382 Восточная Европа — жертва коммунизма

политика в значительной мере способствовали его ослаблению. В период освобождения позиция советских властей по отношению к гражданскому обществу и его структурам, а также бесконечные «чистки» еще более ограничивали его потенциал.

Действия Советской Армии в оккупационной зоне Восточной Германии отчасти объясняют относительную «мягкость» юридических и полицейских репрессий и отсутствие политических процессов в духе «грандиозного спектакля» в период становления Германской Демократической Республики (она была провозглашена в 1949 году). Репрессии и судебные процессы — неизменное сопровождение рождающегося коммунистического режима. Однако в тот момент в использовании этих орудий насилия не было необходимости: цели новой власти были уже достигнуты в ходе предыдущих репрессий. По последним данным, полученным после падения Берлинской стены в 1989 году, советские оккупационные власти в 1945—1950 годы интернировали в своей зоне 122 000 человек, из которых 43 000 погибли в заключении и 756 были приговорены к смертной казни. Руководство Социалистической единой партии Германии (СЕПГ) по приказу собственного главы провело карательные мероприятия, в результате которых пострадало от 40 000 до 60 000 человек¹¹.

Чехословакия также представляет собой исключение с точки зрения жестокости репрессивных действий против гражданского общества после февраля 1948 года. Эта страна — единственная среди государств Центральной и Юго-Западной Европы, где уже в период между двумя войнами установилась реальная парламентская демократия (подобным же опытом, но в меньшей степени, располагала и Румыния). Более того, Чехословакия тогда входила в десятку самых развитых промышленных стран мира. После освобождения в 1945 году ее гражданское общество было воссоздано и по отла-женности внутренней структуры и уровню развития не знало равных в Центральной и Юго-Восточной Европе. Уже в 1946 году около двух с половиной миллионов граждан, что составляло почти половину взрослого населения, являлись членами четырех политических партий различных чешских земель (Богемии, Моравии и Силезии). Два миллиона чехов и словаков были членами объединенных профсоюзов. Сотни тысяч человек вступали в различные ассоциации; одна только политизированная спортивная организация «Сокол», созданная еще в конце XIX века на волне борьбы за торжество национального духа, в 1948 году насчитывала более семисот тысяч членов. Первые «соколы» были арестованы летом 1948 года во время их ежегодного слета на соревнования по гимнастике. Первые процессы против них состоялись уже в сентябре. Два года спустя ассоциация была почти уничтожена, часть ее была преобразована — в основном в сельской местности — в полугосударственные структуры, однако мощный «Сокол» был уже парализован арестами тысяч активистов. Подобно «Соколу», многие другие структуры гражданского общества, скаутские, протестантские, католические, были сокращены вплоть до полного уничтожения в результате юридического преследования, навязанных извне «чисток», захвата их помещений и конфискации имущества — таковы были основные меры воздействия, весьма искусно примененные агентами тайной полиции, действовавшими под прикрытием в созданных специально для этих целей в феврале 1948 года «комитетах действия».

 

Центральная и Юго-Восточная Европа                                   383

Тюрьмы нацистские и тюрьмы коммунистические

И. Ньеште, участник венгерского Сопротивления, после войны — глава одной молодежной организации; отказался вступить в коммунистическую партию. Пройдя через судебный процесс, он отбыл наказание в лагере принудительных работ Рес до 1956 года; по его свидетельству, зимой заключенные были заняты на каторжных работах по двенадцать, а летом — по шестнадцать часов в день. Тяжелее всего он переносил голод.

«Различие между тайной полицией коммунистов и нацистов — а я один из немногих счастливцев, испытавших на себе обхождение и тех, и других, — состоит отнюдь не в том или ином уровне грубости или жестокости. Камера пыток в нацистских застенках такая же, как в застенках коммунистов. Разница в другом. Нацисты, арестовывая вас — политического диссидента, — как правило, интересуются сведениями о вашей деятельности, о ваших друзьях, о ваших планах и так далее. Коммунисты же не обременяют себя подобными расспросами. Арестовывая вас, они уже знают, под признанием какого рода вы поставите свою подпись. Даже если оно не имеет к вам ни малейшего отношения. Я совершенно не представлял, что сделаюсь когда-нибудь "американским шпионом"!»¹².

