Gustav_Shpet_i_sovremennaya_filosofia_gumanitarnogo_znania_2006

«Научной философии» противопоставляется философия как чистое знание, которая «имеет положительные задачи и строится на твердых основаниях»91. Предметом для нее выступает «не тот или иной вид бытия в частности, а само бытие, как такое, в его сущности, значит, бытие в противоположность не-бытию»92. Но бытие «как такое» не есть и не может быть предметом какой бы то ни было положительной науки, оно лишь дано сознанию, осво­ божденному от всякой эмпирической обусловленности. «Нуж­ но, другими словами, получить сознание не как эмпирическое переживание индивида, не как данное “наблюдения” или “само­ наблюдения”, а как сознание, данное сознанию же, сознание в рефлек­ сии на самого себя... Сознание в рефлексии на самого себя открывает и созерцает себя в своей подлинной сущности, и поэтому-то мы имеем здесь дело уже не с “мнением”, как эмпирическим пережи­ ванием индивида, а с подлинным знанием»99.

Это выглядит как пересказ трансцендентальной феномено­ логии Гуссерля. Но ее идеи получают новый акцент. Граница, проведенная между метафизикой и «философией как строгой наукой» о чистом сознании, оказывается не границей между враж­ дующими силами. Она нужна только для того, чтобы обе эти силы критически осознали себя и не претендовали на свою культур­ ную исключительность и универсальность. Обе они нужны «че­ ловеческому миру». В отличие от Гуссерля, Шпет не полагает, будто псевдофилософия или претенциозность положительного знания являются причинами культурного кризиса. Они, эти при­ чины, лежат в иной плоскости.

Метафизическая философия лишь необоснованно претендует на универсальность своих положений. На деле же она есть не что иное, как проекция личного мировоззрения философа. Это даже не знание, а «мнение», тем более интересное для других людей, чем глубже и значительнее личность мыслителя. Это «человеческая мудрость», часто даже облекаемая в поэтическую форму. Поэтому нелепо бороться с нею, вытеснять ее, заменяя «знанием* о бы­ тии, которое может быть получено в науке о чистом сознании — «философии как строгой науке». «В действительности филосо­

91 Тамже. С. 3. “ Тамже. С. 7. ** Тамже. С. 37.

фия как чистое знание так же уживается с метафизикой, как и с относительным знанием действительности, — но только при пол­ ной автономии индивидуального, эмпирического и чистого. Покушение одного из них на свободу другого —неизменный ис­ точник псевдофилософских соблазнов»34.

Мудростьметафизики не может быть заменена истинойразума. Это означает, что в основании культуры должно быть и то и другое. Кризис наступает тогда, когда мудрость вступает в бессмыслен­ ный и опасный конфликт с разумом, когда они пытаются захва­ тить самодержавную власть. Эта борьба расшатывает культуру, уничтожает ее опоры, делает ее беспомощной.

Феноменологическая философия, по мысли Шпета, противо­ стоит любой попытке рассматривать сознание как чью-то собст­ венность: будь то эмпирический индивид или «трансценденталь­ ный субъект»35. «Сущное, эйдетическое сознание есть идеальность, а не реальность. Как абсурдна сама идея реальной зависимости ре­ ального от идеального, так абсурдно думать, будто сущное созна­ ние может испытывать влияние со стороны реального индиви­ да»36. Философия должна заниматься «чистым сознанием», но это не означает, что переживания реального индивида не имеют никакой ценности. «Чистое сознание» не имело бы никакого значения для «жизненного мира», если бы оно не проецирова­ лось на него, а сам этот «жизненный мир» был бы нагроможде­ нием индивидуальных мнений, если бы он не сопоставлялся со «знанием».

В споре Гуссерля с Шестовым нет и не может быть победи­ теля. Ибо победа одного из них означала бы крах культуры, проистекающий от усилий вывести ее из кризиса. Господство гуссерлевского рационализма заглушило бы вопль индивида, взывающего к справедливости и вниманию к его судьбе, загна­ ло бы его дух в «подполье». Успех шестовского бунта вел бы к развалу культуры, к высвобождению химер, порождаемых сном разума.

