Предмет истории социологии

История социологии – это система знаний и фактов, характеризующих процесс возникновения и становления социологии как науки. Прикоснувшись к истории социологии, читатель в определенной мере вживается в социальный контекст жизни тех ученых, кого называют первопроходцами научных знаний.

Социология формировалась не только как специализированная практика людей, исследующих общество, группы, личность. Знание практической социологии, прикладных проблем социологии, конечно, необходимо историку социологии. Существенным условием познания истории социологии как университетской дисциплины, входящей в профессиональную подготовку социологов, является глубокое, развернутое, а не поверхностное знание общего курса социологии.

Социолога интересуют процессы изменения общественных форм, трансформации социальных структур и взаимосвязей в обществе. Однако все изменения, в том числе и нововведения, оставившие заметный след в обществе, происходили под пристальным взглядом ученых, проявляющих интерес к общественной жизни, взаимодействию людей в обществе.

История социологии отслеживает процессы развития института социологии. Нельзя отождествлять социологическое вмешательство в общественную жизнь с социальным реформаторством, но и не следует отгораживать социологию от социальных реформ и социальной культуры общества.

Каждое новое поколение, входящее в профессиональное социологическое сообщество, на мой взгляд, должно уважительно относиться к тому, что открыто, наработано предыдущими поколениями ученых. Иначе мы потеряем социальную память и родство с социальными и научными корнями.

Известно, что любая научная дисциплина отличается от другой своей предметной областью и методологическим аппаратом (принципами, понятиями, методами, законами и т. д.). Разделение науки на теоретическую и прикладную условно: их связывают процессы накопления и приращения знаний, систематизации жизненного материала для описания и объяснения на языке данной науки, необходимость проверки практикой добытых истин и многое другое.

Есть мнение, что современная социология существует «раздвоенной» на теоретическую и прикладную до сих пор, и их объединение стало возможно только в конце XX в. благодаря так называемым теориям среднего уровня, «которые описывают развитие локальных социальных объектов (отдельных процессов и явлений методом теоретического обобщения накопленных точных фактов»¹.

Разделение социологии на макросоциологию, концентрирующую внимание на фундаментальных проблемах социальных систем и крупных срезах общественных отношений, и микросоциологию, задачи которой – изучение реальных связей в локальных сообществах, в максимальном соприкосновении с повседневной жизнью людей, является условным. Макросоциологические обобщения, конечно, отличаются уровнем абстрагирования и иной мерой ответственности за истинность «земного», жизненного материала. Знания, добытые в рамках теоретической социологии на ее макроуровне, нередко становятся опорой, теоретико-методологической основой для концептуальных разработок на мезоуровне социологии (теорий среднего уровня по Роберту Мертону) и направляющим методом на микроуровне, где господствует прикладная, практическая социология.

Характеристика социологии как института науки складывается из нескольких составляющих; к ним мы относим:

• наличие базовой системы знаний, теоретико-методологических основ, сохраняющих специфику и целостность данной отрасли науки;

• наличие когорты ученых, обеспечивающих специализацию знаний и деятельности, приращение знаний, подготовку специализированных кадров;

• устойчивые внутридисциплинарные и междисциплинарные связи;

• наличие информационного обмена, собственных коммуникаций (издание журналов, сборников, проведение конференций, дискуссий, симпозиумов и т. д.);

• наличие сети специализированных структур (учреждений, служб, заведений), обеспечивающих подготовку кадров, выполняющих исследовательские, образовательные и просветительские функции;

• сформировавшиеся связи с «несоциологией», определенный статус в общественном мнении и массовом сознании;

• формирование научных сообществ, региональных и национальных школ;

• наличие механизмов контроля над социологической продукцией, качеством услуг, а также способов оценки результативности деятельности;

• отлаженную систему правил, канонов деятельности, приемлемых сообществом регуляторов отношений, позволяющих социологии сохранять относительную самостоятельность, соблюдать дисциплинарные границы, очертания предметной области и отслеживать динамику внутреннего движения, направленность профессионального самосознания.

Истоки социологии как науки нужно искать также в социальной мысли человечества. Мыслить о социальном могли и простые люди, прибегая к здравому смыслу и опыту, и мыслители-утописты, создающие проекты общественного переустройства. Но особое значение имели исследователи, ученые, осмысливающие состояние общественной жизни и перспективы человека на базе определенной системы знаний. Это могли быть философы, математики, историки, правоведы, психологи, медики, антропологи, этнографы, биологи, представители технических наук и т. д.

