Глава II.

ПОЭЗИЯ

Иван барков

Приношение белинде

Цветок в вертограде, всеобщая приятность, несравненная Белинда, тебе, благословенная красавица, рассудил я принесть книгу сию, называемую "Девичья игрушка". Ты рядишься, белишься, румянишься, сидишь перед зеркалом с утра до вечера и чешешь себе волосы. Ты охотница ходить на балы, гулянья, на театральные представления затем, что любишь забавы. Но если забавы увеселяют в обществе, то "игрушка" может утешить наедине. Так, прекрасная Белинда, ты любишь сии увеселения, но любишь для того, что в них или представляется или напоминается; или случай неприметный подается к ебле. Словом, ты любишь хуй, а в сей книге ни о чем более не написано, как о пиздах, хуях и еблях; ежели не достает тебе людскости и в оном настоящего увеселения, то можешь сей "игрушкой" ты забавляться в уединении.

Ты приняла книгу сию, развернула и читая первый лист, переменяя свой вид, сердишься. Ты спыльчиво клянешь мою неблагопристойность и называешь юношем дерзновенным. Но вместе с сим усматриваю я, ты смеешься внутренно, тебе любо слышать вожделение сердца твоего. Ты тише от часу, тише, потом прощаешь в самом деле. Оставь, красавица, глупые предрассуждения сии, чтобы не упоминать о хуе. Благоприятная природа, снискивающая нам пользу и утешение, наградила женщин пиздою, а мужчин хуем наградила. Так для чего ж, ежели подьячие говорят открыто о взятках, лихоимцы о ростах, пьяницы о попойках, забияки о драках, без чего обойтись можно, не говорить нам о вещах, необходимо нужных - хуе и пизде.

Лишность целомудрия ввела в свет сию ненужную вежливость, а лицемерие подтвердило оное, что мешает говорить околично о том, которое все знают и которое у всех есть. Посмотри ты на облаченную в черное вретище весталку, заключившуюся добровольно в темницу, ходящую с каноником и четками. На сего пасмурного пивореза с седою бородою, ходящего с жезлом смирения. Они имеют вид печальный, оставивший все суеты житейские, они ничего не говорят без точек и ничего невоздержного, но у одной пизда, а у другого хуй, конечно, свербятся и беспокоятся слишком. Не верь ты им, подобное тебе имеют все, следственно подобные и мысли; камень не положен в них на место сердца, а вода не вливанна вместо крови, они готовы искусить твою юность и твое незнание.

Ежели ты добродетельна, чиста и непорочна, то читая сию книгу, имей понятие о всех пакостях, дабы избежать оных, будешь иметь мужа, к которому пришед цела, возблагодаришь за целомудрие свое сей книге. Любезнее при том внушаются утехи те, которых долго было предвоображение, но не получаема приятность. Когда же ты вкусила уже сладость дражайшего увеселения любовныя утехи ебли, то читай сию книгу для того, что может быть приятно нам напоминание тех действий, которые нас восхищали. И так люби сию книгу прекрасную, и естественного стыдиться - не что иное как пустосвятствовать.

Но препоручив тебе, несравненная Белинда, книгу сию, препоручаю я в благосклонность твою не себя одного, а многих, ибо не один я автор трудам, в ней находящимся, и не один также собрал оную.

Ежели сии причины довольно сильны суть к изданию "Девичьей игрушки" и ко приношению оной тебе, прекрасная Белинда, то не менее и оные, что разум и прилежание многих погребены бы были в вечной могиле забвения; от времени ты будешь оживление их мыслей и твоей преемнице. Ты рассудительна без глупого постоянства, ты тиха без суеверия, весела без грубости и наглости; а здесь сии пороки осмеяны, и для того ни деревянным столбам, ни быкам, ни лошадям, ни курицам, ни тетеревам книга сия не покажется.

