П. Г. АНДРЕЕВ

ЯРОСЛАВСКИЙ КРАЙ С ДРЕВНЕЙШИХ ВРЕМЕН ДО КОНЦА XVIII ВЕКА

Книга посвящена истории Ярославского края с древнейших времен до 1970 года. Но авторы книги не ставили цель дать систематическую историю края. Поэтому книга носит название «Очерки истории Ярославского края» и представляет собой сборник статей коллектива авторов. История на­шего края в период феодализма дана в первой статье сбор­ника в форме краткого очерка. В основном сборник посвя­щен истории края в период капитализма и в годы строительства социализма в нашей стране. В книге нет статей но ис­тории рабочего революционного движения, возникновения и развития большевистских партийных организаций в Ярославской губернии. Эти вопросы освещены в книге «Очерки истории Ярославской организации КПСС» (Ярославль, 1967). О первой русской революции в Ярославской губернии рас­сказывает книга П. Н. Дружинина «Революционное движение в Ярославской губернии в 1905—1907 гг.». (Ярославль, 1955).

Очерки могут служить пособием для учителей" при изучении истории местного края в школах области. Она рассчитана также на всех интересующихся историей родного края.

Редакционная коллегия

РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ: ДОЦЕНТЫ П. Г. АНДРЕЕВ, П. Н. ДРУЖИНИН, П. И. КОЗЛОВ.

Ярославский ордена Трудового Красного Знамени государственный педагогический институт имени К. Д. Ушинского, 1974 г.

I

Современная Ярославская область расположена на тер­ритории Волго-Окского междуречья, между верхним тече­нием Волги и рекой Окой. Есть основания считать, чго на этой территории люди поселились уже в период так называ­емого позднего палеолита (древнего каменного века). Люди позднего палеолита жили в землянках, обладали разнооб­разными орудиями из камня, рога кости и дерева. Основным источником их существования являлась охота; занимались они также рыбной ловлей, собирали дикорастущие съедобные растения и ягоды. Позднее изобрели лук и стрелы и стали пользоваться ими на охоте, начали приручать животных.

В период нового каменного века — неолита — все Волго-Окское междуречье занимали племена, которые называют неолитическими. Они жили по берегам рек, речек и озер. Особенно густо на территории современной Ярославской области были заселены берега озер Неро (Ростовское озеро) и Плещеева. На берегах Ростовского озера обнаружено более "двадцати поселений людей нового каменного века. Это были небольшие поселения, состоявшие из нескольких землянок, в каждой из которых имелся очаг. Летними жилищами слу­жили шалаши. Главным источником существования неолити­ческих племен являлась рыбная ловля, поэтому они и сели­лись по берегам рек и озер. Рыбу ловили удочками и сетями. Ходили на охоту вооруженные луками и стрелами, с соба­ками. Земледелия у этих племен не было..

В конце III или во II тысячелетии до новой эры в пределы Волго-Окского междуречья вторглись чуждые местному, на­селению племена. Они пришли из Поднепровья, продви­нувшись в эти края по реке Волге. Эти племена получили название «фатьяновских», потому что впервые их следы были найдены археологом А. С. Уваровым в 1875 году у деревни

3

Фатьяново Ярославской губернии. Местное население было покорено пришельцами, уничтожено иди вытеснено. Фать-яновские племена господствовали в этих краях несколько столетий. Сохранившиеся от фатьяновских племен могильни­ки особенно густо расположены в пределах современной Ярославской области. У фатьяновцев бали каменные и крем­невые орудия, сделанные с большим искусством, изделия из меди и- бронзы, глиняная посуда. Покоренные ими местные племена были рыболовами и охотниками, фатьяновцы зани­мались скотоводством и земледелием. Они разводили лоша­дей, коров, овец, свиней, землю обрабатывали с помощью мотыги. Для помола 'зерна им служили зернотерки. 'Фать­яновцы занимались также охотой и рыбной ловлей, но главную роль в их хозяйстве играло скотоводство.

В V—X веках новой эры территория современной Ярос­лавской области была заселена мерянскими племенами. Эти племена известны русской летописи, которая рассказывает, что меря «сидит», т. е. живет, на берегах озер Ростовского и Плещеева. Главное место в хозяйстве мерянских племен занимало скотоводство. Меряне охотились, ловили рыбу, у них было развито домашнее ремесло — пряденье, ткачество, про­изводство глиняной посуды, изделий из металла, ювелирное ремесло, обработка дерева и кости.

Археологами раскопаны и изучены несколько мерянских поселений — городищ (укрепленных поселении) и селищ (ае-. укрепленных). При впадении реки Сонохты в Волгу, в 20 км ниже Рыбинска, находилось городище Березняки. Оно было •окружено валом и. широким рвом, внутри — одиннадцать наземных, бревенчатых построек, шесть из них — жилые. На правом берегу Волги, iB 20 км выше Ярославля, некогда существовало мерянское селище, названное Попадь-инским, так как оно обнаружено возле деревни Попадьино Ярославского района.'Селище не было укреплено и состояло из двенадцати наземных построек, в числе которых был большой жилой дом площадью 120 кв. м. На территории современного Ярославля, на высоком правом берегу. Волги, при впадении в нее реки Которосли, находилось селище Медвежий угол, названное так потому, что его жители поклонялись священному зверю—медведю. На реке Саре, в 15 км от Ростова, в VI или в начале VII века возникло Сарское городище. Оно было центром ремесленного произ­водства. Сарские ремесленники изготовляли _ на сбыт изделия из железа и кости, они были широко распространены в окру-

ге. Жители городища занимались также замледелием, ското­водством, охотой, но эти занятия имели подсобное значение¹.

Во второй половине X века началась славянская колони­зация- Волго-Окского междуречья; на территории, занятой мерянскими племенами, появились славянские поселенцы. Еще в начале IX века образовалось Древнерусское государ­ство с центром в Киеве. Само его возникновение было след­ствием разложения первобытно-общинного строя и форми­рования феодальных отношений у восточнославянских племен. Это было/ раннефеодальное государство, в котором укреплялся феодальный строй. Феодалы захватывали кресть­янские общинные земли и закабаляли крестьян. В поисках свободных от феодальной эксплуатации земель славянские крестьяне потянулись па северо-восток, в междуречье Волги И Оки. Славянская колонизация шла двумя потоками: пер­вый направлялся из Новгородской земли,-второй — из обла­сти славянского племени кривичей, живших в верховьях Днепра, Западной Двины и Волги. Поселенцы первоначаль­но оседали на берегах Волги и Ростовского и Плещеева озер. Мерянские земли заселялись славянскими колонистами. Сла­вянская колонизация продолжалась и усилилась в XI— XII вв. Местное мерянское население растворилось в потоке пришлого, славянского.

У мерянских племен не было городов. Славянская коло­низация края сопровождалась возникновением городов. В пределах современной Ярославской области первый из них по времени возникновения — Ростов, впервые упомянутый в летописи в 862 году. Вероятно, вначале это был мерянский поселок на берегу озера Неро, затем в нем появились сла­вянские колонисты, и Ростов стал древнерусским городом. Второй по времени возникновения город — Ярославль — основан князем Ярославом Мудрым и назван его именем. Ярославль впервые упоминается в летописи в 107] году как город, уже существующий. Точная дата основания Ярославля неизвестна. Принято считать, что город был основан князем Ярославом около 1010 года. Но существует и другое мнение по вопросу о времени основания Ярославля — город был

Е. И. Горюнов а, Этническая история Волго-Окского междуречья. М., 1961.

основан в 1024 году¹. Как рассказывает летопись, в 1024 году в Суздальской земле произошло восстание смердов—крестьян. Смерды восстали против местной . знати, превращавшейся в феодалов и эксплуатировавшей крестьян. Толчком к восста­нию был голод. Восставшие избивали богатых людей, мест­ную знать, обвиняя их в том, что они скрывают запасы хлеба, в то время как народ голодает. Ярослав Мудрый, бывший тогда великим князем Киевским, жестоко подавил восстание и вслед за тем основал в этих краях, в целях укрепления власти феодалов и феодального строя, свой княжеский город. Таким образом, вскрываются причины основания князем Ярославом названного его именем города, и возникновение города не сводится только к проявлению княжеской иници­ативы и воли.

Ярослав основал город на месте мерянского поселения Медвежий угол. Понятно, почему это место привлекло к себе внимание князя. Расположенный на высоком берегу Волги при впадении в нее реки Которосли, Медвежий угол был хорошо защищен с двух сторон водой, а с третьей стороны — глубоким оврагом. Он господствовал над окрестностью, за­пирал выход из Которосли в Волгу- Предание об основании Ярославля рассказывает, что Ярослав прибыл в Медвежий угол в сопровождении воинов, мастеров и духовенства. Воины составляли охрану князя, мастера должны были строить город, а духовенство - обратить язычников Мед­вежьего угла в 'Христианскую веру. Жители поселка встре­тили князя враждебно: выпустили на него «лютого зверя» -медведя и собак- По преданию, Ярослав убил медведя секирою (топором).

Можно считать бесспорным, что Ярославль был основан в первой четверти XI века как город княжеский, опора власти князя и господства феодалов. Однако, по крайней мере в течение нескольких десятилетий после основания Ярославля, в стенах княжеского города еще жил языческий Медвежий угол. В 1071 году на Волге, Шексне и Белоозере вспыхнуло восстание крестьян. В восстании участвовали два волхва из Ярославля². Восстание было подавлено, волхвы казнены. В связи с этим восстанием летопись и упоминает впервые город Ярославль.

¹ Н. Верховой. Ярославль. Историческая монография с времени основания города. Рыбинск, 1903.

2 Волхвы—служители языческого культа.

В 1149 году летопись впервые упоминает город Углич. В 1152 году князь Юрий Долгорукий основал город Переславль.

В 30-х годах XII века Древнерусское государство окон­чательно распалось на самостоятельные княжества. В 1132— 1135 годах одновременно с другими русскими землями обосо­билась от Киева Ростово-Суздальская земля, находившаяся в междуречье Волги и Оки и- получившая свое название от старейших городов этого края — Ростова и Суздаля. Обра­зовалось Ростово-Суздальское княжество, в котором стал княжить один из сыновей киевского князя Владимира Моно­маха — Юрий Долгорукий. После его смерти во главе княжества стал сын Юрия — Андрей Боголюбский. Князь Андрей — «самовластец», как его называли современники, стремившийся укрепить княжескую власть, — столкнулся с местной феодальной знатью — боярством. Старейшие горо­да — Ростов и Суздаль были боярскими центрами- Поэтому Андрей сделал своей столицей новый город — Владимир. С этого времени Ростово-Суздальское княжество стало на­зываться Владимиро-Суздальским- Князь Андрей был убит боярами-заговорщиками. При его брате Всеволоде Владими-ро-Суздальское княжество стало одним из сильнейших рус­ских княжеств. Но еще при жизни Всеволода Владимиро-Суздальская земля начала дробиться на более мелкие кня­жества. В 1207 году образовалось Ростовское княжество с центром в Ростове, во главе со старшим сыном Всеволода — Константином. К Ростовскому княжеству принадлежал и Ярославль- В 1218 году Константин отдал Ярославль своему сыну Всеволоду, образовалось Ярославское княжество с центром в Ярославле. Превращение Ярославля в столицу княжества, свидетельствовало о том, что в начале XIII века Ярославль был уже значительным городом, самым крупным после Ростова в пределах современной Ярославской области. летопись отметила, что в 1221 году в Ярославле сгорело 17 церквей,—факт, говорящий о значительном по размерам горо­де.

Осенью 1237 года началось нашествие монголов на рус­скую землю- Первым на пути полчищ хана Батыя лежало Рязанское княжество, на границе которого завоевателей встре­тила рязанская рать, но она потерпела поражение, монголы вторглись в пределы Рязанской земли, 21 декабря пала столи­ца княжества—Рязань. В январе 1238 года под городом Ко­ломной войско, собранное великим князем Владимирским

Юрием II, было разбито, и монгольские орды вступили на тер­риторию Владимиро-Суздальского княжества. От Коломны монголы двинулись на Москву, взяли и разрушили ее, с ходу разгромили Суздаль и 4 февраля осадили столицу княжест­ва—город Владимир. 7 февраля Владимир был взят и разру­шен. В феврале 1238 года монгольские полчища, подобно ура­гану, прошли по Владимиро-Суздальской земле—за один ме­сяц они взяли 14 городов. В числе этих городов были Ростов, Ярославль, Углич, Переяславль. Ярославль и Переяславль были взяты и разрушены. Ростов, покинутый князем и дружи­ной, был лишен возможности защищаться и сдался без боя, Уг­лич также сдался без боя. 4 марта 1238 года в битве на реке Сити потерпели поражение войска Юрия II, сам он был убит. В этой битве погиб и первый ярославский князь Всеволод Кон­стантинович. Ростов пострадал от нашествия меньше других городов. Летопись сообщает, что князь Юрий II был похоро­нен в Ростове в присутствии «множества народа». Значит, го­род не был разрушен, и в нем оставалось население.

В 1239—1241 годах монголы завоевали южные и юго-за­падные русские земли. Русские земли оказались под властью Золотой Орды. Процесс установления монгольского ига за­вершился в 1257—1259 годах, когда монголы предприняли пе­репись населения русских земель с целью обложения его данью в пользу .золотоордыноких ханов. Народ не хотел мириться с чужеземным игом. Во Владимиро-Суздальской земле первое восстание против монгольского ига произошло в Ярославле в 1257 году. Летопись об этом восстании молчит, о нем сохранилось народное предание. Предание ничего не говорит о причине восстания, но о ней можно догадаться. Как раз в 1257 году началась перепись населения русских земель. Горожане поняли, что дать себя переписать — значит согласиться на дань и признать власть Золотой Орды, и вос­стали. Восстание произошло через 19 лет после разгрома города монголами- Оно свидетельствует о том, что за эти годы город был восстановлен, снова населен и население города нашло в себе силы для открытого выступления про­тив завоевателей-

В 1262 году вспыхнули восстания в Ростове, Ярославле и Угличе. На этот раз причиной восстания были насилия и злоупотребления сборщиков дани. В Ростове горожане со­брались на вече и изгнали их из города. То же произошло и "в Ярославле, где восстание было направлено не только про­тив монголов, но и против их русских пособников. Здесь жил

8

монах Зосима, который отступился от христианской веры, взял у монголов на откуп сбор дани и наживался на нем. Зо­сима был убит горожанами, тело его тащили по всему городу и бросили на растерзание собакам¹. Население Ростова, Ярославля, Углича внесло свой вклад в борьбу русского наро­да против монгольского ига.

II

Монголы разрушили и разорили центр Владимиро-Суз­дальской земли — стольный город Владимир. Монгольское нашествие подорвало силу и -власть владимирского великого князя, 'олицетворявшего единство земли, звание великого князя владимирского стало титулом, лишенным.реального со­держания- Поэтому монгольское нашествие усилило феодаль­ную раздробленность Владимиро-Суздальской земли. До нашествия возникли княжества Ростовское и Ярославское. После нашествия образовалось Переяславское княжество, которое затем распалось на несколько частей. Из Ростовско­го княжества выделилось Угличское- Ярославское княжество _в XIV—XV веках разделилось па княжества-уделы Молог-ский, Шехонский, Сицкий, Заозерский, Кубенский, Курбский и' другие².

После монгольского нашествия в пределах современном Ярославской области наиболее крупным городом оставался Ростов, менее других городов пострадавший от нашествия. Ростов был значительным центром ремесленного производ­ства и торговли. Через него проходили важные пути, свя­зывавшие между, собой русские земли — путь из Москвы на Кострому, из Москвы на север — на Вологду и Белоозеро, по реке Которосли на Волгу к Ярославлю. Ростов был центром огромной епархии, в которую входили Ярославль, Углич, Мо-лога, Белоозеро, Устюг. Город был крупным культурным цент­ром—здесь были богатые собрания книг при церквах и монас­тырях, развивалось летописание. Ярославль сильно пострадал

¹ А. М. Сахаров. Города Северо-Восточной Руси XIV—XV веков

И., 1959, стр. 203.

.-■ #

² В. О. Ключевский. Соч., т. 1. М, 1956, стр. 354.

от монгольского нашествия и в своем росте отставал от Росто­ва. Тем не менее в Ярославле развивалось ремесленное про-изведство, город был и торговым центром. Углич до монголь­ского нашествия большого значения не имел. Монголы разо­рили Углич, но город восстановился и в течение XIV—XV веков рос и развивался. В конце XV века Углич был не очень круп­ным, но и немаленьким городом—в 1491 году во время пожара в Угличе сгорело более 500 дворов и 20 церквей. В Угличе, как я во всех феодальных городах, существовало ремесленное про­изводство и был торг. Переяславль, взятый и разоренный монголами, после монгольского нашествия был восстановлен и в XIV—XV веках стал большим и оживленным городом. Через Переяславль проходили дороги на Москву, Белоозеро, Ростов и Кострому, Тверь! В Переяславле также существо­вало ремесленное производство, было богатое купечество. В городе происходили княжеские съезды. В XIV веке возник город Молога, с 1321 года ставший центром небольшого княжества. В течение XIV—XV веков Молога была незначи­тельным городом, подъем его наступил в конце XV века, когда в Мологу была перенесена большая ярмарка из Хо­лопья — городка, находившегося в 50 км от Мологи. С этого времени город стал значительным торговым центром на Вол­ге. В начале второй половины XIV века князь Роман Ярос­лавский основал город Романов (ныне Тутаев.). На месте со­временного Рыбинска возникла Рыбная слобода* которая в XIV—XV веках еще не была городом и являлась промысло­вым центром¹.

В XIV—XV веках в Северо-Восточной Руси происходил процесс объединения русских земель вокруг Москвы, завер­шившийся, образованием единого Русского государства с центром в Москве. Территория современной Ярославской об­ласти была втянута в этот процесс. В 1302 году к Москве при­соединилось Переяславское княжество -- переяславский князь Иван Дмитриевич отдал свое княжество своему союз­нику — московскому князю Даниилу Александровичу. Име­ются сведения о том, что при Иване Калите в состав Москов­ского княжества вошел Углич. В 1463 году к Москве присо­единилось Ярославское, княжество, в 1474 году — Рос­товское.

В середине XVI века завязались прямые торговые связи Русского государства сначала с Англией, затем с Голландией. Так как Россия не владела тогда берегами других морей, кро­ме Белого, торговля с западными странами шла по нему. В устье реки Северной Двины возник город Архангельск, единственный в то время морской порт Русского государства. Ярославль, Ростов, Переяславль оказались на главном направ­лении торговли России с западными странами—на пути от бе­регов Белого моря в центр страны, в Москву. Из Архангель­ска этот путь шел сначала водой—по реке Северной Двине до города Устюга, далее—по рекам Сухоне и Вологде до города Вологды, От Вологды ехали уже сухим путем в Москву через Ярославль, Ростов, Переяславль. От Вологды до Москвы было 14 ямов—станций, лошадей меняли только три раза — в Ярос­лавле, Переяславле и Троицком посаде (ныне Загорск). По зимнему снежному пути от Вологды до Москвы можно было доехать за пять-шесть дней.

В едином Русском государстве районы Ростова и Ярос­лавля оказались гнездами княжеской знати — титулованной верхушки класса феодалов, представлявшей собой феодальную оппозицию правительству централизованного государства. Из ростовских и ярославских князей вышли лидеры этой оп­позиции. Князь Семен Лобанов-Ростовский в 1553 году, во вре­мя тяжелой болезни царя Ивана IV, выступил как один из самых активных противников присяги наследнику царя — ца­ревичу Дмитрию—и сторонников князя Владимира Старицкого, которого феодальная оппозиция хотела видеть царем Русского государства. В 1554 году он пытался бежать в Литву и . был уличен в тайных переговорах с польско-литовскими пос­лами. Князь Андрей Курбский в 1564 году бежал в Литву и от. туда прислал царю Ивану письмо, в котором нашла свое пол­ное выражение политическая программа княжеской знати. Оп­ричнина, учрежденная царем Иваном-IV в феврале 1565 года, первый удар нанесла по феодальной оппозиции—в том же фев­рале большая группа князей (около 100 человек) была со­слана в Казанский край, их родовые вотчины были конфиско­ваны. Большое место среди сосланных занимали ростовские и ярославские князья¹.

15 мая 1591 года в Угличе умер царевич Дмитрий, послед­ний и младший сын царя Ивана IV. В тот же день в Угличе

А. М. Сахаров. Указ. соч., стр. 28—39, 52—59.

Р. Г. С к р ы IIII и к о в. Начало опричнины. Л., 1966.

вспыхнуло народное восстание, толчком к которому послужи­ла смерть царевича. Среди горожан прошел слух, пущенный, возможно, родственниками царевича, что Дмитрия «зарезал» управлявший городом царский дьяк Битяговский. Народ раз­громил канцелярию дьяка и его двор, Битяговский был убит. Восставшие овладели тюрьмой и выпустили на свободу то­мившихся iB ней крестьян и горожан. Богатые горожане четы­ре дня укрывались в подгородном лесу, опасаясь раправы восставшего народа. Восстание было жестоко подавлено. Восстание в Угличе было антифеодальным движением город­ских низов, непосредственно направленным против царской администрации. Оно было одним из предвестников назревав­шего в Русском государстве огромного восстания народных масс, вылившегося в крестьянскую войну, разразившуюся в начале XVII века.

Крестьянская война началась в 1603 году, когда подня­лось восстание холопов и крестьян под предводительством Хлопка. Правительство царя Бориса Годунова с трудом пода­вило восстание, холопско-крестьянская рать была разбита царскими войсками под Москвой. Но в 1604—1605 годах под­нялась вторая, более мощная волна крестьянской войны — широкое народное движение охватило южные районы Рус­ского государства.

Высшей точкой крестьянской войны было восстание Болотникова в 1606—1607 годах. Осенью 1606 года армия Болотникова пять недель держала в осаде столицу государ­ства — Москву, концом восстания было падение Тулы, пос­леднего оплота восставших. В 1607 году появился второй Лже-дмитрий, который опирался на польские военные отряды; на­чалась польская интервенция. Летом 1608 года ,Лжедмитрий подошел к Москве, потерпел поражение при попытке взять ее и обосновался в селе Тушине. Главную роль в Тушине играли польские отряды, хотя в тушинском лагере были и казаки, русские и укрнцы. В Русском государстве оказалось две сто­лицы и два царя — в Москве царь Василий Шуйский, в Ту-шине — «царь Дмитрий».

.В сентябре 1608 года интервенты перешли в наступление и стали продвигаться в пределы Замосковного края. Боль­шинство городов Замосковья перешло на сторону тушинского «царя Дмитрия», народ ожидал от него облегчения своей учас­ти. Ростов оказал сопротивление интервентам, был сожжен и разорен. Горожане Переяславля в начале октября 1608 года «целовали крест», т. е. присягнули «царю Дмитрию», и впус-12

тили интервентов в город. То же самое произошло в Ярославле. «Лучшие люди», ярославские дворяне и куп­цы, услышав о взятии тушинцами Ростова, покинули го­род, захватив свое имущество и казну и бросив свои пустые дворы и лавки. В Ярославле осталась «чернь» — горожане, простой народ, которые «крест целовали Дмитрию Иванови­чу». Уже в ноябре 1608 года в оккупированных районах За­московья фактически распоряжался не тушинский «царь Дмитрий», а польский пан Сапега. В Ярославле одновременно правили воевода «царя Дмитрия» Федор Барятинский и пред­ставители Сапеги—Иван Волынский и Петр Головня, не приз­нававшие власти воеводы. Интервенты начали хозяйничать в Ярославле. Они обобрали жителей и послали в Тушинский ла­герь 30 тыс. рублей, предложили ярославцам снарядить отряд в тысячу всадников и поставить в Тушино" значительное коли­чество продовольствия. На улицах города били народ; в лав­ках без денег брали все, что хотели.

Вскоре в настроениях народных масс произошел перелом. Произвол и насилия тушинцев привели народ к выводу, что «царь Дмитрий» — не настоящий царь, а ставленник поль­ских панов. На первое место выдвинулись задачи националь­но-освободительной борьбы против интервентов. '

12 декабря 1608 года в Ярославль прибыл отряд тушин­цев во главе с паном Лисовским. Отряд был расквартирован по дворам горожан. Ночью горожане напали на пьяных спя­щих тушинцев и многих перебили. Но попытка ярославцев освободиться из-под власти интервентов потерпела неудачу-В начале 1609 года в северных районах Русского государства поднялось народное движение против интервентов. С февра­ле 1609 года центром движения стала Вологда. Сюда прибыл воевода Никита Вышеславцев, который возглавил народное ополчение. 3 марта ополчение заняло город Романов и 16 марта двинулось к Ярославлю. По пути к ополчению присо­единялись крестьяне и горожане. На подступах к Ярославлю польский отряд пана Тышкевича потерпел поражение. 8 ап­реля ополчение вступило в город, ярославцы вышли навстре­чу ополчению с хлебом-солью. Ярославль был освобожден. Но интервенты не хотели мириться с потерей Ярославля. 12 и 13 апреля к Ярославлю из Тушинского лагеря л из-под Троиц­кого монастыря двинулись войска интервентов и 30 апреля подошли к городу.

¹ И. С. Шепелев. Освободительная н классовая борьба в Русском государстве в 1608—1610 гг. Пятигорск, 1957.

13

Осада Ярославля продолжалась с 1 по 22 мая 1609 года.

Ярославль был хорошо укреплен. Старый центр города на высоком берегу Волги при впадении в нее Которосли был окружен рубленой из бревен стеной, поэтому он и называл­ся Рубленый город. К нему примыкал Земляной город, ог­ражденный земляным валом и глубоким рвом, на валу выси­лись башни, в некоторых из них были ворота для въезда в город. В ночь на 1 мая интервенты штурмовали Власьевские (Знаменские) ворота Земляного города. Штурм был отбит, но нашелся изменник, который впустил врагов в город через Се­меновские ворота. Осаждающие ворвались внутрь Земляного города и подожгли его. Защитники Ярославля отступили за стены Рубленого города и Спасского монастыря. В ночь на 4 мая последовал общий штурм, который был отбит. Непрерыв­ные и ожесточенные схватки продолжались до 22 мая. 22 мая интервенты, потерпев неудачу в своих попытках овладеть го­родом, сняли осаду и отступили. Борьба за Ярославль носила не местный, а общенародный характер — в обороне города участвовали, наряду с ярославцами, ратники многих городов и уездов.

В конце марта 1612 года в Ярославль прибыло ополчение К. Минина и Д. Пожарского, двигавшееся из Нижнего Новго­рода к Москве. Оно оставалось в Ярославле до конца июля. Здесь ополчение пополнилось многими отрядами, было орга­низовано снабжение ополчения денежными средствами, продо­вольствием, лошадьми. Когда Ополчение находилось в Ярос­лавле, здесь действовал Совет «всея земли». В состав Совета входили руководители ополчения Минин и. Пожарский, митро­полит Кирилл, представители разных «чинов» класса феодалов, горожане. Под грамотой, посланной от Совета в Соль Вычегод­скую, имеется 5б подписей. В этой грамоте Совет просил при­слать в ЯрославЖ> «изо всяких чинов людей человека по два». В грамоте, адресованной в Путивль, Совет также просил при­слать «изо всяких чинов человека по два и по три». Совет «всея земли» в качестве верховного правительственного ор­гана решал все основные вопросы внутренней и внешней по­литики'. Фактически Совет являлся правительством Рус-

ского государства, значит, Ярославль в эти месяцы был /Вре­менной столицей России.

27 июля ополчение выступило из Ярославля к Москве че­рез Ростов и Переяславль- В октябре 1612 года оно освободи­ло Москву от интервентов.

Ill

С XVII века начался новый период русской истории. Как указывал В. И. Ленин, он характеризовался «усиливающимся

обменом между областями, постепенно растущим товарным обращением, концентрированием небольших местных рынков в один всероссийский рынок»¹". Основной особенностью нового периода русской истории В. И. Ленин считал образование единого всероссийского рынка.

На этом рынке важное и большое место занял Ярославль, который стал в XVII веке крупным центром ремесленного производства. В середине XVII века в Ярославле существо­ вало семнадцать различных отраслей ремесленной промыш­ ленности: производство продуктов питания, одежды. кожи и кожаной обуви, тканей, мыла, свечей, изделий из металла и т. д. Каждая из этих отраслей дробилась на специальности, общее количество которых доходило до 98. В производстве продуктов питания трудились хлебники, бараночники, калач­ ники, пряничники, пирожники; в производстве одежды — портные, рукавичники» чулочники, , шубники, сарафанники. Специалисты по обработке металлов делали гвозди, замки, иглы, ножи. Особенно было развито в Ярославле кожевен­ ное производство, в Нем было занято около 20 процентов всех городских ремесленников. Кожевники изготовляли кожи и кожаную обувь. Ярославские.кожи вывозились в зарубежные страны и пользовались там большим спросом. Кожи и обувь— мужская, женская и детская — расходились по всему Рус­ скому государству. По всей стране 'славились ярославские полотна, холсты, полотняные рубашки, ярославское «белое мыло». '

Л. В. Ч е р е п н и н. Земские соборы и утверждение абсолютизма в России. Сборник статей «Абсолютизм в России (XVII—XVIII вв )» М 1964, стр. 110—111.

14

¹ В. И. Лени н. Поли. собр. соч., т. 1, стр. 154. \

15

Ярославские ремесленники работали, таким образом, на широкий всероссийский рынок, но в первую очередь их изде­лия продавались, конечно, в самом Ярославле- На ярослав­ском рынке было 32 торговых ряда, в которых насчитыва­лось до 800 торговых мест — лавок, рундуков, полок¹.

В течение всего XVII века Ярославль занимал важное место во внешней торговле Русского государства, находясь на магистрали этой "торговли. Иноземные товары, направляв­шиеся из Архангельска к центру страны, именно в Ярослав­ле распределялись — часть оплавлялась вниз и вверх по Вол­ге, часть сухим путем направлялась в Москву.

К середине XVII века Ярославль превратился в один из крупнейших городов Русского государства. Тяжелые раны, нанесенные городу интервенцией, были залечены — в 1614 го­ду в Ярославле насчитывался всего 861 населенный двор, в 1631—1860, в 1646—2289 населенных дворов. Как и во всех крупных русских городах того времени, городское население было резко расслоено в социальном, классовом отношении — немногочисленной богатой верхушке горожан противостояла масса городской бедноты. В 1631 году в Ярославле числился 1061 посадский двор². Только 3 двора принадлежали к числу «лучших», т. е. богатых, дворов, 10 считались «середними», в них жили зажиточные горожане, 538 были «молодчие» — это дворы рядовых ремесленников и мелких торговцев. Из них 445 дворов значились «молодчими оскудалыми», т. е. обедневши­ми. 510 дворов названы «бестяглыми»—это были дворы горо­жан настолько бедных, что они не могли ' нести посадского «тягла», повинностей, падавших на городское население, с них нечего было взять. Обедневшие и вовсе бедные дворы состав­лял фподав л ячощее большинство³.

При таком количестве городской бедноты в Ярославле к началу XVIII века образовался значительный слой горожан, вынужденных продавать свою рабочую силу. В 1710 году в Ярославле можно было насчитать 869 человек, работавших по найму, они составляли почти одну треть (взрослого мужского

¹ Е. Т а л ь м а н. Борьба посада Ярославля с светскими и духовны­ми феодалами в первой половине XVII в. «Исторические записки», т. 2U. Посадские дворы—дворы горожан, которые назывались посадскими

людьми.

^J О. П. Дьяконов, Посадская община г. Ярославля в первой по­ловине XVII века. «Ученые записки» Ярославского педагогического ин­ститута, вып. IX (XIX). Ярославль, 1947.

16

населения города. Из них 300 человек работали на кожевен­ных предприятиях Толчковской слободы, в которой было сосре­доточено кожевенное производство Ярославля. В 1727 году на эти предприятия было нанято 452 работника. Но бедные ярос­лавские горожане, продававшие свою рабочую силу по найму, работали не только в промышленном производстве Ярославля. Многие из них работали на речном транспорте. В 1722 году на судах, плававших по Волге, работало 430 человек из горо­дов Петербургской губернии, более половины из них—230 че­ловек—из Ярославля. Значительную по численности группу наемных работников составляли в Ярославле извозчики'.

При наличии в городе значительного слоя людей, вынуж­денных продавать свою рабочую силу, Ярославль вполне зако­номерно уже в первой четверти XVIII века стал одним из цент­ров возникшей тогда в России крупной мануфактурной про­мышленности — крупное промышленное производство нуж­далось в рабочих руках. В 1722 году ярославский купец Мак­сим Затрапезнов и долго живший в России голландец Иван Тамес основали в Ярославле Большую мануфактуру (ныне — комбинат «Красный Перекоп»), Первое время на мануфактуре было 172 стана, на которых работало более 500 рабочих. К се­редине XVIII века на ней работали уже 1406 человек. Почти половину рабочих составляли крестьяне, купленные владель­цами мануфактуры у помещиков на основании изданного Петром I в 1721 году указа, разрешавшего купцам поку­пать крестьян для работы на мануфактурах, около четверти — бедные горожане. На мануфактуре трудилось немало «сол­датских детей» — сыновей и дочерен солдат, уходивших в армию на всю жизнь. По указу 1736 года рабочие, поступив­шие на мануфактуру по вольному найму, были прикреплены к предприятию вместе со своими семьями «навечно».

Рабочие Большой мануфактуры изготовляли разнообраз­ные изделия, отличавшиеся яркостью и богатством расцве­ток, сложностью рисунка, прочностью, тонкостью и изящест­вом выделки — полотняные скатерти и салфетки, штофы для обивки мебели и стен, полотна. Изделия мануфактуры прода­вались не только на внутреннем рынке, но вывозились и в зарубежные страны, главным образом в Англию.

В конце XVIII века в Ярославле было 9 шелковых ману-

17

фактур. На шелковой мануфактуре купца Угличанинова ра­ботало около 1000 человек, купца Красильникова — 200 че­ловек. К концу века в Ярославле насчитывалось 32 кожевен­ных завода. В городе развивались главным образом тек­стильное и кожевенное производства. Наряду с мануфакту­рами в Ярославле продолжала существовать и ремесленная промышленность. В середине XVIII века в городе работали ремесленники 36 различных специальностей, появились но­вые виды ремесла — каретное дело, слесарное, штукатурное, изготовление медной и оловянной посуды, литье колоколов..

В отличие от Ярославля в других городах края 'мануфак­турная промышленность не получила сколько-нибудь значи­тельного развития. В Переяславле, Ростове и Романове были полотняные мануфактуры, на которых работало соответствен­но 262, 26 и 25 человек, в Угличе мануфактурной промышлен­ности не было. В Ростове даже ремесленное производство бы­ло развито слабо.-Основным занятием жителей города явля­лось огородничество. Но Ростов был крупным торговым цент­ром — здесь происходила имевщая всероссийское значение знаменитая Ростовская ярмарка, продолжавшаяся в течение двух недель. Ее годовой оборот к концу XVIII века достигал 3,4 млн. руб. В городе было 570 лавок.. Главным источником существования жителей Романова служила работа по найму на судах и огородничество. В Угличе большое развитие полу­чили ремесла — кузнечное, серебряное, кожевенное, сапожное производство, шитье одежды, выделка овчин¹.

Большинство мануфактур принадлежало купцам. Указ 1721 года, разрешавший купцам покупать крестьян для рабо­ты на мануфактурах, был отменен. Поэтому купцы на своих предприятиях применяли наемный труд. В конце XVIII века даже на Ярославской Большой мануфактуре, на которой тру­дились крепостные рабочие, работали «по вольной цене», т. е. по вольному найму, около 500 человек.