Социальной «мысль» становится тогда, когда мыслители начинают видеть взаимосвязи людей, их различия в рамках целостности – общества или сообщества. Они начинали различать стадность животных скоплений и социальность человеческих сообществ, формирующихся в процессах сосуществования в рамках фиксированных мест проживания и без привязки к конкретной территории.

Социальная мысль, наряду с социальной практикой, порождала стремление практически исследовать отдельные проблемы и стороны общественной жизни.

Таким образом, еще до становления социологии как института науки появились эмпирические исследования, создающие междисциплинарный фундамент будущей прикладной социологии.

Результаты этих исследований имели практическое значение, их иногда доводили до сведения научной и политической общественности. Это были еще не социологические, но уже социографические материалы.

В числе ранних социальных мыслителей, являвшихся в античности и средних веках вплоть до XIX в. предтечей социологической науки, можно назвать Платона, Аристотеля, Цицерона, Августина, Аквинского, Бэкона, Т. Мора, Гоббса, Локка, Монтескье, Руссо, Т. Дезами, Т. Кампанеллу, Кабэ, Радищева и др.

Среди непосредственных предшественников социологии называют Тюрго, Кондорсе, Паскаля, И. Канта, Ш. Фурье, А. Сен-Симона, Р. Оуэна.

В российском обществе социологическая мысль в определенной мере формировалась под влиянием А. Радищева, П. Чаадаева, Н. Чернышевского, Н. Добролюбова и др.²

К источникам социологического знания относятся:

• социальная практика, рожденные в жизни инициативы, в т. ч. социальные движения;

• социальные утопии;

• продуктивные идеи социальной философии;

• исторические, юридические и др. науки;

• научно-технические и промышленные перевороты, революции;

• политические потрясения (кризисы, революции, перевороты);

• собственно социологические течения и взгляды, концепции, интерпретации.

Трактовка предмета социологии менялась по мере развития социологического знания, институциализации науки социологии и обретения ею самостоятельного статуса. Сейчас вышло несколько учебников и учебных пособий по социологии. В каждом из них даются определения предмета социологии в зависимости от научно-парадигмального подхода автора. Для одних ученых социология – это синтетическая наука об обществе, другие характеризуют социологию как эмпирические знания и прикладные исследования, соприкасающиеся с той теоретической традицией, в русле которой дается описание и объяснение полученного материала. Третьи считают, что социология изучает объекты, находящиеся в пространстве институтов³.

При всем разнообразии трактовок предмета, ученые имеют несколько общих наработок: признается относительно самостоятельная область познания – социальная реальность, социальные связи, отношения и формы взаимодействий; социальное поведение и поведенческие образцы являются значимыми для поддержания порядка и стабильности в обществе; общественное сознание играет роль фактора социальных трансформаций; социология отошла от признания, что межличностные и внутриличностные процессы являются производными от социально-групповых, теперь очевидно, что личность является преобразователем условий существования и во многом – творцом жизненного мира (марксистская и неомарксистская трактовки оказались продуктивными).

Сегодня социологи согласились с необходимостью системно рассматривать общественную жизнь, но подняли уровень социальных систем до глобального, а межсистемное взаимодействие – до ноосферного. Общим методологическим достижением сегодня является признание разноуровневости социологии, единства ее теоретических основ, методологической базы и эмпирического оснащения.

А. Б. Гофман выделяет предмет истории социологии. Она «исследует различные формы изменений научного знания: эволюционные, происходящие в рамках одной и той же парадигмы, и революционные, связанные со сменой парадигм социологии. Она прослеживает не только инновационные процессы в сфере научного знания, но и процессы традиционализации знания, приводящие к становлению научной классики. Конкуренция и конвергенция социологических теорий недавнего и отдаленного прошлого, их взаимовлияние, характер их распространения и восприятия – все это входит в предмет истории социологии. История социологии изучает как внутринаучные, так и вненаучные факторы развития социологического знания… История социологии – это коллективная память науки об обществе… Представление о том, что такое социология, определяется тем, как осмыслена ее история»⁴.

На мой взгляд, из этого определения предмета истории социологии можно исходить при изучении учебного курса.

