Раздел II

СОЦИОЛОГИЧЕСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ В АМЕРИКАНСКОЙ СОЦИАЛЬНОЙ ПСИХОЛОГИИ

ТЕРНЕР Р.Х.

ЛИЧНОСТЬ В ОБЩЕСТВЕ: ВКЛАД СОЦИАЛЬНОЙ ПСИХОЛОГИИ В СОЦИОЛОГИЮ

TURNER R.H. Personality in society: social psychology's

contribution to sociology//

Social psychology quarterly. - Albany,

1988,-Vol. 51,№1.-P. 1-10.

Перевод Е.В.Якимовой

Социальные психологи, получившие социологическую подготовку, призваны содействовать одновременному развитию двух дисциплин. Во-первых, навыки социологического анализа социальной структуры и культуры могут оказаться полезными при разработке социопсихологических интерпретаций и прогнозов, касающихся поведения индивида и его личности ¹). Во-вторых, профессиональный взгляд социального психолога на индивидуальное поведение и феномен социализации может помочь социологии в ее

'* Вслед за Дж Хаусом я провожу различие между культурой и социальной структурой, по отношению к которым понятие "общество" выступает как более широкое

136

оценках воздействия личности на социальные процессы и структуры.

Как отмечали Дж.Хаус и другие специалисты, нам в общем и целом ближе первое, чем второе (6). Авторы лучших социологических исследований с успехом проследили влияние структурных переменных на личность. Вмеси: с тем мы вынуждены постоянно оправдывать свою односторонность, или невнимание к воздействиям на общество индивидов. Если зависимая переменная образует нижнюю границу социального исследования, справедливо ли, чтобы наша референтная группа ограничивалась исключительно кругом социальных психологов и не включала коллег-социологов?

В последнее время мы были озабочены проблемой целостности социальной психологии как науки, которая насчитывает одну, две и большее число дисциплин (2, 5, 15, 17). Но что мы можем сказать о той явной пропасти, которая разделяет сегодня социологическую социальную психологию и "магистральную" или макросоциологию? Какой вклад смогли мы внести в процесс масштабного осмысления динамики культуры и социальных структур? Нельзя сказать, чтобы макросоциологические исследования испытывали недостаток в явных, а чаще скрытых соображениях относительно индивидуальных мотиваций или принципов принятия решений. Однако слишком часто эти примитивные догадки высказываются без всяких ссылок на работы социальных психологов. Макросоциологи пользуются непроверенными предположениями относительно таких явлений, как индивидуальные и коллективные мотивации эгоизма, рациональное принятие решений, причины и последствия индивидуальных стрессов, связь между агрессией и фрустрацией и т.д. Причина социопсихологической наивности макросоциологии кроется в нежелании специалистов-социопсихологов сделать свои исследования пригодными для понимания динамики и организации общества (за исключением целей критики).

То, что я хочу предложить, это нечто большее, чем просто приоритетное изучение влияния индивида на общество. Я призываю своих коллег-социопсихологов обратить более пристальное внимание

137

на создание таких моделей, где тот или иной аспект социального целого одновременно являлся бы и отправным, и завершающим пунктом анализа. В данной статье представлена крайне упрощенная модель связей личности и общества (схема 1).

Эта замкнутая модель должна показать, что поведение или личность индивида представляют собой промежуточную переменную в процессе сохранения социального равновесия, его изменения или нарушения. Памятуя о том, что культура и социальные структуры могут воздействовать на индивидуальное поведение и личность лишь постольку, поскольку их переживание ситуационно обусловлено, я рассматриваю ситуацию как важное опосредующее звено в цепи отношений между обществом и индивидом. Я полагаю, что существует скорее относительное, чем абсолютное различие между поведением и личностью. Понятие личности связано, прежде всего, с длительными воздействиями опыта; это своего рода склад накопленных влияний для последующей их реализации в индивидуальном поведении. Следовательно, для того чтобы стать действенной, ситуация должна обладать повторяющимся или экстраординарным характером ¹⁾.

Каждая ситуация частично объективна, частично субъективна. Воздействия общества на индивида в определенной мере обусловлены значениями, приписываемыми им ситуациям, причем значениями, которые не могли быть предугаданы заранее благодаря объективной характеристике ситуации или знанию породившей ее социальной структуры. Источником этих значений выступают как личность, испытавшая воздействия, так и индивидуальное поведение, раскрывающееся в ситуации. Значения также обязаны своим происхождением культуре - независимо от той социальной структуры, которая формирует ситуацию. Кроме того, согласно моей

'* Для того чтобы получить параллельную модель поведения индивида в обществе, надо заменить повторяющуюся или критическую ситуацию на ситуацию, исходную личность на личность, а личность - на индивидуальное поведение

138

Схема 1. Модель личности в обществе

139

модели влияние индивидуального поведения на большие социальные структуры, как правило, опосредуется меньшими структурами, в которых индивид непосредственно участвует. Я полагаю, что отношения между большими и малыми социальными структурами носят двусторонний характер, так что влияние индивида на те структуры, с которыми он вступает в самый близкий контакт, ограничено формирующим воздействием более крупной системы на эти промежуточные структуры. Наконец, каждое столкновение с промежуточной структурой усиливает эффект обратной связи, способствующий социализации личности.

В настоящей статье я хочу проанализировать некоторые альтернативные модели личности в обществе, существующие в современной литературе. С' помощью этого анализа я надеюсь помочь коллегам-социопсихологам осмыслить тот особый вклад, который мы можем внести в развитие социологии, если признаем важную роль личности в социальной динамике, поддерживающей, изменяющей или разрушающей собственные структуры.

Представление о личности как промежуточной переменной пользуется дурной славой среди специалистов по ряду причин. Одна из них связана с особой популярностью этой гипотезы в годы второй мировой войны, когда разрабатывались слабо аргументированные объяснения ex post facto таких явлений, как германский нацизм, японский милитаризм или русский характер. Под влиянием острой критики подобные исследования стали проводиться более тщательно, внимание их авторов к структурным переменным возросло, а амбиции заметно уменьшились. Основанием для сомнений в правомерности названной гипотезы послужило также убеждение, что промежуточные переменные являются всего лишь звеном и не оказывают никакого самостоятельного влияния на результаты социального процесса в целом. Однако, убедившись сполна в опасности "суперсоциальных" интерпретаций, мы сегодня признали, что воздействие любого отдельного аспекта социальной структуры неизбежно модифицируется в ходе параллельных и

140

последующих контактов индивида с другими аспектами социальной структуры.

Некоторым моделям личности как промежуточной переменной было отказано в праве на существование по той причине, что их авторы "стремятся свалить вину на пострадавшего". Отдельные формулировки, содержащиеся в таких моделях, действительно дают повод для подобного толкования. Однако если принять во внимание левую стороны предложенной мной модели (в сопоставлении с правой ее частью), несостоятельность подобной критики становится очевидной. Ряд критических замечаний связан с утверждением, что влияние личности на социальные структуры слишком кратковременно, чтобы иметь какое-либо значение, а устойчивость индивидуального поведения не выходит за временные рамки воздействия сходных ситуаций. Действительно, эмпирические свидетельства показали определенную слабость традиционной теории личностных черт. Тем не менее, существует достаточно фактов, которые доказывают преемственность аттитюдов и поведенческих образцов при изменении обстоятельств.

