Пе­ри­од эпо­хи Прос­ве­ще­ния и пос­ле не­го

При­ме­не­ние но­вой сис­те­мы экспе­ри­мен­ти­ро­ва­ния на жи­вот­ных час­тич­но не­сет ответ­с­т­вен­ность за изме­не­ние по­зи­ции по отно­ше­нию к жи­вот­ным в том смыс­ле, что та­кие опы­ты откры­ли по­ра­зи­тель­ное сход­с­т­во фи­зи­о­ло­гии че­ло­ве­ка и дру­гих жи­вот­ных. Стро­го го­во­ря, это бы­ло не­сов­мес­ти­мо с тем, что го­во­рил Де­карт, с его те­о­ри­ей «ча­со­во­го ме­ха­низ­ма» и по­э­то­му ли­ша­ло его взгля­ды убе­ди­тель­нос­ти. Луч­ше все­го об этом го­во­рит Воль­тер: «Вар­ва­ры те, кто ло­вит со­ба­ку, пре­вос­хо­дя­щую че­ло­ве­ка в пре­дан­нос­ти и друж­бе, при­би­ва­ет ее гвоз­дя­ми к сто­лу, рас­се­ка­ет жи­вую и по­ка­зы­ва­ет вам, как ра­бо­та­ют ве­ны! Одна­ко вы на­хо­ди­те в со­ба­ке те же са­мые орга­ны чувств, что и у се­бя. Так ответь­те, ме­ха­нис­ты, с ка­кой це­лью мог­ла при­ро­да рас­по­ло­жить в жи­вот­ных орга­ны чувств, если они этих чувств не мо­гут испы­ты­вать?»

Хо­тя по­доб­ные изме­не­ния не но­си­ли ра­ди­каль­но­го ха­рак­те­ра в це­лом, та­кое сов­мес­т­ное вли­я­ние улуч­ши­ло отно­ше­ние к жи­вот­ным. Шло пос­те­пен­ное осоз­на­ва­ние то­го, что дру­гие жи­вот­ные то­же спо­соб­ны стра­дать и это да­ва­ло пра­во на рас­с­мот­ре­ние. Одна­ко не бы­ло и мыс­ли, что жи­вот­ные мо­гут иметь ка­кие-то дру­гие пра­ва, инте­ре­сы их по­пи­ра­лись инте­ре­са­ми че­ло­ве­ка, тем не ме­нее, шот­лан­д­с­кий фи­ло­соф Дэ­вид Хьюм вы­ра­зил­ся дос­та­точ­но сен­ти­мен­таль­но, ког­да ска­зал, что «че­ло­ве­чес­кие за­ко­ны огра­ни­чи­ва­ют нас в при­ме­не­нии бла­го­род­ных тра­ди­ций к этим соз­да­ни­ям».

«Бла­го­род­ные тра­ди­ции». Та­кая фра­за дей­с­т­ви­тель­но точ­но сум­ми­ру­ет и под­во­дит итог тем по­зи­ци­ям, что на­ча­ли воз­ни­кать в этот пе­ри­од. Это мож­но вы­ра­зить так: мы по­лу­чи­ли пра­во на исполь­зо­ва­ние жи­вот­ных, но мы дол­ж­ны де­лать это бла­го­род­но. Общая тен­ден­ция этой эпо­хи бы­ла в очи­ще­нии и улуч­ше­нии, в лю­без­ной веж­ли­вос­ти, бо­лее бла­го­де­тель­ных и ме­нее гру­бых. Поль­зу от этой тен­ден­ции на­ря­ду с людь­ми по­лу­чи­ли и жи­вот­ные.

XVIII сто­ле­тие бы­ло так­же пе­ри­о­дом, в ко­то­ром че­ло­век пе­ре­от­к­ры­вал при­ро­ду. Куль­ми­на­ци­ей в иде­а­ли­за­ции при­ро­ды яви­лось изоб­ра­же­ние Жан-Жа­ком Рус­со бла­го­род­ных ди­ка­рей, бро­дя­щих обна­жен­ны­ми по ле­сам и сры­ва­ю­щих на хо­ду фрук­ты и оре­хи. Ощу­щая се­бя час­тью при­ро­ды, че­ло­век вос­с­та­нав­ли­вал смысл сво­е­го род­с­т­ва «со зве­ря­ми». В это род­с­т­во, одна­ко, не вкла­ды­вал­ся смысл ра­вен­с­т­ва. В луч­шем слу­чае че­ло­ве­ку отво­ди­лась роль бла­го­де­тель­но­го отца в се­мье жи­вот­ных.

Ре­ли­ги­оз­ные идеи об осо­бой ро­ли че­ло­ве­ка не исче­за­ли. Они тес­но спле­та­лись с бо­лее бла­го­де­тель­ны­ми отно­ше­ни­я­ми. Алек­сандр Поп, нап­ри­мер, воз­ра­жал про­тив соз­на­тель­но­го раз­ре­за­ния со­бак, аргу­мен­ти­руя это тем, что хо­тя «сто­я­щие ни­же нас соз­да­ния дол­ж­ны по­ко­рять­ся на­шей си­ле», на нас воз­ло­же­на ответ­с­т­вен­ность за «пло­хое управ­ле­ние» ими.

В кон­це кон­цов, и осо­бен­но во Фран­ции, рост антик­ле­ри­каль­ных нас­т­ро­е­ний был бла­гоп­ри­ят­ным для улуч­ше­ния ста­ту­са жи­вот­ных. Воль­тер, ра­дос­т­но бо­ров­ший­ся про­тив вся­ко­го ро­да дог­ма­тов, срав­ни­вал вред­ную практи­ку хрис­ти­ан­с­т­ва с его по­ве­де­ни­ем с инду­са­ми, обра­ща­е­мы­ми в хрис­ти­ан­с­т­во. Он по­шел даль­ше сов­ре­мен­ных англий­с­ких адво­ка­тов доб­ро­го отно­ше­ния с жи­вот­ны­ми, ког­да ссы­лал­ся на «вар­вар­с­кий обы­чай под­дер­ж­ки се­бя мя­сом и кро­вью от су­ществ се­бе по­доб­ных», хо­тя не­сом­нен­но, что он про­дол­жал этот обы­чай лич­но. Ка­за­лось, что и Рус­со так­же осоз­на­вал си­лу аргу­мен­тов в поль­зу ве­ге­та­ри­ан­с­т­ва, одна­ко, без осу­щес­т­в­ле­ния его на прак­ти­ке. Его на­уч­ный труд по обра­зо­ва­нию «Эми­лия» со­дер­жит длин­ные пас­са­жи из Плу­тар­ха, в ко­то­рых исполь­зо­ва­ние жи­вот­ных в пи­щу осуж­да­ет­ся, как не­ес­тес­т­вен­ное, не­нуж­ное кро­ва­вое убий­с­т­во.

Прос­ве­ще­ние не ока­за­ло воз­дей­с­т­вия на всех мыс­ли­те­лей, пос­коль­ку де­ло ка­са­ет­ся жи­вот­ных. Имма­ну­ил Кант в его лек­ци­ях по эти­ке еще тог­да го­во­рил сво­им сту­ден­там: «Пос­коль­ку де­ло ка­са­ет­ся жи­вот­ных, то мы не име­ем пе­ред ни­ми опре­де­лен­ных обя­зан­нос­тей. Жи­вот­ные не явля­ют­ся са­мо­соз­на­тель­ны­ми и зна­че­ние их опре­де­ля­ет­ся их ко­неч­ной це­лью. Та­кой це­лью есть че­ло­век». Но в том же го­ду, ког­да Кант про­из­нес эту лек­цию (1780 г.), Ие­ре­мия Бен­там за­вер­шил свой труд «Вве­де­ние в прин­ци­пы мо­ра­ли и за­ко­на» и в нем дал окон­ча­тель­ный ответ Кан­ту: «Воп­рос не в том, мо­гут ли они рас­суж­дать, и не в том, мо­гут ли го­во­рить. Но он в том, мо­гут ли они стра­дать?» Срав­ни­вая по­ло­же­ние жи­вот­ных с по­ло­же­ни­ем чер­ных ра­бов и бро­сая взгляд в тот день, «ког­да остав­ши­е­ся жи­вот­ные соз­да­ния смо­гут при­об­рес­ти свои пра­ва, ко­то­рые ни­ког­да боль­ше не смо­жет ута­ить от них ру­ка ти­ра­нии», Бен­там был, воз­мож­но, пер­вым, кто де­нон­си­ро­вал «гос­под­с­т­во че­ло­ве­ка» ско­рее в ви­де ти­ра­нии, чем в ви­де за­ко­нов пра­ви­тельс­т­ва.

Интел­лек­ту­аль­ный прог­ресс XVIII cто­ле­тия про­дол­жал­ся в XIX сто­ле­тии, вы­ра­зив­шись в не­ко­то­ром прак­ти­чес­ком улуч­ше­нии усло­вий жиз­ни жи­вот­ных. Это при­ня­ло фор­му за­ко­нов про­тив бе­зу­дер­ж­ной жес­то­кос­ти к жи­вот­ным. Пер­вая бит­ва за за­кон­ные пра­ва для жи­вот­ных раз­ра­зи­лась в Бри­та­нии и пер­во­на­чаль­ная ре­ак­ция Бри­тан­с­ко­го Пар­ла­мен­та по­ка­за­ла, что идеи Бен­та­ма наш­ли сла­бый отклик в сер­д­цах его со­о­те­чес­т­вен­ни­ков.

Пер­вым за­ко­но­да­тель­ным пред­ло­же­ни­ем по пре­дот­в­ра­ще­нию жес­то­ко­го обра­ще­ния с жи­вот­ны­ми был билль о зап­ре­ще­нии та­ко­го «спор­та», как трав­ля со­ба­ка­ми при­вя­зан­но­го бы­ка. Он был вне­сен в Па­ла­ту Общин в 1800 го­ду. Джордж Кан­нинг, ми­нистр инос­т­ран­ных дел, изоб­ра­жал этот билль, как абсурд и спра­ши­вал ри­то­ри­чес­ки: «Что мо­жет быть бо­лее не­вин­ное, чем трав­ля бы­ков, бокс или дан­син­ги?» С тех пор боль­ше не бы­ло по­пы­ток зап­ре­тить бок­сер­с­кие по­е­дин­ки или дан­син­ги; вот так, хит­рос­тью и ко­вар­с­т­вом го­су­дар­с­т­вен­но­го де­я­те­ля был по­те­рян да­же та­кой скром­ный про­ект за­ко­на. Тог­да та­кая ини­ци­а­ти­ва бы­ла вос­п­ри­ня­та, как по­пыт­ка пос­та­вить вне за­ко­на «сбо­ри­ща чер­ни», мо­гу­щие при­вес­ти к па­де­нию мо­ра­ли. Исход­ной пред­по­сыл­кой, сде­лав­шей воз­мож­ной эту ошиб­ку, был извес­т­ный под­ход, со­дер­жав­ший нес­п­ра­вед­ли­вость толь­ко к жи­вот­ным, не име­ю­щим, яко­бы, пра­ва быть объек­том, дос­той­ным за­ко­но­да­тельс­т­ва. Пред­по­сыл­ка эта бы­ла рас­к­ру­че­на сов­мес­т­но с га­зе­той «Таймс», пос­вя­тив­шей вы­пуск обсуж­де­нию то­го, что «вме­ша­тельс­т­во в лич­ную жизнь су­бъ­ек­тов, в их вре­мя и соб­с­т­вен­ность явля­ет­ся ти­ра­ни­ей. И си­ло­вое вме­ша­тельс­т­во в та­кие сфе­ры не­до­пус­ти­мо». В ре­зуль­та­те за­ко­ноп­ро­ект был про­ва­лен. В 1821 го­ду Ри­чард Мар­тин пред­ло­жил при­нять за­кон по пре­дот­в­ра­ще­нию жес­то­ко­го обра­ще­ния с ло­шадь­ми. Сле­ду­ю­щий отчет да­ет пред­с­тав­ле­ние о то­не пред­с­то­я­ще­го обсуж­де­ния это­го за­ко­ноп­ро­ек­та: «...ког­да член па­ла­ты Смит пред­ло­жил при­нять этот за­ко­ноп­ро­ект к рас­с­мот­ре­нию, в за­ле раз­дал­ся взрыв сме­ха, опи­сан­ный ре­пор­те­ром га­зе­ты «Таймс». Ког­да пред­се­да­тельс­т­ву­ю­щий пов­то­рил это пред­ло­же­ние, смех уси­лил­ся. Дру­гой член па­ла­ты ска­зал Мар­ти­ну, что та­кой за­кон ему сле­ду­ет го­то­вить и для со­бак, что уси­ли­ло смех в за­ле. И член Па­ла­ты Общин крик­нул: «И для ко­шек то­же!», сот­ря­са­ясь в прис­ту­пе сме­ха».

Этот билль так­же был про­ва­лен, но в сле­ду­ю­щем го­ду Мар­тин уже имел успех с пред­ло­жен­ным им бил­лем, нап­рав­лен­ным про­тив жес­то­кос­ти к до­маш­ним жи­вот­ным, «на­хо­дя­щих­ся в час­т­ной соб­с­т­вен­нос­ти одной или нес­коль­ких лич­нос­тей». Уже на пер­вых эта­пах обсуж­де­ния жес­то­кость к жи­вот­ным бы­ла приз­на­на зас­лу­жи­ва­ю­щей на­ка­за­ния. Нес­мот­ря на ве­се­лье прош­лых лет, ца­ря­щее в за­ле пар­ла­мен­та, мно­гое, на­ко­нец, вклю­ча­лось в за­ко­ноп­ро­ек­ты, хо­тя обра­ще­ние с со­ба­ка­ми и кош­ка­ми все еще не под­вер­га­лось ка­ким-ли­бо огра­ни­че­ни­ям. Мар­тин под­го­то­вил еще один за­ко­ноп­ро­ект, но и тот ско­рее за­щи­щал час­т­ную соб­с­т­вен­ность и вы­го­ды вла­дель­цев, чем имел це­лью за­щи­ту жи­вот­ных. Об этом бы­ло за­яв­ле­но еще в пер­вом за­ко­но­да­тель­ном акте, за­щи­ща­ю­щем жи­вот­ных от жес­то­кос­ти, при­ня­том Ко­ло­ни­ей Мас­са­чу­сет­с­ко­го за­ли­ва в 1641 го­ду: — Раз­дел 92 «Сос­тав­ля­ю­щие час­ти сво­бод». В этом до­ку­мен­те, на­пе­ча­тан­ном в том же го­ду, чи­та­ем: «Ни один че­ло­век не бу­дет про­из­во­дить ка­кой-ли­бо жес­то­кос­ти по отно­ше­нию к тво­ре­ни­ям, ко­то­рые со­дер­жит че­ло­век для сво­е­го исполь­зо­ва­ния» и в сле­ду­ю­щих раз­де­лах до­ку­мен­та выс­тав­ля­ет­ся тре­бо­ва­ние для наз­на­че­ния пе­ри­о­да отды­ха для ра­бо­чих жи­вот­ных. Учи­ты­вая пе­ри­од по­яв­ле­ния де­кар­тов­с­ких по­ло­же­ний, это был уди­ви­тель­но прог­рес­сив­ный до­ку­мент. Прав­да, при­ни­мая во вни­ма­ние осо­бен­нос­ти сло­вес­но­го изло­же­ния, мож­но го­во­рить, был ли он тех­ни­чес­ким «за­ко­ном», одна­ко не­сом­нен­но, что На­та­ни­ель Уорд, сос­та­ви­тель Мас­са­чу­сет­с­ко­го за­ко­на 1641 го­да, пос­то­ян­но упо­ми­нал­ся Ри­чар­дом Мар­ти­ном, как пи­о­нер за­ко­но­да­тельс­т­ва в за­щи­ту жи­вот­ных. Те­перь этот билль стал уже за­ко­ном, но это бы­ла бо­лее вы­нуж­ден­ная ме­ра, чем ре­зуль­тат общес­т­вен­ной мыс­ли. Одна­ко по­ра без­на­ка­зан­ных жес­то­кос­тей шла на убыль, по­лу­чая все мень­ше усту­пок, Мар­тин и мно­го дру­гих име­ни­тых гу­ма­нис­тов обра­зо­ва­ли общес­т­во по вы­яв­ле­нию фак­тов жес­то­кос­ти и те­перь, имея за­кон, на­ча­ли по­да­вать их к су­деб­но­му рас­с­мот­ре­нию. Так бы­ло по­ло­же­но на­ча­ло обра­зо­ва­нию пер­вой орга­ни­за­ции в за­щи­ту жи­вот­ных, поз­д­нее став­шей Ко­ро­лев­с­ким общес­т­вом по пре­дот­в­ра­ще­нию жес­то­ко­го обра­ще­ния с жи­вот­ны­ми.

Че­рез нес­коль­ко лет пос­ле по­яв­ле­ния это­го бла­гоп­рис­той­но уме­рен­но­го зап­ре­ще­ния жес­то­кос­ти к жи­вот­ным, Чарль­з Дар­вин за­пи­сал в сво­ем днев­ни­ке: «Че­ло­век в сво­ем вы­со­ко­ме­рии ду­ма­ет, что име­ет в отли­чие от жи­вот­ных все оправ­да­ния, что­бы за­ни­мать бо­лее близ­кую по­зи­цию к бо­жес­т­вен­но­му, чем все осталь­ные су­щес­т­ва. И я дей­с­т­ви­тель­но ве­рю в обос­но­ван­ность его за­мыс­ла отно­си­тель­но жи­вот­ных». Еще че­рез двад­цать лет, в 1859г., Дар­вин убе­дил­ся, что на­ко­пил дос­та­точ­но све­де­ний в под­дер­ж­ку сво­ей те­о­рии для вы­не­се­ния ее на суд общес­т­вен­нос­ти. Но да­же тог­да в сво­ем «Про­ис­хож­де­нии ви­дов» Дар­вин тща­тель­но избе­гал ка­ко­го-ли­бо обсуж­де­ния его те­о­рии в та­ком нап­рав­ле­нии, ког­да один вид про­ис­хо­дил от дру­го­го. Та­кой ход мыс­ли не­ми­ну­е­мо при­во­дил к воп­ро­су, от ка­ко­го же ви­да ве­дет свое про­ис­хож­де­ние че­ло­век. По­э­то­му автор здесь огра­ни­чи­вал­ся сло­ва­ми, что это бу­дет осве­ще­но в отдель­ной ра­бо­те «О про­ис­хож­де­нии че­ло­ве­ка и его исто­рии». В дей­с­т­ви­тель­нос­ти Дар­вин всег­да прос­т­ран­но отме­чал в сво­ей те­о­рии, что че­ло­век ве­дет свое про­ис­хож­де­ние от дру­гих жи­вот­ных, но он счи­тал, что пуб­ли­ка­ция та­ких ма­те­ри­а­лов «толь­ко уси­лит пре­ду­беж­де­ние к его взгля­дам». Толь­ко в 1971г., ког­да мно­гие уче­ные приз­на­ли общую те­о­рию эво­лю­ции, Дар­вин опуб­ли­ко­вал свою кни­гу «Про­ис­хож­де­ние че­ло­ве­ка», ска­зав тем са­мым зак­лю­чи­тель­ные сло­ва, как бы за­шиф­ро­ван­ные в одной фра­зе из его ран­ней ра­бо­ты. Так на­ча­лась ре­во­лю­ция в по­ни­ма­нии че­ло­ве­ком отно­ше­ний меж­ду ним и жи­вот­ны­ми не­че­ло­ве­чес­ко­го про­ис­хож­де­ния.

Ко­неч­но, мож­но бы­ло на­де­ять­ся, что интел­лек­ту­аль­ный пе­ре­во­рот, яркая вспыш­ка пуб­ли­ка­ций по те­о­рии эво­лю­ции вне­сут за­мет­ные раз­ли­чия в отно­ше­ние че­ло­ве­ка к жи­вот­ным. И в те­о­рии, где вли­я­ние на­уч­ных до­ка­за­тельств бы­ло оче­вид­ным, и на прак­ти­ке все преж­ние оправ­да­ния вер­хо­вен­с­т­ва че­ло­ве­ка в ие­рар­хи­чес­кой лес­т­ни­це соз­да­ния и его гос­под­с­т­ва над жи­вот­ны­ми — ста­но­ви­лись все бо­лее не­со­со­я­тель­ны­ми. Дар­вин­с­кая ре­во­лю­ция в естес­т­воз­на­нии, по край­ней ме­ре для прос­ве­щен­ных интел­лек­ту­аль­ных лю­дей, ока­за­лась под­лин­ной ре­во­лю­ци­ей. Че­ло­ве­чес­кие су­щес­т­ва отны­не узна­ли, что они не ве­нец осо­бо­го тво­ре­ния Бо­га, соз­дав­ше­го их по сво­е­му обра­зу и по­до­бию и обо­со­бив­ших их от дру­гих жи­вот­ных; на­о­бо­рот, че­ло­ве­чес­ким су­щес­т­вам приш­лось приз­нать, что они и са­ми-то явля­ют­ся жи­вот­ны­ми. Кро­ме то­го Дар­вин отме­тил, что отли­чия меж­ду че­ло­ве­чес­ки­ми су­щес­т­ва­ми и жи­вот­ны­ми да­ле­ко не так ве­ли­ки, как это пред­по­ла­га­ли ра­нее. Гла­ва 3 «Про­ис­хож­де­ния че­ло­ве­ка» пос­вя­ще­на срав­не­нию умствен­ных сил че­ло­ве­ка и так на­зы­ва­е­мых «лю­би­мых жи­вот­ных». И Дар­вин сум­ми­ру­ет ре­зуль­та­ты это­го срав­не­ния как сле­ду­ю­щее: «Мы убе­ди­лись, что чув­с­т­ва и вос­п­ри­я­тия, раз­лич­ные пе­ре­жи­ва­ния и да­ро­ва­ния, та­кие, как лю­бовь, па­мять, вни­ма­ние и лю­боз­на­тель­ность, под­ра­жа­ние, убеж­да­е­мость и так да­лее, ко­то­ры­ми че­ло­век мо­жет гор­дить­ся, мо­гут быть най­де­ны в на­чаль­ном сос­то­я­нии, или да­же иног­да в бла­гоп­ри­ят­ных усло­ви­ях, у низ­ших жи­вот­ных». Чет­вер­тая гла­ва этой же са­мой ра­бо­ты идет еще даль­ше, утвер­ж­дая, что нрав­с­т­вен­ные чув­с­т­ва че­ло­ве­ка мо­гут быть так­же прос­ле­же­ны в их обрат­ном дви­же­нии к общес­т­вен­ным инстин­к­там у жи­вот­ных, при­во­дя­щих к же­ла­нию дос­та­вить удо­вольс­т­вие каж­до­му дру­го­му чле­ну со­об­щес­т­ва, чув­с­т­ву сим­па­тии к каж­до­му и ока­за­нию услуг по вза­и­мо­по­мо­щи. И в пос­ле­ду­ю­щей ра­бо­те «Про­яв­ле­ние пе­ре­жи­ва­ний у че­ло­ве­ка и жи­вот­ных» Дар­вин при­во­дит до­ба­воч­ные до­ка­за­тельс­т­ва и ши­ро­кие па­рал­ле­ли меж­ду жиз­нью пе­ре­жи­ва­ний у че­ло­ве­чес­ких су­ществ и дру­гих жи­вот­ных. Бу­ря соп­ро­тив­ле­ния, ко­то­рая встре­ти­ла те­о­рию эво­лю­ции и про­ис­хож­де­ние че­ло­ве­ка от жи­вот­ных (эти со­бы­тия нас­толь­ко хо­ро­шо извес­т­ны, что не нуж­да­ют­ся в пе­рес­ка­зе), по­ка­зы­ва­ет раз­ме­ры про­ник­но­ве­ния идей спе­си­е­циз­ма и гос­под­с­т­во его в за­пад­ном мыш­ле­нии. Идея, что че­ло­век явля­ет­ся про­дук­том осо­бо­го акта тво­ре­ния и что дру­гие жи­вот­ные соз­да­ны для слу­же­ния ему, не мог­ла быть отки­ну­та без соп­ро­тив­ле­ния. На­уч­ные до­ка­за­тельс­т­ва обще­го про­ис­хож­де­ния че­ло­ве­ка и жи­вот­ных ока­за­лись тем не ме­нее не­о­до­ли­мы­ми.

С окон­ча­тель­ным приз­на­ни­ем те­о­рии Дар­ви­на мы дос­тиг­ли сов­ре­мен­но­го мыш­ле­ния, ко­то­рое с тех пор изме­ни­лось ско­рее в де­та­лях, чем фун­да­мен­таль­но. Ник­то, кро­ме ре­ли­ги­оз­ных фа­на­ти­ков, не мог да­лее под­дер­жи­вать уста­нов­ки, что че­ло­век осо­бо дра­го­цен­ное тво­ре­ние во всей все­лен­ной, или что дру­гие жи­вот­ные соз­да­ны, что­бы обес­пе­чи­вать нас пи­щей, или что нам да­ны бо­жес­т­вен­ные пол­но­мо­чия над ни­ми и бо­жес­т­вен­ное раз­ре­ше­ние уби­вать их.

Если к этой интел­лек­ту­аль­ной ре­во­лю­ции мы до­ба­вим еще рост гу­ма­нис­ти­чес­ких чувств, пред­шес­т­во­вав­ших ей, мы мо­жем прий­ти к вы­во­ду, что сей­час все дол­ж­но быть хо­ро­шо. Тем не ме­нее, я на­де­юсь, что из пре­ды­ду­щих глав ста­ло ясно, что че­ло­ве­чес­кая «ру­ка угне­те­ния» все еще уда­ря­ет по дру­гим ви­дам, и мы, воз­мож­но, се­год­ня при­чи­ня­ем жи­вот­ным боль­ше бо­ли, чем это бы­ло в ка­кие-ли­бо вре­ме­на исто­рии. Как же приш­ла эта нес­п­ра­вед­ли­вость?

Если мы рас­с­мот­рим, что отно­си­тель­но пе­ре­до­вые мыс­ли­те­ли пи­са­ли о жи­вот­ных к кон­цу XIX cто­ле­тия, ког­да пра­ва жи­вот­ных в не­ко­то­рой сте­пе­ни на­чи­на­ли приз­на­вать­ся, мы мо­жем за­ме­тить инте­рес­ный факт. За очень и очень ред­ки­ми исклю­че­ни­я­ми, эти пи­са­те­ли и да­же на­и­луч­шие из них, при­дер­жи­ва­лись точ­ки зре­ния, по ко­то­рой их аргу­мен­ты при­во­ди­ли их к альтер­на­ти­ве меж­ду лом­кой глу­бо­ко уко­ре­нив­шей­ся при­выч­ки пи­тать­ся мя­сом дру­гих жи­вот­ных или до­пус­тить, что они не жи­вут со­от­вет­с­т­вен­но вы­во­дам их соб­с­т­вен­ных нрав­с­т­вен­ных аргу­мен­тов. При­ме­ры это­го час­то пов­то­ря­лись здесь. Пер­вый из иссле­до­ва­те­лей, взяв­ший­ся изу­чить ли­те­ра­тур­ные пер­во­ис­точ­ни­ки пе­ри­о­да кон­ца XIX сто­ле­тия, на­тол­к­нет­ся на стро­ки, в ко­то­рых автор оце­ни­ва­ет нес­п­ра­вед­ли­вость на­ше­го обра­ще­ния с жи­вот­ны­ми в очень ре­ши­тель­ных вы­ра­же­ни­ях. Сто­рон­ни­ки та­кой по­зи­ции на­хо­ди­лись и сре­ди тех, кто пол­нос­тью осво­бо­дил­ся от идей спе­си­е­циз­ма и, сле­до­ва­тель­но, осво­бо­дил­ся так­же от са­мой ши­ро­ко рас­п­рос­т­ра­нен­ной прак­ти­ки сре­ди всех спе­си­е­цис­тов, прак­ти­ки по­е­да­ния дру­гих жи­вот­ных. За одним или дву­мя бла­го­род­ны­ми исклю­че­ни­я­ми (в XIX сто­ле­тии это Лью­ис Гом­перц и Ген­ри Солт), это всег­да вы­зы­ва­ло чув­с­т­во ра­зо­ча­ро­ва­ния. Пос­ле при­ня­тия во вни­ма­ние но­вых со­об­ра­же­ний и огра­ни­че­ний, автор мог изба­вить се­бя от тре­вог за сос­то­я­ние сво­ей ди­е­ты. Одним сло­вом, ког­да исто­рия дви­же­ния за осво­бож­де­ние жи­вот­ных приб­ли­зи­лась к то­му, что­бы быть на­пи­сан­ной, эра, на­ча­тая Бен­та­мом, те­перь ста­нет извес­т­ной как эра изви­не­ний, эра по­ка­я­ний.

