9. Количественные методы

Среди противоположностей и контрастов, которые обычно подчеркиваются в связи с теорией интуитивного понимания, историцисты часто указывают на следующее. Они утверждают, что в физике события объясняются строгим и точным образом, с использованием количественных терминов и математических формул. Социология же пытается объяснить историческое развитие скорее в качественных терминах; например, в терминах противоборствующих тенденций и целей.

Аргументы, направленные против применимости количественных и математических методов в социологии, никоим образом не являются исключительно историцистскими. И действительно, такие методы отвергают иногда даже авторы, стоящие на жестко антиисторицистских позициях. Но самые убедительные аргументы против количественных и математических методов очень хорошо выявляют суть той точки зрения, которую я называю историцизмом; и эти аргументы я намерен обсудить.

Когда мы рассматриваем доводы против применения количественных и математических методов в социологии, на ум сразу приходит серьезное возражение: ведь фактически они с огромным успехом используются в некоторых социальных науках. Как можно, когда факты налицо, отрицать, что эти методы применимы в социологии?

Выступая против этого возражения, историцисты могут подкрепить свои доводы против применения количественных и математических методов характерными для их мышления аргументами.

Я вполне согласен — может сказать историцист — с вашими замечаниями, но все же есть огромная разница между статистическими методами в социальных науках и количественно-математическими методами в физике. Социальные науки, скажет он, не знают ничего, что можно было бы сравнить с математически сформулированными причинными законами физики.

Рассмотрим, например, физический закон (для света с любой данной длиной волны), гласящий, что чем ýже щель, через которую проходит луч света, тем больше угол отклонения этого луча. Физический закон такого типа имеет форму: «При определенных условиях, если величина А изменяется определенным образом, то и величина В тоже изменяется, причем предсказуемым образом». Другими словами, такой закон отражает зависимость одной измеримой величины от другой, и эта зависимость может быть выражена в строгих количественных терминах. Физика успешно выражает все свои законы в такой форме. Для того чтобы этого достичь, она должна была прежде всего выразить все физические качества в количественных терминах. Например, ей пришлось заменить качественное описание цветов — скажем, яркого желто-зеленого — их количественным описанием по типу «свет с определенной длиной волны и определенной интенсивности». Такой процесс количественного описания физических качеств является, очевидно, необходимой предпосылкой для количественного выражения физических законов причинности. Они позволяют нам объяснить, почему произошло то или иное событие; например, зная закон, выражающий соотношение между шириной щели и углом отклонения, мы можем объяснить, что причина роста угла отклонения состоит в сужении щели.

Социальные науки, утверждает историцист, также должны пытаться дать причинное объяснение. Они могут, например, попытаться объяснить империализм в терминах промышленной экспансии. Но стоит только подумать над этим примером, как сразу же станет ясно, что попытка выразить социологические законы в количественных терминах обречена на провал. Ибо если мы рассмотрим такое объяснение империализма, как «тенденция к территориальной экспансии усиливается с нарастанием индустриализации» (оно по крайней мере понятно, хотя, возможно, и не является верным описанием фактов), то очень скоро обнаружим, что у нас нет метода, который помог бы измерить тенденцию к экспансии или интенсивность индустриализации.

Суммируя историцистские аргументы, направленные против применения количественных и математических методов в социологии, получаем, что задача социолога — дать причинное объяснение изменений, произошедших в ходе истории, с помощью таких социальных сущностей, как, например, государства, экономические системы или формы правления. А поскольку мы не знаем, каким образом выразить качественные особенности этих сущностей в количественных терминах, то никакие количественные законы не могут быть сформулированы. Таким образом, причинные законы в социальных науках, если таковые существуют, должны серьезно отличаться от причинных законов в физике, будучи качественными, а не количественными и математическими. Если социологические законы и определяют степень чего-либо, то формулируют это в очень смутных терминах и допускают, в лучшем случае, очень приблизительное измерение.

Получается, что качества — будь то физические или не физические — могут быть оценены только интуитивно. Аргументы, которые мы здесь обсудили, можно поэтому рассматривать как подтверждение тех аргументов, что выдвигались в защиту метода интуитивного понимания.