1.6. Что предшествует конституции? порядок и принятие

1.6.1. Потребность в безопасности

Что предшествует конституции? Что это за более глубокая социальная функция, из-за которой революционер и контрреволюционер, националист, а возможно и диктатор, непременно хотят кардинальных преобразований в обществе? Что затрагивают эти «кардинальные преобразования»? Государственную власть или отношения между государственной властью и людьми? (Эти отношения в данном случае могут быть и отношениями между людьми, сформировавшимися под влиянием государства. О содержании этого ужасного определения см. подробнее в разделе о государственных услугах.)

Говорить о защищенности граждан от государственной власти, как и о получении ими государственных дотаций, - и вообще о демократическом происхождении государственной власти - имеет смысл только в том случае, если мы знаем, для чего нужно государство. Так зачем же нужна столь опасная форма социальной организации?

Если начать размышлять о государстве, то можно вспомнить, что его возникновению предшествовали анархия, неупорядоченность, неопределенность существования. И не только предшествовали - они в (33) любой момент могут снова появиться в жизни современного общества. На страну может быть совершено нападение. Тебя могут сделать рабом. Тебя могут убить из-за угла. В банк, куда я положил свои накопления, могут устроиться мошенники. Этот коварный страх тоже действует, даже если учесть, что конституция вызывает такое ощущение, будто граждане больше всего боятся именно государства, своего защитника и свое творение. Текст и история конституций, эта археология людских страхов, показывает, что за недоверчивостью по отношению к государству скрывается главный страх, страх перед естественными стихиями, где, по словам Томаса Гоббса, «господствует вечный страх, существует угроза насильственной смерти, и человек одинок, а жизнь его бедна, страшна, звероподобна и быстротечна»²².

Конституции буквально нашпигованы полномочиями по охране общественного порядка и спокойствия; люди склонны согласиться принять ограничение своих прав, отказаться от демократического участия в жизни общества, только бы не было хаоса, неразберихи. Это общественное спокойствие, безопасность - те факторы, ради которых они, как правило, терпят и государственную власть, осуществляемую незаконно, лишь бы устранить возникающие беспорядки. Между прочим, именно поэтому значительная часть немецкого общества без сопротивления приняла власть Гитлера.

В обществах, где проявляется должная солидарность, вряд ли есть необходимость в государстве: отношения могут регулироваться сложившимися обычаями, верой и другими нормативными ожиданиями. Когда настает час государства? Тогда, когда управление, обеспечивающее порядок, нужно создавать искусственно, особенно когда средством для этого служат общие основные правила, подкрепленные принуждением, т.е. право.

1.6.2. Однородность общества

Сила, позволяющая государству и праву держаться друг друга, и принуждение, все это обеспечивающее, отнюдь не безграничны. Для проживания в государстве необходим такой минимум коллективной однородности, которого невозможно достичь без некоего общественного осознания однородности. Необходима, по крайней мере, такая тождественность людей, при которой они не вступают в постоянные конфликты друг с другом. Или хотя бы могут терпеть друг друга. Минимум общественного «сосуществования» состоит в том, чтобы мы смотрели (34) друг на друга как на камни, подобно тому, как индейцы смотрели на встречающихся бледнолицых. Ведь никто не станет пинать камни.

По мнению Руссо, для существования «всеобщей воли», помимо однородности, неделимо наличие и некоторой преемственности. И еще: люди должны оставаться на своих местах²³. Если вероятность выхода из сообщества слишком велика, то это может дестабилизировать его, сделать связи эпизодическими и прервать взаимозависимость между людьми.