На мануфактуры нанимались бедные горожане, но основ­ную массу рабочих поставляла деревня. В XVIII веке отчетли­во определилось разделение страны на две полосы — черно­земная и нечерноземная. В черноземной полосе господствова­ла барщина. В нечерноземной полосе помещики предпочитали

получать с крестьян оброк деньгами; здесь преобладал оброк.

Ярославский край относился к нечерноземной полосе—во вто­рой половине XVIII века 78 процентов крестьян было на обро­ке и только 22 процента—на барщине. Чтобы заплатить поме­щику оброк, крестьяне уходили из деревни на' заработки в го­рода. Крестьяне из. деревень и сел, расположенных ближе к Ярославлю, работали на ярославских предприятиях, но основ­ной поток «отходников» направлялся в Петербург, Москву и «разные российские города». В городах крестьяне-отходники нанимались на мануфактуры, работали плотниками, штукату­рами, каменщиками, печниками, портными, сапожниками, из­возчиками, содержали в городах трактиры, харчевни, лавки с мелочными товарами.

В оброчной деревне наряду с «отходом» в города разви­вались местные промыслы. В Норской слободе под Ярослав­лем жители изготовляли железные гвозди, а также стреме­на, мундштуки, пряжки и удила для армии и на частную про­дажу. Стремена, мундштуки, пряжки и удила производились и в селе Бурмакине. В районе Мологи крестьяне делали из железа котлы, лемехи и гвозди. Жители селений, располо­женных на берегах Волги, строили баржи, занимались судо­вым промыслом, зимой заготовляли лес, а весной сплавляли его. В деревнях и селах валяли поярковые шляпы, выделы­вали овчины, шили шубы, рукавицы, изготовляли деревянную посуду. Крестьяне ряда сел и деревень, в которых большое развитие получили промыслы и торговля, полностью или поч­ти полностью порывали с сельским хозяйством. Примером могло служить село Великое — жители этого села «более склонны к торговым делам, единственно в том и упражняются, не входя в хлебопашество». В селе Великом были торговые ряды, ежегодно.в сентябре происходила ярмарка'.

В 1775 году правительство Екатерины II провело губерн­скую реформу.. Непосредственной причиной реформы явля­лась крестьянская война под предводительством Пугачева — она показала слабость административного аппарата Россий­ской империи на местах, необходимо было этот аппарат укре­пить. Страна была разделена на 50 губерний, каждая губер­ния делилась на уезды. В соответствии с этой реформой в 1777 году была образована Ярославская губерния с центром в го­роде Ярославле. Ярославль закономерно стал губернским го-

¹ Ю. Р. К л о к м a ft, Социально-экономическая история русекого го­рода. Вторая половина XVIII века. М., 1967, стр. 222—227.

¹ Ю. Р. Клокман. Указ. соч., стр. 157, 225.

18

19

родом — в своем экономическом развитии он к этому време­ни значительно опередил другие города края. Ярослапль был заново распланирован. От центральной площади (Ильинской, ныне Советской) лучами расходились главные улицы — Про­бойная (ныне Советская), Угличская (Кировская), Рождест­венская (Б. Октябрьская). Для размещения главных губерн­ских учреждений — губернского правления и казенной пала­ты — на центральной площади были построены каменные трехэтажные здания (в здании губернского правления в на­стоящее время находится областной Совет депутатов трудя­щихся). Губернский город стал застраиваться каменными зданиями — к концу XVIII века в'Ярославле насчитывалось 334 каменных жилых дома и 785 каменных лавок. Губернская реформа подняла значение Ярославля —* крупнейший эконо­мический центр края превратился в административный центр большой области.

Ярославская губерния была разделена на 10 уездов. Цент­рами пяти уездов стали уже существовавшие города --Ярос­лавль, Ростов, Углич, Романов (ныне Тутаев) и Любим, воз­никший в XVI веке и входивший до реформы в состав Кост­ромской провинции. Для остальных уездов городов не хвати­ло. Поэтому проведение губернской реформы в Ярославском крае сопровождалось «учреждением» пяти новых городов — Рыбная слобода была переименована в город Рыбинск, ремес­ленно-торговый посад Молога—а город Мологу, село Мышки-но—в город Мышкпн, село Даниловское—в город Данилов, село Пердом—в город Пошехонье. Город Переяславль в ка­честве уездного центра вошел в состав Владимирской губер­нии.

Из новых городов городами в социально-экономическом смысле — центрами промышленности и торговли — сразу же стали Рыбинск и Данилов. В экономике Рыбинска главную роль играла транзитная торговля вверх и вниз по Волге.-Не­прерывно возражал поток разнообразных грузов, проходив­ших через рыбинскую пристань. Каждую весну только с вер­ховьев Волги прибывало до двух тысяч барок и полубарок. Наниматься на работы по разгрузке и погрузке товаров и на суда в Рыбинск в период навигации приходили десятки тысяч крестьян-отходников из поволжских уездов. В Рыбинске было развито строительство речных судов, находившееся в руках местных и иногородних купцов. Суда строили по под­рядам крестьяне Пошехонского, Вологодского и других уездов, ежегодно строились сотни барок. В Рыбинске было

20

220 лавок, которые оживленно торговали снаряжением для речных судов и съестными припасами. Многие ремесленники Рыбинска были заняты производством продуктов питания — пришлые крестьяне-отходники предъявляли на эти продукты большой спрос. В селе Даниловском еще до его превращения в город жители занимались ремеслами и торговлей. Здесь были торговые ряды, в которых насчитывалось более 100 ла­вок, развивались ремесла—кузнечное, плотничное, особенно производство кожи и кожаных изделий. В городе Данилове продолжало развиваться ремесленное производство, появи­лись заводы — 6 свечных и 2 крашенинных, росла торговля, увеличилось число лавок¹.

Таким образом, к концу XVIII века Ярославский край впервые определился как особая административная еди-ница—губерния. Ярославль, опередивший ib своем экономи­ческом развитии другие города, закономерно стал админист­ративным центром края. Определился и экономический облик Ярославского края—развитие крупной промышленности, ши­рокое распространение неземледельческого отхода и местных промыслов в деревне Ярославской губернии. Таким Ярослав­ский край вступил в XIX век, а после отмены крепостного права в 1861 году — в период капитализма.

¹ Ю. Р. Клокман. Указ. соч., стр. 159, 227—228.

П. И. ДРУЖИНИН

ОТМЕНА КРЕПОСТНОГО ПРАВА В ЯРОСЛАВСКОЙ ГУБЕРНИИ

1

Накануне реформы 1861 г. в Ярославской губернии насчитывалось 976 866 жителей, из них 814 780 человек (83,4%) были крестьянами. Подавляющая часть крестьян (68,5%) принадлежала помещикам. Остальные являлись государственными, или казенными. Удельных крестьян в гу­бернии не было. Во всех десяти уездах губернии помещичьи крестьяне численно преобладали над государственными, в особенности в Романово-Борисоглебском, Даниловском, Лю-бимском и Мышкинском. 5 % крепостных людей составляли дворовые¹.

Ярославская губерния относилась к числу наиболее кре­постнических: больше половины ее жителей (57,07%) состав­ляли крепостные помещичьи крестьяне. Губерния стояла в этом отношении на десятом месте. Самым высоким крепост­ной процент был в Смоленской губернии (69,07)².

На шее крестьян сидела сравнительно небольшая кучка дворян-эксплуататоров (всего 2 810 владельцев) — беспоме­стных, мелкопоместных и большепоместных. Среди послед­них выделялись имевшие каждый свыше 500 душ мужского пола. Таких владельцев было всего 65, а им принадлежало 80 929 мужских душ³.

В Ярославской губернии преобладала оброчная форма эксплуатации помещичьих крестьян. Большая часть их (около 60%) находилась на «чистом» оброке, остальные — на смешанной повинносаи (около 30%) и на барщине (10— 12%)⁴

Какова же была величина основной повинности —оброка? В Ярославской губернии в 1850-х гг. средний оброк с ревизской души в помещичьих имениях равнялся 10 руб. 54 коп. Только в трех губерниях (Петербургской, Самарской и Саратовской) средний оброк был выше¹. Помещики взимали эти деньги, эксплуатируя тяжелый труд своих крепостных. Труд не только земледельческий. Земельные наделы у крестьян были недостаточны и малоплодородны, давали низкие урожаи. Средний душевой надел у крестьян в большепоместных име­ниях Ярославской губернии составлял 4,7 десятины (по дан­ным за 1858 г.)². Не ограничиваясь земледелием, крестьяне издавна занимались всякого рода местными кустарными промыслами (например, льноткачеством), используя для> этого «свободное» (особенно зимнее) время. Часть крестьян шла в отход, главным образом в Петербург и Москву, находя там всевозможную работу по найму; некоторые из них, заводя свое «дело», становились богатыми, «капитал л-стыми» крестьянами. На неземледельческие заработки (до­ходы) крепостных и накладывали свою руку помещики. От этих доходов, а не от количества и качества земли у крестьян зависела величина оброка.

У государственных крестьян Ярославской губернии сред­ний душевой земельный надел составлял 5,04 десятины (по данным за 1857 г.), а взимавшийся с них средний душевой оброк—2 руб. 30 коп³. Значит, в среднем государственные крестьяне были обеспечены землей несколько лучше, чем помещичьи, а вносимый ими в казну оброк был значительно (в 4,5 раза) ниже. Однако оброк этот вместе С другими по­винностями (включая натуральные — подводную, строитель­ную, дорожную) ставил в тяжелое положение и казенную деревню.

Положение всех крестьян, и помещичьих, и государствен­ных, было тяжелым. Они подвергались феодально-крепост­нической эксплуатации, гнету и произволу со стороны дво­рян-помещиков и царских чиновников.

Крепостной строй тормозил экономическое и культурное

¹ Приводятся данные X ревизии (1858 г.). Памятная книжка Ярос­ лавской губернии на 1862 год. Ярославль, 1863, отдел 2-й, стр. 90 и др. _

² Крепостное население в России по 10 народной переписи. Статисти­ ческое исследование А. Тройницкого. СПб., 1861, стр. 49.

³ Там же, стр-. 45.

⁴ Л. Б. Ген к и н. Крестьянское движение в Ярославской^ губернии на рубеже 1850—1860-х гг. В кн.: «Революционная ситуация в* России в 1859—1861 гг.». М., 1962, стр. 129.

22

¹ См. Н. М. Дружинин. Государственные крестьяне и реформа П. Д .Киселева, т. II. М, 1958, стр. 133.

² Там же, стр. 214. При определении величины надела учтены уса­ дебная, пахотная, сенокосная и выгонная земли, а также лес (там. где он отводился сельским обществам). Не учтены мелкопоместные имения, где наделы были ниже, чем в большепоместных.

³ Там же, стр. 133, 214.

23

развитие страны. Однако развитие шло, и постепенно разру­шались самые основы этого строя. Важнейшее значение при этом имели процессы, происходившие в деревне.

В поисках дополнительных доходов все большая масса крестьян отрывалась от своего земледельческого хозяйства. В Ярославской губернии в 50-х гг. до 40% помещичьих рабо­тоспособных крестьян-мужчин ежегодно отправлялось в от­ход¹. Им выдавались паспорта сроком от полугода до трех лет и отпускные билеты на один—три месяца. Различного вида промыслами (а не своим хозяйством) ежегодно было занято .75,8% работоспособных государственных крестьян-мужчин, причем 47,8% из них «промышляли» круглый год, т. е. по существу целиком отрывались от собственного хозяй­ства. По данному показателю .Ярославская губерния стояла на втором месте, вслед за Московской².

Значительная часть крестьян, отвлекаемая промыслами от земледелия, становилась не столько производителем, сколько потребителем (покупателем) хлеба³. Своего хлеба в Ярос­ лавской губернии не хватало; он покупался (и притом срав­ нительно дешевый, привозившийся по Волге из низовых губерний). Производство зерна в губернии, не носившее то­ варного характера, почти не прогрессировало. Но зато здесь быстро развивались такие торговые (товарные) отрасли земледелия, как льноводство и огородничество. Лен выращи­ вался (и шел в продажу) в ряде уездов. Крупнейшим цент­ ром льноторговли являлось с. Великое Ярославского уезда. Средоточием огородничества были окрестности Ростова (села Поречье-Рыбное, Угодичи и Др.)- Тут были посевы зеленого (сахарного) горошка, укропа, цикория, мяты и т. п. Увеличивались посевы картофеля. Огородничество развилось также в Даниловском уезде близ торгового села Вятского (главным образом огурцы), в Романово-Борисоглебском уез­ де (лук). +

Деревня, таким образом, все больше втягивалась в товар­но-денежные, рыночные отношения.

В дополнение к общинным угодьям крестьяне (сельские

общества и отдельные крестьяне) прикупали землю у казны,. -у помещиков. Право на это государственные крестьяне имели уже давно (по закону 1801 г.). Крепостные помещичьи кресть­яне в 1848 г. получили право приобретать землю на свое имя (правда, только с согласия помещика).. В 1862 г. у крестьян Ярославской губернии насчитывалось 192 тыс. десятин куп­ленной земли¹. Развивалась также крестьянская земельная аренда.

Следовательно, шло развитие буржуазной земельной соб­ственности, особенно в казенной деревне. В 1858 г. в губернии было 10 643 государственных' крестьянина-собственника, им принадлежало 20 106 десятин земли².

В земледельческом хозяйстве богатых крестьян, особенно в казенной деревне, стал все чаще применяться наемный труд. Прибегали к найму и помещики. Памятная книжка Ярославской губернии на 1862 г. констатировала: «На лег-нее время нанимается значительное количество батраков или работников, приходящих преимущественно из соседних губерний»³.

В 50-х гг. в казенной деревне Ярославской губернии на­считывалось свыше 3,6 тыс. наемных рабочих, в том числе 1 622 батрака. Батрачили у помещиков и кулаков⁴. Наемный труд применялся у части ростовских крестьян-огородников.

Процесс социального (не только имущественного) рас­слоения .крестьянства усиливался. Об этом свидетельство­вало и положение дел в кустарных промыслах, которые, наряду с отходничеством, играли в жизни деревни очень большую роль.

В Ярославской губернии было сильно развито домашнее' ручное льнопрядение и льноткачество. Особенно славились своими полотнами крестьяне-ткачи Великосельской волости Ярославского уезда. Центром кузнечно-слесарного промысла было с. Бурмакино того же уезда. Романово-Борисоглебский уезд выделялся своим овчинно-шубным производством. Почти повсеместно крестьяне-кустари изготовляли всякого рода деревянные изделия, сельскохозяйственные орудия (косули, бороны) и т. д.

¹ Л. Б. Генкин. Помещичьи крестьяне Ярославской и Костромской губерний перед реформой и во время реформы 1861 года, т. I. Ученые записки ЯГПИ им. К. Д. Ушинского. Вып. XII (XXII). Ярославль, 1947. стр. 108.

² См. Н. М. Дружинин. Указ. соч., стр. 321.

³ Хлебопашеству не благоприятствовала и малоплодородная почва губернии (суглинок и супесок), требующая много удобрений.

24

¹ М. Гуревич. К вопросу о земских финансах в Ярославской гу­ бернии, вып. I. Ярославль, 1917, стр. 17.

² Н. М. Д р у ж и н и н. Указ. соч., стр. 326.

Памятная книжка Яр. губ. на 1862 г., отдел 2, стр. 65. ⁴ Н. М. Дружин и-н. Указ. соч., стр. 330

25*

На рубеже 50—60-х гг. многие кустари уже не являлись самостоятельными, зависели от скупщиков и богатых «куста­рей»— владельцев мастерских. Так было, например, в льня­ном промысле.

В 1861 г. крестьянин с. Великого В. Г. Моругин, ставший потом купцом 2-й гильдии, открыл «полотняное заведение». Скупавшуюся им пряжу он раздавал по домам крестьянам-ткачам, а отбелку и отделку выработанных ими полотен про­изводил на своем «заводе» (близ с. Великого), применяя труд наемных рабочих¹. Точно такую же деятельность раз­вернули местные крестьяне А. М. Моругин и братья К. А. и С. А. Иродовы, которые позднее {в 1869 г.) объединились в одну «фирму». Тогда же завел свое «дело» А. А. Локалов, тоже великосельский крестьянин. Он закупал пряжу у К. Хлудова, владельца льнопрядильной фабрики в г. Егорь­евске Рязанской губернии. К середине 60-х гг. с его «разда­точной конторой» была связана уже масса кустарей: на него работало 842 ручных ткацких хтанка².

Следовательно, кустарные промыслы, в частности 'льня­ной, приобретали характер капиталистической мануфактуры. А мануфактура, в свою очередь, являлась переходом к ма­шинной, фабрично-заводской промышленности.

Еще при крепостном праве в России начался промышлен­ный переворот. Первые проявления его в Ярославской губер­нии относятся к 50-м гг. XIX в.

Петербургские предприниматели братья И. А. и А.А.Кар-зинкины и Г. М. Игумнов приобрели основанную еще при Петре I полотняную Ярославскую Большую мануфактуру и в корне ее реорганизовали. В 1859 г. была пущена в ход бумаго­прядильная фабрика «Товарищества. Ярославской Большой мануфактуры»³. В 1861 г. на ней было занято уже 900 рабо­чих⁴.

3 марта 1860 г. в Норском посаде начала работать пер­вая в губернии механическая льнопрядильня — фабрика «То­варищества Норской мануфактуры льняных изделий» (1047 рабочих в 1861 г.)⁵.

¹ Обозрение выставки местных произведений Ярославской губернии, состоявшейся в Рыбинске 7 августа 1878 г. Ярославль, 1879, стр. 6.

² В. Андрианов, В. Соловьев. Гаврилов-ямские ткачи. Ярос­ лавль, 1963, стр. 9.

³ Ныне комбинат технических тканей «Красны» Перекоп».

⁴ Памятная книжка Яр. губ. на 1862 г. Далее все данные о предприя­ тиях за 1861 г. приводятся по этому источнику.

⁵ Ныне хлопкопрядильная фабрика «Красный Перевал». .

.26

На пятой версте от Рыбинска, на берегу Шексны, обосно­вали свою канатную фабрику братья Н. М. и П. М. Журав­левы, угличские купцы. Паровую машину приобрели в Шот­ландии. Фабрика была пущена в ход в сентябре 1858 г. На ней насчитывалось в 1861 г. свыше 400 рабочих.

То были «капиталистически организованные» предприя­тия. Они в корне отличались от существовавших тогда поме­щичьих (вотчинных) фабрик, на которых применялся в основном труд крепостных самих владельцев¹.

Таким образом, очень важные новые явления наблюда­лись и в промышленности губернии, прежде всего в текстиль­ной.

Наметился прогресс в средствах транспорта, в особен­ности речного. В навигацию 1861 г. по Волге и Шексне плава­ло 114 буксирных и 48 пассажирских пароходов, принадлежав­ших нескольким акционерным компаниям и, отдельным лицам². Развивалось буксирное пароходство с баржами боль­ших размеров (с грузом до 60 тыс. пудов). Бурлачество, парусные и коноводные машины «скоро совсем исчезнут» -выражал уверенность автор из «Памятной книжки» на 1862 г. Действительно, прогресс был, хотя и не столь скорый^. Развитие волжского пароходства имело большое значение для всей России. Велика была его роль для Ярославской гу­бернии. В пределах губернии главным торговым путем была Волга с ее естественным продолжением—Шексной и Мологой, с которых начинались Мариинская и Тихвинская системы ка­налов, ведшие в Петербург. В центре этого пути стоял Ры­бинск. На его пристань приходили с хлебом и другими това-

1 Такими предприятиями являлись: суконная фабрика дворян Вы«щ- ких в Савинской волости Ростовского уезда (240 рабочих в 1861 г.), пис­ чебумажная фабрика кн. Гагарина в Ставотинской волости Ярославского уезда (315 рабочих), бумагопрядильнн помещика полковника Д. П. Шн- пова в с. Троицком (Нарядово тож) Ростовского уезда (200 рабочих).

² Между Ярославлем и Рыбинском ходили пассажирские пароходы акционерного общества «Польза» (по окончании навигации. 1865 г. само­ ликвидировалось) . Преуспевало общество пассажирского пароходства «Самолет»; его пароходы ходили от Твери до Астрахани.

³ В. А. Гиляровский в 1871 г. входил в бурлацкую артель и тянул бечевой расшиву из Костромы в Рыбинск (В. А. Гиляровский. Из­ бранное, В 3-х тт., т. I, стр. 182). Коноводные машины были в ходу в 90-х гг. Тогда существовал лаже особый вид отхожего промысла: с нави­ гацией крестьяне бросали все хозяйство в деревне на женщин, а сами пус­ кались на Шексну на заработки («шехонские коноводы») {«Ярославские губернские ведомости» (ЯГВ), 1893, Лв 13, ч. неоф.).

от

рами суда из низовых губерний, здесь товары перегру­жались в более мелкие суда (приспособленные к плаванию в верхней части Волги, по Шексне и Мологе) и отправ­лялись далее по каналам в Петербург и в попутные места. Часть товаров из Рыбинска доставлялась по Вол­ге в Тверь, откуда отправлялась в Петербург уже по железной дороге— Николаевской (открытой в 1851 г.). В обратном направлении — из Петербурга—шли через Ры­бинск всякого рода «колониальные товары». В каждую нави­гацию на причалах Рыбинска скапливалось громадное коли­чество судов, груженных хлебом, солью, рыбой, скотом, чугу­ном, железом и т. д. Шли непрерывные погрузочно-разгрузоч-ные работы, занимавшие массу крючников {грузчиков}. Гру­зооборот из года в год возрастал. «Памятная книжка» на 1862 г. подчеркнула: назрела необходимость в железнодорож­ной связи Рыбинска с Петербургом¹.

* * *

Весь ход экономического развития России требовал лик­видации крепостного права. Крымская война (1853—1856 гг.) выявила всю гнилость крепостного строя и дала толчок к громадному (усилению прямых, открытых проявлений массово­го общенародного недовольства и возмущения. В стране скла­дывалась революционная ситуация. Тогда-то «верхи» во главе с царем и решили осуществить реформу.

Накануне реформы отношения между крепостными и по­ мещиками стали особенно напряженными. Об этом говорит, например, такой факт. В предреформенное пятилетие (1856 — 1860 гг.) по воле ярославских помещиков было сослано в Сибирь в два раза больше крестьян, чем за предыдущие пять лет, а сдано в рекруты «за дурное поведение» --в три' раза больше².

В ярославском крестьянстве, писал пошехонский поме­щик, есть «сильное стремление к независимости и особенный дух», развившийся благодаря отходничеству. «Дух» этот «может быть очень опасен при возбужденном уже брожении умов»³.

Крестьян волновали ходившие по деревням толки о пред­стоящей реформе. За разъяснениями они обращались не к

¹ Памятная книжка Яр. губ. на 1862 г., отдел 2-й, стр. 13.

² См. Л. Б. Генкин. Помещичьи крестьяне.., стр. 95.

³ Из письма пошехонского помещика Лихачева в редакционные ко-' миссии (1859 г.). Там же, стр. 124.

28 :

помещикам . (их «неохотно слушали или даже вовсе не слу­шали»), а к «бойким говорунам из среды своей, исключен­ным из службы приказным и другим личностям того же элемента», выражавшим «задушевные желания народа»¹. Так сами помещики оценивали «состояние умов» ярославских крестьян в канун падения крепостного права.

II

5 марта 1861 г. в Петербурге и Москве, а затем и повсеместно были опубликованы манифест и «Положения» 19 февраля 1861 года «о крестьянах, вышедших из крепост­ной зависимости». Опубликование этих актов вовсе не озна­чало, что уже окончательно был решен вопрос о том, как падет крепостничество в России — путем реформы или путем революции. Революционная ситуация в стране, возникшая в конце 50-х гг., развивалась. В 1861 г. она достигла" своего апогея. Большая часть крестьянских выступлений этого года произошла в апреле—мае, т. е. в первые месяцы после изда­ния закона о «воле». 'Налицо был взрыв массового крестьян­ского протеста против реформы. Общерусское значение имело движение крестьян в Казанской и Пензенской губерниях. И в Ярославской губернии, где закон о реформе был обнаро­дован 8 марта, прокатилась волна крестьянских выступлении. В' конце марта в Ростовском уезде, в имении помещика Баб­кина, уездного предводителя дворянства, крестьяне отказа­лись от барщинных работ. То же произошло (в апреле) в имени помещицы Вансецкой в Мологском уезде. Волновавших­ся крестьян здесь собрали в церковь. Был отслужен молебен за «царя-освободителя». Поп зачитал официальное сообщение о событиях в селе Бездна Казанской губернии², затем управ­ляющий имением пригрозил крестьянам: «Горе будет такому человеку, если между вас окажется подобный преступник, каким был Антон Петров». Попытался управляющий и задоб­рить крестьян, обещая им две тысячи бревен из помещичьего леса, только бы вышли на работы. «За лес благодарим, а

¹ Из выступления мологского помещика Глебова, мирового посредни­ ка, на Мологском уездном мировом съезде в 1861 г. ЯГВ, 1861, прило­ жение к № 37.

2 Здесь против безоружных крестьян было брошено войско и открыт огонь, более 350 человек убито и ранено. Крестьянин Антон Петров, каь •«подстрекатель», был расстрелян по приговору особого суда.

29

барщину исполнять не будем». — отвечали ему. После этого он поехал в Ярославль к губернатору и заявил, что без при­менения военной силы навести «порядок» в имении невоз­можно¹. Тогда же в имении князя Голицына (Ростовский уезд) возникли «недоразумения и беспорядки» по поводу уп­латы оброка, крестьяне «делали грубости и оказывали непо­виновение управляющему». В имение была послана воинская команда². Крупными были майские волнения в Угличском уезде у помещиков Арнаутова, уездного предводителя дво­рянства, и Вечеслова. Крестьяне отказались отбывать сме­шанную повинность. Прибывший сюда царский флигель-адъю­тант генерал-майор Дуббельт хотел было арестовать несколь­ких «зачинщиков», но это ему не удалось—крестьяне не поз­волили. Тогда он ввел в имение Арнаутова воинскую команду, трое крестьян были арестованы и затем преданы суду. В тече­ние почти двух месяцев команду держали на постое, крестьян буквально силой выводили на барщину. В июне возникла «беспорядки» в Ростовском уезде в имении помещика Селк-фонтова. Здесь Дуббельт арестовал пятерых крестьян и выпо­рол розгами сельского старосту Матвеева.

Всего, по имеющимся данным, в 1861 г. в Ярославской губернии было 59 крестьянских выступлений, причем восемь из них были подавлены с применением военной силы³.

Крестьяне боролись и за личную свободу, и за землю, за свою хозяйственную самостоятельность. Всю землю (вклю­чая помещичью) передать тем, кто ее обрабатывает, и при­том без какого бы то ни было выкупа — за это стояло боль­шинство крепостного крестьянства. Часть крестьян стреми­лась получить (и тоже без выкупа) всю ту землю, которая находилась в их фактическом пользовании #до реформы. Крестьянство добивалось ликвидации всех повинностей в пользу помещиков, а также феодально-сословных казённых повинностей. Оно стремилось¹ к полной свободе своего крестьянского «мира», выступая против опеки над ним и по­мещиков, и царских чиновников.

«...Революционные мысли не могли' не бродить в головах крепостных крестьян»⁴. Однако движение крестьян в целом

¹ См. Л. Б. Генкин. Крестьянское движение..., стр. 138.

² См. Н. А. С е р н о-Со л о в ьев и ч. Публицистика. Письма. М 1963, стр. 127.

³ Л. Б. Генкин. Крестьянское движение..., стр 154.

⁴ В. И. Ленин. Поли, собр, соч., т. 20, стр. 174.

30

было стихийным и крайне неорганизованным. Требуя отмены крепостного права, они «ничего не имели против царской власти» и верили, в царя¹. По деревням распространился слух, что-де через два года будет «настоящая» (царская) во­ля, вместо «подсунутой» помещиками и чиновниками. Эта наивная вера в царя способствовала ослаблению крестьян­ской борьбы. Уже с лета 1861 г. в стране в целом наметился общий спад массового крестьянского движения.

На общественно-политической арене крестьян представ­ляли революционные демократы — Н. Г. Чернышевский, А. И. Герцен, их соратники и единомышленники. Они выступали как «народные заступники». Созданное ими в Петербурге тайное общество «Земля и Воля» ставило перед собой задачу — под­готовить и возглавить народную,-крестьянскую революцию. Весной 1862 г. в Ярославль приезжал А. А. Слепцов, член центрального комитета «Земли и Воли». По поручению коми­тета он совершал тогда поездку по городам Поволжья с целью создания местных отделений тайного общества. В Ярославле он посетил Е. И. Якушкина, имея при себе реко­мендательное письмо из Москвы². Автор письма обращался к Якушкину, как к человеку, могущему сообщить Слепцову «нужные сведения и указания относительно их (революцио­неров —П. Д.) дела в Ярославской губернии».

Е. И. Якушкин (сын декабриста Й. Д. Якушкина) с 1859 г. проживал в Ярославле, занимая должность управляющего палатой государственных имуществ. Он был связан не толь­ко с либеральными, но' и с революционно-демократическими кругами, принимал активное участие в нелегальной деятель­ности. В частности, ему принадлежит выдающаяся, роль в снабжении лондонских изданий Герцена историко-литератур­ными и публицистическими материалами³. Он был автором целого ряда корреспонденции из Ярославля, напечатанных в «Колоколе», и, по-видимому, регулярно получал номера этого «крамольного» журнала, давая затем их на прочтение другим лицам (например, Л. Н. Трефолеву)⁴.

Отношение Якушкина к крестьянской реформе, его общест-

¹ См. В. И. Л е н и н, Поли. собр. соч., т. 5, стр. 79.

² Письмо В. И. Касаткина к Е, И. Якушкину от 11 января 1862 г. Литературное наследство, т. 41—42, стр. 49.

^а См. Н. Я. Эйдельман. Тайные корреспонденты «Полярной звез­ды». М., 1966.

⁴ Ярославль. Очерки по истории города. Ярославль, 1954, стр, 105, 108.

31

венно-политическая позиция полно выразились в следующих строках из его письма, к товарищу¹: «...у меня исчезли по­следние надежды на то, чтобы крестьянское дело могло окон­читься хорошо для крестьян... Народ выказывает в некото­рых случаях упорство — и только, между тем народ этот терпит во многих отношениях больше прежнего. Откуда и какого ждать выхода? Конечно, не от дворянства... Дворян­ские либералы мне совершенно опротивели с тех пор, как я познакомился с ними короче, злость берет на этих господ, потому что аа либеральными фразами скрывается такая мер­зость, что остается только на них плюнуть».

Следовательно, освобождаясь от первоначальных либе­ральных иллюзий, Якушкин приходил к твердым демократи­ческим убеждениям. Не случайно, что именно к нему был на­правлен представитель революционного центра. По заключе­нию исследователей², есть некоторые основания предпола­гать, что Якушкин отнесся сочувственно к миссии Слепцова и согласился примкнуть к «Земле и Воле». Известно, что в 1862 г. власти пытались «подобраться» к нему (и донос уже был; стремится-де «возмутить крестьян»); однако ареста он избежал³.

Распространение «Колокола», «могучая проповедь» Чер­нышевского, появление революционных прокламаций относи­лись; как отмечал В. И. Ленин, к числу важнейших элементов первой революционной ситуации в России⁴.

«Колокол» читался и ярославцами, о чем сказано выше. Документы сохранили¹ нам сведения и о. распространении в местном крае «Современника» — журнала Чернышевского, Некрасова, Добролюбова. По подписке «Современник» полу­чался в Ярославской губернии в количестве до 4(7 экземпля­ров в год. В большем количестве здесь в то время не выпи­сывался ни один из журналов. Подцензурный журнал, пре­вращенный под руководством Н. Г. Чернышевского в боевой орган русской революционной демократии, оказывал огром­ное воздействие на читателя, в особенности на образован­ную молодежь из разночинцев. Вот пример: ярославский се-

.Н

¹ Письмо Е. И. Якушкина к П. А. Ефремову от 24 февраля 1862 г. Я- Эйдельман. Указ. соч., стр. 187. -

² См. Литературное наследство, т. 41—42, стр. 49.

³ Н. Я. Э й де л ь м а н. Указ,, соч., стр. 193, 293.

⁴ См. В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 5, стр. 29,

минарист Николай Смирнов записал в своем дневнике (1864— 1865 гг.), что он уяснил себе (и полностью разделяет) основ­ную тенденцию. «Современника» и, в частности, статей Добро­любова: «чтобы всем было хорошо», чтобы «произвол» (читай: самодержавие) заменить «республиканскими учреждения­ми»¹.

Проникали в губернию и революционные прокламации.

Известно, что статья «Что нужно народу?», напечатанная в «Колоколе» (июль 1861 г.), распространялась в России как прокламация. Она была программным документом револю­ционеров 1861 года. Размножали ее разными способами, в том числе переписывали от руки. Так было и в Ярославле. Например, в 1871 г., т. е. спустя десятилетие, здесь при обыске у Л. Н. Разумова полиция обнаружила тетради, в ко­торых были переписаны «Что нужно народу?» и знаменитое письмо Белинского к Гоголю. Одновременно у его родствен­ника М. В. Разумова, военного врача, были найдены экземп­ляры другого важнейшего документа 1861 г.—революци­онной прокламации-газеты «Великорусе»².

Общество «Земля и Воля» надеялось, что крестьянства поднимется на общее восстание весной и летом 1863 г. Одна­ко этого не произошло. Крестьяне оказались способными лишь на стихийные разрозненные бунты, с которыми царское правительство сравнительно легко расправлялось. На рево­люционеров-демократов, тогда еще немногочисленных, пра­вительство обрушило свирепые репрессии. В начале 1864 г. общество «Земля и Воля» перестало существовать.

«...Революционное движение в России было тогда слабо до ничтожества, а революционного класса среди угнетенных масс вовсе еще не было»³. В результате революционная си­туация не перешла в революцию, и царизму удалось навязать народу «Положения» 19 февраля 1861 г.

III

Проведение в жизнь закона об отмене крепостного права началось с создания учреждений «по крестьянским делам». Таковыми в пределах губернии были: мировые посредники (по нескольку человек в каждом уезде), уездные мировые

¹ Ярославль. Очерки по истории города, стр. 109.

² ЦГИАЛ, ф. 405, оп. 71, ед. хр. 6523, д. 1, л. 61—62.

³ В. И. Л е н и н. Поли. собр. соч., т. 20, стр. 172.

33

съезды и губернское по крестьянским делам присутствие¹. Од­новременно создавалось сельское и волостное крестьянское управление, состоявшее из избиравшихся на сходах сельских старост, волостных правлений (во главе с волостными стар­шинами) и волостных судов. Крестьянская администрация всецело находилась в руках мировых посредников. Е. И. Якушкин, входивший по должности (управляющий па­латой государственных имуществ) в состав губернского при­сутствия, писал о «злоупотреблениях» мировых посредников, о том, что «мировые учреждения принимают характер поли­цейский в самом скверном его смысле»².

, В соответствии с «Положениями» 19 февраля, полностью сохранявшими помещичью собственность на землю, бывшие крепостные большепоместных имений были превращены в так называемых «временнообязанных» крестьян³. В состав­ленных помещиками уставных грамотах указывалось, сколь­ко земли помещик предоставляет в пользование крестьянам (сельскому обществу) И какими повинностями они обязаны помещику. Повинности временнообязанных (оброк, барщина) носили феодальный характер. Крестьяне могли выкупить свою «усадебную оседлость», а с согласия помещика — также и свой полевой надел⁴. Лишь позднее, по закону 1881 г., вы­куп наделов стал обязательным. Помещик же мог в любое время потребовать от своих крестьян перехода на выкуп. Крестьяне, перешедшие на выкуп, считались «крестьянами-собственниками», а не перешедшие оставались временнообя­занными.

