33.Принцип добросовестности исполнения обязательства. Принцип сотрудничества сторон при исполнении обязательства.

В соответствии с последними изменениями гражданского законодательства судебные органы при оценке правомерности действий участников гражданских правоотношений используют общепринятые нравственные критерии исполнения обязательства. Подобная практика обусловливается тем, что при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать разумно и добросовестно. Между тем анализ правоприменительной практики показывает, что у правоприменительных и судебных органов возникает немало вопросов по поводу содержательных аспектов добросовестности, а также допустимых пределов толкования указанного понятия.

По утверждению ряда исследователей, добросовестность рассматривается через призму обязанности неукоснительного соблюдения условий договорного обязательства, обусловленного волеизъявлением сторон. По мнению Г.Н. Амфитеатрова, добросовестность приобретателя не имеет прямого отношения к его совести, к области этики и нравственности. Добросовестность субъекта является извинительным заблуждением о правомерности его поведения, которое в результате всегда нарушает права собственника, поэтому наделение этого заблуждения положительными свойствами и качествами недопустимо <1>. Из этого утверждения следует, что отождествление добросовестности с морально-этическими представлениями порождает негативные последствия, поскольку имущественные отношения не могут регулироваться нравственными нормами. По мнению некоторых исследователей, понятие недобросовестности лишено нравственного значения, поскольку для констатации знания о факте или отсутствии такового (незнание, невозможность знания) не нужно заглядывать в духовный мир лица, а достаточно исследовать фактические обстоятельства, в которых он совершал юридически значимое действие. В свете этого утверждения добросовестность как критерий оценки поведения субъекта, осуществляющего право, есть категория этически безразличная, не несущая нравственной нагрузки <2>. Подобные представления основываются на том, что у суда не возникает обязанности выяснять нравственную природу имущественных требований и тем более заниматься исследованием психологических причин возникшего конфликта. В то же время в современной юридической литературе высказывается противоположная точка зрения, в соответствии с которой требование добросовестности проявляется в обязанности субъектов гражданских правоотношений придерживаться минимальных требований нравственности. По утверждению Ю.К. Толстого, под добросовестностью следует понимать субъективное состояние лица, которое не знает и не может (не должно) знать о факте, знание которого с точки зрения закона делает поведение лица недобросовестным. По его мнению, тот, кто неосмотрителен в гражданском обороте, нарушает не только нормы права, но и требования нравственности <3>. Профессор Л.В. Щенникова полагает, что добросовестность определяется как честное, тщательное и аккуратное выполнение обязанностей, старательность и исполнительность По мнению И.Б. Новицкого, введение в закон принципа доброй совести обозначает связь закона с нравственными основами оборота; в руки судье дается масштаб, покоящийся на нравственных убеждениях общества, как они отливаются в действительности, в практике оборота. Следовательно, начало доброй совести не покрывается субъективными воззрениями отдельного лица, это объективный масштаб, в основе которого лежит честный образ мыслей, какого по господствующим в данном общежитии понятиям можно требовать от каждого члена общежития <5>. Исходя из данного утверждения добросовестность предполагает соблюдение морально-этических ограничений при исполнении гражданско-правового обязательства. В современном русском языке категория "совесть" означает чувство нравственной ответственности за свое поведение перед окружающими людьми, обществом, способность оценивать свои поступки с точки зрения соответствия их этическому идеалу, а также нравственное знание того, что хорошо и плохо, справедливо и несправедливо <6>. Из приведенных определений видно, что добросовестность порождает механизмы социальной ответственностям человека, подчиняющегося этическим нормам. Таким образом, совесть изначально связана с внутренней оценкой притязаний и требований, которые предъявляются человеку соответствующими общественными институтами исходя из условий коллективного сосуществования. Как правило, в Гражданском кодексе РФ понятие добросовестности используется при установлении правил соблюдения повышенной внимательности и осмотрительности. Например, в спорах об истребовании имущества