Пучинский, Безбах - ГППЗС

такой деятельности не вполне раскрывают свойства его личности. Между тем, основатель научной школы, продолжаемой его коллегами на кафедре гражданского и трудового права РУДН, Василий Клементьевич Пучинский был наставником, руководителем, другом и вдохновителем, - тем, кого по старинной университетской традиции именуют Spiritus Rector, т.е. нравственным авторитетом. Достаточно одного взгляда на перечень сравнительно-правового содержания отечественных трудов в области материального и процессуального гражданского права, чтобы отдать себе отчет в том, какая зияющая лакуна образовалась бы в таком перечне без его работ.

Остроумная ироничность, присущая профессору Пучинскому, неизменно приводила в восхищение тех, с кем он работал. На повторение одних и тех же исходящих от оппонента аргументов он мог, например, сказать: "Я ведь вполне понимаю вашу точку зрения. Я лишь хочу сказать, что я с ней не согласен". Образец научной строгости и взыскательности, он однажды сравнил добросовестного исследователя с хорошим студентом, которого отделяет от экзамена всего 24 часа. Такой исследователь, как и студент, движим простой мыслью, звучащей примерно так: "Если я не узнаю этого сейчас, я не узнаю этого никогда". Искрометное чувство юмора проявлялось у него и в своеобразной самоиронии, в которой, вообще говоря, не было полагающегося иронии преувеличения. Он мог, например, с насмешливой улыбкой заметить по поводу отредактированного им документа: "Трудно представить, чтобы кто-нибудь еще мог бы написать это так, как здесь написано". Глубоки были и его замечания как бы вскользь: "Знание некоторых принципов легко возмещает незнание некоторых фактов". При обсуждении на кафедре программы курса для магистров, посвященного истории науки материального и процессуального гражданского права, он, вспомнив восходящую к Блэкстону английскую поговорку о том, что классиком можно стать только после смерти, заметил, что поспешность на пути в классики нецелесообразна. Между тем, и при жизни Василия Клементьевича выражение "живой классик" никогда не вызывало на нашей кафедре сомнений в том, к кому оно относится.

Вряд ли в обозримой перспективе мы увидим в отечественном правоведении другого Пучинского, - незаменимые есть, и слава Богу. Но заложенное им научное направление, но его академическая школа, но его врожденный интеллектуализм, его не в последнюю очередь личное обаяние - они никогда не исчезнут из памяти всех, кто его знал и помнит, - лично или по его трудам.

Остроумная компетентность, обладание принципами, заслуживающими того, чтобы им следовать, и следование правилам, заслуживающим того, чтобы признаваться принципами, - это профессор Пучинский.

Работать вместе с Василием Клементьевичем Пучинским было большой привилегией и большой честью. Большой школой, и большой ответственностью.

Доктор юридических наук, профессор В.В. Безбах,

Кандидат юридических наук, доцент Е.П. Ермакова

Понятие и источники гражданского процессуального права Англии, США и Франции

§ 1. Общая характеристика буржуазного правосудия по гражданским делам

Буржуазная юриспруденция при определении понятия правосудия до настоящего времени использует доктрину разделения властей. Эта доктрина изложена французским теоретиком Ш. Монтескье в книге "О духе законов" (1748). В кратко сформулированном виде она кажется простой и достаточно понятной. Для каждого общества характерно наличие трех властей, осуществляющих соответственно деятельность законодательную, исполнительную и судебную. Власти функционируют самостоятельно, параллельно, сдерживают друг

друга, взаимно не допуская злоупотреблений полномочиями. Отсюда вытекает, что органы правосудия независимы, юстиция надклассова и находится вне политики. Доктрина закреплена некоторыми законодательными актами высшего ранга, прежде всего Конституцией США 1787 г.

Не все буржуазные правоведы на современном этапе безоговорочно поддерживают теорию разделения властей. Одни из них оперируют фактами, которым она противоречит, например, указывают на лорда-канцлера Великобритании, выступающего одновременно спикером палаты лордов, членом правительства и главой судебного ведомства. С точки зрения советского юриста, следует дополнительно отметить, что судебные органы США и Англии не только разрешают конкретные дела, но и осуществляют путем создания прецедентов нормотворческую функцию. Хорошей иллюстрацией может служить также сокращение различий между законами, издаваемыми высшими представительными органами, и нормативными актами административных учреждений, причем реальная сила последних нередко на практике более значительна.

