Географическая школа и Лев Мечников

Другим выдающимся социологом того времени был Лев Мечников (1838—1888). Мечников выступал как крупнейший представитель «географической» школы. В своей книге «Географическая теория развития современных обществ», он попытался объяснить неравномерность развития изменением значимости тех или иных географических условий, и прежде всего — водных ресурсов, в различные эпохи, под влиянием экономического и технического прогресса. В соответствии со своей теорией, Мечников выделил 3 этапа развития цивилизации:

1. речной — со времен рабовладельческого строя (цивилизации Египта, Междуречья, древней Индии, древнего Китая)

2. средиземноморский — начинающийся с греков и римлян

3. океанический — начинающийся с открытия Америки

Усматривая критерий общественного прогресса в нарастании общественной солидарности, Мечников считал неизбежным и закономерным переход от деспотии к свободе, от угнетения к братству всех людей и народов, основанному на добровольной кооперации.^[3]

Субъективизм

Основным направлением развития российской социологии в конце XIX века стал субъективизм, который можно рассматривать как новое течение в европейской социологии. Российский субъективизм оказал значительное влияние на развитие мировой социологии и дал много нового методологии социологического исследования. Наиболее яркими представителями субъективизма были Петр Лавров, Николай Михайловский, Сергей Южаков и Николай Кареев.^[3]

Петр Лавров (1823—1900) явился первым теоретиком российского субъективизма и ввел целый ряд новых понятий, используемых до сих пор.

Лавров утверждал, что в социологии и истории есть вечные, неизменные и абсолютные истины, также как в других науках. Они объективны, о них могут не знать в какую-то эпоху, но они находятся в другую.^[3] Социология содержит такие истины, которые не могут быть обнаружены до некоторого момента по причине субъективной неготовности общества понять и принять их.

Субъективизм Лаврова и всей российской школы определялся тем, что он совершенно иначе, чем представители западной социологии, смотрел на проблему взаимозависимости и взаимовлияния человека и общества. По мнению Лаврова, индивид является реальной движущей силой общества. Хотя ход истории и определен объективными законами, индивид по-своему интерпретируя исторический процесс ставит свои цели и средства, трансформируя объективно необходимое в акт собственной воли. Лавров отвечал, что личность всегда имеет право и обязанность изменить существующие формы, сообразно своим нравственным идеалам, имеет право и обязанность бороться за то, что она считает прогрессом.

Лавров был первым российском социологом, который дал определение предмету социологии. По Лаврову, «Социология есть наука исследующая формы проявления, усиления и ослабления солидарности между сознательными органическими особями, и поэтому охватывает, с одной стороны — все животные общества, в которых особи выработали в себе достаточную степень индивидуального сознания, с другой — не только уже существующие формы человеческого общежития, но и те общественные идеалы, в которых человек надеется осуществить более солидарное и более справедливое общежитие, а также те практические задачи, которые неизбежно вытекают для личности и стремление осуществить свои общественные идеалы».

Николай Михайловский (1842—1904) — другой представитель субъективизма — утверждал, что коренная и ничем неизгладимая разница между отношением человека к человеку и человека к остальной природе, состоит прежде всего в том, что в первом случае мы имеем дело не просто с явлениями, а с явлениями, тяготеющими к определенной цели, тогда как во втором, цель эта не существует.^[3] Различие между ними до того важно и существенно, что само-по-себе намекает на необходимость применения различных методов к «двум великим областям человеческого ведения». Мы не можем общественные явления оценивать иначе, чем субъективно.

К концу XIX века, российская социология утвердилась в системе общественных наук России, однако официальной поддержки со стороны государства и министерства народного просвещения так и не получила. В отличие от Европы и Америки, ни в одном университете России, социология не была включена в перечень изучаемых дисциплин.^[1] Возникшие первые социологические объединения выступали в качестве общественных организаций, в основе которых лежали усилия и интересы отдельных энтузиастов. В целом, можно утверждать, что российская социология к началу XX века находилась на подъеме и обладала достаточно высоким потенциалом. К тому времени, такие социологи как Питирим Сорокин уже заявили о себе как о крупных теоретиках и получили международную известность, однако революция 1917 года резко изменила общественный строй России и отношение государства к науке.