3. Насколько распространены такие расстройства среди менструирующих женщин?

По проведенным эпидемиологическим исследованиям, приблизительно у 75% женщин с регулярным менструальным циклом выявляются незначительные или изолированные предменструальные симптомы, а у 20—50% женщин наблюдается PMS. По критериям DSM-IV, диагноз PMDD можно поставить приблизительно 3-5% всех менструирующих женщин.

Важно принимать во внимание высокую распространенность сопутствующих психиче­ских нарушений в этой возрастной группе. Предменструальная аггравация первичных наруше­ний настроения может ошибочно диагностироваться как PMS или PMDD, пока не будет ис­пользована проспективная шкала оценок для различения этих расстройств. Важно, что у око­ло 70% женщин с биполярным расстройством имеется предменструальное дисфорическое расстройство, а 30—60% женщин с предменструальной дисфорией имеют в анамнезе большое депрессивное расстройство. Такое потрясающее наложение симптомов продолжает до сих пор вызывать затруднение в установлении того, являются ли PMS и PMDD действительно независимыми расстройствами или же это предменструальное обострение предшествующих аффективных расстройств.

4. Есть ли специфические факторы риска развития pms?

Да. Предшествующая история клинической депрессии обусловливает несколько повы­шенный риск развития PMS. Наличие в анамнезе послеродовой депрессии и/или изменений настроения, связанных с приемом оральных контрацептивов, также повышает риск развития этих нарушений. И, наконец, наличие в семейном анамнезе PMS также служит самостоя­тельным фактором риска.

5. Опишите предполагаемую этиологию pms.

Несмотря на интенсивные исследования в этой области, этиология PMS не установлена. Различные этиологические теории до сих пор исследуются на предмет их состоятельности. Поскольку симптомы PMS по своей природе гетерогенны, большинство исследователей схо­дятся во мнении, что этиология этого расстройства, вероятно, многофакторна.

Проспективная оценка стрессовых событий в жизни женщин с PMS оказалась неспособ­ной продемонстрировать связь между стрессами окружающей среды и тяжестью симптомов. Биологические факторы, по-видимому, играют более существенную роль в развитии этого рас­стройства. Существует высокая распространенность PMS при отягощенном семейном анамне­зе, что говорит о значительной роли генетических факторов. Женщины, у которых матери и/или сестры подвержены PMS, имеют больший риск развития этого расстройства. И, нако­нец, у монозиготных близнецов уровень конкордантности для PMS выше, чем у дизиготных.

pee:-* шенжя

занизим

ТГКй

PMS

нсз 7.

нук =.:

cPV

Глава 62. Предменструальный синдром и предменструальное дисфорическое расстройство 415

«bed.

6. Какова предполагаемая роль эндогенных половых гормонов в патогенезе pms?

Ранние теории основывались на том предположении, что измененный уровень яичнико­вых стероидов ведет к развитию предменструальных симптомов. Сниженная секреция проге­стерона в лютеиновой фазе менструального цикла ранее рассматривалась как потенциаль­ный этиологический фактор развития PMS. Однако многочисленные тщательные исследова­ния не поддержали эту теорию. Искусственное восполнение уровня прогестерона в лютеино­вой фазе оказалось столь же эффективным, как и применение плацебо в лечении PMS.

Гипоэстрогения также рассматривалась в качестве патогенетического фактора PMS. В предовуляторной фазе менструального цикла наблюдается незначительное, кратковремен­ное снижение уровня эстрадиола в крови, которое совпадает с изменениями настроения и «приливами» у некоторых женщин.

Значение яичниковых стероидов наиболее отчетливо проявилось в исследованиях, в ко­торых женщины с PMS получали агонисты гонадотропин-рилизинг гормона (GnRH). Яич­никовое «отключение» сопровождалось быстрым исчезновением симптомов PMS. Инте­ресно, что у этих женщин не наблюдалось отличий в уровне яичниковых стероидов, отно­шения уровня эстрогенов к прогестерону, гонадотропинов или яичниковых стероидов, свя­занных с глобулинами, по сравнению с женщинами контрольной группы. Это заставляет предположить, что гормональная цикличность, по сравнению с абсолютным уровнем поло­вых гормонов в крови, играет более важную роль в развитии PMS. Генетически предраспо­ложенные женщины могут обрести гиперчувствительность к нормальным месячным изме­нениям этих гормонов. Отсутствие симптоматики до периода полового созревания, в пери­од беременности и после менопаузы (т.е. в ановуляторные периоды) подтверждает такие предположения.

Результаты недавних исследований, проведенных P.J.Schmidt и соавт. (1991), заставляют сомневаться в предположении о связи предменструальных симптомов и колебаниями в лю­теиновой фазе уровня эстрогенов и прогестерона. Женщины, соответствовавшие критериям PMS и подтвержденным в дальнейшем диагнозом, получали антипрогестероновый агент RU 486 (mifepristone). Несмотря на преждевременное окончание лютеиновой фазы, они ис­пытывали обычный для них предменструальный синдром на фоне искусственно индуциро­ванной фолликулиновой фазы менструального цикла. Это заставляет предположить, что гор­мональные изменения, предшествующие лютеиновой фазе, могут вызывать PMS. В качестве альтернативы этому предположению, PMS, возможно, является цикличным расстройством, независимым от менструального цикла и связанным с гормональными изменениями.