§ 3. Иные обстоятельства, исключающие преступность

деяния, в медицинской деятельности

В реальной жизни зачастую встречаются ситуации, когда при оказании медицинской помощи медработник становится перед неизбежным выбором причинения вреда большего, нежели предполагалось до начала вмешательства. Одним из наиболее распространенных в практике случаев такого рода является причинение большего, по сравнению с ожидаемым, вреда в процессе хирургических операций при обнаружении ранее неизвестной патологии, угрожающей жизни пациента.

Решиться на такой шаг – причинить больший, по сравнению с ожидаемым, вред при проведении оперативного вмешательства, - возможно только при однозначном понимании медицинским работником опасности для жизни пациента. Наибольшие юридические трудности в данном случае связаны с тем, что велика вероятность врачебной ошибки, т.к. вновь обнаруженная патология не была выявлена диагностикой на предшествующих этапах медицинской помощи.

Полагаем, что социально-юридическим основанием причинения большего вреда по сравнению с ожидаемым в ходе идущего медицинского вмешательства, является явная и реальная угроза жизни пациента. В противном случае права на причинение такого рода вреда у медработника не возникает.

Согласно ч. 2 ст. 32 Основ, в случаях, когда состояние гражданина не позволяет ему выразить свою волю (например, пациенту проводится операция), а медицинское вмешательство неотложно, вопрос о его проведении в интересах пациента решает консилиум, а при невозможности собрать консилиум - непосредственно лечащий (дежурный) врач с последующим уведомлением должностных лиц лечебно-профилактического учреждения.

С другой стороны, ст. 20 Конституции РФ, нормы международного права (ст. 6 Международного Пакта об экономических, социальных и культурных правах человека от 19 декабря 1966 г.,[152] ст. 2 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г.[153]) провозглашают жизнь человека его высшим естественным правом.

По пути признания жизни человека основным благом, требующим всемерной охраны, идет практика Европейского Суда по правам человека,[154] решения которого являются составной частью Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод и включаются в правовую систему нашей страны (ст. 15 Конституции РФ).

Именно в рамках признания, с одной стороны жизни человека высшей ценностью, а с другой – профессиональной обязанности медицинского работника спасать жизнь пациента, возможно юридическое обоснование несанкционированного (со стороны пациента) причинения в ходе медицинского вмешательства большего вреда по сравнению с ожидаемым.

Приведем судебный пример описанной ситуации.

В городскую больницу № 4. г. Ставрополя в бессознательном состоянии был доставлен гражданин Н. с многочисленными телесными повреждениями, нанесенными тупым предметом. Результаты первичной диагностики показали наличие повреждений органов брюшной полости, внутреннее кровотечение. В ходе неотложного операционного вмешательства, наряду с иными повреждениями внутренних органов, были обнаружены множественные разрывы селезенки. Дежурный хирург, руководивший операцией, принимая во внимание угрожающее состояние пострадавшего, принял решение удалить поврежденный орган. В целях спасения жизни Н., его селезенка была удалена вопреки первоначальному плану операции.[155]

Казалось бы, подобного рода ситуации являются проявлениями крайней необходимости. Действительно, в данном случае имеются много черт, характерных для этого обстоятельства, исключающего преступность деяния. Однако принципиальное отличие от ситуации крайней необходимости заключается в том, что здесь отсутствует конфликт правоохраняемых интересов пациента и третьего лица – последнего попросту нет.

Сходство с обоснованным риском также является внешним: действия врача, носящие вынужденный характер, не санкционированы предварительным согласием пациента (либо лиц, имеющих право дать такое согласие).

Исходя из положений международного права, Конституции РФ и действующего законодательства в области охраны здоровья, причинение подобного вреда надо расценивать в качестве непреступного, т.к. спасение жизни пациента за счет причинения вреда его же здоровью, совершаемое без его согласия, надо расценивать в качестве надлежащего исполнения профессиональной обязанности медицинского работника, вытекающей из ч. 2 ст. 32 Основ и положений Конституции РФ и международного права о жизни человека как его главном охраняемом праве.

Вопрос о юридической природе исполнения профессиональной обязанности (долга) не нов в юридической литературе. В качестве обязательных критериев исполнения профессиональных обязанностей обычно называются два: предписание совершить то или иное деяние содержится в нормативном акте; данное деяние совершается с общественно полезной целью.

Полагаем, что указанные критерии полностью применимы при осуществлении медицинским работником своих профессиональных обязанностей. Примечательно, что еще в начале 70-х гг. прошлого века А.А. Пионтковский сформулировал не потерявшую и по сей день актуальности мысль о том, что «при выполнении врачебных функций, связанных с тем или иным воздействием на личность больного, обычно требуется согласие пациента. Согласия пациента не требуется в тех случаях, когда оно не может быть получено ввиду особого состояния больного, а для предотвращения грозящей ему опасности должны быть немедленно приняты соответствующие меры».[156]

В связи с изложенным представляется не лишенным определенного смысла предложение о введении в гл. 8 УК РФ такого самостоятельного обстоятельства, исключающего преступность деяния, как «выполнение служебных обязанностей или общественного долга».[157]

* * *

Другим обстоятельством, исключающим преступность деяния в медицинской деятельности, не регламентированным в УК РФ, является отказ пациента от медицинской помощи.

По действующему законодательству, отказ от медицинской помощи имеет юридическое значение, если пациент является дееспособным лицом, достигшим 15-ти летнего возраста.

Согласно ст. 33 Основ, гражданин или его законный представитель имеет право отказаться от медицинского вмешательства или потребовать его прекращения. Исключение составляют случаи оказания медицинской помощи без обязательного получения согласия пациента или лиц, его представляющих, перечисленные в ст. 34 Основ.

Законодательно регламентирована форма отказа: при отказе от медицинского вмешательства гражданину или его законному представителю в доступной для него форме должны быть разъяснены возможные последствия. Отказ от медицинского вмешательства с указанием возможных последствий оформляется записью в медицинской документации и подписывается гражданином либо его законным представителем, а также медицинским работником.

Юридическим основанием исключения преступности деяния при отказе от оказания медицинской помощи является признание свободы пациента произвольно распоряжаться своими естественными правами на жизнь и здоровье.

Полагаем необходимым, как и в случае исполнения медицинским работником своих профессиональных обязанностей, законодательное закрепление в УК РФ такого обстоятельства, исключающего преступность деяния в медицинской деятельности, как отказ пациента от оказания медицинской помощи.