По­на­ча­лу та­кие изме­не­ния име­ли раз­ную фор­му, и во мно­гих из них мож­но уви­деть не­ма­лую изоб­ре­та­тель­ность. Это да­ет воз­мож­ность про­вес­ти ре­зуль­та­тив­ную про­вер­ку основ­ных ви­дов изви­не­ний, ка­кие встре­ча­ют­ся еще и се­год­ня.

Преж­де все­го (и это не дол­ж­но вы­зы­вать ни­ка­ко­го удив­ле­ния) су­щес­т­ву­ет Бо­жес­т­вен­ное Изви­не­ние. Это мо­жет быть про­ил­люс­т­ри­ро­ва­но сле­ду­ю­щи­ми стро­ка­ми из кни­ги Ви­лья­ма Пэ­ли «Прин­ци­пы нрав­с­т­вен­ной и по­ли­ти­чес­кой фи­ло­со­фии» (1785 г.). В пред­ла­га­е­мом тру­де, раз­де­ле «Об­щие пра­ва ро­да че­ло­ве­чес­ко­го» Пэ­ли ста­вит воп­рос, име­ем ли мы дей­с­т­ви­тель­но пра­во на мя­со жи­вот­ных: «Из­ви­не­ние пе­ред жи­вот­ны­ми пред­с­тав­ля­ют­ся не­об­хо­ди­мы­ми за ту боль и по­те­ри, ко­то­рые мы дос­тав­ля­ем жи­вот­ным жес­то­кос­тя­ми, ли­ше­ни­ем их сво­бо­ды, уве­чья­ми их тел и, на­ко­нец, ли­ше­ни­ем их жиз­ни для на­ше­го удо­вольс­т­вия или удоб­с­т­ва.

Пред­с­тав­ля­ет­ся, что, яко­бы, мож­но счи­тать ре­а­би­ли­ти­ро­ван­ной та­кую прак­ти­ку, ког­да нес­коль­ко ви­дов жи­вот­ных по су­ти как бы бы­ли соз­да­ны исклю­чи­тель­но, что­бы стать до­бы­чей дру­гих ви­дов, а сле­до­ва­тель­но, и до­бы­чей друг дру­га. Тог­да мож­но по ана­ло­гии пред­с­та­вить, что че­ло­ве­чес­кий вид мог быть пред­наз­на­чен им в пи­щу. В то вре­мя, ког­да жи­вот­ные не име­ют воз­мож­нос­тей и сил под­дер­жать свою жизнь ины­ми сред­с­т­ва­ми, для всех че­ло­ве­чес­ких су­ществ су­щес­т­ву­ет воз­мож­ность пи­тать­ся толь­ко фрук­та­ми, ово­ща­ми, тра­ва­ми и кор­неп­ло­да­ми, что с успе­хом де­ла­ют мно­гие на­род­нос­ти Индии. Мне ка­жет­ся, что бу­дет труд­но за­щи­тить эти пра­ва ка­ки­ми-ли­бо аргу­мен­та­ми, пре­дос­тав­лен­ны­ми толь­ко при­ро­дой; и что мы обя­за­ны для это­го обра­тить­ся за раз­ре­ше­ни­ем, за­фик­си­ро­ван­ным в свя­щен­ных кни­гах (Кни­га Бы­тия, IX, 1,2,3)».

Ви­льям Пэ­ли явля­ет­ся толь­ко одним из мно­гих, кто обра­щал­ся с при­зы­вом дать ра­зум­ное оправ­да­ние сво­е­му пи­та­нию дру­ги­ми жи­вот­ны­ми. Ген­ри Солт в сво­ей авто­би­ог­ра­фии «Семь лет сре­ди ди­ка­рей» (что со­от­вет­с­т­ву­ет его жиз­ни в Англии) при­во­дит раз­го­вор, сос­то­яв­ший­ся в его быт­ность гла­вой Итон­с­ко­го кол­лед­жа. Он толь­ко что стал ве­ге­та­рин­цем и ко­неч­но пер­вым де­лом хо­тел обсу­дить это со сво­ми кол­ле­гой — вы­да­ю­щим­ся уче­ным. С не­ко­то­рым вол­не­ни­ем ожи­дал он от уче­но­го мне­ния о сво­ем но­вом убеж­де­нии, что он ска­жет об этом. На­ко­нец тот во­шел и ска­зал: «Но не ду­май­те, что жи­вот­ные не бы­ли нис­пос­ла­ны нам в пи­щу».

Дру­гой пи­са­тель Лорд Чес­тер­филь­д обра­щал­ся к при­ро­де вмес­то Бо­га: «Мои сом­не­ния оста­ва­лись неп­ри­ми­ри­мы­ми отно­си­тель­но при­ме­не­ния в пи­щу еды пос­ле унич­то­же­ния жи­вых су­ществ, по­раз­мыс­лив я убе­дил­ся в со­от­вет­с­т­вии это­го обще­му по­ряд­ку в при­ро­де, где пер­вым ее прин­ци­пом выс­ту­па­ет до­бы­ча силь­ным бо­лее сла­бо­го». Счи­тал ли Лорд Чес­тер­фильд, что та­кое оправ­да­ние кан­ни­ба­лиз­ма не бу­дет учте­но. Бен­д­жа­мин Фран­к­лин поль­зо­вал­ся точ­но та­ким же аргу­мен­том (сла­бость его осве­тил Ви­льям Пэ­ли) — это оправ­да­ние тех, кто воз­в­ра­щал­ся к мяс­ной ди­е­те пос­ле нес­коль­ких лет ве­ге­та­ри­ан­с­т­ва. Так, в сво­ей «Ав­то­би­ог­ра­фии» он под­роб­но изла­га­ет, как был приг­ла­шен на рыб­ную лов­лю дру­зья­ми, и он за­ме­тил, что не­ко­то­рую ры­бу они ло­ви­ли, что­бы отдать ее на съе­де­ние дру­гой ры­бе. Тог­да он сде­лал вы­вод: «Ес­ли вы по­е­да­е­те один дру­го­го, то я не ви­жу при­чин, по­че­му я не мо­гу съесть вас». Фран­к­лин, по край­ней ме­ре, был бла­го­род­нее тех, кто при­ме­нял этот аргу­мент, т.к. сог­ла­шал­ся, что при­шел к это­му зак­лю­че­нию толь­ко пос­ле то­го, как ры­ба ока­за­лась на ско­во­ро­де и как на­ча­ла пах­нуть «вос­хи­ти­тель­но хо­ро­шо». И он до­ба­вил, что одним из пре­и­му­ществ быть «ра­зум­ным тво­ре­ни­ем зак­лю­ча­ет­ся в том, что мож­но обос­но­вать то, что хо­чешь сде­лать».

Это так­же да­ет воз­мож­ность для глу­бо­ко­го мыс­ли­те­ля избе­жать кон­ф­рон­та­ции с хло­пот­ны­ми воп­ро­са­ми ди­е­ты пу­тем рас­с­мот­ре­ния ее слиш­ком глу­бо­ким обра­зом, что­бы че­ло­ве­чес­кий ра­зум был в сос­то­я­нии пос­тичь это. Как пи­сал Д-р То­мас Арноль­д Рег­би: «Глав­ным со­дер­жа­ни­ем фак­та сот­во­ре­ния жи­вот­ных явля­ет­ся для ме­ня тай­на, нас­толь­ко пок­ры­тая бо­лью, что я не осме­ли­ва­юсь к ней приб­ли­зить­ся». Эта по­зи­ция раз­де­ля­лась фран­цуз­с­ким исто­ри­ком Миш­ле; бу­ду­чи фран­цу­зом, он вы­ра­жа­ет ее ме­нее про­за­ич­но: «Жизнь жи­вот­но­го пок­ры­та тай­ной! Обшир­ный мир мыс­лей и не­мых стра­да­ний. Вся при­ро­да про­тес­ту­ет про­тив вар­вар­с­т­ва че­ло­ве­ка, ко­то­ро­го нель­зя по­нять, ко­то­рый уни­жа­ет, оскор­б­ля­ет и му­ча­ет сво­их соб­ра­тьев, сто­я­щих ни­же его. Жизнь, смерть! Ежед­нев­ное убий­с­т­во, ко­то­рое пи­та­ет за счет жи­вот­ных, эти тя­же­лые и горь­кие проб­ле­мы без­жа­лос­т­но тес­нят­ся пе­ред мо­им ра­зу­мом. Нес­час­т­ное про­ти­во­ре­чие. Да­вай­те на­де­ять­ся на су­щес­т­во­ва­ние дру­гой сфе­ры, в ко­то­рой осно­ва­ние и жес­то­кие судь­бы не кос­нуть­ся нас». Исто­рик Миш­ле, ка­за­лось, ве­рил, что мы не мо­жем жить без убий­с­т­ва.

Дру­гим, кто приз­на­ет уте­ше­ние гре­хом в том, что мы не мо­жем жить без то­го, что­бы не уби­вать, был Артур Шо­пен­га­у­эр. Шо­пен­га­у­эр ока­зал боль­шое вли­я­ние на про­цесс про­ник­но­ве­ния вос­точ­ных идей на за­пад и в нес­коль­ких пас­са­жах он по­ка­зал кон­т­рас­ты меж­ду «от­в­ра­ти­тель­ным» отно­ше­ни­ем к жи­вот­ным, пре­об­ла­да­ю­щем в за­пад­ной фи­ло­со­фии и ре­ли­гии с та­ко­вы­ми в буд­дий­с­кой и инду­ис­т­с­кой сфе­ре. Его стиль изло­же­ния и по­ле­ми­ки — острый, през­ри­тель­ный, нас­меш­ли­вый со мно­жес­т­вом остро­го кри­ти­циз­ма за­пад­ных по­зи­ций — зву­чит впол­не сов­ре­мен­но да­же се­год­ня. Пос­ле ря­да обыч­ных острых пас­са­жей, Шо­пен­га­у­эр быс­т­ро сос­ре­до­та­чи­ва­ет­ся на воп­ро­се убий­с­т­ва ра­ди пи­щи. Он при­хо­дит к отри­ца­нию, что че­ло­ве­чес­т­во спо­соб­но жить и вы­жить без убий­с­т­ва для пи­та­ния (он прек­рас­но зна­ком с си­ту­а­ци­ей в Индии в этом отно­ше­нии), но свое мне­ние он про­воз­г­ла­ша­ет так: «Без жи­вот­ной пи­щи в усло­ви­ях Се­ве­ра че­ло­ве­чес­кая ра­са не смо­жет да­же су­щес­т­во­вать». Хо­тя Шо­пен­га­у­эр и не ста­вит исход­ным пун­к­том воп­рос о ге­ог­ра­фи­чес­ких раз­ли­чи­ях, он до­бав­ля­ет, что смерть жи­вот­но­го дол­ж­на быть вы­пол­не­на как мож­но бо­лее «лег­ким спо­со­бом», при по­мо­щи хло­ро­фор­ма.

Да­же Бен­там, ясно изло­жив­ший не­об­хо­ди­мость рас­ши­ре­ния прав су­ществ не­че­ло­ве­чес­ко­го про­ис­хож­де­ния, за­кон­чил изло­же­ние сво­ей точ­ки зре­ния так: «...име­ет­ся очень хо­ро­шее объяс­не­ние, по­че­му мы при­чи­ня­ем им стра­да­ния, пот­реб­ляя их в пи­щу, пос­коль­ку нам нра­вит­ся есть; мы де­ла­ем луч­ше для них и ни­ког­да не де­ла­ем ху­же. Они не име­ют это­го длин­но­го за­тяж­но­го пе­ри­о­да пред­чув­с­т­вия и ожи­да­ния бу­ду­щей ни­ще­ты и нес­час­тий, ко­то­рый мы име­ем. Они обыч­но стра­да­ют и уми­ра­ют на на­ших ру­ках и всег­да как мож­но быс­т­рее и пос­ред­с­т­вом спо­со­ба, при­чи­ня­ю­ще­го на­и­мень­шую боль, чем тот, ко­то­рый не­из­беж­но ожи­дал бы их, на­хо­дись они в при­род­ных усло­ви­ях».

Как бы тща­тель­но не про­ра­ба­ты­ва­лись те­о­ре­ти­чес­кие воз­мож­нос­ти ма­ло­бо­лез­нен­но­го убий­с­т­ва, мас­со­вые убий­с­т­ва жи­вот­ных для пи­та­ния не бу­дут и ни­ког­да не бы­ли ма­ло­бо­лез­нен­ны­ми. Ког­да Шо­пен­га­у­эр и Бен­там пи­са­ли свои тру­ды, за­бой жи­вот­ных был еще бо­лее ужа­са­ю­щим де­лом, чем се­год­ня. Жи­вот­ных при­нуж­да­ли пок­ры­вать боль­шие рас­с­то­я­ния пе­шим про­го­ном, нап­рав­ля­ясь на бой­ню по­гон­щи­ка­ми, за­ин­те­ре­со­ван­ны­ми лишь в том, что­бы за­кон­чить пе­ре­гон как мож­но ско­рее. Ста­до мо­жет про­вес­ти в пу­ти два или три дня, по­ка по­па­дет на за­бой­ный двор, на­хо­дясь это вре­мя без пи­щи и, воз­мож­но, без во­ды; за­тем они бу­дут за­ре­за­ны вар­вар­с­ки­ми ме­то­да­ми без ка­ких ли­бо форм пред­ва­ри­тель­но­го оглу­ше­ния. Нес­мот­ря на па­те­ти­чес­кие сло­ва Бен­та­ма, они пос­ле пе­ре­жи­да­ния в за­го­не вой­дут в за­бой­ный двор и ощу­тят обо­ня­ни­ем за­пах кро­ви их то­ва­ри­щей.

Ви­льям Пэ­ли, так же, как и Дар­вин, при­дер­жи­вал­ся по отно­ше­нию к жи­вот­ным нрав­с­т­вен­ной по­зи­ции ран­них по­ко­ле­ний, хо­тя он и снес интел­лек­ту­аль­ные фун­да­мен­ты этих по­зи­ций. Он про­дол­жал обе­дать мя­сом тех са­мых су­ществ, ко­то­рые, как он го­во­рил, бы­ли на­де­ле­ны та­лан­та­ми и спо­соб­нос­тя­ми люб­ви, па­мя­ти, лю­боз­на­тель­нос­ти и сим­па­тии друг к дру­гу. И он отка­зал­ся под­пи­сать пе­ти­цию, обра­щен­ную RSPCA (Ко­ро­лев­с­кое общес­т­во по пре­дот­в­ра­ще­нию жес­то­ко­го обра­ще­ния с жи­вот­ны­ми) в прес­су о за­ко­но­да­тель­ном кон­т­ро­ле над экспе­ри­мен­та­ми на жи­вот­ных. Его пос­ле­до­ва­те­ли сош­ли с избран­но­го ими пу­ти, за­я­вив, что хо­тя че­ло­век и явля­ет­ся час­тью при­ро­ды и про­ис­хо­дит от жи­вот­ных, это не да­ет осно­ва­ний для пе­рес­мот­ра и изме­не­ния его ста­ту­са. Отве­чая на обви­не­ние, что идеи Дар­ви­на под­ры­ва­ют дос­то­ин­с­т­во че­ло­ве­ка, на­и­боль­ший за­щит­ник Дар­ви­на То­мас Гек­с­ли ска­зал: «Нет ни­ко­го бо­лее убеж­ден­но­го, чем я, что гро­мад­ная про­пасть меж­ду ци­ви­ли­зо­ван­ным че­ло­ве­ком и жи­вот­ны­ми... на­ша поч­ти­тель­ность и бла­го­дар­ность за бла­го­род­с­т­во че­ло­ве­чес­т­ва не бу­дет умень­шать­ся от зна­ния то­го, что че­ло­век по сво­е­му сос­та­ву и струк­ту­ре — одно из жи­вот­ных...»

Здесь мы бо­лее ясно ви­дим иде­о­ло­ги­чес­кую при­ро­ду обос­но­ва­ния и оправ­да­ния исполь­зо­ва­ния на­ми жи­вот­ных. Это очер­чи­ва­ет отли­чи­тель­ную ха­рак­те­рис­ти­ку иде­о­ло­гии, за­да­ча ко­то­рой про­ти­во­дей­с­т­во­вать опро­вер­же­нию. Если из-под этой иде­о­ло­ги­чес­кой по­зи­ции фун­да­мен­ты бы­ли вы­би­ты, то но­вые фун­да­мен­ты дол­ж­ны бы­ли быть най­де­ны, ина­че иде­о­ло­ги­чес­кая по­зи­ция ока­жет­ся в под­ве­шен­ном сос­то­я­нии, бро­сая вы­зов ло­ги­чес­ко­му экви­ва­лен­ту за­ко­нов зем­но­го тя­го­те­ния. В дан­ном слу­чае отно­си­тель­но по­зи­ции отно­ше­ния к жи­вот­ным, то, по-ви­ди­мо­му, имен­но пос­лед­нее и слу­чи­лось. В то вре­мя, как сов­ре­мен­ная точ­ка зре­ния на мес­то че­ло­ве­ка в ми­ре чрез­вы­чай­но отли­ча­ет­ся от всех ран­них взгля­дов и под­хо­дов, ко­то­рые мы изу­ча­ли, в прак­ти­чес­кой плос­кос­ти в на­ших дей­с­т­ви­ях отно­си­тель­но дру­гих жи­вот­ных ма­ло что изме­ни­лось. Их инте­ре­сы при­ни­ма­ют­ся в рас­чет толь­ко тог­да, ког­да они не стал­ки­ва­ют­ся с инте­ре­са­ми че­ло­ве­ка. Если же воз­ни­ка­ет та­кое стол­к­но­ве­ние (да­же стол­к­но­ве­ние меж­ду жиз­нью не­че­ло­ве­чес­ко­го жи­вот­но­го и гас­т­ро­но­ми­чес­ким пред­поч­те­ни­ем че­ло­ве­чес­ко­го су­щес­т­ва), то инте­ре­са­ми не­че­ло­ве­чес­ких жиз­ней пре­неб­ре­га­ют. Нрав­с­т­вен­ные по­зи­ции прош­ло­го бы­ли слиш­ком глу­бо­ко внед­ре­ны в наш ра­зум и на­шу прак­ти­чес­кую де­я­тель­ность, по­э­то­му лом­ка или пе­рес­т­рой­ка их свя­за­на с обшир­ны­ми изме­не­ни­я­ми в на­ших соб­с­т­вен­ных зна­ни­ях, зна­ни­ях как са­мих се­бя, так и дру­гих жи­вот­ных.

6 Кто и как

за­щи­ща­ет спе­си­е­цизм

се­год­ня

Из пре­ды­ду­щих глав мы уви­де­ли, как раз­ру­ше­ни­ем фун­да­мен­таль­ных мо­раль­ных прин­ци­пов рав­ных под­хо­дов к рас­с­мот­ре­нию тех или иных инте­ре­сов, ко­то­ры­ми дол­ж­ны опре­де­лять­ся на­ши отно­ше­ния со все­ми су­щес­т­ва­ми, че­ло­ве­чес­т­во взва­ли­ло бре­мя стра­да­ний на не­че­ло­ве­чес­кие су­щес­т­ва, ру­ко­вод­с­т­ву­ясь при этом весь­ма три­ви­аль­ны­ми це­ля­ми. И мы уви­де­ли, как за­пад­ные мыс­ли­те­ли, по­ко­ле­ние за по­ко­ле­ни­ем, иска­ли спо­соб за­щи­тить пра­во че­ло­ве­чес­т­ва де­лать это. В этой пос­лед­ней гла­ве я рас­с­мот­рю ряд нап­рав­ле­ний, в ко­то­рых се­год­ня прак­ти­чес­кий спе­си­е­цизм на­хо­дит под­дер­ж­ку и прод­ви­га­ет­ся. Рас­с­мот­рим так­же раз­лич­ные аргу­мен­ты и изви­ни­тель­ные при­е­мы, ко­то­рые еще исполь­зу­ют­ся для за­щи­ты и оправ­да­ния раб­с­т­ва жи­вот­ных. Не­ко­то­рые из та­ких оправ­да­ний бу­дут, я на­де­юсь, про­ти­вос­то­ять по­зи­ци­ям, изло­жен­ным в этой кни­ге, по­э­то­му нам пред­с­тав­ля­ет­ся удоб­ный слу­чай отве­тить на воп­ро­сы, на­и­бо­лее час­то за­да­ю­щи­е­ся по де­лу об осво­бож­де­нии жи­вот­ных. Эта гла­ва, бу­ду­чи про­дол­же­ни­ем пре­ды­ду­щих, име­ла так­же наз­на­че­ние по­ка­зать сох­ра­не­ние иде­о­ло­гии, чью исто­рию мы прос­ле­жи­ва­ем ко вре­ме­нам сос­тав­ле­ния Биб­лии и Древ­ней Гре­ции. Сей­час важ­но по­ка­зать и кри­ти­чес­ки оце­нить эту иде­о­ло­гию, по­то­му что хо­тя сов­ре­мен­ные по­зи­ции по отно­ше­нию к жи­вот­ным дос­та­точ­но бла­гоп­ри­ят­ны (по очень избран­ным нап­рав­ле­ни­ям), одна­ко не­ко­то­рые улуч­ше­ния усло­вий жиз­ни жи­вот­ных бы­ли сде­ла­ны без изме­не­ний основ­ных по­зи­ций отно­ше­ния к жи­вот­ным. Та­кие усып­ля­ю­щие улуч­ше­ния та­ят в се­бе (и бу­дут всег­да та­ки­ми) опас­ность эро­зии дви­же­ния за осво­бож­де­ние жи­вот­ных, по­ка мы не изме­ним в кор­не ны­неш­нюю по­зи­цию к жи­вот­ным, сан­к­ци­о­ни­ру­ю­щую без­жа­лос­т­ную эксплу­а­та­цию не­че­ло­ве­чес­ких су­ществ в уго­ду це­лям че­ло­ве­ка. Толь­ко ко­рен­ной лом­кой за­пад­но­го мыш­ле­ния бо­лее 2000 лет фор­ми­ро­вав­ше­го свое отно­ше­ние к жи­вот­ным, мы смо­жем соз­дать проч­ные осно­вы для избав­ле­ния от этой эксплу­а­та­ции.

На­ши отно­ше­ния к жи­вот­ным фор­ми­ру­ют­ся, ког­да мы еще очень мо­ло­ды и фак­ти­чес­ки на­чи­на­ем пи­тать­ся мя­сом в ран­нем воз­рас­те. До­воль­но инте­рес­но, что мно­гие де­ти по­на­ча­лу отка­зы­ва­ют­ся есть мя­со жи­вот­ных и при­у­ча­ют­ся к это­му толь­ко пос­ле энер­гич­ных уси­лий их ро­ди­те­лей, оши­боч­но ве­ря­щих, что это не­об­хо­ди­мо для хо­ро­ше­го здо­ро­вья. Как бы ни рас­це­ни­вать эту неп­ро­из­воль­ную ини­ци­а­тив­ную ре­ак­цию ре­бен­ка, за­ме­тим, что мы едим мя­со жи­вот­но­го за­дол­го до то­го, ког­да мы спо­соб­ны по­нять, что едим мер­т­вое те­ло жи­вот­но­го. По­э­то­му мы мо­жем ни­ког­да не прий­ти к здра­во­му обос­но­ван­но­му ре­ше­нию, сво­бод­но­му от пре­ду­беж­де­ний, соп­ро­вож­да­е­мых дол­го фор­ми­ро­вав­ши­ми­ся при­выч­ка­ми, зак­реп­лен­ны­ми со­ци­аль­ны­ми фак­то­ра­ми, что­бы пи­тать­ся мя­сом жи­вот­ных. И в то же са­мое вре­мя де­ти испы­ты­ва­ют естес­т­вен­ную лю­бовь к жи­вот­ным, и на­ше общес­т­во по­мо­га­ет им в про­буж­де­нии неж­ных чувств к ми­лым лю­бим­цам, обра­зы ко­то­рых в ви­де пу­шис­тых игру­шек де­ти неж­но обни­ма­ют. Эти фак­ты по­ка­зы­ва­ют на­ли­чие двух весь­ма раз­лич­ных ха­рак­те­рис­тик в отно­ше­ни­ях де­тей на­ше­го общес­т­ва к жи­вот­ным, а имен­но к жи­вот­ным не су­щес­т­ву­ет еди­ной це­лос­т­ной по­зи­ции, а име­ет­ся две кон­ф­лик­ту­ю­щие по­зи­ции, ко­то­рые су­щес­т­ву­ют на уров­не соз­на­ния лич­нос­ти, тща­тель­но раз­де­лен­ные та­ким обра­зом, что­бы про­ти­во­ре­чия меж­ду жес­то­кос­тью и неж­нос­тью в на­и­мень­шей сте­пе­ни бес­по­ко­и­ли эту лич­ность.

Еще не так дав­но де­ти пов­се­мес­т­но вос­пи­ты­ва­лись на сказ­ках о доб­рых фе­ях, в ко­то­рых жи­вот­ные, осо­бен­но вол­ки, изоб­ра­жа­лись как ко­вар­ные вра­ги че­ло­ве­ка. Обыч­но в изло­же­нии счас­т­ли­во­го кон­ца сказ­ки вол­ка то­пи­ли в озе­ре при по­мо­щи кам­ней, ко­то­рые на­ход­чи­вый ге­рой сказ­ки на­сы­пал ему в жи­вот, пред­ва­ри­тель­но рас­по­ров его, по­ка волк спал. А если де­ти хо­те­ли еще бо­лее при­об­щить­ся к этой сказ­ке, то они, хло­пая в ла­до­ши, на­пе­ва­ли в дет­с­кой ком­на­те та­кие сти­хи:

«Три сле­пые мы­ши! Как они бе­гут! Они убе­га­ют от же­ны фер­ме­ра, ко­то­рая отре­за­ла им хвос­ты прочь! Острым но­жом для мя­са. Да ви­де­ли ли вы та­кое? Три сле­пые мы­ши, как они бе­гут!»