Наконец, нередко заявляют, что власть индивида над социальными структурами слишком ничтожна, чтобы принимать ее во внимание. Это ценное само по себе соображение может быть принято с некоторыми поправками. Во-первых, стилевые особенности выдающихся личностей, наделенных ключевыми ролями, могут привести к переструктурированию всего набора ролевых составляющих и появлению новых стилевых образов, которыми впоследствии воспользуются иные субъекты ключевых ролей. Во-вторых, кота значительное число носителей той или иной роли приобретает или развивает в себе сходные личностные диспозиции (благодаря пополнению армии поведенческих образцов или совместному ролевому участию), их совокупное влияние на данную роль может оказаться весьма существенным. В-третьих, совокупное влияние может повлечь за собой структурные изменения, если наличные обстоятельства благоприятствуют развитию социальных движений.

141

Прежде чем обратиться к анализу основных интегративных моделей, существующих сегодня в литературе, я кратко охарактеризую механизмы социализации, связывающие между собой ситуационное воздействие и формирование или изменение личности. Здесь мы должны будем опираться на психологическую теорию и соответствующие исследования. Вместе с тем с социологической точки зрения целесообразно сгруппировать эти механизмы в соответствии с теми способами, посредством которых социализированное индивидуальное поведение соотносится с релевантным ему социальным образцом. Простейший тип такого соотношения - это воспроизведение социального образца в поведении индивида, его отношении или эмоциональной реакции. Изучением именно этого процесса занято большинство сторонников теории научения - концепций ассимиляции, инкультурации, интернализации и т.п.

Вторая группа включает механизмы, с помощью которых индивид реагирует на ситуацию как на фрустрирующий или благоприятный фактор. Здесь индивид регулирует свои отношения с ситуацией посредством таких поведенческих образцов, как высокая или низкая самооценка, пассивность или агрессивность, опасность или безопасность, вера или неверие, подавление желания или его усиление. При этом индивидуальная реакция, извлеченная из запасников опыта, не обязательно будет тождественна тому или иному культурному стереотипу.

С помощью третьей группы механизмов индивид адаптируется к ситуации, воспринимая ее как вызов. В данном случае он стремится стать хозяином положения, овладев навыками манипуляции и контроля. Здесь опять-таки личность не ограничивается простым копированием общества; более того, сходные ответные реакции значительного числа индивидов в процессе их социализации могут подготовить почву для изменения или разрушения существующих социальных структур.

Четвертый набор механизмов акцентирует коммуникативные аспекты социализирующего воздействия ситуации. Тут на первый

142

план выдвигаются не непосредственные поведенческие реакции личности или ее аттитюды, а формирование и сообщение значений в ходе социализации. Теории, акцентирующие эти механизмы, выдвигают на первый план социализирующие функции мышления. Диапазон подобных теорий, которые включают элементы символического интеракционизма и феноменологии, достаточно велик - от крайних ситуационных подходов до идей Дюркгейма, рассматривавшего коллективные представления в качестве основы для выработки специфических значений.

Каждой из представленных выше четырех групп механизмов социализации соответствует особая концепция связей индивида и общества. В свою очередь различие интегративных моделей, о которых пойдет речь ниже, обусловлено нетождественностью избранных концепций личности.

Интегративные модели

В основе разных вариантов интегративной модели, которые я избрал предметом своего анализа, лежит попытка сопоставить особенности личности с отличительными чертами целостных обществ - в духе распространенной интеллектуальной традиции "культуры и личности". Я постараюсь показать, что, несмотря на общность исходной позиции, каждый подход обладает собственным ключом к разгадке отношений между личностью и ее ролями, групповой или субкультурной принадлежностью, прочими структурными компонентами (социальные страты, возрастная градация, пол). Я выбрал именно эти подходы потому, что каждый из них опирается на вполне определенную теорию организации общества, т.е. теорию, объясняющую ту специфическую взаимосвязь частей социального целого, которая предотвращает хаос в коллективной жизни. Данные подходы также включают (или подразумевают) конкретную теорию организации личности.

Любая модель интеграции личности и общества должна опираться на следующие принципы. Во-первых, структурная и социокультурная организация, или согласованность - как всего

143

общества в целом, так и социальных ролей и прочих социальных компонентов - позволяет предложить несколько объяснений любой из специфических склонностей личности. С психологической точки зрения это означает, что тенденции развития модальной (нормативной) личности чрезвычайно жестко детерминированы. В терминах опыта сказанное равносильно утверждению, что индивиды, избегавшие одних социализирующих воздействий, имеют возможность испытать другие влияния со сходным конечным результатом. Простейшее применение названного принципа - это признание того факта, что культура и социальная структура по большей мере согласуются друг с другом. Вопрос о том, можно ли дифференцировать воздействие на личность ее культуры и социальной структуры, как это сделал А.Инкелес, до сих пор остается открытым. Более того, как подтверждает сам Инкелес, эквивалентный опыт социализации может быть следствием влияния разных компонентов социальной структуры (таких, например, как фабрика и школа) (8).

Во-вторых, всякий интегративный подход должен учитывать как намеренную социализацию, так и "неумышленные" ее формы, равно как и их взаимозависимость. В большинстве работ, где анализируется процесс социализации, рассматриваются исключительно преднамеренные программы действий (прежде всего практика воспитания детей). Основная часть традиционной литературы в рамках "культуры и личности", напротив, посвящена главным образом социализации "случайной", В рамках обеих исследовательских традиций можно обнаружить лишь незначительное число работ, принимающих во внимание тот факт, что наделенные самосознанием агенты социализации контролируют поведение социализированных индивидов и изменяют эту практику, если она не работает должным образом.

В-третьих, интегративные подходы не должны сбрасывать со счетов существование альтернативных личностных типов и тенденций, в которых воплощаются нестандартные реакции на заданный набор составляющих социализационного опыта. Слишком

144

часто исследователи поглощены исключительным изучением модальной личности: "типичный" немец (школьный учитель, должностное лицо), "характерный" женский тип личности и т.п. Если же социальная гетерогенность все же допускается, то немодальные типы личности обычно недооцениваются: их рассматривают как продукт незавершенной или неудавшейся социализации - вместо того, чтобы изучать в качестве нетривиального исхода стереотипных социальных влияний.

Наконец, признав за субъектом социализации право на самосознание, интегративные подходы должны также учитывать и такой фактор, как социальная интеракция. Мы часто рассматриваем конформизм как важнейший результат социализации, поскольку согласованность с мыслями и действиями других является и условием, и целью нашего взаимодействия с ними. Тем не менее, я убежден, что конформизм - это всего лишь особый способ достижения более фундаментального качества интеракции - ее предсказуемости. Как правило, для участников социального взаимодействия существенно не столько абсолютное согласие. сколько четкое представление о пунктах совпадения и расхождения мнений. По всей вероятности, в тех случаях, когда в процессе социализации назревает конфликт между согласованностью действий участников интеракции и предсказуемостью этих действий, предпочтение следует отдать развитию последней тенденции. Иллюстрацией к этой гипотезе может служить выбор стратегии взаимодействия при обращении с преступниками, душевнобольными и прочими девиантами.