Попытаемся сформулировать юридически значимые признаки отказа от оказания медицинской помощи как акта поведения пациента.

Обратимся вначале к филологическому пониманию термина «отказ». По определению В.И. Даля, «отказ» - это «отвержение просьбы, несогласие, неохота или невозможность исполнить чье-либо желание».[158] С.И. Ожегов под «отказом» понимает «отрицательный ответ на просьбу, требование».[159]

Таким образом, на протяжении более чем сотни лет в русском языке сохраняется устойчивое понимание того, что «отказ» в чем-либо – это неисполнение требования третьего лица (в нашем случае – медицинского работника). Соответственно, по своим фактическим характеристикам, любой отказ – это всегда не выполнение чего-нибудь, т.е. пассивное поведение субъекта.

Отказ от оказания медицинской помощи надо понимать как заявление пациента (а в законодательно установленных случаях – его законного представителя, супруга или близкого родственника) о том, что он не будет принимать предлагаемую медицинскую помощь.

Отказ от оказания медицинской помощи возможен на любом этапе ее оказания – от диагностики до реабилитационного периода. Сам факт отказа аннулирует возможность уголовной ответственности медицинского работника с того момента, как он официально (письменно) заявлен.

Немаловажно заметить, что отказ от оказания медицинской помощи приобретает юридическую силу только в том случае, когда пациенту (либо перечисленным выше лицам) в надлежащем порядке разъяснены последствия такого отказа.

Имеется еще один немаловажный вопрос: можно ли расценивать в качестве отказа уклонение пациента от оказания медицинской помощи?

Под уклонением, по всей видимости, необходимо понимать неявку пациента в медицинское учреждение либо к медицинскому работнику. При этом пациент должен быть субъективно осведомлен о том, что ему предложена соответствующая медицинская помощь. Характерной чертой уклонения является то обстоятельство, что нуждающийся физически отсутствует, что делает оказание медицинской помощи невозможным - в то время как отказ подразумевает его физическое присутствие и явно выраженную волю.

По данным различных авторов, треть пациентов (33,1%) клиник заявили, что хотя бы раз в своей жизни пользовались правом отказаться от медицинского вмешательства. 80% врачей ответили, что им приходилось сталкиваться с пациентами, которые отказывались от медицинского вмешательства. В половине случаев отказы пациентов были следствием страха (51,8%). На втором месте среди причин отказов была названа некомпетентность медработников (41,4%). По религиозным соображениям отказывались от услуг медработников 14,4% пациентов.[160]

В законодательстве существует своеобразное «факультативное» ограничение права на такой отказ: при отказе родителей или иных законных представителей лица, не достигшего возраста 15 лет, либо законных представителей лица, признанного в установленном законом порядке недееспособным, от медицинской помощи, необходимой для спасения жизни указанных лиц, больничное учреждение имеет право обратиться в суд для защиты интересов этих лиц.

Полагаем, что законодательно должна быть закреплена императивная возможность непринятия отказа от оказания медицинской помощи, выраженного со стороны родителей, законных представителей, супругов или близких родственников – т.е. необходимо исключить саму возможность «распоряжения» жизнью и здоровьем больного, совершаемого другими лицами.

В литературе по медицинскому праву нередко приводится классический пример отказа родителей от оказания медицинской помощи ребенку, приведшее к смерти последнего. В детскую городскую больницу родителями был доставлен 7-ми летний ребенок с диагнозом «анемия». Требовалось срочное переливание крови. Родители от этой процедуры отказались, сославшись на недопустимость этой процедуры по религиозным убеждениям (они принадлежали к секте Свидетелей Иеговы). Врачи не стали делать переливание крови, вследствие чего ребенок умер.

В подобных ситуациях вступают в конфликт два обстоятельства: с одной стороны, право на отказ от оказания медицинской помощи, с другой – профессиональная обязанность медицинского работника. Решить данный конфликт необходимо на основе констатации того факта, что только дееспособное лицо, достигшее 15-ти летнего возраста вправе самостоятельно распорядится своими естественными правами. В противном случае «делегирование» права на отказ, пусть даже и самым близким людям, подрывает основы признания приоритета прав человека и их признания главной правоохраняемой ценностью.

На основе изложенного полагаем, что отказ от оказания медицинской помощи недееспособному или ограниченно дееспособному лицу, заявленный законным представителем, опекуном или попечителем такого лица, а также отказ от оказания медицинской помощи дееспособному лицу, не могущему самостоятельно его заявить, совершенный супругом или близким родственником, не должен иметь для медицинского работника обязательной силы и расцениваться как основание неоказания медицинской помощи.

Естественно, такой отказ должен касаться ситуаций оказания традиционной медицинской помощи (т.е. тех ее видов, которые апробированы и официально рекомендованы в соответствии с характером и тяжестью заболевания) и не распространяться на случаи проведения медицинских мероприятий, подпадающих под критерии обоснованного риска.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В заключении подведем основные выводы проведенного исследования.

1. Специфика уголовной ответственности медицинских работников связана с их особым субъектным статусом и определяется социальной сущностью профессиональной и служебной деятельности медицинских работников. Последняя состоит, соответственно, в непосредственном оказании медицинской помощи либо в организации медицинской помощи, управлении ею и осуществлении контроля за ее оказанием.

2. Медицинский работник как субъект профессионального преступления предусмотрен уголовным законодательством в случаях, когда: а) криминообразующим признаком является неосторожное причинение вреда жизни или здоровью человека, ставшее результатом профессиональной деятельности по оказанию медицинской помощи; б) криминальным является само деяние, совершаемое медицинским работником.

3. В целях охраны прав пациента необходимо восстановление уголовной ответственности за несанкционированное разглашение врачебной тайны, совершенное медицинским работником, т.к. это деяние подрывает основы медицинской этики, создает серьезную угрозу личным правам и интересам человека, и полностью не подпадает под признаки существующих составов преступлений.

4. Дифференциация уголовной ответственности медицинских работников должна иметь следствием закрепление в составах убийства и умышленного причинения тяжкого и средней тяжести вреда здоровью такого квалифицирующего признака, как совершение указанных преступлений при оказании медицинской помощи.