Для де­тей, вос­пи­тан­ных на та­ких сказ­ках и кру­жа­щих­ся в по­доб­ных хо­ро­во­дах, не бы­ло не­пос­ле­до­ва­тель­нос­ти в том, че­му их учи­ли и что они ели. Се­год­ня, одна­ко, та­кие сказ­ки и сти­хи вы­хо­дят из мо­ды и внеш­не, со сто­ро­ны, отно­ше­ние де­тей к жи­вот­ным мож­но да­же уви­деть лас­ко­вым и свет­лым, что ко­неч­но да­ле­ко от истин­но­го отно­ше­ния де­тей к жи­вот­ным. Как бы то ни бы­ло, проб­ле­ма воз­ни­ка­ет в та­ком зву­ча­нии: чем мы мо­жем пи­тать­ся кро­ме мя­са жи­вот­ных? Ответ на пос­та­нов­ку этой проб­ле­мы пред­с­тав­ля­ет­ся прос­той отго­вор­кой. Преж­де все­го, тя­го­те­ние де­тей к жи­вот­ным не опре­де­ля­ют­ся воп­ро­са­ми пи­та­ния; жи­вот­ные — это их лю­бим­цы — со­ба­ки, кош­ки и дру­гие. Име­ют­ся ви­ды жи­вот­ных, осо­бен­но сим­па­тич­ных де­тям, при­чем жи­ву­щим в го­ро­дах и при­го­ро­дах. Мяг­кие на­бив­ные игруш­ки боль­ше нра­вят­ся де­тям, ког­да они мед­ве­ди или львы, а не сви­ньи или ко­ро­вы. Ког­да в сказ­ках и на стра­ни­цах книг по­яв­ля­ют­ся счас­т­ли­вые изоб­ра­же­ния сельс­ко­хо­зяй­с­т­вен­ных жи­вот­ных, то это то же са­мое уви­ли­ва­ние от ре­ше­ния проб­ле­мы пу­тем вве­де­ния де­тей в заб­луж­де­ние отно­си­тель­но отно­ше­ния к жи­вот­ным на сов­ре­мен­ных фер­мах и по­пыт­ки скрыть от де­тей страш­ную дей­с­т­ви­тель­ность, изло­жен­ную в гла­ве 3 этой кни­ги. Нап­ри­мер, в одной из по­пу­ляр­ных книг «Сельс­ко­хо­зяй­с­т­вен­ные жи­вот­ные», ко­то­рая по­па­дет к ре­бен­ку с кар­тин­ка­ми кур, индю­ков, ко­ров и сви­ней, всег­да окру­жен­ных их ми­лым по­том­с­т­вом, нет и на­ме­ка на клет­ки, про­ли­тие кро­ви, или по­пав­ших в по­ле зре­ния стой­ла или ко­нюш­ни. Текст кни­ги со­об­ща­ет, что сви­ньи «лю­бят обсы­пать­ся му­кой, за­тем вы­ва­лять­ся в гря­зи и бе­гать с виз­гом», в то вре­мя как ко­ро­вы «та­ких ве­щей не де­ла­ют, но без кон­ца хле­щут се­бя хвос­та­ми, едят тра­ву и мы­чат». Бри­тан­с­кие кни­ги, та­кие как «Сельс­кое хо­зяй­с­т­во», бес­т­сел­ле­ры в се­рии «Бо­жья ко­ров­ка» соз­да­ют та­кое же впе­чат­ле­ние де­ре­вен­с­кой прос­то­ты, по­ка­зы­вая ку­ри­цу, рас­ха­жи­ва­ю­щую по пло­до­во­му са­ду со сво­и­ми цып­ля­та­ми, и всех дру­гих жи­вот­ных, бла­го­ден­с­т­ву­ю­щих со сво­им по­том­с­т­вом на прос­тор­ной мес­т­нос­ти. Не­у­ди­ви­тель­но, что пос­ле та­ко­го ро­да чти­ва в по­ру ран­не­го пе­ри­о­да жиз­ни, де­ти вы­рас­та­ют в пол­ной уве­рен­нос­ти в том, что если жи­вот­ные и «дол­ж­ны» уме­реть для обес­пе­че­ния лю­дей пи­щей, то до нас­туп­ле­ния это­го ча­са они бе­зус­лов­но жи­ли счас­т­ли­во.

Осоз­на­вая важ­ность жиз­нен­ных по­зи­ций, фор­ми­ру­ю­щих­ся в мо­ло­дом воз­рас­те, дви­же­ние за осво­бож­де­ние жен­щин пред­ло­жи­ло изме­нить ха­рак­тер рас­с­ка­зов и ска­зок, ко­то­рые мы чи­та­ем для сво­их де­тей. Они хо­те­ли, что­бы в сказ­ках бла­го­род­ные прин­цес­сы спа­са­ли жизнь прин­цам, ока­зав­ших­ся в труд­ном по­ло­же­нии. Одна­ко пе­ре­де­лать сказ­ки, ко­то­рые мы чи­та­ет сво­им де­тям, ока­за­лось не так лег­ко, хо­тя жес­то­кость — да­ле­ко не иде­аль­ная те­ма для дет­с­ких ска­зок. И все-та­ки бы­ло бы воз­мож­но избе­жать на­и­бо­лее отвра­ти­тель­ных де­та­лей, снаб­жая де­тей книж­ны­ми кар­тин­ка­ми и сказ­ка­ми, ко­то­рые про­буж­да­ли бы отно­ше­ние к жи­вот­ным, как к не­за­ви­си­мым су­щес­т­вам, а не как к ма­лень­ким умнень­ким пред­ме­там, су­щес­т­ву­ю­щим для на­ше­го раз­в­ле­че­ния и сто­ла. А ког­да де­ти под­рас­тут, они уже бу­дут осве­дом­ле­ны, что боль­шин­с­т­во жи­вот­ных жи­вет в усло­ви­ях, ко­то­рые на­до приз­нать ма­лоп­ри­ят­ны­ми. Труд­ность мо­жет так­же зак­лю­чать­ся в том, что ро­ди­те­ли не­ве­ге­та­ри­ан­с­ких убеж­де­ний мо­гут при­нуж­дать сво­их де­тей не вос­п­ри­ни­мать глу­бо­ко сказ­ку, опа­са­ясь, что обла­го­ра­жи­ва­ние дет­с­ко­го отно­ше­ния к жи­вот­ным мо­жет раз­ру­шить всю сис­те­му се­мей­но­го пи­та­ния. Да­же сей­час не­ред­ко при­хо­дит­ся слы­шать, что де­ти, узнав об убий­с­т­ве жи­вот­ных на мя­со, отка­зы­ва­ют­ся есть мя­со сво­их дру­зей. К со­жа­ле­нию это инстин­к­тив­ное соп­ро­тив­ле­ние встре­ча­ет мо­гу­чих про­тив­ни­ков в ли­це не­ве­ге­та­ри­ан­с­ких ро­ди­те­лей и боль­шин­с­т­во де­тей ока­зы­ва­ет­ся не в сос­то­я­нии осу­щес­т­вить свой отказ от мяс­ной пи­щи, ока­зы­ва­ясь в не­рав­ной оппо­зи­ции к сво­им ро­ди­те­лям, ко­то­рые обес­пе­чи­ва­ют их пи­та­ние, уве­ряя при этом, что без мя­са они не вы­рас­тут боль­ши­ми и силь­ны­ми. Оста­ет­ся на­деж­да упо­вать, что рас­п­рос­т­ра­не­ние зна­ний о при­ро­де пи­та­ния поз­во­лит боль­шин­с­т­ву ро­ди­те­лей осоз­нать, что в этом воп­ро­се де­ти бы­ли муд­рее их*.

* Нап­ри­мер, Ло­у­ренс Коль­берг, фи­зи­о­лог из Гар­вар­д­с­ко­го уни­вер­си­те­та, отме­чал в сво­ей ра­бо­те при­сут­с­т­вие нрав­с­т­вен­но­го раз­ви­тия у де­тей, рас­с­ка­зы­вая, что его сын в воз­рас­те 4-х лет при­нял свою пер­вую нрав­с­т­вен­ную уста­нов­ку, отка­зав­шись есть мя­со, по­то­му что, как он ска­зал, «это пло­хо уби­вать жи­вот­ных». Да­лее Коль­берг рас­с­ка­зы­ва­ет, что шес­ти­ме­сяч­ные уго­во­ры его сы­на изме­нить свою по­зи­цию по­тер­пе­ли не­у­да­чу, в т.ч. в по­ис­ках раз­ли­чия меж­ду оправ­дан­ным и не­оп­рав­дан­ным убий­с­т­вом, что по­ка­за­ло пра­во­ту его сы­на, хо­тя и испо­ве­ду­ю­ще­го бо­лее прос­тую и бес­хит­рос­т­ную нрав­с­т­вен­ную плат­фор­му.

Все это по­ка­зы­ва­ет, до ка­кой сте­пе­ни лю­ди се­год­ня изо­ли­ро­ва­ны от жи­вот­ных, упот­реб­ля­е­мых в пи­щу, да­же ре­бе­нок по­лу­ча­ет из ли­те­ра­ту­ры све­де­ния, убеж­да­ю­щие его, что жи­вот­но­вод­чес­кая фер­ма — это мес­то, где жи­вот­ные бро­дят на сво­бо­де в идил­лии, и та­кое лож­ное впе­чат­ле­ние не­ред­ко оста­ет­ся у не­го на всю жизнь. В го­ро­дах или при­го­ро­дах не бы­ва­ет жи­вот­но­вод­чес­ких ферм, по­э­то­му го­ро­жа­не мо­гут ви­деть их лишь по­бы­вав там, или про­ез­жая сельс­кой мес­т­нос­тью, где сей­час дей­с­т­ви­тель­но мож­но ви­деть сов­ре­мен­ные стро­е­ния и отно­си­тель­но не­боль­шое ко­ли­чес­т­во жи­вот­ных на пас­т­би­щах. И лишь нем­но­гие из нас мо­гут знать, что же в дей­с­т­ви­тель­нос­ти тво­рит­ся в зак­ры­тых по­ме­ще­ни­ях и са­ра­ях для вы­ра­щи­ва­ния цып­лят-брой­ле­ров.

И по­че­му-то сред­с­т­ва мас­со­вой инфор­ма­ции не инфор­ми­ру­ют общес­т­вен­ность об этом пред­ме­те. На аме­ри­кан­с­ком те­ле­ви­де­нии есть прог­рам­ма, изоб­ра­жа­ю­щая жи­вот­ных в так на­зы­ва­е­мом ди­ком сос­то­я­нии (или пред­по­ло­жи­тель­но ди­ком, по­то­му что жи­вот­ных пред­ва­ри­тель­но отлав­ли­ва­ют, а за­тем вы­пус­ка­ют в ого­ро­жен­ный за­гон для удоб­с­т­ва съе­мок). Одна­ко те­ма­ти­ка о фер­мах интен­сив­но­го вы­ра­щи­ва­ния жи­вот­ных лишь изред­ка мо­жет про­мельк­нуть на экра­не, как спе­ци­аль­ная те­ма по сельс­ко­му хо­зяй­с­т­ву или про­из­вод­с­т­ву пи­ще­вой про­дук­ции. Ко­му-то вы­год­но, что­бы те­лез­ри­тель боль­ше знал о жиз­ни ге­пар­дов и акул, чем о цып­ля­тах или те­ля­тах, ко­то­рых вы­ра­щи­ва­ют для бой­ни. В ре­зуль­та­те по­доб­ной «ин­фор­ма­ции» о сельс­ко­хо­зяй­с­т­вен­ных жи­вот­ных, ра­зу­ме­ет­ся, рас­тет при­быль те­ле­ви­зи­он­ных ком­па­ний в ви­де опла­чен­ной рек­ла­мы, изоб­ра­жа­ю­щей сме­хот­вор­ные ка­ри­ка­ту­ры на сви­ней, же­ла­ю­щих пос­ко­рее прев­ра­тить­ся в кол­ба­сы или тун­цов, стре­мя­щих­ся, что­бы их за­кон­сер­ви­ро­ва­ли. Т.е. общес­т­вен­нос­ти пре­под­но­сит­ся откро­вен­ная ложь, нап­ри­мер об усло­ви­ях раз­ве­де­ния цып­лят-брой­ле­ров. Не луч­ше обсто­ит де­ло и с га­зе­та­ми. В их те­ма­ти­ке, пос­вя­щен­ной жи­вот­но­му ми­ру, пре­об­ла­да­ет инфор­ма­ция, «ин­те­ре­су­ю­щая чи­та­те­ля», нап­ри­мер, что го­рил­ла в зо­о­пар­ке ро­ди­ла де­те­ны­ша или све­де­ния о ви­дах, на­хо­дя­щих­ся под угро­зой исчез­но­ве­ния. А вот све­де­ния о со­вер­шен­с­т­во­ва­нии жи­вот­но­вод­чес­ко­го обо­ру­до­ва­ния, ко­то­рое ли­ша­ет мил­ли­о­ны жи­вот­ных да­же сво­бо­ды пе­ред­ви­же­ния — в пе­ри­о­ди­ке не по­яв­ля­ют­ся.

Если общес­т­вен­нос­ти не­из­вес­т­но о том, что де­ла­ет­ся на жи­вот­но­вод­чес­ких фер­мах, то не боль­ше зна­ет она и о том, что про­ис­хо­дит за вы­со­ки­ми огра­да­ми инсти­ту­тов и ла­бо­ра­то­рий. Хо­тя ре­зуль­та­ты иссле­до­ва­ний обыч­но пуб­ли­ку­ют­ся в на­уч­ных жур­на­лах, све­де­ния о про­во­ди­мых опы­тах, как пра­ви­ло, фильт­ру­ют­ся пе­ред по­да­чей на пуб­ли­ку и, в осо­бен­нос­ти, если иссле­до­ва­ния име­ют не­о­быч­ный ха­рак­тер. По­э­то­му общес­т­вен­ность во­об­ще ни­ког­да не узна­ет о боль­шин­с­т­ве опы­тов, про­во­ди­мых на жи­вот­ных, а об осталь­ных инфор­ма­ция по­да­ет­ся как о три­ви­аль­ных за­у­ряд­ных со­бы­ти­ях. Так как мы ви­де­ли из гла­вы 2, ник­то не зна­ет точ­но, сколь­ко экспе­ри­мен­тов бы­ло вы­пол­не­но на жи­вот­ных в Со­е­ди­нен­ных Шта­тах и не уди­ви­тель­но, что общес­т­вен­ность счи­та­ет нез­на­чи­тель­ной те­му о про­ве­де­нии та­ких экспе­ри­мен­тов. Бла­гоп­ри­ят­ные усло­вия для про­ве­де­ния та­ких экспе­ри­мен­тов соз­да­ют­ся еще и тем, что общес­т­вен­ность во­об­ще ма­ло зна­ет о жи­вот­ных, отку­да они при­хо­дят или ку­да они де­ва­ют­ся пос­ле их смер­ти. (Стан­дар­т­ный учеб­ник по исполь­зо­ва­нию жи­вот­ных в экспе­ри­мен­тах со­ве­ту­ет уче­ным-ес­тес­т­во­ис­пы­та­те­лям ско­рее по­ме­щать те­ла по­гиб­ших жи­вот­ных в кре­ма­ци­он­ную печь, не остав­ляя их для обоз­ре­ния, т.к. это «обыч­но не спо­соб­с­т­ву­ет по­вы­ше­нию прес­ти­жа иссле­до­ва­тельс­ко­го цен­т­ра или шко­лы в гла­зах общес­т­вен­но­го мне­ния»)*.

* У ме­ня в этой свя­зи бы­ли лю­бо­пыт­ные про­ис­шес­т­вия, ког­да я за­ни­мал­ся иллюс­т­ри­ро­ва­ни­ем этой кни­ги и по­се­тил биб­ли­о­те­ку фо­тог­ра­фий Аген­т­с­т­ва Ассо­шай­тед Пресс в Нью-Йор­ке. Там я без кон­ца на­хо­дил изоб­ра­же­ния де­тей, дер­жа­щих на ру­ках ро­зо­вых по­ро­сят, снаб­жен­ных круп­ны­ми над­пи­ся­ми, жи­вот­ных из зо­о­пар­ков с их де­те­ны­ша­ми, но ниг­де не бы­ло фо­тог­ра­фии сов­ре­мен­ной фер­мы по вы­ра­щи­ва­нию те­лят или сви­ней.

Итак, не­ве­де­ние, а с ним и не­об­ра­зо­ван­ность — вот пер­вая ли­ния обо­ро­ны спе­си­е­циз­ма. Ко­неч­но, мо­жет по­ка­зать­ся, что лег­че все­го бы­ло бы про­ло­мить брешь в кон­це кон­цов и по­ка­зать истин­ную прав­ду. Но не­ве­жес­т­во на­ше­го общес­т­ва так дол­го тор­жес­т­во­ва­ло, что те­перь лю­ди уже и не хо­тят искать эту истин­ную прав­ду. «Не го­во­ри­те мне об этом, вы испор­ти­те мне обед» — вот обыч­ный ответ на по­пыт­ку рас­с­ка­зать ко­му-ли­бо, как этот обед был при­го­тов­лен. Да­же лю­ди, осве­дом­лен­ные о том, что тра­ди­ци­он­ная се­мей­ная фер­ма дол­ж­на ру­ко­вод­с­т­во­вать­ся инте­ре­са­ми боль­шо­го биз­не­са, и что ряд сом­ни­тель­ных экспе­ри­мен­тов все-та­ки про­ис­хо­дят в ла­бо­ра­то­ри­ях, цеп­ля­ют­ся за смут­ную уве­рен­ность, что усло­вия про­ве­де­ния та­ких опы­тов не мо­гут быть слиш­ком пло­хи­ми или успо­ка­и­ва­ют­ся на том, что за­ни­мать­ся та­ки­ми воп­ро­са­ми дол­ж­ны ком­пе­тен­т­ные орга­ны пра­ви­тельс­т­ва или общес­т­ва по со­дей­с­т­вию бла­го­по­лу­чию жи­вот­ных. Д-р Бер­нард Гржи­мек — ди­рек­тор зо­о­пар­ка во Фран­к­фур­те и один из на­и­бо­лее откро­вен­ных за­пад­но-гер­ман­с­ких про­тив­ни­ков так на­зы­ва­е­мых ферм интен­сив­но­го жи­вот­но­вод­с­т­ва, счи­тал, что не­ве­де­ние отно­си­тель­но та­ких ферм се­год­ня есть след­с­т­ви­ем не­об­ра­зо­ван­нос­ти и склон­нос­ти преж­них по­ко­ле­ний нем­цев к дру­гим фор­мам звер­с­т­ва, так­же скры­ва­е­мых от чу­жих глаз. И без сом­не­ния в обо­их слу­ча­ях это не объяс­ня­лось не­воз­мож­нос­тью най­ти вы­ход, а ско­рее не­же­ла­ни­ем его искать и не знать фак­тов, ко­то­рые мог­ли тре­во­жить со­весть лю­дей.

Мысль о том, что мы мо­жем по­ла­гать­ся на общес­т­ва со­дей­с­т­вия бла­го­сос­то­я­нию жи­вот­ных в смыс­ле не­до­пу­ще­ния жес­то­кос­ти к ним, са­ма по се­бе обна­де­жи­ва­ю­щая. Боль­шин­с­т­во го­су­дарств сей­час име­ют по край­ней ме­ре одно вли­я­тель­ное общес­т­во за­щи­ты жи­вот­ных. В Со­е­ди­нен­ных Шта­тах, нап­ри­мер, име­ет­ся Общес­т­во пре­дот­в­ра­ще­ния жес­то­кос­ти к жи­вот­ным, Аме­ри­кан­с­кая Гу­ма­нис­ти­чес­кая ассо­ци­а­ция и еще Гу­ма­нис­ти­чес­кое общес­т­во Со­е­ди­нен­ных Шта­тов. В Бри­та­нии — это Ко­ро­лев­с­кое общес­т­во по пре­дот­в­ра­ще­нию жес­то­ко­го обра­ще­ния с жи­вот­ны­ми, оста­ю­ще­е­ся не­из­мен­ным как круп­ное объе­ди­не­ние. Прав­да, бы­ло бы ре­зон­но спро­сить: по­че­му эти ассо­ци­а­ции не прив­ле­ка­ют вни­ма­ния общес­т­вен­нос­ти к фак­там, ко­то­рые я изло­жил в гла­вах 2 и 3 этой кни­ги?

Име­ет­ся нес­коль­ко при­чин умол­ча­ния фак­тов о во­пи­ю­щем отно­ше­нии к жи­вот­ным, в т.ч. по са­мым важ­ным нап­рав­ле­ни­ям это­го воп­ро­са. Одно из них исто­ри­чес­кое. В те вре­ме­на, ког­да бы­ли осно­ва­ны RSPCA и ASPCA, это бы­ли ра­ди­каль­ные, поч­ти бун­тар­с­кие груп­пы, стре­мя­щи­е­ся вли­ять на общес­т­вен­ное мне­ние. При та­ких обсто­я­тельс­т­вах про­тес­ты по всем фор­мам жес­то­кос­ти, в т.ч. и по жес­то­кос­ти на фер­мах (та­кой же са­мой, как се­год­ня) бы­ли не­ис­чер­па­е­мым источ­ни­ком на­па­док, бра­ни и кри­ти­ки пра­ви­тельс­т­вен­ных груп­пи­ро­вок. Одна­ко пос­те­пен­но, по ме­ре то­го, как эти орга­ни­за­ции рос­ли в сво­ем бо­гат­с­т­ве, ко­ли­чес­т­ве чле­нов и рес­пек­та­бель­нос­ти, они по­те­ря­ли свой ра­ди­ка­лизм и ста­ли час­тью эли­ты. Они уста­но­ви­ли тес­ные кон­так­ты с чле­на­ми пра­ви­тельс­т­ва, с пред­п­ри­ни­ма­те­ля­ми и уче­ны­ми. По­на­ча­лу они дей­с­т­ви­тель­но пы­та­лись исполь­зо­вать свои кон­так­ты, что­бы улуч­шить усло­вия жиз­ни жи­вот­ных и ка­кое-то ми­ни­маль­ное улуч­ше­ние дей­с­т­ви­тель­но име­ло мес­то, но в то же вре­мя кон­так­ты с те­ми, чьи инте­ре­сы осно­вы­ва­лись на исполь­зо­ва­нии жи­вот­ных в пи­щу, или для на­уч­ных це­лей, при­туп­ля­ли их ра­ди­каль­ный кри­ти­цизм, вдох­нов­ляв­ший ког­да-то осно­ва­те­лей та­ких обществ. Опять и опять са­мые фун­да­мен­таль­ные прин­ци­пы общес­т­вен­но­го про­тес­та ста­но­ви­лись пред­ме­том со­ци­аль­ных ком­п­ро­мис­сов в уго­ду три­ви­аль­ным ре­фор­мам. Де­ви­зом их бы­ло: луч­ше не­боль­шой прог­ресс сей­час, чем во­об­ще ни­че­го, но ча­ще все­го ре­фор­мы про­во­ди­лись не­эф­фек­тив­но для улуч­ше­ния сос­то­я­ния жи­вот­ных и осу­щес­т­в­ля­лись они ско­рее для успо­ко­и­тель­ных за­ве­ре­ний общес­т­ва, ни­че­го не де­лая для решения су­щес­т­ву­ю­щей проб­ле­мы*.

* При­ме­ра­ми это­го мо­гут слу­жить Акт Бри­тан­с­ко­го пра­ви­тельс­т­ва «О жес­то­кос­ти к жи­вот­ным» от 1876 го­да и Акт Со­е­ди­нен­ных Шта­тов 1966—1970 гг. «О бла­го­сос­то­я­нии жи­вот­ных», оба из ко­то­рых уста­нав­ли­ва­ли ответ­с­т­вен­ность за исполь­зо­ва­ние жи­вот­ных в экспе­ри­мен­тах, но ма­ло что сде­ла­ли в поль­зу жи­вот­ных.

По ме­ре то­го, как уве­ли­чи­ва­лось бо­гат­с­т­во общес­т­вен­ных орга­ни­за­ций, при­об­ре­та­ли важ­ность и дру­гие со­об­ра­же­ния. Ка­кое-ли­бо улуч­ше­ние бла­го­сос­то­я­ния жи­вот­ных ста­ло рас­с­мат­ри­вать­ся как ми­лость к ним. Та­кой ста­тус на­ло­жил на идею о за­щи­те жи­вот­ных зна­чи­тель­ное бре­мя с оре­о­лом спа­си­тель­нос­ти. Но при этом усло­вия су­щес­т­во­ва­ния жи­вот­ных опять ква­ли­фи­ци­ро­ва­лись как ми­лость и бла­гот­во­ри­тель­ность и в Бри­та­нии, и Со­е­ди­нен­ных Шта­тах, тем бо­лее, что эти орга­ни­за­ции не про­яв­ля­ли по­ли­ти­чес­кой актив­нос­ти. По­ли­ти­чес­кая актив­ность, к нес­час­тью, лишь иног­да мо­жет по­мочь улуч­ше­нию жиз­ни жи­вот­ных (осо­бен­но, если орга­ни­за­ция слиш­ком опа­са­ет­ся выз­вать бой­кот мя­са общес­т­вен­нос­тью). Но боль­шин­с­т­во круп­ных групп по­ни­ма­ли не­об­хо­ди­мость избе­гать все­го, что мог­ло бы под­вер­г­нуть опас­нос­ти их бла­гот­во­ри­тель­ный ста­тус. Это при­во­ди­ло их к нап­рав­ле­нию глав­ных уси­лий на бе­зо­пас­ные, ма­ло­кон­ф­лик­т­ные фор­мы де­я­тель­нос­ти, та­ких, нап­ри­мер, как прис­та­ни­ща для без­дом­ных со­бак, или су­деб­ные прес­ле­до­ва­ния по отдель­ным слу­ча­ям бес­п­ри­чин­ной изощ­рен­ной жес­то­кос­ти, вмес­то про­ве­де­ния ши­ро­ких кам­па­ний про­тив сис­те­ма­ти­чес­кой жес­то­кос­ти.

В кон­це кон­цов вы­бор та­ко­го нап­рав­ле­ния при­вел к то­му, что в кон­це пос­лед­не­го сто­ле­тия боль­шин­с­т­во обществ по за­щи­те жи­вот­ных во­об­ще по­те­ря­ли инте­рес к усло­ви­ям со­дер­жа­ния жи­вот­ных на жи­вот­но­вод­чес­ких фер­мах. Воз­мож­но это про­и­зош­ло по­то­му, что под­дер­ж­ка и офи­ци­аль­ные до­ку­мен­ты в эти общес­т­ва при­хо­ди­ли из го­ро­дов, где общес­т­вен­ность боль­ше зна­ла и бы­ла оза­бо­че­на со­дер­жа­ни­ем со­бак и ко­шек, чем со­дер­жа­ни­ем сви­ней и те­лят.

Ко­неч­но это прис­кор­б­но и дос­той­но со­жа­ле­ния, что нам при­хо­дит­ся кри­ти­ко­вать орга­ни­за­ции, ста­ра­ю­щи­е­ся за­щи­тить жи­вот­ных от жес­то­кос­ти. И к чес­ти этих орга­ни­за­ций оста­ет­ся факт, что ли­те­ра­тур­ны­ми и пе­ри­о­ди­чес­ки­ми пуб­ли­ка­ци­я­ми боль­шин­с­т­во орга­ни­за­ций внес­ли зна­чи­тель­ный вклад в фор­ми­ро­ва­ние общес­т­вен­ной по­зи­ции в том, что в за­щи­те нуж­да­ют­ся со­ба­ки, кош­ки и ди­кие жи­вот­ные, но дру­гих жи­вот­ных это не кос­ну­лось. Та­ким обра­зом лю­ди при­хо­дят к мыс­ли о «бла­го­сос­то­я­нии жи­вот­ных» иног­да пос­ред­с­т­вом доб­ро­ты дам, одер­жи­мых за­бо­той о кош­ках, а отнюдь не по при­чи­не, осно­ван­ной на ба­зо­вых прин­ци­пах спра­вед­ли­вос­ти и мо­раль­нос­ти.

Ког­да при на­пи­са­нии этой кни­ги я сот­руд­ни­чал в Аме­ри­кан­с­кой Гу­ма­нис­ти­чес­кой ассо­ци­а­ци­ей и с Нью-Йор­к­с­ким отде­ле­ни­ем ASPCA отно­си­тель­но инфор­ма­ции по этой те­ме, ник­то из них не мог ска­зать мне ни­че­го о жи­вот­но­вод­чес­ких фер­мах-фаб­ри­ках, а инфор­ма­ция, по­лу­чен­ная мною о ла­бо­ра­тор­ных жи­вот­ных, да­ла общее впе­чат­ле­ние, зас­та­вив­шее про­я­вить бес­по­кой­с­т­во об этом. *

* В дей­с­т­ви­тель­нос­ти ASPCA не со­об­ща­ло дан­ных об истин­ных раз­ме­рах и при­чи­нах проб­ле­мы про­ве­де­ния экспе­ри­мен­тов на жи­вот­ных, рас­п­рос­т­ра­няя эти огра­ни­че­ния да­же на свои док­ла­ды сво­им соб­с­т­вен­ным чле­нам. Так в сен­тяб­ре-ок­тяб­ре 1974 го­да изда­ние жур­на­ла «За­щи­та жи­вот­ных» в Нью-Йор­ке опуб­ли­ко­ва­ло обна­де­жи­ва­ю­щую ста­тью по отчет­но­му док­ла­ду Де­пар­та­мен­та сельс­ко­го хо­зяй­с­т­ва США (в раз­ви­тие Акта о бла­го­сос­то­я­нии жи­вот­ных), воз­дер­жав­шись от по­ме­ще­ния инфор­ма­ции (со­дер­жав­шей­ся в ори­ги­на­ле док­ла­да), что ра­бо­ты по тес­ти­ро­ва­нию не­ко­то­рых кос­ме­ти­чес­ких средств бы­ли свя­за­ны с му­чи­тель­ны­ми экспе­ри­мен­та­ми на жи­вот­ных. Из пуб­ли­ка­ции бы­ли так­же изъя­ты све­де­ния о том, что да­же этим пред­с­та­ви­тель­ным док­ла­дом бы­ло охва­че­но все­го пять про­цен­тов опы­тов на жи­вот­ных, про­во­ди­мых в Со­е­ди­нен­ных Шта­тах.

