19. Изменение предоставления о ценностях в Новое время и основные аксиологические позиции (утилитаризм, нигилизм, трансцендентализм).

Переход к Новому времени связан с изменением понимания первичной очевидности. В центре картины мира оказывается человек. В связи с этим происходит выделение внутренней субъективной сферы, в которой, как предполагается, объективный мир дан лишь в своем отражении. Именно данность субъекта самому себе в своем собственном субъективном мире и является первичной очевидностью, а реальный мир удостоверяется субъектом в процессе познания. Чтобы удостовериться в реальности мира необходимо удостовериться в правильности процесса познания, что для европейской традиции оказалось довольно проблематично.

Утилитари́зм (от лат. utilitas — польза, выгода) — направление в этике (этическая теория), согласно которому моральная ценность поведения или поступка определяется его полезностью.

Нигилизм (от лат. nihil — ничто) — мировоззренческая позиция, выражающаяся в отрицании осмысленности человеческого существования, значимости общепринятых нравственных и культурных ценностей; непризнание любых авторитетов.

И. Кант впервые сделал предметом философского исследования априорное, т.е. содержание сознания, которое первично по отношению к эмпирическому опыту, разработав для этого методы и терминологию. Априорное означает доопытное, первичное по отношению к эмпирическому опыту. В данном случае «первичное» не означает предшествующее во времени, речь идет о первичности в логическом, а не в хронологическом смысле.

В понимании И. Канта трансцендентальное – это знание об априорных структурах. Трансцендентальное мышление оперирует априорными структурами, а трансцендентальный разум является основой всякого априорного знания. В более широком смысле трансцендентальное это и есть априорное, которое структурирует познание и эмпирический опыт. Иначе говоря, в большинстве случаев термин трансцендентальный и априорный взаимозаменимы.

20. Чаадаев, западники и славянофилы о России и об истории

Толчком к развитию русской мысли в философском направлении послужило одно частное письмо, которое было опубликовано и задело всех без исключения имеющих возможность читать. Это было письмо Петра Чаадаева. Он сам философом не был, писал только так называемые “философические письма” к одной даме, скорее всего несуществующей. В них он выражал свое мировоззрение, что само по себе никого не интересовало, пока он не написал кое-чего о России.

Надо сказать, что это было время Наполеоновских походов. Русские, воюя с Наполеоном, вылезли за границы России в Европу и увидели там цивилизованную жизнь. Сравнив себя с европейцами, они почувствовали тайную грусть и некоторое неудобство, потому что сравнение было явно не в их (русских) пользу. Это чувствовали все, но озвучить осмелился один Чаадаев. В своем злополучном письме он написал, что Россия стоит вне истории, что она слишком замкнута, что сектантское сознание приводит ее к стагнации и, в конечном счете, к деградации, что Россия не внесла никакого вклада в мировую культуру и вообще она представляет собой пример того, как делать не надо. Это письмо задело всех, как уже было сказано, и вызвало бурю протестов, так как Чаадаев задел за больное (говоря словами Фрейда, вытащил на свет комплекс неполноценности). Чаадаева потом объявили сумасшедшим.

Однако полемика с Чаадаевым привела к возникновению оригинальной философской традиции. Первым делом появилось два течения, осмысляющих поднятые в письме вопросы:

1. западники, которые считали, что есть всемирно-исторический прогресс, и Россия должна войти в него вместе с Европой и стать частью западной цивилизации;

2. славянофилы, проповедующие идею замкнутости культур и уникальности среди всех именно России.

А вопросы были в основном о смысле истории, о месте человека в историческом прогрессе. В первой половине XIX века споры шли именно об этом, а во второй половине стали уже замахиваться на вопросы о месте человека в жизни Вселенной и о смысле жизни вообще. А определить смысл жизни можно, только поняв смысл смерти. Вопрос этот впервые был поставлен Соловьевым, и с ответа на него началась русская философская традиция, которая была насильственно прервана в начале XX века.