34 Там же. С. 22.

в См.: ШпетГ. Г. Сознание и его собственникIIШпет Г. Г. Философские этюды. М., 1994.

36 ШпетГ. Г. Мудрость или разум? // ШпетГ. Г. Философские этюды. М., 1994. С. 41.

Но как совместить несовместимое? Не только отказаться от бессмысленной борьбы между рациональностью «философии как строгой науки» и «мудростью метафизики» как проекции индивидуального миропонимания и мирочувствия философа, но позволить им такое общение, в котором обе эти стороны нашли бы жизненную среду?

Эта возможность есть, и она порождена самой же культурой. Место встречи универсального и индивидуального сознания — это мир языка. «...Переживание перестает быть простым “пере­ живанием” и останавливает на себе наше внимание, как источ­ ник познания, мы имеем с ним дело не как с “голым” данным, а как с данным, непременно облеченным в слово...»*7Логический ана­ лиз языка —мощное средство универсализации знания, прибли­ жения его к «идеальности» эйдетического сознания. Он имеет существенно герменевтический характер, поскольку «слово» как по­ нятие требует интерпретации, и потому печать герменевтики накладывается «на всю философию как чистое знание». Герме­ невтика же требует исторического подхода к «чистому знанию», подхода, который бы раскрывал сам процесс формирования эйдетических объектов. «Философия становится от этого истори­ ческой, и мы по-новому применяем однажды высказанный прин­ цип: nihil est in intellecto, quod non fuerit in historia, et omne, quod fuit in historia, deberet esse in intellectu»88.

Герменевтика, которая в своем родстве с историческим ме­ тодом вплотную подходит к гегелевской диалектике, в конечном счете, может ослабить и даже снять напряжение, возникающее между сферой «чистого знания» и сферой индивидуальных пе­ реживаний. «Нужно исходить из принципиального анализа по­ нимания, тогда только можно надеяться на строгое и закончен­ ное построение основывающейся на нем методологии, прежде всего наук исторических... Круг завершится: через дух мы про­ биваемся к конкретно всеобщему, на основе которого решаем специальные проблемы самого духа... То содержание, которого носителем является дух как предмет понимания, есть разумное

w Тамже. С. 43. ** Тамже. С. 54.

содержание. Разумение может направляться только на разум. Дух как предметпониманияестьразумный дух»ю.

Сфера понимаемого слова обнимает собой единство всеобщ­ ности, воплощенной в разуме, и индивидуальности, выявляемой в «мудрости». Но разум все же остается фундаментом культуры. «Уклад сознания, который мы называем философским энтузиаз­ мом, или amor intellectualis, есть совокупность переживаний, фондированных на разумном познавательном акте. Этот послед­ ний в своей чистоте характеризует и абсолютную чистоту пред­ мета, на который он направлен, который, следовательно, сам есть “разум вещей”, взятых в их сущности»40.

Личностное начало, которому обязана своим существовани­ ем метафизика и которое безуспешно пытается истребить в себе «положительное знание» частных наук, синтезировано в «фило­ софии как строгой науке» в духе гегелевского «снятия». Оно присутствует в философии, но не как индивидуальное пережива­ ние или мнение, а как момент универсального, как та единственная цель, ради которой философия вообще обращается к «чистому сознанию» — момент индивидуально-человеческого в надынди­ видуальной интеллигибельнойинтуиции41.

«Итак, в своем идеально завершающем моменте, как и во всем своем целом, герменевтическая философия, по существу остает­ ся рациональной философией, философией разума. Рационализм — первое слово, постоянное, и останется последним словом евро­ пейской философии. Все, что есть, сущее, в своей сущности, разумно; ра­ зум—последнееоснованиеиперваяприметасущного»*2.