Некоторые западные авторы идут еще дальше. Под давлением очевидных фактов они признают наличие связей между правосудием и политикой, бизнесом, капиталом, особенно когда речь идет о деятельности Верховного суда США.

И все же в империалистических государствах официальная пропаганда, обращенная к широким кругам населения, продолжает эксплуатировать старую концепцию. Она удобна, наглядна, способна воздействовать на сознание тех, кто ограничивается поверхностными выводами и не задумывается над сущностью явлений общественной жизни. Да и другой сколько-нибудь равноценной и многими признаваемой концепции в буржуазной идеологии просто нет.

Для марксизма-ленинизма фиктивность и антинаучность доктрины разделения властей никогда не вызывала сомнений. Точно, образно и с иронией определил ее содержание Ф. Энгельс: "Разделение властей, которое ...великие философы государственного права с глубочайшим благоговением

рассматривают как священный и неприкосновенный принцип, на самом деле есть не что иное, как прозаическое деловое разделение труда, примененное к государственному механизму в целях упрощения и контроля. Подобно всем другим вечным, священным и неприкосновенным принципам, и этот принцип применяется лишь в той мере, в какой он соответствует существующим отношениям"*(1). Иначе говоря, власть не подлежит разделу, ее единственный и всесильный хозяин - господствующий класс.

Однако господствующий класс и его правящая на стадии империализма верхушка монополистического капитала для защиты текущих интересов и реализации стратегических целей используют конкретный механизм для управления обществом. Отдельные звенья этого механизма выполняют переданные им функции специфическими приемами, применяют свои юридические формы работы. Среди таких звеньев особое и важное место занимает буржуазный суд. Он обеспечивает одно из главных направлений государственной деятельности - отправление правосудия.

Таким образом, различие между судом и другими учреждениями состоит в методах выполнения общих задач. Его истинная природа давно раскрыта классиками марксизма-ленинизма. "Суд, - писал В.И. Ленин, - есть орган власти. Это забывают иногда либералы. Марксисту грех забывать это"*(2). В.И. Ленин также подчеркивал, что суд в буржуазно-помещичьей России, как более сложная по сравнению, например, с армией, организация, только "...изображал собою защиту порядка, а на самом деле был слепым, тонким орудием беспощадного подавления эксплуатируемых, отстаивающим интересы денежного мешка"*(3).

Итак, из теории разделения властей выводится лозунг о полной независимости буржуазных судей, другой усиленно распространяемый тезис провозглашает справедливость и беспристрастность юстиции. Его основой выступает именно отмеченная В.И. Лениным сложность и тонкость деятельности органов правосудия, маскировка внешне демократическими

формами истинного положения вещей. Нужно констатировать, что указанными понятиями оперируют не только правительственные средства информации и пропаганды, но также авторы монографий, учебников и других специальных работ по материальному праву и гражданскому судопроизводству. Но к чему сводится конкретное содержание справедливости буржуазной юстиции? Ясно, что любой судья должен исходить из правовых норм, закрепляющих волю эксплуататорского меньшинства. К. Маркс писал: "Какой глупой и непрактичной является вообще иллюзия, будто возможен беспристрастный судья, когда законодатель пристрастен! Может ли иметь какое-либо значение бескорыстный приговор, если закон своекорыстен? Судья может только с пуританской строгостью формулировать своекорыстие закона, только безоговорочно применять его. Беспристрастие в этом случае является формой приговора, но не содержанием его. Содержание предопределено законом"*(4).

Для простоты анализа и наглядности вывода К. Маркс использовал образ судьи, механически применяющего юридические положения. Реальный же судья не действует методами компьютера. Органы юстиции для выполнения возложенных на них задач располагают мощным и гибким оружием - правом толкования норм. Это особенно важно на современном этапе, когда формальное изменение законодательства в реакционном духе не всегда возможно из-за сопротивления демократически настроенной общественности и других причин.

Какой характеристики заслуживает судейский корпус империалистических стран в последней четверти текущего века? Обобщение фактических данных и тенденций позволяет заключить, что это глубоко консервативная прослойка, постепенно движущаяся от умеренного консерватизма вправо, т.е. вслед за правительствами своих государств.

