Глава 8.
ПОЗНАВАТЕЛЬНЫЕ ПРИНЦИПЫ И ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЕ МЕТОДЫ В СОВРЕМЕННОЙ МЕТОДОЛОГИИ ИСТОРИИ
Принцип историзма. Он наиболее всесторонне разработан в марксистской литературе, так как базируется на материалистической диалектике, основные законы и категории которой не потеряли своей значимости и сегодня [50, с. 205-295]. Меняется только их содержание, например, закона единства и борьбы противоположностей. Философы, а вслед за ними и историки эту борьбу противоположностей не абсолютизируют, и акцент делают на единстве. Что касается категорий диалектики, то они практически все и в полном объеме используются в историографической практике.
Сегодня можно предложить такие основные требования (правила) принципа историзма:
1) каждое историческое явление, событие, факт рассматривать с учетом исторической обстановки (ситуации в стране, в регионе, характера эпохи), т.е. конкретно-исторически;
2) исторические явления рассматривать в развитии: а) как каждое явление зародилось; б) какие этапы прошло; в) чем оно стало в конечном итоге; т.е. диалектически;
3) учитывать опыт и уроки истории;
4) рассматривать явления в тесной связи с другими.
Можно ли проигнорировать первое требование и будет ли объективным такое исследование? Безусловно, нет. В противном случае будет простор для крайне субъективного, одностороннего видения исторического явления, которое не приближает нас к объективной истине, а отделяет от нее.
Можно ли проигнорировать второе требование, т.е. рассматривать историческое явление не в развитии, а в статичном, неизменном состоянии? Нет, нельзя, так как жизнь – это движение, а каждое историческое явление развивается, изменяется. Например, феодализм эпохи заката в середине ХIХ столетия в России существенно отличался от феодализма раннего, эпохи формирования Киевской Руси. Можем ли мы объяснять поздний феодализм категориями раннего феодализма? Безусловно, нельзя. Так само нельзя объяснять современный капитализм категориями ХVIII или ХIХ столетия. Мир меняется. И эти изменения, это развитие проходит ряд этапов, которые надо видеть и учитывать. В этом требовании сохраняют свою силу ленинские мысли, изложенные в ряде писем и статей. Так, в конце 1916 г. в письме И.Ф. Арманд он ей рекомендовал учесть следующее: «Весь дух марксизма, вся его система требует, чтобы каждое положение рассматривать лишь () исторически; () лишь в связи с другими; () лишь в связи с конкретным опытом истории [36, с. 329].
В июле 1919 г. в лекции «О государстве», прочитанной в Свердловском университете, Ленин отмечал: «Самое надежное в вопросе общественной науки и необходимое для того, чтобы действительно приобрести навык подходить правильно к этому вопросу и не дать затеряться в массе мелочей или громадном разнообразии борющихся мнений, - самое важное, чтобы подойти к этому вопросу с точки зрения научной, это – не забывать основной исторической связи, смотреть на каждый вопрос с точки зрения того, как известное явление в истории возникло, какие главные этапы в своем развитии это явление проходило, и с точки зрения этого его развития смотреть, чем данная вещь стала теперь» [35, с. 67].
Эти суждения вошли в методологию истории в советской историографии. До сих пор их никто не опроверг и никто не утверждал, что они противоречат научному познанию истории. Наоборот, многие историки используют их, но при этом стыдливо не ссылаются на работы Ленина, в которых впервые обосновывались важные элементы принципа историзма.
Можно ли игнорировать опыт и уроки истории? И каким будет современное историческое исследование без этого аспекта? Ведь все международно-правовые акты о правах человека и все гуманитарное право, а также вся система международных отношений построены на учете опыта и уроков истории. Поэтому в методологии истории, в частности, в принципе историзма этот элемент является одним из важнейших требований.