К миру разумному, сущностному, обращена философия как строгая наука, мудрость же обращена к эмпирической действитель­ ности. Неужели между этими мирами — непроходимая стена?

Человек ищет ответы на «проклятые вопросы» — зачем я живу, зачем я так нелепо и безнадежно живу, что мне делать в этой жизни, если смысл ее мне непонятен, если страшно даже поду-

99 ШпетГ. Г. Герменевтика и ее проблемы // Шпет Г. Г. Мысль и Слово, Избранные труды/ Отв. ред. и сост. Т. Г. Щедрина. М., 2005. С. 413.

40ШпетГ. Г. Мудрость или разум? // Цит. соч. С. 56.

41См.: ШпетГ. Г. Явление и смысл// Шпет Г. Г. Мысльи Слово. Избран­

ные труды. М., 2005. С. 39.

48 ШпетГ. Г. Мудрость или разум? // Цит. соч. С. 57.

мать, каким он мог бы оказаться для меня лично, в моем един­ ственном и неповторимом существовании. Но к кому обраще­ ны эти вопросы? Ведь нет «всехней» мудрости, на такие вопро­ сы человек должен отвечать сам, всеобщий ответ невозможен, да и никому не нужен. Но и философия, к которой человек мог бы обратить свой вопрос, ответит ему не так, как того он желал бы, а именно: «нужно стать “философом” и, следовательно, уйти от своих проблем, “умереть”, чтобы иметь право именовать свои вопросы философскими»4*.

Значит ли это, что человек покинут и мудростью, и филосо­ фией или, как сказал бы Шестов, что он «отвергнут наукой и мо­ ралью»?

Да, если человек — это только одинокое и расставшееся с надеждой понимания другими и понимания других существо. Да, если абсурд и отчаяние — единственные понятия, которыми мож­ но выразить (не объяснить, конечно, а именно выразить) его от­ ношение к миру и к самому себе. Да, если прав Шестов.

Да, если прав Гуссерль. Да, если человеку дано только вни­ мать универсальным ответам «философии как строгой науки». Не превозмочь ему отвращения к этим ответам, не согласиться с вопиющей несправедливостью, которую они несут в себе. Пусть будут устранены «объективизм» и «натурализм» — эти ложные установки познания. Но пока от имени живого человека будет выступать мертвая кукла «трансцендентального субъекта» или «чистого Я», никакая философия, как бы строга и научна она ни была, не ответит на вопрос, который ставит сам Гуссерль: может лимир ичеловеческоесуществованиеобладатьистиннымсмысломв атоммире фактичности?

Чтобы уйти от этих безнадежных «да» к обнадеживающему «нет», нужно вспомнить, что человеческое существование син­ тезирует в себе индивидуальное и всеобщее: мы только потому и люди, что несем в себе культурно обусловленные (закодиро­ ванные в культурном символизме), то есть всеобщие, смыслы. Эти смыслы, то есть порождающая их культура, только потому и являются человеческими, что позволяют нам понимать себя и других, преодолевать пропасть взаимного отчуждения и страх перед смертью.

«Понимание как синтетическая функция разума обеспечива­ ется истолкованием и интерпретацией. Именно так, через по­ нимание и интерпретацию, герменевтическая проблематика (разумеется, в новом рационализированном виде) вливается в феноменологию»44.

Понимание —вот слово, в котором Шпет видит ключ от две­ ри, перед которой остановились Шестов и Гуссерль, бунтарь против культуры и ее апологет.

Человек должен предстать перед философией и мудростью преображенным. «Философия требует личного самоотречения, но не потому, что ей нужен человек, а потому, что истина не может быть личной»45. Но разве не столь же трудного самоотречения требует и мудрость? Отречения от присущего человеку стремле­ ния стать на гранитную твердь универсальной истины. Отрече­ ния от соблазна увернуться от своей высокой трагической учас­ ти в безликое пребывание.