от добросовестного приобретателя необходимо установить, что заинтересованная сторона при приобретении имущества проявила необходимые меры предосторожности, направленные на предотвращение негативных последствий заключаемой сделки (ст. 303 ГК РФ). В то же время в некоторых случаях понятие "недобросовестность" употребляется для установления требования о недопустимости злоупотребления своими гражданскими правами. Например, недобросовестное поведение может проявляться в умолчании об обстоятельствах совершения сделки, которые должны быть доведены до сведения другой стороны в силу характера договора (ст. 434.1 ГК РФ). Таким образом, понятие "добросовестность" может использоваться как в узком значении, подчеркивающем необходимость надлежащего исполнения всех условий договорного обязательства, так и в широком - для обозначения социально приемлемого поведения, соответствующего этическим нормам. В последнем случае профилактическая функция добросовестности проявляется в том, что участники гражданских правоотношений обязаны воздерживаться от злоупотребления гражданскими правами в целях исключения возможности причинения вреда заинтересованным субъектам. И в том и в другом случае добросовестность предполагает последовательное исполнение условий договорного обязательства с учетом законодательных требований. Следует отметить, что правовые нормы, регулирующие ответственность органов управления юридического лица, исходят из широкого понимания добросовестности. В частности, лицо, имеющее фактическую возможность определять действия юридического лица при осуществлении управленческих функций, обязано действовать разумно и добросовестно. Соответственно, лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени, несет ответственность за причиненные убытки, если будет доказано, что при осуществлении своих прав и исполнении своих обязанностей оно действовало недобросовестно (ст. 53.1 ГК РФ). Как правило, соответствующие меры имущественной ответственности применяются при наличии доказательств о злоупотреблении полномочиями руководителя юридического лица. Расширенное понимание добросовестности свойственно зарубежным правовым системам. Согласно § 242 Германского гражданского уложения (ГГУ) должник обязан произвести исполнение договорного обязательства, как этого требует добрая совесть. По общему правилу добрая совесть употребляется в качестве ссылки на некую вспомогательную конструкцию, которой необходимо руководствоваться при анализе правовой ситуации. По общепризнанному мнению недобросовестным считается лицо, которое совершает известные действия, несмотря на то что оно осознает противоречие между своими поступками и применяемыми оценками поведения, выработанными оборотом <7>. Таким образом, при оценке отклоняющегося поведения зарубежными юристами активно используется социальный критерий ответственности, обусловливающий применение мер гражданской ответственности. По мнению зарубежных исследователей, добросовестность непосредственно связана с соблюдением общеустановленных правил. Например, добросовестность предпринимателя проявляется в изучении потребительского спроса, отборе качественного сырья для производства продукции, своевременности исполнения принятых договорных обязательства и др. Соответственно, под недобросовестными действиями принято понимать привлечение к работе неквалифицированного персонала, использование в работе продукции непроверенного качества, недостаточный контроль за исполнением обязательств. К разряду недобросовестных действий принято относить различного рода махинации, уловки и ухищрения (в целях ухода от налогообложения, уклонения от уплаты штрафов и проч.). В современных исследованиях понятие добросовестности рассматривается через призму приоритетной обязанности должника прилагать максимальные усилия при исполнении договорного обязательства. Устоялось мнение, что в целях разрешения проблемы "злоупотребления правом" в судебной практике и доктрине выработаны некоторые подходы к исследованию возникающих имущественных конфликтов. Основным принципом здесь является оценка соответствующего действия лица, злоупотребляющего своим правом, с позиций добрых нравов, справедливости и разумности <8>. Как правило, судебные решения выносятся на основании принципа добросовестности и честной деловой практики, применяющегося при разрешении экономических споров. По общему правилу добросовестность предполагает использование нравственных критериев ответственности, что, по сути, сближает это понятие с представлениями о добрых нравах. По мнению ряда исследователей, соответствие осуществления гражданских прав основам нравственных устоев