Monteskye_Sh_L_-_Persidskie_pisma_Razmyshleni

30	Шарль Луи Монтескье

на дороге встретилась ему шедшая от источника молодая

икрасивая женщина. Жены у него больше не было, жен­ щина ему понравилась, и цонравилась еще больше, когда он узнал, что она жена того, кого он хотел пригласить в судьи и кто оказался столь мало чувствительным к его го­ рю. Он ее похитил и привел в свой дом.

Унекоего человека было довольно плодородное поле, которое он возделывал с большим тщанием. Двое его сосе­ дей стакнулись, выгнали его из дома, захватили его зем­ лю. Они заключили между собою союз, чтобы защищать­ ся от тех, кто вздумает отнять у них это поле; и действи­ тельно благодаря этому союзу они продержались в тече­ ние нескольких месяцев. Но один из них, наскучив де­ литься с другим тем, чем он мог бы владеть один, убил своего сообщника и сделался единственным обладателем участка. Его владычество продолжалось недолго: два дру­ гих троглодита напали на него, он оказался слишком сла­ бым, чтобы защищаться, и был зарезан.

Один почти совсем нагой троглодит увидел шерсть, вы­ ставленную на продажу; он спросил о цене; купец поду­ мал: «Правда, я должен был бы выручить от продажи шерсти столько денег, сколько нужно для покупки двух мер зерна, но я продам ее вчетверо дороже и куплю во­ семь мер». Покупателю пришлось согласиться и уплатить запрошенную цену. «Вот хорошо, — сказал купец, про­ давший шерсть, — теперь я буду с зерном». — «Что ты го­ воришь, — подхватил покупатель, — тебе нужно зерно? У меня есть продажное; но вот только цена тебя, пожалуй, удивит. Ведь ты знаешь, хлеб нынче чрезвычайно дорог,

иголод царит почти повсеместно. Верни мне мои деньги,

ия дам тебе меру зерна: иначе я не продам, хотя бы тебе предстояло сдохнуть с голода».

Между тем жестокая болезнь опустошала страну. Из соседней страны прибыл искусный врач и так удачно ле­ чил, что вылечивал всякого, кто обращался к нему за по­ мощью. Когда мор прекратился, врач пошел за вознаг­ раждением к тем, кого лечил; однако он всюду встретил отказ; он возвратился на родину, крайне устав от долгого путешествия. Но вскоре он узнал, что та же болезнь вновь дала себя знать и пуще прежнего опустошает эту неблаго-

Персидские письма

31

дарную страну. На сей раз жители сами поспешили к вра­ чу, не дожидаясь, чтобы он приехал к ним. «Ступайте прочь, несправедливые люди, — сказал он, — у вас в душе яд, гу­ бительнее того, от которого вы хотите лечиться; вы недо­ стойны занимать место на земле, ибо вы бесчеловечны и справедливость вам неведома; я бы оскорбил богов, кото­ рые наказывают вас, если бы стал препятствовать их спра­ ведливому гневу*.

Из Эрзерума, месяца Джеммади 2, 3-го дня, 1711 года

П И С Ь М О XII

УЗБЕК К НЕМУ ЖЕ В ИСПАГАНЬ

Ты видел, любезный мой Мирза, как троглодиты по­ гибли из-за своей же злобы и сделались жертвами собст­ венных несправедливых поступков. Из множества семейств осталось только два; они избежали участи, постигшей весь народ. Было в этой стране двое очень странных людей: они были человечны, знали, что такое справедливость, лю­ били добродетель; они были связаны друг с другом столько же прямотою своих сердец, сколько испорченностью сер­ дец — их соплеменники; общее разорение вызывало в них сострадание, и это явилось поводом к еще более крепкому союзу. Заботливо трудились они сообща на общую пользу; между ними не возникало иных разногласий, кроме тех, какие порождаются кроткой и нежной дружбой, и в самой уединенной местности, вдали от соплеменников, недостой­ ных их присутствия, они вели жизнь счастливую и спо­ койную: казалось, земля, возделываемая этими доброде­ тельными руками, сама собою производит хлеб.