5. Субъектами служебных преступлений должны признаваться: а) медицинские работники, являющиеся должностными лицами в государственных и муниципальных органах здравоохранения, и совершившие преступления в связи с осуществлением ими организационно-распорядительных или административно-хозяйственных функций; б) медицинские работники, выполняющие управленческие функции в медицинских учреждениях, отнесенных к категории коммерческих и иных организаций, и совершившие преступления в связи с осуществлением организационно-распорядительных или административно-хозяйственных обязанностей.

6. Медицинский работник, вне зависимости от служебного положения, исполняющий исключительно профессиональные обязанности по оказанию медицинской помощи, не может быть признан должностным лицом либо лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации.

7. Врачебная ошибка является специфическим видом фактической ошибки в уголовном праве. Существуют два вида врачебных ошибок, допускаемых медицинскими работниками при исполнении профессиональных обязанностей: релевантные и нерелевантные.

8. Релевантная врачебная ошибка - это заблуждение медицинского работника соответствующих квалификации и профессионального профиля относительно характера, вида и объема медицинской помощи, повлекшее по неосторожности причинение вреда жизни или здоровью пациента, если оказание такой помощи входило в круг профессиональных обязанностей медицинского работника.

9. По своей юридической природе нерелевантная врачебная ошибка является видом невиновного причинения вреда. Субъект такой врачебной ошибки тот же – медицинский работник, однако юридическим основанием исключения уголовной ответственности при нерелевантной врачебной ошибке является отсутствие неосторожного (небрежного или легкомысленного) отношения медицинского работника к последствиям в виде причинения вреда жизни или здоровью пациента.

10. Медицинский работник, выполняющий профессиональные функции в состоянии крайней необходимости, должен сохранять возможность произвольного выбора (варианта) своего поведения. Специфика крайней необходимости в медицинской деятельности заключается в том, что она имеет в своей основе юридический конфликт между интересами пациента и третьего лица. Так как основной целью медицинской деятельности является сохранение жизни и здоровья человека, то причинение в состоянии крайней необходимости вреда любым интересам третьих лиц, кроме их жизни и здоровья, всегда должно считаться правомерным. Не может быть оправдано крайней необходимостью причинение медицинским работником вреда жизни одному лицу в целях спасения жизни другого лица.

11. При оказании медицинской помощи обоснованным надо признавать риск, ставящий своей целью спасение либо минимизацию вреда жизни и здоровья пациента как социально полезные цели. Обязательным условием обоснованного риска является требование «минимизации последствий» - медицинский работник, допускающий риск в профессиональной деятельности, должен принять достаточные меры безопасности в ситуации допускаемого риска, т.е. меры для предотвращения вреда жизни и здоровью пациента, которые в конкретной ситуации риска зависели от него. При соблюдении прочих условий, указанных в ст. 41 УК РФ, спецификой обоснованного риска в медицинской деятельности необходимо признать получение предварительного согласия на рискованные действия со стороны пациента. Если пациент в силу объективных причин не может выразить свое согласие на проведение риска, то оно должно быть получено от его супруга, родственников или законных представителей.

12. Причинение большего, по сравнению с ожидаемым, вреда здоровью пациента в ходе уже оказываемой медицинской помощи, совершенное в целях спасения его жизни, совершенное без предварительного согласия пациента, не является преступным в силу исполнения медицинским работником профессиональных обязанностей, вытекающих из ч. 2 ст. 32 Основ и конституционного положения о жизни человека как его главном праве. Социально-юридическим основанием причинения большего вреда по сравнению с ожидаемым в ходе идущего медицинского вмешательства, является явная и реальная угроза жизни пациента.

13. Отказ от оказания медицинской помощи (за исключением осуществления медицинской помощи, подпадающей под критерии обоснованного риска) недееспособному или ограниченно дееспособному лицу, заявленный законным представителем, опекуном или попечителем такого лица, а также отказ от оказания медицинской помощи дееспособному лицу, не могущему самостоятельно его заявить, совершенный супругом или близким родственником, не должен иметь для медицинского работника обязательной силы и расцениваться как основание неоказания медицинской помощи.

ОСНОВНАЯ ЛИТЕРАТУРА

1. Акопов В.И. Медицинское право. – М., 2000.

2. Баулин Ю.В. Обстоятельства, исключающие преступность деяния. - Харьков, 1991.

3. Бердичевский Ф.Ю. Уголовная ответственность медицинского персонала за нарушение профессиональных обязанностей. – М., 1970.

4. Богоудинова О.Е. Уголовная ответственность медицинских работников. – Казань, 2002.

5. Бородин С.В. Преступления против жизни. – М., 1999.

6. Волженкин Б.В. Служебные преступления. – М., 2000.

7. Глашев А.А. Медицинское право. – М., 2004.

8. Козаев Н.Ш. Обоснованный риск как обстоятельство, исключающее преступность деяния. – Ставрополь, 2001.

9. Красиков А.Н. Преступления против личности. – Саратов, 1999.

10. Леонтьев О.В. Нарушение норм уголовного права в медицине. – СПб., 2002.

11. Маляева Е.О., Колосова В.И., Маляев К.В. Уголовно-правовые проблемы медицины. – Нижний Новгород, 2004.

12. Наумов А.В. Российское уголовное право. Общая часть. Курс лекций. 3-е изд. – М., 2004.

13. Овчинский В.С. Криминология и биотехнологии. – М., 2005.

14. Орехов В.В. Необходимая оборона и иные обстоятельства, исключающие преступность деяния. – СПб., 2003.

15. Пархоменко С.В. Деяния, преступность которых исключается в силу социальной полезности и необходимости. – СПб., 2004.

16. Петрухин И.Л. Личные тайны (человек и власть). – М., 1998.

17. Сидоров П.И. Правовая ответственность медицинских работников. – М., 2004.

18. Тихомиров А.В. Медицинское право. – М., 1998.

19. Тихонова С.С Прижизненное и посмертное донорство в Российской Федерации: вопросы уголовно-правового регулирования. – СПб., 2002.

20. Якушин В.А. Ошибка и ее уголовно-правовое значение. – Казань, 1988.

Сведения об авторах

Алексей Григорьевич Кибальник – доктор юридических наук, профессор кафедры уголовного права Ставропольского государственного университета. Автор более 80 научных и учебно-методических работ, посвященных теоретическим и правоприменительным проблемам российского и международного уголовного права.