Несколько примеров для иллюстрации. На Потсдамской (Берлинской) конференции 1945 г. был принят совместный документ держав-победительниц, в котором говорилось: «А. Политические принципы. 3. Целями оккупации Германии, которыми должен руководствоваться Контрольный совет, являются:
I) Полное разоружение и демилитаризация Германии и ликвидация всей германской промышленности, которая может быть использована для военного производства, или контроль над ней. С этими целями:
а) все сухопутные, морские и воздушные вооруженные силы Германии, СС, СА, СД и Гестапо со всеми их организациями, штабами и учреждениями, включая Генеральный штаб, офицерский корпус, корпус резервистов, военные училища, организации ветеранов войны и все другие военные и полувоенные организации, вместе с их клубами и ассоциациями, служащими интересам поддержания военных традиций в Германии, будут полностью и окончательно упразднены, дабы навсегда предупредить возрождение или реорганизацию германского милитаризма и нацизма; …
II) убедить немецкий народ, что он понес тотальное военное поражение и что он не может избежать ответственности за то, что он навлек на себя, поскольку его собственное безжалостное ведение войны и фанатичное сопротивление нацистов разрушили германскую экономику и сделали хаос и страдания неизбежными…» [52, с. 430-431].
В 1951 г. в Советском Союзе принят «Закон о защите мира», в котором отмечалось: «Верховный Совет Союза Советских Социалистических Республик, руководствуясь высокими принципами советской миролюбивой политики, преследующей цели укрепления мира и дружественных отношений между народами,
признает, что совесть и правосознание народов, перенесших на протяжении жизни одного поколения бедствия двух мировых войн, не могут мириться с безнаказанностью ведущейся агрессивными кругами некоторых государств пропаганды войны и солидаризируется с призывом Второго Всемирного конгресса сторонников мира, выразившего волю всего передового человечества в отношении запрещения и осуждения преступной военной пропаганды» [15, с. 247].
В 1966 г. государства Варшавского Договора приняли «Декларацию об укреплении мира и безопасности в Европе», в которой отмечалось: «Проблема европейской безопасности возникла не сегодня и не вчера. Полвека назад она была вписана в повестку дня с началом первой мировой войны. Она предстала перед народами во всей своей жизненной значимости два десятилетия спустя, когда Европа и мир оказались лицом к лицу с озверевшим фашизмом, подминавшим под себя одно государство за другим.
Народы, вступившие в навязанную им смертельную схватку, воодушевляла надежда на то, что они ведут последнюю из мировых войн» [13, с. 622].
В 1975 г. государства Европы, США и Канады на совещании в Хельсинки приняли «Заключительный акт совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе», в котором констатировалось: «…считая, что солидарность между народами, как и общность стремления государств-участников к достижению целей, как они выдвинуты Совещанием по безопасности и сотрудничеству в Европе, должны вести к развитию лучших и более тесных отношений между ними во всех областях и, таким образом, к преодолению противостояния, проистекающего из характера их отношений в прошлом, и к лучшему взаимопониманию;
памятуя о своей общей истории и признавая, что существование общих элементов в их традициях и ценностях может помогать им в развитии их отношений…» [16, с. 109].
18 декабря 2007 г. Генеральная Ассамблея ООН на своей 62-й сессии приняла специальную резолюцию «62/142. Недопустимость определенных видов практики, которые способствуют эскалации современных форм расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости». В ней отмечалось: «…ссылаясь также на Устав Нюрнбергского трибунала и приговор Трибунала, который объявил, в частности, организацию СС и все ее составные части, включая «Ваффен СС», (заметим, в частности, что Дивизия СС «Галичина» была также составной частью всей СС. – Авт), преступными и признал их ответственными за многочисленные военные преступления и преступления против человечности, ссылаясь на соответствующие положения Дурбанской декларации и Программы действий, принятых 8 сентября 2001 года Всемирной конференцией по борьбе против расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости, в частности на пункт 2 Декларации и пункт 86 Программы действий…
1. вновь подтверждает положение Дурбанской декларации, в котором государства осудили сохранение и возрождение неонализма, неофашизма и агрессивных националистических идеологий…
2. выражает глубокую озабоченность по поводу прославления нацистского движения и бывших членов организации «Ваффен СС», в том числе путем открытия памятников и мемориалов, (заметим, что в Украине еще в 1991 г. 26 мая, а это еще была УССР, в селе Ясенив, Бродовского района Львовской области, украинские националисты открыли памятник погибшим воинам дивизии СС «Галичина», в 1994 г. была издана книга «Українська дивізія «Галичина» (Київ-Торонто), посвященная 50-летию этой дивизии, в которой прославлялась ее боевая деятельность в составе фашистского Вермахта, в 2008 г. издана брошюра «Свято стрілецької дивізії «Галичина» у Станіславі 11 липня 1943 р. – Івано-Франківськ, 2008», в которой она прославляется и героизируется, каждый год во время президентства В. Ющенка националисты отмечают уже в Киеве годовщину образования УПА, к этому надо добавить Указы Президента В. Ющенко о присвоении звания Героев Украины Шухевичу и Бандере и т.д.), а также проведение публичных демонстраций в целях прославления нацистского прошлого, нацистского движения и неонацизма.
