Д.С. Филиппова коротко о социологическом представлении права

Данное краткое рассуждение стоит начать с того, что социологию как «науку об обществе» (следуя буквальному переводу термина) интересуют в принципе все феномены, которые так или иначе сказываются на социальной жизни людей, формируют ее и изменяют. В данной работе преимущественно будет идти речь о том, как социология может изучать право⁰, а также о том, каким в этом случае представляется для нее вопрос индивидуальной свободы. Право в данном случае мы будем понимать как систему общеобязательных норм, определяющих меру свободы по принципу формального равенства. Таким образом, мы понимаем, что в наиболее общем виде, с точки зрения социологии, право как таковое будет выступать в качестве особого рода социальных норм, регулирующих отношения между индивидами в пределах одного общественного строя, а также делающих эти отношения возможными⁰. Тем не менее, изучение правового регулирования, а также определение меры свободы индивида, может проводиться в рамках социологии совершенно разными способами. Их выбор зависит от того, какой парадигме социологического анализа следует конкретный исследователь.

В таком случае имеет смысл немного поговорить о социологии вообще. Начиналась она с радикального позитивизма (работы Конта и Дюркгейма), который стремился к образцовому изучению окружающего мира в соответствии с идеологией естественных наук. Точность описаний и возможность предсказания – это, пожалуй, основные идеи, вдохновлявшие последователей данного направления. Если исходить из идеи о том, что общество представляет собой порой непредсказуемое и способное к самым радикальным поворотам образование (ярким примером чего в истории стали события Великой Французской революции), то его необходимо изучать самым аккуратным образом, чтобы иметь возможность предсказывать возможные изменения. Эта своеобразная тяга человека к контролю над тем, что его окружает (что хорошо можно проиллюстрировать глобальными достижениями науки и техники, бросившей все силы самых значительных умов на покорение природы) не обошла и непосредственно той среды, в которую каждый индивид включен в каждый момент своей жизни. В таком случае вполне логично, что первой парадигмой в исследовании общества стала именно позитивистская: следуя опыту и успеху естественных наук, она тяготела к получению беспристрастной количественной оценки и измерению наблюдаемых в обществе явлений. В целом ориентацию позитивистов можно было бы выразить в одной фразе Дюркгейма: «социальные факты необходимо изучать как вещи»⁰. Это означало максимальное дистанцирование ученого от своего объекта в целях получения объективного представления о социальном мире, выявления закономерностей его существования и функционирования. В целом данная концепция изучения общества отвечала определенным запросам времени и справлялась со своими задачами, однако позитивистов часто критиковали за то, что их представление об обществе как «надындивидуальной сущности» напрочь лишает индивида его индивидуальности: человек представляется как нечто подчиненное по отношению к обществу, как автомат, выполняющий запрограммированные обществом действия, следующий уже заданным нормам, обычаям и правилам поведения. В данном случае, если начинаешь задумываться о свободе, кажется, что никакой речи о ней идти не может вообще. Концепцию «автономного индивида» И. Канта⁰ создававшие тогда социологию люди уже знали, однако в своих разработках новой науки об обществе, они не обратились к опыту его практической философии, остановившись лишь на заимствованиях принципов его теоретической философии. Этот ход, тем не менее, вполне обоснован и ясен: практическая философия Канта таит в себе больше проблем: как объяснить автономность действия индивида в общественном контексте? Как предсказать его поведение? Такой субъект представляется неуправляемым и непредсказуемым. Действительно, значительно удобнее сделать его подчиненным довлеющей над ним реальности тотального характера.

В таком случае рассмотрение права может происходить только с точки зрения его принудительного характера: есть писаные права и обязанности и законы. Первым нужно следовать, последним – подчиняться. Собственно, тогда исследование права сосредоточивается на внешних проявлениях следования/не следования норме, заложенной в правовых регуляторах⁰. Вопрос о том, насколько эта норма сама по себе является правильной или неправильной, справедливой или несправедливой, свободен человек или несвободен – все это находится за рамками исследования, потому что относится к сфере оценочных суждений. Позитивистская же парадигма стремится избавиться от них и говорить лишь о фактах – о том, что можно наблюдать и описывать объективно. Те же вопросы, которые были перечислены нами выше, отсылают нас к субъективности, и, с точки зрения позитивизма, вообще не могут быть рассмотрены в качестве научных. В связи с этим, наука просто выбрасывает их за свои пределы, следуя законам научной строгости и чистоты. Однако претензия на подобную объективность в случае социологии хоть и достойна уважения, но все же кажется слишком нереалистичной: трудно себе представить, что сами ученые, будучи включенными в социальную жизнь, могут в действительности объективно и беспристрастно изучать ее так, как если бы это было изучение строения колючки под микроскопом.