Ценностные и тематические доминанты

Начало первому (и в некотором отношении простейшему) интегративному подходу к изучению личности и общества положила работа Р.Бенедикт (1). Бенедикт полагала, что организационным центром примитивных культур выступают те или иные ценностные и тематические доминанты (типа древнегреческих культов Диониса и Аполлона). При этом доминирующей культурной ценности

145

соответствует определенный тип личности, получивший позднее название "благоприятной личности". Хотя "благоприятная личность" есть отображение "ценностной доминанты'', их соответствие не является продуктом только воспроизводящих механизмов социализации. В своем ставшем классическим утверждении Бенедикт подчеркивала: "В основе моих рассуждений лежит допущение, что существующие человеческие темпераменты есть величина постоянная, что в каждом обществе имеется потенциальная возможность их примерно равного распределения и что культура, руководствуясь своими традиционными образцами, осуществляет селекцию этого материала и формирует значительное число сходных индивидов" (1, с. 233). Следующее ее высказывание свидетельствует о том, что процесс селекции более важен, чем формирование сходства: "Ни одна из известных до сих пор культур не смогла искоренить различие темпераментов входящих в нее субъектов" (1, с. 253). Точный смысл термина "селекция" в работах Бенедикт так и остался невыясненным. Я предлагаю следующую его интерпретацию. Во-первых, те личности, чьи темпераменты в наибольшей мере благоприятствуют развитию данной культуры, перемещаются на самые важные и влиятельные социальные позиции. Во-вторых, дифференциация возможностей и угроза наказания побуждают большинство, обладающее смешанными личностными тенденциями, развивать именно те из них, которые особо благоприятны для их культуры, а также способствуют ослаблению наклонностей неблагоприятных. В результате общество получает наиболее благоприятные, умеренно благоприятные и девиантные типы личности. Последние располагают столь скудным набором предпочтительных личностных диспозиций, что оказываются не в состоянии развиваться в направлении, поощряемом культурой.

Несмотря на очевидную примитивность исходных формулировок, данный подход послужил стимулом для большой и плодотворной работы. Так, сама Бенедикт высказала предположение, что в развитых обществах интеграция не охватывает

146

всего социального целого, а осуществляется внутри отдельных классов. Поскольку никому не удалось убедительно объяснить природу существующих классов в терминах единой ценностной доминанты, Т.Парсонс (16) и Р.Уильямс (21) попытались описать современное общество с позиций ценностной и тематической неоднородности. Подход Бенедикт до сих пор широко используется при характеристике субкультур, связанных с возрастной, половой, классовой и ролевой дифференциацией. Ценностное осмысление процессов социализации (в отличие от традиционного изучения поведенческих стереотипов) содержится в работе М.Кона (12). В качестве важнейшей ценности среднего класса, отличающей его от класса рабочих. Кон выделил самостоятельный выбор жизненного пути. При этом исследование Кона учитывает и такие факторы, как сознание и самосознание личности, которая реализует данную ценность разными способами и в разных обстоятельствах.

Дальнейшее усложнение исходных формулировок модели "ценностной доминанты" поможет более эффективному ее применению. Я сошлюсь только на один пример. Анализируя генезис "благоприятной личности", Д.Мартиндейл использовал сведения о частной жизни некоторых выдающихся общественных деятелей Америки (14). Как свидетельствовали биографические данные, личностные диспозиции этих индивидов как частных лиц заметно отличались от общественных ценностных ориентиров. Однако именно те черты их личности, которые не обладали публичной ценностью, помогли им быстро продвинуться по ступеням социальной лестницы. Хотя впоследствии общественное мнение связывало успех этих людей с позитивными ценностями американского общества, такие ориентации не были присущи им лично. Таким образом, модель Бенедикт, исходившей из соответствия благоприятной личности и доминирующей ценности, оказалась в данном случае неадекватной. Однако вполне вероятно, что аналогичные исследования биографии других выдающихся деятелей позволили бы наметить общий "абрис" благоприятной личности, где были бы запечатлены контуры таких личностных

147

качеств, которые облегчают движение по каналам социальной мобильности в американском обществе. Для обозначения этих качеств я предпочел бы сохранить термин "благоприятная личность". Тогда вариант, разработанный Бенедикт, будет равнозначен описанию "образцовой личности", поскольку в ее модели акцентированные свойства личности представлены как достойные восхищения.

Результативность данного подхода повышается в том случае, если учитывается взаимодействие между культурой и социальной структурой. В частности, с этих позиций несложно было бы выявить те каналы, посредством которых расхождение и напряжение между культурой и социальной структурой в конечном счете воздействуют на способы реального воплощения социальных ролей. В настоящий момент особый исследовательский интерес представляет уяснение социальной значимости подобных расхождений как факторов, подрывающих веру в общественные авторитеты и питающих настроения цинизма в институциональной сфере.

Структура базовой личности

По мнению Р.Линтона, идея базовой личности, выдвинутая А.Кардинером, отличается от теории "ценностной доминанты" по крайней мере, двумя ориентирующими положениями. Во-первых, Кардинер и Линтон предприняли попытку провести четкую границу между первичными институтами, формирующими базовую личность, и институтами вторичными, которые оформляются уже в соответствии с природой и структурой этой личности (9, 10). Объяснение первичных институтов, таких как воспитательная практика и отношения между братьями и сестрами в семье, строится с привлечением географических и демографических данных, а также сведений о способах жизнедеятельности. С этих позиций осмысление первичных институтов ни в коем случае не должны базироваться на изучении институтов вторичных - таких, как политическая система или напрвленис развития элитарной и массовой культуры, Во-вторых, в формировании личности участвуют преимущественно

148

реактивные и адаптивные механизмы социализации; роль репродуктивных механизмов и значение селекции специально не выделяются.

Большая часть написанного Кардинером, который предпочитал теоретизированное ad hoc систематическому анализу, касается осмысления звеньев, связывающих ситуации (или микроструктуры) и базовую личность. Кардинер оставляет без внимания такую интересную с социологической точки зрения проблему, как формирование базовой личностью вторичных институтов. Первоначально он настаивал на существовании одной-единственной структуры базовой личности, которая, подобно униформе, в равной мере подходит каждому члену общества. Впоследствии, анализируя базовую личность в американском обществе, он ввел понятие характерологических типов. Эти типы, или альтернативные формы, соотносятся со структурой базовой личности так же, как музыкальные вариации - с лежащей в их основе темой. Объясняя возникновение характерологических типов, Кардинер подчеркивал неоднозначность способов реального воплощения воспитательных стандартов и прочих институтов в практике разных агентов социализации. Как это ни парадоксально, при разработке характерологических типов он ссылался преимущественно на адаптивные и реактивные механизмы социализации, невольно оставляя механизмы репродуктивные для объяснения структуры базовой личности. Кроме того, характерологические типы в интерпретации Кардинера в большей мере соотносились с личностными особенностями субъектов социализации, чем с местоположением последних в социальной структуре.