Яна Валерьевна Старостина – кандидат юридических наук, сотрудник Главного управления Федеральной службы судебных приставов по Ставропольскому краю. Сфера научных интересов: проблемы ответственности медицинских работников, связанные с врачебными ошибками и обстоятельствами, исключающими уголовную ответственность в медицинской деятельности.

[1] Акопов В.И. Медицинское право. – М., 2000; Глашев А.А. Медицинское право. – М., 2004; Сергеев Ю.Д., Милушин М.И. О теоретических основах и концепции национального медицинского права // Медицинское право. – 2003. - № 3. – С. 2-7.

[2] ETS № 164.

[3] Глушков В.А. Проблемы уголовной ответственности за общественно-опасные деяния в сфере медицинского обслуживания. Автореферат дисс. … д-ра юрид. наук. – Киев, 1990; Язухин А.Н. Медицинский персонал как специальный субъект в преступлениях, связанных с исполнением профессиональных обязанностей. Автореферат дисс. … канд. юрид. наук. – Свердловск, 1986.

[4] На момент написания работы имелись только два исследования, посвященных проблемам уголовной ответственности медицинских работников в некоторых странах СНГ. См.: Рустемова Г.Р. Проблемы совершенствования борьбы с преступлениями в сфере медицинского обслуживания населения. Автореферат дисс.… д-ра юрид. наук. – Алма-Ата,2003; Урумбаева Л.Н. Ответственность медицинских работников за преступления, совершаемые в сфере здравоохранения. Автореферат дисс. … канд. юрид. наук. – Ташкент, 1999.

[5] В монографии авторами, кроме собственного, использован эмпирический материал, опубликованный в работах В.И. Акопова, Ф.Ю. Бердического, О.Е. Богоутдиновой, А.А. Глашева, В.И. Колосова, О.В. Леонтьева, К.В. Маляева, Е.О. Маляевой, Ю.Д. Сергеева, П.И. Сидорова, А.В. Тихомирова.

[6] Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ. - 1993. - № 33. - Ст. 1318 (в действующей редакции).

[7] В преамбуле Хельсинкской декларации Всемирной Медицинской Ассоциации 1964 г. говорится о том, что «предназначение врача состоит в том, чтобы охранять здоровье людей; его знания и опыт должны служить достижению этой цели». В свою очередь, Женевская декларация Всемирной Медицинской Ассоциации говорит о долге врача: «Здоровье моего больного будет предметом моей главной заботы». Согласно Международному кодексу Медицинской этики, врач «должен действовать только в интересах больного, если в процессе лечения возможно ухудшение его физического или психического состояния».

[8] Некоторые авторы употребляют термин «медицинские преступления», что не совсем корректно: подавляющее большинство «профессиональных» преступлений, совершенных медицинскими работниками, предусматривают повышенную уголовную ответственность последних в качестве специальных субъектов, но вовсе не исключают возможности совершения общим субъектом (например, причинения тяжкого вреда здоровью по неосторожности, заражения ВИЧ-инфекцией и пр.) См.: Рустемова Г.Р. К вопросу о разграничении медицинских преступлений и правонарушений // Соотношение преступлений и иных правонарушений: современные проблемы. – М., 2005. – С. 514.

[9] См.: Тяжкова И.М. Уголовная ответственность медицинских работников // Вестник Московского университета. Серия 11. Право. – 1994. - № 6. – С. 14-16. См. также: Король И.Г. Уголовная ответственность медицинских и фармацевтических работников // Современное медицинское право. – М., 2003. – С. 37-52.

[10] Порядок допуска к медицинской деятельности в Российской Федерации лиц, получивших медицинскую и фармацевтическую подготовку в иностранных государствах определен Постановлением Правительства РФ от 7 февраля 1995 г. № 119.

[11] Правила предоставления платных медицинских услуг населению медицинскими учреждениями утверждены Постановлением Правительства РФ от 13 января 1996 г. № 27.

[12] Номенклатура врачебных и провизорских специальностей в учреждениях здравоохранения РФ. Приложение № 2 к Приказу Минздрава РФ № 3 от 16 февраля 1995 г.

[13] Перечень видов медицинской деятельности, подлежащих лицензированию, утвержден приказом Минздрава РФ от 29 апреля 1998 г. № 142.

[14] См.: Павлов В.Г. Субъект преступления. – СПб., 2001. – С. 197-208; Устименко В.В. Специальный субъект преступления. - Харьков, 1989.- С. 8-9.

[15] Инструкция по определению момента смерти человека, отказу от применения или прекращению реанимационных мероприятий, утвержденную Минздравом РФ от 10 апреля 1997 г.

[16] Примечательно, что еще в период действия УК РСФСР 1960 г. в литературе обосновывалась необходимость специального указания на повышенную уголовную ответственность медицинского персонала за неосторожное причинение смерти или телесных повреждений вследствие ненадлежащего выполнения профессиональных обязанностей. См.: Язухин А. А если наступила смерть или иные тяжкие последствия? // Социалистическая законность. – 1987. – № 2. – С. 51.

[17] Аналогичное требование содержится в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ № 1 «О судебной практике по делам об убийстве» от 27 января 1999 г. // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 1999. - № 3. – С. 2.

[18] Проблемы гражданско-правовой ответственности медицинских работников являются, по признанию специалистов, одними из наиболее сложных в теории гражданского права. (См.: Муравьева Е.В. Гражданско-правовая ответственность в сфере медицинской деятельности. Автореферат дисс. ... канд. юрид. наук. – Ростов-на-Дону, 2004. – С. 2-4.) Заметим, что декриминализация неосторожного причинения вреда здоровью средней степени тяжести (Федеральный закон № 162 от 8 декабря 2003 г.) расширило сферу гражданско-правового регулирования медицинской деятельности за счет сужения регулирования уголовно-правовыми средствами.

[19] Бюллетень Верховного Суда РСФСР. - 1963. - № 4. - С. 6-7.

[20] Цит. по: Леонтьев О.В. Нарушение норм уголовного права в медицине. – СПб., 2002. – С. 24-25.

[21] Бородин С.В. Преступления против жизни. – М., 1999. - С. 240-241.

[22] Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 7 апреля 1993 г. // Справочная система Consultant Plus.