На 1 января 1863 г. в Ярославской губернии было со­ставлено 4183 уставные грамоты, которые охватывали

177 611 душ мужского пола. Почти половина грамот не была

¹ В 1874 г. были созданы уездные по крестьянским делам присутст­ вия. В составе их были «непременные члены», которые заменили собой упраздненную должность мирового посредника.

² Письмо Е. И. Якушкина к П. А. Ефремову от 24 февраля 1862 г. Н. Я. Э й д е л ь м а н. Указ. соч., стр. 187.

³ Мелкопоместные владельцы (с числом мужских душ до 20 вкл.) пе­ редавали своих крестьян в казну (в ведомство государственных иму­ ществ). За передачу крестьян вместе с землей они получали определен­ ную сумму в уездном казначействе. Таким образом, эта часть бывших крепостных была превращена в государственных крестьян.

* Полевой надел включал в себя пахотную,- пастбищную и сенокос­ную земли, иногда и лес.

34

подписана.крестьянами¹. Крестьяне влияли на конкретное со­держание уставных грамот (хотя нередко и не подписанные ими грамоты вводились в действие). Приведем пример. Крестьяне решительно отказались принять грамоту, состав­ленную А. С. Некрасовым, ярым крепостником, отцом вели­кого поэта Н. А. Некрасова. Даже губернское по крестьян­ским делам присутствие (а председателем его был губерна­тор!) нашло, что уставная грамота составлена' «вполне про­тивно» закону (и без того грабительскому). На многолюд­ном крестьянском сходе в Грешневе мировой посредник обе­щал «исправить» грамоту. Действительно, 13 ноября 1862 г. «условно» была введена новая грамота, почти вдвое сокращав­шая первоначальный размер оброка. Мировой посредник (Ка-лачев) заявил в губернском присутствии, что «порядок» в име­нии Некрасова сохранился «единственно через условное вве­дение уставной грамоты». Поражения в борьбе со своими крестьянами А. С. Некрасов не перенес: через две недели пос­ле введения уставной грамоты он скончался².

В спорах крестьян с помещиком мировые посредники, как правило, поддерживали последнего. На сторону крестьян они становились лишь в тех случаях (как это. было, например, в имении А. С. Некрасова), когда уступка крестьянам помога­ла предотвратить «бунт». Очень немного было посредников, а также помещиков, которые из иных соображений шли на­встречу крестьянским требованиям. Так, на положение вре­меннообязанных в Заозерском имении братьев М. Е. и С. Е. Салтыковых (в Угличском уезде), конечно, повлияла позиция одного из них — великого писателя-демократа. Братья соста­вили две уставные грамоты — на с. Заозерье и на окрестные 18 деревень (май 1862 г.). Вторая грамота предусматривала прирезку земли крестьянам, устанавливала душевой земель­ный надел высшего (для Угличского уезда) размера, а оброк за него — более низкий (8 руб. 90 коп.), чем установленный «Положениями» для Ярославской губернии³.

¹ См. П. А] 3 а и о н ч к о в с к и й. Отмена крепостного права в Рос-

I. М., 1968, стр. 199. По закону требовалось, 'чтобы уставная грамота

была скреплена подписями помещика и его бывших крепостных, т. е

сельского общества. Мировые посредники должны были содействовать

«миролюбивому» соглашению сторон.

См. В. Архипов. Поэзия труда и борьбы. Очерки творчества Н. А. Некрасова. Ярославль, 1961, стр. 277.

См. А. Прямков. М. Е. Салтыков-Щедрин в Ярославском крае, юславль, 1954, стр. 76. В августе 1876 г. было решено дело о выкупе заозерскими крестьянами своих земель.

35

По «Положениям», составляя уставную грамоту, помещик «полюбовно» с крестьянами разрешал вопрос о размерах на­делов и повинностей. При несогласии сторон применялись ус­тановленные «Положениями» нормы. В Ярославской губер­нии они были такими: высший душевой земельный надел¹ составлял 5,5 десятины в Пошехонском уезде, 4,5—в Романо-вс-Борисоглебском, 3,5 — в Ярославском и Ростовском я 4 десятины—в шести остальных уездах². Выходит, по губер­нии в среднем — 4,1 десятины, т. е. меньше дореформенного среднего надела (4,7 десятины). Ярославские помещики полу­чали возможность на «законном» основании отрезать у кресть­ян «излишки» земли. Оброк за высший душевой-надел был ус­тановлен в размереЛО руб., т. е. в основном в соответствии со средним дореформенным (10 руб. 54 коп.), и, следовательно, обеспечивал помещикам прежний доход, получавшийся ими от крепостных крестьян.

В результате составления уставных грамот размер на­дельной земли бывших помещичьих крестьян в Ярославской губернии сократился на 7,1%. По сравнению со многими дру­гими губерниями—немного³. Объясняется это тем, что ярос­лавские помещики основной свой доход получали не с земли, а от «сторонних» неземледельческнх крестьянских заработков. ЗйМЛЯ для них не представляла такой ценности, как, напри­мер, для помещиков черноземной полосы.

Какова же была земельная обеспеченность бывших поме­щичьих крестьян Ярославской губернии? Они поучили наде­лы (в процентах к общему числу душ по X ревизии 1858 г.)⁴:

до 3 десятин вкл,	свыше 3 до 4 дес. вкл.	свыше 4. до 6 дес. вкл.	свыше 6 дес.
17,2	53,5	27,0	2,3

Следовательно, подавляющая часть крестьян (70,7%) по­лучила земли не свыше 4 десятин. Наделом же, обеспечиваю-

¹ Душевой земельный надел включал в себя полевой надел вместе с «усадебной оседлостью».

² ЯГВ, 1861, № 15, ч. оф.

³ См, П. А. Зайончковский. Указ. соч., стр. 240.

⁴ Наделы б. помещичьих крестьян по данным 1877—1878 гг. (по чис­ лу ревизских душ). См, П. А. Зай ончковский. Указ. соч. стр. 364— 365.

36

щим прожиточный минимум крестьянина, считался тогда на­дел свыше 6 десятин¹.

Оброк временнообязанных не соответствовал размерам наделов и их доходности. Несоответствие это было юриди­чески закреплено. С неравных по. величине «высших» (по «Положению») наделов (например, 5,5 десятины в Пошехон­ском уезде и 3,5 десятины в Ростовском) устанавливался оди­наковый оброк — 10 руб. Кроме того, «Положение» вводило так называемую «градацию оброка», в результате которой с крестьян, имевших земли меньше, чем их односельчане, взи­мался оброк непропорционально большего размера. Напри­мер, в Мышкинском уезде (где «высший» надел был равен 4 десятинам) с крестьянина, получившего одну десятину, при­читалось 5 руб. оброка, две десятины — 7 руб. 50 коп., а с получившего полный надел — 10 руб.

За исправность поступления оброков, как и казенных по­датей, отвечало все сельское общество, по принципу круго­вой поруки.

Одновременно с составлением уставных грамот с февраля 1862 г. начался выкуп крестьянами своих наделов. Крестьян заставили платить за землю вдвое-втрое больше ее действи­тельной стоимости. В Ярославской губернии рыночная стои­мость одной десятины земли (по данным 1863—1872 гг.) со­ставляла 14 руб. 70 коп., а стоимость ее по выкупу равня­лась 47 руб. 90 коп. (максимум)—30 руб. 30 коп. (минимум)².

Выкуп мог производиться как сельским обществом в це­лом, так и отдельными крестьянами. Как правило, выкупали землю всем «миром» (сельским обществом), и притом «при содействии правительства». Правительство выплачивало по­мещику 80% стоимости выкупаемого полного душевого наде­ла, зафиксированного в уставной грамоте. При выкупе непол­ного надела выдавалась ссуда в 75%. Это считалось выкуп­ной ссудой, полученной от правительства крестьянами. Крестьяне же должны были в течение 49 лет ежегодно пла­тить в казну выкупные платежи в размере 6% выкупной ссу­ды. Уплатив помещику оставшиеся 20% стоимости надела,

а, ,А Зайончковский. Проведение в жизнь крестьянской ре-

формы 1861 г. М., 1958, стр. 365.

П. А. Зайончковский. Отмена крепостного права..., стр. 233 шшя ^0Преде^^ННя выкупной цены душевого надела сумму оброка при* ^ЗЭ ™ ^{от этой це|1ы}- ^Поэт°иу> например, выкупная-иена выс- \^А десятины, за который взимался 10-рублевый оброк, рав­ руб. 66 коп., одной десятины — 41 руб. 66 коп.

37

крестьяне уже ничем не были ему обязаны: из временнообя­занных они переходили в разряд «крестьян-собственников».

При завершении выкупной операции одна десйтина земли обошлась бы крестьянину в пять-семь раз дороже ее рыноч­ной цены в годы перехода па выкуп!¹

Ярославские помещики старались ускорить выкупную опе­рацию, выгодную им. 90,8% всех выкупных сделок в губернии-были заключены (в 1862—1882 гг.) не по добровольному со­глашению крестьян с помещиками, а по требованию послед­них². Однако перевод крестьян на выкуп затянулся.

На 1 января 1870 г. в Ярославской губернии были утверж­дены Главным выкупным учреждением всего 1624 выкупные сделки, по ним перешли на выкуп 71035 ревизских душ в болынепоместных имениях, или 30,43% общего их количества. В массе своей крестьяне продолжали оставаться временнообя­занными. Ярославская губерния оказалась в числе тех губер­ний, где был наименьший процент «крестьян-собственников», т. е. крестьян, приступивших к выкупу³.

По «Положениям» через девять лет, т. е. с 19 февраля 1870 г., крестьяне имели право отказаться от своих наделов. На практике лишь в редких случаях крестьяне могли это сделать. В частности, в Ярославской губернии отказов сов­сем не было. Крестьяне продолжали выкать землю. За 1870—1882 гг. в губернии приступила к выкупу еще 104 261 ревизская душа (по 2574 утвержденным сделкам)⁴.

С 1 января 1883 г. выкуп стал обязательным, по закону 20 декабря 1881 г. К этому времени в губернии оставалось не менее 50 тысяч душ временнообязанных мужского пола. К 1893 г. практически все они были в порядке обязательного выкупа переведены в разряд «крестьян-собственников»⁵.

Всего со времени отмены крепостного права из бывших по­мещичьих крестьян перешло в разряд собственников 233 514

¹ Так, в приведенном выше случае получалось: выкупная ссуда — 133 руб. 33 кон., выкупной платеж в год—7 руб. 99 коп. и за 49 лет— 391 руб. 51 коп., платеж крестьянина помещику — 33 руб. 33 коп. Выхо­ дит, за 4-десятинный надел надо было выплатить 424 руб. "84 коп., за одну десятину — 106 руб. 21 коп.

² См. Статистический сборник по Ярославской губернии, Вып. 8. Ис- торико-статистические таблицы по Ярославской губернии за 1862—1898 гг. Ярославль, 1901, стр. 58.

³ ЯГВ, 1870, № 9, ч. неоф.

⁴ См. Статистический сб. по Яр. губ., стр. 16. Не учтены данные (от­ сутствуют в источнике) за 1877 г.

⁵ См. Там же.

38

душ мужского пола, из них 229 845—«при содействии прави­тельства» и 3669—без содействия¹.

Так произошла ликвидация временнообязанных {по су­ществу феодальных) отношений.

Небольшая часть крестьян избавилась от помещика (от обязанности платить ему оброк) иным путем. Это, во-первых, «дарственники», т. е. взявшие бесплатно ничтожный (в 1/4 «высшего») земельный надел. В Ярославской губернии. таких крестьян оказалось всего 55². Во-вторых, сюда следует отнести тех крестьян, которые совершали выкупные акты отдельно от сельского общества и «без содействия правительства». Их в губернии бьщо 3669, или 1,57% от общего количества «кресть­ян-собственников».

24 ноября 1866 г. вышел закон об «устройстве» государ­ственных крестьян. К концу 1868 г. в Ярославской губернии он был проведен в жизнь. Сельским обществам были выданы «владенные записи», закреплявшие за ними определенное ко­личество земли в постоянное пользование. За землю крестья­не должны были платить государственную оброчную подать в неизменном в течение двадцати лет (до 1886 г.) размере. Кроме того, платился лесной налог (там, где в состав надель­ной земли включался лес).

По закону сельские общества и отдельные домохозяева могли выкупить свои наделы. Требовалось лишь единовремен­но внести в казну соответствующую очень крупную сумму де­нег. В 1881 г. среди ярославских государственных крестьян насчитывалось всего 11360 полных собственников—9,3% от общего количества окладных ревизских душ; все остальные платили оброчную подать³.

Размер душевых наделов и оброчной подати с них был различен в пределах одной и той .же губернии. По уездам Ярославской губернии он доставлял от 3,2 десятины до 4,9 де­сятины и от 3 руб. 29 коп. до 4 руб. 64 коп⁴.

Земельная обеспеченность государственных крестьян бы­ла выше, чем бывших помещичьих. По данным 1877—1878 гг.,

¹ Краткий статистический о'бзор Ярославской губернии. Ярославль, 1901, стр. 53.

П. А. Зайончковский, Отмена крепостного права, стр. 257. " Статистический сб. по Яр. губ., стр. 56.

П. А. Зайончковский. Указ. соч., стр. 281.

39

56,8% государственных ревизских душ в Ярославской губер­нии имели наделы свыше 4 десятин. Среди бывших поме­щичьих крестьян-с такими наделами было всего лишь 29,3% ревизских душ'. Средний душевой надел у плательщиков госу­дарственной оброчной подати в 1881 г. равнялся 4,25 десяти­ны, а у бывших помещичьих крестьян—3,6 десятины².

С 1887 г. государственные крестьяне были переведены на выкуп земли, по закону 12 июня 1886 г. Вместо оброчной по­дати с лесным налогом они стали платить выкупные платежи. Через 44 года (такой устанавливался выкупной период) крестьян© должны были превратиться в собственников земли.' Выкупные платежи были установлены в увеличенном по сравнению с оброчной податью размере. В Ярославской гу­бернии общая сумма этих платежей превысила оклад оброч­ной подати (с лесным налогом) на 48,6%³.

IV

По данным за 1877 г., в Ярославской губернии насчитыва­лось 2375 дворян-помещиков, им принадлежало 787 тысяч де­сятин земли. В то же время 143 080 крестьянских дворов име­ли всего 1,4 млн. десятин надельной земли. В среднем на од­ного помещика приходилось свыше 331 десятины, а на один крестьянский двор—10 десятин⁴.

Среди дворян выделялись земельные магнаты, имевшие каждый свыше 1 тыс. десятин. Таких владельцев в губернии насчитывалось всего 67 (по земским избирательным спискам 1892 г.), в том числе 18—в Мологском уезде⁵. Из них круп­нейшими бъ\ли: графы Мусины-Пушкины (около 80 тыс. деся­тин), Сухово-Кобылин⁶, княгини Куракина и Оболенская (все в Мологском уезде), Лихачев (свыше 18 тыс. дес.) и Черносви-товы (в Пошехонском уезде), граф Шереметьев в Угличском уезде (свыше 33 тыс. дес.) и др.

Крестьянское малоземелье (следствие помещичьего много­земелья) со временем еще больше увеличивалось, в связи с ростом сельского населения и дроблением крестьянских дво­ров (хозяйств) в результате «семейных разделов»¹. В 1905 г. в Ярославской губернии в среднем на один двор приходилось 7,1 дес. надельной земли (6,9 дес. у бывших помещичьих крестьян и 7,8 дес. у бывших государственных)².

Малоземелье, к тому же еще в сочетании с чересполоси­цей, вынуждало крестьян покупать {и арендовать) землю у дворян-помещиков и у других владельцев. Покупали отдель­ные крестьяне (из числа зажиточных) и сельские общества в целом, в складчину. Образовывались также крестьянские «товарищества» для покупки земли—объединения, главным образом, кулаков. В 1877 г. у крестьян Ярославской губернии насчитывалось 336,4 тыс. дес. купчей земли (вместо 192 тыс. в 1862 г.), в 1905 г.—636,7 тыс.³.

Дворяне-помещики продавали свою землю, росла бур­жуазная {недворянская) земельная собственность. Но дворя­не как землевладельцы долго преобладали над другими со­словиями. Из общего количества частновладельческой земли в Ярославской губернии принадлежало (в процентах)⁴:

	1877 г.	1887 г.	1905 г.
дворянам	62,8 .	49,1	30,1
крестьянам (отдельным кресть-
янам, сельским обществам и
крестьянским товариществам)	26,7	35,6	48,0
купцам, мещанам и прочим
сословиям	10,5	15,3	21,9

Покупка земли крестьянами не устраняла роста их общего малоземелья. В среднем на один крестьянский двор приходи-

¹ П. А. 3 а й о н ч к о в с к и й. Указ. соч., стр. 364—365, 366—367.

² Статистический сб. по Яр. губ., стр. 56, 60.

³ Там же, стр. 56.

⁴ Статистика землевладения 1905 года Вып. XXXIX. Ярославская гу­ берния. СПб., 1906, стр. 10, 11.

⁵ Этот уезд отличался наибольшим относительным количеством дво­ рянской земли, наименьшим — Любимский.

⁶ А. В. Су хово-Кобы лин (1817— 1903) —писатель-драматург,, автор комедий «Свадьба Кречинского» и «Смерть Тарелкина».

40

¹ В 1877 г. в Яросл. губ. было 143 080 крестьянских дворов, в 1905 г.— 198619 (Статистика землевладения 1905 года, стр. 10, 11).

² Там же, стр. 10.

^а Там же, стр. 11, 12, 13. Следует иметь в виду, что значительная часть крестьянской купчей земли принадлежала крестьянам только по официальному наименованию (по сословной принадлежности)—представи­телям торгово-промышленной буржуазии, не связанной с сельским хо­зяйством.

М. Г у р е в и ч. Указ. соч., стр. 15.

41

лось надельных и купчих земель вместе в 1877 г. — 12,3 де­сятины, а в 1905 г.—10,4 десятины¹.

Приведенные средние цифры не дают действительной картины крестьянского малоземелья {и безземелья)², но они с достаточной наглядностью показывают, что в вопросе о земле все крестьянство (при всем его расслоении) противо­стояло помещикам, было заинтересовано в уничтожении по­мещичьего землевладения.

При «освобождении», составляя уставные грамоты, поме­щики захватили себе лучшую, наиболее доходную землю. По­мещики Ярославской губернии наложили свою руку прежде всего на лесную землю, которая, как правило, в крестьянские наделы не включалась. По данным 1887 г., свыше 72% поме­щичьей земли в губернии составлял лес³. Потому-то одной из самых распространенных форм движения ярославских кресть­ян стали порубки помещичьего леса.

После реформы 1861 г. по закону помещик уже не имел власти над личностью крестьянина. Крестьяне получили из­вестные гражданские права — личные и имущественные. Они могли приобретать движимое и недвижимое имущество, за­ключать всякого рода сделки, защищать свои права в судеб­ном порядке и т. д. Но бедность, малоземелье основной массы крестьян, особенно бывших помещичьих, делали их «свободу» крайне ограниченной, иллюзорной. Свободы для них не было, по сути дела, и по закону. Сословная неполноправность пре­следовала крестьян по пятам. На них (и мещанах) лежали феодально-сословные повинности -- рекрутская (до проведе­ния военной реформы 1874 г.), подушная подать и другие. Но приговору волостного суда «мужиков» подвергали телесным наказаниям (отмена этого «правила» последовала лишь в 1904 г.). Ограничена была свобода передвижения крестьян: в волостных правлениях им выдавались краткосрочные пас­порта и виды на отлучку.

На крестьянской надельной земле лежали непомерно высо­кие платежи — казенные, земские (губернский и уездные зем­ские сборы), мирские (волостные и сельские), страховые. До

перехода па-выкуп, т. е. во временнообязанном состоянии, крестьяне платили также оброчные платежи помещику.

Казенные подати состояли из подушной подати, государст­венного поземельного налога, -выкупных платежей (у государ­ственных крестьян—с 1887 г., взамен оброчной подати и лес­ного налога).

Подушная подать после 1861 г. неоднократно повышалась. Введенная еще при Петре I, эта подать являлась остатком сословно-крепостнического строя. С 1886 г. прекратилось взи­мание ее с бывших помещичьих крестьян, затем—с государст­венных (1887 г.), еще раньше (1883 г.)—с мещан. Введя одно­временно высокие (по сравнению с оброчной податью) выкуп­ные платежи с государственных крестьян, правительство тем самым в значительной мере компенсировало отмену подуш­ной подати.

Главным окладным сбором с крестьян являлись выкуп­ные платежи. Опираясь на круговую поруку в сельском об­ществе (ее отменили лишь в 1903 г.) и применяя полицейскую силу, правительство беспощадно «выколачивало» эти платежи. Тем не менее на крестьянах постоянно лежала недоимка, осо­бенно на бывших помещичьих. Недоимка по выкупным плате­жам в Ярославской губернии была (в процентах к годовому окладу): в 1864 г.—31,5%, 1873 г.—3,3%, 1882 г.—6,3%', 1890 г. — 3,79%, 1900 г. — 3,04%².

В 188-2 г. было произведено общее понижение выкупных платежей. В Ярославской губернии оклад сократили на 19%³. Но и после этого с ярославских крестьян ежегодно причита­лось около 2 млн. руб.⁴. В самом тяжелом положении были бывшие помещичьи крестьяне: с них {после произведенного по­нижения) выкупной платеж на одну десятину равнялся 1 руб.

58 коп.⁵.

Несоответствие платежей за землю с доходностью от нее

делало крестьянскую недоимку неизбежной. На 1 января

1898 г. недоимка в Ярославской губернии составила: пока-

- 2,3%, земским — 88,8%, волостным —-

¹ М. Гуревич. Указ. соч., стр. 18.

² Более того, средние цифры даже затушевывают действительную картину. Дело в том, что земля надельная и в осрбенности купчая (и арендованная) распределялась среди крестьян неравномерно. Неравно­ мерность эта со временем усиливалась, что являлось одним из выражений процесса разложение пореформенного крестьянства.

³ Краткий статистический обзор Ярославской губернии, стр. 12.

Л1

¹ Н. М. Дружинин. Ликвидация феодальной системы в русской пореформенной деревне. «Вопросы истории», 1968, № 12, стр. 22

² Краткий статистический обзор Ярославской губернии, стр.24.

³ Статистический сб. по Яр. губ., стр. 61.

⁴ Например, в 1898 г. оклад выкупных платежей в губернии состав­ лял 1 957 264 руб. (там же, стр. 15).

⁵ Там же, стр. 57.

43

П. И. ДРУЖИНИН

19,9% и страховым — 96,6%, по всем платежам в целом %

%

Платежи, прежде всего казенные, поистине выколачива­лись. Вот, например, какие меры были приняты в губернии при взыскании недоимок в 1891 г.: в 401 селении произведе­на опись крестьянского имущества, в 59~оно продано с пуб­личных торгов; арестовано 10 и оштрафовано 19 волостных старшин, соответственно—2848 и 294 сельских старосты².

Взимание выкупных платежей было повсеместно прекра­щено лишь с января 1907 г. Сделать это заставила первая русская революция.

Реформа 1861 г. сохранила помещичье землевладение -экономическую основу многочисленных пережитков кре­постничества. Оставалось царское самодержавие, которое по своей классовой сущности было не чем иным, как властью крепостников-помещиков. В результате |сельские обывате­ли» (как стало после реформы официальна именоваться все крестьянство) оказались в сложных, трудных условиях. Крестьян-е «...вышли из рабства у помещиков в кабалу к тем же помещикам и их ставленникам»³. Пережитки крепостни­чества тяжко давили на деревню. От них страдала вся стра­на.

ЗЕМСКАЯ И ГОРОДСКАЯ РЕФОРМЫ В ЯРОСЛАВСКОЙ ГУБЕРНИИ

За отменой крепостного права последовали преобразова­ния в области местного управления, суда, просвещения, печа­ти и т. д. То были реформы буржуазного характера. Проводя их, царизм приспосабливался к новым историческим условиям, к потребностям капиталистического развития России. Реформы были его вынужденной уступкой растущим демократическим силам страны.

Всем этим преобразованиям «сверху» были присущи огра-. ниченность и незавершенность. Они оставляли в обществен­ной жизни многие крепостнические пережитки. В ходе реали­зации законов о реформах царское правительство делало все, чтобы по возможности ограничить провозглашенные «пре­образования», урезать их. Так, в частности, было с «Положе­ниями» о земствах (1864 г.) и городах (1870 г.). Введя «на­чало местных представительных учреждений буржуазии»¹, правительство сразу же стало всячески стеснять и ограничи­вать эти учреждения. Затем, в период политической реакции 80-х—начала 90-х гг., оно провело целую серию «контрре­форм», в том числе новые законы о земствах (1890 г.) и го­родах (1892 г.). В местное «самоуправление» были внесены явно реакционные черты.

В целом реформы судебная, земская и др. вместе с основ­ной -- крестьянской реформой 1861 года означали, что ца­ризм, как феодальная монархия, сделал шаг по пути превра­щения в монархию буржуазную².

Данная статья посвящена проведению в Ярославской гу­бернии двух реформ — земской и городской.

I

В течение мая—июля 1865 г. во всех уездах Ярославской губернии были созваны" земские собрания с числом членов (гласных) от 20 (в Любимском уезде) до 52 (в Ярославском).

¹ Памятная книжка Ярославской губернии на 1898 г. и справочные сведения, стр. 47.

² Статистический сб. по Яр- губ. стр. 64.

³ В. И. Л е н и н. Поли. собр. соч., т. 20, стр. 140.

Статистические

¹ См. В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 17, стр. 346.

² См.З- И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 20, стр. 165.

45

Всего был избран 331 земский гласный. 12 сентября открылось Ярославское губернское земское собрание в составе 56 глас­ных, избранных уездными собраниями. Земские собрания, как органы распорядительные, избрали свои исполнительные ор­ганы—управы (в составе председателя и нескольких членов). .Земства были призваны заменить в делах местного хозяй­ства местную царскую администрацию. Создавались они как учреждения «бессословные». На их выборах был применен (впервые в русской' истории) буржуазный избирательный принцип: право участия в выборах получали все лица (неза­висимо от их сословной принадлежности), обладавшие уста­новленным имущественным цензом¹. Кроме того, в выборах участвовали «сельские общества», т. е. крестьяне как сосло­вие. Выборы гласных уездных земских собраний производи­лись на избирательных съездах: 1) уездных землевладель­цев, 2) городских избирателей и 3) выборных от сельских обществ.

В первом съезде участвовали владельцы находившихся в уезде недвижимых имуществ установленного законом разме­ра—землевладельцы, хозяева торгово-промышленных заведет ний, домовладельцы и т. д. В уездах Ярославской губернии размер земли, дававший право участвовать непосредственно в избрании гласных, был установлен в количестве не менее 250 десятин (в Пошехонском уезде—не менее 350 десятин)². Более мелкие землевладельцы, имевшие каждый не менее 1/20 этого земельного ценза, были представлены на избира­тельном съезде уполномоченными, которых они избирали из своей среды.

Избиравшиеся съездами уездных землевладельцев гласные были в подавляющем большинстве дворянами. В результате первых (1865 г.) выборов больше половины (59%) всех из­бранных этими съездами земских гласных Ярославской губер­нии доставили дворяне-помещики и чиновники. Остальные — духовенство (26,2%.) и представители торгово-промышленной

¹ Обладавшие цензом женщины и не достигшие избирательного воз­ раста (25 лет) мужчины не имели личного права голоса. Они могли участвовать в выборах только через своих доверенных — родственников или иных лиц.

² ЯГВ, 1864, № 7, ч. оф. Принципы «Положения» о земских учреж­ дениях конкретизировались применительно к отдельным. губерниям в «Приложениях» к различным его статьям. В «Приложениях» определялись размер земельного ценза, число земских гласных от каждого избиратель­ ного съезда и .т. д.

46

и землевладельческой буржуазии из крестьян-собственников, купцов, мещан и прочих (14,8%)'.

Во второй избирательный, съезд входили лица, имевшие купеческие свидетельства, владельцы торгово-промышленных заведений определенного размера и другой городской недви­жимости, оцененной не ниже трех тысяч рублей в Ярославле, Рыбинске, Ростове И! Угличе и не ниже одной . тысячи в остальных городах губернии. Избирателей было очень мало, В гласные избирались главным образом представители круп­ной городской буржуазии. Так, в «ярославском обществе» (Ярославль с Норским посадом) в 1865 году насчитывалось всего 252 избирателя (по списку), приняли участие в выбо­рах 97 человек. В гласные Ярославского уездного земского собрания были избраны десять купцов и один дворянин-офи­цер )В отставке².

Крестьяне участвовали в выборах в особом порядке. На волостных сходах избирались выборщики, затем проводились съезды выборщиков («съезды выборных от сельских об­ществ»), где избирались гласные. В каждом уезде было не­сколько таких съездов, по числу мировых участков (и миро­вых посредников).

Казалось бы, всем гласным от сельских обществ надле­жало быть крестьянами. Однако это было не так. Избираться от сельских обществ имели право также дворяне и духовен­ство. Выборы на всех стадиях проходили, по закону, под «на­блюдением» (читай: под большим давлением) мировых по­средников. Крестьяне нередко избирали тех, кого им укажут, в том числе самих мировых посредников. Крестьяне же, изби­равшиеся в гласные, были, как правило, из числа лиц сель­ской крестьянской* администрации (волостные старшины и проч.)- Вот пример. В феврале 1865 г. в селе Брейтове собра­лись выборщики (118 чел,) от волостей временнообязанных крестьян 3 мирового участка (пять волостей), 4 участка (одна волость) и государственных крестьян (Брейтовская волость). Этот съезд выборщиков (один из четырех в Мологском уез­де) избрал четырех земских гласных: мирового посредника 3 участка и крестьян, в том числе двух волостных старшин³. Еще один пример, относящийся к выборам 1871 года: в числе

¹ См. Л Г.Захарова. Земская контрреформа 1890 года. М., 1968, стр. 168.

² ЯГВ, 1865, № 10, ч. оф.

³ ЯГВ, 1865, № и, ч. неоф.

47

четырнадцати гласных от сельских обществ в Пошехонском земстве были четыре дворянина (два мировых посредника, мировой судья и председатель уездной земской управы) и один священник¹.

Система выборов обеспечивала преобладание дворянства в земских учреждениях. Заранее устанавливалась норма представительства разных категорий избирателей. В Ярос­лавской губернии применялась, по «Положению» 1864 года, такая норма: от уездных землевладельцев — 163 земских гласных, от городских избирателей — 43 и от сельских об­ществ—125². Заметим, что, составляя большую половину гласных от уездных землевладельцев, дворяне фигурировали также в числе гласных и от городов, и от сельских обществ. В результате выборов 1865 года дворян-помещиков и чинов­ников оказалось 34,2% общего числа земских гласных — больше, чем представителей какого-либо другого сословия. И в дальнейшем, при всех последующих выборах (произво-. дившихся каждые три года), ярославское дворянство удер­живало за собой ведущее положение в земстве (хотя и обна­ружилась тенденция к росту буржуазной прослойки). Это видно из следующей таблицы³.

Социальный состав уездных земских собраний Ярославской губернии (в процентах)

1883 г.

1865 г.

34,2

19.9

32,1 13,8

34

25 35,7 5,3

Дворяне-помещики и чиновники Купцы, мещане, крестьяне-собствен­ники и др. Крестьяне Духовенство

Еще большим был перевес дворян над другими сосло­виями в Ярославском' губернском земском собрании. Здесь они составляли 71,4% в 60-х гг. и 73,2% в 80-х⁴. Председате­лями земских собраний являлись, по закону, предводители дворянства — уездные и губернский.

В руках дворян находились, конечно, и все земские упра-

вы. В Яросл. губернскую управу первого трехлетия входили четыре дворянина и один купец.

Серьезные изменения в системе земских выборов произвела земская контрреформа 1890 года.

Б пореформенную эпоху часть дворян-помещиков утра­тила требуемый «Положением» 1864 года земельный избира­тельный ценз. Поэтому, в целях расширения круга избирате­лей-дворян, новое «Положение» понизило этот ценз. В Ярос­лавской губернии только в трех уездах (Пошехонском, Ярос­лавском и Любимском) ценз был оставлен прежним, во всех же других понижен с 250 десятин до 225 (в Мышкинском уезде даже до 200 десятин). Благодаря этому число избира­телей-помещиков в губернии увеличилось на 29 человек¹. В то же время произошло значительное сокращение общего количества избирателей. Это обеспечивалось тем, что право голоса получили, кроме землевладельцев, лишь собственники крупных недвижимых имуществ (с оценкой -не ниже 15 тьс. рублей), независимо от местонахождения последних —- в уезде или в черте города. Кроме того, был повышен ценз для участия в избрании уполномоченных: требовалось владеть землей или другой недвижимостью в размере 1/10 полного ценза (вместо 1/20 по старому «Положению»}.

«Положение» 1890 года придало земским выборам феодально-сословный характер. Дворяне (потомственные и личные) стали избирать гласных не вместе с собственниками из других сословий, а" в отдельном избирательном собрании. В этом собрании в Ярославской губернии на первых (1892 г.) выборах по новому закону насчитывалось 716 избирателей (по списку), из которых 349 являлись уполномоченными. Лица других сословий .составляли свое собрание. В нем насчитывалось 1435 человек, в подавляющем большинстве (1254) уполномоченные. Это были буржуазные избиратели, в сословном отношении — купцы, мещане, крестьяне³ и проч.

Права крестьян на земских выборах были еще больше урезаны. Теперь крестьяне избирали лишь кандидатов в земские гласные (по одному от волостного схода), гласных же из их числа назначал губернатор. «Наблюдали» (!) за

48

¹ ЯГВ, 1877, № 49, ч. оф.

² ЯГВ, 1864, № 7, ч. оф.

³ Л. Г. Захарова. Указ. соч., стр. 170.

⁴ Там же, стр. 166, 167.

' ЯГВ, 1893, № 18, ч. неоф.

I ЯГВ, 1892, № 1, 8, 16, 22, 27, 29 и др., ч. оф.

Например, в списке избирателей в Ростовском уезде (1892 г.)—фаб-нты П. А. Сакин и Н. И. Сакин, «крестьяне» (по сословию), имев-этом уезде: первый—351 десятину земли и второй—290 десятин.

49

крестьянскими выборами земские начальники, как в свое время—мировые посредники¹.

В результате выборов 1892 года во всех уездных земских собраниях Ярославской губернии (кроме Угличского и Мо-логского) больше половины гласных составили дворяне. Из общего количества земских гласных (их стало 231 чел.) от дворян было избрано 126, и дворянская прослойка в земстве составила 54,5% (вместо 34% в 80-х гг.), от купцов, мещан, крестьян-собственников и проч.—34, или 14,8%, и от сель­ских обществ—71, или 30,7%. Около 72% гласных "от сельских обществ составили волостные старшины и сельские старосты, председатели волостных судов и волостные судьи².

Таким образом, «Положение» 1890 года закрепило подчи­ненное, приниженное положение крестьян в земстве, заметно сократило буржуазно-земское представительство, обеспечило абсолютный перевес дворянства над другими сословиями³.

Компетенция земских учреждений, по обоим «Положе­ниям», была строго ограничена «делами, относящимися к местным хозяйственным пользам и нуждам» (содержание в порядке дорог, мостов и т. п., «попечение» о сельском хозяй­стве, местной промышленности и торговле, организация меди­цинской помощи населению, открытие и содержание народ­ных училищ и т. д.). Заниматься делами иного характера, решать вопросы не «чисто» местного значения они не имели права. Над земством стояла контролирующая и опекающая его царская администрация. По «Положению» 1864 года председатели земских управ утверждались в должности пра­вительственной властью (уездных управ - губернатором, губернской — министром внутренних дел), а по «Положению»

¹ В 1889 г. правительство учредило должность земских начальников. Это была одна из реакционнейших контрреформ. Земские начальники (их было несколько в каждом уезде) — правительственные чиновники, наз­ начавшиеся непременно из числа потомственных дворян, наделялись поч­ ти неограниченной властью по отношению к крестьянам и органам крестьянского «самоуправления».