Социологи в большинстве своем не приняли идеи Кардинера -вследствие его догматического толкования психоаналитической теории, неоправданного преувеличения роли младенчества и раннего детства в формировании личности, а также из-за наивной концепции социальной структуры, отрицавшей взаимное влияние первичных и вторичных институтов, и непоследовательности теоретического

149

анализа, грешащего гипотезами ad hoc. Тем не менее, этот подход получил заметный резонанс в популярной литературе и массовом сознании. Если мы признаем не абсолютную, а относительную направленность воздействий первичных и вторичных институтов, а также сумеем с известной долей осторожности применить усовершенствованную теорию психоанализа, то концепция "базовой личности" еще сможет претендовать на внимание специалистов. Выдвинув на первый план реактивные и адаптивные образцы поведения, эта концепция с успехом избежала пассивности, за которую справедливо критиковали традиционные репродуктивные теории. Данный подход может стать отправным пунктом при изучении биологических детерминант поведения, которое в последнее время вновь стало популярным. К тому же нельзя не признать очевидной конвергенции между теорией базовой личности и классической социологической концепцией первичных групп как средоточия процессов, формирующих личность (что, разумеется, не исключает существенных различий между ними).

Обобщение межличностного опыта

Представители третьего интегративного направления полагают, что некоторые социальные элементы в большей мере влияют на формирование личности, чем другие. В этом отношении данный подход близок концепции базовой личности, хотя его сторонники выбирают иные способы классификации социальных детерминант. Оба подхода фокусируют внимание на тех аспектах жизни общества, которые наиболее существенны для организации межличностного опыта, а также подчеркивают роль социализации на протяжении всего жизненного цикла, не ограничивая ее рамками раннего детства. Кроме того, и в том и в другом случае наибольший вес .среди механизмов социализации получает развитие значений, так что личность как конечный продукт рассматривается преимущественно с когнитивной, а не с поведенческой точки зрения.

Простейшую версию такого подхода разработали Дюркгейм и Мосс (3). Они предположили, что категориальное осмысление

150

естественного мира возникает как развитие тех способов, посредством которых организован мир социальный. Большой интерес представляют такие попытки применения данного подхода, где выявляются некоторые аспекты социальной структуры, которые, обладая критическим значением для формирования личности, влияют на некоторые другие параметры культуры и социальной структуры. Например, Х.Келсен сформулировал следующую гипотезу: концепции каузальности, которые служат ориентиром в научном познании и управляют массовыми представлениями во многих сферах жизни, оказываются естественным продолжением интерпретаций справедливости, принятых в повседневной практике общения и получивших юридическое закрепление (11). Т.Веблен утверждал, что превалирующие модели организации труда сказываются на всех областях нашего социального мышления. Иллюстрируя свой тезис, Веблен сравнивал мировоззренческие образы ремесленной Европы позднего Средневековья с их аналогами машинной эры (20). Даже скомпрометировавший себя тезис Леви-Брюля о преимущественном распространении когнитивных либо мистических коллективных представлений в зависимости от уровня развития общества достоин внимания, если связать его с теорией урбанизации и концепцией первичных групп.

Среди современных исследований самым ярким примером применения данного подхода служат работы А.Инкелеса, который утверждает, что обобщенное представление о мире, известное под именем "модерна", есть результат организации социальной жизни в условиях фабрики и школы (7, 8). Аналогичным образом М.Кон усматривает корни преобладающих ценностных ориентации в тех требованиях и возможностях, которые содержат в себе трудовые роли (12, 13). Рассуждая в том же направлении, я высказал предположение, что исторический переход от институционального определения "я" к пониманию "я" как импульса отражает меняющуюся природу той деятельности, в контексте которой формируются и сохраняются наши наиболее значимые межличностные связи (18).

151

Таким образом, можно сделать вывод о том, что антропологи испытывают симпатии к теории "ценностной доминанты", психологи и психиатры - к модели "базовой личности'', а социологи отдают предпочтение третьему подходу. Они склоняются к мнению о приоритете социальной структуры над культурой и акцентируют функции таких важнейших социальных систем, как экономика и право. Видимо, поэтому они уделяют так мало внимания функционированию механизмов социализации на микроуровне, где происходит реальное формирование индивида посредством ci мифического опыта ситуационных воздействий. Равным образом социологи до сих пор не занимались всерьез разработкой правой стороны предложенной модели личности в обществе, если не считать моих спекулятивных рассуждений о том, что выбор и действенность тех или иных систем социального контроля обусловлены превалирующей концепцией "я" (18). В будущем, однако, третий подход должен занять важное место в работе социологически ориентированных социальных психологов.

Структурный функционализм

Структурные функционалисты (как и Г.Бенедикт) начинают с целостной картины общества, в котором они видят работающую систему. Однако в отличие от Бенедикт, они наблюдают работу этой системы в условиях повсеместных конфликтов, в контексте поведенческих стереотипов, которые противоречат принятым ценностям, наконец, в процессе противоречивой деятельности институтов, стоящих на страже несовместимых идеалов. Их заключение состоит в том, что дисфункциональность социальной системы маскирует собой латентные механизмы действия, а конфликты несут неосознаваемый эффект интеграции. Более решительные функционалисты постулирует существование в социальной системе некоторого руководящего интегративного принципа и стремятся объяснить потребностями социального целого специфику его частей.

152

Влияние идей Т.Парсонса и P.Мертона на целое поколение социологов хорошо известно. Тем парадоксальнее выглядит мое обращение к представителю психоанализа Э.Фромму как к автору одной из самых ранних и наиболее ясных концепций функциональной интеграции личности и общества. Уже в 1949 г. Фромм предпочитал говорить не о базовой или модальной личности, а о социальном характере. Функции последнего он видел "в таком преобразовании энергии членов общества, чтобы они не задумывались о целесообразности воспроизведения социальных поведенческих образцов, но поступали бы именно так, как они вынужены были поступить, и находили бы при этом удовлетворение в действиях, отвечающих требованиям культуры" (4, с. 5). К сожалению, Фромм предложил весьма туманное объяснение генезиса социального характера, ссылаясь на "взаимодействие экономических, идеологических и социологических факторов" (4, с. 6). Пытаясь увязать это объяснение с психоаналитической теорией преимущественного формирования личности в раннем детстве, он стремился избежать одиозного тезиса о "роковой" социопсихологической роли родителей. С этой целью он высказал весьма неубедительные соображения о "социальном процессе как достаточно сложном феномене, который оперирует за спиной его участников, а точнее, за пределами их сознания" (4, с. 12). Другие исследователи, не утруждая себя объяснениями, включили термин "социальный характер" (в той или иной его формулировке) в качестве промежуточной переменной в свои теории функционирования социальных систем.

Нет необходимости воспроизводить весь многочисленные критические замечания в адрес структурного функционализма. С моей точки зрения, серьезного внимания заслуживают два из них: а) обвинение в неизбежной мистике, которая в любом случае сопровождает тезис о существовании интегративного принципа социальной организации, действующего независимо от человеческого сознания, б) указание на некорректность таких заключений, когда существование некоторого условия объясняется

153

на основании его следствий. Так или иначе, но нам еще предстоит разработать модель личности, где будет прямо поставлен вопрос о том, действительно ли общество тяготеет к такому распределению личностных склонностей и способностей, которое отвечает его потребности в сохранении существующей культуры и социальной структуры.

Скромные предложения

Моя главная цель состояла в том, чтобы провести инвентаризацию наиболее важных в историческом отношении подходов к изучению личности в обществе в связи с задачей построения такой теории социальной динамики, где личность выступала бы в качестве промежуточной переменной. Ни в одном из названных выше подходов не были учтены все звенья предложенной мной модели, хотя для этого не было видимых препятствий. В заключение я хотел бы высказать несколько предложений, касающихся разработки нового подхода, который, я надеюсь, окажется более подходящим для решения поставленной задачи.