Выше мы озвучили один из основных пунктов критики позитивистского взгляда на изучение общества, который прозвучал со стороны сложившейся в дальнейшем новой парадигмы в социологии, а именно в интерпретативизме (или интерпретативной социологии). В своем первоначальном варианте (имеются в виду основы⁰, заложенные М. Вебером в его работе «Основные социологические понятия») основным принципом данного направления стало то, что главным объектом изучения социолога должно становиться человеческое действие, которое обладает субъективно-полагаемым смыслом и ориентируется на других людей. Этот смысл может складываться под влиянием самого разного рода факторов внешнего и внутреннего характера. В таком смысле принципиально новым становилось перенесение акцента на действующего, а также указание на то, что именно индивиды, ежедневно вступая во взаимодействие друг с другом, формируют и образуют само общество. Таким образом, социолог должен стремиться понять смысл каждого индивидуального действия, чтобы открыть для себя принципы устройства и поддержания социальной жизни вообще. В таком случае основным методом для исследователя становится «понимание» – его уже не интересует количественная оценка или предсказательная сила факта. Именно так он проникает в самую сущность общества.

Если следовать указанному направлению в социологии, то мы будем исходить из того, что у индивида изначально всегда есть выбор в отношении того, каким образом действовать. Но в каждый конкретный момент отдельный индивид избирает для себя лишь один приемлемый вариант поведения, который и определяет дальнейшее течение его взаимодействия с другими индивидами, а также следствия этих взаимодействий. Тогда нашей задачей становится понять, почему был сделан именно такой выбор? Что повлияло на это? Чем он был предопределен? Как он был сделан? Строго говоря, в данном случае мы всецело поддерживаем целостность и уникальность индивида в противовес концепциям позитивистского толка, делавшим его подчиненным внешним условиям. Но в отношении вопроса о наличии свободы и тут есть некоторые нюансы. С одной стороны, мы подчеркиваем то, что есть возможность выбора той или иной модели поведения (например, следование норме или отказ от следования норме), а если есть выбор, то есть и свобода⁰. Мы действительно указываем на то, что индивид сам выбирает, как ему действовать в той или иной ситуации, поэтому мы и должны понять, почему выбирается каждая конкретная альтернатива для случаев разных ситуаций – это может дать нам ключ к установлению картины общественной организации в целом. В этом случае мы делаем упор на осмысленность индивидуального действия и его ориентацию на других, а своим стремлением понять его смысл и причины указываем на значимость воли индивида как такового. Иными словами, это можно сказать так: индивид волен сам выбирать, как ему действовать, он делает этот выбор осмысленно, и мы должны стремиться понять его. В результате получается вполне свободный действующий субъект: альтернативы есть, выбор совершается самостоятельно и т.д. Но есть еще один момент: мы сами, определяя свою задачу, как понимание смысла действия⁰, которое, как мы предполагаем, было мотивировано чем-то, как будто бы допускаем то, что определенное внешнее влияние индивид все же испытывает. Хоть мотивация для нас – это и внутреннее побуждение к действию, но для социолога она может складываться из набора внешних влияний⁰. Допустим, молодой человек поступил в ВУЗ, потому что так ему сказали родители, все его друзья тоже поступали в ВУЗ, а по телевизору ему говорили, что учиться в ВУЗе – это хорошо. Сам бы он, в общем-то, и не поступал бы, но внешние факторы сказались на том, что образовалась внутренняя потребность поступить именно так. Казалось бы, выбор как был, так и остался, но на этот выбор повлиял целый набор внешних факторов. Что же получается: есть тут свобода или нет? Мы считаем, что здесь нет свободы в том смысле, в котором ею наделен автономный субъект у Канта, выбирающий модель поведения, исходя из категорического императива и только из него. Однако необходимо помнить, что в философии Канта свобода – это идея разума, присутствующая в интеллигибельном мире и только. В связи с этим, говоря о, так сказать, «несовершенном мире», было бы нелогичным пытаться применить к нему понятие свободы Канта. В смысле же свободы, как наличия выбора модели поведения, – подобной свободой индивид обладает, и социология⁰ этого не отрицает, а, наоборот, подчеркивает в своих рассуждениях.

Если же возвращаться к вопросу права, то, рассуждая в данном ключе, социолог будет пытаться понять смысл действия, лежащего в сфере правового регулирования: почему соблюдаются/не соблюдаются те или иные права, почему они нарушаются, почему применяются те или иные законы, почему принимаются такие, а не иные судебные решения и т.д.

Все это является значимым для социологии постольку, поскольку оказывает значительное влияние на состояние общества, а также может служить основой для определения и понимания существенных моментов существующего социального порядка, так как правовая сфера регулирования является, можно сказать, первичной для установления упорядоченности общественной (т.е. коллективной) жизни в целом. В этом смысле социологию могут интересовать и вопросы свободы/несвободы, и права/неправа в действиях индивидов, а также в том, как это влияет на порядок в целом, как он поддерживается и воспроизводится. Здесь нужно отметить значимый, на наш взгляд, момент: социология представляется нам лишь инструментом, с помощью которого можно изучать феномены, проявляющиеся в области того, что в обыденности мы называем обществом. Этот инструмент многогранен и поддается настройке под любые цели, лишь бы они лежали в сфере изучения социального. Вопрос лишь в том, кто этим инструментом пользуется и как.