[23] См. также: Крылова Н.Е. Некоторые вопросы уголовной ответственности медицинского работника за заражение ВИЧ-инфекцией // Медицинское право. - 2004. - № 3. – С. 36-40

[24] Плешаков А., Щерба С. Уголовная ответственность за заражение СПИДом // Советская юстиция. – 1989. - № 11.

[25] См.. например: Красиков А.Н. Преступления против личности. – Саратов, 1999. – С. 74-75.

[26] Лозанович Л.А. Незаконное производство аборта: уголовно-правовой и криминологический аспекты. Автореферат дисс. … канд. юрид. наук. – Ставрополь, 2004. – С. 13-14. Более того, в литературе предложено дополнить императив ч. 1 ст. 20 Конституции РФ следующей оговоркой: «Каждый имеет право на жизнь, достигнув 22 недель утробного развития». (Шарапов Р. Начало уголовно-правовой охраны жизни человека: опыт юридического анализа // Уголовное право. – 2005. - № 1. – С. 77.) См. также: Крылова Н.Е. Ответственность за незаконное производство аборта и необходимость уголовно-правовой защиты «будущей» жизни // Вестник Московского университета. Серия 11. Право. – 2002. - № 6. – С. 38-53.

[27] См.: Панкратов В. Проблемы установления уголовной ответственности за незаконное производство аборта // Уголовное право. – 2001. - № 3. – С. 40-42.

[28] Игнатиади А.С., Сидоренко Э.Л. Охрана репродуктивного здоровья в российском уголовном законодательстве. – Ставрополь, 2005. – С. 106-107.

[29] См.: Тер-Акопов А.А. Бездействие как форма преступного поведения. – М., 1980. – С. 9.

[30] Бюллетень Верховного Суда РСФСР. – 1961. - № 4. – С. 10-11.

[31] См.: Глашев А.А. Медицинское право. – М., 2004. – С. 69-71.

[32] См.: Овчинский В.С. Криминология и биотехнологии. – М., 2005. – С. 53-63.

[33] Голубов И.И., Григорович Е.В. Уголовная ответственность при использовании искусственных методов репродукции // Юрист. – 1999. - № 11. – С. 27-29.

[34] См., например: Бородин С., Глушков В. Уголовно-правовые проблемы эвтаназии // Советская юстиция. – 1992. - № 4. – С. 34; Ивченко О.С. Уголовная ответственность за эвтаназию в России // Уголовное право в XXI веке. – М., 2002. – С. 139-144; Крылова Н.Е. Эвтаназия: уголовно-правовой аспект // Вестник Московского университета. Серия 11. Право. – 2002. - № 2. – С. 17-37; и др.

[35] Петрухин И.Л. Личные тайны (человек и власть). – М., 1998. - С. 165.

[36] Об «оправдании» разглашения врачебной тайны в ситуации крайней необходимости см.: Папеева К.О. Некоторые проблемы разглашения медицинской тайны в условиях крайней необходимости// Медицинское право. – 2004. - № 3. – С. 22-26.

[37] Z. v. Finland. Судебное решение от 25 февраля 1997 г. // Европейский Суд по правам человека. Избранные решения. Т. 2. - М., 2000. - С. 412-419.

[38] См.: Кибальник А., Соломоненко И. Понятие и виды тайны в уголовном праве // Российская юстиция. – 2001. - № 2. – С. 64.

[39] См.: Постановление Правительства Российской Федерации от 30 июня 2004 г. № 321 «Об утверждении Положения о Министерстве здравоохранения и социального развития Российской Федерации».

[40] Положение о лицензировании медицинской деятельности. Утверждено постановлением Правительства РФ от 25 марта 1996 г. № 350.

[41] Волженкин Б.В. Служебные преступления. – М., 2000. – С. 5 и сл.; Павлов В.Г. Субъект преступления. – СПб., 2001. – С. 209-229.

[42] Ковалева Н.М. Должностное лицо и должностное преступление в уголовном праве России. Автореферат дисс. … канд. юрид. наук. – Ростов-на-Дону, 2004. – С. 7.

[43] Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2000. - № 11. - С. 15.

[44] Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2000. - № 4. - С. 5.

[45] Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2000. - № 8. - С. 19.

13 Волженкин Б.В. Служебные преступления. – М., 2000. – С. 127-128.

[47] Кассационное определение Военной коллегии Верховного Суда РФ от 17 февраля 2004 г. № 1-03/04.

[48] См., например: Клепицкий И. Должностное лицо в уголовном праве (эволюция правового понятия) // Законность. – 1997. - № 10; Яни П. Кто несет ответственность за должностные преступления // Законность. – 1995. - № 2. – С. 27-31

[49] Бюллетень Верховного Суда РФ. – 2003. - № 1. – С. 19.

[50] См. также: Яни П.С. Экономические и служебные преступления. – М., 1997. – С. 101 и сл.

[51] Якушин В.А. Ошибка и ее уголовно-правовое значение. - Казань, 1988. - С. 51.

[52] См.: Мохов А.А., Мохова И.Н. Еще раз к вопросу о врачебной ошибке как медицинском и социально-правовом феномене// Юрист. – 2004. - № 2. – С. 48-58.

[53] Якушин В.А. Ошибка и ее уголовно-правовое значение. - Казань, 1988. - С. 52 и сл.

[54] Малеина М.Н. Юридическая квалификация врачебной ошибки // Советское государство и право. - 1984. - № 9. - С. 127-130.

[55] Попов Н. За профессиональную ошибку медицинский работник уголовной ответственности не несет // Социалистическая законность. – 1987. – № 2. – С. 50.

[56] «Под причиной понимается явление, которое закономерно, с внутренней необходимостью порождает другое явление, рассматриваемое как следствие… Причиной … соответствующее событие является лишь тогда, когда установлено, что соответствующее последствие вызвано данным, а не другим явлением. Последнее же решается на основе определения того, является ли связь между рассматриваемыми событиями необходимой или случайной. Необходимой связь является в том случае, когда она обусловлена внутренним развитием данного деяния, присущими ему особенностями и той конкретной ситуацией, в которой оно происходит». См.: Наумов А.В. Российское уголовное право. Общая часть. Курс лекций. – М., 1996. – С. 166, 170-171.

[57] См.: Малинин В.Б. Причинная связь в уголовном праве. – СПб., 2000. – С. 180.

[58] Ковалев М., Вермель И. Критерии уголовной ответственности медицинских работников за ненадлежащее лечение // Социалистическая законность. – 1987. - № 4. – С. 58.