² ЯГВ, 1892, № 73, 74, 78, ч. оф.

³ Отметим еще одно изменение в социальном составе земства: ис­ чезла такая прослойка в нем, как духовенство. Объясняется это тем,' что ранее, по «Положению» 1864 года, духовные лица, участвуя в земских выборах, как правило, через уполномоченных, избирали последних по церковной земле, а не по личному имуществу, в отличие от других соб­ ственников. «Положение» 1890 года упразднило это правило, наделив, однако, духовенство, правом иметь во всех земских собраниях своих представителей,

50

1890 года весь состав управ подлежал такому утверждению считался «состоящим на государственной службе». Губер­натор и министр внутренних* дел могли приостановить 'испол­нение любого постановления земских собраний, часть поста­новлений подлежала обязательному утверждению с их сторо­ны. На земский бюджет возлагались «обязательные расхо­ду»—на содержание чинов полиции, тюрем и т. п. Земские учреждения были безвластными придатками к царской адми­нистрации, являлись ее подсобными органами по вопросам местного хозяйства. Земство, по выражению В. И. Ленина, было «пятым колесом в телеге российского государственного управления»¹.

В 1865 году, открывая первое Даниловское земское соб­рание, уездный предводитель дворянства говорил, что-де от­ныне «все различия состояний пали пред высшим началом общего блага» и надо, «забыв всякую сословную рознь», разворачивать «дружную и согласованную работу всех зем­ских сил»². Помещики-земцы никогда не скупились на по­добную фразеологию, которая, однако, мало кого могла ввести в заблуждение насчет истинного характера земских учреждений.

Возьмем земский бюджет. В нем отражались прежде всего помещичьи интересы. Главной его приходной статьей были земские сборы (уездные и губернский) с земель и других недвижимых имуществ. При раскладке сборов (нало­гов) крестьянская надельная земля облагалась тяжелее, чем частновладельческая, в особенности дворянская. В Ярославской губернии в 1887 году на десятину надельной земли падало 50 коп. земского сбора, а на десятину частновладель­ческой— 14,2 коп.³. При определении расходной сметы в центре ставились «нужды» помещиков. Среди расходов были даже такие, явно антинародные, как, например, расходы, связанные с переселением «порочных» крестьян в отдаленные губернии (например, на поселение в Сибирь). В соответству­ющем постановлении . Ярославского губернского земства (декабрь 1865 г.) говорилось, что тем самым будет облегчена

¹ В. И. Л е н и н. Поли. собр. соч., т. 5. стр. 35.

Журналы заседаний уездных земских собраний 1865 года. Ярос­ лавль, 1865, стр. 132. .

статистический сборник по Ярославской губернии, вып. 8-й, стр.

51

«передача» таких (т. е. неугодных помещикам) крестьян «в распоряжение правительства»¹.

Однако в деятельности земских учреждений имелось также и общедемократическое содержание. В частности, зем­ства не могли не уделять внимания таким вопросам, как ме­дицина и народное образование². Земские расходы по этим статьям заметно росли. За тридцать лет {1868—1897 гг.) они возросли в Ярославской губернии с 12,9% ясен расходной части бюджета (по обеим статьям вместе) до 48,7%³.

В земском ведении находились, к началу 90-х гг., губерн­ская больница в Ярославле (Загородная), больницы вдевя-ти уездных городах и в селе Брейтове. В них было 838 коек — почти две трети общего количества больничных коек во всех имевшихся в губернии больницах и приемных покоях. Кроме того, действовали земские участковые лечебницы. На службе в уездных и губернском земствах состояло 37 врачей, 88 фельдшеров и 36 акушерок⁴.

Благодаря земству был сделан шаг вперед в области меди­цинской помощи населению, особенно в сельской местности. В Ярославской губернии "в 70-х гг. один врач приходился на .24,5 тысячи населения, а в 90-х гг. — на 10 тысяч⁵.

В составе земских гласных было очень мало людей, на­строенных действительно демократически (таких, как, напри­мер, Л. Н. Трефолев, являвшийся пошехонским- гласным), стремившихся проводить в земских собраниях народные, крестьянские интересы. Говоря об исторически положитель- ных, полезных сторонах земской деятельности, следует под­черкнуть, что заслуга в этом отношении принадлежала не столько самому земству, как учреждению, в котором верхово­дили помещики, сколько земским служащим, в частности вра­чам, учителям и т. д., которые работали в земствах по найму и .получали «жалованье» — зарплату. Количество земских служащих со временем значительно выросло. Именно на них,

¹ Журналы заседаний Ярославского губернского земского собрания. Ярославль, 1865, стр. 57, 59.

² О земской деятельности в области народного образования см. стр. 105-—111 настоящей книги.

³ Статистический сборник по Ярославской губернии, стр. Г8—19.

⁴ Сборник научных работ, посвященных 100-летию городской клини­ ческой больницы им. Н. В. Соловьева. Ярославль, 1959, стр. 36.

⁵ Краткий статистический обзор Ярославской губернии. Ярославле, 1901, стр. 42.

52

представлявших в своей массе демократическую (мелкобуржу­азную) интеллигенцию, лежала вся «черновая» практическая земская деятельность, протекавшая главным образом на селе.

II

«Городовое положение» 1870 года отменяло сословную ор­ганизацию городского управления. Учреждались «бессослов­ные» {избранные на основе имущественного ценза) городские думы с их исполнительными органами—городскими управами во главе с городскими головами. Право избирать городских гласных имели все плательщики городских налогов (сборов) с находившихся в черте грода недвижимых имуществ и с тор­говли и промыслов, т. е. домовладельцы, хозяева торгово-про­мышленных заведений и т. д, С ростом городов, их торгово-промышленной деятельности и населения возрастало и коли­чество налогоплательщиков, т. е. избирателей. Так, в Ярослав­ле за двадцать лет (от первых до последних выборов по «По­ложению» 1870 года) число избирателей увеличилось с 1265 до 2754 человек¹. Однако по отношению к общей численности населения города круг избирателей всегда был крайне узок.

Выборы производились следующим образом. Налогопла­тельщики разделялись на три группы, из которых каждая в. целом уплачивала третью часть общей суммы городских на­логов. Это были крупные, средние и мелкие плательщики; по­следние по численности во много раз превосходили двух пер­вых. Созывались три отдельных избирательных собрания. Не­равные по количеству участников, они избирали из своей сре­ды одинаковое число гласных, каждое — третью часть их общего числа. В результате обеспечивалось преобладание в городской думе наиболее крупных плательщиков налогов, т. е. наиболее крупной (в масштабе данного города) ; буржу­азии. Например, в Любиме в двух первых собраниях было по списку всего 33 избирателя, в том числе 25 купцов. Состав­ляя лишь 6,6% общего количества избирателей, они посыла­ли в думу две трети гласных².

1 марта 1871 года открыла свои заседания новая, «бес-ословная» Ярославская городская дума. В ней преобладали редставители одного (купеческого) сословия: из 66 глас-

1В, 1871, № 8, ч. оф.; Журналы Ярославской'городской думы (в дальнейшем ЯГД) за 1892 г. Ярославль, 1893, стр. 168. ЯГВ, 1891, М, 73-75, ч. оф.

53

ных —51 потомственных почетных граждан и купцов. Еще бы­ло пять мещан, один крестьянин (разумеется, крестьянин только по официальному наименованию) и «рижский гражда­нин» (Г. В. Фальк, владелец типографии). Остальные восемь гласных—дворяне (офицеры .в отставке и чиновники)¹/ В го­родскую управу (в составе четырех членов) были избраны два купца,- один мещанин и один дворянин². В должности город­ского головы был утвержден³ 2-й гильдии купец Р. И. КокуЯ, потомственный почетный гражданин, владелец гостлницы и ресторана. В дальнейшем, с 1881 года, городским головой стал И. А. Вахрамеев—типичный «отец города», домовладелец и капиталист, находившийся на этом посту до осени 1905 г. (с перерывом в 1887—1897 гг.).

Вслед за Ярославлем «Положение» 1870 года было введе­но и в других городах губернии.

Городская .контрреформа 1892 года внесла следующие из­менения. Круг избирателей', и без того ограниченный, резко сузился. Из него были исключены низшие слои имущего го­родского населения-- мелкие торговцы, ремесленники, при­казчики и т. п. Избирательное право получали лишь купцы 1-й и 2-й гильдии, а также владельцы недвижимых имуществ с оценкой не ниже 1000 рублей в Ярославле и не. ниже 300 руб. — во всех уездных городах (кроме Мышкина). В '^за­штатном» Петровске, Норском посаде и Мышкине избира­тельное право имели владельцы недвижимости с оценкой не ниже 190 рублей⁴.

В Ярославле, в соответствии с новым «Положением», пра­во голоса получили лишь 637' человек (вместо 2 754 по преж­нему «Положению»). В самих же выборах, состоявшихся в 1893 году, приняло участие всего 125 человек⁵.

В том же году прошли выборы во всех уездных городах, где избирателей (по списку) было от 356 человек (в Рыбин­ске) до 91 (в Пошехонье и Мышкине). Всюду количество из-

¹ ЯГВ, 1871, № 21, ч. оф.

² А. П. Шубин, отставной гвардии поручик, исполняющий дела го­ родского головы и в 1874—1881 гг. — городской голова.

³ Городские головы губернских городов утверждались в должности Министром внутренних дел, уездных — губернатором.

⁴ Здесь выборы производились на основе инструкции министерства внутренних дел об организации «городских упрошенных управлений». Из­ бирательный сход выбирал городских (посадских) уполномоченных .и го родского (посадского) старосту.

5 Журналы ЯГД за 1892 г. Ярославль, 1893, стр. 168; ЯГВ, 1893, № 33, ч, неоф.

54

йиоателей значительно сократилось, например, в Ростове — с 891 до 345 человек, в Любиме — с 498 до 146 человек и д. Во всех городах губернии (включая Норский посад) в первых выборах по новому закону могли участвовать лишь '521 человек', т. е. меньше, чем в одном Ярославле, по ста­рому «Положению».

В мае 1893 года открылась вновь избранная Ярославская городская дума в составе 50 гласных (вместо прежних 66). Городским головой избрали И. Н. Соболева — купца, потом­ственного почетного гражданина, который и ранее, с 1887 г., занимал эту должность. И управа была избрана целиком в прежнем составе.

Отметим, что выборы городских дум регулярно проводи­лись (по обоим «Положениям», каждые четыре года), однако обновления их состава, по сути дела, не происходило. Даже в персональном отношении: гласные 70-х гг. были таковыми и в последующие десятилетия, поскольку оставались живы. В социальном же отношении городские думы являлись -уч­реждениями купечества, крупной буржуазии. Проникновение в них демократического элемента было абсолютно исключено.

В 80-х—90-х гг. среди городских гласных стало больше лиц с образованием, включая высшее. Это были буржуазные интеллигенты².

Компетенция органов городского «самоуправления» была почти такой же, что и у земских учреждений, т. е. ограничи­валась чисто хозяйственными вопросами. Их деятельность также была подчинена неусыпному надзору царских властей, прежде всего в лице губернатора. «Положение» 1892 года еще больше усилило надзор-опеку и ограничило права Тород-ких дум. Городские управы, состоявшие, по этому «Положе­нию», на «государственной службе», могли действовать (по согласованию с губернатором), не испрашивая предваритель­ного согласия городских дум.

Как и земства, город нес «обязательные расходы» (на со­держание полиции и т. п.).

Следует отметить, что свое подчинение царской админи­страции «отцы города» воспринимали как должное. Оно их не особенно-то возмущало. Проявляя (в гораздо большей ме-

¹ ЯГВ, 1893, № 81, 84, 86, 87, 88, 90. 91, 93, 95. 100.

² В Ярославле, например, гласными городской думы стали в те го- э1 историк-краевед К. Д. Головщиков, врачи Е. К. Манфановскнн, А. В. 1Гельгардт, присяжный поверенный Е. М.' Иванышш и другие.

55

ре, чем земцы) свое верноподданничество, они вершили по-своему и в своих интересах все «городские дела и делишки».

Городские налоги, являвшиеся основным источником го­родского бюджета, раскладывались таким образом, что ме­нее имущим слоям населения-(которых контрреформа лиши­ла избирательного права) приходилось платить относительно больше, чем богачам — владельцам особняков, крупных ма­газинов, заводов и т. д. Расходная же часть бюджета была почти целиком подчинена интересам городской верхушки. Когда вставал вопрос об отпуске средств на какие-либо про­грессивные мероприятия, отвечавшие запросам широких кру­гов населения, городские гласные сразу заводили разговор о скудости городской кассы. Например, Ярославская городская дума большинством голосов отклонила предложение учре­дить в связи с 25-летием со дня смерти Н. А, Некрасова го­родскую стипендию имени поэта (1902 г.). Напротив, дума бы­ла щедра в субсидировании всякого рода «симпатичных» (по выражению одного ярославского гласного) мероприятий, в том числе таких заведомо реакционных, как, например, со­оружение хоругви к раке «святых» ярославских князей Федо­ра, Давида и Константина. На это «дело» Ярославская дума отпустила 2506 руб. 67 коп. (1899 г.).

Ничтожными были городские расходы на народное обра­зование. Из 196 городов России, давших в 1898 году соответ­ствующие сведения, Ярославль занял по сумме этих расхо­дов 159 место: на одного жителя города приходилось 20 коп. - намного меньше среднего расхода по всем этим городам (78 коп.)¹. Расход Ярославля по этой статье составлял всего-лишь несколько (не более пяти) процентов городского бюд­жета. Следует при этом учесть, что средства отпускались большей частью на те учебные заведения, которые нужны бы­ли прежде всего самим «отцам города». Так, на торговую школу, готовившую служащих для торгово-промышленных заведений, было ассигновано 44,1% всего расхода на народ­ное образование (1901 г.)². В отпуске же средств на ремонт помещения начального училища городская дума отказала, заключив, что это было бы «излишней роскошью, а не необ­ходимостью для учащихся, ввиду той среды, из которой они происходят» (из среды городской бедноты)³.

¹ «Северный кран», 1905, № 205.

^а Отчет Ярославской городской управы за 1901 год. Ярославль, !902„ стр. 51, 55, 79.

³ Журналы ЯГД за 1895 год. Ярославль, 1896, стр. 292.

56

В Ярославле не было ни одной находящейся на городском бюджете больницы¹. Богачи, зажиточная часть населения пользовались услугами частных лечебниц и частнопрактикую­щих врачей, а «общедоступными» для жителей города были лишь 20 коек в губернской земской больнице, за которые земство получало из городской кассы ежегодно определенную сумму денег.

В городском хозяйстве наблюдалось заметное движение вперед, по сравнению с дореформенным периодом. В Ярос­лавле в 1883 г. начал действовать водопровод, который об­служивал буржуазно-дворянский центр города. В 1892 г. к водопроводу подключили закоторосльную часть Ярославля. Появился водопровод и в Ростове (1886 г.).

В 1860—1862 гг. были учреждены телеграфные станции в Ярославле, Ростове и Рыбинске. Телеграфные линии прошли по направлению почтовых дорог через уезды Любимский, Да­ниловский, Романово-Борисоглебский, Ярославский, Ростов­ский и Рыбинский. В дальнейшем расширении телеграфной сети (она была казенной) участвовали своими пособиями казне города и земство.

В начале 90-х гг. появилась телефонная связь в Ярослав­ле, затем в других городах губернии (в Ростове — в 1898 г.). Телефон связал Ярославскую Большую мануфактуру, табач-. ную фабрику И. Н. Дунаева с полицейским управлением (1892 г.). Связь эта создавалась в частном порядке². В 1896 г. начала действовать ярославская городская телефонная станция.

30 декабря 1900 года в Ярославле был пущен трамвай, в 1902—1903 гг. и центре города появилось электроосвещение (вместо керосиновых фонарей)³.

Так (в присущих тогдашнему строю формах и темпах) со­вершался прогресс, в частности (в области городского хозяй­ства.

Городская больница (на 60 коек) была открыта в Ярославле лишь-^в 1914 году.

В 1894 г. полицейская телефонная связь в Ярославле была взята в казну.

Ярославская городская управа заключила с бельгийской акционер- омпанией договоры о концессии (сроков на 42 года) на устройство электростанц и трамвая (1891 г.) и уличного освещения (1901 г.)

57

П. Н. Дружинин

СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ЯРОСЛАВСКОЙ ГУБЕРНИИ В ПОРЕФОРМЕННУЮ

ЭПОХУ (1861—1900 гг.)

Падение крепостного права, буржуазные реформы 60 — 70-х гг. создали необходимый минимум условий для развития и утверждения капитализма. «На смену крепостной России шла Россия капиталистическая»¹. В этом состояло основное содержание нового, пореформенного периода в истории страны.

Ярославская губерния была одним из тех районов, где с особой рельефностью проявлялись все важнейшие социаль­но-экономические процессы, совершавшиеся в России после 1861 года.

С середины 60-х гг. в стране развернулось бурное желез­нодорожное строительство. Ярославль и губерния сразу же оказались включенными в создававшуюся общую железнодо­рожную сеть, центром которой стала Москва-.

Первостепенное значение для губернии имело проведение железнодорожных ' линий Москва — Ростов — Ярославль (1870 г.) и Рыбинск—Болотое (1871 г.), Ярославль — Ры­бинск (1898 г.). Эти дороги связали губернию с обеими столи­цами. Затем дорога Ярославль—Вологда (1872 г.), позднее продолженная до Архангельска (1897 г.), связала ее с севером и северо-востоком, с Сибирью. Кроме того, была проведена дорога Ярославль—Кострома (1887 г.).

Одновременно продолжало развиваться пароходство. В 1883 г. было устроено пароходное сообщение по озеру Неро: Ростов — с. Угодичи.

С развитием волжского пароходства и железнодорожной сети возросла роль губернии как передаточного пункта об­ширной торговли, не только внутренней, на и заграничной.

Поднялось еще больше значение Рыбинска как перевалоч­ного, перегрузочного и складочного пункта и как торгового центра. С открытием Бологовской железной дороги- значи-

В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 20. стр. 141.

.58

тельная часть грузов пошла по ней, что, однако, не ослабило движения и по каналам (особенно по Мариинской системе). По количеству приходящих и отходящих судов и грузов Ры­бинск превосходил все пристани и перевалочные пункты на всем протяжении Волги, за исключением только одного Ниж­него Новгорода¹.

Рыбинск выступал как «главный посредник» между низовыми хлебородными губерниями и всей восточной и севе­ро-восточной Россией и Петербургским портом. На местной бирже (открытой еще в 1842 г.) заключались оптовые сделки

крупных торговых фирм².

Большую роль в транзитной торговле играл и Ярославль, хотя в этом он значительно уступал Рыбинску. Железнодо­рожная линия Ярославль—Архангельск была построена уз­коколейной (и в один путь) и не соединена мостом через Вол­гу с Московско-Ярославской линией³. Поэтому в Ярославле производилась двойная перегрузка товаров и пассажиров: из железнодорожных вагонов на пароход или паром для пере­правы на другой берег Волги и для передачи с широкой колеи (Московско-Ярославской) на узкую, или наоборот. Между, железнодорожными станциями «Ярославль» и левобережной «Волга» (Урочь) был разрыв в пять верст. Все это затрудня­ло движение, вызывало большие экономические потери для пассажиров, а особенно для грузоотправителей. Тем не менее дорога на Архангельск даже тогда, когда она обрывалась на Вологде, играла важную роль, и движение товаров по ней росло. Она служила доставке хлеба с низовий Волги на се­вер и леса—с севера на Волгу⁴.

Часть прибывавших в Ярославль и Рыбинск грузов (зерно, соль, лес, нефть и т. д.) шла на внутригубернское потребле­ние. В то же время из губернии на общероссийский рынок вывозились многие товары — лен и племенной молочный

¹ См. В. П. Безобразов. Народное хозяйство России, ч. I. СПб.,

1882, стр. 127, 130.

* «Движением своих дел и цен Рыбинск, по крайней мере в первой половине навигации, служит таким же экономическим барометром, как В Одесса. К тому, что происходит в этих двух местах, прислушиваются, всего более в России, когда желают знать настоящее и ближайшее бу­дущее наших хлебных, отчасти и общеторговых операций» («Новости», 1889, № 186, статья Вл. Безобразова).

³ Мост был построен значительно позднее, в 1913 г.

⁴ См. В. П. Безобразов. Народное хозяйство России, ч, II, СПб.,

1885, стр. 356.

59

скот, табак, мука, сыр и т. д. Лен и некоторые другие товары шли также за границу.

Расширялась местная торговля, оптовая и розничная. Продолжали, играть свою роль ярмарки. В губернии действо­вали три крупные (со значительными оборотами) ежегод­ные ярмарки — ростовская, рыбинская и ярославская.

В СЕЛ ЬСКОМ

] РАЗВИТИЕ КАПИТАЛИЗМА ХОЗЯЙСТВЕ

а) Рост торгового (товарного) земледелия

В пореформенный период сельское хозяйство России все темнее связывалось с рынком, внутренним и внешним, и при­обретало торговый, предпринимательский характер. При этом углублялась его порайонная торговая специализация. В Ярос­лавской губернии увеличивались посевы льна и в особенности картофеля, значительно развилась культура овощей и других огородных растений. Эти продукты (а не зерновые хлеба) имели здесь преобладающее торговое значение¹. Сильное развитие получила техническая переработка продуктов сель­ского хозяйства.

Льноводство было распространено во многих уездах губер­нии, особенно же — в Мышкинском, Ярославском и Поше­хонском.

Огородничество сосредоточивалось главным .образом в окрестностях Ярославля, Данилова, Романово-Борисоглеб-ска, Любима и Ростова. В самом огородничестве определи­лась известная поуездная специализация: «даниловские» огурцы, «романовский» лук и т. д.

Всероссийскую (и даже шире: европейскую) известность приобрело ростовское огородничество. Ростовский уезд сла­вился своими многочисленными огородными селами (Поречье, Угодичи и др). Здесь вся земля, кроме выгонов и лугов, из­давна "была под огородами: выращивались цикорий, зеленый горошек, мята, аптекарские травы и т. п.

Картофелеводство развилось более всего в уездах Дани­ловском, Ростовском, Ярославском и Угличском. Здесь дей­ствовало множество заводов (главным образом мелких) по переработке картофеля в крахмал и патоку.

¹ ' В Ярославской губернии (и во всем промышленном центре страны? в пореформенную эпоху происходило, сокращение посевов зерновых хле­бов, что было отмечено, в частности, на заседании Ярославского общества сельского хозяйства (ЯГВ, 1893, № 75).

SO \

В 70-х г., после проведения железной дороги Москва— Ярославль, выдвинулась новая отрасль торгового земледелия — молочное скотоводство. Губерния вошла в «район капиталисти­ческого молочного хозяйства и промышленного капитализма».

В 1900 году в Ярославской губернии на 100 десятин посева приходилось 70 голов сельского рогатого скота — больше, чем,в среднем по России (50 голов). Губерния стояла в этом отношении на втором месте после Тверской (78,8 голов)'.

Показателем развития молочного хозяйства является не абсолютное количество рогатого скота, а количество молоч­ного скота и его качество². За пореформенный период пого­ловье крупного рогатого скота в Ярославской губернии увели­чилось незначительно: в 1861 г. насчитывалось 338 тыс. голов, в 1900 г.—362,6 тыс., но из них дойных коров было 299,8 тыс³. Губерния располагала улучшенным племенным молочным скотом и поставляла его в другие районы. В 90-х гг. вывоз ко­ров местной (ярославской) породы весьма сильно увеличился, особенно на столичные рынки, главным образом в Петербург.

Все'«Обзоры»' Ярославской губернии за 80—90-е гг. неиз­менно отмечают рост местного молочного хозяйства. Сыро­дельни и маслодельни, говорится в одном из них' (1892 г.), приобретают все более промышленный характер, сосредото­чиваясь главным образом в руках скупщиков молока. В 1887 г. эти. заведения занимали 153 рабочих, в 1899 г.—682, в 1901—735⁴.

Еще в начале 70-х гг. в губернии открылись 14 «-артель­ных сыроварен»—в уездах Рыбинском, Пошехонском, Любим-ском и Мологском⁵.

«Вестник Ярославского земства» писал тогда (1872 г.), что в «артельной переработке молока» участвовали не толь­ко крестьяне, но и помещики. На сыродельни молоко поставля­ли помещики Черносвитов, Андреев, Ендоуров (из Пошехон-

¹ Кр. стат. обзор Яр- губ. Ярославль, 1901, стр. 20. • ^е См. В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 3, стр. 258.

³ Кр. стат. обзор Яр. губ. Ярославль, 1902, стр. 25. .⁴ Там же, стр. 21.

⁵ Вестник Ярославского земства (ВЯЗ), 1872, № I, стр. 7. Сыроварни открылись при участии В. И. Бландова и Г. А. Бщилева — компаньонов Н. В. Верещагина. Последний, известный предприниматель-сыродел, от­крыл «артельную сыроварню» в Тверской губернии (1866 г.), при поддерж­ке местного земства. Он получил также казенное пособие на организацию школ голландского сыроварения.

61

ского уезда), Чистяков (из Мологского уезда), кн. Ухтомский и Березовская (из Рыбинского).

Кулаки и помещики в «артельной» форме эксплуатирова­ли крестьян — рядовых «артельщиков». Скупая у последних молоко по дешевке, они подчиняли их себе: «помогали» им ссудами и т. п. Помещики, по словам «Вестника Яр- земства», поняли «выгоды» артельного сыроварения, и многие из них стали «помогать» крестьянам в «общем деле» (например, Черносвитов — денежными ссудами). И «достаточные» крестьяне (например, Бушнов, Кондратьев, Мальцев в Ры­бинском уезде) «помогали» ссудами другим крестьянам-ар­тельщикам. Понятно, что земства (в которых верховодили те же Черносвитовы) с самого начала проявили интерес к «ар­тельному» делу: все 14 сыроварен были открыты при.кредит­ной помощи губернского земства¹. Понятно также, почему крестьяне, как писал тогда С. Я. Дерунов, «не обнаруживают горячего сочувствия» к артельному сыроварению².

В 70-х гг. в губернии возникло много «артельных сырова­рен», но дела в них так пошли, писал современник, что они «одна за другой стали переходить (посредством купли или аренды) в руки отдельных предпринимателей»³. Сыроварение развивалось «на правах частной предприимчивости, сохраняя лишь одно название артельного»⁴.

б) Разложение крестьянства

Разложение крестьянства (распадение его па сельскую буржуазию и сельский пролетариат) являлось важнейшим, решающим фактором в жизни пореформенной деревни. На­чатки, или элементы, «разложения» появились еще при кре­постном праве, прежде всего среди государственных кресть­ян. В пореформенную эпоху процесс этот охватил все сосло-

¹ В с. Коприне (Рыбинский уезд)' В. И. Бландов.открыл школу сы­роварения в составе пяти учеников и учениц (1872 г.). Оплату мастера (голландец Г. Шапп) обеспечивал Н. В. Верещагин. Последний с 1873, г. отказался платить, и Ярославское губернское земство взяло содержание школы на себя. Одновременно оно решило создать в Коприне школу мо­лочного хозяйства для подготовки «опытных скотников и скотниц, в. ко­торых так нуждаются и в крупных, и в средних хозяйствах» (См. ЯГВ, 1893, М> 75).

¹ ЯГВ, 1870, № 22. С. Я, Дерунов (1835—1909) — крестьянин По­шехонского уезда, поэт-самоучка, этнограф, земский гласный с 60-х гг.

³ ЯГВ, 1893, № 75 (статья И. Ельчанинова).

⁴ См. В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 3, стр. 260.

62

вне «сельских обывателей». Среди помещичьих крестьян он усиливался по мере ликвидации «временнообязанных» отно­шений.

В 60—70-х гг. степень разложения крестьянства была еще небольшой. Капитализм в России был тогда еще «весьма сла­бо развит», и «мелкобуржуазный характер крестьянского хо­зяйства совершенно еще не обнаружился»¹. Иным стало поло­жение в последующие десятилетия, когда раскол деревни яв­лялся уже очевидным фактом.

Разложение крестьянства — прогрессивный социально-эко­номический процесс, выражавший развитие капитализма в .сельском хозяйстве, — совершался в длительно-мучительной для основной массы крестьян форме, так как. 1861 год оставил в деревне сильнейшие пережитки крепостничества.

У крестьян в целом было мало земли. Но земельная обес­печенность отдельных крестьян была далеко не.одинаковой. Надельная земля распределялась неравномерно, несмотря на всю «уравнительность» сельской общины. Что же касается купчей земли, то она находилась в руках небольшой группы крестьян. В 1877 г. в Ярославской губернии насчитывалось 20974 крестьянина — земельного собственника (включая «крестьян» только по официальному наименованию), им при­надлежало 83,6% всей частной крестьянской земельной соб­ственности. Остальная часть принадлежала сельским общест­вам². В числе крестьян—земельных собственников были и мелкие, обрабатывавшие землю своим трудом, но преоблада­ли прибегавшие к найму. Земля, покупавшаяся в складчину сельским обществом, распределялась также неравномерно, обычно «по деньгам».

Важное значение имела крестьянская земельная аренда. Она была двух совершенно различных видов: 1) предприни­мательской, капиталистической по своему характеру и 2) арен­дой из нужды.

Часть зажиточных крестьян, которая превращалась в ку-лаков-«фермеров», арендовала землю (в дополнение к на­дельной и купчей) с целью расширения своего хозяйства, ос­нованного на использовании батраков и поденщиков. Кулаки брали землю в аренду и у обнищавших односельчан.-

¹ См. В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 1, стр. 413.

р у

я^о/ ^кР^естьян-собственников и у крестьянских товариществ вместе было °Ь /о крестьянской частной земельной собственности, остальная часть—у сельских обществ (там же, стр. 11, 12).

² См. Статистика землевладения 1905 года, стр. 12, 13. В 1905 г. у ^кРб

Крестьяне-середняки сплсАь да рядом оказывались ка­бальными арендаторами. Нуждаясь в земле (особенно в сено­косах, выгонах и прочих угодьях), страдая от чересполосицы, они по необходимости прибегали к аренде. Брали мелкие зе­мельные участки и на короткие сроки (что стоило дороже крупной и долгосрочной аренды), расплачиваясь не столько деньгами, сколько отработками или работой исполу. В такую полукрепостническую зависимость крестьяне попадали не только к дворянам-помещикам, но и к прочим крупным зем­левладельцам — купцам и т. д. Вот пример. Надельная зем­ля крестьян деревень Петрнлово, Сонково и Гулино находи­лась частью в Угличском и частью в Переславском уездах на расстоянии 20 верст от их деревень, а близлежащая земля принадлежала владельцам лесопильного завода Свешнико­вым. Деревня Петрилово, например, была окружена заводской землей. Крестьяне арендовали эту землю, платя за нее и день­гами и «всякими летними работами на заводе». Так здесь бы­ло в 1905 г.¹.

Значительная часть крестьян находилась в состоянии «раскрестьянивания» — пролетаризировалась. Типичной фи­гурой русского крестьянина-бедняка стал «наемный рабочий с наделом». Дохода с надела-клочка не хватало на прокорм­ление семьи, а также на уплату податей, и бедняк работал по найму — шел в поденщики к помещику, кулаку или (что было характерно для Ярославской губернии) отправлялся «в отход» и там продавал свою рабочую силу.

Многие вообще не могли обработать и засеять свой надел: не было лошади, семян и т. д. И «выкручивались» по-раз­ному. Так, в некоторых селениях Любимского уезда (1880 г.) нанимали лошадь и занимали зерно, а деньги' на расплату добывали поденкой и продажей .«хлебной милостыни»². Бы­вало и такое! Другие вообще «отделывались» от надела — сдавали его в залог (за хлеб, деньги) или в аренду кулаку. Например, в Пошехонском уезде в некоторых селениях прак­тиковалась сдача надела за платеж податей и отбывание по­винностей, к тому же еще с приплатой арендатору!³ В Рома-- ново-Борисоглебском уезде (Рыжаковская волость, пять се-

¹ См. П. Н. Дружинин. Революционное движение в Ярославской губернии в 1905—1907 гг. Ярославль, 1955, стр. 7.

² См. Н. М. Дружинин. Ликвидация феодальной системы в рус­ ской пореформенной деревне (1868—1882 гг.). «Вопросы истории», 1968, № 12, стр. 291.

³ См. Ленинский сборник XXXIII, стр. 513.

64

лений) тоже применялась сдача наделов за платеж податей, имела место и безвозмездная сдача; в Савинской и Богород­ской волостях (того же уезда) сдавали надел за платеж части податей¹.

Наконец, следует учесть, что среди крестьян были и вовсе безземельные и неимущие.,Вместе с рабочими с наделом они составляли русский сельский пролетариат².

Крестьянство как класс постепенно разрушалось. Про­исходило «вымывание» крестьянина-середняка. Сравнитель­но небольшая часть середняков пробивалась в ряды сель­ской буржуазии, другая же часть, гораздо более многочис­ленная, разорялась, увеличивая массу сельских пролетариев и полупролетариев.

Разложение крестьянства в Ярославской губернии иллю­стрируют следующие данные (в процентах), относящиеся к концу XIX в³. Насчитывалось крестьянских дворов (хозяйств):

безнадельных однолошадных⁴ " — 53,4

(безземельных) — 6,8 однокоровных — 38,8

безлошадных — 37,8 с двумя лошадьми — 7,6

бескоровных — 18,2 с тремя и более лошадьми— 1,2

безлошадных с двумя коровами — 29

и бескоровных — 15,8 * с тремя и более

без всякого вообще скота — 13,9 коровами — 14

Разложение крестьянства находилось в тесной связи с ростом торгового земледелия.

В губернии налицо была значительная концентрация мо­лочного скота: небольшой группе крестьян (дворы с тремя и более коровами) принадлежало 32,2% всех коров, тогда как имелась масса крестьян однокоровных и бескоровных⁵. Кон­центрация рабочего скота была гораздо меньше: крестьянам с тремя и более лошадьми принадлежало 3,8°/б всех лоша­дей¹³. Высокая концентрация коров в районе молочного хо­зяйства (куда входила Ярославская губерния) — показатель

¹ См. Ленинский сборник XXXIII, стр. 514.

² См. В. И. Л е н и н. Поли. собр. соч., т. 3, стр. 170.

³ Стат. сб. по Ярославской губернии, 1898 г. Вып. III. Крестьянское скотоводство Ярославской^ губернии по подворной переписи 1898 г. М., 1898, стр. 46, 92—93.

⁴ Наряду с безлошадными крестьянами большая часть однолошадных (по массовому примерному расчету) принадлежала к сельскому проле­ тариату. (См. В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 3, стр. 170).

⁵ См Стат. сб. по Ярославской губернии, 1898 год. Вып. III, стр. 46, 47, 93. ^J

⁶ См. там же, стр. 46, 47, 92.

65

того, отмечал В. И. Ленин, что «разложение крестьянства сто­ит в тесной связи именно с местной формой торгового земле­делия»¹.

Развивая молочное хозяйство, зажиточные крестьяне при­обретали улучшенную сельскохозяйственную технику и пле­менной скот, расширяли травосеяние (почти исключительно на купчей и арендованной земле)', вводили многопольные травяные севообороты и т. д. Конечно, они применяли наем­ный труд. Факт найма рабочих крестьянами, писал В. И. Ле­нин, является «самым выдающимся признаком хозяйствен­ных успехов крестьянской буржуазии» в районе молочного хозяйства².

