1.2.1. Средневековое законодательство о несостоятельности

В Средние века потребность в законодательстве о несостоятельности была невелика. Это объясняется прежде всего тем, что субъекты экономической деятельности были сравнительно небольшие. Экономика государств была слабо развита, преобладало сельскохозяйственное производство. Несостоятельность должника создавала проблемы только для небольшого числа кредиторов, не принося существенного ущерба государству. Поэтому в данных условиях необходимо было выработать такой механизм правового регулирования, который предполагал бы прежде всего пропорциональное распределение имущества должника среди кредиторов.

Положения римского права, хотя и не в полном объеме, были восприняты средневековым правом, основной чертой которого также являлся имущественный характер ответственности должника. Примечательно, что первоначально в основе законов того времени лежало предположение о злонамеренности всякой несостоятельности. И только с течением времени средневековым юристам пришлось признать факт существования несостоятельности без вины со стороны должника, к которым стали применять правовые средства имущественного характера. Однако это не означало, что уголовное преследование несостоятельных должников вовсе исключалось.

Так, Эдикты короля Карла V в Германии, изданные в 1531 и 1540 гг., приравнивали несостоятельных должников к ворам, которых можно было подвергать немедленной казни. Указом короля Франции Франциска I, изданным в 1536 г., предписывалось вести против банкротов строгое производство, "их следует подвергать наказанию, наложить на них ошейник и поместить у позорного столба" <1>.

Принцип имущественной ответственности должника был характерен практически для всей средневековой Европы, тем не менее в практическом своем воплощении имел определенную специфику применительно к конкретному государству.

Основной и, пожалуй, главной причиной развития института несостоятельности в средневековой Италии являлось развитие товарного обмена, кредитных отношений, а также формирование самостоятельных городов - государств. И хотя определенные заимствования были сделаны из римского права, тем не менее средневековые города Италии вынуждены были самостоятельно разрабатывать этот институт.

Помимо этих предпосылок была еще одна, скорее, политического характера, для достаточно быстрого развития института несостоятельности. Вот что об этом пишет Г.Ф. Шершеневич: "Высокая степень развития торговых отношений наряду с политической раздробленностью Италии в средние века, предоставлявшей должнику возможность всегда бежать от кредиторов, вызвала настоятельную потребность в быстром конкурсном процессе" <1>. Все это побуждало право к созданию механизмов, направленных на достаточно быстрое удовлетворение требований кредиторов.

Характеризуя правовую систему средневековой Италии, в качестве общей тенденции следует отметить, что издание статутов первоначально происходило во многом спонтанно, было немало пробелов, противоречий. Однако впоследствии после относительной систематизации статутов в них появляются "особые отделы, посвященные конкурсному праву, помещаемые иногда особо, в самом конце, как в статутах Пиаченцы, Бреши, Болоньи, иногда среди других постановлений, без различия, как в статутах Милана, Генуи, Флоренции" <1>.

Положения статутов, касающиеся несостоятельности, применялись в основном к купцам и банкирам. Однако в некоторых случаях эти положения могли быть применимы и к лицам, не имеющим ничего общего с торговлей.

В Венеции и Генуе не существовало различия между городским населением и купечеством.

Интересен тот факт, что в праве Италии несостоятельные должники делились на различные категории:

fuggitivi - должники, отличавшиеся частыми побегами от своих кредиторов;

decoctor - должник, у которого наблюдалось постепенное уменьшение имущества;

cessanti - прекратившие платежи;

falliti - не исполнившие обязательства;

rotti или bancarotti - собственно банкроты <1>.

Стоит предположить, что закрепление в статутах различных категорий должников было вызвано необходимостью применения к последним тех или иных правовых средств.

В отличие от римского итальянское право значительное место отводит суду при осуществлении им надзорных функций.

Суд контролировал осуществление конкурсных мероприятий и выносил решение о признании должника банкротом, однако, "на взгляд итальянских юристов, несостоятельность наступала не в тот момент, когда постановлено решение суда, а когда он скрылся либо бежал от кредиторов" <1>.

При наличии определенных, порой существенных различий для римского и итальянского права характерен общий момент: в отношении должника применялись последствия личного характера, которые постепенно смягчались и сменялись имущественными, хотя в течение длительного времени сам должник предполагался недобросовестным (decoctor ergo fraudator). Причем тяжесть личных последствий несостоятельности падала не только на самого виновника, но и на близких родных.

Инициировать процесс несостоятельности мог сам должник, кредиторы либо в некоторых случаях суд. Возможность инициации конкурсного процесса самим должником рассматривалась для последнего как льгота, поскольку влекла за собой применение менее сурового наказания, чем в тех случаях, когда конкурсный процесс открывался по требованию кредиторов. Интересен тот факт, что уже в то время, предъявляя подобное требование, кредиторы обязаны были представить как доказательства своих прав, так и наличность неоплатности или по крайней мере признаков ее, установленных в статутах <1>.

Кредиторы обязаны были заявить свои требования в установленный срок под страхом утраты своих прав.

В то же время кредиторы обладали достаточно широким кругом прав. Более того, допускалось создание особого комитета - capi di creditori или sindaci, на который возлагалась обязанность по розыску имущества должника, управлению этим имуществом, представительству должника в суде, проверке требований кредиторов и т.д.

Правда, не до конца ясным остается ответ на вопрос: представлял ли данный комитет в суде интересы исключительно должника либо интересы должника и кредиторов?

Одним из важнейших достижений итальянского конкурсного права следует считать возможность заключения мировой сделки. Мировая сделка рассматривалась как способ прекращения конкурсного производства. Следует заметить, что итальянское конкурсное законодательство с середины XIX в. из установлений отдельных городов-государств превращается в единое законодательство о несостоятельности: сначала в 1865 г., а затем в 1882 г. были приняты общеитальянские Торговые кодексы.

Формирование французского конкурсного права происходило "под влиянием итальянских купцов, распространивших свою торговую деятельность на важнейшие города южной Франции, известные своими ярмарками; перешли в эту страну и многие положения итальянского конкурсного права" <1>. Государство вынуждено было предпринимать достаточно спешные меры по изданию соответствующих законов, поскольку итальянские купцы требовали от властей создания такого же режима защиты их прав, каким пользовались они на своей родине. В результате был создан правовой механизм, состоящий из средств, которые носили в большей степени уголовный характер.

Такими были Указ Франциска I, изданный в 1536 г., и Указ Карла IX 1560 г., которые предусматривали "конфискацию имущества и членовредительство без всякого снисхождения" <1>.

Впоследствии во французском законодательстве о банкротстве наметилась тенденция постепенного перехода к имущественным последствиям несостоятельности, что нашло свое наиболее яркое выражение в Указе 1609 г., изданном Генрихом IV.