Нельзя не признать определенной доли истины в тех теориях, которые акцентируют роль репродуктивных и реактивных механизмов в ходе социализации, в особенности применительно к раннему детству. Однако этот процесс претерпевает существенные изменения, по мере того как ориентация ребенка в мире все в большей степени опосредуется рамками значений, которые он приписывает опыту. Вместо того, чтобы спорить о сравнительных достоинствах разных механизмов социализации или беспрестанно обсуждать перечень тех из них, которые наиболее пригодны для объяснений post hoc, нам необходимо разобраться в том, как эти механизмы взаимодействуют друг с другом.

Функциональный подход к изучению общества, при значительном его ограничении, обещает определенные преимущества в качестве отправного пункта для совершенствования и развития интегративной модели личности как промежуточной переменной. Функционализм начинает с всестороннего

154

рассмотрения общества как целого, акцентируя его структуру в большей мере, чем культуру. Кроме того, данный подход позволяет размышлять о социальной инкорпорации личности без предварительных рассуждений о том, каким образом поддерживается ход социальной жизни и почему личность, приноравливаясь к обществу, оказывается пригодной для него. Однако тезис о функциональной интеграции личности и общества должен быть заменен принципом их взаимного приспособления - принципом, который станет центральной идеей нового подхода. Я полагаю, что общество, по причине своего монопольного характера, оперирует на крайне низком уровне интеграции и эффективности. На мой взгляд, человеческий интеллект, наделенный определенной долей социального сознания, в большей степени заинтересован в решительных действиях (если таковые понадобятся) для сохранения разрушающейся социальной системы, чем латентные социальные механизмы. Я подчеркиваю особое значение небольшой группы лиц, которая, обладая ключевыми ролями, формирует новые социальные структуры в критические моменты истории. Я хочу проникнуть в тайну социальных обстоятельств, которые способствуют концентрации на ведущих социальных позициях вполне определенных личностных типов. Наконец, я уверен, что обычная повседневная работа социальной системы обусловлена не только глубокой интериоризацией ее членами основных общественных ценностей, но и отсутствием у них значимых альтернатив, которые препятствовали хотя бы минимальному выполнению возложенных на них ролевых обязанностей.

Говоря о принципе взаимного приспособления, я имею в виду скорее прагматическое, чем идеологическое явление. Это процесс, благодаря которому специфические интересы и ценности индивидов, групп и институтов постоянно приходят к соподчинению и компромиссу. Причем определение "взаимное" вовсе не означает справедливости заключенной "сделки" или удовлетворения сторон ее результатами. В каждом случае участники соглашения испытывают разную степень давления, что вызвано неравенством их ресурсов,

155

неравноправным характером союзов, неодинаковым умением придать легитимность новым позициям в рамках разделяемой обеими сторонами системы ценностей.

Иерархия социально-признанных ценностей обладает важными символическими функциями, являясь стимулом групповой солидарности, которая, в свою очередь, влияет на содержание и характер взаимного приспособления. Эти ценностные иерархии выступают как критические точки отсчета при разработке индивидуальных или групповых действий. И все же любая отдельная ценность, доведенная в своей реализации до крайнего предела, неизбежно подрывает авторитет прочих ценностей. Поэтому взаимное приспособление ценностей есть процесс, дополняющий аккомодацию групповых интересов.

Как же в таком случае личность становится промежуточной переменной в социальной организации? Я согласен с наблюдением М.Кона, что родители готовят своих детей для жизни и работы в соответствии со своим собственным пониманием социального мира. Как показал Инкелес на примере первых лет существования СССР (и как мы сами знаем из нашего родительского опыта 60-х годов), в периоды быстрых социальных перемен многие родители стараются воспитывать детей с учетом требования нового, нарождающегося социального порядка, даже если эти требования противоречат их собственным взлелеянным ценностям. Я, однако, полагаю, что этот процесс очень несовершенен. Расхожения между личностными и ролевыми запросами, с одной стороны, и групповыми ценностями - с другой, носят почти универсальный характер, так как: а) социализация по большей части осуществляется благодаря таким социальным союзам-посредникам, как семья и школа, которые имеют свою собственную структуру и "повестку дня"; б) индивид неизбежно подвергается противоречивым социализирующим воздействиям; в) происходит постоянная смена ролей и изменение требований со стороны разных социальных структур; г) наконец, крайне примитивны наши представления о желаемых результатах социализации. В том случае, когда распространенные (модальные)

156

характеристики личности постоянно отклоняются в одном и том же направлении от официально прописанной концепции роли, сходные особенности личностного воплощения этой роли многими 'носителями закрепляются институционально в качестве измененного набора ролевых ожиданий. Каждое такие изменение роли обладает разветвленным влиянием на соответствующую совокупность ролей, что, в свою очередь, приводит к модификациям социальной структуры. Аналогичным образом наличие или отсутствие тех или иных типов личности для пополнения определенных ролевых арсеналов в конечном счете сказывается на формировании ролей (19).

Последний пункт позволяет проследить, как возникает производная функциональная зависимость в отношениях социальной структуры и личности. По мнению Фромма, вполне возможно выявить общие контуры социального характера, который способен привести в действие ту или иную конкретную социальную систему. Я готов согласиться, что определенные социальные структуры попадают в зависимость от появлении на социальной арене новых ролевых субъектов с их специфическими мотивациями, аттитюдами и уровнями толерантности. Однако достаточно часто (если не всегда) роли формируются заранее таким образом, чтобы использовать именно те личностные характеристики, которые имеются в наличии. Взаимное приспособление как раз и представляет собой такой непрекращающийся процесс осмысления и переосмысления обоюдной зависимости, существующей между совокупными резервами личностных типов и запросами социальных структур.

Изучению этих функциональных зависимостей я бы уделил особое внимание при разработке правой стороны моей модели личности в обществе, которой обычно пренебрегают исследователи. При этом я рекомендовал бы использовать пока еще несовершенные теории ролевых изменений, вскрывающие узловые динамические моменты всего интеракционного процесса. В качестве дополнения к такого рода анализу я мог бы предложить выборочное исследование

157

социальных движений. Здесь в ходе прямых наступательных действий против системы на макроуровне происходит перевод на язык культурных и структурных изменений конкретных личностных ориентации значительной части населения. В данном случае законодательные успехи социальных движений и осуществляемая ими перестройка структур власти представляют первостепенный интерес с точки зрения тех новых или измененных социальных ролей, в которых эти явления, в конце концов, находят свое воплощение. Не менее любопытным будет процесс последующего социального распространения этих новаций путем изменения соответствующих ролевых наборов. Интересует ли нас совокупность личностных воздействий на социальные роли или мы заняты поиском конечного влияния на них социальных движений и прочих типов коллективного поведения, мы должны всегда учитывать разнообразные формы взаимозависимости между субъектами интеракции.

Разработку верхней части левой стороны модели (также незаслуженно обойденной вниманием специалистов) я бы начал с обобщения межличностного опыта, применив этот метод при исследовании более крупных структурных детерминант социализирующего воздействия ситуаций, как это часто делают Инкелес и Кон. Изучение опосредованного социального научения, которое осуществляется в контексте ситуационно-организованного межличностного общения, следует дополнить анализом параллельного процесса, а именно - непосредственной передачи ценностей в виде поведенческих норм и концепций реальности. Тогда важнейшей стороной процесса социализации окажется согласование обеих форм социального научения.