3. выражает озабоченность непрекращающимися попытками осквернения или разрушения памятников, воздвигнутых в память о тех, кто боролся против нацизма в годы Второй мировой войны, а также незаконной эксгумации или переноса останков таких лиц и настоятельно призывает государства в полной мере соблюдать в этой связи свои соответствующие обязательства, в частности по статье 34 Дополнительного протокола 1 к Женевским конвенциям 1949 г.» [56, с. 37-38].
И, наконец, четвертое требование. Можно ли его игнорировать? Можно ли рассматривать исторические явления вне связи с другими, например, явления экономической жизни (экономические реформы) рассматривать изолированно, вне связи с явлениями политическими (без учета реформирования политической системы), а реформы политической системы вне связи с явлениями идеологическими, культурными и т.д.? Такое исследование будет односторонним и далеким от объективной истины.
Таким образом, принцип историзма является набором таких обязательных правил, которые определяют подлинную научность исследования, выступают ее критериями.
Другое дело, когда речь идет об историографической практике. Всегда ли и последовательно ли этот принцип реализуется? Конечно, нет. Это было характерно и для советской идеологизированной исторической науки, и для современной исторической науки в Украине и в РФ. Особенно это касается исторического опыта и уроков истории. В учебной литературе этот аспект полностью выпадает. А он носит не только познавательный, но и воспитательный характер. Причины таких исторических явлений, как Первая и Вторая мировая войны раскрываются не в полной мере, игнорируются политические причины и не в полной мере раскрываются экономические причины. В выводах об итогах и последствиях этих войн не содержатся уроки истории, хотя документы о послевоенных международных отношениях содержат такие уроки в большом количестве. Уроки истории отсутствуют и в освещении всех крупных этапов истории Украины, в том числе и начавшейся эпохи независимости. Поэтому есть смысл остановиться на определении того, что есть исторический опыт и уроки истории, какие требования и критерии их формулирования.
Опять же отметим, что этому вопросу много места уделялось в марксистской литературе ХIХ и первой четверти ХХ ст. Прежде всего потому, что К. Маркс, Ф. Энгельс и В.И. Ленин в своих работах очень часто обращались к историческому опыту и урокам истории. В книге «К. Маркс, Ф. Энгельс, В.И. Ленин: Об историческом опыте и его уроках» (М., 1989), вышедшей в годы перестройки, содержатся фрагменты из их произведений на заданную тему.
Сразу заметим, что все высказывания классиков относятся к революционной эпохе, которая давно прошла и сегодня не актуальна. Но их методы познания исторического опыта и уроков истории вполне могут быть использованы в современной методологии истории и историографической практике. Они будут полезны и в современной политической жизни. Достаточно заметить, что в выступлениях наших Президентов и Премьеров, как и лидеров политических партий, весьма редко звучат уроки истории, которые они извлекают из прошлых эпох, в том числе и из эпохи независимости. Боязнь смотреть в глаза правде истории, по-видимому, генетически перешла от прошлых обанкротившихся властей к настоящим. И сегодня нередко мы видим попытки «забыть прошлое», «обойти прошлое молчанием», дабы не обострять отношений в обществе. Но преодолевать прошлое таким способом, значит просто «замораживать» трагически-конфликтное прошлое, вместо его переосмысления. А переосмыслить прошлое возможно только на основе научно обоснованных уроков истории.
Итак, что же такое исторический опыт? Прежде всего, это научно осмысленные обобщенные итоги развития за какой-то четко обозначенный период истории.