Успехи зажиточного меньшинства тяжело ложились на крестьянскую массу. В статье «Несколько слов о сыровар­нях», помещенной в «Ярославских губернских ведомостях» (1893 г.), рассказывается о положении однокоровных кресть­ян. Они продавали молоко из нужды, несли его на сыровар­ни и маслодельни, а сами питались разведенным молоком. Они попадали в кабалу к владельцам этих заведений, кото­рые, как правило, были также содержателями деревенских лавок. В большинстве случаев платили за молоко не деньга­ми, а товарами, причем выбор последних был всегда ограни­чен, и крестьянин принужден был брать то, что есть в лавке, а не то.что ему нужно. Если же не брал — деньги за сыро­варней для него совсем пропадали. Товары в лавке были и ху­же и дороже, чем на рынке. Вдобавок ко всему, в лавках об­меривали и обвешивали. Бывало и так, что крестьяне за дос­тавленное молоко не получали ни гроша — при банкротстве сыродельни (маслодельни), при открытии ее аферистами (без достаточного наличного капитала) и т. п.³.

Итак, для одних — рост доходов, для других — кабала и разорение.

Тот же результат давало развитие и других форм торго­вого земледелия, характерных для Ярославской губернии. Экономические отношения, которые возникали при сдаче крестьянами картофеля в крахмало-паточные и т. п. заведе­ния, были отношениями того же типа, что и при сдаче моло­ка в маслодельни и сыроварни. Крестьяне выращивали лен»

' См. В. И. Л е н и н. Поли. собр. соч., т. 3, стр. 273.

² См. там же, стр. 277. Здесь В. И. Ленин отмечает, что в «Обзоре> Ярославской губернии(1896 г.) есть масса указаний на найм рабочих зажи­ точными крестьянами.

³ ЯГВ, 1893, № 40.

66

а наживались от этого скупщики, владельцы «льняных кон­тор» И т. д., многие же крестьяне разорялись, вплоть до сда­чи в аренду своих наделов. И этот вид торгового земледелия (льноводство) вел «к господству капитала и к разложению крестьянства»¹.

«Прогресс торгового земледелия ухудшает положение низ­ших групп крестьян и окончательно выталкивает их из рядов земледельцев»²,—писал В. И. Ленин.

Отходничество также способствовало разложению кресть­янства.

В отход шли крестьяне всех уездов, больше всего — Уг­личского и Рыбинского, меньше всего — Пошехонского. Еже­годно уходило на сторону 11 —-20% всего сельского населения губернии и 30—56% всех работоспособных мужчин. Подав­ляющее большинство отходников (68,7%) находились на сто­роне круглый год, т. е. в сельскохозяйственных работах в своих деревнях участия не принимали. Это были «крестьяне только по официальному наименованию»³. Среди отходников немало было несовершеннолетних (1887 г.—12%)⁴.

Ярославский отход был главным образом столичным (в Петербург и Москву), причем по своему удельному весу отхо­жие промыслы распределялись таким образом (к началу XX в.): торговля—до 24% всех отходников, трактирный про­мысел—13,5%, строительство—13%, ремесло—13%, прислуга —свыше 12%, огородничество—8%, работа на фабриках и заводах — 7%, судовой промысел — 3,5%⁵.

Наблюдатели-современники отмечали (1892 г.), что «в последнее время» в Ярославской губернии заметным стало развитие отхода па фабричные и заводские работы, как даль­ние, так и местные⁶. Однако этот вид отхода занимал в целом скромное место. Зато, наряду с торговым и трактирным про­мыслами (в. которые шли из всех уездов; во второй—особен­но из Любимского), сильно развился строительный отхожий промысел. Ярославская губерния издавна славилась умель­цами-строителями, причем в этом .отношении выделялся Да-

J См. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 3, стр, 283.

Там же, стр. 278. Этот вывод (как и ряд других) В. И. Ленин сде­лал, опираясь в частности (и в большой мере) на факты из ярославской действительности. ,

³ См. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 3, стр. 533. Здесь В И Ле­ нин Доводит данные из «Обзора» Ярославской губернии (1896 г.). ЯГВ, 1892, № 24 (сведения Яргубстаткомитета). Краткий стат. обзор Яр. губернии. Ярославль, 1901, стр. 21. ⁶ ЯГВ, 1892, № 154. - *

67

ниловский уезд, поставлявший массу печников, штукатуров, каменщиков и т. д. В 1894—1895 гг. насчитывалось (офици­ально) 20170 ярославских отходников-строителей¹. Строитель­ные же рабочие, по определению В. И. Ленина, «представля­ют из себя образующийся промышленный пролетариат»¹¹. Та­ким образом, Ярославская губерния вносила свой вклад в формирование промышленного пролетариата.

Повсюду известны были ярославские огородники. «Обзор» Ярославской губернии (1896 г.) насчитывала губернии 10322 человека (из них 7689 — ростовцы), занятых в сельскохозяй­ственных и огородных отхожих промыслах. В большинстве своем это были наемные рабочие данной профессии³.

Отход в города на сторонние заработки означал для крестьян-бедняков не что иное, как уход, бегство 'от зависи­мости и кабалы у местных помещиков и Кулаков. «Малозе­мелье, налоги, дорогая арендная плата помещичьей зем'ли гонят нас на отхожие промыслы», —писал от имени крестьян всей Ярославской губернии Ф. Алексеев, крестьянин Ново­никольской волости Мышкинского уезда⁴. Сельский пролета­рий, не имея никакого хозяйства или имея ничтожный кло­чок земли, уходил из деревни в город и нанимался там на «вольных» условиях, т. е. за более высокую плату и без вся­кой кабалы⁵.

И до 1861 года ярославское отходничество было сильно развито. В количественном отношении оно и тогда находи­лось примерно на таком же уровне. Но отходничество поре­форменное приобрело новое качество: в отходе были уже не крепостные на оброке, а «свободные» крестьяне, свободно рас­поряжавшиеся своими сторонними доходами. Это существен­нее обстоятельство «развязывало», облегчало и ускоряло процесс разложения крестьянства.

Часть отходников совершенно порывала с землей и превра­щалась в пролетариев. Другая, большая, часть, сохраняя еще связь с землей, превращалась в «наемных рабочих с наделом».

Наконец, совсем небольшая часть входила в ряды торгово-промышленной буржуазии («раскрестьянивание» другого ти­па). К концу XIX в. всего 3—5% ярославских крестьян подви­зались в отходе как хозяева-предприниматели, остальные—ра­ботали по найму¹.

Разложение крестьянства было связано также с развити­ем местных кустарных промыслов, отвлекавших (отрывав­ших) часть крестьян от земледелия. Развитие кустарной про­мышленности давало толчок дальнейшему разложению крестьянства.

Следует подчеркнуть, что крепостнические пережитки в деревне (помещичье землевладение и обусловленные им каба­ла, ростовщичество, отработки и проч.) тормозили, задержи­вали разложение крестьянства.

Крестьянство в целом, как неполноправное «сословие сель­ских обывателей», продолжало противостоять дворянству, прежде всего в земельном вопросе.

Бросался в глаза факт массового (казалось, «общего») обнищания деревни. Массовая экспроприация и вымирание громадной части крестьянства слишком еще заслоняют «пер­вые шаги» нашей крестьянской буржуазии»², — писал в 1901 г. В. И. Ленин. .

Сама предпринимательская деятельность богатых кресть­ян-кулаков заключалась в том, что они вкладывали свои деньги не только в свое хозяйство, а одновременно в торгово-ростовщические операции. Часть кулаков занималась исклю­чительно этими операциями. В результате развивался не только кулак-«фермер», но также еще и кулак-«мироед», сельский ростовщик. «Настоящими господами» деревни, от­мечал В. И. Ленин, являются зачастую не представители крестьянской буржуазии, а сельские ростовщики и соседние землевладельцы³. Особенно это было характерно для селе­ний помещичьих крестьян⁴.

Формирование другого, противоположного типа деревен­ского населения—сельского пролетариата также не заверши-

¹ См. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 3. стр. 532.

² Там же, стр. 533.

³ См., там же, стр. 304. Ежегодно около 1/2 взрослого населения Ростовского уезда уходило на отхожие промыслы в качестве садовников и огородников (См. В. И. Ленин. Подготовительные материалы к книге «Развитие капитализма в России». М., 1970, стр. 122).

⁴ Письмо Ф. Алексеева в большевистской газете «Новая жизнь? (1905, № 22).

⁵ См. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. .3, стр. 202. Ч

68

¹ М. Е. Кадек. Очерки по экономике Ярославского края. Ярославль, 1925, стр. 92. iff.

² В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 5, стр. 187.

³ См. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 3, стр. 179..

Среди «многоземельных» государственных крестьян (многоземель­ных по сравнению с помещичьими) меньше царила кабала и быстрее раз­вивалась крестьянская буржуазия (См. В. И. Ленин. Полн. еобр. соч., т- 16, стр. 310).

69

лось: в его составе преобладали «рабочие с наделом», а не «чистые» сельскохозяйственные рабочие.

В. И. Ленин писал (1901г.), что процесс разложения кресть­янства находится на одной из начальных стадий развития — он не отлился еще в более или менее законченные фор­мы¹.

Ярославская губерния относилась к числу тех русских губерний, где степень разложения крестьянства была наи­большей. В этом отношении она шла вслед за такими губер­ниями, как Московская, Владимирская и Петербургская².

в) Помещичье хозяйство

Как развивался капитализм в помещичьем хозяйстве?

На заседании Романово-Борисоглебского земского собра­ния (1865 г.) констатировали: у большей части крестьян недо­стает средств к уплате повинностей, а земли помещиков, за малым исключением, лежат впусте от неимения средств к пользованию ими ни самими владельцами, ни через отдачу в аренду³. Такое положение было тогда характерно для всей гу­бернии (не только для Романово-Борисоглебского уезда).

Дворянам-помещикам предстояло наладить свое хозяйство по-новому. При переходе временнообязанных крестьян на вы­куп вопрос о способе ведения хозяйства вставал перед поме­щиками вплотную, как неотложно-практический. Многие не сумели (или даже не пытались) перевести хозяйство на новый, т. е. капиталистический, лад и стали продавать свои земли. Дворянское землевладение сокращалось. В «Обзоре» Ярос­лавской губернии (1896 г.) отмечено: помещичьи имения (в частности, в Любимском уезде), даже с целыми усадьбами, быстро переходят в руки других сословий, большей частью крестьян, но крестьян только по официальному наименованию (занятых промышленной и коммерческой деятельностью).

¹ См. В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 5, стр. 187_Ч

² См. П. Г. Рындзю некий. Крестьянский отход и численность сельакого населения в 80-х гг. XIX в. В кн.: «Проблемы генезиса капита­ лизма». М., 1970, стр. 434.

³ Журнал заседании уездных земских собраний 1865 года. Ярославль, 1865, стр. 178.

70

Многие из них даже поселились в купленных ими помещичь­их усадьбах¹.

В 90-х гг. ярославское дворянство уже утратило свой пере­вес в частновладельческом земельном фонде над другими со­словиями².

Дворяне продавали землю по ценам, которые, начиная с конца 70-х—начала 80-х гг., стали быстро расти³. Земства и Крестьянский банк выдавали крестьянам ссуды на земельные покупки — помогали дворянам повыгоднее сбывать землю⁴.

Часть помещиков держала свою землю в залоге — в бан­ках Московском, Ярославско-Костромском, Дворянском и Крестьянском. В 80—90-х гг. росло число заложенных земель­ных имуществ и количество заложенных земель, увеличива­лась задолженность частного землевладения⁵. Продававшаяся дворянами земля находилась по большей части в залоге.

Обращает на себя внимание такой факт: среди дворян-по-ыещиков были и покупатели земли, не только продавцы (хо­тя последние, конечно, преобладали). За 1893—1900 гг. дво­ряне в Ярославской губернии заключили 1364 продажные зе­мельные сделки и 386 покупных — продали 148 тыс. десятин (48,6% всех проданных в губернии за эти годы земель) и ку­пили 44,5 тыс. десятин (14,6% всех купленных земель)⁸. Кто они, эти дворяне-покупатели? Это капиталистические помещи­ки-предприниматели, которые развивали у себя торговое зем­леделие, .в частности, молочное хозяйство, обзаводились улуч-

¹ См. Ленинский сборник ХХХШ, стр. 513—514.

² В 1895 г. дворянству в губернии принадлежало 485 тыс. десятин земли, а крестьянам (отдельным собственникам, в том числе «крестьянам; по официальному наименованию, крестьянским «товариществам» и сель­ ским обществам)—614,7 тыс. десятин (Краткий стат. обзор Яр. губер­ нии. Ярославль, 1901, стр. 10). А еще в 1887 г. соотношение было иным: у дворян—646,2 тыс. десятин, у крестьян—468 тыс. (там же).

^а Средняя цена одной десятины земли в Ярославской губернии под­нималась с 1863 г. по 1902 г. следующим образом по пятилетиям (в руб­лях): 17, 12, 14, 19, 20, 23, 29, 41. (См. М. Г у р е в и ч. Историко-стати-стический сборник по Ярославскому краю. Ярославль, 1922, стр. 62.)

⁴ На ссуды Ярославского земства за три года (1881 —1883) крестьян¹ приобрели 4,5 тыс. дес. {В. П. Б е з о б р а з о в. Указ. соч., ч. II, стр. 281), на ссуды Крестьянского банка за 1883—1900 гг. —19,3 тыс. дес. (М.. Г у р е- вич. Историко-статистический сборник.., стр. 135.)

⁵ Среди землевладельцев, отдававших землю в залог, подавляющее большинство составляли дворяне-помещики.

⁶ См. М. Г у ре вич. Историко-статистический сборник..., стр. 63,

шенными сельскохозяйственными орудиями, переходили к многопольной системе полеводства, нанимали рабочих и т. д.

Выше было отмечено, ^то помещики участвовали в «ар­тельных» сыроварнях 70-х гг. В последующие десятилетия по­мещичье предпринимательство усиливалось. «Общее направ­ление здешнего владельческого хозяйства», сообщалось из Даниловского уезда (1892 г.), характеризуется следующими признаками: 1) переходом от трехпольного севооборота к пяти-семипольному, с посевом трав на полях; 2) распашкой залежей; 3) введением молочного хозяйства¹.

На частновладельческих землях, в том числе у помещиков, урожайность была выше, чем у крестьян на надельных землях².

Помещики вели хозяйство лишь на части своих земель. Другую, и не малую, часть они сдавали в аренду, прежде всего крестьянам³. Помещики (включая самых «капиталисти­ческих») практиковали сдачу земельных угодий и под отра­ботки, и на других кабальных условиях.

В помещичьих имениях обычно применялись, в том или ином сочетании, и новые, капиталистические, и полукрепостни-ческие методы хозяйствования.

Ярославская губерния относилась к числу тех губерний Европейской России, где в 80-х гг. уже преобладала капитали­стическая система ведения помещечьего хозяйства⁴. О явном преобладании ее к началу XX в. свидетельствуют данные (за 1901 г.) о структуре крестьянской земельной аренды в губернии: было арендовано за деньги 25,16 тыс. дес. земли, под отработки — 1,39 тыс. дес, из доли урожая — 0,06 тыс. и в смешанной и неопределенной форме —1,78 тыс. дес⁵.

Разложение крестьянства в губернии было значительным, и отработочная система не могла получить большого разви-

¹ См. В. И. Лени в. Поли. собр. соч., т. 3, стр. 260.

² См. Валовой сбор ржи и овса, картофеля и льна-волокна в 80 — 90-х гг. у частных владельцев и у крестьян. М. Гуренич. Ист.-стат. сб., стр. 122.

³ Так, в 1887 г, в аренде было 23% удобно» и 63% всей (без леса) частновладельческое земли. Среди частновладельцев, сдававших землю в аренду, преобладали помещики. См. Стат. сборник по Ярославской губер­ нии, вып. 8-й стр. 43.

⁴ См. В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 3, стр. 188. В 19 губерниях преобладала капиталистическая система, в 7—смешанная и в 17—отработоч­ ная (в расчет взяты 43 губернии Европейской России из 50).

⁵ См. А. М А н ф и м о в. Земельная аренда в России в начале XX в М., 1961, стр. 195.

72

тия. Следует при этом учесть, что здесь и в прошлом, при крепостном праве, барщина (отработки были ее пережитком) занимала сравнительно небольшое место: преобладала оброч­ная эксплуатация крестьян-отходников. После 1861 г. отхожие промыслы получили дальнейшее развитие. Масса крестьян уходила от кабалы у помещиков и кулаков. Неземледельче­ский крестьянский отход в какой-то мере смягчал остроту малоземелья в ярославской деревне. В результате у местных помещиков меньше было возможностей сдавать землю в аренду (в особенности в кабальную), да и продавать ее... Отсюда, писал В. И. Ленин, — «повсеместное недовольство наших аграриев против ухода крестьян в города и на «сто­ронние» заработки вообще, отсюда их жалобы на то, что кре­стьяне «мало привязаны»¹. Вот пример такой «жалобы» в Ярославской губернии. Автор из «Ярославских губернских ведомостей» (1892 г.), укрывшийся за инициалами ФСБ, характеризовал отходничество как явление исключительно отрицательное. «Питерщики», мол, «нравственно развраща­ются», а затем, являясь в свои деревни, «развращают» и дру­гих крестьян! Помещичья душонка автора раскрывается в его разглагольствованиях о «главной причине» развития отходни­чества. Ее он видит в том, что ярославский крестьянин не имеет-де «любви и привязанности» к земледельческому труду, а стремится к «наживе» путем «более легких занятий» на сто­роне. Малоземелье? Но ведь «продается немало господских земель, и притом по.чуть не баснословно дешевой цене»! Однако, сетует помещик, из местных крестьян (имеется в виду, в, частности, Любимский уезд) «почти никого не находится, чтобы прикупить себе землицы и тем самым поправить свое пошатнувшееся хозяйство». Вместо того, чтобы «прикупить», крестьяне под влиянием- городской жизни производят «непро-. изводительные расходы», как-то: отказываются от лаптей и обзаводятся городской обувью, чай пьют и т. п.².

г) Некоторые итоги пореформенного развития сельского хозяйства

В конце XIX в. капитализм в сельском хозяйстве Ярослав­ской губернии был уже значительно развит. Об этом свиде-

¹ В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 3, стр. 202.

² См. ЯГВ, 1892, № 24. В статье в «пример» ставятся «неприхотли­ вые» вологодские крестьяне, которые «в лаптях» приходят в имения ярославских помещиков наниматься на работу!

73

тельствовало, в частности (и прежде всего), распространение наемного труда как в крестьянском, так и в помещичьем хо­зяйствах. Употребление вольнонаемного труда, подчеркивал В. И. Ленин, — это «главное проявление земледельческого капитализма»¹.

Особенностью губерний «района молочного хозяйства и промышленного капитализма» (в том числе Ярославской) было то, что масса «своих» крестьян находилась в отходе, и помещики и зажиточные крестьяне нанимали на сельскохозяй­ственные работы преимущественно «пришлых». Сюда прихо­дили земледельческие рабочие из земледельческих губерний/ Факт этот четко зафиксирован в документах. В данном («мо­лочном») районе*«владельческое хозяйство ведется даже глав­ным образом пришлыми рабочими». «Замечается даже отно­шение сверху вниз к «серым» сельским рабочим, которых зовут (в Ярославской губернии) «пастухами»². У ростовских огородников, в частности в с. Поречье, большая часть полевых работа исполняется поденщиками и поденщицами, коих в лет­нее время много приходит сюда из соседних селений и из со­седних губерний³, в том числе из Кашинского уезда Тверской губернии⁴.

В 1897—1901 гг. в крестьянских хозяйствах только пяти (обследованных) уездов Ярославской губернии насчитывалось 7 682 наемных рабочих, годовых и сроковых⁵. В «молочном» районе, в частности в Ярославской губернии, зажиточные крестьяне «перебивали» рабочих у помещиков, и последние именно этим объясняли нехватку рабочих для себя⁶.

Рост применения наемного труда в сельском хозяйстве Ярославской губернии (и приток сюда «пришлых» сельских рабочих) был связан с развитием здесь молочного хозяйства, огородничества и других отраслей торгового земледелия.

Медленно (из-за крепостнических пережитков), но росли производительные силы сельского хозяйства.

Улучшалась техника земледелия, хотя в целом (и особенно в хлебопашестве) она продолжала оставаться примитивной, «дедовской».

До 60-х гг. Ярославская губерния почти не знала траво­сеяния, теперь же, писали «Ярославские губернские ведомости» (1893 г.), многопольные травяные севообороты стали .явле­нием довольно частым, не только в крупных имениях, но и у крестьян.

Крестьянское травосеяние наибольшее развитие получило в уездах Даниловском, Мышкинском, Мологском и Пошехон­ском¹.

В «Обзоре» губернии (1902 г.) отмечено, что повсеместно преобладает трехполье, но «встречаются более сложные сево­обороты с травосеянием». Даже выработалось «ярославское четырехполье» — с посевом клевера через год, с восьмиполь-ным чередованием культур. Этот севооборот весьма удобен и для возделывания льна и картофеля.

В Ярославской губернии в 1901 г. на 100 десятин пахотной земли приходилось в среднем 1,7 дес. под кормовыми травами (клевер, вика, тимофеевка) — меньше, чем в другой губернии с развитым молочным хозяйством—Тверской (2*42 дес.)².

Введение посева кормовых трав и картофеля улучшило земледелие и привело к повышению урожайности зерновых (которая в первое пореформенное двадцатилетие находилась на уровне крепостного времени), а также к росту поголовья скота (кроме лошадей). Вот соответствующие данные по губернии.

Средний урожай «сам»-крат (отношение валового сбора к посеву) составлял³:

1857—1866 гг.

1883—1898 гг.

1870—1882 гг.

4,3 3,0

3,4 2,9

3,5

2,8

Озимых

Яровых

¹ В. И. Л е н и н. Поли. собр. соч., т. 3, стр. 232.

² См. там же, стр. 267.

³ См. там же, стр. 303.

⁴ ЯГВ, 1892, № 154.

⁵ А. Г. Р а ш и н_ Формирование рабочего класса в России. . Историко- эко ном и чес к ий очерк. М.;Ч958, стр. 160.

⁶ См. В. И. Л е н и н. Поли. собр. соч., т. 3, стр. 267.

74

¹ Краткий статистический обзор Ярославской губернии, Ярославль, 1902, стр. 15. Следует подчеркнуть, что травосеяние производилось глав­ ным образом на частновладельческих землях. На этих землях под травами было 9331 дес, а на крестьянских надельных—3724 дес. (там же, стр. 17).

² Там же, стр. 17.

³ Статистический сборник по Ярославской губернии, вып. 8, стр. 46.

Данечеыеыыы	о скоте		(в тысячах голов)^1
Годы		Лошади	Крупный рогатый скот	Овцы	Свиньи
1861 г. 1888 г. 1900 г.		195 180 163,3	338 226 362,6	365 179 196,2	4 в 8,4

В пореформенное время стал практиковаться своего рода обмен производственным опытом между губерниями и уезда­ми. Ярославская губерния внесла в это дело немалый вклад.

Ярославцы —. участники Всероссийской выставки сельских произведений в Москве {1864 г.) получили премии, награды, похвальные отзывы за такие экспонаты: корова холмогорской породы (из Мышкинского уезда), овца романовской породы (из Романово-Борисоглебского уезда), одноконная косуля, как улучшенное орудие (крестьянин И. Зыков из Рыбинского уезда), сита железные, медные, волосяные и шелковые (кре­стьянин И. Коровин), эфирные масла и цикорный кофе {купец Устинов из с. Поречье и крестьянин П. Мягков из с. Угодичи), овощи (крестьянин И. Головкин), холст {кре­стьянин И. Холопов из с. Великого и крестьянка А. Алек­сандрова из с. Сопелок) и др.².

Ростовские огородники несли свою культуру во многие места. В частности, под Петербургом они завели парниковое и тепличное огородничество. Прославился как ученый-огород­ник Е. А, Грачев (1826—1877), происходивший из крестьян с. Сулости Ростовского уезда³.

Устраивались внутригубернские выставки: выставка местных произведений Ярославской губернии в Рыбинске

¹ Статистический сборник по Ярославской губернии, вып. 8, стр. 46 — 47 и Краткий статистический обзор Ярославской губернии. Ярославль, 1901, стр. 25.

² «Московские ведомости». 1864. № 236; ЯГВ, 1864, № 45.

³ Огородничеством под Петербургом занимался его отец, а с 1848 г.— он сам. Он впервые в России стал выращивать помидоры как огородную культуру, вывел и улучшил свыше 100 сортов картофеля. Выращенные им овощи в Tpii раза превосходили обычные. Он . участвовал во многих сельскохозяйственных выставках, в том числе в Венской международной выставке плодов и овощей (1875 г.), был автором ряда научных работ по огородничеству и огородным растениям. За год до смерти был избран членом Парижской академии сельского хозяйства, промышленности и торговли. См. А. Стриже в. Русский огородник Ефим Грачев «Наука и жизнь», 1970, № 8.

76 -

(1878 г.), губернская сельскохозяйственная и промышленная выставка (1880 г. и 1886 г.), Ярославская выставка огород­ничества (1889 г.), подготовительная¹ выставка крупного рогатого скота в с. Вятском Даниловского уезда (1893 г.), сельскохозяйственная и кустарно-промышленная выставка при сельскохозяйственной школе в с. Бахтине того же уезда (1899 г.), выставка крестьянских рабочих лошадей в Ярос­лавле и с. Рождествине Мышкинского уезда (1893 г.)².

В 1893 г. в Ярославле состоялась областная³ сельскохо­зяйственная и кустарно-промышленная выставка. «Борьба» с «рутинным ведением хозяйства» путем «наглядного при­мера» — такой была задача выставки по мысли ее организа-_ТОр_а _ Ярославского общества сельского хозяйства.

Следует иметь в виду, что от всех «прогрессов» в сель­ском хозяйстве выигрывало {получало доходы) ничтожное меньшинство—помещики и кулаки. Деревня же в целом нахо­дилась в состоянии обнищания и разорения. Кроме того, сам прогресс был относительным, скромным. Пережитки крепост­ничества тормозили рост аграрного капитализма и произво­дительных сил.

II РАЗВИТИЕ КАПИТАЛИЗМА В ПРОМЫШЛЕННОСТИ.

¹ Выставки «подготовительные» к Всероссийской (1895 г.) выставке крупного рогатого скота в Москве прошли в губерниях Ярославской, Вологодской, Рязанской, Смоленской.

² Выставки лошадей организованы по инициативе главного управле­ ния Государственного коннозаводства. Инициаторами и организаторами других выставок были Ярославское общество сельского хозяйства и зем­ ства.

³ С участием губерний Ярославской, Костромской, Вологодской, Тверской, Владимирской и Новгородской.

⁴ Исчисляя количество фабрик и заводов в пореформенной России, В. И. Ленин взял за признак "понятия «фабрика» наличность числа ра­ бочих в заведении не менее 16 чел." (см. В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 3, стр. 468).

⁵ См. Памятная книжка Ярославской губернии на 1862 г., отд. !, стр. 23 25. Далее все данные о численности рабочих в 1861 г. приводятся по 'этому источнику.

77

Ко времени падения крепостного права в Ярославской губернии имелось около 30 промышленных заведений с чис­лом рабочих не менее 16 в каждом⁴. В 1861 г. на них рабо­тало в общей сложности около¹4,5 тыс. человек⁵.

В пореформенный период в губернии выросла крупная фабрично-заводская промышленность. Вот соответствующие показатели¹:

	Число предприятий	Число
1 ид	(с 16 и более рабочими)	рабочих
1867	24	4 654
• 1879	87 •	11 536
1890	106	20 913
1894/95	125	22 238
1898	184	29 067

Наиболее бурно ярославская промышленность развива­лась в 70-х и 80-х гг. За это двадцатилетие (считая 1868 — 1890 гг.) и число предприятий, .и число рабочих увеличились одинаково—почти в 4,5 раза. Новый крупный рост произошел во второй половине 90-х гг., во время общероссийского про­мышленного подъема.

Один из наиболее важных показателей успехов в раз­витии фабрично-заводского производства — применение паро­вых двигателей. .

До 1861 г. в губернии насчитывались единицы предпри­ятий, оборудованных паровыми котлами и паровыми маши­нами. В 1894/95 г. промышленность губернии имела 272 котла и 219 паровы,х машин (14 362 лош. силы). Паровые двигатели стали применяться во всех производствах, больше всего их было в текстильном—74 паровые машины (9 155 лош. сил)². А в конце века (1899 г.) действовало уже 180 предприятий с паровыми котлами (всего 413 котлов)³.

В пореформенную эпоху дальнейшее развитие получила хлопчатобумажная промышленность, которую в губернии представляла прежде всего Ярославская Большая мануфак­тура. Предприятие Карзинкиных расширялось. Наряду с бу­магопрядением с 1867 г. стало развертываться¹ ткацкое дело . В 1887 г. вырос новый фабричный корпус: в нем размести­лась ткацкая фабрика. С 1877 г. началась крутка пряжи.

¹ Очерки истории Ярославской организации КПСС. Ярославль, 1967„ стр. 7 и Фабрично-заводская промышленность России. Перечень фабрик и заводов. СПб., 1897.

² См. Перечень фабрик и заводов. СПб., 1897. Далее все данные о предприятиях за 1894/95 г. приводятся по этому источнику.

³ Краткий статистический обзор Ярославской губернии. Ярославль, 1901, стр. 30.

78

В 1891 г. на Ярославской Большой мануфактуре (ЯБМ) действовало 204 594 прядильных веретена, 11790 крутильных. веретен, 1 568 ткацких станков¹.

Из десятилетия в десятилетие росли количество рабочих- карзинкинцев и годовая производительность фабрики²:

Число рабочих

Год

Сумма голового производства (в тыс. руб.)

900 3 000 7 227 9 598

1861 1870 1890 1900

900 2 900 8 000 11267

ЯБМ Евро­ 4-е,

По сведениям за 1890 г., по сумме производства занимала среди фабрично-заводских предприятий пейской России 9-е место, а среди текстильщик после мануфактур Накольской С. Морозова и К°, Кренголь-мской и бумагопрядильной В. Морозова³.

В ином положении оказалась помещичья бумагопря-дильня в с. Троицком Ростовского уезда. Шла перестройка ее из вотчинного предприятия в капиталистическое. После 1861 года фабрика вообще не работала, пока не перешла в руки новых владельцев — купцов Демина и Каширина (1866, г.). В 1871 г. производительность бумагопрядильни превысила дореформенный уровень. Однако в 18.75—1877 гг. фабрика вновь стояла, уже при.другом хозяине (некий Про­ве, купец). Наконец, ее приобрел московский купец Г. В.Бо­гомолов. В 1879 г. фабрика имела 211 рабочих⁴. Пряжа шла в Москву на ткацкую фабрику, принадлежавшую тому же Богомолову.

В то время з губернии существовала еще одна бумаго-прядильня — в.Рыбинском уезде (49 рабочих в 1879 г.).

В 70-х; гг. в Ярославской губернии особенно быстро раз­вивалась фабричная льняная промышленность. К концу

десятилетия она даже несколько опередила хлопчатобумаж- . #

¹ Н. П. П а я л и н. Волжские ткачи, ч. 1. М-, 1936, стр. 132.

² Пам. кн. Яр. губ. на 1862 г., отд. 1, стр. 127; Указатель фабрик » заводов Европейской России.., сост. П. Д. Орлов. СПб., 1881; Указатель фабрик и заводов..., сост. П. А. Орлов и С. Г. Будагов, изд. 3. СПб., 1894; Краткий статистический обзор Ярославской губернии, Ярославль,. 1902, стр. 35. - *

Си. Указатель фабрик и заводов... СПб., 1894.

Указатель фабрик и заводов..., СПб., 1881. Далее все данные о пред­приятиях за 1879 г. приводятся по этому источнику.

79

ную как по числу занятых рабочих, так и по сумме произ­водства¹. Значительно расширила свое производство Нор-екая мануфактура. В 1879 г. она насчитывала 2 304 рабо­чих — в два с лишним раза больше, чем в 1861 г. Сумма производства составила 2,5 млн. рублей. Возникли 3 новых крупных предприятия: фабрика Товарищества Романовской льняной мануфактуры {устав Товарищества утвержден в 1871 г.)², Гаврилов-ямская механическая льнопрядильня 'А. А. Локалова (пущена в ход 12 февраля 1872 г.)³, Ростов­ская льнопрядильная и ткацкая фабрика петербургского куп­ца А. Л. Кекина (1878 г.)⁴. Эти предприятия в 1879 г. занима­ли 1 635 рабочих и дали продукции на 12 млн. рублей.

И в дальнейшем продолжался рост льняной промышлен­ности, о чем свидетельствует, в частности, увеличение коли­чества рабочих на четырех крупнейших фабриках — Нор-ской, Гаврилов-ямской, Романово-борисоглебской и Ростов­ской. В 1879 г. здесь работало в общей сложности 3 939 ра­бочих, в 1891 г.—5 167⁵.

¹ В 1879 г. на предприятиях этих двух ведущих отраслей текстильно­го производства работало (не считая рабочих отделочного производства): в обработке льна — 3994 чел., хлопка — 3260. Сумма годового произ­водства составляла соответственно 3,76 и 3,04 млн. руб.

². Ныне льнокомбинат «Тульма». Учредители Т-ва—романово-борисо-глебский купец Е. Е. Классен и петербургский купец Молво. Классен, крупный Местный льноторговец, еще в 1861 г. открыл в Романово-Борисо-глебске «льняную фабрику», оборудованную чесальной машиной. Фабри­ка ежегодно занимала до 300 рабочих. Улучшенный здесь лен продавал­ся в Англии. В 1862 г. Классен уже подумывал об устройстве механи­ческой льнопрядильни (Пам. кн, Яр. губ. на 1862 г., отд. 3, стр. 197). Его 'фабрика была участником мануфактурных выставок Московской (1865 г.) и Всероссийской (1870 г.).

³ Ныне льнокомбинат «Заря социализма». Через несколько лет здесь было заведено также ткацкое и белильное дело. После смерти Локалова было учреждено Т-во Гаврилов-ямской мануфактуры льняных изделий (1887 г.). Хозяином фабрики был А. А. Локалов (сын основателя), кото­ рому принадлежало 259 акций Т-ва (из 300). Другими акционерами бы­ ли его сестра, купец Иродов, купчиха Беляева и др. См. В. Андрианов и В. Соловьев. Указ. соч., стр. 12. '

⁴ Ныне льночесально-прядильная фабрика «Рольма»,

⁵ См. Свод данных о фабрично-заводской промышленности России за 1891 г. СПб., 1894. При этом следует, однако, учесть, что на Норской ма­ нуфактуре с начала 80-х гг. часть'рабочих была занята в бумагопряде­ нии. В то время здесь вместо льноткачества было введено бумагопряде­ ние. Фабрика стала льно- и бумаго-прядильной {в дальнейшем — только бумагопрядильной). Льняную пряжу хозяева фабрики раздавали крестья­ нам-ткачам для выработки полотен на ручных ткацких станках (домаш­ няя система, крупного капиталистического производства).

S0

В 80-х гг. возник ряд новых предприятий данной отрасли, развившихся из полотняно-белильных «заводов» с раздаточ­ными конторами: ткацкая фабрика П. А. Сакина¹, Н. И. Са-кина, бр. Иродовых-Моругина (в Ярославском уезде). Затем в 1892 г. открылась льноткацкая фабрика купца Зотова (в том же уезде)².