В Бри­та­нии ана­ло­гич­ная ASPCA орга­ни­за­ция (сок­ра­щен­но RSPCA) в сво­их офи­ци­аль­ных тек­с­тах во­об­ще сни­зи­ла кри­ти­чес­кий на­кал, одна­ко в пос­лед­ние два-три го­да RSPCA на­ча­ла уде­лять вни­ма­ние со­дер­жа­нию жи­вот­ных на жи­вот­но­вод­чес­ких фер­мах и исполь­зо­ва­нию в ла­бо­ра­тор­ных экспе­ри­мен­тах. Одна­ко и у этой орга­ни­за­ции впе­ре­ди еще дол­гий путь к ре­зуль­та­тив­ной за­щи­те жи­вот­ных, тем бо­лее, что RSPCA опять оку­ну­лась в мо­ре ра­ди­каль­ных ре­форм бла­го­да­ря мо­ло­дым чле­нам сво­их ни­зо­вых ко­ми­те­тов.

Под­вер­гая ата­кам глав­ные ви­ды про­яв­ле­ния жес­то­кос­ти к жи­вот­ным, вы­ше­наз­ван­ные и им по­доб­ные орга­ни­за­ции фак­ти­чес­ки до­пус­ка­ли обман общес­т­вен­нос­ти, соз­да­вая впе­чат­ле­ние, что все обсто­ит хо­ро­шо, и актив­но сот­руд­ни­чая при этом с те­ми, кто нес ответ­с­т­вен­ность за жес­то­кость, они прак­ти­чес­ки соз­да­ва­ли атмос­фе­ру рес­пек­та­бель­нос­ти для тех, ко­го да­же по сво­е­му слу­жеб­но­му дол­гу обя­за­ны бы­ли не­мед­лен­но осу­дить. Вот лишь нес­коль­ко при­ме­ров. Аме­ри­кан­с­кая Гу­ма­нис­ти­чес­кая ассо­ци­а­ция не бы­ла осве­дом­ле­на о про­из­вод­с­т­ве пи­ще­вых про­дук­тов и бы­ла пот­ря­се­на со­об­ще­ни­ем ре­пор­те­ра об ужа­сах, сви­де­те­лем ко­то­рых он стал на одной из пти­це­вод­чес­ких ферм. Тог­да эта ассо­ци­а­ция по­ру­чи­ла сво­е­му пред­с­та­ви­те­лю про­ком­мен­ти­ро­вать этот факт, он отве­тил сле­ду­ю­щее: «Мы де­ла­ем все, что­бы удов­лет­во­рить зап­ро­сы по­ку­па­те­лей и мно­жес­т­во тех­ни­чес­ких устройств — един­с­т­вен­ный путь дос­ти­же­ния это­го». Наз­ван­ная ассо­ци­а­ция (AHA) сот­руд­ни­ча­ет так­же с устро­и­те­ля­ми бо­ев «ро­део», вы­да­вая им по­ру­чи­тельс­т­ва в «гу­ман­нос­ти» их выс­туп­ле­ний. Хо­тя эти игры, осо­бен­но в их зак­лю­чи­тель­ных час­тях, отли­ча­ют­ся боль­шой жес­то­кос­тью, в чем убе­ди­лись те, ко­му приш­лось это ви­деть. По су­ти, се­год­ня глав­ной фун­к­ци­ей раз­ных групп в сис­те­ме AHA (Аме­ри­кан­с­кой Гу­ма­нис­ти­чес­кой ассо­ци­а­ции) явля­ет­ся де­я­тель­ность в сфе­ре по­мо­щи бро­дя­чим со­ба­кам и кош­кам. Боль­шин­с­т­во из та­ких жи­вот­ных за­би­ва­ет­ся спо­со­ба­ми гу­ман­ны­ми нас­толь­ко, нас­коль­ко это воз­мож­но. Но это не все — в не­ко­то­рых шта­тах Общес­т­во пос­луш­но идет на уступ­ки мес­т­ным за­ко­но­да­тель­ным актам, пред­пи­сы­ва­ю­щим пе­ре­да­вать пой­ман­ных без­дом­ных жи­вот­ных в ла­бо­ра­то­рии для иссле­до­ва­тельс­ких це­лей. Вот так Общес­т­во «пре­дот­в­ра­ща­ет жес­то­кость». В Бри­та­нии RSPCA — Ко­ро­лев­с­кое общес­т­во по пре­дот­в­ра­ще­нию жес­то­ко­го обра­ще­ния с жи­вот­ны­ми име­ет в аэ­ро­пор­тах при­ю­ты по ре­а­би­ли­та­ции и ухо­ду за жи­вот­ны­ми, не вы­но­ся­щи­ми усло­вий пе­ре­ле­та, но ча­ще все­го под та­кой фор­му­ли­ров­кой в Бри­та­нию пос­ту­па­ют жи­вот­ные, как ма­те­ри­ал для иссле­до­ва­тельс­ких це­лей. Так в сущ­нос­ти орга­ни­за­ции, приз­ван­ные спа­сать жи­вот­ных, по­мо­га­ют экспе­ри­мен­та­то­рам, пос­тав­ляя им жи­вой жер­т­вен­ный то­вар.

Есть еще одна аме­ри­кан­с­кая груп­па — это Инсти­тут бла­го­по­лу­чия жи­вот­ных, он име­ет скры­тые кон­так­ты с Меж­ду­на­род­ным Ко­ми­те­том по ла­бо­ра­тор­ным жи­вот­ным — ко­ми­те­том, про­фес­си­о­наль­ной це­лью ко­то­ро­го явля­ет­ся со­дей­с­т­вие ла­бо­ра­тор­ной иссле­до­ва­тельс­кой на­у­ке во всем ми­ре. Та­кие кон­так­ты все-та­ки отра­же­ны бы­ли в док­ла­де и его раз­де­лах, сде­лан­ном на сим­по­зи­у­ме, орга­ни­зо­ван­ном меж­ду­на­род­ным ко­ми­те­том по та­ким те­мам, как, нап­ри­мер, дос­тав­ка жи­вот­ных в ла­бо­ра­то­рии раз­ви­ва­ю­щих­ся стран и отбор жи­вот­ных для исполь­зо­ва­ния в экспе­ри­мен­тах. Кро­ме то­го, пред­с­та­ви­тельс­т­во Гре­ции в Меж­ду­на­род­ном ко­ми­те­те по ла­бо­ра­тор­ным жи­вот­ным пред­с­тав­ля­ет эту стра­ну так­же и в Инсти­ту­те бла­го­по­лу­чия жи­вот­ных! И еще, что­бы убе­дить­ся в та­ком при­ме­ре, я сошлюсь на до­го­во­р для ве­те­ри­на­ров, ка­ких жи­вот­ных сле­ду­ет счи­тать «при­ем­ле­мы­ми» для опы­тов, а так­же «о стан­дар­ти­за­ции би­о­ло­ги­чес­ких иссле­до­ва­ний и инстру­мен­тов». Чи­та­тель бу­дет, без сом­не­ния, удив­лен мо­е­му со­об­ще­нию, что авто­ром толь­ко что упо­мя­ну­то­го до­го­во­ра-ин­с­т­рук­ции для ве­те­ри­на­ров явля­ет­ся Ро­берт Хам­мер — ве­те­ри­нар­ный кон­суль­тант Аме­ри­кан­с­кой Гу­ма­нис­ти­чес­кой ассо­ци­а­ции и ее со­вет­ник; в ка­чес­т­ве ее пред­с­та­ви­те­ля он выс­ту­па­ет в очень мно­гих слу­ча­ях. Неп­рав­да ли уди­ви­тель­но, что AHA — Аме­ри­кан­с­кая Гу­ма­нис­ти­чес­кая ассо­ци­а­ция не прик­ла­ды­ва­ет сколь-ни­будь за­мет­ных уси­лий про­тив то­го, что тво­рит­ся с жи­вот­ны­ми в на­уч­но-ис­с­ле­до­ва­тельс­ких ла­бо­ра­то­ри­ях.

Сле­ду­ет отме­тить, что нес­коль­ко бо­лее мел­ких за­щит­ных орга­ни­за­ций пы­та­ют­ся сде­лать то, че­го не де­ла­ют круп­ные орга­ни­за­ции, но это не­ред­ко ока­зы­ва­ет­ся не­по­силь­ным для них. Сре­ди фак­то­ров, соз­да­ю­щих труд­нос­ти для не­боль­ших орга­ни­за­ций в сфе­ре общес­т­вен­нос­ти, воз­мож­но, глав­ным мож­но счи­тать труд­ность в пре­о­до­ле­нии вы­со­ко­мер­но­го убеж­де­ния, что «че­ло­ве­чес­т­во приш­ло пер­вым» и что проб­ле­мы, свя­зан­ные с сос­то­я­ни­ем жи­вот­ных, не мо­гут срав­ни­вать­ся по сво­е­му мо­раль­но­му или по­ли­ти­чес­ко­му зна­че­нию с проб­ле­ма­ми, ка­са­ю­щи­ми­ся все­го че­ло­ве­чес­т­ва не­пос­ред­с­т­вен­но. Преж­де все­го, это ука­зы­ва­ет на на­ли­чие спе­си­е­циз­ма. Да­лее, как мож­но со­вер­шен­но не изу­чив воп­ро­са, не зная его, за­яв­лять, что проб­ле­ма жи­вот­ных ме­нее се­рьез­на, чем проб­ле­мы, ко­то­рые тер­пит че­ло­ве­чес­т­во? Та­кие ве­щи мож­но про­воз­г­ла­шать, глу­бо­ко зная и до­пус­кая, что стра­да­ния жи­вот­ных дей­с­т­ви­тель­но не зас­лу­жи­ва­ют вни­ма­ния, что если они име­ют мес­то, то ме­нее важ­ны, чем стра­да­ния лю­дей. Но боль есть боль, и важ­ность пре­дот­в­ра­ще­ния бес­с­мыс­лен­ной бо­ли и стра­да­ний не умень­ша­ет­ся от то­го, что стра­да­ния испы­ты­ва­ют не пред­с­та­ви­те­ли на­ше­го ви­да. Что бы мы по­ду­ма­ли о том, кто ска­зал бы: «бе­лые приш­ли пер­вы­ми» или нап­ри­мер, что ни­ще­та в Афри­ке — проб­ле­ма не та­кая се­рьез­ная, как ни­ще­та в Евро­пе?

Это прав­да, что в ми­ре есть мно­го проб­лем, зас­лу­жи­ва­ю­щих уде­ле­ния им на­ше­го вре­ме­ни и энер­гии. Го­лод и ни­ще­та, ра­сизм, осво­бож­де­ние жен­щин, инфля­ция и ра­зо­ру­же­ние, охра­на при­ро­ды — все они глав­ны и со­дер­жа­тель­ны, и кто мо­жет ска­зать, ка­кая из них бо­лее важ­на? И все же, оста­вив в сто­ро­не пред­в­зя­тость спе­си­е­цис­та, мы мо­жем уви­деть, что угне­те­ние не­че­ло­ве­чес­кой жиз­ни отно­сит­ся к раз­ря­ду наз­ван­ных зна­че­ний. Стра­да­ния, при­чи­ня­е­мые на­ми не­че­ло­ве­чес­ким су­щес­т­вам мо­гут быть экстре­маль­ны­ми, а для мно­жес­т­ва они ста­но­вят­ся прос­то ги­ган­т­с­ки­ми: сот­ни мил­ли­о­нов сви­ней, круп­но­го ро­га­то­го ско­та и овец про­хо­дят каж­дый год че­рез про­цес­сы, опи­сан­ные в гла­ве 3 этой кни­ги. В Со­е­ди­нен­ных Шта­тах (толь­ко в них одних) бил­ли­о­ны цып­лят пос­ти­га­ет та­кая же участь. Еже­год­но бо­лее 60 мил­ли­о­нов жи­вот­ных ста­но­вят­ся жер­т­ва­ми на­уч­ных экспе­ри­мен­тов. Если бы одна ты­ся­ча че­ло­ве­чес­ких су­ществ бы­ла под­вер­г­ну­та раз­но­го ро­да тес­там, ка­кие про­во­дят на жи­вот­ных для то­го, что­бы убе­дить­ся в бе­зо­пас­нос­ти кос­ме­ти­чес­ких средств, это выз­ва­ло бы на­ци­о­наль­ное воз­му­ще­ние. Исполь­зо­ва­ние мил­ли­о­нов жи­вот­ных для этой це­ли мог­ло бы выз­вать, по край­ней ме­ре, боль­шое учас­тие, осо­бен­но с тех пор, как вы­яс­ни­лась не­нуж­ность этих стра­да­ний, и их мож­но бы­ло бы прек­ра­тить, если бы мы хо­те­ли это сде­лать. Все рас­су­ди­тель­ные лю­ди хо­тят пре­дот­в­ра­тить вой­ну, ра­со­вое не­ра­вен­с­т­во и гон­ку во­о­ру­же­ний; проб­ле­ма сос­то­ит в том, что мы дол­ж­ны пре­дов­ра­тить эти ве­щи на дол­гие го­ды, и сей­час нам при­хо­дит­ся приз­нать, что мы не зна­ем, как это сде­лать. Срав­не­ние по­ка­зы­ва­ет, что умень­ше­ние стра­да­ний жи­вот­ных не­че­ло­ве­чес­кой при­ро­ды уси­ли­я­ми че­ло­ве­ка мо­жет быть отно­си­тель­но лег­ким, лю­дям нуж­но толь­ко ре­шить­ся сде­лать это.

Во вся­ком слу­чае, идея, что «лю­ди приш­ли пер­вы­ми», бо­лее час­то исполь­зо­ва­лась как изви­не­ние за то, что ни­че­го не де­ла­ет­ся как отно­си­тель­но че­ло­ве­ка, так и не­че­ло­ве­чес­ких жи­вот­ных в нап­рав­ле­нии вы­бо­ра меж­ду не­сов­мес­ти­мы­ми альтер­на­ти­ва­ми, как, во вся­ком слу­чае, счи­та­ют сто­рон­ни­ки при­тес­не­ния жи­вот­ных. Спра­вед­ли­вос­ти ра­ди на­до ска­зать, что не­сов­мес­ти­мос­ти здесь нет. До­пус­тим, что каж­дый рас­по­ла­га­ет опред­лен­ным ко­ли­чес­т­вом вре­ме­ни и энер­гии, и вре­мя, отдан­ное на актив­ную ра­бо­ту в одном слу­чае умень­ша­ет вре­мя, нуж­ное в дру­гом слу­чае; одна­ко нет ни­че­го, что мог­ло бы оста­нав­ли­вать тех, кто пос­вя­ща­ет свое вре­мя и энер­гию че­ло­ве­чес­ким проб­ле­мам, где дос­той­ным бы­ло бы объяв­ле­ние бой­ко­та про­дук­ции агро­биз­не­са, свя­зан­но­го с жес­то­кос­тью. А ве­ге­та­ри­ан­с­кая сис­те­ма пи­та­ния не пот­ре­бу­ет боль­ших зат­рат вре­ме­ни, чем пот­реб­ле­ние мяс­ной пи­щи.

В дей­с­т­ви­тель­нос­ти, и мы это ви­де­ли в гла­ве 4 этой кни­ги, пра­вы те, кто проц­ве­та­ние че­ло­ве­чес­т­ва ви­дит толь­ко на пу­ти ве­ге­та­ри­ан­с­т­ва. Они спра­вед­ли­во счи­та­ют, что сни­же­ние мас­ш­та­бов мяс­но­го жи­вот­но­вод­с­т­ва выс­во­бо­дит гро­мад­ные ко­ли­чес­т­ва зер­на для улуч­ше­ния пи­та­ния лю­дей где бы то ни бы­ло; при этом ве­ге­та­ри­ан­с­кая ди­е­та обхо­дит­ся нам­но­го де­шев­ле ди­е­ты, осно­ван­ной на мяс­ных блю­дах. Со вре­ме­нем у ве­ге­та­ри­ан­с­ко­го общес­т­ва по­я­вят­ся боль­шие фи­нан­со­вые на­коп­ле­ния для нап­рав­ле­ния их в раз­лич­ные акту­аль­ные сфе­ры — про­из­вод­с­т­во при­дук­тов пи­та­ния, по­со­бия на не­об­хо­ди­мые со­ци­аль­ные или по­ли­ти­чес­кие пот­реб­нос­ти. Я бы не сом­не­вал­ся в искрен­нос­ти тех ве­ге­та­ри­ан­цев, ко­то­рые, отка­зав­шись от мя­са, ма­ло инте­ре­су­ют­ся проб­ле­мой осво­бож­де­ния жи­вот­ных, а ру­ко­вод­с­т­ву­ют­ся при этом ины­ми при­чи­на­ми, но ког­да ве­ге­та­ри­ан­цы го­во­рят, что «че­ло­ве­чес­кие проб­ле­мы при­хо­дят пер­вы­ми», то нель­зя не удив­лять­ся, что соб­с­т­вен­но при­нуж­да­ет их про­дол­жать под­дер­жи­вать убы­точ­ную, без­жа­лос­т­ную эксплу­а­та­цию жи­вот­ных на фер­мах.

В све­те изло­жен­но­го бу­дет умес­т­но сде­лать исто­ри­чес­кое отступ­ле­ние. Час­то го­во­рят, что в зак­лю­чи­тель­ном вы­во­де идеи, что «че­ло­ве­чес­т­во при­хо­дит пер­вым», со­дер­жит­ся мысль о том, что лю­ди в дви­же­нии за бла­го­по­лу­чие жи­вот­ных за­бо­тят­ся боль­ше о жи­вот­ных, чем о че­ло­ве­чес­т­ве. Нет сом­не­ния, что для опре­де­лен­ной час­ти лю­дей это дей­с­т­ви­тель­но так. Хо­тя в исто­ри­чес­ком аспек­те ли­де­ры дви­же­ния за бла­го­по­лу­чие жи­вот­ных как раз боль­ше за­бо­ти­лись о су­щес­т­вах че­ло­ве­чес­ких, по срав­не­нию с дру­ги­ми людь­ми, ни­че­го не де­лав­ши­ми для жи­вот­ных. Дей­с­т­ви­тель­но, наб­лю­да­ет­ся ясное дуб­ли­ро­ва­ние и меж­ду ли­де­ра­ми дви­же­ний за осво­бож­де­ние нег­ров и жен­щин и ли­де­ра­ми дви­же­ния про­тив жес­то­кос­ти к жи­вот­ным. Это сво­е­об­раз­ное вза­и­мо­пе­рек­ры­тие нас­толь­ко обшир­но, что выс­ве­чи­ва­ет не­о­жи­дан­ные фор­мы под­т­вер­ж­де­ния па­рал­ле­лей меж­ду ра­сиз­мом, сек­сиз­мом и спе­си­е­циз­мом. В пе­реч­не осно­ва­те­лей RSPCA (Ко­ро­лев­с­ко­го общес­т­ва по пре­дот­в­ра­ще­нию жес­то­ко­го обра­ще­ния с жи­вот­ны­ми) бы­ли, нап­ри­мер, Ви­льям Виль­бер­форс и Фа­у­велл Бак­с­тон — два ли­де­ра в борь­бе про­тив по­ра­бо­ще­ния нег­ров в Бри­тан­с­кой импе­рии. Так же точ­но ран­ние де­я­тель­ни­цы дви­же­ния фе­ми­нис­ток — Мария Волл­с­тоун­к­рафт, на­пи­сав­шая в до­бав­ле­ние к ее «Декларации прав жен­щин» се­рию дет­с­ких рас­с­ка­зов, озаг­лав­лен­ных «Пер­во­быт­ные рас­с­ка­зы», спе­ци­аль­но пред­наз­на­чен­ные для фор­ми­ро­ва­ния гу­ман­но­го отно­ше­ния к жи­вот­ным. Сю­да мож­но отнес­ти и мно­жес­т­во ран­них аме­ри­кан­с­ких фе­ми­нис­ток, вклю­чая Лю­си Сто­ун, Аме­лию Блу­мер, Сью­зан Антон­ни и Эли­за­бет Ка­ди Стен­тон, тес­но свя­зан­ных с ве­ге­та­ри­ан­с­ким дви­же­ни­ем. Вмес­те с Го­ра­ци­ем Гри­ли, ре­фор­ми­ро­вав­шим анти­раб­с­кое изда­тельс­т­во «Три­бу­на», они при­вет­с­т­во­ва­ли вы­ход та­ко­го тру­да, как «Пра­ва жен­щин и ве­ге­та­ри­ан­с­т­во».

Дви­же­ние за бла­го­по­лу­чие жи­вот­ных так­же стало исход­ной ба­зой для на­ча­ла борь­бы про­тив жес­то­кос­ти к де­тям. В 1874 го­ду Ген­ри Берг — пи­о­нер Аме­ри­кан­с­ких обществ за бла­го­по­лу­чие жи­вот­ных, уви­дел изда­ли жес­то­кое изби­е­ние ка­ко­го-то ма­лень­ко­го жи­вот­но­го, ко­то­рое ока­за­лось че­ло­ве­чес­ким ре­бен­ком. Берг про­вел успеш­ный су­деб­ный про­цесс про­тив жес­то­ко­го дет­с­ко­го над­зи­ра­те­ля под Нью-Йор­ком, за­пу­гав, меж­ду про­чим, за­ко­но­да­тель­ную власть эффек­тив­ным юри­ди­чес­ким на­тис­ком. За­тем бы­ли вне­се­ны даль­ней­шие пред­ло­же­ния и так бы­ло осно­ва­но Нью-Йор­к­с­кое общес­т­во по не­до­пу­ще­нию жес­то­ко­го обра­ще­ния с деть­ми. Ког­да эти но­вос­ти дос­ти­ги Бри­та­нии, то RSPCA так­же соз­да­ло бри­тан­с­кий ана­лог — На­ци­о­наль­ное общес­т­во по не­до­пу­ще­нию жес­то­кос­ти к де­тям. Одним из осно­ва­те­лей этой груп­пы был лорд Шаф­т­с­бе­ри, воз­г­лав­ля­ю­щий со­ци­аль­ные ре­фор­мы, автор Фаб­рич­ных актов, по­ло­жив­ший ко­нец дет­с­ко­му тру­ду и мно­го­ча­со­во­му ра­бо­че­му дню. Имен­но лорд Шаф­т­с­бе­ри был бла­го­род­ным ве­те­ра­ном борь­бы про­тив бес­кон­т­роль­ных экспе­ри­мен­тов и дру­гих форм жес­то­кос­ти к жи­вот­ным. Вся его жизнь, по­доб­но жизням мно­гих дру­гих гу­ма­нис­тов, опро­вер­га­ла идею, что про­яв­ля­ю­щие за­бо­ту о жи­вот­ных не про­яв­ля­ют ее к че­ло­ве­ку.

На­ши кон­цеп­ции отно­си­тель­но при­ро­ды жи­вот­ных и оши­боч­ность под­хо­дов, при­су­щая в це­лом на­шей кон­цеп­ции о при­ро­де, спо­соб­с­т­во­ва­ли под­дер­ж­ке спе­си­е­циз­ма. Нам всег­да нра­ви­лось ду­мать и внут­рен­не вну­шать се­бе, что мы все-та­ки ме­нее ди­ки, чем все осталь­ные жи­вот­ные. Ска­зать ко­му-ли­бо, что он «че­ло­век», это зна­чит наз­вать его су­щес­т­вом выс­ше­го дос­то­ин­с­т­ва, ска­зать же ему, что он «зверь», «жи­вот­ное» или прос­то, что он «ве­дет се­бя, как жи­вот­ное» — бу­дет озна­чать его отвра­ти­тель­ность, мер­зость и неп­рис­той­ность. Мы ред­ко обра­ща­ем вни­ма­ние на оши­боч­ность убеж­де­ния, что жи­вот­ные, ко­то­рые то­же уби­ва­ют, со­вер­ша­ют это по тем же при­чи­нам, что и че­ло­век. Мы счи­та­ем львов и вол­ков ди­ки­ми и кро­во­жад­ны­ми, по­то­му что они уби­ва­ют, но они дол­ж­ны уби­вать или их ожи­да­ет смерть от го­ло­да. Лю­ди же уби­ва­ют дру­гих жи­вот­ных ра­ди спор­та, удов­лет­во­ре­ния сво­их при­хо­тей, из-за кра­си­вых тел жи­вот­ных и для сво­их вку­со­вых ощу­ще­ний. Не бу­дем за­бы­вать, что лю­ди мас­со­во уби­ва­ют да­же пред­с­та­ви­те­лей сво­е­го соб­с­т­вен­но­го ви­да, де­лая это из жад­нос­ти или по «пра­ву силь­но­го». Кро­ме то­го, лю­ди не до­вольс­т­ву­ют­ся раз­ме­ра­ми убий­с­т­ва. Исто­ри­чес­кий экскурс по­ка­зы­ва­ет, что лю­дям при­су­ща тен­ден­ция му­чить и истя­зать как сво­их ближ­них, так и сво­их «бра­тьев мень­ших», пе­ред тем, как пре­дать их смер­ти. Ни одно дру­гое жи­вот­ное не поз­во­ля­ет се­бе это­го.

Та­ким обра­зом, не за­ме­чая сво­е­го соб­с­т­вен­но­го ди­кар­с­т­ва и звер­с­т­ва, мы ста­ра­тель­но пре­у­ве­ли­чи­ва­ем его у дру­гих жи­вот­ных. Нап­ри­мер, дур­ная сла­ва о вол­ках как о не­го­дя­ях и ви­нов­ни­ках всех бед, основ­ная те­ма на­род­ных ска­зок, мо­жет про­де­мон­с­т­ри­ро­вать вклад зо­о­ло­гов в фор­ми­ро­ва­ние пси­хо­ло­ги­чес­ко­го не­га­ти­ва пу­тем пе­реб­рос­ки эле­мен­тов при­род­ных свя­зей в со­ци­аль­ную сфе­ру. Вол­ки же ни­ког­да ни­ко­го не уби­ва­ют, исклю­чая предмет соб­с­т­вен­но­го про­пи­та­ния. Если же сам­цы всту­па­ют в схват­ку меж­ду со­бой, то бой не окан­чи­ва­ет­ся смер­тью, а про­иг­ры­ва­ю­щий сиг­на­ли­зи­ру­ет опре­де­лен­ным дви­же­ни­ем о сво­ей ка­пи­ту­ля­ции, осво­бож­дая пе­ред сво­им кон­ку­рен­том ниж­нюю часть шеи — са­мое уяз­ви­мое мес­то сво­е­го те­ла. С вол­чьи­ми клы­ка­ми все­го один дюйм отде­ля­ет по­бе­ди­те­ля от ярем­ной ве­ны его вра­га. Одна­ко для по­бе­ди­те­ля бу­дет дос­та­точ­но по­ви­но­ве­ния по­беж­ден­но­го и, в отли­чие от по­доб­ной си­ту­а­ции в че­ло­ве­чес­ком общес­т­ве, он не убьет сво­е­го про­иг­рав­ше­го оппо­нен­та. В со­от­вет­с­т­вии с на­ши­ми пред­с­тав­ле­ни­я­ми об отно­ше­ни­ях в ми­ре жи­вот­ных, где яко­бы то и де­ло ра­зыг­ры­ва­ют­ся кро­ва­вые сце­ны бо­ев, мы так­же игно­ри­ру­ем факт, что дру­гие ви­ды обла­да­ют опре­де­лен­ны­ми ком­п­лек­са­ми со­ци­аль­ной жиз­ни, и нель­зя вос­п­ри­ни­мать отно­ше­ния в ми­ре жи­вот­ных толь­ко как свя­зи на поч­ве при­ми­тив­ных инстин­к­тов и пот­реб­нос­тей. Ког­да че­ло­ве­чес­кие су­щес­т­ва зак­лю­ча­ют брач­ный со­юз, мы при­выч­но счи­та­ем это ло­ги­чес­ким вен­цом люб­ви меж­ду ни­ми и мы очень остро вос­п­ри­ни­ма­ем си­ту­а­цию, ког­да па­ра че­ло­ве­чес­ких су­ществ те­ря­ет друг дру­га вслед­с­т­вие смер­ти одно­го из суп­ру­гов. Ког­да же дру­гие жи­вот­ные объе­ди­ня­ют­ся в па­ру для сов­мес­т­ной жиз­ни, мы го­во­рим, что это прос­то про­яв­ле­ние инстин­к­та, зас­тав­ля­ю­ще­го де­лать это. И если охот­ник или трап­пер с кап­ка­на­ми убьет или зах­ва­тит жи­вот­ное для иссле­до­ва­ний или для про­да­жи в зо­о­парк, мы не рас­с­мат­ри­ва­ем та­кой факт, что это мо­жет быть один из суп­ру­гов и они бу­дут стра­дать из-за вне­зап­но­го исчез­но­ве­ния одно­го из них. Со­вер­шен­но по­доб­но это­му мы твер­до зна­ем, что в че­ло­ве­чес­ком общес­т­ве заб­рать у ма­те­ри ре­бен­ка — тра­ге­дия для обо­их. Но ни фер­мер, ни вла­де­лец пи­том­ни­ка по вы­ра­щи­ва­нию ком­нат­ных и по­до­пыт­ных жи­вот­ных не про­яв­ля­ет ни ма­лей­ше­го со­чув­с­т­вия ни к ма­те­ри, ни к де­тям ее (ес­ли они не лю­ди), ког­да зап­рос­то раз­де­ля­ют их в со­от­вет­с­т­вии с пот­реб­нос­тя­ми сво­е­го биз­не­са.

