Глава 9. Международно-правовая ответственность

тельном акте СБСЕ 1975 г. и в Декларации о принципах между­народного права 1970 г. В современных условиях репресса­лии — это меры лишь экономического характера (эмбарго, бойкот) либо политического (так, ст. 60 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. предусматривает воз­можность полного прекращения договора в ответ на сущест­венное его нарушение другой стороной).

Непризнание есть отказ признавать ситуацию, созданную не­правомерными актами: непризнание юридической силы проти­воправных договоров, территориальных изменений в результате агрессивной войны, противоправных режимов и т. д.

В определенных ситуациях государства прибегают к разрыву дипломатических и консульских отношений для защиты своих прав. В рамках международных организаций предусмотрены санкции, включающие приостановление членства и исключе­ние из организации.

Самооборона — особый вид санкций, поскольку представля­ет собой вооруженные принудительные меры. Право на само­оборону в соответствии со ст. 51 Устава ООН может быть реа­лизовано исключительно в ответ на вооруженное нападение.

В случае особо опасных посягательств на международный правопорядок может быть использован международный меха­низм для применения против государства-нарушителя коллек­тивных принудительных мер с использованием вооруженной силы. Главенствующая роль здесь принадлежит Совету Без­опасности ООН. Статья 42 Устава ООН уполномочивает его предпринимать такие действия воздушными, морскими или су­хопутными силами, какие окажутся необходимыми для поддер­жания или восстановления международного мира и безопас­ности.

Итак, контрмеры — это целый комплекс принудительных мер, выполняющих функцию защиты безопасности государства. Вместе с тем они не являются единственным и достаточным средством реализации ответственности. Проблема, во-первых, в том, что во многих случаях основная роль в пресечении право­нарушений отводится самому потерпевшему государству в по­рядке самопомощи, и все попытки могут оказаться безуспешны­ми даже после применения контрмер. Эффективность междуна­родного права ограничивается недостаточной развитостью централизованного процесса пресечения неправомерного пове­дения. Во-вторых, индивидуальные контрмеры существуют, как

§ 9. Осуществление ответственности

205

правило, в форме обычных норм и не имеют таких возможно­стей в обеспечении защиты прав, какими обладают зафиксиро­ванные в договоре коллективные принудительные меры. В-треть­их, поскольку контрмеры сами по себе не обладают правовосста-новительным эффектом, а лишь содействуют тому, чтобы побу­дить нарушителя нести ответственность, они должны допол­няться процессуальным механизмом урегулирования, порядком защиты прав и осуществления ответственности.

Процессуальный механизм урегулирования. Четкое договор­ное оформление процессуального механизма урегулирования представляет собой необходимую предпосылку реальной силы норм международного права. Именно в этом усматриваются значительные возможности повышения их эффективности. Ко­гда порядок защиты прав нормативно не закреплен, государст­ву трудно заставить нарушителя нести ответственность. Третья часть «Урегулирование споров» проекта статей представляет со­бой попытку формулирования такого порядка и называет сле­дующие меры: переговоры, добрые услуги и посредничество, примирение, согласительные комиссии, арбитраж.

По общему правилу возможности арбитражной и судебной процедуры ограничены необходимостью согласия сторон. Ска­жем, к ведению Международного Суда относятся, как правило, дела, переданные обеими конфликтующими сторонами. Госу­дарства могут сделать заявления о признании обязательной юрисдикции Суда в отношении конкретного государства, и то­гда Суд компетентен рассматривать дела по заявлению одной из сторон. Однако такую юрисдикцию признают в настоящее время далеко не все государства — члены Статута Международ­ного Суда. Проект предусматривает некоторые случаи обяза­тельной юрисдикции, в частности, возможность в односторон­нем порядке вынесения спора на рассмотрение арбитражного суда, подтверждения Международным Судом действительности арбитражного решения по просьбе любой из сторон. Но откры­тым пока остается вопрос — согласятся ли с данными положе­ниями государства.

Интересы международного общения на цивилизованной ос­нове и нормального функционирования международного пра­вопорядка подчеркивают нарастающую потребность развития не только координационных и согласительных, но в определен­ной мере и субординационных отношений, в частности, цен­трализованного механизма пресечения грубых правонарушений

206