общества близко к критерию "добрых нравов". Из этого утверждения следует, что "добрые нравы" (добросовестность) суть квинтэссенция нравственных норм и правил применительно к гражданскому обороту <9>. По утверждению немецкого юриста Р. Штаммлера, рассматриваемые понятия являются абсолютно равнозначными по своей правовой природе, поскольку "добрая совесть" на деле сводится к тому же, что и "добрые нравы": то и другое обозначает обсуждение конкретных правовых вопросов с точки зрения социального идеала <10>. Между тем анализ зарубежного законодательства и правоприменительной практики позволяет прийти к выводу: требования доброй совести и сложившиеся представления о добрых нравах далеко не тождественны. Поднимая проблему разграничения указанных категорий, И.Б. Новицкий обращался к конкретным примерам из судебной практики. По его мнению, обещание не вступать в брак, никогда не мириться с обидчиком или иные стеснения в вопросах личного характера, договор о неоткрывшемся наследстве и т.п. - все это сделки, нарушающие добрые нравы, но с указанной точки зрения их нельзя назвать недобросовестными <11>. Различие указанных категорий заключается в первую очередь в субъектном составе рассматриваемых правоотношений. Если добросовестность - это категория, охватывающая конкретные интересы сторон при исполнении договорного обязательства (кредитора и должника), то добрые нравы закрепляют нравственные основы гражданского оборота и, таким образом, изначально обращены к гораздо более широкому кругу субъектов (государственным регистраторам, нотариусам, собственникам имущества и проч.). В отличие от добросовестности, направленной на защиту интересов заинтересованного собственника, требования добрых нравов обеспечивают защиту общественных интересов в конкретных сферах имущественного оборота. По устоявшемуся мнению, добрые нравы представляют собой исторически сложившиеся правила и стереотипы поведения, отражающие нравственные аспекты жизни общества. Как считает И.Б. Новицкий, добрые нравы - это выливавшиеся вовне, объективизировавшиеся в практике данного общества представления этого общества о благе, честности, порядочности, а также условные правила общественного благоприличия <12>. По утверждению Л.В. Щенниковой, добрые нравы - это критерий поведения людей, когда в реальной жизни они подчиняют свои действия порядочности, долгу и чести <13>. Таким образом, можно констатировать, что добрые нравы распространяются как на интересы заинтересованных сторон, так и на интересы правопорядка в целом. При рассмотрении имущественных конфликтов необходимо учитывать, что практическое применение доктрины добрых нравов в отличие от использования принципа добросовестности предполагает комплексную оценку действий должника, включая обязанность проявлять заботу об общественных интересах. Считается общепризнанным, что добрые нравы формируются на основании широкого комплекса социально-исторических и культурных факторов, обусловливающих правовые предписания. Как правило, добрые нравы проявляются в общественных идеалах, национальных, религиозных и культурных особенностях конкретного общества. Другими словами, добрые нравы устанавливают общеобязательные требования для каждого участника гражданского оборота. В отличие от добрых нравов добросовестность отражает психологическое отношение обязанного субъекта к интересам кредитора и иных заинтересованных участников сделки. Как правило, в основе добросовестности лежат межличностные отношения, урегулированные соответствующими морально-этическими нормами. В данном случае заинтересованное лицо нарушает обязательства, появляющиеся вследствие взаимного соглашения сторон. В большинстве случаев лицо злоупотребляет отношениями личного доверия, возникающими в процессе исполнения договорного обязательства. По общему правилу лицо привлекается к различным видам юридической ответственности по заявлению потерпевшего лица (понесшего соответствующие убытки). Таким образом, добросовестность проявляется в обязанности должника руководствоваться подразумеваемыми условиями гражданского оборота и соответствующими нравственными представлениями. Предполагается, что стороны изначально связаны обязательствами, относительно которых они договорились, и практикой, которую они установили в своих взаимоотношениях. В то же время необходимо отметить и то, что добросовестность невозможно рассматривать независимо от добрых нравов, поскольку лицо воздерживается от злоупотребления правом, руководствуясь добрыми нравами; в свою очередь, предписания, вытекающие из добрых нравов, соблюдаются под воздействием психологического механизма доброй совести.