[59] См., например: Бердичевский Ф.Ю. Уголовная ответственность медицинского персонала за нарушение профессиональных обязанностей. – М., 1970. – С. 15-33; Богоудинова О.Е. Уголовная ответственность медицинских работников. – Казань, 2002; Маляева Е.О., Колосова В.И., Маляев К.В. Уголовно-правовые проблемы медицины. – Нижний Новгород, 2004. – С. 22-46; и др.

[60] Dr Moore Case // Criminal Law Review. - 2000. - P. 31-41.

[61] Цит. по: Глашев А.А. Медицинское право. – М., 2004. – С. 47-48.

[62] См.: Флетчер Дж., Наумов А.В. Основные концепции современного уголовного права. – М., 1998. - С. 286-290.

[63] См. также: Дагель П.С., Котов Д.П. Субъективная сторона преступления и ее установление. - Воронеж, 1974. - С. 213и сл.; Рарог А.И. Квалификация преступления по субъективным признакам. – СПб., 2003. - С. 170-184; Якушин В.А. Ошибка и ее уголовно-правовое значение. - Казань, 1988. - С. 35.

[64] Законность. – 1987. -№ 2. – С. 51.

[65] См. также: Стеценко С.Г. Врачебные ошибки и несчастные случаи в практике работ учреждений здравоохранения: правовые аспекты// Юрист. – 2004. - № 2. – С. 44-47.

[66] Законность. – 1987. -№ 2. – С. 51.

[67] Бойко Ю.Г., Силяева Н.Ф. Клинико-анатомический анализ врачебных ошибок. – Минск, 1994. – С. 89-90.

[68] Архив Советского районного суда г. Омска. Дело № 2-537/04.

[69] Быховская О.А. Судебно-медицинская оценка дефектов оказания медицинской помощи в условиях крупного города. Автореферат дисс. … канд. мед. наук. – СПб., 2002. – С. 9-10.

[70] Архив Куйбышевского районного суда г. Омска. 2003 г.

[71] Дагель П.С., Котов Д.П. Субъективная сторона преступления и ее установление. - Воронеж, 1974. - С. 213 и сл.

[72] См.: Кибкало А.П., Мохов А.А., Салямов К.Ю. Определение понятий «неблагоприятный исход» и «врачебная ошибка» в медицинской практике: социально-правовое значение// Медицинское право. – 2003. - № 4. – С. 38-41.

[73] Архив Октябрьского районного суда г. Омска за 2004 г. Дело № 2-237/04.

[74] Цит. по: Попов Н. За профессиональную ошибку медицинский работник уголовной ответственности не несет // Социалистическая законность. – 1987. – № 2. – С. 50.

[75] См.: Канунникова Л.В., Фролов Я.А., Фролова Е.В. О правовых проблемах врачебной (медицинской) ошибки// Медицинское право. – 2003. - № 2. – С. 22-23

[76] См.: Теслицкий И.В. Невиновное причинение вреда по психофизиологическому основанию в уголовном права. Автореферат дисс. … канд. юрид. наук. – Ставрополь, 2004. – С. 10-12.

[77] См., например: Курс уголовного права. Общая часть. Т. 1. / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой, И.М. Тяжковой. – М., 2002. – С. 342; Рарог А.И. Квалификация преступления по субъективным признакам. – СПб., 2003. – С. 136 и сл.

[78] Курс советского уголовного права. В 6-ти томах. Т. 2. Преступление / Под ред. А.А. Пионтковского, П.С. Ромашкина, В.М. Чхиквадзе. - М., 1970. - С. 342. См. также: Слуцкий И.И. Обстоятельства, исключающие уголовную ответственность. - Л., 1956. - С. 11-12.

[79] См., например: Пархоменко С.В. Деяния, преступность которых исключается в силу социальной полезности и необходимости. – СПб., 2004. – С. 148 и сл.

[80] Келина С. Обстоятельства, исключающие преступность деяния: понятие и виды // Уголовное право. - 1999. - № 3. - С. 4-5.

[81] Наумов А.В. Российское уголовное право. Общая часть. Курс лекций. - М., 1996. - С. 326-327.

[82] Блинников В.А. Обстоятельства, исключающие преступность деяния, в уголовном праве России. – Ставрополь, 2001. – С. 21-29.

[83] Баулин Ю.В. Уголовно-правовые проблемы учения об обстоятельствах, исключающих преступность (общественную опасность и противоправность) деяния. Автореферат дисс. … д-ра юрид. наук. - Харьков, 1991. - С. 25.

[84] Келина С. Обстоятельства, исключающие преступность деяния: понятие и виды // Уголовное право. - 1999. - № 3. - С. 5.

[85] Гехфенбаум Г.М. Крайняя необходимость в уголовном праве. – Ставрополь, 2002; Домахин С.А. Крайняя необходимость по советскому уголовному праву. – М., 1955; Паше-Озерский Н.Н. Необходимая оборона и крайняя необходимость по советскому уголовному праву. – М., 1962.

[86] См., например: Курс российского уголовного права. Общая часть / Под ред. В.Н. Кудрявцева, А.В. Наумова. - М., 2001. - С. 447; Наумов А.В. Российское уголовное право. Общая часть. Курс лекций. - М., 1996. - С. 346-347.

[87] Флетчер Дж., Наумов А.В. Основные концепции современного уголовного права. - М., 1998. - С. 350, 352.

[88] См.: Тихонова С.С. Прижизненное и посмертное донорство в Российской Федерации: вопросы уголовно-правового регулирования. – СПб., 2002. – С. 108-109.

[89] Крылова Н., Павлова Н. Крайняя необходимость в медицинской деятельности: некоторые вопросы практического применения // Уголовное право. – 2005. - № 1. – С. 41.

[90] Наумов А.В. Российское уголовное право. Общая часть. Курс лекций. - М., 1996. - С. 348.

[91] Галиакбаров Р.Р. Уголовное право. Общая часть. - Краснодар, 1999. - С. 275.

[92] Курс уголовного права. Общая часть. Т. I / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой, И.М. Тяжковой. – М., 2002. – С. 483.

[93] Блинников В.А. Обстоятельства, исключающие преступность деяния, в уголовном праве России. – Ставрополь, 2001. – С. 130-131.