Возвращаясь в заключение к своей модели, напомню о некоторых следствиях, которые вытекают из моего намерения анализировать отдельные звенья социализации в общем контексте социализационного цикла. Во-первых, модель может служить обоснованием социальной необходимости нашей работы и того потенциального вклада, который мы можем внести в осмысление

158

социальной динамики. Во-вторых, циклический характер модели показывает, что воздействие каждого отдельного звена социализации, рассмотренное как изолированный процесс, не тождественно его влиянию как части целостного цикла.

Литература

1. Benedict R. Patterns of culture. - Boston, 1934.

2. Boutilier R.G., Roed J.C., Svedsen A.C. Crises in the two social psychologies: a critical comparison

// Social psychology quarterly. -1980,vol.43, N l.-P.5-17.

3. Durkheim E., Mauss M. De quelque formes primitives de classification. // L'Annee sociologique. -

1901-1902, №6.-P. 1-72.

4. Fromm E. Psychoanalytic characterology and its application to the understanding of culture. // Culture and personality. - N.Y., 1949. -P. 1-12.

5. House J.S. The three faces of social psychology. // Sociemetry. -1977, Vol. 40, № 2. - P. 161-177.

6. House J.C. Social structure and personality. // Social psychology: sociological perspectives. - N.Y.,

1981.-P. 525-561.

7. Inkeles A. Exploring individual modernity. - N.Y., 1983.

8. Inkeles A., Smith D. Becoming modern: individual change in six developing countries. - Cambridge

(MA), 1974.

9. Kardiner A. The individual and his society: the psychodynamics of primitive social organization. -

N.Y., 1939.

10. Kardiner A. The psychological frontiers of society. - N.Y., 1945.

11. Kelsen H. Society and nature: a sociological inquiry. - Chicago, 1943.

12. Kohn M.L. Class and conformity: a study in values. - Chicago, 1969.

13. Kohn M.L., Schooler С Work and personality an inquiry into the impact of stratification. -Norwood, 1983.

14. Martindale D., MonachesiE.D. Elements of sociology. -N.Y., 1951.

15. McMahon A.M. The two social psychologies: postcrises directions. // Annual review of sociology. -1984, vol. 10.-P. 121-140

16. Parsons Т. The social system. - N.Y., 1951.

159

17. Struker Sh. Developments in two social psychologies. //Sociometry, 1977, vol. 40, N2. -P. 145-160.

18. Turner R.H The real self: from institution to impulse. // American journal of sociology. - 1976, vol., 81,-P. 989-1016.

19. Turner R H., Colomy P. Roldifferentiation. // Advances in group processes theory and research. -Vol. 5. - Greenwich, 1988.

20. Veblen Th. The instinct of workmanship and the state of the industrial arts.- N.Y, 1914.

21. Williams R M. American society: a sociologica interpretation. - N.Y., 1951.

160

КОН М.Л.

СОЦИАЛЬНАЯ СТРУКТУРА И ЛИЧНОСТЬ: ПОДЛИННО СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ ПОДХОД К СОЦИАЛЬНОЙ

психологии

KOHN M.L.

Social structure and personality: A quintessentially sociological approach

to social psychology // Social forces. -1989. - Vol. 68, № 1. - P. 26-33¹). Перевод П.Б.Ерасова

Мой главный тезис, сжато сформулированный в заголовке статьи, прост, четок и не претендует на новизну. Он выдвигался уже неоднократно, прежде всего в опубликованной десять лет назад оcтрополемической статье Дж.Хауса "Три лица социальной психологии" (2). Поэтому я не скажу ничего особенно оригинального, а хочу просто еще раз обосновать хорошо известную, но пока обойденную вниманием идею, а также попытаюсь более полно, чем это делалось прежде, раскрыть ее содержание и определить вытекающие из нее следствия.

Фокусом изучения социальной структуры и личности выступают отношения между макросоциальными феноменами и психологией индивида. Как утверждал Хаус, это "лицо" социально-

¹⁾ ©The University of North Carolina Press, 1989.

161

психологического анализа крайне важно, поскольку оно уравновешивает растущую "микросоциальную" направленность традиционной социальной психологии (как в психологическом, так и в социологическом ее вариантах). С моей точки зрения, за прошедшие десять лет социальная психологии еще больше увлеклась "микросоциальным" и стала еще равнодушнее к "макросоциальному". В то же время социология, повторяя ошибку Дюркгейма, в основном продолжает строить гипотезы относительно психологических процессов, вместо того чтобы действительно изучать их. В результате многое из того, что социология могла бы внести в осмысление реального функционирования индивида в обществе, теряется в пропасти, разделяющей психологическую социальную психологию и небрежную в своих теориях и методах социологию.

В этих заметках я остановлюсь на том, что я считаю проблематичным в исследованиях, которые определяются как социально-психологические. Однако, чтобы не создавалось впечатления, что мои критические замечания касаются только тех социологов, которые называют себя социальными психологами, я сразу же скажу, что их грех деяния бледнеет по сравнению с грехом недеяния других социологов. Социальные психологи, по крайней мере, признают существование людей. Другие же социологи иногда действуют так, словно они считают, что социальные институты функционируют без участия людей, либо без помощи тех участников, которые ведут себя, как люди.

И последнее предварительное замечание. Я не смогу здесь ничего сказать ни о влиянии личности на положение, занимаемое индивидом в социальной структуре, ни о ее влиянии на саму социальную структуру (несмотря на то; что выводы моих собственных исследований свидетельствуют о двустороннем характере связи между социальной структурой и личностью (6)). Эти вопросы слишком сложны для того, чтобы их можно было осветить в столь короткой статье. Я предпочел бы, чтобы мои заметки рассматривались как дополнение к великолепному обзору социально-психологической теории, содержащемуся в статье

162

Р.Тернера, где он акцентирует воздействие личности на социальную структуру и скрупулезно анализирует этот процесс (8).

Социальные структуры и их отличие от среды непосредственного межличностного взаимодействия

Я полагаю, что большая часть того, что делают социологи в области социальной психологии, это очень хорошая психология. Я бы даже сказал, что социологический вариант социальной психологии, который побуждает психологию в обязательном порядке учитывать непосредственные обстоятельства взаимодействия индивидов, способствует формированию собственно (или подлинно) социологической перспективы применительно к психологии личности.

Ограниченность большинства современных социологических работ в области социальной психологии состоит, на мой взгляд, в том, что они недостаточно социологичны: они рассматривают непосредственное окружение личности так, словно этим окружением и исчерпывается вся социальная структура. Более того, социологическая социальная психология часто ставит знак равенства между "окружением" и "межличностным окружением", как если бы в нашей жизни не существовало других реалий, кроме межличностных. Непосредственные межличностные отношения, конечно, влияют на личность, но это лишь часть процесса, гораздо более важными являются такие конкретные вещи, как условия жизни и работы индивида. Некоторые из этих условий носят межличностный характер (face-to-face), другие же таковыми не являются.