Культура — самоотречение человека. Человек —самоотрече­ ние культуры. Здесь диалектика: не отрекаясь от себя, от своей единичности, человек не может себя найти, ибо нет человека вне культуры. Не снисходя до человека с высот своих универса­ лий, культура не может удержаться на этих высотах и падает, рас­ творяясь в кислоте презрительной насмешки или прямой враж­ дебности со стороны индивида.

Преображенный человек — тот, кто осознает свою культурную природу. Это и есть образование человека, придание индивиду челове­ ческого образа. «Образованное, интеллигентное сознание пере­ ходит в единое историческое культурное сознание. Так достига­ ется последняя грань того осуществления, которое может быть названо культурою в широком и последнем смысле, где это поня­ тие становится категорией, объемлющей все модификации куль­ турного образования, т. е. философию, право, хозяйство, рели­ гию, науку, искусство»46.

44КузнецовВ. Г. Герменевтическая феноменология в контексте философ­ ских воззрений Густава Густавовича Шпета//Логос. 1991. № 2. С. 212.

45ШпетГ. Г. Мудрость или разум? // Цит. соч. С. 6В.

46ШпетГ. Г. Литература// Уч. зап. Тарт. гос. ун-та. Тарту, 1982. Вып. 576.

С.157.

МЕТОДОЛОГИЯ

ГУМАНИТАРНОГО ЗНАНИЯ

Я. С. Плотников

АНТРОПОЛОГИЯ ИЛИ ИСТОРИЯ. ПОЛЕМИКА Г. Г. ШПЕТА С В. ДИЛЬТЕЕМ

ПО ПОВОДУ ОСНОВАНИЙ ГУМАНИТАРНЫХ НАУК

Вопрос о мотивах рецепции идей В. Дильтея Г. Г. Шпетом имеет, помимо исторического аспекта, проясняющего пути ин­ теллектуальной биографии русского мыслителя, еще и важный теоретический аспект. Ибо основная тема, в рамках которой у Шпета возникает интерес к Дильтею, состоит в определении са­ мостоятельного логического и методологического фундамента гуманитарных наук. В этом смысле обращение к Дильтею позво­ ляет уточнить существенные моменты философской концепции самого Шпета. Кроме того, важность изучения «рецепции* обо­ сновывается еще и тем, что свои собственные представления Шпет* как правило, развивает в форме так называемой «имманент­ ной критики», т. е. в форме выявления непоследовательностей

ипротиворечий анализируемых им авторов, лишь мимоходом противопоставляя такому анализу свою позицию. Поэтому реконст­ рукция его позиции возможна в значительной степени лишь пу­ тем исследования предпосылок, с которых осуществляется кри­ тика, а также существа тех аргументов, которые им выдвигаются.

Можно без преувеличения сказать, что разбор идей Дильтея

иполемика с ними занимает центральное место в этом исследо­ вании Шпетом принципов и оснований гуманитарных наук. Даже Гуссерль, если смотреть по работе «История как проблема логики» (далее «ИКПЛ»)1, занимает здесь как собеседник Шпета

1ШпетГ. Г. История как проблема логики. Критические и методологи­ ческие исследования. Материалы. В двух частях. М., 2002.

значительно меньшее место, нежели Дильтей. Резюмируя свой анализ Дильтея, Шпет замечает: «принципиальный путь, на кото­ рый он [Дильтей] встал, есть правильный путь»2. Такое призна­ ние принципиальной солидарности с взглядами Дильтея застав­ ляет думать, что полемика Шпета с Дильтеем касается нюансов и деталей при наличии общего подхода. Между тем, при ближай­ шем рассмотрении оказывается, что эти нюансы и детали настоль­ ко существенны, что скорее возникает вопрос, в чем вообще зак­ лючается согласие Шпета с Дильтеем?