Они любили своих жен и были нежно любимы ими. Все внимание их было направлено на то, чтобы воспитать де­ тей в добродетели. Они беспрестанно говорили им о несча­ стьях соплеменников и обращали их внимание на столь печальный пример; в особенности старались они внушить детям, что выгода отдельных лиц всегда заключается в выгоде общественной, что желать отрешиться от послед­ ней — значит желать собственной погибели, что доброде-

32 Шарль Луи Монтескье

тель не должна быть нам в тягость, что отнюдь не следует считать ее постылой обязанностью и что справедливость по отношению к ближнему есть милосердие по отношению к нам самим.

Скоро выпало им на долю утешение, являющееся на­ градой добродетельных отцов: дети стали похожи на них. Молодое племя, выросшее на их глазах, умножилось пу­ тем счастливых браков: семьи разрослись, союз оставался неизменным, и добродетель, отнюдь не ослабевшая от мно­ голюдности, наоборот, укрепилась благодаря большому числу примеров.

Какими словами описать счастье этих троглодитов? Боги не могли не любить столь справедливый народ. Как только раскрыл он глаза, чтобы познать богов, так на­ учился их страшиться; и религия смягчила в нравах то, что еще оставалось в них от природы слишком грубого.

Троглодиты учредили праздники в честь богов. Девуш­ ки, украшенные цветами, и юноши прославляли их пляс­ ками и звуками незатейливой музыки; затем следовали пиршества, на которых веселье царило наравне с воздер­ жностью. На этих-то собраниях и подавала голос бесхит­ ростная природа; там научались приносить в дар и прини­ мать сердца; там девичья стыдливость, краснея, делала нечаянное признание, которое вскоре затем подтвержда­ лось согласием родителей, и там нежные матери радова­ лись, предугадывая сладостный и верный союз.

Троглодиты посещали храм, чтобы испросить милости богов: не богатств и обременительного изобилия просили они — таких недостойных желаний не было у счастливых троглодитов: богатств желали они только для своих со­ племенников. Они приходили к алтарю лишь для того, что­ бы просить о здоровье своих отцов, о согласии братьев, о нежности жен, о любви и послушании детей. Девушки при­ ходили туда, чтобы принести свое нежное сердце, и каж­ дая просила у богов одной только милости: позволить ей составить счастье троглодита.

Вечерами, когда стада покидали пастбища и усталые волы привозили домой плуги, троглодиты собирались вме­ сте и за умеренной трапезой пели о несправедливости пер­ вых троглодитов и их бедствиях, о добродетели, возродив-

Персидские письма

33

шейся с новым народом, и о блаженстве последнего; по­ том воспевали они величие богов, милости, всегда даруе­ мые ими тем, кто просит, и неминуемый гнев богов на тех, кто их не страшится; они описывали затем прелести сель­ ской жизни и блаженство человека, украшенного невин­ ностью. Вскоре они отходили ко сну, и его никогда не пре­ рывали заботы и горести.

Природа щедро удовлетворяла их потребности и даже прихоти. Этой блаженной стране чужда была жадность: здесь постоянно делали друг другу подарки, и тот, кто да­ вал, всегда почитал себя в выигрыше. Племя троглодитов чувствовало себя как бы единою семьей: стада их всегда были смешаны; троглодиты не хотели их делить — и это была единственная трудность, от которой они уклонялись.

Из Эрзерума, месяца Джеммади 2, 6-го дня, 1711 года

письмо хш УЗБЕК К НЕМУ ЖЕ

Я бы мог без конца говорить тебе о добродетели трогло­ дитов. Один из них сказал однажды: «Мой отец должен завтра пахать; я встану двумя часами раньше него, и ког­ да он придет на поле, то найдет его уже распаханным».

Другой думал: «Мне кажется, что сестра моя чувствует расположение к молодому троглодиту, нашему родствен­ нику; надо мне поговорить с отцом и склонить его согла­ ситься на этот брак».

Третьему говорят, что воры угнали его стадо. «Очень досадно, — отвечает он, — там была совершенно белая те­ лочка, которую я собирался принести в жертву богам».

А иной говорил друзьям: «Мне следует пойти в храм и воздать благодарение богам, ибо мой брат, столь люби­ мый отцом и обожаемый мною, выздоровел».

Или вот: «По соседству с участком моего отца, есть другой, и люди, возделывающие его, по целым дням рабо­ тают под жгучими лучами солнца; надо будет сходить туда и посадить два деревца, чтобы эти бедные люди могли время от времени отдыхать под их тенью».