Социальные структуры - это нечто большее, чем усугубленный вариант малых групп. Поскольку социальные психологи социологической ориентации не осознают, что социальные структуры выходят далеко за рамки непосредственного социального окружения, мы лишены возможности использовать наиболее важные выводы социологии для решения задач социальной психологии. Вследствие этого социологическая социальная психология по

163

большей части игнорирует проблему, которую я считаю наиболее важной в социальной психологии, т.е. ту самую проблему, которая занимала отцов нашей дисциплины, а именно вопрос о том, как социальные структуры влияют на жизнь людей.

Для того, чтобы пояснить, что я имею в виду, достаточно вспомнить интерес, который проявлял Маркс к феномену отчуждения - без сомнения, довольно неопределенному понятию, которое, однако, весьма настойчиво указывало на неразрывность связи между позицией, занимаемой людьми в социальной и экономической структуре общества, и самой сущностью их "Я". Вопросы, занимавшие Маркса и Вебера, не потеряли сегодня ни научной, ни социальной значимости; единственное, что изменилось, это то, что сегодня мы располагаем методологическими средствами для строгого анализа явлений, по поводу которых Маркс и Вебер могли лишь высказывать спекулятивные предположения. Однако по иронии судьбы именно теперь, когда мы имеем методологию, пригодную для того, чтобы взяться за решение этих проблем, мы их попросту игнорируем. Вместо того, чтобы предложить социальной психологии ясно очерченную социологическую перспективу, мы без необходимости ограничиваем масштабы и полномочия социологического анализа.

С моей точки зрения, ошибочное представление о том, что непосредственное межличностное окружение и есть социальная структура, вытекает главным образом из той позиции, которой придерживаются исследователи при определении круга проблем, подлежащих социально-психологическому осмыслению. В большинстве работ ставится вопрос о том, как углубить наше понимание тех или иных аспектов психологического функционирования индивида. Социальные психологи социологической ориентации выгодно отличаются от большинства других социальных психологов, поскольку они отдают должное тому факту, что люди живут в некоторой среде окружения; проблема для них состоит в том, чтобы выяснить, какое влияние это окружение оказывает (и, может быть, какое обратное влияние оно испытывает) на те аспекты

164

индивидуального психологического функционирования, которые данный исследователь считает достойными внимания.

В принципе нет ничего предосудительного в том, чтобы начинать исследование с индивидуальных параметров и двигаться к социоструктурному измерению, но лишь в том случае, если исследователь отдает себе отчет, что изучение непосредственного окружения людей - это только первый шаг к подлинно социологическому анализу. В дальнейшем необходимо перейти к систематическому изучению того, каким образом это окружение моделируется более крупными социальными структурами. На практике же социологи, которые начинают с индивидуального уровня анализа, как правило, даже не замечают существования более крупных структур. Они просто отождествляют социологический анализ с изучением непосредственного контекста межличностного взаимодействия, как будто последнее существует в гигантском социоструктурном вакууме.

Я всегда был убежден, что собственно социологическая задача применительно к социальной психологии состоит в том, чтобы попытаться упорядочение связать между собой два уровня аналитического рассуждения - макросоциальный (крупно-масштабный) и индивидуальный. Для того, чтобы этого добиться, не всегда следует отталкиваться от индивидуального и пытаться (как это обычно делают социальные психологи) ответить на вопрос, как индивидуальное влияет на социальное. Желательно (а я считаю, что просто необходимо) начинать с макросоциального уровня и искать те многочисленные каналы, посредством которых социальное влияет на индивидуальное. Короче говоря, речь идет о модели "структура и личность".

Разумеется, вполне вероятно, что положение индивида в социальной структуре по-разному влияет на него в зависимости от периода его жизни. Можно предположить, что воздействие на личность ее социоструктурной позиции было неоднозначным в различные исторические эпохи. Все эти соображения могут значительно обогатить наше понимание процессов социоструктурного

165

влияния, Я не думаю, что социально-структурный подход так уж радикально отличается от концепции индивидуального жизненного пути (в том случае, если последняя применяется надлежащим образом). В своих лучших образцах (например, в книге Г.Элдера "Дети великой депрессии") (I) подход с точки зрения жизненного пути добавляет к нашему толкованию механизмов воздействия социальных структур на индивида такое исключительно важное измерение, как время. Однако бездумное применение данного подхода может привести к отрицанию роли социальных структур (вследствие неоправданной гипертрофии изменений, мнимая всеохватность которых делает бесполезным понятие структуры); оно также чревато ошибочной трактовкой социальной структуры как некоей общей схемы для вычерчивания траектории индивидуального жизненного пути и определения его временных интервалов.

Фрагментация знания и недопустимая ограниченность интерпретаций

Поскольку социальные психологи сплошь и рядом формулируют исследовательские проблемы, ориентируясь на индивидуальную, а не на социальную перспективу как более масштабную, существует опасная тенденция фрагментации знания и излишнего сужения интерпретаций. Например, исследователи, которые изучают когнитивное функционирование индивида, обращают слишком мало внимания на достижения тех, кто занят анализом личностного "Я", в ущерб целостному пониманию обеих сторон личности. Исследователи часто не видят, что социоструктурные условия точно так же влияют на когнитивные функции, как и на самооценку, а также на многие другие элементы психологического функционирования личности. Они заняты узкоконкретными интерпретациями данных о каком-либо одном из названных психологических феноменов, не отдавая себе отчета в

166

том, что всякое объяснение ценно лишь тогда, когда оно приложимо ко всем аналогичным явлениям.

Приведу мой любимый пример. Если достаточно сложная работа увеличивает интеллектуальную гибкость личности и одновременно повышает в ее глазах ценность самостоятельности, улучшает самооценку и способствует видению мира как смыслосодержащего и предсказуемого, то, как мне кажется, все эти явления должны иметь общее объяснение. Недостаточно прокомментировать связь, существующую между сложностью работы и интеллектуальной гибкостью, или между сложностью работы и самооценкой, как будто любое из этих явлений - это единственный феномен, требующий объяснения. Кроме того, и это особенно важно, подлинно социологическое объяснение не может просто принять сложность работы как независимую данность. Сложность работы -это функциональная переменная, которая зависит от позиции индивида в классовой и стратификационной системах общества.

Таким образом, подлинно социологический подход к социальной психологии требует исходить из более крупных социальных структур (или, как их иногда называют, макроструктур), вместо того чтобы начинать, скажем, с индивидуального когнитивного функционирования. Свой собственный анализ я начинаю с социальной стратификации и социального класса (7); но в принципе нет никаких препятствий для того, чтобы сделать отправным пунктом исследования расу, национальность, пол либо любое другое значимое измерение социальной структуры или крупного социального института. Тогда главный вопрос социальной психологии будет состоять не столько в том, как положение людей в более крупных социальных структурах влияет на их Я-концепцию, или когнитивное функционирование, или какую-либо иную сторону их личности, сколько в том, как оно сказывается на их жизни в целом. Я убежден, что таким путем мы, не только получим всестороннее представление о влиянии социальной структуры на личность, но сможем предложить более обоснованные интерпретации сопутствующих процессов.