«Научно-осмысленные» - значит осмысленные на основе новейшей социальной теории, которая подтверждена историей. Исторический опыт может быть как положительный, так и отрицательный, в зависимости от результатов деятельности. Он одинаково полезен для общества. В общественном развитии не бывает только положительного или только отрицательного опыта, потому в историческом исследовании должны быть отражены все его стороны. Исторический опыт связан с современностью и должен реализовываться через уроки истории. Для правильного определения уроков истории нужно опираться на сравнительно-исторический метод исследования, а для этого надо ставить вопрос: сравнимы ли исторические эпохи, этапы, периоды развития? Что в них общее и различное? И в чем своеобразие страны, эпохи, периода? Правильные ответы на эти вопросы возможны только на основе изучения и учета конкретно-исторической обстановки. Внеисторический, абстрактный подход не позволит учесть исторический опыт и вывести реалистичные, научно-обоснованные уроки истории.
Принцип объективности. Этот принцип, как уже было отмечено выше, в советской историографии был признан не сразу и трактовался он как совпадающий с партийностью, более того, партийность характеризовалась как высшее проявление объективности. Хотя у Ленина такого определения объективности нет. У него есть другое понимание объективности. Оно хотя и не полное, не всеобъемлющее, но сохраняет свою значимость и сегодня как один из элементов.
В 1917 г. в статье «Статистика и социология» он писал: «В области явлений общественных нет приема более распространенного и более несостоятельного, как выхватывание отдельных фактиков, игра в примеры. Подобрать примеры вообще – не стоит никакого труда, но и значения это не имеет никакого, или чисто отрицательное, ибо все дело в исторической конкретной обстановке отдельных случаев. Факты, если взять их в их целом, в их связи, не только «упрямая», но и безусловно доказательная вещь. Фактически, если они берутся вне целого, вне связи, если они отрывочны и произвольны, являются именно только игрушкой или кое-чем еще похуже…
Вывод отсюда ясен: надо попытаться установить такой фундамент из точных и бесспорных фактов, на который можно бы было опираться, с которым можно было бы сопоставлять любое из тех «общих» или «примерных» рассуждений, которыми так безмерно злоупотребляют в некоторых странах в наши дни. Чтобы это был действительно фундамент, необходимо брать не отдельные факты, в всю совокупность относящихся к рассматриваемому вопросу фактов, без единого исключения…» [34, с. 350-351].
Надо заметить, что Ленин не всегда следовал этому правилу и в острой партийно-политической полемике брал не всю полноту фактов, какие-то важные из них не учитывал, что приводило к односторонним, не полным выводам. Известно, например, что в оценке сборника статей «Вехи» Ленин поспешно заявил, что это «сплошной поток реакционных помоев, вылитых на демократию» [33, с. 173]. По его мнению, «Авторы «Вех» выступают как настоящие идейные вожди целого общественного направления, давая в сжатом наброске целую энциклопедию по вопросам философии, религии, политики, публицистики, оценки всего освободительного движения и всей истории русской демократии… «Вехи» - крупнейшие вехи на пути полнейшего разрыва русского кадетизма и русского либерализма с русским освободительным движением, со всеми его основными задачами, со всеми его коренными традициями» [33, с. 167-168]. А между тем, не все кадеты поддержали «Вехи!, многие выступили против, резко их раскритиковал лидер партии кадетов П.Н. Милюков, особенно в части сползания веховцев на позиции национал-либерализма и великодержавия. Доля истины содержалась и в критике веховцами деструктивных сторон первой русской революции. Б.А. Кистяковский, один из авторов «Вех», обратил внимание на то, что на митингах нередко ущемлялась свобода слова, к несогласным революционные демократы применяли насилие. Это, конечно, объяснялось отсутствием в России открытой политической жизни и вековых демократических традиций, законов, защищающих права личности.
Все это – те самые мельчайшие факты, которые не следует изымать из анализа, что и продемонстрировал Ленин. Эту непоследовательность в применении принципа объективности он продемонстрировал и в книге «Империализм, как высшая стадия капитализма» и в ряде статей.
Как определяют принцип объективности лучшие советские историки? Так, И.Д. Ковальченко писал: «Во-первых, должна быть обеспечена возможность всестороннего подхода к объекту познания. Только при таком подходе может быть учтено все многообразие явлений, отражающих сущность объекта познания.