Стран­но наб­лю­дать, как лю­ди час­то и охот­но объяс­ня­ют слож­ные фор­мы по­ве­де­ния жи­вот­ных как «прос­то след­с­т­вие инстин­к­та», и тем не ме­нее в не­зас­лу­жи­ва­ю­щей срав­не­ния по­доб­ной си­ту­а­ции в че­ло­ве­чес­кой сре­де те же са­мые лю­ди бу­дут всег­да игно­ри­ро­вать или не за­ме­чать прос­тых инстик­тив­ных дей­с­т­вий в по­ве­де­нии че­ло­ве­ка, со­вер­шав­ше­го те или иные пос­туп­ки. Это, в час­т­нос­ти, час­то го­во­рят о не­су­щих­ся ку­рах, за­бой­ных те­ля­тах и со­ба­ках, со­дер­жа­щих­ся в клет­ках для на­уч­ных це­лей, мо­ти­ви­руя тем, что они не испы­ты­ва­ют стра­да­ний, т.к. ни­ког­да не зна­ли иных усло­вий. Жи­вот­ные, однако, ощу­ща­ют нас­то­я­тель­ную пот­реб­ность в дви­же­нии, что­бы рас­п­ря­мить их ко­неч­нос­ти или кры­лья, обслу­жить се­бя, по­вер­нуть­ся вок­руг, жи­ли или нет они ра­нее в та­ких усло­ви­ях. Стад­ные или стай­ные жи­вот­ные ощу­ща­ют му­чи­тель­ное бес­по­кой­с­т­во, ока­зы­ва­ясь в изо­ля­ции от осо­бей сво­е­го ви­да, хо­тя они, воз­мож­но, «ни­ког­да рань­ше не жи­ли в та­ких усло­ви­ях», и стад­ные или стай­ные жи­вот­ные мо­гут ощу­щать то же са­мое из-за не­воз­мож­нос­ти осоз­нать свою инди­ви­ду­аль­ность че­рез кон­такт с дру­ги­ми инди­ви­ду­у­ма­ми. По­доб­ные стрес­сы мо­гут при­во­дить к раз­ным фор­мам рас­с­т­ройств в том чис­ле и к та­ко­му по­ро­ку, как кан­ни­ба­лизм.

Ши­ро­ко рас­п­рос­т­ра­нен­ное игно­ри­ро­ва­ние при­ро­ды по­ве­де­ния жи­вот­ных под­дер­жи­ва­ет­ся те­ми, кто го­то­вит се­бе ла­зей­ку ускольз­нуть от кри­ти­чес­ких упре­ков, го­во­ря пос­ле со­де­ян­но­го ими: «Ну что вы хо­ти­те, ведь это же не лю­ди». Да, это не лю­ди, но это и не ма­ши­ны для прев­ра­ще­ния кор­мов в мя­со и не аппа­ра­ты для на­уч­ных экспе­ри­мен­тов. Уди­ви­тель­но, как да­ле­ко на­ше соб­с­т­вен­ное соз­на­ние отста­ло от сов­ре­мен­ных дан­ных зо­о­ло­гов и эко­ло­гов, ко­то­рые ме­ся­ца­ми, а иног­да и го­да­ми наб­лю­да­ют жи­вот­ных с блок­но­та­ми и ки­но­ка­ме­ра­ми. Та­кое отста­ва­ние по­рож­да­ет две опас­нос­ти: пер­вая, это бла­го­душ­ный сен­ти­мен­таль­ный антро­по­мор­физм, и она ме­нее опас­на, чем опас­ность вто­рая — вос­поль­зо­вать­ся под­руч­ной, са­мо­об­с­лу­жи­ва­ю­щей иде­ей, что жи­вот­ные — это прос­то мас­сы орга­ни­чес­ко­го ве­щес­т­ва боль­ше­го или мень­ше­го раз­ме­ра, ко­то­рые мы мо­жем сог­лас­но кру­го­во­ро­ту ве­ществ в при­ро­де нап­рав­лять да­лее для прев­ра­ще­ния в гу­мус лю­бым спо­со­бом, удоб­ным для нас.

Ра­зу­ме­ет­ся, де­ла­ет­ся не­ма­ло дру­гих по­пы­ток по­ис­ка те­о­ре­ти­чес­ко­го ба­зи­са для оправ­да­ния на­ше­го обра­ще­ния с жи­вот­ны­ми. Одна и не­бе­зус­пеш­ная из них — это взы­вать к би­о­ло­ги­чес­ким осо­бен­нос­тям жи­вот­ных. Так, го­во­ря о ве­ге­та­ри­ан­с­т­ве, час­то мож­но услы­шать в ответ, что са­ми жи­вот­ные уби­ва­ют дру­гих с це­лью пи­та­ния, по­че­му же мы не мо­жем де­лать это так­же? Та­кие ана­ло­гии да­ле­ко не но­вы, еще в 1785 го­ду Ви­льям Пэ­ли опро­вер­гал лож­ность де­ма­го­ги­чес­ких за­яв­ле­ний, что по­ка, мол, че­ло­век бу­дет воз­дер­жи­вать­ся от убий­с­т­ва, дру­гие жи­вот­ные не бу­дут де­лать вы­бо­ра, уби­вать или нет. По­доб­ные на­пад­ки на ве­ге­та­ри­ан­цев не­а­дек­ват­ны уже в сво­ей ло­ги­чес­кой осно­ве: на­до лишь осоз­нать, что если да­же су­щес­т­ву­ют жи­вот­ные, ко­то­рые пот­реб­ляя пре­и­му­щес­т­вен­но рас­ти­тель­ную пи­щу, иног­да при­бе­га­ют к убий­с­т­ву то­же с це­лью пи­та­ния, это не дол­ж­но слу­жить осно­ва­ни­ем и мо­раль­ным оправ­да­ни­ем для нас, что­бы де­лать то же са­мое. Ведь толь­ко что за­щит­ни­ки дан­ной кон­цеп­ции били се­бя в грудь, до­ка­зы­вая не­из­ме­ри­мое вер­хо­вен­с­т­во че­ло­ве­ка над жи­вот­ны­ми как су­щес­т­ва выс­ше­го ра­зу­ма и бо­жье­го по­мыс­ла, и вдруг они опус­ка­ют­ся до уров­ня ко­пи­ро­ва­ния пи­ще­вых це­по­чек в би­о­це­но­зах ди­ких жи­вот­ных, за­бы­вая о воз­вы­шен­ных, ду­хов­ных, мо­раль­ных цен­нос­тях че­ло­ве­чес­т­ва. Ска­жем да­лее, что жи­вот­ные не в сос­то­я­нии най­ти ра­зум­ные альтер­на­ти­вы в час­ти пи­та­ния в сло­жив­ших­ся це­но­зах, в том чис­ле отра­жа­ю­щие нрав­с­т­вен­ную сфе­ру нес­п­ра­вед­ли­вос­ти вся­ко­го убий­с­т­ва да­же ра­ди пи­та­ния. К со­жа­ле­нию, та­кие фор­мы убий­с­т­ва су­щес­т­ву­ют, но это не да­ет осно­ва­ний воз­ла­гать мо­раль­ную ответ­с­т­вен­ность за это на жи­вот­ных, или объяв­лять их по­ве­де­ние прес­туп­ным. В кон­це кон­цов каж­дый чи­та­тель этой кни­ги спо­со­бен са­мос­то­я­тель­но сде­лать нрав­с­т­вен­ный вы­бор по дан­но­му воп­ро­су. Не мо­жем и мы избе­гать ответ­с­т­вен­нос­ти и за наш вы­бор, прик­ры­ва­ясь тем, что ожи­да­ем ответ­ных ша­гов от су­ществ, нес­по­соб­ных по­ка выс­ка­зать свои со­об­ра­же­ния.

В свою оче­редь я хо­чу искрен­не ска­зать, что не хо­тел бы в азар­те по­ле­ми­чес­ких схва­ток прий­ти к огуль­но­му отвер­га­нию все­го, что не впи­сы­ва­ет­ся в мою кон­цеп­цию. Я всег­да приз­на­вал, что име­ет­ся зна­чи­тель­ная раз­ни­ца и отли­чия меж­ду че­ло­ве­ком и дру­ги­ми жи­вот­ны­ми, мне так­же до­во­ди­лось обна­ру­жи­вать тре­щи­ны в мо­их ло­ги­чес­ких вык­лад­ках о ра­вен­с­т­ве всех жи­вот­ных. Каж­дый, кто за­ин­те­ре­су­ет­ся та­кой кри­ти­кой, дол­жен осо­бен­но вни­ма­тель­но про­чи­тать пер­вую гла­ву этой кни­ги. Тог­да и он убе­дит­ся, что не­до­по­ни­мал, о ка­ком имен­но ра­вен­с­т­ве в при­ро­де я го­во­рю. Я ни­ког­да не выс­ту­пал с абсур­д­ны­ми за­яв­ле­ни­я­ми, что не су­щес­т­ву­ет се­рьез­ных раз­ли­чий меж­ду взрос­лым че­ло­ве­ком и дру­ги­ми жи­вот­ны­ми. И я не счи­таю так­же, что жи­вот­ные спо­соб­ны к де­мон­с­т­ра­ции при­ме­ров вы­со­кой нрав­с­т­вен­нос­ти, но су­щес­т­ву­ют нрав­с­т­вен­ные прин­ци­пы, сущ­ность ко­то­рых не ме­ня­ет­ся в за­ви­си­мос­ти отно­ше­ния их к че­ло­ве­ку или к жи­вот­но­му. Одна­ко мы не­ред­ко впол­не пра­во­мер­но вклю­ча­ем в сфе­ру оди­на­ко­во­го сис­тем­но­го под­хо­да жи­вые су­щес­т­ва, ли­шен­ные воз­мож­нос­ти сде­лать са­мос­то­я­тель­ный нрав­с­т­вен­ный вы­бор; та­ко­во, нап­ри­мер, на­ше отно­ше­ние к де­тям ран­не­го воз­рас­та или к лю­дям, ко­то­рые по тем или иным при­чи­нам не обла­да­ют умствен­ны­ми воз­мож­нос­тя­ми, что­бы по­нять при­ро­ду нрав­с­т­вен­но­го вы­бо­ра. Одна­ко еще Бен­там отве­тил на этот воп­рос, за­я­вив, что де­ло зак­лю­ча­ет­ся не в том, спо­соб­ны ли они (животные) вы­би­рать, а в том, спо­соб­ны ли они стра­дать.

Сле­ду­ет отме­тить, что су­щес­т­ву­ет опре­де­лен­ная проб­ле­ма в раз­ре­зе эти­ки осво­бож­де­ния жи­вот­ных — это су­щес­т­во­ва­ние пло­то­яд­ных жи­вот­ных, и мо­жем ли мы что ли­бо сде­лать в свя­зи с этим? Пред­по­ло­жим, что че­ло­ве­чес­т­во су­ме­ло изъять ви­ды пло­то­яд­ных жи­вот­ных из при­род­но­го цик­ла, сок­ра­тив тем са­мым стра­да­ния всех жи­вот­ных; сто­ит ли де­лать это? Ко­рот­кий и прос­той ответ в этой свя­зи бу­дет гла­сить, что про­воз­г­ла­ше­ние на­ми не­ко­е­го «гос­под­с­т­ва» че­ло­ве­ка над дру­ги­ми ви­да­ми еще не да­ет нам пра­ва ка­ко­го-ли­бо вме­ша­тельс­т­ва в их жизнь. Мы дол­ж­ны оста­вить их в по­кое, одних са­мих нас­толь­ко, нас­коль­ко смо­жем это сде­лать. Избрав­ши для се­бя роль ти­ра­на жи­вот­ных, мы не дол­ж­ны пы­тать­ся играть еще и роль стар­ше­го бра­та для них.

При­ве­ден­ный ответ дей­с­т­ви­тель­но и прост и ко­ро­ток, но он со­дер­жит толь­ко часть прав­ды. Нра­вит­ся нам это или нет, но че­ло­ве­чес­т­ву извес­т­но боль­ше о том, что мо­жет слу­чить­ся в бу­ду­щем, и мо­жет быть та­кая си­ту­а­ция, где не по­мочь нель­зя. Если, нап­ри­мер, ка­ньон вдруг бу­дет за­топ­лен и жи­вот­ные ока­жут­ся в пле­ну под­ни­ма­ю­щей­ся во­ды, че­ло­век мо­жет и дол­жен при­ло­жить свои зна­ния и свою ра­бо­ту, что­бы изба­вить жи­вот­ных от ги­бе­ли. По­э­то­му впол­не воз­мож­на та­кая си­ту­а­ция, ког­да вме­ша­тельс­т­во че­ло­ве­ка пой­дет во бла­го и для спа­се­ния жи­вот­ных и та­кое вме­ша­тельс­т­во сле­ду­ет счи­тать оправ­дан­ным. Но ког­да мы рас­с­мат­ри­ва­ем схе­му отно­си­тель­но ги­по­те­ти­чес­ко­го уда­ле­ния пло­то­яд­ных жи­вот­ных, то она дол­ж­на рас­с­мат­ри­вать­ся со­вер­шен­но в ином смыс­ле. Су­дя по на­шим пре­ды­ду­щим све­де­ни­ям, лю­бая по­пыт­ка изме­нить что-ли­бо в эко­ло­ги­чес­кой сис­те­ме мо­жет при­нес­ти го­раз­до боль­ше вре­да, чем поль­зы. По этой при­чи­не нам не оста­ет­ся ни­че­го дру­го­го, как приз­нать, что за исклю­че­ни­ем нес­коль­ких очень огра­ни­чен­ных слу­ча­ев, мы не мо­жем и не дол­ж­ны пы­тать­ся на­во­дить по­ря­док в при­ро­де. Бы­ло бы впол­не дос­та­точ­но для нас, если бы мы устра­ни­ли на­ши соб­с­т­вен­ные убий­с­т­ва и жес­то­кос­ти по отно­ше­нию к жи­вот­ным.

Име­ют­ся так­же и дру­гие оправ­да­ния на­ше­го отно­ше­ния к фак­там, что в сос­то­я­нии сво­е­го при­род­но­го оби­та­ния не­ко­то­рые жи­вот­ные уби­ва­ют дру­гих жи­вот­ных. Не­ред­ко в ответ на упре­ки о пло­хом со­дер­жа­нии жи­вот­ных на сов­ре­мен­ных жи­вот­но­вод­чес­ких фер­мах при­хо­дит­ся слы­шать, что это все-та­ки не ху­же, чем усло­вия оби­та­ния в ди­кой при­ро­де, где при­хо­дит­ся тер­петь хо­лод, го­лод и пос­то­ян­ную угро­зу хищ­ни­ков и что воз­ра­же­ния в адрес ферм не­сос­то­я­тель­ны.

При­ме­ча­тель­но, что сто­рон­ни­ки про­дол­же­ния раб­с­т­ва чер­но­ко­жих час­то при­во­ди­ли уди­ви­тель­но близ­кие по смыс­лу аргу­мен­ты. Один из них пи­сал: «Ес­ли оста­вить в сто­ро­не всю по­ле­ми­ку и спо­ры, бу­дет оче­вид­но, что при­быв из Афри­ки, из сос­то­я­ния гру­бос­ти, жес­то­кос­ти, бед и ни­ще­ты, в ко­то­рой они там глу­бо­ко пог­ряз­ли, в эту стра­ну све­та, гу­ман­нос­ти и хрис­ти­ан­с­ких зна­ний, они по­лу­чи­ли боль­шое бла­го; и лишь заб­луж­де­ния не­ко­то­рых лю­дей, за­ни­ма­ю­щих­ся сво­им биз­не­сом, соз­да­ет впе­чат­ле­ние о не­нуж­ной жес­то­кос­ти. В су­щес­т­ву­ю­щем го­су­дар­с­т­вен­ном по­ряд­ке не­об­хо­ди­мо лишь сле­до­вать его тре­бо­ва­ни­ям, жить в сог­ла­сии с за­ко­на­ми при­ро­ды и общес­т­ва, что не остав­ля­ет мес­та ни­ка­ким воп­ро­сам».

Ко­неч­но труд­но срав­ни­вать два ти­па усло­вий — жиз­ни в ди­кой при­ро­де и тех, что сло­жи­лись на план­та­тор­с­ких фак­то­ри­ях (где ра­бо­та­ли «ди­кие» нег­ры), но если та­кое срав­не­ние все-та­ки сде­лать, то жизнь на сво­бо­де бы­ла бы пред­поч­ти­тель­нее. На сов­ре­мен­ных интен­сив­ных жи­вот­но­вод­чес­ких фер­мах жи­вот­ные ли­ше­ны воз­мож­нос­ти хо­дить, бе­гать, сво­бод­но рас­п­ря­мить свои ко­неч­нос­ти или быть час­тью се­мьи, ста­да. Прав­да ко­неч­но, что на во­ле мно­гие ди­кие жи­вот­ные гиб­нут по раз­ным при­чи­нам, в т.ч. от зу­бов хищ­ни­ков, но жи­вот­ные, со­дер­жа­щи­е­ся на фер­мах, не жи­вут доль­ше, чем на­хо­дя­ща­я­ся на во­ле их часть, что тер­пит все опас­нос­ти. Да­же на­деж­ное кор­м­ле­ние на фер­мах не явля­ет­ся не­ос­по­ри­мым бла­гом, ли­шая жи­вот­но­го основ­но­го сти­му­ла его при­род­ной актив­нос­ти — дей­с­т­вий в по­ис­ках пи­щи. Ре­зуль­та­том это­го есть жизнь в выс­шей сте­пе­ни при­ми­тив­ная, ли­шен­ная все­го че­го бы то ни бы­ло, за исклю­че­ни­ем раз­ве что ле­жать в стой­ле и есть.

С дру­гой сто­ро­ны, срав­не­ние усло­вий жи­вот­но­вод­чес­кой фер­мы с естес­т­вен­ны­ми усло­ви­я­ми дей­с­т­ви­тель­но не мо­гут слу­жить мо­ти­ва­ми для оправ­да­ния ферм, т.к. не име­ет­ся альтер­на­ти­вы в ре­ше­нии дан­ной проб­ле­мы. Осво­бож­ден­ных с жи­вот­но­вод­чес­кой фер­мы жи­вот­ных не­воз­мож­но вер­нуть в сре­ду ди­кой при­ро­ды. На­хо­дя­щи­е­ся се­год­ня на фер­мах жи­вот­ные бы­ли вы­ра­ще­ны че­ло­ве­ком для фер­мы и пред­наз­на­че­ны для про­да­жи на про­из­вод­с­т­во пи­ще­вых про­дук­тов. Если бы бой­кот жи­вот­но­вод­чес­кой про­дук­ции, пред­ла­га­е­мый дан­ной кни­гой, ока­зал­ся эффек­тив­ным, это бы умень­ши­ло ко­ли­чес­т­во про­дук­ции, ко­то­рая мог­ла бы быть куп­лен­ной. Это не озна­ча­ет, что ве­че­ром мы все по­го­лов­но воз­дер­жим­ся от та­кой по­куп­ки. (Хо­тя я и опти­мист осво­бож­де­ния жи­вот­ных, но все-та­ки не хо­тел бы обма­ны­вать се­бя и дру­гих). Умень­ше­ние спро­са на мяс­ные про­дук­ты бу­дет пос­те­пен­ным. Это при­ве­дет к то­му, что вы­ра­щи­ва­ние жи­вот­ных ста­нет ме­нее вы­год­ным. Фер­ме­ры обра­тят­ся к дру­гим ви­дам сельс­ко­хо­зяй­с­т­вен­но­го про­из­вод­с­т­ва и ги­ган­т­с­кие кор­по­ра­ции нач­нут вкла­ды­вать свои сред­с­т­ва в дру­гие отрас­ли. В ре­зуль­та­те бу­дет вы­ра­щи­вать­ся мень­шее ко­ли­чес­т­во жи­вот­ных. Оби­лие жи­вот­ных на про­мыш­лен­ных фаб­ри­ках-фер­мах пой­дет на убыль, по­то­му что мес­та уби­тых жи­вот­ных не бу­дут по­пол­нять­ся но­вы­ми, а отнюдь не по­то­му, что жи­вот­ных мож­но бу­дет вер­нуть на­зад в при­род­ные усло­вия. В кон­це кон­цов воз­мож­но (и тут я уж поз­во­лю се­бе не сдер­жи­вать сво­е­го опти­миз­ма) нас­та­нет та­кое вре­мя, что ста­да круп­но­го ро­га­то­го ско­та и сви­ней мож­но бу­дет най­ти толь­ко в круп­ных ре­зер­ва­ци­ях, по­доб­ных на­шим ны­неш­ним за­по­ве­дан­ным учас­т­кам ди­кой при­ро­ды. И вы­бор по­э­то­му бу­дет зак­лю­чать­ся не меж­ду жиз­нью на ско­то­фер­ме или жиз­нью в ди­кой при­ро­де, он бу­дет в том, избрать ли жи­вот­ным судь­бу жить на фер­ме, что­бы по­том быть уби­тым на пи­щу, или во­об­ще не рож­дать­ся.

С этой точ­ки зре­ния в даль­ней­шем мо­гут быть пос­тав­ле­ны ряд воз­ра­же­ний по су­щес­т­ву. За­ме­тим так­же, что если все мы бы­ли бы ве­ге­та­ри­ан­ца­ми, то бы­ло бы со­от­вет­с­т­вен­но нам­но­го мень­ше сви­ней, круп­но­го ро­га­то­го ско­та, цып­лят и овец, а нем­но­гие, пот­реб­ля­ю­щие мя­со, за­я­ви­ли бы, что они дей­с­т­ви­тель­но счи­та­ют мя­со сво­ей лю­би­мой едой, но тог­да жи­вот­ные сверх не­об­хо­ди­мо­го им ко­ли­чес­т­ва мог­ли бы не по­яв­лять­ся на свет во­об­ще.

Та­кие оправ­да­ния со сто­ро­ны пред­по­чи­та­ю­щих мяс­ную пи­щу, ко­то­рые мо­гут быть так­же при­ня­ты и от име­ни экспе­ри­мен­та­то­ров, соз­да­ют атмос­фе­ру не­ле­пос­ти вок­руг них, но часть из тех, кто выд­ви­га­ет их, по­-ви­ди­мо­му, при­ни­ма­ют их впол­не се­рьез­но. Это мо­жет быть очень прос­то опро­вер­г­ну­то ука­за­ни­ем на то, что жизнь жи­вот­ных в сов­ре­мен­ных жи­вот­но­вод­чес­ких фер­мах нас­толь­ко ли­ше­на ка­ко­го-ли­бо по­зи­ти­ва или хо­тя бы удо­вольс­т­вия, что та­кой вид су­щес­т­во­ва­ния бес­по­ле­зен и для са­мо­го жи­вот­но­го. Да­же до­пус­кая, что эти усло­вия бы­ли улуч­ше­ны, и тог­да по­ло­жи­тель­ный ба­ланс в жиз­ни жи­вот­ных пре­вы­ше­ния удо­вольс­т­вия ею над испы­ты­ва­е­мой бо­лью, был бы нас­толь­ко нез­на­чи­тель­ным, что оправ­да­ния сто­рон­ни­ков су­щес­т­во­ва­ния фаб­рик мя­са ста­ли бы еще бо­лее не­су­щес­т­вен­ны­ми. Смысл и по­роч­ность та­ких аргу­мен­тов мож­но выс­ка­зать так, что мы прис­во­и­ли пра­во спо­соб­с­т­во­вать по­яв­ле­нию на свет жи­вых су­ществ и тем са­мым, яко­бы, по­лу­чи­ли пра­во обра­щать­ся с ни­ми, как с не­зас­лу­жи­ва­ю­щи­ми вни­ма­ния. При по­вер­х­нос­т­ном под­хо­де эти до­во­ды мо­гут по­ка­зать­ся оши­боч­ны­ми. Мол, ко­го это про­из­во­дить на свет мы по­лу­чи­ли пра­во? Что это за не­су­щес­т­ву­ю­щие не­рож­ден­ные и да­же не­за­рож­ден­ные жи­вот­ные? Да это прос­то абсурд. Не име­ет­ся та­ких по­ня­тий, как не­су­щес­т­ву­ю­щие су­щес­т­ва, ожи­да­ю­щие в за­то­че­нии, по­ка кто-ни­будь по­мо­жет им стать су­щес­т­ву­ю­щи­ми. Пе­ред су­щес­т­вом су­щес­т­ву­ю­щим мы мо­жем нес­ти обя­зан­ность избе­гать дей­с­т­вий, при­чи­ня­ю­щих ему не­нуж­ные стра­да­ния, но мы не мо­жем ни­че­го га­ран­ти­ро­вать не­су­щес­т­ву­ю­ще­му су­бъ­ек­ту. Да и сам тер­мин «не­су­щес­т­ву­ю­щий объект» не­сет в се­бе внут­рен­нее про­ти­во­ре­чие. По­э­то­му мы не мо­жем по­лу­чить ни поль­зы, ни вре­да от су­щес­т­ва не­су­щес­т­ву­ю­ще­го. (Прав­да, тут тре­бу­ет­ся ого­вор­ка, что мы впол­не мо­жем дать поль­зу или при­чи­нить вред жи­вым су­щес­т­вам, ко­то­рые бу­дут су­щес­т­во­вать в бу­ду­щем, если унич­то­жим при­ро­ду на зем­ле, и этот вред бу­дет ска­зы­вать­ся да­же че­рез пять­де­сят лет). Кто-то мо­жет ска­зать: ког­да рож­да­ет­ся сви­нья, это уже по­да­рок и поль­за от ее су­щес­т­во­ва­ния. Но если сви­нья ро­ди­лась, то уже слиш­ком поз­д­но обсуж­дать обсто­я­тельс­т­ва по­яв­ле­ния это­го по­дар­ка, это нам не по­мо­жет. Кро­ме то­го, если спо­соб­с­т­во­ва­ние воз­ник­но­ве­нию су­щес­т­ва озна­ча­ет при­нес­ти ему поль­зу, тог­да мож­но пред­по­ла­гать, что ре­ше­ние не про­из­во­дить его на свет — вред для не­го. Одна­ко не су­щес­т­ву­ет не­ко­е­го «че­го-то», что бы­ло вред­ным в при­ня­тии та­ко­го ре­ше­ния. По­э­то­му, ана­ли­зи­руя воп­рос в та­кой плос­кос­ти, лег­че обсуж­дать нон­сенс, чем осу­щес­т­в­лять его. Нон­сенс отде­ля­ет вы­вод в сто­ро­ну тех, кто поль­зу­ет­ся этой искус­но изоб­ре­тен­ной за­щи­той сво­е­го же­ла­ния есть сви­ни­ну и го­вя­ди­ну, ред­ко сле­дуя смыс­лу этих вы­во­дов. Если мы де­ла­ем доб­ро, со­дей­с­т­вуя не­ко­е­му су­щес­т­ву в его по­яв­ле­нии на свет, то ло­гич­но пред­по­ло­жить та­кую же си­ту­а­цию и отно­си­тель­но дру­гих жи­вых су­ществ, где мы мо­жем сде­лать то же са­мое, а, сле­до­ва­тель­но, осу­щес­т­вить по­яв­ле­ние лю­дей в воз­мож­но боль­ших ко­ли­чес­т­вах. А если к это­му мы до­ба­вим точ­ку зре­ния, что че­ло­ве­чес­кая жизнь нам­но­го важ­нее, чем жизнь жи­вот­ных, то оцен­ка, дан­ная сто­рон­ни­ка­ми мяс­ной ди­е­ты, по­ка­жет­ся впол­не до­ка­за­тель­ной для ее при­ня­тия. Тог­да при­во­ди­мый ими в свою за­щи­ту аргу­мент мо­жет быть обра­щен про­тив них, соз­да­вая не­лов­кость для них в свя­зи с их пер­во­на­чаль­ны­ми ре­ко­мен­да­ци­я­ми. Та­ким обра­зом, зна­чи­тель­ная часть че­ло­ве­чес­т­ва мо­жет быть впол­не обес­пе­че­на про­дук­та­ми пи­та­ния, если мы не бу­дем скар­м­ли­вать на­ше зер­но ско­ту. Вот, в кон­це кон­цов, ка­ко­ва раз­вяз­ка наз­ван­но­го аргу­мен­та и вот по­че­му мы дол­ж­ны ста­но­вить­ся ве­ге­та­ри­ан­ца­ми.

