Часть III

Глава XIV Позитивная теория собственности

(...) Во всяком нормальном состоянии человечества, каждый гражданин является государственным чиновником, более или менее определенные преимущества которого обусловливают одновременно его права и обязанности. Этот всеобщий принцип должен, без сомнения, распространяться также на собственность, которую позитивизм рассматривает, главным образом, как необходимую социальную функцию, состоящую в накоплении и управлении капиталами, с помощью которых каждое поколение подготовляет поле деятельности для следующего за ним. Эта нормальная оценка облагораживает владение собственностью, не ограничивая его справедливой свободы и даже внушая к нему больше уважения. (...) 460

Глава XVII в промышленном строе руководители необходимы

Коммунизм противоречит также социологическим законам в том, что игнорирует естественную организацию современной промышленности, откуда он хочет устранить необходимость руководителей. Армия не может существовать без офицеров, равно как и без солдат; это простое понятие одинаково приложимо к промышленному строю, как и к военному порядку. Хотя современная промышленность все еще бессистемна, однако, естественно установившееся деление на предпринимателей и рабочих составляет, без сомнения, необходимый зародыш для окончательной организации. Никакое великое предприятие не могло бы существовать, если бы каждый исполнитель должен был быть также управляющим или если бы управление было неопределенно вверено косной и неответственной толпе.

Современная промышленность, очевидно, стремится беспрестанно увеличивать свои предприятия, причем всякое увеличение вызывает тотчас и большее расширение. А эта естественная тенденция, будучи далеко не благоприятной для пролетариев, одна только и даст возможность действительно систематизировать материальную жизнь, когда она будет надлежащим образом упорядочена моральным авторитетом, ибо философская власть наложит именно на крупнейших руководителей предприятий обязанности, благоприятные для их подчиненных. (...)

Таков неизбежный недостаток всякой реформы, которая ограничивается заботой о захвате общественной или частной власти, вместо того, чтобы упорядочить пользование ею, в чьих бы руках она ни находилась. Таким путем сводятся на нет силы, целесообразное употребление которых составляет наше главное средство для устранения чрезвычайных социальных затруднений. (...)

Общее заключение Религии человечества

Глава XXV

Права и обязанности. Никто не обладает другим правом, кроме права выполнять свои обязанности

Окончательное преобразование заключается главным образом в замене прав обязанностями, дабы лучше подчинить личность общественности. Слово право, должно быть так же строго изгнано из политического языка, как слово причина из истинно философского языка. Первое из этих двух теолого-метафизических понятий будет считаться безнравственным и анархичным, а второе - нерациональным и софистичным. (...)

В позитивном строе, недопускающем небесных полномочий, идея права безвозвратно исчезает. Каждый имеет обязанности относительно всех людей, но никто не имеет права в собственном смысле слова. Справедливые индивидуальные гарантии вытекают только из всеобщей взаимности обязательств, которые являются моральным эквивалентом прежних прав, но не представляют серьезных политических опасностей, сопряженных с последними. Другими словами, единственное право, которым каждый человек обладает, - это право выполнять свой долг. Только таким путем политика может, наконец, действительно быть подчинена морали, согласно поразительной программе средних веков. Католицизм мог лишь смутно поставить этот огромный социальный вопрос, разрешение которого, несовместимо ни с каким теологическим принципом, по необходимости выпало на долю позитивизма.

Чтобы этого достигнуть, он превращает политику в оружие служения Человечеству, т.е. призывает ее искусственно содействовать различным функциям, относящимся к порядку или прогрессу, которые Великое Существо естественным образом выполняет. Это окончательное назначение нового культа составляет его важнейшую часть, без которой все другие оказались бы недостаточными и стали бы вскоре призрачными. (...)