34 Шарль Луи Монтескье

Как-то раз, во время собрания троглодитов, некий ста­ рец завел речь о юноше, которого он заподозрил в дурном поступке, и упрекнул-его в этом. «Нам не верится, что он совершил это преступление, — возразили молодые трог­ лодиты, — но если он его действительно совершил, то пусть в наказание переживет всю свою семью!»

Одному троглодиту сказали, что чужестранцы разгра­ били его дом и всё унесли с собой. «Если бы они не были несправедливы, — ответил он, — я пожелал бы, чтобы бо­ ги позволили им пользоваться моим имуществом дольше, чем пользовался им я сам».

Столь великое благополучие не могло не возбуждать зависти: соседние народы объединились и решили, под пустым предлогом, угнать стада троглодитов. Как только стало известно об этом намерении, троглодиты отправили к ним послов, которые сказали следующее: «Что сделали вам троглодиты? Похищали они ваших жен, угоняли ваши стада, опустошали ваши деревни? Нет! Мы справедливы и богобоязненны. Чего же вы требуете от нас? Хотите ли шерсти для изготовления одежды? Желаете ли молока от наших стад или плодов нашей земли? Бросьте оружие, приходите к нам, и мы дадим вам все это. Но клянемся вам всем, что только есть самого святого, что если вы вторгнетесь в наши пределы, как враги, мы будем считать вас народом несправедливым и поступим с вами, как с хищными зверьми».

Слова эти были отвергнуты с презрением; дикие наро­ ды вступили с оружием в руках на землю троглодитов, предполагая, что последних защищает только их невин­ ность.

Но троглодиты были хорошо подготовлены к обороне. Жен и детей они поместили в середину. Их изумляла не численность врагов, а их несправедливость. Новый пыл охватил сердца троглодитов: один хотел умереть за отца, другой за жену и детей, тот за братьев, иной за друзей, все — за свой народ. Место павшего немедленно заступал другой, и, ратуя за общее дело, он горел также желанием отметить и за смерть своего предшественника.

Таков был бой между несправедливостью и добродете­ лью. Подлые народы, искавшие только добычи, не усты-

Персидские письма

35

дились обратиться в бегство; их не трогала добродетель троглодитов, но им пришлось уступить ей.

Из Эрзерума, месяца Джеммади 2, 9-го дня. 1711 года.

письмо xiv УЗБЕК К НЕМУ ЖЕ

Племя с каждым днем разрасталось, и троглодиты при­ шли к мысли, что пора им выбрать себе царя. Они реши­ ли, что надо предложить венец самому справедливому, и взоры всех обратились на некоего старца, уважаемого за возраст и давнюю добродетель. Он не захотел присутст­ вовать на этом собрании; он удалился домой с сердцем, стесненным печалью.

Когда к нему отправили посланцев, чтобы сообщить, что выбор пал на него, он сказал: «Да избавит меня бог причинить несправедливость троглодитам, дав повод ду­ мать, будто нет среди них никого справедливее меня. Вы предлагаете мне венец, и, если вы настаиваете на этом, мне придется его принять, но имейте в виду, что я умру от скорби, ибо при рождении я застал троглодитов свобод­ ными, а теперь увижу их порабощенными». С этими сло­ вами он горько заплакал. «Несчастный день! — воскликнул он. — И зачем прожил я так долго?» Потом он вскричал суровым голосом: «Я понимаю, что все это означает, трог­ лодиты! Ваша добродетель начинает тяготить вас. В ва­ шем теперешнем положении вам приходится, не имея вож­ дя, быть добродетельными, хотите вы этого или нет: иначе вы не могли бы существовать и вас постигли бы те же беды, которые преследовали ваших предков. Но это ярмо кажется вам слишком тяжелым: вы предпочитаете подчи­ ниться государю и повиноваться его законам, — менее строгим, чем ваши нравы. Вы знаете, что тогда вам мож­ но будет удовлетворять свое честолюбие, приобретать бо­ гатство и предаваться низкому вожделению и что вы не будете нуждаться в добродетели, лишь бы только избега­ ли больших преступлений». Он умолк на мгновение, и сле­ зы полились у него пуще прежнего. «Что же, по вашему