В кон­це кон­цов, ког­да речь идет об этом осо­бом аргу­мен­те, то раз­ви­вая его, мож­но прий­ти к не­о­жи­дан­ным ло­ги­чес­ким вы­во­дам. Нап­ри­мер, если мы, спо­соб­с­т­вуя по­яв­ле­нию на свет жи­вот­но­го, по­лу­ча­ем пра­во исполь­зо­вать его в сво­их соб­с­т­вен­ных це­лях, то этот же са­мый прин­цип мож­но при­ме­нить и к че­ло­ве­ку. Джо­на­тан Свифт однаж­ды внес иро­ни­чес­кое пред­ло­же­ние, что мы мог­ли бы откар­м­ли­вать мла­ден­цев бед­ных ирлан­д­с­ких жен­щин для ку­ли­нар­ных це­лей, уве­ряя нас, что «мо­ло­дой здо­ро­вый го­до­ва­лый ре­бе­нок, хо­ро­шо откор­м­ле­ный — очень неж­ная, пи­та­тель­ная и це­леб­ная пи­ща, будь то ту­ше­ные, жа­ре­ные, за­пе­че­ные или ва­ре­ные». Прав­да идея Свиф­та не со­дер­жа­ла мыс­ли, что эти де­ти (мла­ден­цы) мог­ли во­об­ще не ро­дить­ся, тем бо­лее, что их ма­те­ри бы­ли слиш­ком бед­ны, что­бы за­бо­тить­ся о них, и де­тям пред­с­то­я­ло бы вес­ти ни­щен­с­кую жизнь поп­ро­шай­ка­ми на ули­це. Хо­тя пред­поч­ти­тель­нее для них в этой жиз­ни бы­ло бы, что­бы жен­щи­нам пла­ти­ли за про­из­вод­с­т­во пи­ще­вых мла­ден­цев выс­ше­го ка­чес­т­ва к сто­лу гур­ма­нов. Или если этим де­тям был бы пред­с­тав­лен один год удо­вольс­т­вий пе­ред тем, как быть гу­ман­но за­ре­зан­ны­ми. Ка­жет­ся, что гур­ма­ну, по­же­лав­ше­му по­о­бе­дать жа­ре­ным че­ло­ве­чес­ким ре­бен­ком, сле­до­ва­ло бы иметь хо­ро­шую за­щи­ту сво­их ку­ли­нар­ных инте­ре­сов по­доб­но то­му, как де­ла­ют те, кто за­яв­ля­ет, что они по­лу­чи­ли пра­во есть вет­чи­ну, по­то­му что сви­нья ина­че (без его со­дей­с­т­вия) мог­ла во­об­ще не по­я­вить­ся на свет. Джордж Бер­нард Шоу однаж­ды отоз­вал­ся о ди­е­те лю­би­те­лей мя­са, как о «ка­ни­ба­лиз­ме с его прип­ра­вой из ге­ро­из­ма», и бу­дет оче­вид­ным приз­нать пол­ную осно­ва­тель­ность та­ко­го за­ме­ча­ния. Если мы по той или иной при­чи­не не мо­жем счи­тать пред­ло­же­ние Свиф­та нрав­с­т­вен­но при­ем­ле­мым, мы дол­ж­ны так­же бо­роть­ся про­тив па­рал­лель­но про­во­ди­мой идеи, сог­лас­но ко­то­рой жи­вот­ных раз­м­но­жа­ют и вы­ра­щи­ва­ют для пи­ще­во­го исполь­зо­ва­ния.

Спе­си­е­цизм нас­толь­ко глу­бо­ко про­ник и впи­тал­ся в общес­т­вен­ное мыш­ле­ние, что те, кто на­па­да­ет на то или дру­гое из его нап­рав­ле­ний, нап­ри­мер, как убий­с­т­во ди­ких жи­вот­ных охот­ни­ка­ми, или жес­то­кость в на­уч­ных экспе­ри­мен­тах, или бой бы­ков на аре­не — час­то вов­ле­ка­ют се­бя в учас­тие в соп­ро­тив­ле­ние дру­гим его фор­мам. Это при­во­дит к то­му, что за­щит­ни­ки жи­вот­ных под­вер­га­ют­ся обви­не­ни­ям со сто­ро­ны их оппо­нен­тов в не­пос­ле­до­ва­тель­нос­ти и про­ти­во­ре­чи­вос­ти. «Вы утвер­ж­да­е­те, что мы жес­то­ки, по­то­му что стре­ля­ем в оле­ней, — го­во­рят охот­ни­ки, — но вы упот­реб­ля­е­те в пи­щу мя­со. Ка­кая раз­ни­ца для вас, по­ку­па­ю­щих его, и чем отли­ча­ет­ся ва­ша по­куп­ка от дей­с­т­вий тех, кто охо­тит­ся ра­ди вас?» «Вы воз­ра­жа­е­те про­тив убий­с­т­ва жи­вот­ных и в то же вре­мя оде­ва­е­тесь в их ме­ха, — го­во­рят ме­хов­щи­ки, — и вы но­си­те зам­ше­вый пид­жак и ко­жа­ные бо­тин­ки». А экспе­ри­мен­та­то­ры мо­гут спро­сить, если лю­ди сог­ла­ша­ют­ся с убий­с­т­вом жи­вот­ных для удов­лет­во­ре­ния сво­их пи­ще­вых (ку­ли­нар­ных) вку­сов, то они не дол­ж­ны воз­ра­жать про­тив убий­с­т­ва их для рас­ши­ре­ния сфе­ры че­ло­ве­чес­ких зна­ний. Воз­ра­жа­ю­щим про­тив при­чи­не­ния жи­вот­ным стра­да­ний мо­гут ска­зать, что и жи­вот­ные уби­ва­ют ради пи­щи, да и во­об­ще жиз­ни при­су­ща та или иная фор­ма стра­да­ний. При­со­е­ди­нить­ся к воз­ра­же­ни­ям мо­жет да­же энту­зи­аст кор­ри­ды, за­я­вив, что смерть бы­ка на аре­не дос­тав­ля­ет удо­вольс­т­вие ты­ся­чам зри­те­лей, в то вре­мя, как смерть кас­т­ри­ро­ван­но­го быч­ка на бой­не дос­та­вит удо­вольс­т­вие лишь нес­коль­ким ее учас­т­ни­кам; и да­же если в пред­с­мер­т­ное вре­мя бо­е­во­го бы­ка на аре­не он испы­та­ет бо­лее острую боль, чем апа­тич­ный вол-кас­т­рат в за­го­не, то бык для кор­ри­ды про­вел боль­шую часть сво­ей жиз­ни в отлич­ных усло­ви­ях пи­та­ния и со­дер­жа­ния.

Одна­ко на­ли­чие по­доб­ных про­ти­во­ре­чий в дей­с­т­ви­тель­нос­ти не да­ет осно­ва­ний для под­дер­ж­ки по­зи­ций сто­рон­ни­ков жес­то­ко­го отно­ше­ния к жи­вот­ным. Как об этом за­яв­ля­ет Бри­жит Броф, су­щая прав­да, что, нап­ри­мер, ло­мать лю­дям но­ги — это жес­то­кость, да­же если бы име­лась уко­ре­нив­ша­я­ся при­выч­ка ло­мать лю­дям ру­ки.

В гла­ве пер­вой этой кни­ги опре­де­ле­ны ясные эти­чес­кие прин­ци­пы, сог­лас­но ко­то­рым на­ши дей­с­т­вия по отно­ше­нию к жи­вот­ным мож­но счи­тать оправ­дан­ны­ми, а ка­кие нет. При­ме­няя эти прин­ци­пы отно­си­тель­но на­ших соб­с­т­вен­ных жиз­ней, мы мо­жем при­дать на­шим дей­с­т­ви­ям боль­шую со­дер­жа­тель­ность и обос­но­ван­ность. Тог­да, в час­т­нос­ти, мы смо­жем уве­рен­но воз­ра­жать тем, кто пре­неб­ре­га­ет инте­ре­са­ми жи­вот­ных, поль­зу­ясь слу­ча­ем сбить нас с тол­ку пе­ре­чис­ле­ни­ем име­ю­щих­ся про­ти­во­ре­чий.

Исхо­дя из при­чин, при­во­ди­мых в этой кни­ге дос­та­точ­но час­то, прин­цип рав­но­го под­хо­да к рас­с­мот­ре­нию чьих-то инте­ре­сов обя­зы­ва­ет нас быть ве­ге­та­ри­ан­ца­ми. Имен­но это­му важ­ней­ше­му для нас ша­гу я уде­ляю на­и­боль­шее вни­ма­ние; но мы дол­ж­ны так­же вклю­чать сю­да и прек­ра­ще­ние исполь­зо­ва­ния дру­гих про­дук­тов жи­вот­но­вод­с­т­ва, про­из­вод­с­т­во ко­то­рых свя­за­но с убий­с­т­вом жи­вот­ных или с при­чи­не­ни­ем им стра­да­ний. Мы не дол­ж­ны но­сить ме­ха. Мы не дол­ж­ны во­об­ще по­ку­пать ко­жа­ные изде­лия и не де­лать за­ку­пок кож­сы­рья для его даль­ней­шей пе­ре­ра­бот­ки, де­лая то же са­мое в отно­ше­нии про­дук­ции, име­ю­щей важ­ное зна­че­ние в рен­та­бель­нос­ти мяс­ной индус­т­рии. Для пи­о­не­ров ве­ге­та­ри­ан­с­ко­го дви­же­ния в XIX сто­ле­тии отказ от поль­зо­ва­ния ко­жа­ны­ми изде­ли­я­ми был свя­зан с тя­же­лы­ми жер­т­ва­ми, т.к. туф­ли или бо­тин­ки из дру­гих ма­те­ри­а­лов бы­ли боль­шой ред­кос­тью. Лью­ис Гом­пертц, вто­рой сек­ре­тарь RSPCA, стро­гий и абсо­лют­ный ве­ге­та­ри­а­нец, отка­зы­вав­ший­ся да­же поль­зо­вать­ся гу­же­вы­ми тран­с­пор­т­ны­ми сред­с­т­ва­ми, счи­тал, что жи­вот­ные дол­ж­ны на­хо­дить­ся на пас­т­би­щах до прек­лон­но­го воз­рас­та и лишь пос­ле нас­туп­ле­ния естес­т­вен­ной смер­ти их шку­ры мог­ли быть исполь­зо­ва­ны в ко­же­вен­ном про­из­вод­с­т­ве. В идее Гом­пер­т­ца, ко­неч­но, бы­ло боль­ше гу­ман­нос­ти, чем эко­но­ми­чес­ко­го рас­че­та, но се­год­няш­ние под­хо­ды к эко­но­ми­ке иные. Туф­ли и бо­тин­ки из плас­т­масс и дру­гих син­те­ти­чес­ких ма­те­ри­а­лов сей­час со­вер­шен­но дос­туп­ны и име­ют­ся во мно­гих не­до­ро­гих лав­ках и це­ны на них, как пра­ви­ло, ни­же, чем на ко­жа­ную обувь; и ма­тер­ча­тые крос­сов­ки ста­ли те­перь стан­дар­т­ной обу­вью аме­ри­кан­с­кой мо­ло­де­жи. По­я­са, сум­ки и дру­гие мас­со­вые то­ва­ры, про­из­во­див­ши­е­ся ра­нее из ко­жи жи­вот­ных, те­перь лег­че встре­тить сде­лан­ны­ми из дру­гих ма­те­ри­а­лов.

Ана­ло­гич­ным обра­зом исче­за­ют и дру­гие проб­ле­мы, ра­нее исполь­зо­вав­ши­е­ся для про­ти­во­дей­с­т­вия уси­ли­ям оппо­нен­тов эксплу­а­та­ции жи­вот­ных. Све­чи, не­ког­да про­из­во­див­ши­е­ся толь­ко из жи­ра жи­вот­ных, сей­час изго­тов­ля­ют­ся из ма­те­ри­а­лов не­жи­вот­но­го про­ис­хож­де­ния, саль­ные све­чи встре­ча­ют­ся в исклю­чи­тель­ных слу­ча­ях и мо­гут про­из­во­дить­ся для тех, кто сам хо­чет это­го. Раз­лич­ные мы­ла де­ла­ют­ся из рас­ти­тель­ных ма­сел ча­ще, чем из жи­вот­ных жи­ров, исклю­чая, ког­да пос­лед­ние исчер­па­ли срок хра­не­ния как пи­ще­вые за­па­сы. Мы мо­жем впол­не обхо­дить­ся без шер­с­ти жи­вот­ных, если са­ми хо­тим это­го, хо­тя овцу не тре­бу­ет­ся уби­вать для стриж­ки ру­на, это де­ла­ют, прав­да, для по­лу­че­ния осо­бо мяг­кой ове­чьей ко­жи, но в це­лом это не явля­ет­ся опре­де­ля­ю­щим воп­ро­сом. Кос­ме­ти­чес­кая и пар­фю­мер­ная про­дук­ция, час­то про­из­во­див­ша­я­ся из сы­рья ди­ких жи­вот­ных, как, нап­ри­мер, мук­сус оле­ней, от­но­сит­ся к труд­но за­ме­ни­мым, одна­ко те, кто хо­чет поль­зо­вать­ся ею, мо­жет по­лу­чить неп­ри­ну­ди­тель­ную жи­вот­ную кос­ме­ти­ку от орга­ни­за­ции, но­ся­щей наз­ва­ние «Кра­со­та без жес­то­кос­ти».

Хо­тя я при­во­жу эти альтер­на­ти­вы про­дук­ции, по­лу­ча­е­мой из жи­вот­ных, что­бы по­ка­зать отсут­с­т­вие труд­нос­тей в отка­зе от учас­тия в глав­ных сфе­рах эксплу­а­та­ции жи­вот­ных, я не ве­рю в не­ру­ши­мую пос­ле­до­ва­тель­ность соб­лю­де­ния их, это не озна­ча­ет так­же стро­го­го тре­бо­ва­ния к стан­дар­там и абсо­лют­ной чис­то­те от при­сут­с­т­вия жи­вот­ных эле­мен­тов во всем, что мы пот­реб­ля­ем или во что оде­ва­ем­ся. Речь идет лишь об изме­не­ни­ях в при­выч­ном пе­реч­не по­ку­пок, что­бы не быть при­час­т­ным к со­вер­ша­е­мо­му злу и умень­шить эко­но­ми­чес­кую под­дер­ж­ку эксплу­а­та­ции жи­вот­ных, убеж­дая окру­жа­ю­щих сде­лать то же са­мое. Ра­зу­ме­ет­ся, что не бу­дет гре­хов­ным про­дол­жать но­сить ко­жа­ную обувь, куп­лен­ную ва­ми до то­го, как вы на­ча­ли за­ду­мы­вать­ся об осво­бож­де­нии жи­вот­ных. Ког­да ва­ши ко­жа­ные туф­ли изно­сят­ся, ку­пи­те уже изго­тов­лен­ные не из ко­жи, но вам не обя­за­тель­но ду­мать о сни­же­нии рен­та­бель­нос­ти убий­с­т­ва жи­вот­ных пос­то­ян­но, где бы вы ни бы­ли, прев­ра­щая это в на­вяз­чи­вую идею. То же са­мое и в воп­ро­сах пи­та­ния, где бо­лее важ­но пом­нить о глав­ных це­лях дви­же­ния, чем бес­по­ко­ить­ся о та­ких де­та­лях, как нап­ри­мер, не при­сут­с­т­ву­ет ли в кек­се, куп­лен­ном ва­ми, про­дук­ция из пти­це­вод­чес­ких ферм.

Пе­ред на­ми еще ши­ро­кое по­ле де­я­тель­нос­ти с воз­мож­нос­тя­ми ока­зы­вать дав­ле­ние на рес­то­ра­ны и фаб­ри­ки пи­ще­вых про­дук­тов с тем, что­бы пол­нос­тью исклю­чить из про­из­вод­с­т­ва про­дук­ты жи­вот­но­го про­ис­хож­де­ния. Та­кая по­ра мо­жет нас­ту­пить, ког­да зна­чи­тель­ные мас­сы на­се­ле­ния прис­ту­пят к бой­ко­ту мя­са и дру­гой про­дук­ции жи­вот­но­вод­чес­ких ферм. По­ка что от нас тре­бу­ет­ся толь­ко что­бы мы не спо­соб­с­т­во­ва­ли в зна­чи­тель­ных раз­ме­рах рос­ту спро­са на про­дук­ты жи­вот­но­вод­с­т­ва. По всей ве­ро­ят­нос­ти мы дол­ж­ны убеж­дать дру­гих раз­де­лять на­шу по­зи­цию, если мы стре­мим­ся гар­мо­ни­зи­ро­вать на­ши иде­а­лы с общес­т­вен­ным вос­п­ри­я­ти­ем этих проб­лем. Здесь та­кое сбли­же­ние, ве­ро­ят­но, бу­дет бо­лее сов­мес­ти­мо с ре­ли­ги­оз­ны­ми за­ко­на­ми в сфе­ре пи­та­ния, чем в облас­ти, ожи­да­ю­щей сво­е­го раз­ви­тия — эти­ке.

Обыч­но счи­та­ет­ся, что не так уж труд­но опре­де­лить по­зи­цию отно­ше­ния к жи­вот­ным, на­и­бо­лее со­от­вет­с­т­ву­ю­щим на­шим убеж­де­ни­ям. Нас ник­то не при­нуж­да­ет при­но­сить в жер­т­ву ка­кие-ли­бо цен­нос­ти, по­то­му что в на­шей нор­маль­ной жиз­ни отсут­с­т­ву­ют се­рьез­ные стол­к­но­ве­ния инте­ре­сов меж­ду че­ло­ве­ком и жи­вот­ны­ми. Одна­ко воз­мож­ность бо­лее не­о­быч­ных слу­ча­ев, ког­да та­кие стол­к­но­ве­ния инте­ре­сов ста­нут ре­аль­нос­тью — впол­не до­пус­ти­ма. Нап­ри­мер, нам не­об­хо­ди­мо вы­рас­тить уро­жай ово­щей и зер­на для соб­с­т­вен­но­го про­пи­та­ния. Но этот уро­жай мо­жет быть унич­то­жен кро­ли­ка­ми, мы­ша­ми и дру­ги­ми «вре­ди­те­ля­ми». И уже пе­ред на­ми кон­ф­ликт инте­ре­сов меж­ду людь­ми и жи­вот­ны­ми не­че­ло­ве­чес­ко­го про­ис­хож­де­ния. Как нам быть в дан­ном слу­чае, если мы хо­тим дей­с­т­во­вать в со­от­вет­с­т­вии с прин­ци­пом рав­ных под­хо­дов к рас­с­мот­ре­нию инте­ре­сов? Да­вай­те отме­тим, что де­ла­ет­ся се­год­ня в та­кой си­ту­а­ции. Ко­неч­но фер­мер бу­дет стре­мить­ся унич­то­жить «вре­ди­те­лей» на­и­бо­лее де­ше­вым и дос­туп­ным спо­со­бом. По всей ве­ро­ят­нос­ти это бу­дет ядо­хи­ми­кат. Жи­вот­ные съе­дят отрав­лен­ные при­ман­ки и умрут мед­лен­ной му­чи­тель­ной смер­тью. Ядо­ви­тое ве­щес­т­во оста­нет­ся в окру­жа­ю­щей сре­де, рас­п­рос­т­ра­ня­ясь в поч­ве и во­де. Не ка­са­ясь сов­сем инте­ре­сов «вре­ди­те­лей», отме­тим лишь, что фор­му­ли­ров­ка «вре­ди­те­ли» соз­да­ет впе­чат­ле­ние отсут­с­т­вия иной оцен­ки для жи­вот­ных. Одна­ко клас­си­фи­ка­ция «вре­ди­те­ли» — это на­ше соб­с­т­вен­ное про­из­ве­де­ние и кро­лик, выс­ту­па­ю­щий вре­ди­те­лем, мо­жет испы­ты­вать стра­да­ния, но как объект, зас­лу­жи­ва­ю­щий рас­с­мот­ре­ния, мо­жет тол­ко­вать­ся как умный бе­лый кро­лик — общий лю­би­мец. Проб­ле­ма зак­лю­ча­ет­ся в том, как за­щи­тить на­ши соб­с­т­вен­ные пи­ще­вые не­об­хо­ди­мые за­па­сы с у­че­том ува­же­ния инте­ре­сов жи­вот­ных. Ре­ше­ние проб­ле­мы не дол­ж­но исклю­чать исполь­зо­ва­ние на­ших тех­но­ло­ги­чес­ких воз­мож­нос­тей для это­го, и если нет спо­со­ба обще­го удов­лет­во­ре­ния сто­рон, то по край­ней ме­ре, это дол­жен быть вы­ход с на­и­мень­ши­ми стра­да­ни­я­ми не в при­мер вы­ше­у­по­мя­ну­то­му «ре­ше­нию» фер­ме­ра. Оче­вид­но, что луч­шим бы­ло бы исполь­зо­ва­ние при­ма­нок, вы­зы­ва­ю­щих сте­риль­ность, вмес­то за­тяж­ной смер­ти.

Ког­да нам не­об­хо­ди­мо за­щи­тить на­ше про­до­вольс­т­вие от кро­ли­ков, а на­ши до­ма и на­ше здо­ро­вье от мы­шей и крыс, нам свой­с­т­вен­но под­с­те­ги­вать на­ше на­си­лие над жи­вот­ны­ми, яко­бы соз­на­тель­но зах­ва­ты­ва­ю­щи­ми на­шу соб­с­т­вен­ность, за­бы­вая, что жи­вот­ные пос­то­ян­но ищут пи­щу, пи­та­ясь там, где уда­ет­ся ее най­ти. При ны­неш­ней на­шей по­зи­ции к жи­вот­ным бы­ло бы абсур­дом ожи­дать, что лю­ди изме­нят их по­ве­де­ние в этом отно­ше­нии. Воз­мож­но со вре­ме­нем, ког­да основ­ные жес­то­кос­ти бу­дут исправ­ле­ны, и по­зи­ция к жи­вот­ным бу­дет изме­не­на, проз­рев­шие лю­ди смо­гут уви­деть, что те са­мые жи­вот­ные, счи­та­ю­щи­е­ся се­год­ня «уг­ро­зой» на­ше­му бла­го­сос­то­я­нию, не зас­лу­жи­ва­ют тех жес­то­ких смер­тей, в ко­то­рые мы их по­вер­га­ем, и тог­да мы на­ко­нец раз­ра­бо­та­ем бо­лее гу­ман­ные ме­то­ды огра­ни­че­ния чис­лен­нос­ти тех ви­дов, инте­ре­сы ко­то­рых дей­с­т­ви­тель­но не­сов­мес­ти­мы с на­ши­ми соб­с­т­вен­ны­ми.

По­доб­ный ответ мо­жет быть дан тем охот­ни­кам и кон­т­ро­ле­рам, ко­то­рые вво­дят нас в заб­луж­де­ние, го­во­ря о кон­т­ро­ли­ру­е­мых ими не­ких «убе­жи­щах ди­кой жиз­ни». Эти охот­ни­ки или ти­ту­ло­ван­ные «твор­цы но­во­го по­ряд­ка в при­ро­де» за­яв­ля­ют, что во избе­жа­ние пе­ре­на­се­лен­нос­ти оле­ней, тю­ле­ней или иных ви­дов жи­вот­ных, о ко­то­рых идет речь, они дол­ж­ны пе­ри­о­ди­чес­ки отстре­ли­вать­ся охот­ни­ка­ми в ви­де сво­е­об­раз­ной «жат­вы» или изъя­тия осо­бей, пре­вы­ша­ю­щих опти­маль­ную по­пу­ля­цию. И все это не­об­хо­ди­мо де­лать в инте­ре­сах са­мих же жи­вот­ных. Исполь­зо­ва­ние тер­ми­на «жат­ва» или «сбор уро­жая» час­то встре­ча­ет­ся в пуб­ли­ка­ци­ях охот­ни­чьих орга­ни­за­ций, де­ла­ю­щих лжи­вые за­яв­ле­ния, что та­кая пе­ри­о­ди­чес­кая рез­ня мо­ти­ви­ро­ва­на инте­ре­са­ми са­мих жи­вот­ных. Эта тер­ми­но­ло­гия по­ка­зы­ва­ет что охот­ник ду­ма­ет об оле­нях или тю­ле­нях так, как если бы они бы­ли уро­жа­ем или за­ле­жа­ми угля — объек­та­ми, инте­рес­ны­ми пос­коль­ку это слу­жит инте­ре­сам че­ло­ве­ка. Та­кая по­зи­ция не учи­ты­ва­ет жиз­нен­но не­об­хо­ди­мый факт, что оле­ни и дру­гие охот­ни­чьи жи­вот­ные спо­соб­ны чув­с­т­во­вать и удо­вольс­т­вие, и боль. И по­э­то­му они су­щес­т­ву­ют не для на­ших це­лей и пот­реб­нос­тей, а име­ют свои соб­с­т­вен­ные инте­ре­сы. Если, дей­с­т­ви­тель­но, при сте­че­нии осо­бых обсто­я­тельств их по­пу­ля­ция вы­рас­та­ет до та­ких раз­ме­ров, что мо­жет при­чи­нить вред соб­с­т­вен­ной сре­де оби­та­ния, пер­с­пек­ти­ве их вы­жи­ва­ния или дру­гих жи­вот­ных, оби­та­ю­щих здесь, тог­да это мо­жет слу­жить осно­ва­ни­ем для че­ло­ве­ка осу­щес­т­вить ряд кон­т­ро­ли­ру­ю­щих мер, но оче­вид­но, что с уче­том инте­ре­сов жи­вот­ных эти дей­с­т­вия не дол­ж­ны быть свя­зан­ны­ми с убий­с­т­вом и ра­не­ни­ем жи­вот­ных, а нап­рав­лять­ся ско­рее по ли­нии сни­же­ния их пло­до­ви­тос­ти. Если мы су­ме­ем до­бить­ся бо­лее гу­ман­ных ме­то­дов кон­т­ро­ля за по­пу­ля­ци­я­ми ди­ких жи­вот­ных в ре­зер­ва­тах, это по­мо­жет умень­шить труд­нос­ти, с ко­то­ры­ми мы стал­ки­ва­ем­ся. На­и­бо­лее тре­вож­ный для нас фак­тор се­год­ня — это отно­ше­ние влас­тей к ре­зер­ва­там ди­кой жиз­ни, как к «по­лям для сбо­ра уро­жая», что вош­ло уже в мен­таль­ность их, и вто­рое — это отсут­с­т­вие инте­ре­са к по­ис­ку сов­ре­мен­ных тех­ни­чес­ких средств по­пу­ля­ци­он­но­го кон­т­ро­ля, ко­то­рый мог бы умень­шить ко­ли­чес­т­во жи­вот­ных, изы­ма­е­мых из при­ро­ды в ка­чес­т­ве ужа­са­ю­щей охот­ни­чьей «жат­вы».