Принцип сотрудничества участников гражданских правоотношений концентрирует в себе диспозитивные и инициативные начала гражданского права. Кроме того, его действие направлено на снижение уровня конфликтности в сфере общественных отношений, входящих в предмет гражданско-правового регулирования. Однако несмотря на то, что действие данного принципа соответствует духу частного права, он не получил должного отражения в действующем гражданском законодательстве. Аналогичное положение можно наблюдать и в современной цивилистической доктрине. Если в советский период развития гражданского права сотрудничеству участников гражданских правоотношений уделялось значительное внимание, оно даже было возведено в ранг принципа исполнения обязательств, то на современном этапе в юридической литературе сотрудничеству сторон и его правовой оценке внимание практически не уделяется.

Вместе с тем актуальность изучения данного принципа сомнений не вызывает. Можно выделить ряд направлений его исследования в гражданском праве.

Во-первых, необходимо определить место принципа сотрудничества в системе принципов гражданского права. Зачастую принцип сотрудничества участников гражданских правоотношений включается в объем принципа добросовестности. В.П. Мозолин, например, отмечает, что "несмотря на отсутствие в ГК РФ прямого закрепления принципа кредиторского содействия, он без труда выводится из более общих начал добросовестности, разумности, справедливости, под которыми понимают фактическую честность субъектов, осознание ими правомерности своего поведения, сообразность последнего господствующим в обществе морально-этическим и нравственным нормам" [4. С. 21]. Действительно, невозможно не признать взаимосвязь принципов добросовестности и сотрудничества участников гражданских правоотношений. Точкой соприкосновения данных принципов является прежде всего их нравственная составляющая, поскольку оба принципа направлены в той или иной степени на реализацию идеи о требовательном отношении субъектов гражданских правоотношений к своим собственным действиям, идеи о недопустимости обмана и заботливом отношении лица к иным участникам правоотношений.

В то же время полагаем, что в реалиях современной действительности содержание принципа добросовестности понимается достаточно широко и не стоит его перегружать, тем более что принцип сотрудничества субъектов гражданских правоотношений имеет самостоятельное значение в гражданском праве. Его действие направлено на создание путем активных действий субъектов благоприятных условий для реализации другими участниками гражданских правоотношений своих обязанностей, а также на достижение собственных и общих целей вступления в правоотношение максимально эффективными способами.

Во-вторых, немногочисленные исследования принципа сотрудничества субъектов гражданских правоотношений проводятся исключительно в плоскости обязательственных правоотношений, в то время как данный принцип имеет общегражданское значение. Восприятие принципа сотрудничества как принципа обязательственного права является устоявшимся в отечественном и зарубежном гражданском праве.

Еще ст. 168 Гражданского кодекса РСФСР [5. С. 7] содержала норму, согласно которой каждая из сторон обязательства должна оказывать другой стороне все возможное содействие в исполнении ею своих обязанностей. Возможно, наличие данной установки послужило причиной того, что и в цивилистике о сотрудничестве рассуждали в контексте обязательственного права. Так, О.С. Иоффе, констатируя, что любое обязательство предполагает определенное сотрудничество между его субъектами, отмечал следующие последствия действия принципа взаимного сотрудничества: "а) стороны вправе рассчитывать на такую взаимопомощь, которая не вытекает из их конкретных обязанностей, но становится в силу сложившихся обстоятельств необходимой для одной стороны и может быть ей оказана другой стороной без ущерба для себя; б) сторона, нарушившая это требование, лишается права на применение к другой стороне санкций за такую неисправность, которая могла быть предотвращена оказанием необходимой помощи" [7. С. 64 - 67].