Во-вторых, исследование должно базироваться на применении самых различных методов. Ни один общенаучный, специально-научный и конкретно-проблемный метод не должен абсолютизироваться или игнорироваться. Наибольший эффект может быть достигнут применением совокупности методов, что обеспечивает получение системы многообразных фактов на стадии эмпирического познания и их объяснение и синтез на стадии теоретического познания.
В-третьих, необходим широкий и глубокий подход к объяснению фактов, к раскрытию содержания и формы, явления и сущности, количества и качества, внутренних противоречий и движущих сил исследуемой реальности.
И, в-четвертых, исследовательский процесс должен опираться на существующее знание, с одной стороны, и быть активно творческий, с другой. Всякое научное знание относительно и познание истины представляет собой бесконечный процесс, в котором каждый этап есть необходимое звено, несущее зерна абсолютной истины, так же как и элементы ограниченности и даже заблуждения» [24, c. 242].
На мой взгляд, в сжатом виде принцип объективности можно сформулировать так:
1) надо использовать всю полноту исторических фактов, не допускать изъятия единичных или «второстепенных» фактов;
2) опираться на достаточную полноту исторических источников, обеспечивать их репрезентативность;
3) раскрывать взаимосвязь всех факторов: экономических, политических, идеологических, психологических и т.п.;
4) опираться на достигнутый уровень научного знания, на достижения различных наук, в первую очередь, смежных;
5) использовать совокупность научных исследовательских методов, в зависимости от характера исследования; не должно быть абсолютизации какого-то одного метода;
6) творчески подходить к историческому опыту, т.е. заново его переосмысливать на основе новейших исторических теорий. Не допускать механической перемены знаков: минуса на плюс и наоборот;
7) обеспечить критический подход к достигнутым знаниям: ни одна теория, ни одна концепция, ни один вывод не должны быть свободны от научной критики. Нельзя допускать зон, свободных от критики.
В историографической практике принцип объективности чаще всего игнорировался и использовался не в полной мере. Это было в советской исторической науки, это проявляется и в современной украинской исторической науке, а также в исторической науке РФ. Искажение исторических фактов, манипулирование ими, когда произвольно выхватываются одни факты и замалчиваются, игнорируются другие, стали массовым явлением. Если плагиат ВАКом Украины осуждается, то грубейшее нарушение принципа объективности, прежде всего в диссертационных работах, не замечается. Рецензенты в свою очередь либерально относятся к грубому нарушению этого принципа. В результате научный уровень диссертационных и монографических работ начал снижаться. Субъективистский подход историка, противоречащий принципу объективности, стал трактоваться как проявление плюрализма в науке, свобода на различные точки зрения. Все это порождает нередко дилетантизм и даже сползание в антинауку. Не по этой ли причине происходит героизация предателей и коллаборационистов в годы Великой Отечественной войны, дегероизация великой Победы в этой войне, крайне тенденциозно освещается голодомор 1932-1933 гг. в СССР и в УССР, принижается созидательная деятельность советского народа, героическим и самоотверженным трудом которого СССР из разрухи и отсталости превратился в могучую державу мирового значения и плодами которой все республики на постсоветском пространстве пользуются до сих пор? К сожалению, это принижение в историографической практике исходит из исторических академических институтов.
Кроме познавательных принципов в исследовательской практике применяются еще и мировоззренческие подходы: философские, социологические, культурологические, социально-экономические и даже религиозные, которые тоже имеют право на жизнь. Среди них встречаются: формационный, цивилизационный, социально-классовый, ценностный, культурологический, христианский. Они не должны противоречить основным методологическим принципам. Вместе с тем, в подходах не должно быть эклектики, механического соединения разнородных мировоззренческих основ, иначе разрывается цельность видения исторического процесса. Признание плюрализма в подходах, не значит, что их следует применять одновременно в одной работе. Нельзя быть одновременно марксистом и либералом, националистом и интернационалистом в идеологической сфере. Так само и в философском осмыслении исторических процессов. Иначе невозможно объяснить, почему при применении одних и тех же методов исследования историки приходят к прямо противоположным, а нередко и к антинаучным выводам. Разная система ценностных ориентаций, различная классово-политическая приверженность и т.д. корректирует наши выводы. Такова реальность.