Границы социологического знания А. Б. Гофман определяет по нескольким критериям:

• онтологическим (как объясняют социальную реальность, т. е. общество как многообразие форм совместной жизнедеятельности людей);

• этическим;

• эпистемологическим (познавательно-теоретическим, по которым отслеживается научное знание об обществе, устанавливаются научные факты, выстраиваются законы, принципы, технологи-зируются исследовательские процедуры, измеряется эффективность решений и мера ответственности субъектов познания);

• институциально-организационным (факультеты, кафедры, вузы, НИИ, конгрессы, научные сообщества, научные издания и т. д.)⁵.

История социологии понимается как инструмент познания способов «теоретического решения эмпирических проблем» (Ю. Н. Давыдов). В какой-то мере история социологии – это сама социология, ее трудности, поиски, кризисы. Отбор исторического материала, характеризующего и магистральные, и окольные, периферийные пути социологии, во многом определяются пониманием предмета социологии. Прав Ю. Н. Давыдов, когда утверждает, что история социологии «присутствует в каждом из исторически сложившихся социологических понятий, которое мы используем как простой «инструмент» теоретического упорядочения действительности, понимания общих тенденций, скрывающихся за индивидуальными фактами и отдельными трудностями».

Методы

Эмиль Дюркгейм (1858-1917)⁶ – мировая величина в социологии – признавал надындивидуальность социологии и надындивидуальный характер взаимосвязей и зависимостей в обществе. К ним он относил «способы мышления, деятельности и чувствования, находящиеся вне индивида и наделенные принудительной силой, вследствие которой они ему навязываются. Поэтому их нельзя смешивать ни с органическими явлениями, так как они состоят из представлений и действий, ни с явлениями психическими, существующими лишь в индивидуальном сознании и через его посредство» (Указ. соч., с. 31).

Организация поддерживает принудительную власть социального факта над индивидами и упорядочивает разнообразие фактов, их переходность, соотношение с неструктурированными, свободными течениями общественной жизни. Дюркгейм подчеркивает «родство жизни и структуры, органа и функции» (с. 39). «Социальным фактом является всякий способ действий, устоявшийся или нет, способный оказывать на индивида внешнее принуждение; или иначе: распространенный на всем протяжении данного общества, имеющий в то же время свое собственное существование, независимое от его индивидуальных проявлений», – так Дюркгейм определяет ключевое понятие социологии – социальный факт (Указ. соч., с. 39).

Дюркгейм установил правила социологического метода:

• Социальные факты наблюдать как вещи, не подменяя реальность анализом понятий; объективность факта не в идеях, предпонятиях, с ним связанных, а в их фиксированности при «кодификации» жизни; прежде чем заменять реальность идеей, понятием, концепцией, надо сгруппировать факты по общим признакам и включить в эту группу все явления, определяемые данным фактом. «Признак, вследствие которого факты относятся к той или иной группе, может быть указан всем, признан всеми, и утверждения одного наблюдателя могут быть проверены другими», – писал Дюркгейм (Указ. соч., с. 39);

• Правило нормализации: следует различать нормальное и патологическое (исключительное, болезненное, уродливое) в обществе. Нормализуется то, что позволяет адаптироваться к условиям существования и соответствует природе данного явления. Однако общие условия коллективного существования могут измениться. Потребность в новых формах уже заявляет о себе, но распространенное явление еще держится силой привычки.

Нормальное явление определяется по тому, насколько оно укоренилось в прошлом, что его породило и в каких масштабах оно распространилось. Автор утверждает: «1) Социальный факт нормален для определенного социального типа, рассматриваемого в определенной фазе его развития, когда он имеет место в большинстве принадлежащих этому виду обществ….2) Можно проверить результаты применения предшествующего метода, показать, что распространенность явления зависит от общих условий коллективной жизни рассматриваемого социального типа….3) Эта проверка необходима, когда факт относится к социальному виду, еще не завершившему процесса своего полного развития» (Указ. соч., с. 84-85).

• Построение социальных типов. Задача исследователя – заменить «бесчисленное множество индивидов ограниченным числом типов» (с. 98). Дюркгейм предлагает выбирать для классификации наиболее существенные признаки, чтобы подступиться к поиску характерных свойств социальных типов. На этом пути самое главное – найти исходные явления, обладающие наипростейшей организацией. По мнению Дюркгейма, орда является простым обществом. «Это социальный агрегат, не заключающий в себе и никогда не заключавший никакого другого более элементарного агрегата, но непосредственно разлагающийся на индивидов» (Указ. соч., с. 101).