В целом, однако, темпы роста крупной льняной промыш­ленности в последние десятилетия XIX в. значительно снизи­лись, по сравнению с 70-ми гг. В то же время быстро росла хлопчатобумажная промышленность: расширялась ЯБМ (о чем сказано выше), в бумагопрядильню превратилась' Нор-ская фабрика. Появились новые предприятия по обработке хлопка: ткацкая фабрика купца А. А. Ганшина (Ново-Ярос­лавская мануфактура) и вигонепрядильная фабрика в Мыш-кинском уезде близ станции Волга³. В итоге соотношение меж­ду «льном» и «хлопком» в промышленности в корне измени­лось в пользу последнего⁴.

Фабричная обработка пеньки была представлена в губер­нии одной канатной фабрикой бр. Журавлевых⁵. Производ­ство здесь резко сократилось в 70-х гг., в конце десятилетия оно несколько поднялось, не достигнув, однако, уровня 1870 г. И в дальнейшем не было сколько-нибудь заметного роста, ввиду уменьшения 'спроса на канаты: с развитием парового судоходства канаты вытеснялись железными цепями. В 1900 г. на фабрике работал 431 чел.⁶.

По обработке шерсти также имелась одна фабрика — су­конная, близ с. Савинского Ростовского уезда. Лишь в конце

¹ Ныне фабрика «Красные Ткачи» № 1.

² Ныне фабрика «Красные Ткачи» № 2.

³ Ныне Волжская шерстопрядильная фабрика им. Р. Люксембург.

⁴ В' 1900 г. в Ярославской губернии в хлопчатобумажном производ­ стве было 12174 рабочих, сумма годового производства составляла 17,5 млн. рублей, а в обработке льна (и пеньки) — 6806 рабочих, сумма про­ изводства—6,9 млн. (Данные фабр. инсп. — Краткий статист, обзор Ярославской губернии. Ярославль, 1902, стр. 35).

⁵ Журавлевым (сыновья одного из основателей предприятия), кро­ ме канатной фабрики, принадлежали расположенные под Рыбинском заво­ ды лесопильный, чугунолитейный, механический и судостроительный, а также паровая крупчатая мельница. Кроме того, им принадлежали вагон­ ный завод под Нижним Новгородом, мельница в Казани. Они вели тор­ говлю хлебом, внутреннюю и заграничную, и железом—на Нижегород­ ской ярмарке.

⁶ А. В. Погоже в. Учет численности и состава рабочих в России. Материалы к статистике труда. СПб., 1906. Далее все данные о числе рабочих в 1900 г. приводятся по этому источнику.

81

века (1895 т.) появилось еще одно крупное заведение — ва­ляльный завод купца КгАшна под Ярославлем¹.,

Суконная фабрика, в прошлом вотчинная, преобразова­лась в капиталистическое предприятие. С 70-х гг.. она при­надлежала К- Ф. Блесс, голландскому подданному, который купил ее у А. Г. Высоцкого, отставного штаб-ротмистра. В 1900 г. фабрика имела 424 рабочих. Продукция {сукно, драп, трико, кашмир) сбывалась в Москву.

Текстильная промышленность (прежде всего обработка хлопка, затем льна) занимала в Ярославской губернии веду­ щее место. Вот данные об отраслевой структуре ярославской промышленности (1894/95 г.)²: ,

Отрасль	Число пред­приятии	Число рабочих	Сумма годо­вого произ­водства {в тыс. руб.)
Текстильная промышленность Пищевкусовая Химическая Металлообработка и машино­строение Деревообрабатывающая пром. * Бумажно-полиграфическое производство Производства по обработке животных продуктов и кера­мическое.	20 44 14 12 13 4 18	14 767 2 828 1377 Г009 661 592 1 004	19 625 9213 3 740 930 817 . 688 1 192
	125	22 238	36 205

Вслед за текстильной шла пищевкусовая промышленность. Здесь выделялись паровые мукомольные мельницы и табач­ные фабрики.

В 1894/95 г. в губернии действовало 14 паровых мельниц_г в том числе (самые крупные): А. И. Вахрамеева (в Ярос­лавле), Галунова, бр. Истоминых, Жилова, Переславцева (в Рыбинском уезде), Калашникова (в Рыбинске). На них было занято всего 623 рабочих, а сумма производства за год составила 4,3 млн. рублей.

Все табачные фабрики (их было четыре) размещались в Ярославле. Две из них — И. Н. Дунаева³ и н-ков Н. А. Вах-

¹ Ныне сапоговаляльная фабрика «Упорный труд».

² В таблице учтены предприятия с 16 и более рабочими.

³ Ныне табачная фабрика им. В. И. Ленина.

рамеева — были основаны еще в дореформенное время, две другие (В. и Ф. Вахрамеевых и бр. Вахрамеевых) — в 70-х гг. Производство фабрик особенно возросло за 80-е гг. — не менее чем в 6 раз. В 1888 г. было произведено махорки и табака на 3,2 млн. рублей; рабочих насчитывалось 725 чел.¹.

Крупные паровые заводы существовали и в ₍таком произ-водстве, как техническая переработка картофеля. Развитие текстильной промышленности ;tc ее спросом на крахмал) сти­мулировало рост данного производства. Большую извест­ность приобрели заводы торгового дома «Никита Понизов-кин и сыновья» в Даниловском уезде: картофельно-паточный (234 рабочих в 1900 г.), крахмальный, несколько терочных, а также химический (180 рабочих). Кроме того, в Ярославском уезде действовал понизовкинский картофельно-крахмальный завод².

В пореформенный период значительно продвинулась вперед химическая промышленность.

В 70-х гг. в с. Константинове (Романово-Борисоглебский уезд) начал работать завод минеральных смазочных масел — один из первых в России нефтеперерабатывающих заводов³. Завод был основан В. И. Рагозиным (директор Волжского пароходного товарищества «Дружина») при непосредствен­ном участии Д. И. Менделеева. Знаменитый ученый приезжал сюда со своими сотрудниками и работал в цехах и заводской лаборатории. Уже в 1879 г. при 205 рабочих завод выработал продуктов нефтехимии на 1,4 млн. рублей.

В 1881 г. в Ярославле открылась спичечная фабрика И. Н. Дунаева. В 1894/95 г. она имела 428 рабочих и дала продукции более чем на 1 млн. ру0.

Успешно развивалось даниловское химическое предпри­ятие Понизовкиных, основанное в 1867 г.; его годовая произ­водительность в 90-х гг. превышала 1 млн. руб.⁴.

Расширили свое производство свинцово-белильные заво­ды, существовавшие в Ярославле с дореформенного времени (в том числе—завод Сорокина⁵), и возникли новые, в част-

73.

ГАЯО, фонд Яргубстаткомитета (№ 642), о, 1, д. 23303, л. 57, 67, 71,

_з Ньже крахмало-паточный комбинат «Красный Профинтерн». ^ Ныне нефтеперегонный завод им. Д. И. Менделеева.

^ ^{Х1Шический} завод вырабатывал глюкозу, масло ку- росное, кислоты—серную, азотную и уксусную, ярь-медянку, купорос же­ лезный и медный, нашатырный спирт и проч. I ⁰ Ныне завад «Красный маяк».

82

яости завод Оловянишниковых (д. Волкуши Ярславского

уезда)¹.

Развивалась лесопромышленность, :в том числе лесопиль­ное дело. В Ярославской губернии появились крупные лесо­пильные заводы. В 1879 г. здесь было всего три лесопилки (с числом рабочих не менее 16), в том числе журавлевская под Рыбинском, самая крупная (80 рабочих). Затем воз­никло много таких заводов, главным образом в Ярославском и Рыбинском уездах. В 1898"г. только в первом из них име­лось 8 лесопильных заводов, в том числе такие, как завод Северного лесопромышленного акционерного общества (413 рабочих), заводы Жакова .(120), Голодухина (98). В самом Ярославле действовал завод Свешниковых (190 рабочих).

До 1861 года в губернии имелись три крупные писчебу­мажные фабрики: помещичья в Ярославском уезде (315 ра­бочих в 1861 г.) и две купеческие — в Угличе (302 рабочих)-и в Угличском уезде (141 рабочий). Первая из них в 1879 г.. имела всего 13 "рабочих — и вскоре перестала существовать. Другие же продолжали действовать. Угличская фабрика, принадлежавшая после 1861 года Т-ву Варгунин и К^{0 2}, в 1900 г. насчитывала 463 рабочих, уездная фабрика (купца Выжилова) — 80 рабочих.

Такая важная отрасль промышленного производства, кйк металлообработка и машиностроение, была, представлена в губернии следующими заведениями. На первом месте стояло предприятие бр. Журавлевых, состоявшее из заводов судо­строительного, чугунолитейного и механического (414 рабо­чих в 1900 г.). Здесь производился ремонт пароходов и раз­личных машин, а также строились ( в небольшом количе­стве) речные паровые суда³», паровые котлы и машины для заводов и пароходов. Другими сравнительно крупными пред­приятиями данной отрасли являлись открытый в 1871 г. чу­гунолитейный и механический завод Смолякова в с. 'Жукове Ярославского уезда (160 рабочих в 1900 г.) и открытый в 1886 г. машиностроительный завод А. А. Ганшина в Ярос­лавле (124 рабочих)⁴.

Действовало одно крупное предприятие по обработке жи-

вотных продуктов—костеобжигательный завод в Мышкинском уезде, близ станции Волга, основанный в 1884 г.¹. в 1900 г. здесь было 186 рабочих.

В 1884 г. начала работать фарфоро-фаянсовая фабрика в д. Песочной Романово-Борисоглебского уезда (659 рабоч-их в 1900 г.). С 1894 г. фабрика принадлежала Т-ву М. С. Кузне-

КО 9

Таким образом, в промышленности Ярославской губернии, тон задавало текстильное производство. Но фабрики и заво­ды развивались и в других отраслях' промышленности. Из таблицы (стр. 82) видно, что другие отрасли, занимая в общей сложности одну треть' всех фабрично-заводских рабо­чих, давали свыше 45% общегубернской суммы годо­вого промышленного производства. Ярославская губерния была менее «текстильной», чем соседние Владимирская и Костромская.

Развитие промышленности характеризовалось ростом числа крупных предприятий (со 100 и более рабочими) и рос­том концентрации рабочих, — а следовательно, и производ­ства — на крупнейших предприятиях из числа этих крупных:

Группы	Число предприятии в Яоос-^130^^0"- губернии и число рабочих на них
предприятий	1861 г.	1879 г.	1894/95 г.	1900 г.
100—499 раб. 500—999 » 1000 и более »	6—1 598 ■ 1—900 1 — 1 047	11—2 782 1—956 2—5 304	21—4 988 1— 512 5—12 654	33—7 309 3—2 072 5—16941
Итого	8—3 545	17—9 042	27—18 154	41—26 322

К концу XIX в. (1900 г.) в губернии насчитывалось всего 202 предприятия и 32 461 рабочий³. При этом на'крупнейших предприятиях (с 500 и более рабочими) — всего 'на 8 фабри­ках — было сконцентрировано свыше половины (58,5%) фабрично-заводских рабочих губернии⁴.

¹ Ныне завод «Свободный труд». Основан в 1891 г.

² В 50-х гг. XIX в. она принадлежала рыбинскому купцу Н. Л. По­ пову, фабрика перестала существовать (сгорела) в 1912 г.

³ Так, в 1879 г. были спущены на воду один пароход и одна паровая

шхуна. .

⁴ В 1903 г. этот завод перестал существовать (.сгорел).

84

Ныне клеевой завод «Волга». ² Ныне Первомайский фарфоровый завод.

Здесь учтены предприятия с 10 и более рабочими.

* Вот эти предприятия: ЯБМ, фабрики Норская, Гаврилов-ямская, Романовская и Ростовская, спичечная и табачная Дунаева*- фарфоровая Кузнецова.

85

Каким было территориальное размещение ярославской промышленности?

По данным фабричной инспекции (1899 г.), Ярославль (в пределах городской черты) сосредоточивал '/* фабрик и за­водов губернии, свыше 42% рабочих и давал 46,6% эбщегу­бернской суммы промышленного производства¹. К городу примыкали, фактически сливаясь с ним, пригородные слобо­ды и селения², где размещалось немало промышленных заве­дений (химические заводы, лесопильные и др.). Ярославль с окрестностями представлял собой один из важнейших фаб­рично-заводских центров Европейской России.

Кроме Ярославля, городами — промышленными центра­ ми являлись Ростов и Романово-Борисоглебск³, а также Ры­ бинск с окрестностями⁴. В Угличе имелась одна (писчебу­ мажная) фабрика. Действовал паровой кожевенный завод в Пошехонье (53 рабочих в 1900 г.).-В остальных городах гу­ бернии фабрично-заводской промышленности не существова­ ло. . .

В Ярославской губернии (что было характерно для всей Европейской России; за исключением Петербургской губер­нии) большая часть промышленных предприятий размеща­лась вне городов — в уездах, где образовались промышлен-. ные центры типа «фабричные села». В Ярославском уезде та­кими центрами (их образовали текстильные фабрики) были Норский посад, Гаврилов-Ям, село Карабиха. В районе- по­следнего разместились фабрики Сакина и Зотова. Центрами такого же типа являлись д. Гузицина Боровской волости Да­ниловского уезда (здесь находились заводы Понизовкиных — химический и паточный), район станции Волга (Мыш-кинский уезд), д. Песочная и с. Константинове (Романово-Борисоглебский уезд).

¹ См Краткий статистический обзор Ярославской губернии. Ярославль, 1901, стр. 30,

² При проведении Всероссийской переписи (1897 г.) 13 слобод и се­ лений были причислены к Ярославлю.

³ Здесь, кроме крупных льняных фабрик, вменись и другие предприя­ тия, в том числе паровые: цикорный (105 рабочих в 1894/95 гг.) л па­ точный заводы Селиванова (в Ростове), два химических завода (в Рома- ново-Борисоглебске).

* В самом Рыбинске промышленность была слабо развита: в 1900 г. имелось всего 6 паровых заведений с общим числом рабочих 197 чел. (3 мельницы, 2 лесопилки и медопивоваренный завод).

Следующие данные (за 1900 г.) показывают соотношение между городской и внегородской промышленностью в Ярос­лавской губернии:

	Число предприятий	Число рабочих	Количество .рабочих в %
В городах Вне городов	90 112	19 125 13 336	58,9 41,1
Итого	202	32 461	100

В городах фабрик и заводов было меньше, но здесь раз­мещались крупнейшие предприятия (в том числе ЯБМ), и в целом в губернии городские рабочие преобладали над вне­городскими.

* * А

Наряду с крупной фабрично-заводской промышленностью

развивалась мелкая, как в городе (ремесло), так и в дерев­не (крестьянское «кустарное» производство)-

О городском ремесле в Ярославской губернии говорят та­кие данные¹:

			Число
	Число ремесленных		ремесленников
	заведений (мастеров)		(рабочих		Число жителен
			и учеников)
Годы	во всех горо-
	дах (вклю-	в т. ч.	во всех	в т, ч. в
	чая Петровск и Норский	в Ярославле	городах	Ярослав-	городах	в Ярос­лавле
	посад)			ле
1861	1 121	271	2 776	1374	94 054	31609
1904	708	334	7 164 а	4 287	160010	71923

Число заведений в целом по губернии уменьшилось, а ко­личество ремесленников увеличилось более чем в 27а раза. возросла концентрация ремесленного производства: в 1861 г.

87

в среднем на одно заведение приходилось 2,4 ремесленника, в 1904 г. — 10,1.

Рост ремесла был связан с ростом городского населения, в особенности в Ярославле, который сосредоточивал большую часть ремесленных рабочих губернии. Некоторые ремесла со временем падали, но в целом городское ремесло росло, особенно за счет т^ких производств (всегда преобладавших), как хлебобулочное, сапожное и портняжное.

В губернии была значительно развита деревенская кустар­ная промышленность. В конце XIX в. в ней было занято свыше 26 тыс. человек¹.

На первом месте по «кустарничеству» стоял Ярославский уезд. Здесь имелись почти все виды промыслов, причем осо­бенно были развиты льняной промысел (производство пряжи, холста и полотен) и обработка металлов — выделка желез­ных сельскохозяйственных орудий, подков и принадлежнос­тей к конской упряжи (удила, стремена и проч), тазов, ухва­тов и-т. п. Великосельская волость являлась главным цент­ром льняной кустарной промышленности в губерн-ии, Бурма-кинская и Толгобольская волости — таким же центром куз-нечно-слесарного производства.

Во всех уездах (в особенности же — в Мологском, Дани­ ловском, Угличском и Ростовском) развились промыслы по обработке дерева: изготовление деревянных сельскохозяйст­ венных орудий, телег и саней, бочек, мебели и проч- Некото­ рые изделия шли на продажу и за пределы губернии — s Москву (обручи черемуховые из Мологского уезда), во Вла­ димирскую губернию (деревянная посуда из Ростовского уез­ да) и т. д.

Существовали самые разнообразные промыслы: овчинно-шубный (особенно в Романово-Борисоглебском уезде и в Нор-ской и Курбской волостях Ярославского уезда), валяльный (,в Ярославском уезде), веревочный (в Рыбинском и Ярослав­ском уездах), гончарный (особенно в Ростовском уезде),. портняжный, кожевенный, красильный и т. д.

Большая часть промыслов представляла собой кусгарно-капиталистическое производство, была организована по типу капиталистической мануфактуры.

Так, бурмакинский кузнечно-слесарный промысел (один из «выдающихся по своему значению», по словам В. И. Лени-

¹ Краткий статистически» обзор Ярославской губернии. Ярославль, 1901, стр. 24.

на) характеризовался тем, что почти все производство в нем было сосредоточено в мастерских с наемными рабочими. Из 307 кузниц в 231 применялся наемный труд¹. «Самостоятель­ ные» же кузнецы-бурмакинцы угнетались местными торгов­ цами-скупщиками, которые продавали изделия вдвое дороже, чем платили кустарям. ,

Значительная часть кустарей во многих промыслах рабо­тала на дому по заказу скупщиков и хозяев крупных мастер­ских и «раздаточных контор», из их сырья и материалов—за сдельную плату. Это были, по определению В. И. Ленина, «ка­питалистически употребляемые рабочие»². К их числу отно­сились, например, «кустари» войлочного (валяльного) произ­водства в Ярославской губернии, которые работали дома, по­лучая шерсть от хозяев-торговцев. Множество кустарей'рабо-чих было в льняном промысле.

В 70-х гг. широко развернули свою деятельность владель­цы «полотняно-белильных заводов» бр. Иродовы и Моругин (близ с. Великого), П. А. Сакин (в Сулотской волости Ростов­ского уезда) и другие «хозяева». На «заводах» руками наем­ных рабочих производились отбелка и отделка полотен, изго­товленных на дому крестьянами-ткачами. Последние получали фабричную пряжу от хозяев. На «фирму» Иродовы—Мору­гин работали крестьяне-ткачи не только в деревнях Велико-сельской волости, но и в Костромской губернии³.

Наблюдатель-современник писал о великосельских тка­чах-кустарях: экономическая зависимость их от скупщиков и в особенности от контор заказчиков нисколько не меньше, чем. зависимость рабочих от фабрикантов⁴.

На почве кустарно-капиталистического производства вы­растали фабрично-заводские предприятия. Так, те же Иродо­вы с Моругиным в 1885 г. открыли на «заводе» новое — ткац­кое — отделение с паровым двигателем. Ткацкую фабрику основал и Сакин в Ярославском уезде (сюда в 1881- г. он пе­ренес свое ростовское заведение).

В последние десятилетия XIX в. наблюдался упадок ряда кустарных промыслов (в особенности полотняного, а также красильного, кузнечного, гвоздильного), что выражало успехи

¹ По данным за 80 гг. См. В И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 3, стр. 420. ' *

* См. В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 3, стр. 450.

Обозрение выставки местных произведений Яросл-эиской i убернии_т состоявшейся в Рыбинске 7 августа 1878 г. Ярославль, 1878, стр." 6. См. В. П. Безо бр азов. Указ. соч., т. 2, стр. 322.

в развитии фабрично-заводского производства, постепенно вытеснявшего мелкую промышленность. Однако последняя продолжала существовать и в ряде отраслей (например, в об­работке дерева) даже росла. При этом все меньше станови­лось «самостоятельных» кустарей, возрастала их зависи­мость от всякого рода «хозяев», и в том числе — от крупных фабрикантов'. Усиливался также процесс разложения среди самих крестьян-«кустарей».

О состоянии кустарной промышленности в Ярославской губернии в начале XX в. (1904 г.) говорят следующие данные (их приводит В. И. Ленин в книге «Развитие капитализма в России»): 18 тыс. кустарей. Промыслы падают. Предприятий с наемными рабочими 1/5. Наемных рабочих — 1/4 всего числа кустарей. В заведениях с 5 и более рабочими занято 15% все­го числа кустарей. Ровно половина всех кустарей работает на хозяев из хозяйского материала. Земледелие в упадке: '/6 кус­тарей без лошадей и коров, ^l/5 беспосевных; 1/3 обрабатывает землю наймом².

Мелкое товарное промышленное производство (городское ремесло и преимущественно крестьянские кустарные промыс­лы), капиталистическая мануфактура и крупная фабрично-за­водская промышленность — таковы три главные стадии (фор­мы) развития капитализма в русской промышленности. Они «сосуществовали» в пореформенной России. Но главенствую­щее положение заняла крупная машинная индустрия: в 80-х гг. осуществился в основных чертах промышленный пе­реворот в ведущих отраслях промышленности.

Ярославская губерния являясь одной из наиболее про­мышленных. Среди губерний Европейской России она занима­ла по сумме годового фабрично-заводского производства одиннадцатое место, по сведениям за 1890 г.³. Губернский центр—Ярославль (с окрестностями) занимал по тому же по­казателю также одиннадцатое место среди важнейших про-

¹ Например, крестьяне-ткачи зависели от Норской фабрики, раздавав­ шей им льняную пряжу для «капиталистической работы на дому». «Ярос­ лавские губернские ведомости» (1893, № 75) отметили: льняная кустар­ ная промышленность испытала общую судьбу с другими промыслами: са­ мостоятельное кустарничество почти везде перешло в форму зависимос­ ти от фабриканта и в недалеком будущем окажется совсем поглощен­ ным крупной формой производства.

² См. В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 3. стр. 448—449. Обрабаты­ вающие землю наймом — это богатые крестьяне-«кустари» {хозяева «кус­ тарных» мастерских с наемными рабочими).'

³ См. Указатель фабрик и заводов... СПб., 1894.

90

мышленных центров Европейской России, а по числу рабо­чих — восьмое адесто¹.

Закономерно, что в' губернии возникло сильное рабочее дви­жение (знаменитая Ярославская стачка 1895 года), а Ярос­лавль стал центром крупной организации РСДРП — Север­ного рабочего союза (1901 —1903 гг.), объединявшего револю­ционную социал-демократию целого района — губерний Яро­славской, Владимирской, Костромской.

Ill О СОЦИАЛЬНО-КЛАССОВОМ СОСТАВЕ НАСЕЛЕНИЯ ЯРОСЛАВСКОЙ ГУБЕРНИИ К КОНЦУ XIX ВЕКА

За 1861 — 1897 гг. все население Ярославской .губернии уве­личилось на 9% (и достигло 1071355 чел.), сельское — на 4,1%, а городское—на 55%².

Значительно выросли Ярославль (71 616 жителей в 1897 г.) и Рыбинск (25 290 жителей). Население того и другого с 1861 года увеличилось более чем в два раза. На '/₃ увеличилось на­селение Ростова и достигло 13 715 жителей. В результате доля горожан во всем населении губернии поднялась с 9,5 до -13,7%³.

В росте городов и, кроме того, фабричных, кустар­ных и торгово-промышленных сел, а также в крестьянском не­земледельческом отходе выражался присущий капиталисти­ческому развитию процесс «отвлечения населения от земле­делия к торгово-промышленным занятиям».

По обработанным данным переписи 1897 года⁴, торгово-промышленное население Ярославской губернии составляло 18,3% — больше, чем в среднем по России (17,3%). Однако подавляющее большинство населения (74,7%) было занято в сельском хозяйстве. 7% приходилось на непроизводительное, т. е. не участвующее в хозяйственной деятельности/население

¹ См. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 3. стр. 605—609.

² См. Памятная книжка Ярославской губернии на 1862 год, О1Д. 1, стр. 9 и Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1S97 г.

^J В других городах губернии численность населения осталась в ос­новном -прежней или даже несколько уменьшилась. Из них самыми на­селенными были Углич (9698 чел.) и Романово-Борисоглебск (6682 чел.). Остальные города имели менее 5 тыс. жителей каждый. Мишкин насчи­тывал всего 2232 жителя.

⁴ В обработке переписных данных по губернии использовано! прин­ципы обработки данных по всей России, примененные В. И. Лениным (См. В. И. Л е п и н, Полн. собр. соч., т. 3, стр. 502).

91

(чиновники и войско, духовенство, свободные профессии, ран­тье, пенсионеры и проч.).

Как распределялось' все население губернии по своему классовому положению?

Обработка материалов переписи дает такую картину:

Крупная буржуазия, помещики,

. ок. 30 тыс. (2,8%) ок. 196 тыс. (1«,3%) ок. 304 тыс. (28,3%) . ок. 542 тыс. (50,6%)

высшие чины и прочие

Зажиточные мелкие хозяева .... Беднейшие мелкие хозяева¹ .... Пролетарии и полупролетарии

Всего около 1 072 тыс.

Следовательно, почти ⁴/₅ населения губернии {пролетарии и полупролетарии вместе с «беднейшими мелкими хозяева­ми») представляли собой трудящуюся и эксплуатируемую массу. Собственники-эксплуататоры составляли незначитель­ное меньшинство, причем на долю господствующей буржуаз­но-помещичьей верхушки приходилось всего 2,8% населения.

Важнейший социальный итог пореформенного развития страны — возникновение рабочего класса. Каким был ярос­лавский отряд российского пролетариата?

Поданным .переписи 1897 года, губерния насчитывала все­го 107 796 наемных рабочих (занятых в промышленности, транспорте, строительстве, торговле, сельском хозяйстве, чер­норабочие, прислуга)². Промышленных (фабричнозаводских) рабочих, составляющих наиболее организованную часть этой пролетарской массы, тогда было свыше 30 тыс. чел. (вмес­те с рабочими железнодорожных мастерских в Ярославле и Рыбинске).

Промышленный пролетариат в основной .своей массе был крестьянского происхождения. Однако уже в 80—90-х годах XIX века примерно ²/₅ рабочих на фабриках и заводах Цент­ра России являлись потомственными³. Высок был процент ра­бочих из крестьян, не уходивших в деревню на летние поле­вые работы. Таким образом, в промышленности и на тран-

¹ Главным образом крестьяне-середняки и более или менее самостоя­тельные ремесленники и кустари.

^г См. Численность и состав рабочих в России на основании данных Первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 года, т. I. СПб., 1906, табл. I и «Приложение».

^а См. Рабочий класс и рабочее движение в России. 1Ь61—19!7 it М., 1966, стр. 140.

92

спорте сформировались значительные постоянные, и в том числе потомственные, кадры рабочих.

Широко применялся, особенно в текстильной промышлен­ности, женский и детский труд, что является одним из показа­телей того же процесса формирования кадров рабочих, отры­ва их от деревни. По данным фабричной инспекции (1899 г.), в Ярославской губернии среди рабочих женщины составляли 29,9%, подростки—2,1% и малолетние—1,9%¹-

Промышленные рабочие, по характеристике В. И. Ленина,— это «особый класс населения», который в корне отличается от крестьянства «другим строем жизни, другим строем семей­ных отношений, высшим уровнем потребностей, как матери­альных, так и духовных»².

Крестьянство, этот «старый» класс (класс феодального общества), претерпел в пореформенное время важные изме­нения, о чем подробно сказано выше. Здесь отметим один су­щественный момент, связанный с крестьянским неземледельческим отходом, столь развитым в Ярославской губернии. От­ход этот, подчеркивал В. И. Ленин, «представляет из себя явление прогрессивное» . Он играл, в частности, ту роль, что .втягивал сельское население «в водоворот современной об­щественной жизни», способствовал росту его грамотности и сознательности, прививал ему культурные привычки и потреб­ности, повышал гражданскую личность крестьянина, освобож­дая его от бездны патриархальных и личных отношений зави­симости и сословности, ослаблял старую патриархальную семью и ставил женщину в более . самостоятельное положе­ние, равноправное с мужчиной³.

Эти новые черты в социальном облике русских крестьян имели большое значение. Они свидетельствовали о революци­онных возможностях крестьянства как союзника пролетариата в общедемократической борьбе за свободу народа.

^! Краткий статистический обзор Ярославской губернии. Ярославль, 1902, стр. 37.

² См. В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 3, стр. 547.

³ См. там же, стр. 576—578.

П. И. ДРУЖИНИН

Годы

Учебные всех видов

заведения и ведомств

Начальная школа (без школ духовн. и воен. вед.)

В т.

ч. сельская земская школа

Церковно-приходская школа

число заве­дений

число уч-ся

чиело школ

число уч-ся

число учи­лищ

число учащихся

число школ

число учащихся

муж.

жен.

оба пола

муж.

жен.

оба пола

муж."

жен.

оба пола

муж.

жен.

оба пола

, 1862 1897

483 1039

9494 39292

1879 20027

11373 59319

130 457

4041 23430

1228 11390

5269 34820

378

17741

8533

26274

343 563*

3326 13120

591 6679

3917 19799

ПРОСВЕЩЕНИЕ В ЯРОСЛАВСКОЙ ГУБЕРНИИ В ПОРЕФОРМЕННЫЙ ПЕРИОД

1. ШКОЛЬНОЕ ОБРАЗОВАНИЕ

Ограниченное число учебных заведении, крайне отсталая, феодально-сословная система народного образования—таким было наследие крепостной эпохи в области школы.

В начале 60-х гг.¹ в Ярославской губернии имелось 140 учебных заведений (не считая церковно-приходских школ) и 7456 учащихся (из них 1288 женского пола)². Большая часть учащихся приходилась на города, а из городских учащихся также свыше половины—на заведения, которые предназнача­лись для привилегированных сословий: Демидовский лицей, мужская гимназия с «благородным» (дворянским) пансио­ном, училище военного ведомства³, духовная семинария, учи­лище девиц духовного звания (все в Ярославле) и духовные уездные училища—в Ярославле, Ростове, Угличе и Поше-хонье. училищами в городах, открытыми для других сосло­вий, являлись трехклассные уездные, мужские приходские и женские. Уездных училищ было шесть—в Ярославле, Рыбин­ске, Ростове, Романово-Борисоглебске, Угличе и Молоте. Здесь учились сыновья зажиточных горожан, преимуществен­но купцов. Приходские училища (для «низших сословий») имелись во всех городах, включая «заштатный» Петровск. Училища женские существовали лишь в Ярославле, Ростове, Рыбинске и Романово-Борисоглебске.

¹ Статистические сведения по Ярославской губернии за 1862 г. До­ полнение.., стр. 29. Дал^е все данные о числе учебных заведений и уча­ щихся в 1862 г. приводятся по этому источнику.

² Число церковно-приходских школ и учащихся в них показано в сводной таблице (см. стр. 95). Следует учесть, что немало школ, особенно сельских, как церковно-приходских, так и других ведомств, существовало лишь на бумаге, что отмечалось в самой тогдашней официальной стати­ стике. См. Журнал МНП, часть СХУП. СПб., 1863, отд. 3-й, стр. 155.

³ В это училище (открытое в 1859 г.) принимались дети дворян и чи­ новников, духовенства, солдат и канцелярских служителей. Училище (че­ тырехклассное с 5-летним сроком обучения) готовило писарей для войск и военных управлений.

94

Рост школьного образования в пореформенной Ярославской губернии¹

* 368 ц.-прих. школ — 16445 учащихся (оба п.) и 195 школ грамоты — 3354 учащихся (оба п.)

¹ Таблица составлена на основе следующих источников: Статистические сведения по Ярославской губернии за 1862 год. Дополнение.., стр. 25(здесь данные на 1 августа 1862 г.); Журнал МНП,_ часть СХУП. СПб., 1863. отд. 3-й, стр. 155 (данные о церковно-приходских школах на 1 января 1862 г.); Обзор Ярослав­ской губернии за 1897 г. Ярославль, 1898. Ведомость № 11.

В сельской местности было всего четыре приходских училища ведомства министерства народного просвещения: в уез­дах—Ярославском (с. Великое), Ростовском (с. Поречье), Уг­личской {с. Новое) и Мышкинском (с. Архангельское). В них числилось 272 учащихся (в том числе 28 девочек) — детей временнообязанных крестьян'. Имелись школы других ве­домств: 38 училищ в селениях б. казенных крестьян, состояв­ших в ведомстве государственных имуществ, и 55 — в селени­ях б. помещичьих (временнообязанных) крестьян, находивших­ся под началом мировых посредников. Во всех сельских училищах (всех трех ведомств) насчитывалось всего-навсего 3 378 учащихся, в том числе 648 девочек.

Таким образом, школьное образование в губернии находи­лось в весьма плачевном, крайне неудовлетворительном состо­янии. Оно пребывало тогда, по удачному выражению одного угличского земца, в «первобытном периоде своего развития».

Падение крепостного права, капиталистическое развитие страны обусловили важные сдвиги в области просвещения, в частности в школьном деле. Расширяется сеть учебных заведе­ний, возрастает число учащихся². Изменения происходят в са­мой системе народного образования.

Высшая и средняя школа

Ярославский лицей, открытый еще в 1805 г. как Демидов­ское высших наук училище (с 1833г.—лицей), влачил в 60-хгг. жалкое существование. В 1862 г. на всех его трех курсах числилось 39 студентов: из дворян и чиновников — 34, из ме­щан и разночинцев — 5³. Был объявлен в 1865 г. прием вы­пускников не только гимназий (что было до сих пор), но и духовных семинарий, притом без вступительных экзаменов. Однако и это не помогло: в лицей шли неохотно, .студентов было мало, число их не росло⁴. Ни своим сословно-дворянским характером, ни своим профилем (изучение «камеральных на­ук»⁵) он не отвечал потребностям нового времени.

¹ М. Сухомлинов. Записки об училищах и' народном образова­ нии в Ярославской губернии. Журнал МНП, часть СХУП. СПб., 1863, отд. 3-й, стр. 155.

² Общее представление 6 росте школьного образования в губернии дает прилагаемая сводная таблица (стр. 95).'

³ Журнал МНП, часть СХХ. СПб., 1863, отд. 2-й, стр. 439.

⁴ См. К. Д- Г о л о в ш и к о в. П. Г. Демидов и история основанного им в Ярославле училища. Ярославль, 1887, стр. 189—191. _{Шт t}

⁵ Цикл знаний, имеющих значение для ведения «государственного хо­ зяйства».

96

В 1870 г. лицей был преобразован в юридический в соста­ве четырех курсов, с 4-годичным сроком обучения. Преобра­зование было связано с проведением судебной реформы 1864 года: требовались кадры юристов-практиков¹. Лицей стал го­товить чиновников ведомства юстиции.

Обновился состав профессоров, в числе их. появились вид­ные ученые, например, М. Ф. Владимрский-Буданов, пере­шедший в лицей из Киевского университета (он читал здесь историю русского права). Увеличилось число студентов, за­метно изменился их социальный состав. Из 107 человек, при­нятых на 1 курс преобразованного лицея, детей дворян и офицеров было 31, духовенства — 70 (почти все из духовных семинарий, главным образом из Ярославской), мещан -- 5 и крестьян—I². Десятилетием спустя (1881 г.) лицей насчиты­вал 311 студентов. Среди них много было бывших семина­ристов—выходцев преимущественно из низшего духовенства (сыновья сельских священников, диаконов, причетников), за­метной стала прослойка представителей буржуазии (лицеис­ты из городских сословий)³.

