Krizis_multikulturalisma
.pdf130 Часть I. Кризис мультикультурализма в Германии…
книге он стремится доказать читателю, что мигранты-мусульмане не способны интегрироваться в немецкое общество, что мусульманское «параллельное общество» является источником социального неблагополучия для всей Германии. Саррацин не раз подчеркивает, что все дело не в мигрантах как таковых, а именно в мусульманах, потому что консерватизм их религии неприемлем для немецкого общества. Кто-то мог бы из этого сделать вывод, что поликультурное общество
вГермании в принципе возможно, но только без мусульман. Но нет, Саррацин настаивает на том, что всякую автономию мигрантов (да и саму миграцию как таковую) следует предельно ограничить, а лучше всего вообще запретить. Он противник любого варианта мультикультурализма, хотя и старается не произносить этого слова.
Мультикультурализм предполагает, что культурные традиции, которые принесли с собой иммигранты на новую родину, вовсе не должны растворяться в господствующей там Leitkultur. Кто желает, могут интегрироваться в эту культуру, а те, кто намерен сохранить свою религию и все то ценное, что есть в духовном наследии его народа, вправе жить в автономном национально-культурном пространстве, связанном как сообщающиеся сосуды с основным культурным пространством европейской страны, в которую они приехали. Разумеется, Саррацину и его сторонникам никакие национально-куль- турные автономии не нужны. Только Leitkultur. Они потому и концентрируют свое внимание на мусульманах, что те особенно упорны
вотстаивании своих верований и культурных традиций. Но предпочтительно не пускать в ФРГ вообще никаких иностранцев (за исключением, разве что, крайне необходимых стране специалистов), а то вдруг какие-нибудь сербы или русские заартачатся и тоже решат жить
вГермании по своим правилам. Нет, этого не должно быть. Подозреваю, очень многие западные европейцы не хотят
знать, что такое мультикультурализм и зачем он нужен. С их точки зрения, интеграция должна быть равнозначной ассимиляции. Можно, конечно, пользоваться своим родным языком и жить по своим обычаям, но только у себя дома или на собраниях своей общины. А вне этих пределов будьте добры жить так, как все коренные жители страны. Не только по законам этой страны, но и в соответствии с традициями и обычаями большинства. В таком, примерно, ракурсе воспринимают интеграцию Саррацин и те, кто его поддерживает; так же, по-видимому, стали считать и многие представители правящей элиты других европейских государств — после того как почувствовали, на чьей стороне массы.
Любопытна в этом смысле полемика Меркель с турецким пре- мьер-министром Эрдоганом во время их встречи по поводу пяти-
Владимир Малинкович 131
десятой годовщины начала турецкой иммиграции. Казалось бы, Эрдоган высказал вполне банальную мысль: «Если ребенок хочет выучить новый язык, он должен хорошо знать свой собственный». Нет ничего удивительного, что это высказывание относилось к турецким мигрантам в Германии, ведь большинство из них турецкие граждане и, естественно, должны знать турецкий язык. Тем более что это язык их родителей. Меркель тут же заметила, что для интеграции в немецкое общество первоочередным и обязательным должно быть знание немецкого языка. А министр ее правительства, отвечающая за вопросы миграции, Мария Бёмер назвала приведенное выше высказывание Эрдогана контрпродуктивным. Другой министр Ганс-Петер Фридрих расставил все точки над i, сказав, что первым языком молодых турок Германии должен быть язык немецкий, а вовсе не турецкий1. Сразу после этой полемики фракция ХДС/ХСС вдруг напомнила публике о своей инициативе ввести специальный экзамен по языку для въезжающего в Германии супру- га-иностранца. Четко прослеживается новая политическая линия правящего блока партий. Совсем по-разному, по-видимому, представляют себе интеграцию немцы, с одной стороны, и выходцы из Турции — с другой. Турки Германии, конечно же, с воодушевлением восприняли заявление Эрдогана о том, что языковый барьер для турчанок, направляющихся к мужьям в Германию, это «нарушение прав человека». Вдохновил их, естественно, и призыв премьер-ми- нистра Турции «Жить вместе!», обращенный как к турецким мигрантам, так и к немцам. «Жить вместе» — значит интегрироваться в мультикультурное общество Германии, но не ассимилироваться. Те же, кто требуют от иммигранта, чтобы он немецкий язык знал лучше родного, отрицают возможность малейшего отклонения от Leitkultur. Не знаю, насколько искренне Ангела Меркель симпатизировала когда-то идее создания мультикультурного общества, но, похоже, она не очень-то задумывалась над смыслом политики мультикультурализма, от которой в угоду массам поспешила отказаться.