Орда как социальный сегмент меняет имя, объединенные орды становятся кланом, в котором позже появляется семейное разделение. Это простые полисегментарные общества. Усложнение его за счет присоединения дает общество «просто соединенного полисегментарного типа». К таким обществам Дюркгейм относил конфедерации ирокезских, кабильских племен. Особое внимание он уделял способу соединения составных элементов общества, процессам интеграции, слияния сегментов.

Введение вторичных морфологических признаков позволяет выявить степень влияния первоначальной (исходной) организации общества на последующие слившиеся сегменты. Административная и политическая жизнь полисегментированного общества мало зависит от исходной организации. Видовое разнообразие существует в социальном организме, в этом разнообразии закрепляются те или иные комбинации соединения сегментов.

• Объяснение социальных фактов – по Дюркгейму – не сводится к описанию роли, назначения этого факта. «Установление видов – это, прежде всего, средство группировки фактов с целью облегчить их интерпретацию» (Указ. соч., с. 107). Правило Дюркгейма: «В процессе объяснения социального явления нужно отдельно исследовать порождающую его реальную причину и выполняемую функцию» (с. 112). Он против индивидуализации в процессах объяснения. «Объяснения социальной жизни нужно искать в природе самого общества. Действительно, поскольку оно бесконечно превосходит индивида как во времени, так и в пространстве, оно в состоянии навязывать ему образы действий и мыслей, освященные его авторитетом. Это давление, являющееся отличительным признаком социальных фактов, есть давление всех на каждого» (Указ. соч., с. 118). Автор утверждает: «Определяющую причину данного социального факта следует искать среди предшествующих социальных фактов, а не в состоянии индивидуального сознания…. Функцию социального факта следует всегда искать в его отношении к какой-нибудь социальной цели» (с. 126).

• Правила доказательств. Сравнительный метод опирается на принцип причинности. «Одному и тому же следствию всегда соответствует одна и та же причина», – утверждает Дюркгейм. Он не видит особой доказательной силы в «методе остатков» (следов отдаленного прошлого, что казалось важным, например, М. М. Ковалевскому). Дюркгейм не акцентирует внимания на методах тождества (совпадения) и различия в доказательных процессах. «Шансов пропустить какое-нибудь явление больше, нежели заметить их все», – замечает автор.

Предпочтительнее для него метод сопутствующих изменений. «Преимущество этого метода заключается в том, что с его помощью причинная связь постигается не извне, как в предыдущих методах, а изнутри….Когда два явления регулярно изменяются параллельно друг другу, следует признавать между ними это отношение даже тогда, когда в некоторых случаях одно из этих явлений появилось без другого….Совпадение изменений может зависеть не от того, что одно явление есть причина другого, а от того, что оба они – следствия одной и той же причины, или от того, что между ними существует третье, промежуточное, но незамеченное явление, которое есть следствие первого и причина второго. Результаты, к которым приводит этот метод, должны быть, следовательно, подвергнуты интерпретации» (Указ. соч., с. 144-145).

Исследователь делает вывод не на основе случайных совпадений в «примерах», а выстраивая «регулярно устанавливаемые и достаточно длинные ряды изменений, которые примыкали бы друг к другу возможно полнее» и отражали «процесс развития этого явления при данных обстоятельствах» (с. 148). Это могут быть «морфологические» сравнения в рамках одного народа, сравнение институтов в различных странах. «Чтобы объяснить социальный институт, принадлежащий к определенному виду, надо сравнивать различные формы, принимаемые им, не только у народов этого вида, но и во всех предшествующих видах» (Указ. соч., с. 150). Необходимое требование – обеспечивать сопоставимость сравнения, исключить, например, искажающий фактор различий: «Достаточно рассматривать сравниваемые общества в один и тот же период их развития» (Указ. соч., с. 152).

Таким образом, Эмиль Дюркгейм обосновал основной метод социологии, предостерег от увлечения субъективным, показал технологию установления и преобразования социального факта на принципах научности, причинности, объективности. Признавая важность заимствований из других, уже сложившихся наук, Дюркгейм подчеркивает необходимость стремиться к независимости социологии, которая «имеет право на существование тогда, когда предметом ее служит категория фактов, не изучаемых другими науками» (Указ. соч., с. 157).

На мой взгляд, работа Э. Дюркгейма «Метод социологии» представляла ценность для его современников, в том числе и в России. Эта работа остается классическим образцом и сегодня. Автор заложил теоретико-методологические основы для вхождения социологии в круг других наук.

Он структурировал и процедурно оформил нормативное и поисковое в методе, отличающем социологическое познание от общефилософского, историко-культурного или экономического познания. «Метод социологии» утверждает некоторые принципы и ориентиры профессиональной компетентности социологов.