С 1885 г. снова, как это было двадцать лет тому назад, в лицей стали принимать только лиц с гимназическими аттес­татами и свидетельствами о зрелости. Количество студентов в связи с этим значительно снизилось, зато усилилось преоб­ладание среди них дворян (что полностью отвечало «видам» министерства народного просвещения, проводившего в 80-х гг. открыто реакционный курс). К концу XIX в. свыше 60% лицеистов составляли дети дворян, офицеров и чиновников⁵.

Первый выпуск юридического лицея (1874 г.) был неболь­шим, всего 45 человек. На экзаменах присутствовал Д. Тол­стой, министр народного просвещения. Почти все выпускники стали служить по специальности — судебными следователя-

¹ К; Д. Кавелин, известный ученый-юрист, либерал, еще б ['6Ш г. в своей записке правительству ставил вопрос о необходимости реоргани­ зовать лицеи Ярославский и Нежинский в специальные юридические шко­ лы, которые готовили бы юристов-практиков (не ученых).

² ЯГВ, 1871, № 35, ч. неоф.

³ Плата за учение в лицее составляла с 70-х гг. 40 рублей в год. Одно это делало его совершенно недоступным для представителей тру­ дового народа.

⁴ Прием в лицей выпускников семинарий был вновь разрешен только

⁵ См. П. Н. Дружинин. Революционное движение учащейся мо­ лодежи в Ярославле (1900—1905 гг.). Краеведческие записки, вып. IV. Ярославль, 19G0, стр. 154.

97

ми, товарищами прокуроров, мировыми судьями, присяжны­ми поверенными и т. д.¹. К 1892 г. полный курс лицея окончи­ли 709 человек, из них только девятнадцать работали не по своему прямому назначению (в области просвещения), все остальные—по ведомству юстиции².

Ярославский лицей, единственное в губернии высшее учеб­ное заведение, не без успеха выполнял свою основную задачу, продиктованную интересами привилегированных и имущих классов и царским правительством.

Как развивалось среднее образование?

Ярославская мужская гимназия, существовавшая с 1805 г., была преобразована в классическую семиклассную, потом восьмиклассную (по уставу гимназий 1864 и 1871 гг.). Появи­лась в губернии еще одна мужская гимназия — в Рыбинске. Здесь в 1875 г. была учреждена прогимназия, превратившая­ся затем, с открытием 8-го класса {1884 г.), я полную класси­ческую гимназию. В обеих гимназиях в 1897 г. насчитывалось 770 учащихся³.

Окончание классической гимназии давало право поступле­ния в университеты, в том числе в приравненный к ним Ярос­лавский лицей. В 90-х гг. около 20% студентов лицея явля­лись выпускниками Ярославской гимназии⁴. В пятилетие 1896—1900 гг. из 109 человек, «кончивших эту гимназию, 83 поступили в университеты и 26—в высшие технические учеб­ные заведения⁵.

пансион при вопрос: быть

потребовало, здание {оно

С января 1875 г. упразднялся дворянский Ярославской гимназии. В связи с этим "встал или не быть гимназии в Ярославле?

Упраздняя пансион, дворянское общество чтобы ему платили за занимаемое гимназией было собственностью этого общества). В противном случае дворянство ставило вопрос о выселении гимназии. Министер­ство народного просвещения сразу же заявило, что из казны не будет дано ни копейки. Было предложено городу и губерн­скому земству купить здание или взять его в аренду. Земство

¹ К. Д. Головщиков. Указ. соч., стр. 190.

² См. Ярославль. Очерки по истории города, стр. 148.

³ Обзор Ярославской губернии за 1897 г. Ярославль, 1898, Ведомость № 11. Далее все данные о числе учебных заведений и учащихся в 1S97 г. приводятся по этому источнику.

⁴ См. ГАЯО, фонд. канц. губернатора (№ 73), о 4. д. 4124, л. 4—7, д. 4161 (л. 5—11).

⁵ ГАЯО, фонд городской управы (№ 509), о. 1, д. 984, л. 25.

98

отказалось. Между тем позиция министерства была такова: если дворянство, город и земство не придут к "соглашению, гимназию придется закрыть или перевести в другой город. Разрешилось дело тем, что город взял на себя аренду здания, ввиду «положительной необходимости» гимназии для Ярос­лавля'. В 1880 г. гимназию перевели в другое, малопри­годное помещение². Только в 1901 г. она получила новое, спе­циально построенное здание³.

Даже на гимназии (не говоря уже о начальной школе) правительство не находило средств, отпускало их со скрипом. История с «мытарствами» Ярославской гимназии -- нагляд­ное тому свидетельство. Отметим, что казна не участвовала в содержании Рыбинской прогимназии и в преобразовании се в гимназию (хотя Д. Толстой, навязывая Рыбинску эту «классическую» школу, обещал осуществить преобразование на средства казны), — все это ложилось на городской бюд­жет.

В 1873 г. города Ярославль и Рыбинск возбудили перед министерством народного просвещения ходатайства, под­держанные земством, об открытии здесь шестиклассных реальных училищ (РУ)\ На оба ходатайства министерство дало отрицательный ответ и в то же время поставило вопрос об -учреждении классических гимназий. В итоге в Рыбинске,-взамен РУ, открыли прогимназию. Ярославская городская дума отвергла прогимназию, продолжая добиваться учреж­дения РУ. Положение Ярославля, говорили городские глас­ные, его развивающаяся торгово-промышленная деятель­ность вызывают существенную потребность в техниках, 'в которых чувствуется недостаток и которых не дадут класси­ческие гимназии и прогимназии. Классическая гимназия в Ярославле есть, и открытие еще прогимназии с таким же на-

¹ См. Журналы ЯГД за 1874 г., стр. 342 и др.

² Здание (казенное), построенное еще в конце XVIII в. В нем гим­ назия находилась со дня открытия до 1848 г., когда переместилась в «Дзорянское» здание. Казна передала это здание городу, и он отремон­ тировал его под гимназию. Ныне—здание медицинского института.

³ Ныне—здание Ярославского государственного университета на Крас­ ной площади. Построено в 1897—1901 гг. на средства казны, города и губернского земства.

⁴ Выпускники РУ могли поступать в высшие технически' учебные за­ ведения, но, в отличие от гимназистов, не имели права поступления в университет. Учреждением РУ правительство отвлекало молодежь от уни­ верситетов. В то же время оно (в лице Д. Толстого) чинило препятст­ вия к открытию РУ, навязывая вместо них «классическую» среднюю шко­ лу.

99

правлением — не нужно. Городу требуется учебное заведе­ние с реальным направлением, а не классическим¹.

Д. Толстой, находившийся в то время в Ярославле (1874 г.), имел разговор с и. д. городского головы А. Шуби­ным. Последний, информируя об этом городскую думу, отме­тил (таков был его вывод из разговора с министром )* что даже если город ассигнует на РУ гораздо большую сумму, чем уже намеченная, все равно министр «может отказать» в открытии училища².

РУ в Ярославле тогда так и не было основано по вине п «отцов города», и прежде всего правительства. На «сей пред­мет» средств у них, разумеется, не хватило...³.

В 1880 г. в Ярославле открылось частное РУ, по инициа­тиве и на средства П. Я- Морозова, учителя математики Ярославской гимназии. Преподавали в училище учителя местных средних учебных заведении. В 1885 г. училище ра­ботало уже в составе пяти классов, не считая приготовитель­ного, учащихся было 70 чел. На следующий год намечалось открытие б-го класса (что дало бы училищу права казенного РУ.). Однако в 1886 г. «Морозовское» РУ закрылось, «по не­достатку средств». С расширением училища требовались преподаватели с высшим образованием (предполагалось приглашение их из Москвы), нужно было надлежащее помеще­ние для училища. На все это выдававшихся городом и зем­ством мизерных пособий (на которых в основном и держа­лось училище) было явно недостаточно.

После реформы 1861 года появилась женская средняя школа, которой прежде вообще не существовало.

В Ярославле действовали две женские гимназии — Мари-инская и Екатерининская. Первая была основана в 1861 г. как училище «ведомства учреждений императрицы Марии»^ь. С 1869 г. гимназия стала полной — семиклассной; в следу­ющем году открылся 8-й класс — педагогический. Екатери-

¹ См. Журналы ЯГД за 1873 г., стр. 28.

² Город давал помещение под РУ и единовременное пособиг казне — 10 тыс. руб. Кроме того, губернское земство отпускало 6760 руб.

³ РУ в Ярославле было открыто только в 1907 г.

⁴ Училище занимало помещение евангелической церкви.

⁵ Это ведомство, в которое входили закрытые пансионы для «благо­ родных девиц», с конца 50-х гг. стало учреждать всесословные и откры­ тые (т. е. без отрыва учащихся от семьи) женские училища. По Устану женских гимназий 1862 года эти училища были преобразованы в семиклас­ сные гимназии, с дополнительным педагогическим 8-м классом.

100

нинская гимназия¹ открылась в 1876 г., она также имела 8-й класс (с 1882 г.).

Кроме Ярославля, женская гимназия (с 1875 г. — полная,, семиклассная) имелась в Рыбинске. Она развилась из про­гимназии, открытой в 1870 г.. Ростов и Углич имели женские прогимназии, открытые соответственно в 1870 и 1897 гг.

Во всех названных женских учебных заведениях в 1897 г. насчитывалось 1 505 учениц.

По закону пореформенная средняя школа была всесослов­ной (или бессословной). Ежегодно в печати объявлялось, что в гимназии и прогимназии принимаются дети всех званий и состояний. В действительности же «...сословность и теперь преобладает в наших средних школах»²,—писал В. И. Ленин в 1897 г.

Вот данные, относящиеся к самому концу XIX в.³. Дети дворян и чиновников составляли почти половину (46%) уча­щихся ярославских гимназий. Учащихся из городских сосло­вий, преимущественно детей почетных граждан и купцов, было 42%, ^а из сельских сословий — всего около 6%. Дети духовного звания (для которых имелись особые учебные за­ведения) составляли свыше 6%.

В гимназиях учились дворяне, а из других сословий — главным образом лица купеческого звания; учащихся низ­ших, податных сословий — мещан и особенно крестьян -было очень мало. Ведущее место (как и в лицее) принадле­жало дворянам. Царское правительство, писал В. И. Ленин, «...берет деньги с 9/10 народа на школы и учебные заведения всех видов и на эти деньги учит дворян, заграждая путь ме­щанам и крестьянам!!»⁴.

Для трудового народа двери в гимназии были закрыты по существу наглухо. Высокая плата за учение делала их мало-Доступными даже для среднезажиточных семей⁵. «Низы» не

¹ Наименование присвоено в 1896 г., в связи со 100-летыСУ со лил смерти Екатерины II.

¹ В. И. Л е и и н. Поли. собр. соч., т. 2, стр. 480.

См. Распределение учащихся гимназий г. Ярославля по сословиям в 1900/1901 уч. году (мужская и Марнинская гимназии) и в 1899/1900- уч. году (Екатерининская гимназия). ГАЯО," фонд гор. управы (№ 509), о. 1, д. 984, л. 15-16, 18, 24.

⁴ В. И. Л е ни н. Поли. собр. соч., т. 23, стр. 134.

⁵ В Ярославской мужской гимназии с 1874 г. платили 20 p\fi я год, ^а приготовительный класс — 12 руб. В Мариннской гимназии плата за 1-й (и приготовительный) класс равнялась 15 руб. и затем из года в год повышалась, достигая 88 руб. (плата за 7-й класс). См. Календарь Яр ^гУб. на 1876 год. Ярославль, 1875.

101

допускались в гимназии не только фактически (из-за бедно­сти), по и юридически, в силу их сословной неравноправно­сти. Циркуляр министра народного просвещения — пресло­вутый «циркуляр о кухаркиных детях» (1887 г.) предписывал не допускать проникновения в гимназии «детей кучеров, по­варов, прачек, мелких лавочников н т. п.».

Откровенно сословными были средние учебные заведения военного и духовного ведомств.

Ярославское военно-учебное заведение, при всех его пре­образованиях (военная прогимназия, открытая в 1868 г., с 1884 г. — военная школа, с 1895 — кадетский корпус), неиз­менно сохраняло своп дворянско-сословный характер. Б 70-х гг. был разрешен прием в военные заведения недворян. Однако в кадетские корпуса и т. п. заведения «крестьян вовсе не пускали»'.

Из духовно-учебных заведений, существовавших в Ярос­лавле, три были средними или неполными средними: семина­рия, училище девиц духовного звания и епархиальное жен­ское училище. В них в 1897 г. был 981 учащийся.

Ярославская духовная семинария² вступила в 1873/74 учебный год полностью преобразованной, в соответствии с новым (1867 г.) уставом духовно-учебных заведений. Преоб­разование было осуществлено, по словам ректора семинарии, в виду «современных потребностей» и новых задач, вставших перед духовенством: не только быть «учителем православной веры», но и «защитником основ христианства против рас­пространявшихся и распространяющихся в обществе антихри­стианских, по преимуществу материалистических, воззрений»^.

В учебный план семинарии были введены особый (от­дельный от общеобразовательного) курс богословия с его главным предметом — апологетикой и педагогика с дидак­тикой (в 5 и 6 классах). При семинарии учреждалась прак­тическая воскресная школа для приходящих мальчиков с

¹ См. В. И. Лени н. Поли. собр. соч., т. 23, стр. 133.

² С 1747 г. при Ярославском Спасском монастыре существовала сла- вяно-латинская семинария (переведенная сюда из Ростова). В 1814 г. она была преобразована в духовную семинарию, состоявшую из трех двухго­ дичных курсов: риторического, философского и богословского.

^J Речь ректора протоиерея Н. Тихвинского при первом торжественном акте Ярославской духовной семинарии, но введении полного преобразо­вания и перемещения в новоустроенный корпус, произнесенная 12 января 1875 г. Ярославль, 1875. стр. 32. В 1874 г. закончилась пострешка зда­ния семинарии, где она и разместилась с 1874/75 учебного года (ныне — 2-е здание ЯГПИ).

102

курсом начальной народной школы. Таким образом, семина­рия должна была готовить не только «духовные» кадры, но и учителей для начальной, особенно церковноприходской школы.

В преобразованную семинарию стали приниматься лица «всех сословий» и притом на бесплатное обучение¹. Но на практике почти все семинаристы происходили из среды духо­венства.

Училище девиц духовного звания, существовавшее в Ярос­лавле с 1848 г.², и в пореформенное время оставалось строго сословным (здесь учились лишь дочери духовных лиц). Новым было то, что программа училища постепенно расши­рялась. В дальнейшем, в 1903 г./училище было преобразо­вано из трехклассного в шестиклассное.

От этого заведения значительно отличалось Ионафанов-ское епархиальное женское училище, открытое в 1880 г.^а. Основанное как трехклассное, оно; уже в 1886 г. было пре­образовано в шестиклассное. Одновременно вводился новый учебный предмет — педагогика, при училище учреждалась образцовая школа для педагогической практики учениц 5 и 6 классов. С 1899/1900 учебного года училище работало в составе всех шести классов⁴. Из его стен стали выходить не только «готовые» невесты для священников, но и учитель­ницы для церковно-приходских и земских школ. Учиться здесь могли и «иносословные девицы». Однако таковых было очень мало. За двадцать пять лет (1880—1905) училище окончили 812 девиц духовного звания и всего 34 из других сословий⁵.

¹ Плата взималась только с пансионеров семинарии. См. Календарь Яр. губ. на 1878 г. Ярославль, 1870.

¹ Основано в 1846 г. в Солигаличе (Костромская губ-), откуда было переведено в Ярославль. Училище (из трех двухгодичных классов) ста­вило своей задачей воспитание будущих жен для священников. Принима­лись в него лишь дочери духовных лиц. В 1861 г. училище получило спе­циально для него построенное здание на Волжской набережной {ныне— Управление Северной железной дороги). Находилось училище в непос­редственном ведении «святейшего» синода. (См. Ярославское училище Девиц духовного звания. Ярославль, 1861).

³ Название «Ионафаповского» присвоено в 1893 г. в память Ионафл- ^на, архиепископа Ярославского и Ростовского, одного из организаторов училища.

⁴ С этого времени оно размещалось в специально построенном (в 1896—1898 гг.) здании (ныне 1-е учебное здание ЯГПИ).

³ Ярославское епархиальное Ионафаповское женское училище. Ярос­лавль, 1905, стр. 31. Следует отметить высокую плату за учение—100 руб. <с 1886 г.), с 1890 г. — 130 руб.

103

Начальная школа

Учреждением и содержанием начальных школ царское правительство по существу не занималось. Расходы по этой статье всегда были ничтожны¹. По Положениям о начальных народных училищах 1864 и 1874 годов открывать школы с содержанием их на свои средства могли местные «общест­венные учреждения» (земства и города), а также частные лица. Это право использовали прежде всего земства, кото­рые стали главными учредителями сельских начальных учи­лищ.

Первые земские училища появились в Ярославской гу­бернии в 1866 г. — в уездах Ярославском (с. Новленское) и Угличском (с. Заозерье).

Из 152 начальных училищ, имевшихся в губернии в 1870 году, ЮЗ² содержались на земские сборы (уездные и губернский) и 18 — на средства сельских обществ, т. е. кре­стьян. Взносы земские и крестьянских обществ составляли 69,2% всего бюджета начальной школы губернии. Остальная часть расходов распределялась между городами, частными лицами и казной³.

В дальнейшем, в особенности в 70-х гг. (это был период подъема земской школы), в уездах губернии были открыты многие десятки училищ, состоявших на земском бюджете, содержавшихся сельскими обществами и частными лицами. Земские школы создавались и в городах, включая губерн­ский центр. К середине 90-х гг. в Ярославле было 7 земских начальных училищ,

К 1872 г. школой было охвачено в Ярославской губернии 6% детей школьного возраста⁴, а через пять лет (1877 г) — 37,5 %⁵.

В пореформенный период некоторое развитие получило повышенное начальное образование. До 1861 года в Ярос­лавской губернии оно было представлено трехклассными уездными училищами, существовавшими в шести городах. В 70-х гг. училища эти были преобразованы в городские (по Положению 1872 г.) трехклассные училища. Училища этого типа открылись и в остальных уездных городах: трехклас­сные в Пошехонье и Любиме И двухклассные — в Мышкипе и Данилове. Во всех десяти городских училищах в 1897 г. насчитывалось 1 507 учащихся.

Повышенная начальная школа зародилась и на селе, по земской инициативе. В конце 60-х гг. губернское земство от­крыло двухклассные училища — четыре сельских (вскоре были переданы па содержание «уездных земств и сельских обществ) и одно городское (в Рыбинске). Вслед за земскими стали открываться сельские училища министерства народ­ного просвещения — двухклассные (с 5-летним сроком обу­чения) и одноклассные (трехгодичные)¹. Первые такие учи­лища были открыты в 1870 г.—в селах Никольском (Углич-скип уезд) и Фроловском (Мышкинский уезд). В течение 70-х гг. министерские училища открылись во всех уездах (кроме Ростовского), в Рыбинском — даже два. Все . они были двухклассными; за исключением Любимского, одно-классного. В 1897 г. имелось всего 16 министерских сельских училищ с 1877 учащимися обоего пола².

Увеличилось количество начальных школ в городах, со­державшихся главным образом на местном (городском) бюджете. Среди училищ, открытых «частными лицами», к концу века заметными стали «фабричные школы». Выделя­лась школа при Ярославской Большой мануфактуре, откры-

' Они возросли только после первой русской революции. Но даже и тогда (по данным за 1909 г.) доля казны в содержании начальных учи­лищ в Ярославской губернии составляла всего 22,2% («Голос», 1913,№47).

² В это число, кроме новооткрытых земских училищ, входили бывшие казенные училища ,в селениях государственных крестьян (в 1868 г.' они были переданы земству — на губернский земский счет, с 1870—на уезд­ ные земские сборы). В разряд земских постепенно переходили также и училища в селениях б. помещичьих крестьян, поскольку они начинали получать пособие от земства.

³ См. Л. Н. Трефолев. Очерк деятельности Ярославского губерн­ ского земства по народному образованию (1865—1891 гг.). Ярославль, 1896, стр. 65.

⁴ ВЯЗ, 1872, № 5—6, отд. 3-й, стр. 34.

⁵ ВЯЗ, 1877, № 59—60, отд. 3-й, стр. 19.

104

¹ По инструкции ДШП (1875 г.) эти училища давали элементарное образование в более полном и законченном виде, чем начальные учили­ ща по Положению 1874 года. Предметами преподавания являлись: «за­ кон божий» и церковное пение, русский язык и чистописание, арифмети­ ка, история, география и естествознание. Содержались училища «исклю­ чительно на местные средства» (т. е. сельских обществ, земств и частных лиц).

² Следует отметить, что «открытие» училищ министерством народно­ го просвещения в большинстве случаев заключалось в преобразовании земских училищ (в том числе двухклассных) в министерские. К концу века земским осталось одно Рыбинское училище, причем с 1890/1891 уч. года оно стало одноклассным. Последним из земских двухклассных учи­ лищ оказалось Вощажниковское (Ростовский уезд): в 1899 г. оно также стало министерским.

105

тая в 1882 г. В 1894 г. она разместилась в специальном зда­нии, рассчитанном на 600 учащихся¹.

Из прилагаемой таблицы (см. стр. 95) виден рост началь­ной школы в губернии. За тридцать пять пореформенных лет число начальных школ (без церковно-приходских) увели­чилось в 3,5 раза, и число учащихся в них — более чем в 6,5 раза. При этом в особенности возросло количество уча­щихся женского пола—в 9 раз (мужского пола—в 5,7 раза).

Отсутствие сводных данных о числе земских городских училищ и учащихся в них н-е позволяет определить общее ко­личество учащихся земской школы. Из таблицы, однако, хо­рошо видно (по числу учащихся на селе), что училища зем­ские занимали в школьной сети доминирующее место.

Земства сыграли свою положительную роль в школьном деле. Следует, однако, оценивать эту роль всесторонне, учи­тывая основной помещичий характер земских учреждений.

Особого энтузиазма в вопросе о школах земства не про­являли. Некоторые из них вначале даже отказались от соз­дания собственной земской школы, считая, что крестьянских детей следует обучать «по-семейному» — р домах священни­ков. Например, Мышкинское земство, разделявшее такую точку зрения, включило соответствующий расход — на опла­ту учителей-священников—в смету на 1867 г.². Годом рань­ше то же сдела'ло Пошехонское земство. Школы с учите­лями -- лицами светского звания, считало оно, могут дать «неблагоприятные результаты». Только в конце 1868 г. здесь было принято другое решение: открывать школы со свет­скими учителями при волостных правлениях³. Рыбинская земская управа также предлагала (1865 г.) учреждать училища не в селениях (при волостных правлениях), а при церквах. При этом подчеркивалась «выгода»: ученики будут чаще ходить в церковь! Однако предложение это вызвало резкие возражения части гласных⁴.

¹ Ныне — клуб комбината «Красный Перекоп».

² К. Е. Ливанов. Очерк деятельности Мышкинского земства по народному образованию. Ярославль, 1904, стр. 9.

³ К. Е. Ливанов, Ф. Г. Ширяев. Очерк деятельности Пошехон­ ского земства по народному образованию. Ярославль, 1903, стр. 12.

⁴ См. Н. А. Золотарев. Очерк деятельности Рыбинского земства по народному образованию. Ярославль, 1902, стр. 32.

106

Даниловское и Романово-Борисоглебское земства долгое время даже не затрагивали вопроса о школах, вплоть до 1870 г., когда они приняли (от губернского земства) бывшие казенные училища.

Оригинальным было поведение Ростовского земства. Здесь в первую же земскую сессию (1865 г.) был поставлен вопрос о народном образовании, вернее, о.народной грамот­ности. По проекту, разработанному управой и одобренному подавляющим большинством земского собрания, обучение детей обоего пола грамоте объявлялось iB уезде обязательным и вводился обязательный, в размере одного рубля в год, по­головный сбор на школу — со всех работоспособных крестьян (не только с родителей). Школы должны были '.созда­ваться при церквах. Однако проект этот сразу опротестовал губернатор, указав, что вопрос о «всеобщем обязательном обучении» выходит-де за пределы земской компетенции, под­лежит решению только в законодательном порядке, «верхов­ной властью».

Проект не мог осуществиться, и притом независимо от губернаторского протеста. Когда поосновательнее подсчитали, оказалось, что рублевого сбора совершенно недостаточно. Вскоре, в 1867 г., земское собрание решило «оставить мысль об обязательной грамотности, опустив ее в урну счастливого будущего» (по выражению одного из гласных)¹.

Печать дворянского происхождения лежала па ростов­ском проекте. Не случайно против него выступал гласный — крестьянин Помолотов: его «особое мнение» было запи­сано в постановлении земского собрания. Иного пути к гра­мотности, кроме дополнительного обложения крестьян, творцы проекта не могли себе и представить. Любопытно то «обоснование» принудительного сбора с крестьян, к которому прибегли гласные-дворяне. Петр I, говорили они, дворян за­ставлял учиться, теперь земству следует и в отношении кре­стьян не стесняться применением мер обязательной грамот­ности².

В ростовском земстве о школе говорилось много, а Делалось для нее мало. Только с 1868 г. земство начало вы­давать пособия некоторым училищам. Здесь позднее, чем в Других уездах, появилось первое новооткрытое земское учи­лище — в с. Воржском (1872 г.).

¹ См.-л. Е. Петров. Очерк деятельности Ростовского земства по народному образованию. Ярославль, 1905, стр. 9, 12.

² Там же, стр. 5.

107

Все земства с самого начала исходили из того, что откры тие и содержание училищ -- дело самих сельских обществ. Земства обязаны лишь оказывать им помощь. Действительно,, открытие земского училища происходило, как правило, сле­дующим образом. Крестьянские сходы — сельским, несколь­ких селений,, волостной -- принимали приговор о взятии на себя всей хозяйственной части школы (постройка или паем помещения, оборудование его. ремонт, отопление, освещение и т. п., а также предоставление жилья для учителя). После этого земство включало в свою смету расход на выдачу по­собия школе¹.

Обычно земства брали на себя выдачу «жалованья» учи­телям. Однако и оплата учителей обеспечивалась ими во многих случаях не полностью. Средства на -это шли частью от земства, частью от сельских обществ (и нередко через воло­стной суд заставляли крестьян платить дополнительные деньги). Ростовские учителя, например, стали полностью оплачиваться земством только с 1880 г., а в ряде других уездов — еще позднее.

Земские бюджетные средства (деньги с крестьян же!), отпускавшиеся на нужды образования, не составляли и 1/5 тех средств, которые расходовались на школы населением².

Школы размещались, как правило, в малопригодных» ветхих помещениях, крайне тяжелым было положение сель­ского народного учителя. Однако земские деятели з боль­шинстве своем относились к этому равнодушно. Пошехонское земское собрание, заслушав отчеты земских врачей о школах в-уезде (1890 г.), ограничилось тем, что приняло эти отчеты «к сведению». Л. Н. Трсфолев, участник заседания, осуждая такую позицию, заявил: врач говорит, что помещение школы положительно вредно для здоровья учеников, врач рисует ужасную в санитарном отношении картину: например, бедняк-учитель ютится в комнатенке-каморке, холодной, в одно окошко, без света, без воздуха. «Земское же собрание молча­ливо выслушивает этот грустный факт и принимает его

только к сведению. Нельзя ли сделать что-нибудь «к испол­нению»¹.

Мизерным было и «жалованье» учителей. Им приходилось просить о прибавке, так как само земство по собственной инициативе этого вопроса никогда не поднимало.

В 1880 г. Даниловское земское собрание, обсудив «про­шение» учителей, решило установить им жалованье в размере 200 рублен в год. В прошении говорилось: содержать себя на существующее жалованье (150 р.) мало-мальски по-людски трудно; как живут женатые наставники при. таком жалова­нии, могут знать только они сами, изведавшие на опыте всю горечь жизни². Такую же оплату {200 руб.) значительно позднее ввели Мышкипское земство (1890 г.) и Романово-Бо-рисоглебское (1900 г.).

В отчаянно трудном положении оказывались учителя, по­терявшие трудоспособность временно (по болезни) или по ста­рости. Они получали (далеко не всегда) единовременные по­собия от земства, каждый раз по особым прошениям. Вот факты (по Мышкинскому уезду): учительнице Чичаговой, проработавшей в земской школе 21 год, по расстройству здо­ровья и наступившей нетрудоспособности ассигновано 50 руб­лей в виде единовременного пособия (1891 г), учительнице .Зыковой (17 лет работы) по слабости здоровья и как не име­ющей средств к жизни — 30 руб. (1894 г.)³. Иногда выдава­лись пособия -— награды. Например, учительница Петропав­ловской школы (Даниловский уезд) Н. П. Капустина, прора­ботавшая в земской школе 25 лет, получила едшювременно 50 рублей⁴.

Земской пенсионной кассы не было. Вопрос о ней был под­нят в губернском земстве еще в 70-х гг.,. но дальше разгово­ров дело не пошло⁵. В 90-х гг. был создан Мышкинский (уезд­ный) училищный фонд. Из него учительница Чичагова (на­званная выше) получила 25 рублей и в том же году умерла...

Таким образом, для всей деятельности земства по народ­ному образованию были характерны непоследовательность и -Противоречивость. Говоря же о его заслугах в развитии

¹ В Ростове были составлены даже специальные «Правила открытия и .содержания начальных народных училищ с пособием от Ростовского земства» (1883). Составитель — А. А. Титов.

² См. К- П. Цебровский. Народное образование в Ярославской губернии в пореформенный период (до политической реакции 80-х rrJ XIX в.). Автореферат канд. диссертации. М., 1955, стр. 13,

108

¹ К. Е. Л и в а н о в и Ф. Г. Ширяев. Указ. соч., стр. 68.

А. М. Н н к о л ь с к и й. Очерк деятельности Даниловского земства народному образованию. Ярославль, 1906, стр. 37.

³ К. Е. Ливанов. Указ. соч., стр. 56-

* А. М. Никольский. Указ. соч., стр. 26.

⁵ Общегубернскан земская пенсионная касса была учреждена только 1903 г.

109

школьного дела, следует подчеркнуть, что по существу это. были заслуги прежде всего крестьянства, так как именно на его плечах держалась вся земская сельская школа. В 80-х гг.„ когда эта школа оказалась в трудном положении, и даже встал вопрос о самом ее существовании, именно крестьяне обеспечили выход из «кризиса», отстояли земскую школу¹.

В пореформенный период начальная школа в Ярославской губернии заметно выросла. Однако училищ явным образом не хватало. В 90-х гг. примерно половина детей школьного возраста ежегодно оставалась за бортом школы: в Мышкин-ском уезде — 41,2%, в Пошехонском — 49% и т. д. В Романово-Борисоглебском уезде процент этот равнялся Q2². Осо­бенно обделены были девочки: среди них не охваченных шко­лой было от 42,8% (в «благополучном» Рыбинском .уезде) до 71,3% (в Пошехонском)³.

Для громадной массы детей даже начальная (точнее: низ­шая) школа оказывалась недоступной. И не только из-за не­хватки школ. Общие условия жизни трудящихся, и прежде всего материальная нужда, создавали для очень и очень мно­гих фактическую невозможность посещать школу. Часто шко­лу бросали до окончания курса (начальные народные учили­ща, в том числе земские, были трехгодичными). Отсев уча­щихся, например, в Мышкинском уезде составлял в 90-х гг. около 30%⁴.

С другой стороны, те же самые общие условия жизни дик­товали необходимость грамотности и хотя бы некоторого об­разования. Острую потребность в этом ощущали, в частности, крестьяне-отходники. Крестьяне-ярославцы по своему опыту знали, писал изучавший школьное дело в губернии современ­ник, что на чужой стороне, а особенно в столицах, нельзя быть неучем: кто большему научился, тому и больше жало-; ванья и лучшая работа. «Сами дети говорят, что учиться по-, лезно потому, что ученого возьмут в люди, к хозяину...»¹¹.

¹ См. об этом ниже, стр. 114—116.

² См. К- Е. Ливанов. Указ. соч., стр. 58; К. Е. Ливанов и Ф. Г. Ширяев. Указ. соч., стр. 61; Я. В. Принцев. Очерк деятельности Ро-" мапово-Борисоглебского земства по народному образованию. Ярославль, 1906, стр. 65.

³ См. Н. А. Золотарев. Указ. соч., стр. 22; К. Е. Л ив а н о в и Ф. щ Ширяев. Указ. соч., стр. 61.

⁴ См. К. Е, Ливанов. Указ. соч., стр. 58.

5 М. Сухомлинов. Указ. соч., стр. 104, 148.

ПО

И крестьяне своими усилиями, внешкольным путем приоб­щали детей к грамотности. «Грамотеи» из крестьян обучали собственных детей, брали «на выучку» соседских. Обучались дети у дьячков, недоучившихся семинаристов, волостных пи­сарей, отставных солдат и т. д. Так обстояло дело и до 1861 года, и в последующий период. Вот пример: в 1892 г. в селе­ниях Ачкасове и Лодышне (Даниловский уезд) грамотные крестьяне Наумов и Смирнов учили детей писать и считать¹.

Не «организованная школа», а «вольная» крестьянская (обучение у всякого рода местных грамотеев) сплошь да ря­дом обеспечивала крестьянскую грамотность. В некоторых местностях, писал тот же современник, где вовсе нет училищ, грамоте знают все до одного².

Народу в его борьбе за грамотность, за знания помогала передовая, демократическая интеллигенция.

Повседневный, на первый взгляд незаметный, но огромный вклад в просвещение масс вносили сельские народные учите­ля. Поставленные в тяжелые условия существования, они, не­смотря на это, самоотверженно трудились на ниве народного просвещения. Не случайно, что многие из них попадали в разряд «неблагонадежных».

На рубеже 50—60-х годов в России, возникли воскресные школы. Они использовались передовой интеллигенцией не только для «простого» обучения народа, но и для распростра­нения своих, в том числе революционных, идей. В 1862 г. пра­вительство запретило организацию таких школ; возродились они по существу только в 90-х гг. В Ярославской губернии в 1861 г. официально существовало шесть воскресных школ, из них две—в Ярославле³. В Угличе успешно действовала жен­ская воскресная школа; за короткое время количество учащих­ся достигло ПО человек⁴. В организации и работе воскресных школ активно участвовали Е. И. Якушкин и Л. Н. Трефолев.

Школам в губернии, и особенно обучению крестьянских де­тей, большое внимание уделяли Н. А. Некрасов и М. Е. Сал­тыков-Щедрин. В частности, на их средства были построены школьные здания — для училища в с. Абакумцеве Ярослав­ского уезда (1872 г.), открытого Некрасовым еще в 1860 г., и Для земского училища в с. Заозерье Угличского уезда (1873г.),

¹ А. М. Н и к о л ь с к и и. Указ. соч., стр. 24.

² М. Сухомлинов. Указ.. соч., стр. 175.

³ Памятная книжка Ярославской губернии на 1862 г., отд. '3-й,, стр.

216.

⁴ М. Сухомлинов. Указ. соч., стр. 40.

111

открытого в 1866 г. в помещении, которое предоставил Салты­ ков-Щедрин.

В Абакумцевской школе, о состоянии которой Н. А. Не­красов постоянно заботился, учителями были сначала II. Г. Зыков, местный священник, затем его дочь, окончившая Ярос­лавское училище девиц духовного звания, а с 1875 г. — его сын М. И. Зыков, учившийся в Ярославской духовной семина­рии и получивший звание учителя начальной школы¹.

Вопросами школы еще в доземский период и позднее мно­го занимался Е. И. Якушкин. Он, по свидетельству современ­ника, приобрел «доверие и популярность между крестьянами». При его содействии открывались училища и у казенных, и у временнообязанных крестьян. Он помогал школам и деньгами, и книгами, и «одобрительным личным участием»².