«Жить вместе» — так, кстати, называется доклад группы видных общественных деятелей, сделанный ими по просьбе генерального секретаря Совета Европы Ягланда. Доклад этот содержит рекомендации по предотвращению дискриминации мигрантов в европейских странах. Жить вместе — значит соблюдать законы страны проживания, но также и совершенствовать законодательство этой страны в интересах всех ее жителей, а не только этнического большинства. Жить вместе — значит жить по закону, но не по обычаям
1 Spiegel online. Politik. 02.11.2011.
132 Часть I. Кризис мультикультурализма в Германии…
большинства. Уважительно относиться к этим обычаям необходимо, но строго следовать им вовсе не обязательно. Причем уважать обычаи живущих рядом нужно как меньшинству, так и большинству. По крайней мере внешне такое уважение должен демонстрировать каждый, даже если стиль жизни соседа ему не очень нравится. Так атеист обязан уважительно относиться к верованиям людей религиозных, хотя вовсе не должен разделять их взгляды, ходить с ними в церковь или молиться.
Иная ситуация возникает, когда обычаи вступают в коллизию с нормами права. Правовым нормам в этом случае, безусловно, следует отдавать предпочтение, но тем, кто закон готовит, нужно учитывать традиции не только основной массы населения, но и меньшинств (если, конечно, они не вступают в конфликт с фундаментальными принципами существующей системы права). Среди мусульманских традиций, несомненно, есть такие, что противоречат правовым устоям демократических государств, и мусульмане, приезжая на постоянное жительство в европейскую страну, должны быть готовыми отказаться от них в пользу права. Но желание строить мечети, носить хиджаб в школе и отказываться от некоторых школьных правил на уроках физкультуры ради соблюдения религиозных традиций принципам права демократической страны не противоречат. В этих случаях вполне достижимы компромиссные решения. Гражданам стран, принявших мигрантов, нужно бы подобного рода традиции мусульман воспринимать спокойно, даже если они им не по душе. И какие-то правила скорректировать с учетом потребностей тех, кто живет вместе с ними. Согласится общественность европейских государств, включая Германию, с таким подходом к проблемам иммиграции — в Европе будет построено мультикультурное общество, не согласится — не будет. Второе более вероятно, потому что правители в этом вопросе, скорее всего, пойдут на поводу у большинства.
Разумеется, для того чтобы мультикультурность стала реальностью, необходимы серьезные усилия всего общества и государства. Прежде всего, нужно решить те социальные проблемы, которые осложняют положение мигрантов и делают жизнь в автономных культурных сообществах непривлекательной и даже опасной для коренных граждан. Обязательное условие — постоянный двусторонний диалог между этими гражданами и представителями автономных культурных сообществ иммигрантов, обоюдное желание понять друг друга. Очевидно, что для успешного диалога нужно, чтобы иммигранты стремились выучить язык страны, в которой они живут. Это conditio sine qua non. Но столь же обязательно для достижения
Владимир Малинкович 133
взаимопонимания признание за иммигрантами права жить в европейском демократическом государстве, сохраняя и развивая родной язык, свои верования и культурные традиции.
Безусловно, проведение политики мультикультурализма потребует материальных затрат, внесения выработанных путем компромисса изменений в законодательство, пересмотра отдельных положений школьных программ и правил. Но главное — нужно добиться определенных сдвигов в сознании как европейцев, так и мигрантов, а это сделать труднее всего. Необходимы общественные структуры, деятельность которых имеет целью достижение межнационального взаимопонимания. Нужны специальные хорошо финансируемые культурные программы, которые будут регулярно знакомить коренных жителей страны с религией, культурой, искусством, традициями, со стилем жизни иммигрантов — людей, которые живут не просто рядом, но вместе с ними.