167

Субъективизация социальной структуры

Начиная анализ с социальных макроструктур, можно легко избежать и другой серьезной ошибки, которой подвержена значительная часть социологической социальной психологии, ошибки, не менее распространенной, чем отождествление социального с межличностным или исключительное изучение какой-либо одной из сторон личности. Эта ошибка состоит в трактовке социальных структур как проблемы индивидуального восприятия, или того, о чем каждый имеет свое собственно представление. Так, социальную стратификацию сплошь и рядом рассматривают как проявление индивидуальной веры человека в то, что он занимает то или иное положение в некоторой абстрактной иерархии статусов. Это вздор! Социальная стратификация не просто отражается в представлениях людей об их месте в социальной иерархии; ее воздействие значительно сильнее, и это обстоятельство должно интересовать социологов больше, чем кого бы то ни было. Ваше восприятие своего статуса -это на самом деле одно из самых незначительных последствий вашего положения в системе стратификации; гораздо существеннее оказываются условия вашего труда, ваш доход и то, где и как вы живете.

Если исследователь ориентируется на социоструктурную перспективу, он просто не сможет этого не заметить. Если же он исходит из индивидуальной точки зрения, то эти наблюдения остаются в тени. Моя позиция (в данном случае нарочито преувеличенная) состоит в том, что если вы начинаете с индивида, ваша работа не продвинется дальше анализа его восприятий. Если же отправным пунктом исследования служат более крупные социальные структуры, вы с неизбежностью увидите почти повсеместное их влияние - и в тех сферах, где люди осознают это, и там, где они, скорее всего, его не замечают, и даже там, где индивиды, облеченные властью, прикладывают огромные усилия, чтобы его скрыть.

168

В противовес утверждению Курта Левина, совсем необязательно знать о социальных силах, чтобы подпасть под их воздействие. И хотя справедлив знаменитый афоризм У. и Д.Томасов - ситуация реальна в своих последствиях, если люди воспринимают ее как реальную, - обратное не верно. Иногда ситуация обладает такими последствиями, которые совершенно не осознаются се участниками. Но я уклонился от темы. Моя задача состоит не в том, чтобы обсуждать роль субъективных интерпретаций, я вполне признаю ее важность. Моя точка зрения сводится к тому, что мы в качестве социологов ни в коем случае не должны рассматривать субъективные интерпретации как нечто данное. Фундаментальная социологическая истина состоит в том, что субъективные интерпретации формируются положением индивида в социальной структуре. Отсюда следует, что индивидуальные восприятия играют важную роль в социопсихологическом анализе, однако, не в качестве независимых, а в качестве промежуточных переменных.

Воздействие социальных структур на личность: разъяснение или развенчание?

Значимость социальной структуры для личности (ее когнитивного функционирования, ценностей, Я-концепцин, социальных ориентации) связана главным образом с тем, что социоструктурная позиция индивида существенно влияет на непосредственные условия его жизни. 25 лет назад, рассуждая о социальные классах, я сформулировал это следующим образом:

"Представители разных социальных классов, имея различные условия жизни, обладают и разным видением мира - они формируют различные концепции социальной реальности, высказывают различные притязания, надежды и страхи, обнаруживают различное понимание желаемого" (4, с. 471).

Психологи иногда говорят (и, как мне кажется, весьма одобрительно), что когда мы таким образом объясняем связи между

169

макросоциальными структурами и индивидуальным психологическим функционированием, мы "психологизируем" социальную структуру (я, например, "психологизирую" социальную стратификацию). И хотя психологи не имеют в виду ничего плохого, я всякий раз вздрагиваю от такого комплимента. Я не желаю "психологизировать" социальную структуру и считаю это неуместным, еще более неуместна "социологизация" индивидуального функционирования. Я хочу установить систематические взаимосвязи между этими двумя видами анализа. Мой вариант таких связей сводится к поиску ответа на вопрос о том, как положение индивидов в крупных социальных структурах влияет на непосредственные условия их жизни, и как эти условия, в свою очередь, влияют на ценности, ориентации и мыслительные процессы. При таком подходе на первый план выступают условия труда как важнейшее связующее звено между системой стратификации и функционированием индивида. Очевидно, существуют и другие связи, равно как и возможность совершенно другой постановки проблемы. Интересные рассуждения по этому поводу можно найти в работе Хауса (3). Моя главная мысль состоит не в том, чтобы настаивать на преимуществах моей собственной интерпретации, а в том, чтобы доказать стратегическую ценность систематического изучения разностороннего влияния социальной структуры на индивидуальный опыт.

Вопрос, однако, состоит в том, следует ли продолжать изучение более крупных структур, если уже установлены связи между положением индивида в этих структурах и его психологическим функционированием? Грубо говоря, если можно показать, что социальная стратификация влияет на ценности и ориентации личности, прежде всего, посредством условий ее труда, связанных с ее положением в стратификационной системе, можно ли вообще отбросить понятие стратификации как лишнее? Я убежден, что при такой постановке вопроса разъяснение пугают с развенчанием:

разъяснение роли социальной стратификации только усугубляет необходимость данного понятия, так как лишь с помощью этого или другого аналогичного ему теоретического конструкта можно понять

170

тот факт, что те самые условия труда, воздействие которых на индивида столь бесспорно, в свою очередь, встроены в более крупные социальные и экономические структуры.

Приведенный пример так же, как и мои собственные работы, касается главным образом одного из аспектов социальной структуры - социальной стратификации. Но я ни в коем случае не хочу сказать, что это единственный аспект социальной структуры, воздействие которого на индивидуальное психологическое функционирование должно стать объектом преимущественного внимания социологов. Напротив, я считаю, что мы должны анализировать влияние всех важнейших социальных институтов. Более того, эти процессы следует изучать с кросснациональной точки зрения; иначе все наши обобщения будут носить ограниченный характер и в лучшем случае соответствовать исключительно американскому обществу (5). Я думаю, что социологическая социальная психология не может довольствоваться меньшим, чем систематическое осмысление процессов, посредством которых главные социальные институты любого общества, взятые в их кросснациональном измерении, воздействуют на членов этого общества. Тем более что сегодня мы располагаем методологическими средствами, которые делают возможным строгий кросснациональный анализ социальной структуры и личности.

В заключение я хочу еще раз вернуться к понятию "психологизации" социальной структуры. Я бы дал другую формулировку этой благой, но ошибочной постановки проблемы. Систематическое установление связей между личностью и социальной структурой означает не психологизацию последней, а объяснение тех процессов, с помощью которых социальная структура влияет на индивидов. Неумение обнаружить такие связи ведет к ограниченному пониманию как личности, так и всей социальной структуры.

171

Литература

1. Elder G.H. Children of the depression. - Chicago, 1974.

2. House J.S. The three faces of social psychology // Sociometry, 1977, Vol. 40. - P. 161-177.

3. House J.S. Social structure and personality. // Social Psychology: sociological perspectives. - N.Y.,

1981.-P. 525-561.

4. Kohn M.L. Social class and parent-child relationships: an interpretation. // American journal of sociology. -1963, vol. 68. -P. 471-480.

5. Kohn M.L. Cross-national research as an analytic strategy. // American sociological review. -1987, vol.

52.-P. 713-731.

6. Kohn M.L., Schooler С Work and personality. - Ablex, 1983.

7. Kohn M., etc. Position in the class structure and psychological functioning. // American journal of sociology. -1990, vol. 95. -P. 964-1008.

8. Turner R.H. Personality in society: social psychology's contribution to sociology. // Social psychology

Quarterly. -1988, vol. 51. -P. 1-10.

172