ОДА ПРИАПУ

(Фрагмент)

Приап, правитель пизд, хуев,

Владетель сильный над мудами,

Всегда ты всех ети готов,

Обнявшись ты лежишь с пиздами,

Твои хуй есть рог единорога,

Стоит бесслабно день и ночь,

Не может пизд отбить он прочь,

Столь ревность их к нему есть многа.

Меж белых зыблющихся гор,

В лощине меж кустов прелестных

Имеешь ты свой храм и двор,

В пределах ты живешь претесных,

Когда толпы хуев идут,

Венчавши каждый плешь цветами,

Плескают вместо рук мудами,

На жертву целок-пизд ведут.

Твой храм взнесен не на столбах,

Покрыт не камнем, не досками,

Стоит воздвигнут на хуях,

И верх укладен весь пиздами.

Ты тут на троне, на суде

Сидишь, внимаешь пизд просящих,

Где вместо завесов висящих

Вкруг храма все висят муде.

И что за визг пронзает слух,

И что за токи крови льются,

Что весел так приапов дух

Все целки перед ним ебутся.

Тут каждый хуй в крови стоит,

Приaпy в честь пизды закланны,

В слезах, в крови лежат попранны,

Но паки их Приап живит.

Подобятся хуи жрецами,

Внутрь пизд пронзенных проницают,

И секеля коснувшись там,

Беды велики предвещают

Пиздищам старым и седым,

Затем, что рот разинув ходят,

Хуям, что трепет, страх наводят,

Что тлеть их будет вечно дым.

Но самым узеньким пиздам,

Которы губы ужимают

И сесть боятся вплоть к мудам,

Беды ж велики предвещают,

Что толстый хуй их будет еть,

Длинною до сердца достанет,

Как шапку, губы их растянет,

Тем будут бедные ширеть.

Хуи, предвестники злых бед,

Жрецы ебливого Приапа,

Се идет к вам хуй дряхл и сед,

Главу его не кроет шляпа,

Лишь ранами прикрыта плешь,

Трясется и сказать вас просит,

Когда смерть жизнь его подкосит,

Затем он к вам сто верст шел пеш.

Приап, узрев его, и сам

Ему почтенье изъявляет;

Велика честь седым власам

- Его он другом называет.

Ударил плешью в пуп себе,

Тряхнул мудами троекратно,

Потряс он храм весь тем внезапно

- А все, хуй старый, для тебя.

- Скажи, старик, - Приап вещал,

- Ты сделал ли что в свете славно?

Кого ты, где и как ебал,

Ебешь ли нынче ты исправно?

Коль храбр ты в жизни своей был,

Твой шанкр стереть я постараюсь,

Твой век продлить я обещаюсь,

Чтоб столько ж лет еще ты жил.

КОЗА И БЕС

Случилося козе зайти когда-то в лес.

Навстречу бес

Попался животине.

По этакой причине

Коза трухнула,

Хвостом махнула,

Вернула рожками,

Дрыгнула ножками

И ненарочно,

Только точно,

Попала к черту на елдак

И слезть с него не знала как.

С такова страху

Усрала и рубаху.

Вертит дырой -

У черта хуй сырой,

Ебет как пишет,

Коза чуть дышит,

Визжит, блюет и серит,

А черт ни в чем козе не верит.

К мудям подвигает

И прижимает.

Наебся бес

И скрылся в лес.

На козий крик

Сбежались в миг

Все звери и медведь

И стали козу еть.

Еб волк ее и заяц,

Потом Зосима-старец

И все монахи

С сермяжными рубахи.

Потом гады и птицы

В пизду козе совали спицы.

ОТГОВОРКА

Увидевши жена, что муж другу ебет,

Вскричала на него: - Что делаешь ты, скот?

Как душу обещал любить меня ты, плут!

- То правда,- муж сказал,- да душу ж не ебут!

АННЕ

Труды дают нам честь и похвалу.На свет

Трудом восходит вверх могущество героя,

Любовь от всех приобрела Анет,

За то, что хорошо она ебется стоя.

* * *