Обосновывал значимость для гражданско-правового регулирования принципа сотрудничества и В.П. Грибанов. Цивилист обозначил данный принцип как принцип товарищеского сотрудничества и взаимопомощи в сфере общественных отношений. Критикуя формулировку данного принципа, содержащуюся в действовавшем тогда законодательстве, он обращал внимание на то, что при легальном определении рассматриваемого принципа следует подчеркнуть необходимость осуществлять товарищеское сотрудничество как при исполнении обязанностей, так и при осуществлении гражданских прав [6. С. 244 - 245].

Однако призывы В.П. Грибанова не нашли отклика у законодателя. В современном гражданском законодательстве принцип сотрудничества получил отражение в ряде статей, регулирующих именно обязательственные отношения. Например, ст. 750 ГК РФ [3] закрепляет правило о сотрудничестве сторон строительного подряда. В силу данной нормы, если при выполнении строительства и связанных с ним работ обнаруживаются препятствия к надлежащему исполнению договора строительного подряда, каждая из сторон обязана принять все зависящие от нее разумные меры по устранению таких препятствий. Сторона, не исполнившая этой обязанности, утрачивает право на возмещение убытков, причиненных тем, что соответствующие препятствия не были устранены. Согласно ст. 762 ГК РФ по договору подряда на выполнение проектных и изыскательских работ заказчик обязан оказывать содействие подрядчику в выполнении проектных и изыскательских работ в объеме и на условиях, которые предусмотрены в договоре. Последствия нарушения обязанности по содействию кредитором в общем виде закреплены в ст. 404 ГК РФ [2]. Суд вправе уменьшить размер ответственности должника, если кредитор умышленно или по неосторожности содействовал увеличению размера убытков, причиненных неисполнением или ненадлежащим исполнением, либо не принял разумных мер к их уменьшению.

Тенденцию ассоциирования принципа сотрудничества исключительно со сферой обязательств можно объяснить и оглядкой на международный опыт применения данной установки. На современном этапе принцип содействия прямо закреплен в Принципах европейского контрактного права [10], в соответствии со ст. 1:202 которых каждая сторона обязана сотрудничать с другой стороной для наибольшей эффективности договора. Принцип содействия также содержится в ст. 5.3 Принципов международных коммерческих договоров Международного института унификации частного права 1994 года [11. С. 450 - 452]: каждая сторона должна сотрудничать с другой стороной, если такого сотрудничества можно разумно ожидать в связи с исполнением обязательств этой стороной.

Вместе с тем принцип сотрудничества свойственен не только обязательственным правоотношениям. В качестве подтверждения можно привести отношения по установлению сервитута. По смыслу ст. 274 ГК РФ при обращении в суд с требованиями об установлении сервитута истец должен доказать невозможность удовлетворения его потребности иным способом, кроме установления сервитута. Помимо этого, участники спора должны обосновать невозможность решения вопроса об установлении сервитута во внесудебном порядке.

Таким образом, и при осуществлении сервитутных правоотношений следует принимать все необходимые меры для разумного удовлетворения взаимных интересов. Принцип сотрудничества также лежит в основе отношений общей собственности, отношений, возникающих между соавторами произведений, лицами, которые совместно обладают исключительными правами на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации, и т.д. Поэтому одним из актуальных направлений исследования принципа сотрудничества участников гражданских правоотношений является определение области его применения и изучения не только в контексте обязательственных правоотношений.

В число дискуссионных вопросов, требующих разрешения в связи с исследованием принципа сотрудничества участников гражданских правоотношений, входит и вопрос о правовой сущности сотрудничества в гражданском праве. Наряду с отнесением сотрудничества к числу принципов гражданского права можно встретить и иные подходы. Так, Е.Г. Комиссарова включает принцип сотрудничества и взаимопомощи участников гражданских правоотношений в число субпринципов, т.е. производных (неосновных) начал, не обладающих значением заглавных постулатов для всего гражданского права, а характеризующих лишь определенную его область [8. С. 9].