Церковь представляла для коммунистов огромный интерес с точки зрения решения их важнейшей задачи — контроля над социальными организациями гражданского общества и их подавления. Церковь — институт с глубокими корнями и многовековой историей. Использовать ее в своих целях большевикам оказалось проще в странах, знакомых с православием и византийской традицией цезарепапизма, т.е., сотрудничества Церкви с законной государственной властью, — несмотря на очевидность данного утверждения, не стоит недооценивать всей масштабности репрессий, испытанных представителями православия в России и Советском Союзе. Католическая церковь и ее международные связи, направляемые Ватиканом, оказались для зарождающегося «социалистического лагеря» явлением совершенно нетерпимым. Столкновение двух столиц, Москвы и Рима, олицетворявших два главных международных центра, две веры и две идеологии, было неизбежно. Стратегия Москвы была вполне определенной: разрыв Католической и Греко-католической церкви с Ватиканом и подчинение ставших «национальными» церквей властям; именно эти задачи, судя по докладу генерального секретаря ЦК КПЧ Рудольфа Сланского, обсуждались в ходе консультаций с советскими представителями на заседании Информационного бюро коммунистических партий в июне 1948 года.

Цели были ясны: ослабление влияния Церкви на общественную жизнь, придирчивый контроль над ней со стороны государства, превращение Церкви в инструмент политики коммунистов; методы достижения — сочетание репрессий с коррупцией и ... засылка агентов в ее иерархическую структуру. Рассекреченные недавно архивы неожиданно выявили, что в Чехословакии многие служители культа, включая епископов, значились как сотрудники тайной полиции. Быть может, таким способом они старались «избежать худшего»? Первым антирелигиозным репрессивным актом, не считая жертв «диких» «чисток», как, например, уже упоминавшаяся акция против болгарских священников, — следует считать события, произошедшие в Албании. Примас Гаспар Тачи, архиепископ Шкодерский, умер под домашним арестом, находясь в руках тайной полиции. Винсент Прендущи, архиепископ Дурресский, приговоренный к тридцати годам принудительных работ, скончался в феврале 1949 года, ско-

 

384                          Восточная Европа — жертва коммунизма рее всего, от последствий пыток. В феврале 1948 года пятеро священников, среди которых два епископа, Волай и Гини, руководитель апостольской делегации,

были приговорены к смерти и расстреляны. Более ста монахов и монахинь, священников и семинаристов расстреляны или погибли в заточении. С этими событиями связана и расправа над одним мусульманином, юристом Мустафой Пипа — он был расстрелян за то, что вступился за францисканцев. Забегая вперед, отметим, что в 1967 году Энвер Ходжа провозгласил, что Албания стала первым атеистическим государством в мире. А газета «Нендори» гордо объявила, что все мечети и церкви были разрушены или закрыты (в общей сложности 2 169 культовых сооружений, из них 327 католических).

В Венгрии жестокая конфронтация между Католической церковью и государством началась летом 1948 года в ходе «национализации» религиозных учебных заведений, играющих значительную роль в этой стране¹³. В июле были осуждены пять приходских священников, осенью последовали новые аресты. Непокорный примас Венгрии кардинал Йожеф Миндсенти был арестован 26 декабря 1948 года, на второй день Рождества, и приговорен к пожизненному заключению 5 февраля 1949 года. При поддержке «сообщников» он якобы подстрекал к «заговору против Республики», занимаясь шпионской деятельностью и тд., — все это, разумеется, в пользу «иностранных держав», главным образом Соединенных Штатов. Год спустя власти вплотную занялись монастырями — из двенадцати тысяч монахов и монахинь, обитавших там, большинство были изгнаны. В июне 1951 года настоятеля епископата и ближайшего соратника Миндсенти архиепископа Калоца Греса постигла та же участь, что и его примаса. Преследования служителей церкви и монашеских орденов в Венгрии затронули не только католиков. Известны жертвы и среди не столь многочисленных кальвинистов и лютеран, гонениям подверглись епископы и пасторы, в том числе наиболее известный представитель кальвинизма епископ Ласло Равас.