Сначала о философском понимании метода. В.П. Кохановский поясняет, что метод – «та же теория, приведенная в действие и «повернутая своим острием» не только на дальнейшее, более глубокое познание действительности, но и на ее изменение в ходе практики» [28, с. 175].
По его мнению, метод не тождественен прямо и непосредственно теории, а теория не является непосредственно методом. Основные различия теории и метода состоят в следующем: «а) теория – результат предыдущей деятельности, метод – исходный пункт и предпосылка последующей деятельности; б) главные функции теории – объяснение и предсказание (с целью отыскания истины, законов, причины и т.п.), метод – регуляция и ориентация деятельности; в) теория – система идеальных образов, отражающих сущность, закономерности объекта, метод – система регулятивов, правил, предписаний, выступающих в качестве орудия дальнейшего познания и изменения действительности; г) теория нацелена на решение проблемы – что собой представляет данный предмет, метод – на выявление способов и механизмов его исследования и преобразования.
Таким образом, теории, законы, категории и другие абстракции еще не составляют метода. Чтобы выполнять методологическую функцию, они должны быть соответствующим образом трансформированы, преобразованы из объяснительных положений теории в ориентационно-деятельные, регулятивные принципы (требования, предписания, установки метода» [28, с. 175-176].
Исходя из этого В.П. Кохановский определяет классификацию методов: 1) философские методы, среди которых древнейшими являются диалектический и метафизический; 2) общенаучные подходы и методы исследования; к общенаучным понятиям относятся: «информация», «модель», «структура», «функция», «система», «элемент», «оптимальность», «вероятность» и др. В последнее время бурно развивается такая общенаучная дисциплина как синергетика – теория самоорганизации и развития открытых целостных систем любой природы – природных, социальных, когнитивных (познавательных). Среди понятий синергетики такие – «порядок», «хаос», «нелинейность», «неопределенность», «нестабильность», «бифуркация» и др.; 3) частнонаучные методы – применяемые в той или иной науке в том числе в социально-гуманитарных; 4) дисциплинарные методы – система приемов, применяемых в той или иной научной дисциплине, входящей в какую-нибудь отрасль науки (например, методы историографического анализа, - авт.); 5) методы междисциплинарного исследования, нацеленные на стыки научных дисциплин (напр., историографии и источниковедения, партологии и истории политических систем, философии истории и методологии истории и др. – авт.) [28, с. 182-186].
По мнению советского историка И.Д. Ковальченко «научный метод представляет собой теоретически обоснованное нормативное, познавательное средство…
Между теорией и методом существует диалектическая взаимосвязь, основанная на результатах предыдущих исследований. Теория является основой для выработки метода. Метод же, основываясь на результатах предыдущих исследований, можно считать средством получения нового знания, обогащающего и развивающего теорию» [28, с. 29-30].
Известные советские историки дают свою классификацию исследовательских методов. В основе она одинакова у И.Д. Ковальченко, Н.Н. Маслова, Л.М. Спирина, в учебниках и монографиях. Привожу ее в обобщенном виде. Так само это касается и названий методов. Итак, классификация и краткая характеристика, раскрывающая сущность методов.
Общенаучные методы – исторический, логический и метод классификации.
1. Исторический метод – это процесс становления и развития объекта в диалектическом развитии.
2. Логический метод – раскрывает внутреннюю суть объекта.
Оба они взаимосвязаны. Но в одних исследованиях может ведущим главным выступать исторический метод, а в других – логический.
Исторический метод опирается на принцип историзма. Важнейшее свойство исторического метода – установление исторической последовательности изучаемого явления или процесса, выявление стадий (этапов) его развития и генетических истоков.
Логический метод раскрывает внутренние механизмы явлений и процессов, законы и закономерности. Он требует, прежде всего, анализа. Энгельс правильно заметил, что логический метод – это тот же исторический, только освобожденный от исторической формы и от случайностей.
3. Метод классификации: это особый случай применения логического в делении понятий.
Предметы, образующие класс, называются понятиями. Чтобы элемент принадлежал к данному классу, необходимо, чтобы он обладал свойствами этого класса. В основе метода классификации лежит единство и разнообразие материального мира. Классификации могут быть множественные. Обязательным условием научной классификации является единство основания деления. В исторической науке классифицируются источники, исторические факты, явления и процессы. Широко известна ленинская классификация партий, классов, крестьянства, буржуазии, революций. Эта классификация основана на классово-партийном подходе. Существуют и другие подходы – цивилизационные, культурологические, идеологические, по формальным, но устойчивым признакам.