1. Общая характеристика рецепции

Сначала необходимо очертить тот круг источников, который позволяет судить о рецепции Шпетом философско-методологи­ ческих концепций Дильтея. Это в первую очередь ранняя статья о психологии «Один путь психологии и куда он ведет», которая даже хронологически предшествует занятиям Шпета феномено­ логией. Еще до отъезда в Германию на семинары к Гуссерлю Шпет написал в юбилейный сборник Л. М. Лопатину статью «Один путь психологии и куда он ведет» (1912). В ней он намечает общие черты направления, способного вывести психологию из кри­ зисного состояния, в котором, по его мнению, повинны теории «абстрактной психологии», превращающие психическую жизнь в механику логизированных абстракций. Основные черты «логизма в психологии» ~ так Шпет называет психологию, ориенти­ рующуюся на модель науки в естествознании, — он характеризует, опираясь на Дильтея и его критику «объяснительной психоло­ гии». Это, во-первых, подведение психических явлений под ло­ гико-математические и естественнонаучные закономерности; вовторых, «постоянное искание элементов, из которых можно было бы слагать более сложные целые и в результате “всё" ду­ шевной жизни»*; и, в-третьих, противоречие этой натуралисти­ ческой психологии познавательному опыту гуманитарных наук,

*Тамже. С. 1070.

*ШпетГ, Г. Один путь психологии и кудаон ведет // Философский сбор­ никЛьвуМихайловичуЛопатинуктридцатилетиюнаучно-педагогическойде­ ятельности от Московского психологического общества. 1881—1911. М., 1912. С. 252.

которые «искали в психологии либо фундамента, либо объясне­ ния то общих, то специальных проблем, либо направляющих указаний и даже методов»*. Не только в критике объяснительной психологии, но и в указании нового пути Шпет здесь приписы­ вает заслугу Дильтею, «не только заложившему фундамент новой психологии, но сделавшему также попытку разрабатывать им са­ мим намеченный план и давшему, кроме того, образцы примене­ ния нового психологического рассмотрения к самым различным областям духа»5. Возможно, именно столь ранний интерес к фи­ лософской психологии Дильтея создает предпосылки к тому, что Шпет с самого начала занимает по отношению к феноменологии несколько отстраненную позицию и определяет свой путь в фе­ номенологии как герменевтический®.

Далее, это глава о Дильтее, да и практически весь второй том работы «ИКПЛ». Седьмая глава, посвященная Дильтею, образует, без сомнения, центральное теоретическое ядро этой работы (как видно, в частности, и из недавно опубликованного заключения ко второму тому «ИКПЛ», развивающего темы, намеченные именно в 7-й главе). К дальнейшим вехам рецепции относится продолжение работы «ИКПЛ» — рукопись «Герменевтика и ее проблемы» (1918)7. Наконец, необходимо также упомянуть раз­ мышления Шпета о структуре слова в «Эстетических фрагмен­ тах» (вып. II), поскольку они, без сомнения, возникли в контексте переосмысления «структурной психологии» Дильтея. По край­

4 Там же. С. 253. * Там же. С. 257.

*См.: Кузнецов В. Г. Герменевтическая феноменология в контексте фило­ софских воззрений Густава Густавовича Шпета // Логос. 1991. № 2. С. 198— 214; КалиниченкоВ. В. ГуставШпет:отфеноменологиикгерменевтике//Логос. 1992. № 3. С. 37-61.

7 Рукопись о герменевтике, представляющая собой «экскурс» из третьей частиИКПЛ, быласамимШпетомподготовленакпечатиотдельнымизданием. См.: Шпет Г. Г. Герменевтика и ее проблемы // Контекст-1989. С 231—268; Контекст-1990. С. 219—259; Контекст-1991. С. 215—255; Контекст-1992.

С, 251—284, а также полное немецкое издание, исправляющее пропуски и опечатки русского: Üpet G. G.: Hermeneutikund ihre Probleme. Freiburg/ Mün­ chen, 1993. Внастоящее время «Герменевтикаиее проблемы» вошлавсостав первого тома сочинений Г.Г. Шпета. См.: ШпетГ. Г. Мысльи Слово. Избран­ ные труды / Отв. ред. и сост. Т. Г. Щедрина. М., 2005.