36	Шарль Луи Монтескье

мнению, мне делать? Как могу я приказать что-либо трог­ лодиту? Вы хотите, чтобы он совершал добродетельные поступки потому, что я приказал ему их совершать, — ему, который и без меня совершал бы их просто по врож­ денной склонности? О троглодиты! Я у исхода дней моих, кровь остыла в моих жилах, скоро увижу я священных ваших предков; почему же хотите вы, чтобы я их огор­ чил, сказав им, что я оставил вас под ярмом иным, чем ярмо добродетели?»9

Из Эрзерума, месяца Джеммади 2, 10-го дня, 1711 года

п и с ь м о xv

ГЛАВНЫЙ ЕВНУХ, К ЯРОНУ, ЧЕРНОМУ ЕВНУХУ, В ЭРЗЕРУМ

Молю небо, чтобы оно вернуло тебя сюда и охранило от всяких опасностей.

Хотя я никогда не знал тех обязательств, что зовутся дружбой, и всегда замыкался в себе, ты все же дал мне по­ чувствовать, что у меня есть еще сердце, и в то время как я был как бы бронзовым для всех рабов, состоявших в моем подчинении, я с удовольствием следил, как ты подрастал.

Настало время, когда мой господин обратил на тебя свои взоры. Далеко еще было до того, как природа должна была заговорить в тебе, а нож уже разлучил тебя с нею. Не буду говорить, жалел ли я тебя, или радовался тому, что тебя возвысили до меня. Я успокаивал твои слезы и кри­ ки. Мне казалось, что ты родился вторично и вышел из состояния рабства, при котором тебе всегда приходилось повиноваться, с тем, чтобы перейти в рабство, при кото­ ром тебе предстоит повелевать. Я позаботился о твоем вос­ питании. Строгость, неразлучная спутница обучения, дол­ го мешала тебе понять, что ты мне дорог. Тем не менее ты был дорог мне, и я даже сказал бы, что любил тебя, как отец любит сына, если бы эти названия — отца и сына — подходили к нашей участи.

Ты проедешь по странам, обитаемым христианами, не знающими истинной веры. Не может быть, чтобы ты чем-

Персидские письма

37

нибудь не осквернил себя. Как пророку углядеть за тобой среди стольких миллионов его врагов? Мне бы хотелось, чтобы мой господин совершил по возвращении паломни­ чество в Мекку: все вы очистились бы в стране ангелов!

Из испаганского сераля, месяца Джеммади 2, 10-го дня, 1711 года

п и с ь м о xvi

УЗБЕК К МУЛЛЕ МЕГЕМЕТУ-АЛИ, СТРАЖУ ТРЕХ ГРОБНИЦ10

Зачем живешь ты среди гробниц, божественный мул­ ла? Ты создан скорее для пребывания на звездах. Ты пря­ чешься несомненно оттого, что опасаешься затмить солн­ це: на тебе нет пятен, как и на этом светиле, но ты тоже закрываешься облаками.

Твоя ученость — бездна глубже Океана; твой ум острее Зуфагара11, меча Али о двух клинках; тебе ведомо, что про­ исходит в девяти хорах небесных сил; ты читаешь Алко­ ран на груди нашего божественного пророка, а когда тебе попадается в нем какое-нибудь непостижимое место, ан­ гел, по велению пророка, взмахивает быстрыми крылами и спускается с престола, чтобы открыть тебе тайну.

Через твое посредство я мог бы поддерживать сокро­ венное общение с серафимами, ибо, о тринадцатый имам12, не центр ли ты, в котором сходятся небо и земля, не точка ли соприкосновения преисподней с эмпиреем?13

Я нахожусь среди нечестивого народа: дозволь мне очи­ ститься с твоей помощью, разреши мне обратить лицо мое к священным местам, где ты обитаешь; отличи меня от злых подобно тому, как с наступлением зари отличают нить белую от нити черной; помоги мне советами; прими душу мою под свое покровительство; опьяни ее духом про­ роков; напитай ее райской премудростью и дозволь мне повергнуть ее язвы к стопам твоим. Посылай свои свя­ щенные письма в Эрзерум: там я пробуду несколько меся­ цев.