[94] Битеев В., Мазин П., Пономарев Г. Крайняя необходимость и обоснованный риск в медицинских отношениях // Уголовное право. – 2001. - № 3. – С. 23.

[95] Там же.

[96] См.: Баулин Ю.В. Обстоятельства, исключающие преступность деяния. - Харьков, 1991. - С. 319.

[97] См:. Орешкина Т. Крайняя необходимость как обстоятельство, исключающее преступность деяния // Уголовное право. - 1999. - № 3. - С. 15.

[98] Архив Шпаковского районного суда Ставропольского края. Дело № 347-99.

[99] Гехфенбаум Г.М. Крайняя необходимость в уголовном праве. – Ставрополь, 2002. – С. 57-58.

[100] См.: Уголовное право Российской Федерации. общая часть / Под ред. Б.В. Здравомыслова. - М,, 1999. - С. 308.

[101] Орешкина Т. Крайняя необходимость как обстоятельство, исключающее преступность деяния // Уголовное право. - 1999. - № 3. - С. 16.

[102] Противоположную точку зрения см.: Уголовное право. Общая часть / Под ред. И.Я. Козаченко, З.А. Незнамовой. - М., 1997. - С. 277.

[103] В качестве аргументации допустимости такой возможности обычно приводится известное положение англосаксонской правовой доктрины о «защите коллективного интереса», выработанное по прецедентному делу Dudley & Stephens, когда трое оставшихся после крушения корабля членов экипажа, после 18 дней плавания в лодке по открытому морю, убили юнгу и съели его тело. См.: Williams G.L. Criminal Law: The General Part. 2^nd ed. - London, 1961. – P. 744.

[104] Smith J. Criminal Law. 10^th ed. – London, 2002. – P. 273-274.

[105] См.: Глашев А.А. Медицинское право. – М., 2004. – С. 39-42.

[106] Порядок изъятия органов и тканей из тел умерших определен как в Законе РФ «О трансплантации органов и (или) тканей человека», так и в Федеральном законе РФ «О погребении и похоронном деле».

[107] См., например: Красновский Г.Н. Биоэтические и уголовно-правовые проблемы в Законе РФ «О трансплантации органов и (или) тканей» // Государство и право. – 1993. - № 12; Красновский Г.Н., Иванов Д.Н. Актуальные вопросы правового регулирования трансплантации органов и тканей в Российской Федерации // Вестник Московского университета. Серия 11. Право. – 1993. - № 5; Крылова Н.Е. Уголовная ответственность за преступления, совершаемые в сфере трансплантологии: проблемы юридической техники // Международное и национальное уголовное законодательство: проблемы юридической техники. – М., 2004. – С. 231-243; Тихонова С.С. Уголовно-правовое регулирование посмертного и прижизненного донорства в Российской Федерации. Автореферат дисс. … канд. юрид. наук. – Нижний Новгород, 2001; Она же. Прижизненное и посмертное донорство в Российской Федерации. – СПб., 2002.

[108] Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ. -1993. - № 2. - Ст. 62 (в действующей редакции).

[109] Аналогичным образом обстоит дело с донорством крови и ее компонентов, которое является «свободно выраженным добровольным актом». См. ст. 1 Закона РФ «О донорстве крови и ее компонентов» от 9 июня 1993 г. // Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ. -1993. - № 28. - Ст. 1064.

[110] Красновский Г.Н. Биоэтические и уголовно-правовые проблемы в Законе РФ «О трансплантации органов и (или) тканей» // Государство и право. – 1993. - № 12. – С. 70.

[111] Красиков А.Н. Уголовно-правовая охрана прав и свобод человека в России. – Саратов, 1996. – С. 92.

[112] Крылова Н., Павлова Н. Крайняя необходимость в медицинской деятельности: некоторые вопросы практического применения // Уголовное право. – 2005. - № 1. – С. 43.

[113] См.: Овчинский В.С. Криминология и биотехнологии. – М., 2005. – С. 53-63.

[114] Тихонова С.С Прижизненное и посмертное донорство в Российской Федерации: вопросы уголовно-правового регулирования. – СПб., 2002. – С. 114.

[115] Шаргородский М.Д. Научный прогресс и уголовное право // Избранные работы по уголовному праву. – СПб., 2003. – С. 397. Примечательно, что в юридической литературе со ссылкой на медицинскую науку говорится о том, что трансплантация органов и тканей одного человека могут спасти жизнь около четырехсот людей. См.: Рустемова Г.Р. Проблемы совершенствования борьбы с преступлениями в сфере медицинского обслуживания населения. Автореферат дисс.… д-ра юрид. наук. - Алма-Ата,2003. – С. 38-39.

[116] Шаргородский М.Д. Прогресс медицины и уголовное право // Избранные работы по уголовному праву. – СПб., 2003. – С. 412.

[117] Особая заслуга в разработке теоретических основ медицинского риска принадлежит А.В. Серовой. См.: Серова А.В. Профессиональный риск медицинских работников как вид обоснованного риска. Дисс. … канд. юрид. наук. – Екатеринбург, 1999. – 162 с.

[118] Мамчун В.В. Правоприменительный риск. - Нижний Новгород, 1999. - С. 20.

[119] Акопов В.И. Проблема обоснованного риска в медицинской практике// Северо-Кавказский юридический вестник. - 2001. - № 2. – С. 23-24.

[120] Блинников В.А. Обстоятельства, исключающие преступность деяния, в уголовном праве России. – Ставрополь, 2001. – С. 172. См. также: Битеев В., Мазин П., Пономарев Г. Обоснованный риск: проблемы толкования и практического применения // Уголовное право. – 2002. - № 1. – С. 22-24.

[121] См.: Алексеев С.С. Общая теория права: В двух томах. Т.II. - М., 1982. - С. 319.

[122] Альгин А.П. Риск и его роль в общественной жизни. - М., 1989. - С. 30.

[123] См.: Козаев Н.Ш. Обоснованный риск как обстоятельство, исключающее преступность деяния. - М., 2000. - С. 14-15.

[124] Собчак А.А. О некоторых спорных вопросах общей теории правовой ответственности // Правоведение. - 1968. - № 1. - С. 55.

[125] Пионтковский А.А. Уголовный закон в борьбе с отрицательными последствиями научно-технического прогресса // Советское государство и право. - 1972. - № 4. - С. 37.