С.Ю. Филиппова полагает, что, "не являясь юридической обязанностью и принципом права по указанным выше причинам, сотрудничество вместе с тем восполняет отсутствующие положения закона и договора, которые не предназначены для регламентации отношений сторон в атипичных, заранее непрогнозируемых ситуациях". Со ссылкой на ст. 6 ГК РФ она определяет сотрудничество как "общее начало деятельности субъектов договорного обязательства, выражающееся в позитивном деятельном участии субъектов в устранении любых препятствий на пути к достижению согласованных правовых целей" [14. С. 154].

Отмеченные и иные точки зрения на сущность сотрудничества участников гражданских правоотношений требуют внимательного анализа с учетом того, каковы критерии разграничения категорий "принципы гражданского права", "начала гражданского права", "общие начала и смысл гражданского законодательства", "гражданско-правовые обязанности".

Разрешение проблемы установления правовой сущности сотрудничества участников гражданских правоотношений теснейшим образом связано с определением его содержания. При характеристике принципа сотрудничества в гражданском праве отмечают, что сотрудничество сторон наиболее очевидно, когда одна из них совершает в отношении своего контрагента дополнительные действия, т.е. действия, не обусловленные содержанием договора, и тем самым либо облегчает ему исполнение обязанности, либо избавляет от риска наступления невыгодных последствий [13. С. 195]. Принцип сотрудничества участников обязательственных правоотношений предлагают понимать как идею, согласно которой стороны готовы прилагать заранее не согласованные усилия к устранению внезапно возникших обстоятельств, препятствующих достижению организованных правовых целей [14. С. 154]. Считаем, что содержание принципа сотрудничества участников гражданских правоотношений должно быть раскрыто не только с учетом механизма реализации действий, направленных на оказание взаимного содействия, но и с учетом функций данной установки.

Для правильного понимания функционального действия рассматриваемого принципа следует обратиться к понятию сотрудничества. Оно используется во многих сферах общественной жизни. Этимологически слово "сотрудничать" значит "работать, действовать вместе, принимать участие в общем деле" [15. С. 361]. С точки зрения экономического учения сотрудничество - "это позитивное взаимодействие индивидуумов или групп внутри организации, а также организаций в процессе совместной деятельности, обеспечивающее взаимную выгоду, направленное на достижение общих целей, имеющее в своих средствах и методах ценностно-культурную составляющую, представляющую собой дополнительный актив организации - социальный капитал" [12. С. 8].

В психологии под сотрудничеством понимают кооперативную стратегию поведения оппонента в конфликте, которая заключается в ориентации на совместный поиск решения, удовлетворяющего интересы всех сторон [1. С. 537]. Таким образом, ядром понятия "сотрудничество" является осуществление активных действий, направленных на повышение эффективности вступления лиц в отношения, и достижение взаимовыгодных целей путем кооперации усилий. Исходя из этого принцип сотрудничества участников гражданских правоотношений направлен на реализацию регулятивной функции, функций преодоления конфликтности в гражданско-правовой среде, оптимизации процесса достижения гражданско-правовых целей и иных.

Как принцип гражданского права сотрудничество участников гражданских правоотношений представляет идею о том, что субъекты гражданского права должны действовать согласованно, на основании информационного взаимодействия, в целях достижения поставленных целей оптимально эффективными способами.

Эта идея должна быть реализована как минимум на двух уровнях: правотворческом и правоприменительном. Ориентируясь на данный принцип в процессе нормотворческой деятельности, законодатель сможет создать необходимые легальные предпосылки для наиболее действенного регулирования гражданских правоотношений. Применение принципа сотрудничества в процессе осуществления прав и исполнения обязанностей позволит субъектам гражданских правоотношений в значительно меньшей степени прибегать к принудительным механизмам удовлетворения интересов и в большей степени следовать началам саморегуляции, инициативности и координации.