Конец Центральной Рады

Лейтенант потребовал чтобы ему указали министров: внутренних дел — Ткаченка, военного — Жуковского, иностранных дел — Любинского, земледелия — Ковалевского и высшего чиновника, министерства внутренних дел — Гаевского. В зале оказались только Любинский и Гаевский, которые были немедленно арестованы и уведены.

Затем участники заседания были проверены, обысканы и им было разрешено опустить руки. Немцы удалились. Удалились и “вожди”, не продолжая заседания.

Собрались они на следующий день. Молча, без дебатов, выслушали они сообщение Грушевского о том, что он заявил немецкому командованию протест и потребовал возвращения отобранных бумаг, часть которых уже была возвращена, но он не уверен что все.

Затем занялись законодательством: в этот день Рада приняла проект основного закона (Конституции) Украинской Народной Республики, единогласно изменила “земельный закон” — вместо социализации земли признала частную на нее собственность, — причем до 30 десятин не подлежало отчуждению, — наконец, выбрала Грушевского Президентом Украинской Народной Республики. На этом заседании министры: земледелия, военный и внутренних дел не присутствовали, так как скрывались от ареста немцами, которого случайно избежали накануне. Впоследствии Жуковский и Ковалевский были арестованы, а Ткаченко где то скрывался до конца года.

Много лет спустя один из свидетелей заседаний Рады 28 и 29 апреля 1918 года говорил: “стыдно было за свой народ при виде того как его “вожди”, все эти самоуверенные юноши и полуграмотные “диячи”, с поднятыми руками стояли перед немецким лейтенантом, соцстрахом ожидая, что будет дальше... Как провинившиеся дети перед строгим учителем. Еще стыднее было на следующий день, когда они единогласно принимали земельный закон с отказом от социализации земли, в спасительности которой они уверяли весь народ. Когда же они лгали? Раньше или сегодня? Где их идейность, их принципиальность? Все улетучилось от окрика лейтенанта... 28 апреля я убедился в их: трусости, 29 апреля — в их беспринципности”.

Хлеборобами Конгресс и выборы Гетмана

Пока Рада принимала новые законы и выбирала Президента Украины, в тот самый день, собрался в Киеве “Хлеборобский Конгресс”, организованный “Украинской Народной Громадой” и “Союзом Земельных Собственников”.

На Конгресс прибыло 6.432 полномочных представителя со всей Украины. Это были почти исключительно зажиточные крестьяне — люди физического труда. Все они в той или иной мере пострадали материально от социалистических опытов Центральной Рады и деятельности “Земельных Комитетов” и были ярыми антисоциалистами. На Конгресс ехали с твердым намерением “завести порядок” и обеспечить свое имущество от покушений социалистов. Среди делегатов было много молодежи — сыновей хлеборобов, которые были настроены не только непримиримо, но и агрессивно. Процент крупных землевладельцев был незначителен и они терялись в общей массе хлеборобов, большинство которых было в национальных костюмах. Кое-где виднелись “вольные казаки” в живописных старинных казацких жупанах с кривыми саблями на боку.

Конгресс состоялся в самом большом помещении в Киеве — в цирке на Николаевской улице, в котором не могли разместиться все участники, так что многие стояли в проходах и на улице.

После ряда докладов и речей, с резкой критикой Центральной Рады и требованием положить конец анархии, было предложено выбрать Гетмана. Предложение было восторженно принято всеми присутствовавшими и Гетманом были провозглашен генерал Павел Скоропадский, который обратился к Конгрессу со следующими словами: “Господа! Я благодарю вас за то, что вы мне доверили власть. Не для собственной корысти я беру на себя бремя временной власти. Вы сами знаете, что везде ширится анархия и что только твердая власть может завести порядок. На вас, хлеборобы, и на зажиточные круги населения я буду опираться и молю Бога, чтобы Он дал нам силы и твердости спасти Украину”.

В 3 часа дня Конгресс закончился, а в 4 часа все его участники собрались на Софийской площади на молебен. Перед молебном на площади, в Софийском соборе, епископ Никодим благословил и миропомазал Гетмана, а затем начался молебен.

Во время молебна на той же Владимирской улице в своем здании заседала Центральная Рада и принимала новые законы.

Еще до окончания Конгресса, хорошо организованные генералом Дашкевичем-Горбацким, отряды “гетьманцев” с молниеносной быстротой приступили к занятию правительственных зданий и учреждений. Нигде никто не оказал никакого сопротивления. Конный отряд охраны Центральной Рады под командой полковника Аркаса в полном составе перешел на сторону Гетмана. Только галичане — “сечевые стрельцы” сделали попытку защищать Центральную Раду и при этом убили трех “гетьманцев”, но их сопротивление было легко сломлено, и вечером их командир — Коновалец явился к Гетману и предложил ему свои услуги. Но “сечевые стрельцы” под влиянием социалистической пропаганды колебались и поэтому были немедленно разоружены и распущены. Распущена была и Центральная Рада без всяких указов и церемоний: просто, небольшой отряд “гетьманцев” без всяких физических насилий выгнал их из здания и отпустил всех членов на все четыре стороны, чем члены Рады были удивлены и обрадованы, ибо пускались слухи что “гетьманцы” собираются с ними расправиться и всех поголовно перепороть. Незадачливые “вожди” рассеялись в разных направлениях. 30 апреля открылась новая страница истории Украины — Гетманство Павла Скоропадского.

Переворот прошел без какого либо участия немцев, но, конечно, с их ведома и согласия. Вся подготовительная к перевороту работа, которую проводила “Украинская Народная Громада” не была тайной для немцев, но они предпочли сами активно не выступать, ибо были уверены в успехе переворота и знали о полном отсутствии у Центральной Рады каких либо реальных сил, на которые она может опереться.

И они не ошиблись. Никто не пожелал выступать на ее защиту, даже ее собственная охрана. Наоборот, весть о ликвидации Рады вызвала в Киеве всеобщую радость. Радовались не только “правые” и зажиточные, но и “левые”, пробольшевистские элементы, которые со злорадством приняли известие о падении тех, кто не имея поддержки в народе, обратился за помощью к немцам.