Доказательством и одним из наиболее ярких проявлений консерватизма судей служит интерпретация ими при рассмотрении конкретных дел законодательных актов в антидемократическом или явно реакционном духе, особенно в

моменты социальных конфликтов (забастовки, компании неповиновения, кризисные явления и т.п.).

Современный законодатель оставляет много простора для судейского толкования. Достаточно указать на распространенность статей с абстрактной, каучуковой редакцией или на наличие существенных пробелов и неясностей в регламентации многих комплексов общественных отношений.

Судейское толкование неустойчиво. Подтверждением может служить отказ в 1966 г. английской палаты лордов безоговорочно соблюдать ею же созданные прецеденты. Интерпретация норм или ее последующее изменение обычно базируется на более или менее развернутых рассуждениях и умозаключениях, т.е. юридической софистике. Внешнее подчинение букве закона маскирует приспосабливание практики к новым условиям без каких-либо законодательных новелл.

Но здесь возникает непреодолимое для пропагандистов "западного образа жизни" противоречие, тупик, не имеющий выхода. Лозунг о справедливости буржуазной юстиции по отношению ко всем, кто к ней обращается, т.е. независимо от их классовой и социальной принадлежности, опровергает тезис, получающий все большее распространение в империалистических государствах. Речь идет о кризисе или банкротстве правосудия. Так говорят публицисты, теоретики права и, наконец, практические работники, занимающие высокие посты в судебной иерархии.

Важно знать причины, которые породили и поддерживают указанный тезис. Они очевидны и общепризнанны. Это значительные судебные расходы, особенно на адвокатские услуги, и чрезмерная судебная волокита, годами длящиеся процессы. Практический результат комбинированного воздействия данных факторов однозначен: недоступность нормальной защиты субъективных прав для трудящихся и даже для средних слоев буржуазии. Впрочем, есть сторонники увеличения размеров судебных пошлин для того, чтобы юстиция всегда была для государства экономически доходным предприятием. Подобные меры способны еще более усилить тенденцию, отражающую нежелание простых людей обращаться

к судам и получившую название "бегство от юстиции".

Итак, кризис или банкротство - термины, отражающие явления, которые характерны для капиталистической системы. Однако необходимы существенные уточнения. В буквальном смысле кризис есть острый недостаток, нехватка чего-либо, распад и разруха. Можно ли говорить о развале системы буржуазного правосудия, иными словами, о ее неспособности осуществлять свои функции в интересах господствующего класса? Ответ должен быть отрицательным.

Естественно, и крупные фирмы могут испытывать неудобства в конкретных процессах из-за медленного движения гражданских дел. Этим, в частности, объясняется расширение третейского разбирательства споров. Но в целом гражданское судопроизводство достаточно успешно охраняет общие интересы эксплуататоров.

А рядовому населению периодически обещают провести частные или значительные изменения судебной процедуры, как это имело место в Англии, где лорд-канцлер в 1985 г. объявил о начале полной ревизии гражданского процесса для устранения волокиты, больших расходов, излишних сложностей. Но история свидетельствует о том, что проведение реформ любого уровня (например, принятие нового французского ГПК 1975 г.) не может изменить качества буржуазного правосудия. "В обстановке растущего влияния мирового социализма, - констатируется в новой редакции Программы КПСС, - классовая борьба трудящихся временами вынуждает капиталистов идти на частичные уступки... Это делается, чтобы сохранить главное - господство капитала. Однако такое маневрирование все чаще сочетается с насильственными действиями, прямым наступлением монополий и буржуазного государства на жизненный уровень трудящихся"*(5).

Качественные особенности буржуазного правосудия предопределены в первую очередь содержанием главных задач, возлагаемых на суды государством. Точное их определение необходимо для раскрытия социальной роли и назначения юстиции современного империалистического государства, равно как и для понимания всего строя гражданского процессуального

права и его отдельных институтов.