Концепция «мультикультурализма» весьма перспективна, но большинство людей о перспективах не очень-то задумываются — им нужна спокойная, комфортабельная жизнь уже сегодня, сейчас. Правящие в европейских странах политические силы вынужденно подыгрывают мнению большинства. Отказ от мультикультурализма уже задекларирован политиками. И многие ученые-социологи поспешили принять новую реальность и приспособить под нее свои теоретические установки. В октябре 2010 г. отправила в отставку мультикультурализм Ангела Меркель, в феврале следующего 2011 г. то же сделали Кэмерон и Саркози, а уже через месяц, в марте того же года в Швеции состоялась научная конференция, на которой общественности были предложены совершенно новые дефиниции таких понятий, как «ассимиляция», «дискриминация», «мультикультурализм», «маргинализация» и «интеграция». Приведу эти определения:
«— Ассимиляция означает, что меньшинство перенимает социальные и культурные стандарты большинства, чтобы полностью интегрироваться в господствующую культуру.
— Дискриминация означает, что некие группы мигрантов в одной или нескольких сферах общественной жизни отделены от других. Они могут без проблем сохранять собственную культуру, поскольку не происходит никакого взаимообмена со страной, принимающей мигрантов. В результате создается мультикультурное общество, в котором все культуры существуют одна подле другой»1.
1 См.: «Europa braucht innovative Programme zur Integration von Migranten und ethnischen Minderheiten», Bericht über ein internationales Seminar 13.–25. März 2011. Herausgeber: Heinrich Bücker-Gärtner Linnéuniversitet Kalmar/Växjö, Schweden. S. 51.
134 Часть I. Кризис мультикультурализма в Германии…
Прочитал и не поверил своим глазам. Мультикультурное общество, оказывается, возникает как результат дискриминации. Судя по всему, не только советская пропаганда умела выдавать черное за белое, и наоборот. Как писал недавно узбекский писатель Александр Джумаев, «не спит классовое сознание “старых демократий”, демонстрируя свои собственные европейские “двойные стандарты”»1.
Читая написанное далее, немного успокоился:
«— Маргинализация означает, что определенные группы людей не могут более находиться ни в сфере собственной культуры, ни в сфере культуры принимающей страны. Эти лишенные корней люди не имеют доступа к собственной культуре и находятся в поисках идентичности, с которой они могли бы заново начать свою жизнь.
— Интеграция предполагает включение в общество новых групп населения без того, чтобы они утратили собственную культурную идентичность; одновременно они не должны быть изолированы от большинства».
Любопытная, конечно, словесная эквилибристика. Если верить словарям, слово интеграция означает всего лишь объединение частей в нечто целое, или (что ближе к нашему случаю) включение кого-то в новое для него сообщество в качестве его полноценного члена. Понятие это вовсе не определяет, на основе чего такое объединение или включение происходит. Здесь возможны различные варианты. В данном случае авторы этим словом определили как раз то, что раньше называлось мультикультурализмом: объединение в единое гражданское общество той или иной страны различных этнических групп с сохранением их культурной идентичности. То есть мультикультурализм теперь будет называться интеграцией. Хотелось бы верить, что ученые, видя, как дружно политики отказываются от мультикультурализма, попытались обеспечить продолжение этого курса, но под другим названием. Не беда, если
вдальнейшем политику мультикультурализма будет маскировать слово «интеграция». Важно, чтобы такая политика проводилась. В этом, однако, уверенности нет, поскольку большая часть населения европейских государств, ничего не зная об играх ученых, наверняка будет настаивать на том, чтобы интеграция равнялась ассимиляции. Что же касается правящих партий, то они, скорее всего, согласятся с мнением большинства и не будут реагировать на словесные выверты ученых. Хотя, возможно, и используют их
всвоей «двойной бухгалтерии».
1 См.: Дружба народов. 2012. № 9 // http://nagazine.euss.ru/druzhba/2012/9/ d11.rtml.