Я дол­жен ска­зать, что отме­чая раз­ни­цу меж­ду та­ки­ми жи­вот­ны­ми, как оле­ни с одной сто­ро­ны, и та­ки­ми, как сви­ньи и цып­ля­та, на­до ска­зать, что она, по су­ти, сво­дит­ся к то­му, что мы не дол­ж­ны го­во­рить о лю­бых фор­мах жи­вот­ной жиз­ни, будь то ди­кой или окуль­ту­рен­ной в тер­ми­но­ло­ги «уро­жа­ев», «жат­вы» и т.п., что обыч­но отно­сит­ся к сфе­ре вы­ра­щи­ва­ния зер­но­вых куль­тур. Де­ло в том, что жи­вот­ные обла­да­ют спо­соб­нос­тью к вос­п­ри­я­тию чувств удо­вольс­т­вия и бо­ли, че­го ли­ше­ны рас­те­ния. И с этой точ­ки зре­ния дру­гое воз­ра­же­ние обще­го пла­на мо­жет зву­чать так: «А отку­да мы мо­жем знать, что рас­те­ния не испы­ты­ва­ют стра­да­ний?» Ча­ще воз­ра­жа­ю­щий не рас­с­мат­ри­ва­ет се­рьез­но воп­рос рас­п­рос­т­ра­не­ния на рас­те­ния спо­соб­нос­ти стра­дать, рав­но как спо­соб про­яв­ле­ния стра­да­ний. Вмес­то это­го воз­ра­жа­ю­щий пи­та­ет на­деж­ду по­ка­зать, что дей­с­т­вуя сог­лас­но прин­ци­пу, ко­то­рый я отста­и­ваю, мы дол­ж­ны прек­ра­тить пи­тать­ся рас­те­ни­я­ми так же, как и жи­вот­ны­ми, что бу­дет озна­чать для нас го­лод­ную смерть. Та­ким обра­зом, зак­лю­че­ние, к ко­то­ро­му воз­ра­жа­ю­щий при­во­дит нас, озна­ча­ет, что если не­воз­мож­но жить без на­ру­ше­ния прин­ци­па рав­ных под­хо­дов к рас­с­мот­ре­нию, нам не­об­хо­ди­мо не бес­по­ко­ить­ся о нем во­об­ще, а про­дол­жать то, что мы всег­да де­ла­ем — пи­тать­ся рас­те­ни­я­ми и жи­вот­ны­ми.

При­ве­ден­но­му воз­ра­же­нию при­су­ща сла­бость как в смыс­ле фак­ти­чес­ком, так и ло­ги­чес­ком. Дос­то­вер­ных и зас­лу­жи­ва­ю­щих до­ве­рия дан­ных о том, что рас­те­ния спо­соб­ны ощу­щать удо­вольс­т­вие или боль — не име­ет­ся. Хо­тя не­дав­но вы­шед­шая по­пу­ляр­ная кни­га «Тай­ны жиз­ни рас­те­ний» утвер­ж­да­ла, что рас­те­ния име­ют сво­е­го ро­да уди­ви­тель­ные воз­мож­нос­ти, вклю­чая воз­мож­ность чи­тать мыс­ли че­ло­ве­ка, иллюс­т­ри­руя это опи­са­ни­ем по­ра­жа­ю­щих во­об­ра­же­ние опы­тов, хо­тя они не бы­ли под­к­реп­ле­ны се­рьез­ны­ми инсти­тут­с­ки­ми иссле­до­ва­ни­я­ми, а не­дав­ние по­пыт­ки экспе­ри­мен­та­то­ров ве­ду­щих уни­вер­си­те­тов пов­то­рить эти опы­ты не увен­ча­лись по­лу­че­ни­ем ка­ких-ли­бо по­ло­жи­тель­ных ре­зуль­та­тов. Та­кая не­у­да­ча в под­т­вер­ж­де­нии экспе­ри­мен­тов бы­ла объяс­не­на те­ми, кто выс­ту­пил сна­ча­ла с пот­ря­са­ю­щи­ми со­об­ще­ни­я­ми, что толь­ко пос­та­нов­кой «су­пер-чис­то­го» опы­та мож­но осу­щес­т­вить под­т­вер­ж­де­ние этих уди­ви­тель­ных свойств рас­те­ний. А вот что ска­зал об экспе­ри­мен­тах Кле­ве Бак­с­те­ра и его де­тек­то­ре лжи би­о­лог из Йельс­ко­го уни­вер­си­те­та Артур Гал­с­тон: «Так во что же вы хо­ти­те по­ве­рить, или в ре­зуль­та­ты тща­тель­но пос­тав­лен­ных и опи­сан­ных опы­тов, пов­то­рен­ных ком­пен­тен­т­ны­ми иссле­до­ва­те­ля­ми во всем ми­ре, или же в ре­зуль­та­ты, по­лу­чен­ные на нес­коль­ких объек­тах, отоб­ран­ных для «спе­ци­аль­ных кон­так­тов» с та­ким же тек­с­то­вым ма­те­ри­а­лом?»

В гла­ве пер­вой этой кни­ги я при­вел три основ­ные приз­на­ка, да­ю­щие явные осно­ва­ния, что­бы по­ве­рить в то, что жи­вот­ные не­че­ло­ве­чес­ко­го про­ис­хож­де­ния мо­гут чув­с­т­во­вать боль: это ха­рак­тер по­ве­де­ния, при­ро­да устрой­с­т­ва их нер­в­ной сис­те­мы и эво­лю­ци­он­ная оправ­дан­ность ощу­ще­ния бо­ли для вы­жи­ва­ния ви­да. Ни один из этих приз­на­ков не да­ет нам ка­ких-ли­бо осно­ва­ний по­ве­рить в ощу­ще­ние рас­те­ни­я­ми бо­ли. У рас­те­ний не бы­ло най­де­но ни­че­го по­хо­же­го на цен­т­раль­ную нер­в­ную сис­те­му, и труд­но пред­с­та­вить, за­чем ви­дам, нес­по­соб­ным дви­гать­ся и уй­ти от источ­ни­ка бо­ли или, исполь­зуя бо­ле­вое ощу­ще­ние, избе­жать смер­ти ка­ким-то иным спо­со­бом, бы­ло бы по­лез­но раз­ви­вать спо­соб­ность к ощу­ще­нию бо­ли с уче­том по­зи­ций эво­лю­ци­он­ной це­ле­со­об­раз­нос­ти это­го. По­э­то­му при­зы­вы по­ве­рить в спо­соб­ность рас­те­ний чув­с­т­во­вать боль сле­ду­ет счи­тать со­вер­шен­но не­сос­то­я­тель­ны­ми.

Это все, что ка­са­ет­ся фак­ти­чес­ких основ это­го воз­ра­же­ния. Те­перь да­вай­те рас­с­мот­рим его ло­ги­чес­кую сос­то­я­тель­ность. Пред­по­ло­жим, что нес­мот­ря на всю не­ве­ро­ят­ность это­го, иссле­до­ва­те­лям уда­лось обна­ру­жить приз­на­ки, что рас­те­ния боль все-та­ки чув­с­т­ву­ют. Одна­ко из это­го еще не сле­ду­ет, что мы мо­жем с та­ким же успе­хом есть то, что ели и ра­нее. Если мы дол­ж­ны взва­лить на се­бя но­шу и бо­ли, и го­ло­да, то мы дол­ж­ны хо­тя бы выб­рать из двух зол мень­шее. Еще сде­ла­ем та­кое пред­по­ло­же­ние, что рас­те­ния чув­с­т­ву­ют боль в мень­шей сте­пе­ни, чем жи­вот­ные, и по­э­то­му для нас бы­ло бы луч­ше по­е­дать рас­те­ния, а не жи­вот­ных. Дей­с­т­ви­тель­но, та­ко­му вы­во­ду на­до бы­ло бы сле­до­вать, если бы да­же рас­те­ния чув­с­т­во­ва­ли на­рав­не с жи­вот­ны­ми, т.к. мяс­ной про­мыш­лен­нос­ти не­дос­та­точ­но для обес­пе­че­ния всех пи­та­ни­ем, пред­по­чи­та­ю­щих мяс­ную ди­е­ту; у ве­ге­та­ри­ан­цев же наб­лю­да­ет­ся, по край­ней ме­ре, де­ся­тик­рат­ное пре­вы­ше­ние пи­ще­вых ре­сур­сов над зап­ро­са­ми пот­ре­би­те­лей. Исхо­дя из это­го я счи­таю, что аргу­мент воз­ра­же­ния ста­но­вит­ся не­ле­пос­тью и я прес­ле­дую тут толь­ко одну цель — по­ка­зать, что­бы те, кто выд­ви­га­ет эти воз­ра­же­ния, убе­ди­лись в их пол­ной бес­поч­вен­нос­ти, а в це­лом это лишь их по­ис­ки оправ­да­ний сво­е­му стрем­ле­нию про­дол­жать пи­тать­ся мя­сом.

Рас­с­мот­рев вплот­ную вы­ше­из­ло­жен­ную точ­ку зре­ния, в этой гла­ве мы хо­тим осу­щес­т­вить то же са­мое отно­си­тель­но по­зи­ций, раз­де­ля­е­мых мно­ги­ми пред­с­та­ви­те­ля­ми за­пад­но­го общес­т­ва, а так­же рас­с­мот­реть стра­те­гию и аргу­мен­ты, обыч­но исполь­зу­е­мые для за­щи­ты та­ких по­зи­ций. Толь­ко что мы убе­ди­лись, что с ло­ги­чес­кой точ­ки зре­ния эти стра­те­гии и аргу­мен­ты под­к­реп­ле­ны очень сла­бо. Они прос­то что-то усо­вер­шен­с­т­ву­ют и что-то оправ­ды­ва­ют, вмес­то то­го, что­бы что-то до­ка­зы­вать. Одна­ко мож­но ду­мать, что их сла­бость свя­за­на с ря­дом не­дос­тат­ков экспер­ти­зы, осу­щес­т­в­ля­е­мой ря­до­вы­ми людь­ми в хо­де обсуж­де­ния эти­чес­ких воп­ро­сов. По­э­то­му мо­жет быть инте­рес­ным рас­с­мот­реть, что сов­ре­мен­ные фи­ло­со­фы, про­во­дя­щие спе­ци­аль­ные иссле­до­ва­ния в сфе­ре проб­лем эти­ки и мо­ра­ли, го­во­рят о на­ших отно­ше­ни­ях с жи­вот­ны­ми не­че­ло­ве­чес­кой при­ро­ды. Фи­ло­со­фия дол­ж­на под­вер­гать сом­не­нию ба­зо­вые по­ло­же­ния сво­ей эпо­хи. Прис­кор­б­но, но фи­ло­со­фия не всег­да объек­тив­на и бес­п­рис­т­рас­т­на, а вплот­ную жи­вет ее исто­ри­чес­кой ро­лью. За­щи­та Арис­то­те­лем раб­с­т­ва всег­да бу­дет сто­ять на­по­ми­на­ни­ем то­го, что фи­ло­со­фы то­же лю­ди и со­от­вет­с­т­вен­но это­му под­чи­не­ны пред­в­зя­тос­тям общес­т­ва, ко­то­ро­му они при­над­ле­жат. Иног­да они пре­ус­пе­ва­ют в лом­ке и осво­бож­де­нии от гос­под­с­т­ву­ю­щей иде­о­ло­гии, но ча­ще они ста­но­вят­ся за­щит­ни­ка­ми лож­ных и фаль­ши­вых цен­нос­тей. Так это слу­чи­лось и в дан­ном слу­чае. Фи­ло­со­фия, как это за­ве­де­но се­год­ня в на­ших уни­вер­си­те­тах, ни­ко­го не обре­ме­ня­ет и не бро­са­ет ни­ко­му вы­зов отно­си­тель­но пред­рас­суд­ков и пред­в­зя­тос­ти в на­ших отно­ше­ни­ях с дру­ги­ми ви­да­ми. В сво­их ра­бо­тах боль­шин­с­т­во фи­ло­со­фов, за­ни­ма­ю­щих­ся проб­ле­ма­ми, рас­к­ры­ва­ю­щи­ми не­ос­по­ри­мое вы­со­ко­ме­рие че­ло­ве­чес­т­ва отно­си­тель­но дру­гих ви­дов, про­яв­ля­ют тен­ден­цию к бла­го­ду­шию, утвер­ж­дая чи­та­те­ля в его спе­си­е­циз­ме. Те­перь да­вай­те пос­мот­рим, что сов­ре­мен­ные фи­ло­со­фы го­во­ри­ли о те­ме, по ко­то­рой я вел дис­кус­сию в гла­ве пер­вой этой кни­ги по проб­ле­ме ра­вен­с­т­ва под­хо­дов и отно­си­тель­но проб­ле­мы о пра­вах жи­вых су­ществ.

Весь­ма по­ка­за­тель­но, что лю­бые дис­кус­сии о ра­вен­с­т­ве и пра­вах в нрав­с­т­вен­ной и по­ли­ти­чес­кой фи­ло­со­фии поч­ти всег­да по­че­му-то фор­му­ли­ро­ва­лись как обсуж­де­ние проб­лем че­ло­ве­чес­ко­го ра­вен­с­т­ва и если прав, то прав че­ло­ве­ка. Ре­зуль­та­том это­го явля­ет­ся то, что к воп­ро­су ра­вен­с­т­ва жи­вот­ных ни­ког­да ли­цом к ли­цу не обра­ща­лись ни фи­ло­со­фы, ни их уче­ни­ки, и это то­же по­ка­за­тель нес­по­соб­нос­ти фи­ло­со­фии под­вер­г­нуть сом­не­нию име­ю­щи­е­ся убеж­де­ния. По­ка что фи­ло­со­фы счи­та­ют, что обсуж­дать воп­рос че­ло­ве­чес­ко­го ра­вен­с­т­ва без пос­та­нов­ки воп­ро­са о ста­ту­се су­ществ не­че­ло­ве­чес­ко­го про­ис­хож­де­ния — труд­но. При­чи­на это­го всег­да бы­ла и оста­ет­ся оче­вид­ной (о ней я го­во­рил в пер­вой гла­ве) — это стрем­ле­ние уй­ти от ме­то­дик, в ко­то­рых прин­ци­пы ра­вен­с­т­ва при­дет­ся тол­ко­вать и за­щи­щать, если ко­неч­но их кто-то бу­дет за­щи­щать во­об­ще.

Се­год­ня лишь не­боль­шое чис­ло фи­ло­со­фов го­то­вы под­дер­жать стро­гое по­ли­ти­чес­кое и ие­рар­хи­чес­кое струк­тур­ное устрой­с­т­во. Откро­вен­ные ра­сис­ты или го­ря­чие при­вер­жен­цы прав че­ло­ве­ка поч­ти ни­ког­да не скре­щи­ва­ют ко­пья на стра­ни­цах фи­ло­соф­с­ких жур­на­лов. Гос­под­с­т­ву­ю­щим то­ном в сов­ре­мен­ной фи­ло­со­фии явля­ет­ся идея, что все че­ло­ве­чес­кие су­щес­т­ва рав­ны. Проб­ле­ма сей­час зак­лю­ча­ет­ся в том, ка­ким обра­зом интер­п­ре­ти­ро­вать этот ло­зунг, что­бы тут же не выс­ве­ти­лась его не­вер­ность, лож­ность. В боль­шин­с­т­ве слу­ча­ев лю­ди де­мон­с­т­ри­ру­ют имен­но свое не­ра­вен­с­т­во; и если мы ищем ка­кую-ли­бо ха­рак­те­рис­ти­ку это­го, то та­кая ха­рак­те­рис­ти­ка дол­ж­на быть при­ве­де­на к очень низ­ко­му обще­му зна­ме­на­те­лю, отра­жа­ю­ще­му мрач­ный, если не страш­ный пе­ре­чень че­ло­ве­чес­ких не­дос­тат­ков. Так, неп­ра­виль­ная трак­тов­ка пос­ту­ла­та, что все лю­ди рав­ны, мо­жет при­во­дить к абсур­д­но­му пе­ре­но­су ха­рак­те­рис­ти­ки одной груп­пы лю­дей на всех лю­дей. Нап­ри­мер, все лю­ди, и не толь­ко лю­ди, спо­соб­ны чув­с­т­во­вать боль, и в в то же вре­мя толь­ко лю­ди обла­да­ют спо­соб­нос­тя­ми ре­шать ком­п­лек­с­ные ма­те­ма­ти­чес­кие за­да­чи, но не все лю­ди мо­гут де­лать это. Если с дру­гой сто­ро­ны мы ре­ши­ли (и я это до­ка­зы­вал в гла­ве пер­вой), что та­кие ха­рак­те­рис­ти­ки ма­ло при­ме­ни­мы к ре­ше­нию проб­ле­мы ра­вен­с­т­ва, и ра­вен­с­т­во дол­ж­но осно­вы­вать­ся на нрав­с­т­вен­ном прин­ци­пе рав­но­го рас­с­мот­ре­ния инте­ре­сов ско­рее, чем на обла­да­нии ря­да ха­рак­те­рис­тик, то и тог­да бу­дет да­же бо­лее труд­но най­ти ка­кой-ли­бо ба­зис для исклю­че­ния жи­вот­ных из сфе­ры объек­тов, пре­тен­ду­ю­щих на рас­с­мот­ре­ние та­ко­го по­ня­тия, как ра­вен­с­т­во.

Вот по­че­му лю­бой фи­ло­соф, на­ме­ре­ва­ясь пос­вя­тить се­бя отста­и­ва­нию прав на ра­вен­с­т­во, поч­ти всег­да ока­зы­вал­ся не го­то­вым го­во­рить о чьем-ли­бо ра­вен­с­т­ве, кро­ме ра­вен­с­т­ва че­ло­ве­ка. Вмес­то приз­на­ния ви­до­вой дис­к­ри­ми­на­ции и узур­пи­ро­ва­ния одним из ви­дов зем­ных жи­вот­ных ге­ге­мо­нии (на се­год­ня это по­ка что че­ло­век, а не иноп­ла­не­тя­не), боль­шин­с­т­во фи­ло­со­фов ста­ра­ет­ся при­ми­рить ра­вен­с­т­во в сфе­ре че­ло­ве­чес­т­ва и не­ра­вен­с­т­во жи­вот­ных с че­ло­ве­ком, при­бе­гая при этом к аргу­мен­там, ко­то­рые мож­но счи­тать или обход­ным ма­нев­ром или откло­не­ни­ем от те­мы.

Давай­те в ка­чес­т­ве пер­во­го при­ме­ра рас­с­мот­рим ци­та­ту из ста­тьи Ви­лья­ма Фран­ки­на, хо­ро­шо извес­т­но­го про­фес­со­ра фи­ло­со­фии, ко­то­рый пре­по­да­ет в Ми­чи­ган­с­ком уни­вер­си­те­те: «...всех лю­дей мож­но трак­то­вать как рав­ных не по­то­му, что они дей­с­т­ви­тель­но рав­ны во всех отно­ше­ни­ях, а прос­то по­то­му, что они лю­ди. Они лю­ди, по­то­му что у них есть эмо­ции и же­ла­ния, и они спо­соб­ны мыс­лить и, сле­до­ва­тель­но, спо­соб­ны нас­лаж­дать­ся бо­га­той жиз­нью в смыс­ле, в ко­то­ром дру­гие жи­вот­ные де­лать это не мо­гут».

Но что же по­ни­ма­ет­ся под этой бо­га­той жиз­нью, нас­лаж­дать­ся ко­то­рой спо­соб­ны все лю­ди, а вот жи­вот­ные — нет? Ко­неч­но, каж­дое чув­с­т­ву­ю­щее су­щес­т­во спо­соб­но про­вес­ти жизнь бо­лее счас­т­ли­вую или ме­нее нес­час­т­ную, чем, воз­мож­но, дру­гая жизнь и по­э­то­му мо­жет пре­тен­до­вать на то, что­бы этот факт был при­нят в рас­чет. В этом отно­ше­нии раз­ли­чия меж­ду че­ло­ве­ком и дру­ги­ми жи­вот­ны­ми не явля­ют­ся столь остры­ми, а ско­рее мо­гут быть опре­де­ле­ны, как фи­ло­соф­с­кая ка­те­го­рия це­лос­т­нос­ти ощу­ще­ний, по ко­то­рым мы дви­га­ем­ся пос­те­пен­но и с час­тич­ным вза­им­ным пе­рек­ры­ти­ем меж­ду ви­да­ми от прос­тых пра­вос­по­соб­нос­тей до ощу­ще­ний удо­вольс­т­вия и удов­лет­во­ре­ния бо­лее слож­ных ком­п­лек­с­ных сфер ощу­ще­ний.

Дру­гие фи­ло­со­фы, за­мет­но вы­де­ляв­ши­е­ся в не­дав­ней фи­ло­соф­с­кой дис­кус­сии о ра­вен­с­т­ве, на этот раз в сво­их аргу­мен­тах де­ла­ли уда­ре­ние на пра­во­вые воп­ро­сы, в основ­ном обос­но­ван­ные Ри­чар­дом Вас­сер­с­т­ром, про­фес­со­ром фи­ло­со­фии и за­ко­но­да­тельс­т­ва в Ка­ли­фор­ний­с­ком уни­вер­си­те­те в Лос-Ан­же­ле­се. В сво­ей ста­тье «Пра­ва че­ло­ве­ка и ра­со­вая дис­к­ри­ми­на­ция» Вас­сер­с­т­ром опре­де­ля­ет «пра­ва че­ло­ве­ка» та­ки­ми, ко­то­рые мо­жет иметь че­ло­век, а су­щес­т­ва не­че­ло­ве­чес­кой при­ро­ды иметь не мо­гут. Да­лее он отста­и­ва­ет су­щес­т­во­ва­ние пра­ва че­ло­ве­ка на здо­ро­вье, бла­го­по­лу­чие и на сво­бо­ду. За­щи­щая идею о пра­ве че­ло­ве­ка на здо­ро­вье и бла­го­по­лу­чие, Вас­сер­с­т­ром го­во­рит, что ли­ца, жи­ву­щие пол­но­цен­ной и во всем удов­лет­во­ря­ю­щей жиз­нью, обла­да­ют воз­мож­нос­тью (пра­вом) отка­зы­вать­ся от при­чи­не­ния им острой фи­зи­чес­кой бо­ли. И за­тем он про­дол­жа­ет: «В ре­аль­ном смыс­ле нас­лаж­де­ние, вос­п­ри­я­тие удо­вольс­т­вий и жиз­нен­ных благ отли­ча­ет че­ло­ве­ка от не­че­ло­ве­чес­ких су­ществ». Одна­ко та­кое утвер­ж­де­ние явля­ет­ся не­ве­ро­ят­ным и нес­лы­хан­ным, и если мы огля­нем­ся на­зад и пос­та­ра­ем­ся узнать, что же озна­ча­ет это вы­ра­же­ние «нас­лаж­дать­ся бла­га­ми», мы най­дем при­мер в час­ти зат­ро­ну­то­го на­ми избав­ле­ния от острой фи­зи­чес­кой бо­ли, что пред­по­сыл­кой та­ко­го избав­ле­ния явля­ет­ся спо­соб­ность к ощу­ще­нию бо­ли, если жи­вое су­щес­т­во ли­ше­но спо­соб­нос­ти чув­с­т­во­вать боль, то не­воз­мож­но облег­чать то, че­го нет. Одна­ко жи­вот­ные, как извес­т­но, ощу­ща­ют боль так же остро, как и че­ло­век. По­э­то­му, если че­ло­ве­чес­кие су­щес­т­ва име­ют пра­во на избав­ле­ние от острой фи­зи­чес­кой бо­ли, то оно не есть спе­ци­аль­ным пра­вом толь­ко для че­ло­ве­ка. Жи­вот­ные дол­ж­ны так­же его иметь.

Стол­к­нув­шись с вы­ше­из­ло­жен­ной си­ту­а­ци­ей, фи­ло­со­фы, сто­я­щие на стра­же удоб­ной че­ло­ве­чес­кой мо­ра­ли, уви­де­ли не­об­хо­ди­мость под­к­реп­ле­ния на­ли­чия про­пас­ти меж­ду че­ло­ве­ком и жи­вот­ны­ми ка­ким-ни­будь нрав­с­т­вен­ным ба­зи­сом. Но в бес­п­лод­ных по­пыт­ках най­ти кон­к­рет­ное отли­чие, с по­мо­щью ко­то­ро­го мож­но бы­ло бы сде­лать это без под­чер­ки­ва­ния по­ня­тия «ра­вен­с­т­ва» исклю­чи­тель­ной сфе­рой лю­дей, фи­ло­со­фы на­чи­на­ют го­во­рить вздор. Пос­лед­ним их при­бе­жи­щем в спа­се­нии от не­у­мо­ли­мых фак­тов явля­ют­ся вы­со­ко­пар­ные фра­зы о не­ко­м «внут­рен­нем чув­с­т­ве дос­то­ин­с­т­ва че­ло­ве­чес­кой инди­ви­ду­аль­нос­ти». Они го­во­рят о «внут­рен­нем дос­то­ин­с­т­ве всех лю­дей», так, как-буд­то лю­ди обла­да­ют чем-то та­ким, че­го дру­гие су­щес­т­ва иметь не мо­гут, или же они го­во­рят, что че­ло­ве­чес­кие су­щес­т­ва, и толь­ко они, явля­ют­ся «ко­неч­ной це­лью и цен­нос­тью для се­бя», в то вре­мя как «что-то дру­гое, пы­та­ю­ще­е­ся выс­ту­пать как че­ло­век, мо­жет иметь цен­ность толь­ко для че­ло­ве­ка».