Основные или специально-исторические методы:
1) историко-генетический; 2) синхронный; 3) сравнительно-исторический; 4) хронологический; 5) диахронный (периодизации); 6) исторического моделирования (ретроспективный); 7) системно-структурный; 8) метод актуализации.
Синхронный метод – предполагает изучение различных событий и явлений, одновременно происходивших в обществе. Здесь необходимо понять и выявить все связи и переходы, уловить взаимосвязи и взаимозависимости:
забастовки и крестьянские восстания;
революции, войны;
реформы;
общественное мнение на то или иное событие.
Сравнительно-исторический или метод исторических параллелей. Он основан на установлении сходства и различия изучаемых явлений. Он позволяет выявлять ведущие тенденции по аналогии.
Хронологический – древнейший, с летописей. Он позволяет выявить последовательность событий. Очень важен при составлении хроник. Хронологическая последовательность часто выявляет суть событий, закономерности явлений и процессов. Часто применяется проблемно-хронологический метод, чтобы избежать повторов, а также выявлять логику или эволюцию однопорядкового явления.
Диахронный (периодизации) – с его помощью выявляются этапы развития. Он позволяет выявить направление развития. Может использоваться такая схема периодизации: эпоха – стадия – этап-период. Должны быть объективные критерии периодизации.
Ретроспективный или исторического моделирования. Исторические явления, процессы неповторимы, но они поддаются моделированию, т.е. историк может создать картину событий. Он связывает прошлое и настоящее. Этот взгляд назад позволяет осознать исторический опыт.
Системно-структурный. Он позволяет рассматривать общество как целое, как сложную систему со множеством связей. Исходным в этом методе является понятие система. Каждая система имеет свои строения, структуру и функции. Компонентами системы являются подсистемы и элементы. Подсистема – это часть системы. Она сама состоит из компонентов. Элементы – это нерасчленимая единица. Структура – это внутренняя организация системы. Структура определяет содержательную сущность системы в целом. В структуре выявляются интегральные свойства системы. Функция – форма, способ жизнедеятельности системы. Среда системы – ее окружение.
Метод актуализации. Одни историки рассматривают его как общенаучный, другие – как специально-исторический, третьи – в контексте социальной функции исторической науки. Уже одно это говорит о его широком применении. Надо учитывать существо метода – что такое актуальность. В советской историографии ее трактовали как тождество современности. Современно – значит актуально. Но это значительное сужение его понимания. Актуальными в то или иное время могут быть и реформы П.А. Столыпина при освещении аграрных реформ в Украине, когда надо было учитывать весь исторический опыт аграрных преобразований, и Университетский Устав 1863 г., если будет приниматься новый закон Украины о высшем образовании, составной частью которого в проекте закона выступает новелла об автономии университетов, и опыт Европейских стран при переходе их армий на профессиональную основу для Украины, когда в ней начнут осуществляться подобные реформы.
Актуальность в исторической науке означает полезность прошлого исторического опыта для современности. Не всякое историческое исследование может быть актуальным. Проблема здесь в том, в Украине существует требование ВАК, согласно которому все диссертационные работы должны иметь новеллу об актуальности и потому у нас все диссертации актуальны. Здесь следует разграничить два понятия – актуальность и полезность. Полезное для науки не обязательно является актуальным. Актуальна та работа, которая полезна и для науки, и для общества. Есть и еще один аспект: актуальность и злободневность, они не являются тождеством. Актуальна та работа, которая помогает обществу решать назревшие проблемы. Злободневность может носить сиюминутный, частный характер.
Нужно также учитывать, что степень актуальности не измеряется ее хронологической близостью к современности. Актуальными могут события далекого прошлого. Лишь талант историка может привести к тому, что его тема исследования, глубина и острота ее разработки, может вызвать резонанс в обществе.
Итак, актуальность носит исторический характер, т.е. что было актуальным в одну историческую эпоху, может стать не актуальным в другую эпоху. Отсюда и смена приоритетной проблематики в переломное время для общества и для исторической науки. Историографическая практика подтверждает эту закономерность.