Владимир Малинкович 135
О демократии в глобализированном мире
Вернемся, однако, к «суверенной демократии». Возможна ли она в глобализированном мире? В Западной и Центральной Европе полностью суверенных государств уже нет. 27 европейских стран отдали значительную часть своего суверенитета Евросоюзу. Все они, за исключением Великобритании и Ирландии, вошли или собираются войти (Румыния, Болгария, Кипр) в Шенгенскую зону. Присоединились к этой зоне и несколько стран, в ЕС не входящих, — Норвегия, Швейцария, Исландия, Лихтенштейн, Сан-Марино, Ватикан, Монако. Границы внутри Шенгенской зоны не охраняются, а защита зоны от проникновения в нее мигрантов извне определяется не столько законами национальных государств, сколько общими для всех правилами. Правда, в исключительных случаях пограничный контроль внутри зоны может временно восстанавливаться. В последнее время Франция часто пользуется этим правом, стараясь не пропускать на свою территорию беженцев из Африки, перебравшихся в Италию. Она же активнее других настаивает на пересмотре Амстердамского соглашения по Шенгенской зоне и на частичном восстановлении погранконтроля внутри этой зоны. Иными словами, европейское национальное государство хотя и может влиять на приток мигрантов на свою территорию, но в этом вопросе уже не самостоятельно. Поскольку государство полностью не контролирует потоки мигрантов, оно не может последовательно проводить и независимую интеграционную политику.
Не являются западноевропейские страны и полностью независимыми в своей внешней политике. Подавляющее большинство этих стран входят в НАТО — военную организацию, которая самым активным образом участвует в политических событиях, влияющих на судьбы всего мира. Начиная с 1992 г. НАТО было задействовано во всех югославских войнах (в 1999 г. эта организация, как известно, без санкции ООН начала воздушную войну против Югославии). Участвуют страны НАТО в афганской войне, многие из них поддержали интервенцию США в Ирак в 2003 г. В 2011 г. авиация стран НАТО бомбила Ливию, причем европейские государства (Франция, Англия, Италия) проявляли в ходе ливийской войны гораздо больше инициативы, чем США. Все упомянутые здесь события, как и многие другие, в которых прямо или косвенно участвовали западноевропейские страны, радикальным образом повлияли на ситуацию в Азии и Африке и заставили множество людей покинуть свои дома. В сегодняшнем мире 72 млн так называемых «перемещенных лиц» ищут спасения от голода, сти-
136 Часть I. Кризис мультикультурализма в Германии…
хийных бедствий и войн. В том числе и войн с участием европейцев. Лишь относительно небольшая часть всех перемещенных лиц пытается обрести убежище в Европе. И жителям европейских государств надо бы помнить о своей доле ответственности за то, что
вих страны двинулись сотни тысяч «югославов», албанцев, арабов, афганцев и пакистанцев.
Хорошо бы не забывать и о том, что массовый приток родственников к работавшим в Европе гастарбайтерам в 70–90-е годы прошлого века оказался возможным потому, что европейские политики, желая прорвать выстроенный Советским Союзом «железный занавес», в свое время добились внесения в Хельсинкское соглашение ОБСЕ положений о необходимости содействовать воссоединению семей. Принятое тогда решение вполне соответствовало принципам демократии и духу гуманизма и заслуживает самой высокой оценки. Но pacta sunt servanda. Европейские политики обязаны не только требовать соблюдения Хельсинкского соглашения другими государствами, но и сами соблюдать его. А это происходит, увы, далеко не всегда. Двойные стандарты в этом вопросе — обычное дело. Словом, проводимая европейскими государствами внешняя политика накладывает на них дополнительную ответственность, что должно быть учтено ими при проведении политики внутренней,
втом числе и в отношении мигрантов.