Ко­неч­но не все зна­ют, что де­ло зак­лю­ча­ет­ся в том, что прив­ле­кая вни­ма­ние к внут­рен­не­му дос­то­ин­с­т­ву че­ло­ве­чес­ких су­ществ, испол­ни­те­ли та­кой акции де­ла­ют ре­ше­ние фи­ло­соф­с­ких проб­лем о ра­вен­с­т­ве нас­толь­ко дол­гим, нас­коль­ко и не под­вер­га­е­мым ни­ка­ко­му сом­не­нию. Раз уж в эту по­ле­ми­ку втя­ги­ва­ют нас мас­ти­тые уче­ные, то мы спра­ши­ва­ем, как же это так мо­жет быть, что все лю­ди, вклю­чая мла­ден­цев, умствен­но де­фек­тив­ных, уго­лов­ных пси­хо­па­тов, Гит­ле­ра, Ста­ли­на и про­чих — име­ют осо­бый род дос­то­ин­с­т­ва или бла­го­род­с­т­ва, ко­то­ро­го нет у сло­на, сви­ньи или шим­пан­зе и они не смо­гут его ког­да-ли­бо дос­тичь. Мы ви­дим, что ответ нас­толь­ко тру­ден, нас­коль­ко на­ше орги­наль­ное тре­бо­ва­ние де­мон­с­т­ри­ру­ет сла­бость оправ­да­ния не­ра­вен­с­т­ва че­ло­ве­чес­т­ва и дру­гих жи­вот­ных. В дей­с­т­ви­тель­нос­ти эти два воп­ро­са мож­но свес­ти к одно­му — раз­го­во­ра­ми о внут­рен­нем дос­то­ин­с­т­ве и нрав­с­т­вен­ном бла­го­род­с­т­ве де­лу не по­мо­жешь, по­то­му что ка­кая-ли­бо удов­лет­во­ри­тель­ная за­щи­та пре­тен­зии, что все лю­ди и толь­ко они обла­да­ют внут­рен­ним дос­то­ин­с­т­вом, обя­за­тель­но дол­ж­на быть под­к­реп­ле­на ря­дом со­от­вет­с­т­ву­ю­щих ве­со­мых до­ка­за­тельств или ха­рак­те­рис­тик, что толь­ко су­щес­т­вам ро­да че­ло­ве­чес­ко­го при­су­щи ука­зан­ные ка­чес­т­ва с ука­за­ни­ем при­чин, бла­го­да­ря ко­то­рым лю­ди эти ка­чес­т­ва име­ют. Внед­рить идеи о дос­то­ин­с­т­ве и бла­го­род­с­т­ве пу­тем под­ме­ны су­щес­т­вен­ных фак­то­ров дру­ги­ми, сво­дя­щи­ми­ся к на­до­ев­ше­му пе­ре­чис­ле­нию отли­чий че­ло­ве­ка и жи­вот­ных — те­перь бу­дет не­дос­та­точ­но. Кра­си­вая фра­зе­о­ло­гия как пос­лед­ний ре­сурс тех, кто исчер­пал за­пас ре­аль­ных до­ка­за­тельств — вот что ожи­да­ет нас в бу­ду­щих дис­пу­тах.

Если кто-ни­будь все еще ду­ма­ет, что мож­но отыс­кать те или иные отно­ся­щи­е­ся к де­лу осо­бен­нос­ти, ко­то­рые отли­ча­ют всех лю­дей от всех пред­с­та­ви­те­лей дру­гих ви­дов, да­вай­те сно­ва рас­с­мот­рим факт о на­ли­чии сре­ди лю­дей осо­бей, ясно и впол­не оче­вид­но за­ни­ма­ю­щих низ­ший уро­вень по осве­дом­лен­нос­ти, са­мо­соз­на­нию, эру­ди­ции, чем су­щес­т­ва мно­гих не­че­ло­ве­чес­ких ви­дов. Я имею в ви­ду лю­дей с глу­бо­ки­ми и не­поп­ра­ви­мы­ми на­ру­ше­ни­я­ми фун­к­ций моз­га, а так­же лю­дей мла­ден­чес­ко­го воз­рас­та; избе­гая слож­нос­тей, при­су­щих ана­ли­зу по­ве­де­ния мла­ден­чес­ких осо­бей, я оста­нов­люсь на пос­то­ян­но умствен­но отста­лых лю­дях.

Фи­ло­со­фы, пос­та­вив­шие сво­ей це­лью отыс­кать осо­бен­нос­ти, ко­то­рые до­ка­зы­ва­ли бы отли­чия лю­дей от дру­гих жи­вот­ных, ред­ко уде­ля­ют вни­ма­ние ка­те­го­ри­ям лю­дей, обла­да­ю­щих тя­же­лы­ми ком­п­лек­са­ми не­пол­но­цен­нос­ти, не поз­во­ля­ю­щи­ми увен­чать их за­тас­кан­ным оре­о­лом исклю­чи­тель­нос­ти и бла­го­род­с­т­ва. Нет­руд­но уви­деть, по­че­му они не де­ла­ют это­го; если раз­вить это нап­рав­ле­ние без пе­ре­ос­мыс­ли­ва­ния на­шей по­зи­ции к дру­гим жи­вот­ным, то это бу­дет озна­чать, что мы име­ем пра­во про­во­дить при­чи­ня­ю­щие боль экспе­ри­мен­ты на умствен­но отста­лых лю­дях; рас­суж­дая по­доб­ным же обра­зом, не труд­но прий­ти к ло­ги­чес­ко­му вы­во­ду, что мы так­же дол­ж­ны иметь пра­во вы­ра­щи­вать, раз­во­дить не­пол­но­цен­ных лю­дей, что­бы уби­вать их для упот­реб­ле­ния в пи­щу.

Для фи­ло­со­фов, учас­т­ву­ю­щих в дис­кус­сии по проб­ле­мам ра­вен­с­т­ва, лег­че все­го бы­ло бы на­хо­дить вы­ход из труд­ных си­ту­а­ций пу­тем исклю­че­ния из обсуж­де­ния умствен­но отста­лых лю­дей, как, яко­бы, во­об­ще не су­щес­т­ву­ю­щих. Гар­вар­д­с­кий фи­ло­соф Джон Ро­улз в сво­ей объе­мис­той кни­ге «Те­о­рия спра­вед­ли­вос­ти» выс­ту­па­ет про­тив рас­с­мот­ре­ния этой проб­ле­мы, ког­да пы­та­ет­ся объяс­нить, по­че­му прин­ци­пы на­шей юсти­ции мы рас­п­рос­т­ра­ня­ем толь­ко на лю­дей, но не на дру­гих жи­вот­ных; он прос­то отде­лы­ва­ет­ся от нее при по­мо­щи та­кой ре­мар­ки: «Я не мо­гу про­ве­рить эту проб­ле­му сей­час, но я до­пус­каю, что пред­с­тав­ле­ние о ра­вен­с­т­ве не всег­да мо­жет быть про­де­мон­с­т­ри­ро­ва­но ма­те­ри­аль­но». Та­кое экстра­ор­ди­нар­ное ре­ше­ние воп­ро­са, по-ви­ди­мо­му, дол­ж­но озна­чать или то, что мы мо­жем обра­щать­ся с умствен­но отста­лы­ми людь­ми так же, как мы обра­ща­ем­ся с жи­вот­ны­ми, или на­о­бо­рот, сог­лас­но соб­с­т­вен­ной фор­му­ли­ров­ке Ро­ул­за, мы дол­ж­ны рас­п­рос­т­ра­нить прин­ци­пы на­шей юсти­ции на жи­вот­ных.

Что еще мо­жет сде­лать фи­ло­соф? Если чес­т­но стать ли­цом к ли­цу с проб­ле­мой, пос­та­вив воп­рос об амо­раль­ном отно­ше­нии к жи­вот­ным, это нас­толь­ко выс­ве­тит не­вы­но­си­мость су­щес­т­ву­ю­ще­го сос­то­я­ния, что наз­рев­шая не­об­хо­ди­мость ра­ди­каль­ной ре­ви­зии юри­ди­чес­ко­го ста­ту­са жи­вых су­ществ не­че­ло­ве­чес­ко­го про­ис­хож­де­ния ста­нет оче­вид­ной. В без­на­деж­ной по­пыт­ке спас­ти общеп­ри­ня­тые точ­ки зре­ния этот фи­ло­соф бу­дет вы­нуж­ден до­ка­зы­вать, что мы дол­ж­ны отно­сить­ся к жи­вым су­щес­т­вам, исхо­дя не из истин­ных их осо­бен­нос­тей, а ру­ко­вод­с­т­ву­ясь не­ред­ко абстрак­т­ной по­лез­нос­тью «в це­лом для ви­дов». Что­бы уви­деть, к ка­ким ужа­са­ю­щим пос­лед­с­т­ви­ям мо­жет при­вес­ти та­кой под­ход, пред­с­та­вим се­бе, что в ка­ком-то да­ле­ком бу­ду­щем в общес­т­ве с да­ле­ким для нас куль­тур­ным укла­дом, лю­ди при­дут к вы­во­ду, что боль­шин­с­т­ву жен­щин бу­дет удоб­ным и нор­маль­ным, если муж­чи­ны, остав­шись до­ма, бу­дут смот­реть за деть­ми, вмес­то то­го, что­бы хо­дить на ра­бо­ту. И та­кое ре­ше­ние, ко­неч­но, впол­не бу­дет сов­мес­ти­мо с фак­том (оче­вид­ным и по-сво­е­му до­ка­за­тель­ным), что дей­с­т­ви­тель­но су­щес­т­ву­ют жен­щи­ны, ко­то­рым мень­ше под­хо­дит смот­реть до­ма за деть­ми и бо­лее нра­вит­ся отправ­лять­ся каж­дое утро на ра­бо­ту, чем мно­гим муж­чи­нам. Бу­дут ли в та­ком слу­чае фи­ло­со­фы утвер­ж­дать, что та­кие жен­щи­ны, явля­ясь исклю­че­ни­ем из обще­го их боль­шин­с­т­ва, дол­ж­ны вос­п­ри­ни­мать­ся в со­от­вет­с­т­вии с тем, что явля­ет­ся «обыч­ным для их по­ла», и по­э­то­му, нап­ри­мер, мо­гут быть не до­пу­ще­ны в ме­ди­цин­с­кую шко­лу (как име­ю­щие откло­не­ние от общеп­ри­ня­той нор­мы), при­чем это мо­жет быть сде­ла­но нес­мот­ря на то, что в сво­их основ­ных по­ка­за­те­лях — это обык­но­вен­ные жен­щи­ны? Я не ду­маю, что бу­дет пра­виль­ным де­лать из слу­чай­но­го штри­ха фун­да­мен­таль­ные вы­во­ды. И я счи­таю, что в при­во­ди­мых аргу­мен­тах труд­но уви­деть что-то (ис­к­лю­чая раз­ве что за­щи­ту инте­ре­сов пред­с­та­ви­те­лей сво­е­го соб­с­т­вен­но­го ви­да, при­чем лишь по той при­чи­не, что они пред­с­та­ви­те­ли на­ше­го соб­с­т­вен­но­го ви­да). По­доб­ным же обра­зом мы дол­ж­ны про­ве­рять и все дру­гие фи­ло­соф­с­кие до­ка­за­тельс­т­ва, вос­п­ри­ни­мая их лишь с одной по­зи­ции — как пре­дуп­реж­де­ние о той лег­кос­ти, с ка­кой не толь­ко не­ис­ку­шен­ные лю­ди, но да­же и са­мые опыт­ные в уме­нии пос­т­ро­е­ния нрав­с­т­вен­ных обос­но­ва­ний, мо­гут быть при­не­се­ны в жер­т­ву гос­под­с­т­ву­ю­щей иде­о­ло­гии.

Стер­ж­не­вое зна­че­ние этой кни­ги зак­лю­ча­ет­ся в том, что­бы за­я­вить, что дис­к­ри­ми­на­ция про­тив жи­вых су­ществ лишь толь­ко по един­с­т­вен­ной при­чи­не их ви­до­вой при­над­леж­нос­ти — явля­ет­ся фор­мой пред­в­зя­тос­ти, амо­раль­нос­ти и изде­ва­тельс­т­ва над без­за­щит­ным так же точ­но, как и дис­к­ри­ми­на­ция, осу­щес­т­в­ля­е­мая на осно­ва­нии ра­со­вой при­над­леж­нос­ти. Я не вкла­ды­ваю в это со­дер­жа­ние че­го-то не­зыб­ле­мо­го и зак­ры­то­го для кри­ти­ки и не выд­ви­гаю его как пос­ту­лат на ве­ка, или как фор­му­ли­ров­ку мо­ей соб­с­т­вен­ной точ­ки зре­ния, с ко­то­рой дру­гие мо­гут сог­ла­шать­ся или нет. Я толь­ко при­во­жу до­ка­за­тельс­т­ва, обра­ща­ясь ско­рее к ра­зу­му, чем к эмо­ци­ям и чув­с­т­ви­тель­ной сен­ти­мен­таль­нос­ти. Я избрал этот путь не по­то­му, что не осоз­наю важ­нос­ти та­ко­го фак­то­ра, как чув­с­т­ва и пе­ре­жи­ва­ния в вы­ра­бот­ке по­зи­ции к дру­гим су­щес­т­вам, а по­то­му, что ре­ше­ния, при­ня­тые рас­суд­ком, бо­лее уни­вер­саль­ны, бо­лее твер­ды и не­о­до­ли­мы и пред­с­тав­ля­ют боль­ший инте­рес. Я не ду­маю, что толь­ко одни­ми при­зы­ва­ми к со­чув­с­т­вию и доб­ро­сер­де­чию мож­но убе­дить боль­шин­с­т­во лю­дей в нес­п­ра­вед­ли­вос­ти спе­си­е­циз­ма. Да­же там, где де­ло ка­са­ет­ся инте­ре­сов дру­гих че­ло­ве­чес­ких су­ществ, для нас, лю­дей, всег­да бы­ва­ет при­ят­ной не­о­жи­дан­нос­тью обна­ру­жить тя­го­те­ние на­ше­го со­чув­с­т­вия к пред­с­та­ви­те­лям сво­ей на­ции или ра­сы. Поч­ти каж­дый, одна­ко, под­го­тов­лен, по край­ней ме­ре но­ми­наль­но, слу­шать ра­зум­ные до­во­ды. Мож­но так­же до­пус­тить, что име­ет­ся опре­де­лен­ное ко­ли­чес­т­во лю­дей, лю­бя­щих по­ко­кет­ни­чать с не­по­мер­ным су­бъ­ек­ти­виз­мом в мо­раль­нос­ти, го­во­ря, что лю­бая мо­раль­ность фак­ти­чес­ки та­ко­ва, как и лю­бая дру­гая. Но ког­да тем же са­мым лю­дям пред­ла­га­ют ска­зать, что они ду­ма­ют о мо­раль­нос­ти Гит­ле­ра или о раб­с­ком тру­де, та­ко­вы ли они, как у Альбер­та Швей­це­ра или Мар­ти­на Лю­те­ра Кин­га, лишь пос­ле это­го они убеж­да­ют­ся, что мо­раль у раз­ных лю­дей раз­лич­на. Вот так, ра­бо­тая над этой кни­гой, я по­ла­гал­ся на ра­зум­ные аргу­мен­ты. И те­перь, если вы не смо­же­те опро­вер­г­нуть глав­ный аргу­мент этой кни­ги, вам при­дет­ся приз­нать, что спе­си­е­цизм нес­п­ра­вед­лив, и это озна­ча­ет, что если вы отно­си­тесь к нрав­с­т­вен­нос­ти се­рьез­но, вы дол­ж­ны пос­та­рать­ся уда­лить спе­си­е­цизм прак­ти­чес­ки из ва­шей жиз­ни и про­ти­вос­то­ять ему всю­ду, где бы он не по­я­вил­ся. Ина­че го­во­ря, лю­бое обо­жес­т­в­ле­ние пре­вос­ход­с­т­ва и не­по­роч­нос­ти соб­с­т­вен­но­го ви­да бу­дет ли­шать нас ба­зи­са для кри­ти­ки ра­сиз­ма или сек­сиз­ма, если при этом мы не бу­дем при­бе­гать ко лжи и ли­це­ме­рию.

В этой кни­ге я в общем избе­гал спо­ров на те­му, что к жи­вот­ным мы дол­ж­ны быть доб­ры­ми по­то­му, что жес­то­кость к жи­вот­ным не­из­беж­но при­ве­дет к жес­то­кос­ти к лю­дям. Воз­мож­но это дей­с­т­ви­тель­но прав­да, что доб­ро­та к лю­дям и дру­гим жи­вот­ным час­то идут вмес­те, но не­за­ви­си­мо от то­го, так это или нет, если мы бу­дем упор­но стре­мить­ся ска­зать (как кста­ти счи­та­ли Фо­ма Аквин­с­кий и Кант), что имен­но в этом кро­ет­ся истин­ная при­чи­на, по­че­му мы дол­ж­ны быть доб­ры­ми к жи­вот­ным, то это проз­ву­чит как пол­но­цен­ная по­зи­ция спе­си­е­циз­ма. Мы дол­ж­ны рас­с­мат­ри­вать инте­ре­сы жи­вот­ных не по­то­му, что опять за­бо­тим­ся о на­бив­ших оско­ми­ну бла­гах сво­е­го ви­да, а прос­то по­то­му, что они су­щес­т­ву­ют, эти инте­ре­сы, и бы­ло бы ли­ше­но вся­ко­го оправ­да­ния исклю­чить их из сфе­ры нрав­с­т­вен­ных цен­нос­тей. Если же мы опять ста­вим та­кое рас­с­мот­ре­ние в за­ви­си­мость от на­ли­чия ка­ких-то вы­год­ных пос­лед­с­т­вий для че­ло­ве­ка, то это опять та­ки бы­ло бы утвер­ж­де­ни­ем то­го, что рас­с­мот­ре­ние инте­ре­сов жи­вот­ных ра­ди них же са­мих не пра­во­моч­но к пос­та­нов­ке, как воп­рос юри­ди­чес­кий.

По­доб­ным же обра­зом я избе­гал рас­ши­ре­ния дис­кус­сии и пе­ре­хо­да ее в плос­кость о боль­шой по­лез­нос­ти для здо­ро­вья ве­ге­та­ри­ан­с­кой ди­е­ты, чем ди­е­та, вклю­ча­ю­щая пот­реб­ле­ние мя­са жи­вот­ных. Хо­тя име­ет­ся мно­жес­т­во дан­ных, что это дей­с­т­ви­тель­но так, я су­мел по­бо­роть в се­бе естес­т­вен­ный по­рыв оста­но­вить­ся на этом хо­тя бы по­то­му, что это при­вет­с­т­во­ва­лось бы кор­по­ра­ци­я­ми, про­из­во­дя­щи­ми рас­ти­тель­ные про­дук­ты пи­та­ния. А свой путь к ве­ге­та­ри­ан­с­т­ву пусть каж­дый избе­рет са­мос­то­я­тель­но, прой­дя его че­рез за­бо­ту о здо­ро­вье, че­рез ма­те­ри­аль­ные, фи­нан­со­вые и пси­хо­ло­ги­чес­кие по­те­ри. И пусть бу­дут лю­ди (и, ра­зу­ме­ет­ся, хо­ро­шо опла­чен­ные на­уч­ные инсти­ту­ты), до­ка­зы­ва­ю­щие, что имен­но мяс­ная ди­е­та — путь к здо­ро­вью и дол­го­ле­тию, и пусть еще по­за­пу­ги­ва­ют до­вер­чи­вых пот­ре­би­те­лей слу­ча­я­ми изне­мо­же­ния от пот­реб­ле­ния рас­ти­тель­ной пи­щи. Исхо­дя из осно­во­по­ла­га­ю­щих прин­ци­пов Дви­же­ния за осво­бож­де­ние жи­вот­ных, ка­кой бы дол­гой и труд­ной ни бы­ла на­ша ра­бо­та и ка­кой бы не­по­силь­ной не ка­за­лась взя­тая на­ми но­ша, мы дол­ж­ны вы­дер­жать эти испы­та­ния и не схо­дить с избран­но­го тер­нис­то­го пу­ти.

Я ве­рю, что де­ло Осво­бож­де­ния жи­вот­ных ло­ги­чес­ки, фи­ло­соф­с­ки и исто­ри­чес­ки явля­ет­ся убе­ди­тель­ным и уже не мо­жет быть отвер­г­ну­то. Одна­ко оста­ет­ся гро­мад­ная и не­ве­ро­ят­но труд­ная за­да­ча — это за­да­ча нис­п­ро­вер­же­ния спе­си­е­циз­ма. Изу­чив воп­рос на осно­ве источ­ни­ков, мы име­ли воз­мож­ность убе­дить­ся, что спе­си­е­цизм — не ми­мо­лет­ное слу­чай­ное явле­ние. Он име­ет исто­ри­чес­кие кор­ни, глу­бо­ко врос­шие в соз­на­ние за­пад­но­го общес­т­ва. И мы ви­дим так­же, что уда­ле­ние из на­ших жиз­нен­ных под­хо­дов и на­ше­го по­ве­де­ния спе­си­е­циз­ма бу­дет пу­гать, зат­ра­ги­вая инте­ре­сы ги­ган­т­с­ких кор­по­ра­ций и ассо­ци­а­ций агро­биз­не­са, про­фес­си­о­наль­ных мя­со­пе­ре­ра­ба­ты­ва­ю­щих со­ю­зов, уче­ных-ис­с­ле­до­ва­те­лей, ве­те­ри­на­ров и т.д. И, по-ви­ди­мо­му, этим кор­по­ра­ци­ям и орга­ни­за­ци­ям не­об­хо­ди­мо быть го­то­вы­ми израс­хо­до­вать мил­ли­о­ны дол­ла­ров на за­щи­ту сво­их инте­ре­сов, обо­ро­ня­ясь от мас­со­вых бом­бар­ди­ро­вок со сто­ро­ны общес­т­вен­нос­ти и, ра­зу­ме­ет­ся, объяв­ляя обви­не­ния в жес­то­кос­ти го­лос­лов­ны­ми и бес­поч­вен­ны­ми. Кро­ме то­го, не на­до оболь­щать­ся, что вся общес­т­вен­ность — это без­за­вет­ные бор­цы за гу­ман­ность и спра­вед­ли­вость (прос­то в го­су­дар­с­т­вен­ных струк­ту­рах этим ка­чес­т­вам нет мес­та из-за са­мой при­ро­ды го­су­дар­с­т­вен­но­го прав­ле­ния). Общес­т­вен­ность, по край­ней ме­ре, в не­ко­то­рой сво­ей час­ти, име­ет (или ду­ма­ет, что име­ет) те или иные инте­ре­сы к про­дол­же­нию прак­ти­ки спе­си­е­циз­ма, в т.ч. соз­на­тель­но­го вы­ра­щи­ва­ния и убий­с­т­ва жи­вот­ных для пи­щи. Как мы толь­ко что мог­ли уви­деть, лю­ди так­же го­то­вы при­нять к мыш­ле­нию та­кие вво­дя­щие в заб­луж­де­ние фор­мы, под­вер­г­ну­тые на­ми кри­ти­ке в этой гла­ве.

В ка­ких слу­ча­ях и с ка­ки­ми воз­мож­нос­тя­ми мо­жет выс­ту­пать Дви­же­ние за осво­бож­де­ние жи­вот­ных про­тив этих древ­них (со вре­мен антич­нос­ти) пред­рас­суд­ков, при­чем боль­шей час­тью обла­чен­ных в одеж­ды си­лы и влас­ти, и бук­валь­но про­ни­зы­ва­ю­щих на­ше жиз­нен­ное прос­т­ран­с­т­во? И еще, мо­жет ли что-ли­бо, по­ми­мо рас­суд­ка и нрав­с­т­вен­нос­ти вли­ять на на­ши пред­поч­те­ния в слу­ча­ях воз­ник­но­ве­ния не­лег­ко­го вы­бо­ра? Труд­но в свя­зи с этим искать не­кое уте­ше­ние в том, что ра­но или поз­д­но угро­за все­мир­но­го го­ло­да и наз­ре­ва­ю­щий про­до­вольс­т­вен­ный кри­зис зас­та­вят нас по­нять не­эф­фек­тив­ность про­из­вод­с­т­ва пи­ще­вой про­дук­ции из тел жи­вот­ных, как ме­то­да обес­пе­че­ния че­ло­ве­чес­т­ва про­до­вольс­т­ви­ем. Рас­п­ла­та за по­доб­ную бла­го­душ­но-вы­жи­да­тель­ную по­зи­цию мо­жет стать не­по­мер­но вы­со­кой в нрав­с­т­вен­ном и гу­ма­нис­ти­чес­ком отно­ше­нии, хо­тя впол­не воз­мож­но, что вы­ход из это­го ужас­но­го кри­зи­са бу­дет най­ден сво­ев­ре­мен­но и, оче­вид­но, бу­дет зак­лю­чать­ся в ра­ци­о­наль­ной и гу­ман­ной ди­е­те.

Дви­же­ние по охра­не при­род­ной сре­ды явля­ет­ся ре­зуль­та­том дру­го­го кри­зи­са, при­вед­ше­го че­ло­ве­чес­т­во к та­ким трак­тов­кам на­ших отно­ше­ний с жи­вот­ны­ми, ко­то­рые ка­за­лись не­воз­мож­ны­ми еще де­сять лет то­му на­зад. Прав­да эпо­ха энвай­рон­мен­та­лис­тов бы­ла бо­лее свя­за­на с сох­ра­не­ни­ем учас­т­ков ди­кой при­ро­ды и спа­се­ни­ем ви­дов, на­хо­дя­щих­ся под угро­зой исчез­но­ве­ния, чем во­об­ще с жи­вот­ны­ми. Одна­ко не ну­жен был слиш­ком боль­шой ска­чок от осоз­на­ния то­го, что нес­п­ра­вед­ли­во и дур­но обра­щать­ся с ки­та­ми, как с ги­ган­т­с­ки­ми ре­зер­ву­а­ра­ми, на­пол­нен­ны­ми ки­то­вым жи­ром, до осоз­на­ния то­го, что нес­п­ра­вед­ли­во обра­щать­ся со сви­нья­ми, как с ма­ши­на­ми для прев­ра­ще­ния зер­на в мя­со. Эти фак­то­ры ле­жат в осно­ве на­деж­ды на то, что у Дви­же­ния за осво­бож­де­ние жи­вот­ных есть бу­ду­щее. Кста­ти, нет сом­не­ния в том, нап­ри­мер, что дви­же­ние за осво­бож­де­ние от раб­с­т­ва на сво­их ран­них эта­пах выг­ля­де­ло бо­лее обна­де­жи­ва­ю­ще и пер­с­пек­тив­нее, чем ны­неш­нее Дви­же­ние за осво­бож­де­ние жи­вот­ных. По­э­то­му го­во­рить здесь опять бу­дет Исто­рия. Тем не ме­нее, Осво­бож­де­ние жи­вот­ных бу­дет тре­бо­вать, по край­ней ме­ре, от час­ти че­ло­ве­чес­ких су­ществ, ве­ли­чай­ше­го альтру­из­ма — боль­ше­го, чем ка­кое-ли­бо иное осво­бо­ди­тель­ное дви­же­ние. Тем бо­лее, что жи­вот­ные са­ми по се­бе нес­по­соб­ны к то­му, что­бы са­мим пот­ре­бо­вать сво­е­го соб­с­т­вен­но­го осво­бож­де­ния или про­тес­то­вать про­тив усло­вий их жиз­ни пу­тем го­ло­со­ва­ния на вы­бо­рах, про­ве­де­ния улич­ных де­мон­с­т­ра­ций или борь­бы с по­мо­щью бомб. В то же вре­мя че­ло­ве­чес­кие су­щес­т­ва обла­да­ют на­уч­но-тех­ни­чес­кой мо­щью, что­бы прод­лить при­тес­не­ние дру­гих ви­дов на­дол­го, или, по край­не ме­ре, до тех пор, по­ка мы не прев­ра­тим пла­не­ту в мес­то, не­под­хо­дя­щее для пре­бы­ва­ния жи­вых су­ществ. Если на­ша ти­ра­ния бу­дет и даль­ше про­дол­же­на, то это до­ка­жет, что вмес­то свет­ло­го «вен­ца тво­ре­ния» при­ро­да в ли­це че­ло­ве­ка по­лу­чи­ла та­ко­го ти­ра­на, сви­ре­пость ко­то­ро­го не смог­ли вы­ра­зить са­мые ци­нич­ные из по­э­тов и фи­ло­со­фов, го­во­рив­ших об этом. Избрав же дру­гой путь, мы смо­жем са­мо­от­вер­жен­но при­нять этот наз­рев­ший «вы­зов эпо­хи» и до­ка­зать на­шу спо­соб­ность к истин­но­му альтру­из­му пу­тем прек­ра­ще­ния без­жа­лос­т­ной эксплу­а­та­ции дру­гих ви­дов, исполь­зуя для это­го на­шу си­лу и мощь не по­то­му, что мы силь­ны, что­бы до­бить­ся это­го, как бун­та­ри и тер­ро­рис­ты, а по­то­му, что осоз­на­ем — по­зи­ция силь­но­го, без­жа­лос­т­но­го вар­ва­ра явля­ет­ся в дан­ном слу­чае мо­раль­но не­за­щи­щен­ной и нрав­с­т­вен­но уяз­ви­мой.

Как мы отве­тим на этот воп­рос, за­ви­сит от спо­со­ба, ко­то­рым каж­дый из нас лич­но и са­мос­то­я­тель­но отве­ча­ет на не­го.