Из Эрзерума, месяца Джеммади 2, 11 -го дня, 1711 года

38	Шарль Луи Монтескье
цисьмо	χνπ

УЗБЕК К НЕМУ ЖЕ

Я не могу, божественный мулла, преодолеть нетерпение: нет сил дождаться дивного ответа. Меня обуревают сомне­ ния, рассей их: я чувствую, что ум мой мутится; верни его на путь истины; источник света, просвети меня; срази сво­ им божественным пером трудности, которые я сейчас из­ ложу тебе; внуши мне презрение к самому себе и стыд за тот вопрос, который я тебе сейчас предложу.

Отчего наш законодатель лишает нас свиного мяса и всех видов говядины, называя их нечистыми? Отчего он запрещает нам дотрагиваться до трупа и повелевает бес­ престанно омывать тело, чтобы очистить душу? Мне ка­ жется, что сами по себе вещи ни чисты, ни нечисты: я не могу различить ни одного качества, присущего им от при­ роды, которое делало бы их такими. Грязь кажется нам грязной только потому, что оскорбляет наше зрение или какое-нибудь иное из наших чувств, но сама по себе она не грязнее ни золота, ни алмазов. Мысль о том, что прикос­ новение к трупу оскверняет нас, возникает только из на­ шего естественного отвращения к мертвецам. Если бы тела тех, кто никогда не моется, не оскорбляли ни обоняния, ни зрения, как можно было бы обнаружить, что они нечи­ сты?

Итак, божественный мулла, чувства оказываются един­ ственными судьями чистоты или нечистоты вещей. Но так как ощущения от предметов отнюдь не одинаковы у всех людей; так как то, что вызывает приятное ощущение у одних, внушает отвращение другим, то отсюда следует, что свидетельство чувств не может служить мерилом, если только не утверждать, что каждый волен по собственному усмотрению решать этот вопрос и отличать, когда это его касается, чистые вещи от нечистых.

Но, святой мулла, ведь такими соображениями опро­ вергаются различия, установленные нашим божественным пророком, и основные положения закона, начертанного руками ангелов!

Из Эрзерума, месяца Джеммади 2, 20-го дня, 1711 года

Персидские письма	39
п и с ь м о	χνπι

МЕГЕМЕТ-АЛИ, СЛУЖИТЕЛЬ ПРОРОКОВ, К УЗБЕКУ В ЭРЗЕРУМ

Вы постоянно задаете нам вопросы, которые уже тыся­ чу раз предлагались нашему святому пророку. Почему не читаете вы произведения ученых? Почему не прибегаете к этому чистому источнику всякого познания? Там вы на­ шли бы разрешение всех ваших сомнений.

Несчастные! Вы вечно заняты земными делами и ни­ когда не обращаете взора на дела небесные; вы почитаете сан муллы, но не осмеливаетесь ни принять этот сан, ни следовать носящим его.

Нечестивцы! Вы никогда не проникаете в тайны пред­ вечного, ваша просвещенность подобна тьме преисподней, и суждения ума вашего подобны пыли, поднимаемой ва­ шими ногами, когда солнце стоит в зените, в знойный месяц Шахбан14.

И зенит вашего духа не достигает даже надира ничтож­ нейшего из иммомов*. Ваша пустая философия — мол­ ния, предвещающая грозу и мрак: вокруг вас — буря, и вы носитесь по воле ветров.

На твое затруднение ответить очень легко; для этого достаточно рассказать тебе, что случилось однажды с на­ шим святым пророком, когда, искушаемый христианами, испытуемый иудеями, он пристыдил и тех и других.

Иудей Авдия-Ибсалон** спросил у него, почему гос­ подь запретил есть свиное мясо? «Не без причины, — от­ ветил Магомет. — Свинья животное нечистое, и сейчас я тебе это докажу». Он из грязи слепил у себя на ладони фи­ гуру человека, бросил ее на землю и воскликнул: «Вос­ стань!» Тотчас же встал человек и сказал: «Я Иафет, сын Ноя». — «Были у тебя такие же седые волосы, когда ты умирал?» — спросил у него святой пророк. «Нет, — отве­ чал тот, — но когда ты меня разбудил, я подумал, что на­ стал судный день, и так испугался, что волосы мои сразу побелели».

* «Это слово употребительнее у турок, чем у персиян (Прим. автора.) г* Магометанское предание. (Прим. автора.)