В Чехословакии, как и в Венгрии, власти пытались организовать раскол в католической среде, стараясь склонить отдельных деятелей Церкви к сотрудничеству. Не добившись успеха, они усилили репрессии. В июне 1949 года архиепископ Праги Йосеф Беран, прошедший через нацистские лагеря Терезин и Дахау, был интернирован и находился под неустанным надзором властей. В сентябре 1949 года десятки викариев, выразивших протест против законов, касающихся Церкви, были арестованы. 31 марта 1950 года в Праге начался процесс над иерархами монашеских орденов, обвиненными в шпионской деятельности в пользу Ватикана и иностранных держав, в тайном хранении оружия и подготовке государственного переворота; видный представитель ордена ре-демптористов, ректор Теологического института Мастилак был приговорен к пожизненному заключению, остальные его соратники также пострадали, они были осуждены в общей сложности на сто тридцать два года тюремного заключения. В ночь с 13 на 14 апреля 1950 года Министерством внутренних дел была проведена массированная операция против монастырей, подготовленная в лучших военных традициях; большинство монахов были выселены и интернированы. Одновременно с этим полиция занялась организацией принудительного переселения епископов, поместив их в условия, где они были лишены возможности контактировать с внешним миром.

Весной 1950 года в восточной Словакии по приказу коммунистического режима ликвидируется Греко-католическая (униатская) церковь, отныне ей надлежало войти в состав Православной церкви — прием этот уже использо-

 

Центральная и Юго-Восточная Европа                                   385 вался в советской Украине с 1946 года; недовольные служители Церкви были интернированы либо изгнаны из своих приходов. Протоиерей из советской Закарпатской Украины Йозеф Цати после сфабрикованного против него процесса был депортирован в лагерь в Воркуту и прожил в Заполярье с 1950 по 1956 год.

Карательные мероприятия против служителей культа планировались и осуществлялись под началом Коммунистической партии Чехословакии. В сентябре 1950 года партийное руководство выработало политическую концепцию судебного преследования против католиков, и уже с 27 ноября 1950 года в Праге начинается целая серия процессов; девять человек из ближайшего епископского окружения во главе со Станиславом Зела, главным викарием города Оломоуца в центральной Моравии, были сурово наказаны. А в Братиславе, столице Словакии, 15 января 1951 года завершился процесс над тремя епископами, один из которых принадлежал к Греко-католической церкви. Все обвиняемые на этих двух «процессах против агентов Ватикана в Чехословакии» (обычная в те годы формулировка) были приговорены к различным срокам тюрьмы — от десяти лет до пожизненного заключения. Эта серия процессов закончилась в феврале 1951 года, за ней последовало еще несколько процессов против епископского окружения. Однако репрессии на этом не кончились. Штефан Троха, епископ Литомержский из центральной Богемии, участник Сопротивления, арестованный в мае 1942 года и пробывший в заключении до конца войны в концлагерях Терезин, Маутхаузен и Дахау, приговорен к двадцати пяти годам тюрьмы... в июле 1954 года.

Инициаторы репрессий сочли необходимым не только обезглавить церковную иерархическую верхушку, но также нанести удар по христианской интеллигенции. Участница Сопротивления, преподаватель истории искусства в Карловом университете Ружена Вацкова, пользующаяся большим уважением в среде политзаключенных, была осуждена в июне 1952 и оставалась в заключении до 1967 года! В ходе двух процессов 1952 года жестоко пострадала элита католической интеллигенции. Второй процесс, проходивший в Брно, столице Моравии, является, возможно, крупнейшим процессом над интеллигенцией за всю европейскую историю XX века.

«Признание» и небытие одного католика

Видный представитель чешской католической интеллигенции, не стремившийся продвинуться по церковной иерархической лестнице, Бедржих Фучик, арестован весной 1951 года и приговорен к пятнадцати годам тюремного заключения на показательном процессе 1952 года в Брно; амнистирован в 1960 году. На допросах подвергался физическим истязаниям. Однажды после семичасовых уклончивых ответов своим палачам («ничего», «я не знаю», «никто») он не выдержал и начал «признаваться». «Оставьте меня в покое, умоляю вас, — просил он судебных следователей, — сегодня больше не могу, это день смерти моей матери». Целую неделю перед процессом его заставляли заучивать ответы на приготовленные заранее вопросы, с тем чтобы он их воспроизвел на суде. До ареста он весил шестьдесят один килограмм, теперь — сорок восемь и был в ужасном состоянии.

Вот несколько фрагментов из интервью с ним, записанных Карелом Бартошеком в Праге в период между 1978 и 1982 годами: - Чувствовали ли вы себя на суде актером какой-то комедии или спектакля?

—   Да. Я уже знал обо всем заранее.

—   Но зачем вы разыграли эту комедию? Вы, католик, интеллектуал, потворствова-