Процесс глобализации не остановить, а значит, не остановить
иперетекание из страны в страну людских потоков. Даже меры по усилению пограничного контроля, принятые Италией и Испанией в середине 2000-х и Грецией в 2010 г., не помогли сдержать на пути в Европу сотни тысяч людей, убегающих от арабских революций
ивойн в Африке, на Ближнем и Среднем Востоке. Но это еще не все. Скоро страны ЕС должны будут смягчить визовый режим для своих восточных соседей. И тогда еще больше увеличится приток тех, кто приезжает в Западную Европу на учебу или на работу. Кто-то приедет на законных основаниях, кто-то — нелегально. Нелегальную миграцию, безусловно, нужно сдерживать, но средства, необходимые для того, чтобы такое сдерживание было эффективным, вряд ли намного меньше, чем нынешние расходы на обустройство мигрантов. А на очереди быстро развивающаяся Латинская Америка и, наконец, Индия и Китай, постоянно расширяющие свои связи с Европой. В европейские страны приезжают и будут приезжать во все больших масштабах люди из-за границы — в качестве туристов, на учебу или на высококвалифицированную работу (что допускает даже Саррацин).
Кроме того, многие европейцы работают за рубежом, очень многие отдыхают за пределами Европы. Очевидно, сотни тысяч,
Владимир Малинкович 137
миллионы людей из разных стран, в том числе мусульманских, вступят с гражданами европейских государств в законный брак. И далеко не все супруги-иностранцы согласятся отказаться от привычного для них стиля жизни и родной культуры. И не все дети от смешанных браков будут воспитываться исключительно в согласии с европейскими традициями. Словом, следует иметь в виду, что в государствах Западной Европы всегда будет значителен процент тех, кто, живя в этих странах, захочет сохранять, по крайней мере частично, культурные традиции своей родины.
Конечно, западноевропейские государства вправе ограничить въезд в страну так называемых «экономических мигрантов», но далеко не всегда возможно провести четкий раздел между теми, кто приезжает, чтобы лучше зарабатывать, и теми, у кого нет никаких средств к существованию. Не может демократическое государство отказать в праве на убежище людям, пострадавшим от войн, экологических катастроф или политических репрессий. А таких сегодня в мире очень много, в том числе и в исламских странах. И нельзя тех, кто у себя на родине подвергался репрессиям за свои убеждения, за свою веру, лишить права исповедовать эту веру в стране, предоставившей им кров. Наконец, Европа, как магнитом, притягивает «экономических мигрантов» не в последнюю очередь потому, что европейские и американские СМИ, западная теле- и киноиндустрия сами рекламируют жизнь в Европе как весьма и весьма привлекательную. И тянутся к ней люди со всех концов нашей планеты. Европейцы могут спросить их:
—Почему же не строите у себя дома такую же жизнь?!
—Потому что отдельные люди не в состоянии повлиять на выбор пути развития своей страны, — ответят вам. — А еще потому, что путь этот в любом случае будет очень долгим, а жизнь человеческая коротка.
—Ну, если так уж хотите жить на Западе, так подчиняйтесь всем западным правилам.
—Но, во-первых, «саррацины» нас в Европу и в этом случае не пустят (хотя бы потому, что детей у мигрантов больше, чем у европейцев). А во-вторых, большинство потенциальных мигрантов ради того, чтобы жить на Западе, готовы пожертвовать многим, но не всем — важнейшие для них религиозные ценности они хотели бы сохранить (не нарушая при этом законы). Необходимы компромиссные решения, т.е. уступки не только со стороны мигрантов, но
исо стороны европейцев.
Немалое число европейцев скажут на это: им-де иммигранты в родной стране, и вообще в Европе, не нужны. У них хватает обяза-
138 Часть I. Кризис мультикультурализма в Германии…
тельств по отношению к своим соотечественникам, да еще и к партнерам по ЕС. В условиях постоянного размывания культурных ценностей своего народа гражданину европейской страны совсем не просто сохранить собственную национальную идентичность. Развиваться же другим народам и странам он помогает, предлагая им свои новейшие технологии, качественные товары, оптимальные формы организации общественной жизни.