.Особо следует сказать об А. И. Иванчине-Писареве. Рево­люционный народник, он открыл школу в с. Потапове Да­ниловского уезда (1872 г.) в целях использования ее для ре­волюционной пропаганды. Учителями были его единомышлен­ники — земский врач И. И. Добровольский, акушерка М. П. Потоцкая. В 1873 г. в Данилове состоялся уездный учитель­ский съезд, созванный земством с разрешения властей. Съезд прошел «под руководством» Иванчина-Писарева³.

Не неся почти никаких расходов на начальную школу (на том «законном» основании, что школа эта есть-де «местная общественная потребность»), царское правительство в то же время делало все для того, чтобы держать ее в своих руках, как и всю вообще сферу народного просвещения. Подчинять все школьное дело «государственным видам» — такая задача всегда стояла перед правительством. , Оно предписывало со­держание и направление преподавания, осуществляло неусып­ный надзор за школами и учителями.

По Положению 1874 года «учебной частью» школ ведали в губерниях исключительно органы министерства народного

просвещения — директора н-ародных училищ (один на губер­нию) и инспектора (по одному в каждом уезде). На училищ­ные советы —губернский и уездные, в которых было по два представителя от соответствующих земств, — возлагалась од­на только «административно-хозяйственная часть» школ. Ин­спектора имели право устранять от должности «неблагона­дежных» учителей.

Начальные народные училища, дававшие только умение читать, писать и считать, должны были, по Положениям о них, «утверждать в народе религиозно-нравственные понятия». «Закон божий» и церковное пение считались главными пред­метами преподавания. Царское министерство народного про­свещения являлось, писал В. И. Ленин, «министерством на­родного затемнения», «министерством народного одураче­ния»¹.

Правительство «смертельно боялось соединения знания с рабочим людом»². Поэтому, «дозволяя» трудящиеся, рабо­чим и крестьянам, получать лишь самое элементарное, низ­шее образование, оно вместе с тем использовало все средства, и прежде всего школу, для распространения в народе реак­ционных «идей», религиозных и иных предрассудков. Прово­дить такую политику правительству энергично помогала цер­ковь—и прямо, своими «богослужениями»³, и через церковно-приходские школы.

Какие задачи ставились перед церковно-приходской шко­лой, чему она учила? Вот факт, и вместе с тем ответ на -по­ставленный вопрос. Крестьянский паренек из Мышкинского уезда, по сообщению из отчета о церковных школах в губер­нии⁴, окончив местную церковно-приходскую школу, отпра­вился в отход в Петербург. Родители видели в нем «кормиль­ца». Он же, даже не предупредив о том отца с матерью, ско­ро покинул «шумную столицу» и («уединился в тиши и дали от суеты мирской» (постригся в монахи). Так, заключал цер­ковник-изувер, автор отчета, «добрый строй школьной жизни благотворно влиял на питомцев церковной школы»!

Понятно, что церковно-приходская школа- была в глазах

¹ В конце 70-х гг., после смерти Н. А. Некрасова, попечителя Аба­ кумцевской школы, М. И. Зыков уехал в Казань, где учился в учительском институте, а по окончании его работал в Симбирском городском учили­ ще сначала помощником учителя, а через год учителем. Его хорошо зна­ ли в семье И. Н. Ульянова, директора народных училищ Симбирской гу­ бернии, отца В. И. Ленина (См. А. Тарасов. Учитель из Абакумцева. «Северный рабочий», 1969, 17 декабря). /

² М. С у х о м л и н о в. Указ. соч., стр. 172.

³ А. М. Н и к о л ь с к и и. Указ. соч., стр. 10.

112

¹ См. В. И. Ленин Поли. собр. соч., т. 23, стр. 128, 131.

² См. В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 2, стр. 80.

³ Школ было мало, а церквей? В Ярославской губернии церквей и бо­ гослужебных заведешГи было 1121 каменных и 318 деревянных (Стат. све­ дения по Яросл. губ. за 1862 год, стр. 75).

⁴ Отчет Ярославского епархиального наблюдателя о состоянии цер­ ковных школ в Ярославской епархии за 1903—1904 г., стр. 12.

113

царского правительства самой «подходящей» для трудового люда., К земской же школе правительство с самого начала от­носилось с подозрением и подвергало ее всяческим Стеснени­ям.

В 1880 г. в Ярославле был министр народного просвеще­ния А. Сабуров, сменивший архиреакционера Толстого. Зем­ские деятели жаловались ему: казна не помогает школе; «обя­зательные расходы» не позволяют земствам увеличить свои ассигнования на школу; слишком узок каталог «дозволенных» книг в школьных библиотеках. Высказывалось пожелание: инспектора народных училищ должны быть выборными (из­бираться земскими собраниями). То было время второй рево­люционной ситуации в России, и правительство, по необходим мости, обещало реформы, в частности в области просвеще­ния. Обещал и Сабуров в Ярославле: учтем, мол, предложения самого «общества».

В 80-х—начале 90-х гг., в период политической реакции, уже не ограничиваясь «стеснениями» правительство пошло значи­тельно дальше. Тогда происходило усиленное насаждение цер-.ковных школ (церковно-приходских и школ грамоты). Стави­лась задача если не ликвидировать, то по крайней мере от­теснить земскую (светскую) школу, заменяя ее церковной. По замыслу «верхов», это должно было укрепить «руководящее направление государства и церкви в деле развития народного образования», усовершенствовать* все «дело» воспитания «благонадежных граждан»¹.

Ярославский губернатор и архиепископ Ярославский и Ростовский '(Ионафан) поставили тогда вопрос о преобразо­вании земских училищ в церковно-приходские школы и шко­лы грамоты. Земства должны были передать училища в веде­ние епархиального училищного совета и предоставлять ему постоянные (сметные) пособия на открытие и содержание церковных школ.

Как же земства реагировали на «предложение» светской и духовной властей?

Земскую школу следует сохранить (не отдавать церков-

¹ Из «всеподаннейшего отчета» обер-прокурора святейшего синода за 1891 г. Инструкция для обозрения уездных отделений Ярославского епар­хиального училищного совета. Ярославль, 1892, стр. 6. В 1884 г. церков­но-приходские школы были переданы в исключительное ведение синода. В губерниях образовались епархиальные училищные советы (с уездны­ми отделениями), подчиненные училищному совету при синоде. С этого времени началось усиленное насаждение церковных школ.

114

ному ведомству), но и церковно-приходскую школу поддер­живать земскими пособиями. Такой была позиция губернского л большинства уездных земств. Самым «смелым» оказалось Романово-Борисоглебское земство. Отказавшись от «преобра­зования» земской школы, оно, кроме этого, дважды принима­ло постановление о невыдаче пособий епархиальному совету, а затем остановилось на следующем (1892 г.): пособия на цер­ковно-приходские школы выдавать как единовременные, каж­дый раз по особому постановлению земского собрания, а посо­бий на школы грамоты вообще не давать¹.

Позицию «в руку» правительству заняли Даниловское зем­ство (согласилось на передачу школ церковникам) и Углич­ское. Последнее постановило: от расходов на училища отка­заться — возложить их всецело на сельские общества, в слу­чае же преобразования училищ в церковно-приходские (зем­ство охотно шло на это) — предоставлять им пособия. Осво­бодившиеся средства, заявило земство, пойдут на создание в-уезде «профессиональной школы»².

В 1889 г. епархиальный училищный совет сообщил Углич­ской земской управе, что ни одно сельское общество в уезде не дало своего согласия на преобразование земских училищ в церковно-приходские³. Следовательно, затея с «преобразо­ванием» сорвалась здесь благодаря крестьянам. То же про­изошло в Пошехонском уезде. Здесь «преобразовали» одно училище в виде опыта. И что же? В нем почти не оказалось учащихся (крестьяне отвергли его), тогда как училища зем­ские были переполнены. Ссылаясь на этот факт, Пошехон­ское земство отклонило (в 1891 г.) предложение о слиянии земской школы с церковно-приходской⁴.

Политика насаждения церковных школ дала свои резуль­таты. Если в 1884 г. эти школы в Ярославской губернии ох-

¹ Я. В. Принцев. Указ. соч., стр. 43. Выплату пособий епархиаль­ному училищному совету Романово-Борисоглебское земство ' прекратило с 1904 г.

¹ В то время губернатор предлагал земствам развивать низшее про­фессионально-техническое образование, а всю общеобразовательную на­чальную школу отдать в руки духовенства. Предложение это, под ви-Дом «заботы» о профессиональном обучении, было направлено на ликви­дацию земской школы. Угличское земство приняло предложение губерна­тора. Иная позиция была, например, у Мышкипского земства: нужны и начальная земская, и профессиональная школы, однако для создания пос­ледней требуется участие казны.

³ К. Е. Ливанов. Очерк деятельности Угличского земства по на­ родному образованию. Ярославль, 1901, стр. 41.

⁴ К. Е. Ливанов и Ф. Г. Ширяев. Указ. соч., стр.. 57.

115

ватывали всего лишь 5% учащихся начальной школы¹, то уже к началу 90-х гг. — свыше 25%, а в конце века (1899 г.) —38,7%. Ярославская губерния оказалась по этому показате­лю на пятом месте среди других губерний². Число же земских училищ» в этот период или не росло (например, в Данилов­ском уезде), или даже сокращалось (в уездах Ярославском. Ростовском и др.).

Тем не менее, несмотря на все усилия правительства и синода, церковная школа не стала преобладающей (см. таб­лицу на стр. 95). Предпринятая реакцией атака на земскую школу была отбита, причем (это видно из приведенных выше фактов) — не столько благодаря сопротивлению земств, 'сколько благодаря крестьянству. Крестьяне явным образом предпочитали земскую школу — церковной.

Земская школа была* лучшей из существовавших тогда «организованных школ». Но обращает на себя внимание та­кой факт., В 90-х гг. в земствах констатировали «некоторое охлаждение» сельских обществ к земской школе³. С чем это связано? Дело в том, что эта школа являлась по существу сословно-крестьянской: ее содержание (формально — только ее «хозяйственной части») было не «общеземской», а крестьянской повинностью. В этом отчетливо проявлялся такой крепостнический пережиток, как сословная неполноправность. Крестьян не устраивала сама постановка зеыско-школьного дела, сам принцип его организации. Была и другая причина «некоторого охлаждения»: школа отстала от жизни. «Жизнь сельского населения все более усложнялась, а программа на­чальное школы оставалась все той же — школа застыла в своем развитии и осталась позади требований даже сельского населения»⁴. По существу она давала только грамотность, а не начальное образование. Вставал вопрос об изменении са­мого типа школы. Так, например, С. Я- Дерунов еще в 1882 г.

¹ В 1862 г. церковноприходская школа в губернии охватывала 42,6% учащихся начальной школы (см. ^таблицу на стр. 95). Значит, к 80-м. гг. эта школа утратила то место, какое она занимала до реформы 1861 го­ да и первое время после нее.

² А. Свирщевский. Статистический обзор Ярославской губернии за 1881—1899 гг. Труды Яргубстаткомитета, вып. XI. Ярославль, i900, стр. 23.

³ См. К. Е. Ливанов. Очерк деятельности Мышкинского земства..., стр. 94.

⁴ К- Е. Ливанов. Очерк деятельности Ярославского уездногэ зем­ ства по народному образованию. Ярославль, 1905, стр. 77.

116

предлагал Пошехонскому земскому собранию возбудить пе­ред правительством ходатайство о преобразовании земской школы из трехгодичной в четырехгодичную, с расширением программы, с тем, чтобы ученики получали знакомство с гео­графией, русской историей, ботаникой, минералогией, зооло­гией, физиологией человека¹.'

Нужна коренная реформа всего школьного строя — таков был вывод всей передовой общественности.

Профессиональная школа

Потребности развивавшегося на капиталистической- осно­ве хозяйства диктовали необходимость профессионального образования. В докладе Ярославской губернской земской уп­равы по школьному вопросу (1865⁴г.) подчеркивалось, что' в Ярославской губернии, с ее «как бы врожденным торгово-про­мышленным характером», очень «благотворным» было бы «приложение грамотности, ремесел, технологии и вообще ре­альных знаний»². В городах и земствах возник интерес к спе­циальному технико-экономическому образованию.

Еще в 60-х гг. в некоторых уездных училищах стали пре­подаваться бухгалтерия и технология (в Ярославском учили­ще), бухгалтерия и торговое счетоводство (в Рыбинском и Ростовском). Эти дополнительные курсы были введены по настоянию городских обществ (и содержались ими), исходя из того, что выпускники будут гораздо полезней или родите­лям в их торговых делах, или хозяевам, к которым поступят на службу³. С преобразованием Ярославского уездного учи­лища в городское (1874 г.) город продолжал додержать курс бухгалтерии, так как <в «бухгалтерах и конторщиках чувству­ется крайний недостаток». Позднее, в 1898 г., была открыта Ярославская торговая школа -трехклассная с 4-годичНым сроком обучения. В 1899 г. она имела уже 113 учащихся, и в городской думе был поставлен вопрос о преобразовании шко­лы в семиклассное коммерческое училище⁴.

В 1897 г. в Рыбинске и затем {1900 г.) в Ярославле откры-

¹ К. Е. Ливанов и Ф. Г. Ширяев. Указ. соч., стр. 49.

² Л. Н. Тр с ф-е л е в. Указ. соч., стр. 4. *

³ См. М. Сухомлинов. Указ. соч., стр. 135.

⁴ В 1911 г. открылось Ярославское коммерческое училище им. Ярое- лава Мудрого, в специальном здании (ныне—Дворец пионеров).

117

лнсь низшие механико-технические училища с ремесленными школами при них¹.

В Ярославле с 1896 г. действовали городские вечерние классы рисования, перед которыми, по уставу, ставилась за­дача — изучать искусства (рисунок, чертеж), необходимые для ремесленников и мастеровых.и для поступления в техни­ческие училища. За первые восемь лет (к 1905 г.) через это рисовальное училище прошло 713 человек. Известно, что 15 из них поступили в механико-технические училища, по 9 че­ловек — в Строгановское училище и Московское училище живописи, ваяния и зодчества и двое — в Академию худо­жеств!?.

Имелось в Ярославле «Соболевское» ремесленное учили­ще, где обучали ремеслам — слесарному, сапожному, столяр­ному и портняжному³. Окончивший училище должен был еще один год проучиться у мастера соответствующего цеха (сле­сарного и т. д.), после чего, лройдя испытание в ремесленной управе, получал звание подмастерья. Обычно возведение в это звание сопровождалось «награде^». Так, например, го­родская управа извещала «мещанскую вдову» Гусеву, что сы­ну ее Федору, когда он станет подмастерьем, будут выданы пиджачная пара и смазные с калошами сапоги⁴.

¹ В Рыбинске—«Комаровское» (им. действ, ст. сов. Комарова), в Ярославле — «Пастуховское» (им. ярославского купца Н. П. Пастухова В училища (трехгодичные), принимались лица, окончившие городские училища, в школы при них (четырехгодичные) — окончившие начальные народные училища.

² «Северный край», 1905, № 184.

³ Училище было учреждено в конце 60-х гг., находилось при Александ­ ровском приюте и имело, «сиротское отделение». Оно — типичный про­ дукт буржуазной «благотворительности». Содержалось в основном на проценты с капитала, пожертвованного при.учреждении училища купцом Соболевым, и на пособия из горбюджета.

⁴ ГАЯО, фонд гор. управы (№ 509), о. 1, д. 902, л. 12.

118

В 80—90-х гг. в земствах обсуждался вопросов открытии в уездах специальных ремесленных училищ для обучения «ремеслам, полезным для сельского хозяйства». Одно зем­ство *и- Романовр-Борисоглебское, действительно, открыло по­добное училище — уездную ремесленную мастерскую, трех­годичную (1892 г.). Здесь преподавалось кузнечно-слесарное и колесно-слесарное мастерство (выделка и починка сельско­хозяйственных орудий). Принимались на обучение лица, окон­чившие земские народные училища. В 1899 г. мастерская бы­ла преобразована в низшую ремесленную школу и передана в

казну с пособием от земства.. Интересно отметить, что мас­терская эта, по мысли ее учредителей, должна была «пре­дотвратить, насколько это возможно, поголовное отправление детей в Петербург»¹.

В 1888 г. в с. Бахтине Даниловского уезда, в имении кн* Оболенского, открылась низшая сельскохозяйственная шко­ла. трехклассная². Учащиеся (не моложе 12 лет, с образова­нием в объеме) сельского училища) должны были «практи­ческим путем» усвоить понятия по сельскому хозяйству во­обще, особенно по молочному хозяйству и уходу за молочным скотом, свиньями и птицей, и по пчеловодству, а также по ре­меслам, связанным с сельским хозяйством (столярному и куз­нечному). «Хозяйство школы»—часть хозяйства помещика обеспечивалось «практическими занятиями» учеников и наем­ными рабочими. В 1894 г. здесь было 27 учеников и шесть постоянных наемных рабочих³. Управляющим школы был И. Н. Ельчанинов, дворянин, окончивший Московскую зем­ледельческую школу Московского общества сельского хо­зяйства. В 1902 г. из Бахтина школа перебазировалась в дру­гой уезд— Угличский, в имение самого Ельчанинова.

¹ Я. В. Принцев. Указ. соч., стр. 48.

² Содержалась па средства Оболенского, министерства земледелия и государственных имуществ; получала пособия от уездного Даниловского

•и губернского земств.

³ А. М. Н и к о л ьски й.Указ. соч., стр. 103.

⁴ См. Отчет и труды Яр. отдела императорского России ^ого обще­ ства садоводства за 1895 г. Ярославль, 1895, стр. 73—79.

119

Ярославский отдел Российского общества садоводства (образован в 1886 г.) поставил вопрос об открытии в губер­нии профессиональной школы садоводства и огородничества. У нас, говорили «садоводы», данные отрасли сельского хозяй­ства развиваются, но «ненормально», с применением устаре­лых способов: продукция сбывается в сыром, а не в перера­ботанном (сушеном и консервированном) виде. Для «просве­щения массы» необходима указанная школа⁴. Предлагалась трехгодичная школа, с приемом в нее лиц, окончивших двух­классные сельские училища. Но такая школа не была откры­та «за недостатком средств». Открылась, причем значительно позднее (только в 1905 г.), Ярославская двухгодичная прак­тическая школа садоводства, огородничества и пчеловодства, в которую принимались лица, умеющие читать и писать,,. и которая ставила своей задачей готовить «умелых рабочих» для данных специальных отраслей сельского хозяйства.

Плохо было поставлено дело подготовки квалифициро­ванных специалистов для таких отраслей, как здравоохране­ние и просвещение.

В 1873 г. открылась фельдшерская школа при Ярослав­ской губернской земской больнице, рассчитанная на 24 уча­щихся (четыре — от губернского земства и по два — от каж­дого уездного земства). Школа учреждалась как среднее ме­дицинское учебное заведение.

В начале 70-х гг. в земствах дебатировался вопрос об учреждении Ярославской земской учительской семинарии, но таковая не была открыта: пошли по более дешевому пути. В 1871 и 1872 гг. в Ярославле состоялись губернские учи­тельские съезды, созванные губернским земством. В первом участвовали 124 учителя, в том числе 83 — из всех уездов губернии. Предполагалось ежегодно проводить такие съез­ды — с целью «ознакомления учителей с рациональными методами обучения». Однако предположение это не было реализовано. Только в 1898 и 1900 гг. были проведены вре­менные педагогические курсы (при Демидовском лицее) для учителей и учительниц земских школ. Одновременно (в 1898 г.) состоялись такие же курсы (при духовкой семина­рии) для учителей и учительниц церковно-приходских школ.

В 1871 г. была учреждена казенная (т. е. с участием каз­ны в ее содержании) Ярославская учительская семинария — в с. Новом Мологского уезда. В 1897 г. в ней обучалось 63 чел. (все мужчины) и в начальном училище при ней -127 мальчиков.

Таким образом, кроме Демидовского лицея, являвшегося высшей специальной (юридической) школой, в пореформен­ный период в губернии существовал ряд специальных учеб­ных заведений различного профиля. Это были по. преимуще­ству низшие профессиональные училища. Но и таковых не¹ хватало. В губернии постоянно чувствовался недостаток квалифицированных кадров, в том числе обученных масте­ров, техников и т. д.

П. ВНЕШКОЛЬНОЕ ОБРАЗОВАНИЕ

Новым явлением в пореформенной России было развитие таких средств народного просвещения, как библиотеки, пуб­личные лекции и т. п.

В крепостную эпоху, в условия чуть ли не сплошной без­грамотности масс, чрезвычайно узким был круг читателей

120

из народа, да и книг-то для него было мало. Грамотный «народ» наталкивался на книжку обычно на базаре, покупая ее здесь по случаю. Встречались и «специальные» книжные лавки и лавчонки. Например, в Ярославле в 50-х гг. действо­вал «книжный магазин» купца Щепитилова (на нынешней Комсомольской улице, около «Знаменской» башни). «Здесь торгует разным книгам • Щепитилов Николай — за карти­нам и журналам без сомненья посылай»,— писал ярослав­ский крестьянин, стихотворец-самоучка¹.

Тогда это был единственный в городе книжный магазин, если не считать мелочной лавки и двух-трех прилавков с книгами на толкучем рынке. При магазине была открыта «библиотека для ^чтения»². Расходились главным образом «народные» книги («Жар-птица» и т. ГГ.) и «божественные» (жития «святых» и т. п.), отмечал современник³.

Библиотеки, закрытые для «посторонних», имелись при учебных заведениях — таких, как лицей и гимназия, духов­ная семинария и т. д. Книги собирались в семьях отдельных «просвещенных» дворян и купцов. Из таких, частных, биб­лиотек известностью пользовалась, например, библиотека купца Хранилова в Ростове.

Библиотечного дела, как такового, тогда не существовало.

В начале 60-х гг. в Ярославле появились библиотеки при-Дворянском и Купеческом собраниях. Кроме книг, здесь имелись журналы и газеты. Дворянская библиотека выпи­сала на 1862 г. 20 журналов и 11 газет (не считая иностран­ных)⁴. Обе эти библиотеки назывались «публичными», а обслуживали лишь «публику» из дворян и купцов.

Первые действительно публичные библиотеки, рассчитан­ные на сравнительно широкого читателя, возникли в городах при «общественных собраниях» (или клубах). Такие собра­ния имелись в Ярославле (с 1866 г.), Пошехонье, Романо-во-Борисоглебске, Мологе (с 1870 г.) и в других городах.

Библиотека при Ярославском общественном клубе откры­лась в 1869 г. при 595 подписчиках, в следующем году их было уже 813. Подписная плата составляла 4 рубля в год. Из имевшихся в библиотеке журналов в особенности читались

¹ Путеводитель по Ярославлю и Рыбинску. Стихотворные труды крестьянина Ф. Ф. Смурова. М„ 1857, стр. 8.

² Путеводитель по Ярославской губернии. Ярославль, 1859, стр. 265. ^а М. Сухомлинов. Указ. соч., стр. 130.

' Памятная книжка Ярославской губернии на 1862 г., отд. 3-й, стр.260.

121

«Отечественные записки» и «Дело»¹. Отсюда, из этой биб­лиотеки, были взяты в 1876 г. 1-й том «Капитала» К. Маркса и книга Б. В. Берви-Флеровского «Положение рабочего клас-

-са в России», изучавшиеся в яросларском народническом кружке А. Н. Козырева — Н. А. Антушева².

Открылось несколько земских общественных (публичных)

-библиотек, в частности в Мышкине (1876 г.) и Рыбинске (1880 г.).

Интересны сведения о мышкинской библиотеке³. Созда­лась она' на основе частных библиотек помещика Ф\ Н. Опочинина и некоторых других лиц, в том числе мест­ного нотариуса К. В. Грязнова, который стал ее заведующим. В 1888 г. в библиотеке насчитывалось 5 тыс. томов (3367 наз­ваний), в 1892 г. — до 11 тыс. томов. В библиотеке имелись журналы и газеты всех направлений: реакционного, либе­рального и демократического. Так, из журналов в первый год своего существования, библиотека выписала «Отечест­венные записки» и «Дело», «Вестник Европы» и «Русский вестник»⁴,

В 1882 г. на уездном земском собрании некоторые глас­ные во главе с предводителем дворянства заявили протест: нет-де в библиотеке газеты «Московские ведомости», а есть — «Голос», «Московский телеграф», «Русский курьер»⁵—«избе­гается газета, известная своим патриотическим (!) направ­лением», а газеты «вредные», «растлевающие молодых лю­дей», выписываются. В развернувшихся прениях выяснилось, что ранее и «патриотическая» газета выписывалась, но «почти никем не читалась», и поэтому управление библиотеки прекратило ее выписку. Земское собрание постановило: список всех выписываемых библиотекой изданий подлежит обязательному утверждению со стороны уездного предводи -

¹ ЯГВ, 1871, № 14, ч. неоф. «Отечественные записки» (с 1868 Г. выхо­ дили под редакцией Н. А. Некрасова и М. Е. Салтыкова-Щедрина) и «Дело»—лучшие демократические журналы того времени.

² См. Ю. Н. Т р ы к о в. Начало распространения марксистской лите­ ратуры в Ярославской губернии.«Вопросы истории», 1956, № и, «р.,121.

³ См. К- Е. Ливанов. Очерк деятельности Мышкинского земства.., стр. 74—75.

⁴ «Вестник Европы» (издавался с 1866 г.) — журнал либерального направления. «Русский вестник» — издание М. Н. Каткова, являвшегося в то время одним из идейных вдохновителей реакционной политики цариз­ ма.

⁵ «Московские ведомости» — реакционная газета, издававшая^ Кат- .ковым. «Голос» и другие — либеральные газеты.

122

теля дворянства. Мало того, в 1884 г. библиотека была вовсе закрыта по распоряжению ярославского губернатора. Прав-* да, через три месяца последовало разрешение возобновить деятельность библиотеки, и притом с тем же управляющим (Грязновым).

К 90-м гг. публичные платные библиотеки открылись во всех уездных городах губернии.

Ярославль, город с многотысячным населением, губерн­ский центр, долгое время имел лишь одну публичную биб­лиотеку — при общественном клубе. Кроне нее, книги и газеты можно было получать (за плату, конечно) из «библио­теки» при книжном магазине (в 70-х гг. — при магазине Кокуева, в 80-х г.—Соболева)¹. В 90-х гг. ярославский мещанин И. В. Смирнов, владелец книжно-газетного киоска, просил у городской думы предоставить ему помещение для открытия публичной библиотеки, «в видах удовлетворения желания публики и развития научного дела в столь славном г. Ярославле». Дума почти единогласно отклонила эту прось­бу². Одновременно, в середине 90-х гг., группа ярославских присяжных поверенных обратилась с прошением к губерна­тору — разрешить учреждение «Товарищества Ярославской общественной библиотеки» (с паем в 5 руб.). Представили проект, под которым было 110 подписей представителей «общественности». Губернатор отклонил проект. Учредить товарищество удалось только в 1899 г. (год 100-летия со дня рождения А. С. Пушкина), и в 1902 г. открылась библио­тека — «Пушкинская».

Для трудящихся платные публичные библиотеки были недоступны.

В 90-х гг. земства стали создавать «народные» (т. ё. бес­платные) библиотеки-читальни. Ранее такие библиотеки ис­числялись единицами. Известно, например, что в с. Семенове (Пошехонский уезд) существовала бесплатная библиотека, открытая :в 1884 г'.³.

Учреждались сельские библиотеки-читальни, как правило, при земских училищах. Одной из первых была открыта биб­лиотека в с. Курба Ярославского уезда {1895 г.). - Тогда же открывались библиотеки для рабочих прифабри-

¹ ЯГВ, 1870, № 4, ч. неоф; А. Титов. Ярославль. Путеводшель по .Ярославлю- М., 1883, стр. 103.

- ГАЯО, фонд горумравы {№ 509), о. 1, д. 812, л. 4. ³ П. Критский. Наш край. Ярославль, 1907, стр. 70.

123

ках: на Ярославской Большом мануфактуре, на фабриках Норской (1892 г.), Зотова (1897 г.) "и т. д.

К началу XX в. в губернии насчитывалось 77 бесплатных народных библиотек-читален, в том числе две — в Ярос­лавле¹.

Царское правительство, разумеется, проявило «заботу» о библиотечном деле, опутав его своими «правилами» о биб­лиотеках-читальнях (1890 г.), каталогом допускаемых в эти библиотеки книг (1900 г.) и т. д. Лучшей из «народных» биб­лиотек считалась «Некрасовская» (в Ярославле)², учрежден­ная в 1899 г. Обществом для содействия народному образо­ванию н распространению полезных знаний в Ярославской губернии³. В ней (и это в лучшей!,) значительное число книг, по словам из отчета Общества, было «ненужным балластом, так как лишено всякой ценности как в познавательном, так и художественном отношении». В библиотеке ничего не было из Белинского, Добролюбова, Писарева, Салтыкова-Щедри­на, Г. Успенского, позднего Толстого, Некрасова (з «.Некра­совской» библиотеке!), совсем или почти совсем не были представлены Горький, Короленко, Чехов, Гаршин, Вересаев⁴. Допущенные к выписке журналы и газеты -- «наихудшие по направлению и содержанию»; в них дается событиям ложное, «истинно-патриотическое» освещение; они содействуют рас­пространению в народе дурных инстинктов, шовинизма, на­циональной и племенной вражды, суеверия и т. п.

Вторая ярославская библиотека-читальня — фабричная, при Большой мануфактуре — представляла собой «библио-

¹ Бесплатные народные библиотеки-читальни в Ярославской губерни.ч в январе 1901 г. Ярославль, 1902.

² Имя Н. А. Некрасова было присвоено библиотеке в 1901 г.

³ Это Общество (основано в 1897 г.), вопреки официальному руко­ водству (председатель Совета общества — губернский предводитель дво­ рянства, председатель общих собраний членов Общества — губернатор), проводило большую и полезную работу культурно-просветительного ха­ рактера. В¹ него входило немало представителей прогрессивной и даже ре­ волюционно настроенной интеллигенции. Последние использовали Общест­ во как легальное прикрытие для своей революционной деятельности.

⁴ В 1901 г. Общество для содействия... возбудило ходатайство о до­ пуске в библиотеку сочинений Н. А. Некрасова. Ходатайство не было удовлетворено, «ввиду отрицательного направления весьма многих сти­ хотворений Некрасова» (слова из постановления ученого комитета минис­ терства народного просвещения). Отчет Общества для содействия за 1901 год. Ярославль, 1902, стр. 9.

⁵ См. Материалы к отчету за 1904 г. о деятельности Общества для содействия.., Ярославль, 1905, стр. 39—41.

124

/

-'Л

течку, набитую хламом, с тремя -газетами, вроде «Света» и «Московского листка»¹.

Трудящиеся тянулись к свету и знаниям, а им подсовы­вали подобную «литературу»! Следует подчеркнуть, что ко. времени создания «народных» библиотек в народе было уже немало таких -читателей, прежде всего рабочих, которые от­вергали литературный «хлам», требовали для себя серьезных книг. Интересны в этой связи наблюдения Общества для содействия... "Общество завело книгоношу, и он имел боль­шой успех. «Особенно радушно встречают книгоношу на фаб­риках», говорится в отчете Общества. Рабочие приглашали его приходить в день получки и делали «заказы на определен­ные книги». Это показывало, по словам из отчета, «насколько назрела у населения потребность книге, каким необходи­мым элементом она стала в домашнем быту»².

В конце XIX в. заметное развитие получили «народные чтения» — лекции для «простого народа». Организация и проведение их строго регламентировались правительством. Каждое чтение, по «правилам» 189^ и 1901 гг., должно было состоять из двух отделов — «духовно-нравственного» и какого-либо прочего: исторического, географического, естест­венно-исторического и литературного.

Народными чтениями занимались и земские, и городские учреждения, и Общество для содействия.., а также такие ор­ганизации, как епархиальный училищный совет и братство «святого» Дмитрия Ростовского³. Чтения последних были исключительно из «духовно-нравственного отдела».

У Общества для содействия... имелся склад «волшебных фонарей» и картин к ним—для устройства чтений с «туман­ными» картинами. В 1901 г. в одном только Ярославле {а Общество обслуживало всю губернию) оно организовало 82 чтения с охватом 8 504 детей и взрослых обоего пола, в 20 различных аудиториях — в учебных заведениях, в городской народной читальне и т. д.

¹ «Северный край», 1905, № 274.

^/Отчет Общества для содействия... за 1901 г., стр. 8, 12.

³ «Православное церковное братство святого Дмитрия Poctoickoio-чудотворца в Ярославле» (основано в 1883 г.) — реакционнейшая орга­низация, ставившая своей задачей борьбу со всякими «лжеучениями» (чи­тай: со всяким свободомыслием). В 1905 г. выступала как «идейный» при­чесок к ярославской черной сотне.

125

Одной из главных аудиторий, где проводились народные чтения, была Ярославская городская народная читальня, от­крытая в 1883 г. Какого «просвещения» народу желали «отцы города» — учредители читальни, видно из того, что первое же чтение здесь было... о «царе-освободителе»¹.

Ярославская городская дума охотно предоставляла поме­щение читальни для деятельности таких обществ, как брат­ство «святого» Дмитрия Ростовского и Ярославское хоровое общество.

Хоровое общество стремилось к тому, говоря словами из его устава, чтобы «развивать в народе любовь к исчезающей русской самобытной песне, в противовес развращающей и бессмысленной фабричной песне»². Комментарии, как говорит­ся, излишни. Очевидна антинародная, черносотенная направ­ленность этого общества. Оно, как «бесплатные классы пе­ния», было открыто в помещении городской народной читаль­ни в 1900 г.

Ярославль славился как родина русского национального театра. Но для трудящихся городской театр был тогда факти­чески недоступен. Он далеко не может быть назван народ­ным, говорили сами «отцы города», так как «масса рабочих наших фабрик и заводов им воесе не пользуется»¹¹.

В 1900 г., в связи со 150-летием театра⁴, Общество для со­действия... подняло вопрос об учреждении Ярославского на­родного дома им. Ф. Г. Волкова—со зрительным залом для общедоступных спектаклей, библиотекой-читальней, воскрес­ной школой, вечерними классами и чайной. По просьбе Об­щества театр дал дополнительную постановку «Ревизора» по более доступным ценам, причем сбор со спектакля должен был пойти в пользу" предполагаемого народного дома. Заня­тые в спектакле артисты (М. Савина и другие) согласились на то, чтобы сборы и с других ближайших спектаклей пошли

на ту же цель¹. Однако народный дом в городе так и не был: построен, из-за «недостатка средств»...

Для народа устраивались «народные» (бесплатные или за небольшую, доступную плату) концерты, спектакли и т. п. Этим занималось Общество для содействия... и другие орга­низации, в частности Хоровое общество, которое оборудовало в городской читальне специальную «сцену» для «народных музыкально-драматических спектаклей»².

Имелся «фабричный театр» при Ярославской Большой мануфактуре. Это был, собственно, большой зал при фабрич­ной шкоде, в котором размещались и библиотека-читальня и «театр» — сцена. Здесь же проводились чтения с «туманными»-картинами. Пьесы в театре ставились «такие, содержание которых было бы доступно пониманию рабочих»³, вроде пьески «Сиротка» (1901 г.) и т. п. Хозяева фабрики прово­дили и такие мероприятия (чтобы «отвлечь рабочих от раз­гула»), как «народные гуляния» в день местного крестного хода, с оркестром и хором, акробатикой и играми,, с призами (часы, самовар, гармошка, зонт и т. п.)⁴, Надо видеть клас­совую сущность (направленность) «культурно-просветитель­ной» деятельности фабрикантов, Хорового общества. Поме­шать настоящему просвещению трудящихся и, главное, от­влечь их от активной борьбы за свое освобождение,, от поли­тики — такая ставилась задача. Такого рода деятельность,, конечно, одобрялась и поддерживалась в правящих «верхах»,.