В отечественной социологии длительное время господствующим был сравнительно-исторический метод исследования, позволяющий проводить страноведческий и событийный анализ, сопоставлять эволюционные сдвиги в развитии различных обществ и сообществ. В конце XIX века отечественные социологи освоили статистические методы, опросные методы, владели методом наблюдения, использовали методы картографирования, изучения биографий, ряд психологических методов.

В истории социологии основная научная полемика велась, как мы отмечали ранее, между сторонниками «объективного» и «субъективного» методов. В современных условиях идет столкновение между приверженцами «количественных» и «качественных» методов.

Актуализация так называемых качественных методов и качественной социологии вызывает в последнее десятилетие противоположные ответные реакции в научном сообществе. Одни специалисты безоговорочно поддаются обаянию нового подхода (ренессанса субъективности в социологии). Другие исследователи начинают энергично сопротивляться, доказывая ненаучность, волюнтаристичность «качественных» построений и сделанных на их основе выводов.

Полагаю, что наилучший способ избежать однозначности оценок и крайностей в отношении к методу – это опереться на исследовательскую практику и мнение специалистов. Обратимся к работе Е. М. Ковалева и И. Е. Штейнберга «Качественные методы в полевых социологических исследованиях» (М.: Логос, 1999. 380 с.).

Необходимо отметить методическую ценность данной монографии. Организация исследования: «длинные» полевые процедуры, разбор и предупреждение ошибок, анализ коммуникативных ситуаций и содержания «случаев» жизни, анализ и интерпретация материалов, полученных качественными методами, например, с помощью «фокус-групп», глубинного интервью, бесед, групповыми дискуссиями, мозговыми штурмами, биографическим и сценарным методами, наблюдением, – все отражает шаг за шагом специфику нового подхода, трудные случаи профессиональной работы социологов.

Качественные методы предполагают интерактивную стратегию полевых исследований, в результате «вживания исследователя в сообщество» появляются новые свидетельства и новые, более тонкие толкования смыслов. Такое поддержание традиций антропологических исследований дает многомерный срез отношений, но требует значительных ресурсов, соблюдения меры в отношениях с участниками взаимодействия, дистанцирования от местного населения⁷.

Итак, качественные методы могут применяться и в крупномасштабных проектах, наряду с традиционными «количественными» методами (анкетным опросом, формализованным интервью, прямым наблюдением, изучением документов, контент-анализом и т. д.).

Замечу, что актуализация качественных методов в 1990-е гг., в основном, вызвана свертыванием сложившейся в советское время системы отраслевых и региональных социологических структур, появлением новых возможностей в реализации международных проектов (под методологическим патронажем и организационным контролем зарубежных инвесторов и их менеджеров). Следует учесть также, что изменилась направленность деятельности крупных исследовательских центров, появились новые невузовские образовательные структуры и формы обучения (школы, центры курсовой переподготовки, кадровые центры, ведущие целевые профильные исследования).

Справедливости ради, надо напомнить, что элементы «качественных методов» давно были отработаны в советской социологии. Изменения контекста и появление новых нюансов, ведущих к более глубокому пониманию, учитывались при сборе данных путем бесед, свободных интервью, включенного наблюдения и т. д. За пределами анкетных опросов или наблюдений и опросных взаимодействий во время, например, подворных обходов населения появлялась дополнительная информация, значительно расширяющая видение объекта и инфраструктуры его жизненного мира. Академические работы также настраивали социологов на организацию коммуникативного взаимодействия.

Безусловно, специализированное осмысление методологии и методики «качественных» исследований – необходимый этап обогащения методологических основ социологии и методик прикладных исследований. Основной акцент делается не на анонимную усредненность результата, а на микроанализ социального контекста и механизмов, устанавливающих адекватную реакцию при взаимодействии, на понимание значений, смыслов, важных для партнеров в данном коммуникативном акте. Качественные методы обретают права в социологии, наряду с количественными методами. Достоинства качественных методов: получение дополнительной информации непосредственно от участников социальных взаимодействий, оперативное диагностирование и социальное консультирование «на местах», более глубокая проработка микропроцессов и локальных состояний в социальной микросреде и т. д.

В то же время чрезмерное увлечение «качественной социологией» уводит научное сообщество от наращивания фундаментального социологического знания, реализации масштабных социальных проектов, требующих широкого макровзгляда на жизнь.