И такой ответ будет верен, но лишь отчасти. Европейская помощь развивающимся странам весьма значительна и очень важна, но предлагается она вовсе не бесплатно — прибыль для Европы, уверен, намного превышает убытки. Безусловно, европейские страны не должны предоставлять право на постоянное жительство всем желающим. Если б такое случилось, Европа, наверняка, погибла бы, да и остальному миру не поздоровилось. Речь идет вовсе не обо всех жаждущих попасть в европейский рай, а о тех, кто много работал (по приглашению!) в Европе, и об их родственниках. Если не нынешнему, то предыдущему поколению европейцев труд иммигрантов был необходим. В число потенциальных иммигрантов попадают
иблизкие родственники самих европейцев из стран, находящихся за пределами ЕС. Проявлять к ним толерантное отношение и в чемто им уступать граждане европейских государств обязаны уже хотя бы потому, что это касается прав их соотечественников. И наконец, беженцы. Об ответственности европейцев (моральной и, в силу международных обязательств, юридической), немало сказано выше. Впрочем, сам вышеприведенный диалог не без оснований может показаться надуманным. Тем не менее, подобные аргументы сторон мне не раз приходилось слышать в Германии в ходе бесед с немцами
ииммигрантами. Я их только сопоставил.
Очевидно, что происходящая сейчас смена площадок, на которых развивается демократия, — с национальной на региональную, а потом и на планетарную — должна сопровождаться и переформированием системы ценностей. Сторонники европейской модели демократии, будут, естественно, стремиться к тому, чтобы именно ее основные принципы были признаны общечеловеческими.
Демократия изначально ориентирована на то, чтобы стать универсальной ценностью1. Еще Кант отказался от представления
1 Замечу, что современную либеральную модель демократии в качестве универсальной ценности рассматривать трудно, поскольку работает она, прежде всего, на интересы капитала, а значит, демократией в строгом понимании этого слова, в общем-то, не является. Но, повторю в очередной раз, эта политическая система все-таки самая гуманная из ныне существующих.
Владимир Малинкович 139
о том, что суверенное народоправство должно быть обязательно связано с суверенитетом государства, и начал разрабатывать теорию правовой системы, целью которой должно стать «объединение всех народов для установления определенных всеобщих законов их возможного общения». Кант назвал такое правo jus cosmopoliticum — право гражданина мира1. Мудрец из Кенигсберга на столетия опередил время, предложив перестроить международное право из права государств «во всемирно-гражданское право как право индивидов» (выражение Хабермаса2). Пока проект Канта не более чем проект. Кант верил в возможность создания мирового правительства. Философы школы коммуникативной этики рассчитывают на политическое конструирование мирового сообщества без такого правительства — путем радикального преобразования структур и ункций Организации Объединенных Наций. События последних лет, увы, не оправдывают их ожиданий, но это вовсе не означает, что такого рода проекты не имеют будущего.
Усилия с целью добиться того, чтобы субъектами международного права стали не только государства, но и отдельные люди, жизненно необходимы уже сегодня. Ведь остановить процесс все ускоряющейся регионализации и глобализации невозможно. Весь вопрос в том, кто будет управлять таким процессом. Только ли капитал и админресурс (исключительно в своих собственных интересах)? Или же контроль за развитием этого процесса будет осуществляться при активном участии гражданского общества? Очень важно найти принципиально новые формы взаимоотношения между государством, политическими структурами и сообществом граждан. Граждане, безусловно, должны иметь больше прямого влияния на принятие политических решений, но их мнение не всегда должно быть самым главным. Политическим структурам нужно сохранить за собой важную роль в разработке и претворении в жизнь перспективных проектов. Потому что общественность гораздо лучше реагирует на сиюминутные запросы, чем на долгосрочные предложения, и часто демонстрирует консерватизм. Вспомним, что в вопросах, напрямую относящихся к нашей теме, европейское общество сегодня оказалось не на высоте — ведь именно под его давлением политики отвергли мультикультурализм.
Европейское общество более или менее однородно. Даже наличие большого числа иммигрантов не может очень уж сильно
1 Кант И. Метафизические начала учения о праве // Основы метафизики нравственности. М.: Мысль, 1999. С. 735.
2 Хабермас Ю. Между натурализмом и религией. М.: Весь Мир, 2011. С. 295.