[126] См., например: Ойгензихт В.А. Врачебная ошибка и врачебный риск// Укрепление законности и правопорядка в период развитого социализма. – Душанбе, 1976. – С. 50-64.

[127] См., например: Мамчун В.В. Правоприменительный риск. - Нижний Новгород, 1999. - С. 22.

[128] См.: Козаев Н.Ш. Обоснованный риск как обстоятельство, исключающее преступность деяния. - Ставрополь, 2001. - С. 52.

[129] См. также: Овчинникова Г.В. Уголовно-правовые проблемы медицинского риска // Актуальные проблемы правового регулирования медицинской деятельности. – М., 2004. – С. 192-194.

[130] См.: Золотых В.В., Жуков С.П. Обоснованный риск в медицинской деятельности // Медицинское право. – 2004. - № 4. – С. 3-7

[131] Келина С. Профессиональный риск как обстоятельство, исключающее преступность деяния // Советская юстиция. - 1988. - № 22. - С. 14.

[132] Гринберг М.С. Об обстоятельствах, исключающих преступность деяния // Социалистическая законность. - 1989. - № 3. - С. 29.

[133] Самороков В.И. Риск в уголовном праве // Государство и право. - 1993. - № 5. - С. 109; Он же. Уголовно-правовая оценка медицинского риска // Современные тенденции развития уголовной политики и уголовного законодательства. – М., 2004. – С. 65-66.

[134] См.: Орешкина Т. Обоснованный риск в системе обстоятельств, исключающих преступность деяния // Уголовное право. - 1999. - № 1. - С. 20.

[135] Козаев Н.Ш. Обоснованный риск как обстоятельство, исключающее преступность деяния. - Ставрополь, 2001. - С. 74.

[136] См.: Пархоменко С.В. Деяния, преступность которых исключается в силу социальной полезности и необходимости. – СПб., 2004. – С. 256-260. Отметим, что некоторые авторы, говорящие об общем субъекте обоснованного риска как института уголовного права, все же ограничивают круг субъектов медицинского (и некоторых других видов) риска «профессионалами». См.: Орехов В.В. Необходимая оборона и иные обстоятельства, исключающие преступность деяния. – СПб., 2003. – С. 145-146.

[137] Битеев В., Мазин П., Пономарев Г. Крайняя необходимость и обоснованный риск в медицинских отношениях // Уголовное право. – 2001. - № 3. – С. 23.

[138] Орешкина Т. Обоснованный риск в системе обстоятельств, исключающих преступность деяния // Уголовное право. - 1999. - № 1. - С. 21.

[139] Кибальник А.Г., Соломоненко И.Г. Практический курс уголовного права России. – Ставрополь, 2001. – С. 134.

[140] Орешкина Т. Обоснованный риск в системе обстоятельств, исключающих преступность деяния // Уголовное право. - 1999. - № 1. - С. 21.

[141] Самороков В.И. Риск в уголовном праве // Государство и право. - 1993. - № 5. - С. 107.

[142] Цит. по: Золотых В.В., Жуков С.П. Обоснованный риск в медицинской деятельности // Медицинское право. – 2004. - № 4. – С. 3-4.

[143] См., например: Сидоров Б.В. Уголовно-правовые гарантии правомерного, социально полезного поведения. - Казань, 1992. - С. 80.

[144] Орешкина Т. Обоснованный риск в системе обстоятельств, исключающих преступность деяния // Уголовное право. - 1999. - № 1. - С. 22.

[145] См.: Баулин Ю.В. Обстоятельства, исключающие преступность деяния. - Харьков, 1991. - С. 171.

[146] Блинников В.А. Обстоятельства, исключающие преступность деяния, в уголовном праве России. – Ставрополь, 2001. – С. 189-190.

[147] См., например: Орешкина Т. Обоснованный риск в системе обстоятельств, исключающих преступность деяния // Уголовное право. - 1999. - № 1. - С. 22-23; Самороков В.И. Риск в уголовном праве // Государство и право. - 1993. - № 5. - С. 111.

[148] См. Козаев Н.Ш. Обоснованный риск как обстоятельство, исключающее преступность деяния. - Ставрополь, 2001. - С. 84-85.

[149] До принятия УК РФ согласие пациента предлагалось считать самостоятельным основанием, исключающим преступность в медицинской деятельности. (См.: Глушков В.А. Проблемы уголовно-правовой ответственности за общественно опасные деяния в сфере медицинского обслуживания. Автореферат дисс. … д-ра юрид. наук. – Киев, 1990. – С. 36.) При этом нельзя забывать о том, что согласие пациента вовсе не идентично активно обсуждаемому институту согласия потерпевшего на причинение вреда. Пациент, в отношении которого соблюдаются условия правомерности рискованных действий при оказании медицинской помощи, не может быть признан юридически потерпевшим (не смотря на степень причиненного ему вреда), т.к. если исключена преступность содеянного, то нет и потерпевшего в формально-юридическом смысле.

[150] Собрание Законодательства РФ. - 1998 г. - № 26. - Ст. 3006.

[151] Архив Октябрьского районного суда г. Омска. 2001 г.

[152] Ведомости Верховного Совета СССР. – 1976. - № 17. – Ст. 291.

[153] Российская газета. – 1995, 5 апреля.

[154] См., например: McCann v United Kingdom. Судебное решение от 27 сентября 1995 г. // Европейский Суд по правам человека. Избранные решения. Т. 2. – М., 2000. – С. 123-149; Kaya v Turkey. Судебное решение от 19 февраля 1998 г. // Европейский Суд по правам человека. Избранные решения. Т. 2. – М., 2000. – С. 475-495.

[155] Архив Промышленного районного Суда г. Ставрополя. 1998 г.

[156] Курс советского уголовного права. В 6-ти томах. Т. 2. Преступление / Под ред. А.А. Пионтковского, П.С. Ромашкина, В.М. Чхиквадзе. - М., 1970. – С. 396.

[157] Григенча В.Я. Уголовно-правовые проблемы исполнения приказа. Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. – Екатеринбург, 1997. – С. 9-10.

[158] Даль В.И. Толковый словарь Живого великорусского языка. Т. II. – М., 1998. – С. 726-727.

[159] Ожегов С.И. Словарь русского языка. 15-е изд. – М., 1984. – С. 415.

[160] Назарова И.Б. Деформализация закона в системе оказания медицинской помощи. – С. 5.

На главную