§ 2. Задачи буржуазного гражданского судопроизводства

Зарубежные авторы специализированных работ по гражданскому судопроизводству особого внимания исследованию задач правосудия не уделяют. В лучшем случае они ограничиваются замечаниями об обеспечении всем и каждому защиты своих прав, гарантиях справедливости и т.п. Гораздо чаще рассуждения по данному вопросу можно обнаружить в научных трудах более широкого профиля, посвященных, например, общим проблемам права, соотношению управления и юстиции, толкованию конституций и т.п. Это особенно заметно в юриспруденции США.

Но и американские правоведы не выработали концепции относительно главных целей правосудия и роли судебных учреждений, разделяемой всеми или хотя бы большинством юристов. У многих авторов есть собственные идеи на этот счет. Все же можно дать примерную схему выдвигаемых теоретиками положений. Так, к числу осуществляемых судами задач относят поддержание конституционного порядка и доктрины разделения властей, охрану законности при совершении различных действий и гражданских свобод, обеспечение благопристойности и честности, противодействие растущей силе администрации, защиту рынка общенационального масштаба путем противодействия местническим тенденциям, участие в распределения социальных ценностей, сохранение характерной для "открытого общества" подотчетности государственных учреждений народу, дальнейшую модернизацию права посредством приспосабливания старых институтов к условиям индустриального общества с его большим бизнесом, влиятельными профсоюзами и иными организациями, урегулирование юридических конфликтов в экономической и социальной сферах и т.д.

Хорошо видно, что элементы приведенного перечня очень разнообразны и относятся ко многим областям современной жизни. С внешней стороны формулировки ряда этих элементов

не вызывают замечаний. Но с точки зрения внутреннего содержания все они заслуживают принципиальной критики за отсутствие классового подхода. Это маскирует сущность буржуазного правосудия, а также приводит к смешению главного и второстепенного, туманности концепций, запутывающему многословию. Анализ проблемы с позиций марксистско-ленинской юридической науки позволяет наметить принципиальные направления деятельности юстиции империалистических государств.

Защиту частной собственности, безусловно, нужно поставить на первое место. Каждый правящий класс всемерно оберегает материальную основу своего господства. В империалистическом обществе собственность на средства производства есть экономическая база строя, средство эксплуатации человека человеком независимо от того, кто выступает владельцем: отдельный субъект, группа лиц или государство. Применительно к судопроизводству главными инструментами защиты являются вещные иски, прежде всего виндикационные и негаторные. Есть ситуации, когда обычно медлительное буржуазное правосудие начинает действовать решительно и быстро, например, при выселении бездомных людей из самовольно занятых помещений.

Охрана капиталистической системы хозяйства - вторая задача юстиции. Речь идет о движении материальных и интеллектуальных ценностей, оказании услуг, возмещении причиненного вреда, использовании рабочей силы и т.д. Складывающиеся при этом отношения регламентируют различные отрасли материального права. Если обязанности не выполняются, возникает спор в суде, который применяет меры принуждения к должникам. Тем самым он стабилизирует рыночный оборот со всеми вытекающими отсюда последствиями для общества эксплуатации. Для сокращения длительности процессов, т.е. фактически для ускорения оборота, обеспечивающего увеличение прибылей, созданы специфические процессуальные формы: заочное и суммарное производства (Англия, США), упрощенное взыскание долгов с помощью судей (Франция) и т.д. По признанию западных

юристов, подобные формы обычно используют кредиторы против своих более слабых контрагентов.

Сохранение правопорядка и законности, угодных и выгодных монополистическому капиталу, - следующая задача буржуазного правосудия, тесно связанная с двумя первыми. На методы выполнения этой задачи оказывают значительное воздействие противоречивые тенденции эпохи империализма. Буржуазия, как указывал В.И. Ленин, стремится "избавиться от ею же созданной и для нее ставшей невыносимою законности..."*(6). Но правящему классу нужен определенный правопорядок, хотя и отличный от существовавшего на стадии промышленного капитализма и формальной демократии XIX в. Принятие новых законодательных актов, систематизация и кодификация нормативного материала, конечно, осуществляются, причем довольно интенсивно. Тем не менее, полностью избавиться от демократической законности, заменив ее реакционной, затруднительно, если не становиться на путь создания репрессивных режимов фашистского типа.

На помощь приходят те, кто осуществляет правоприменительную деятельность, прежде всего органы правосудия с их неотъемлемым полномочием толкования юридических правил. Центр тяжести начинает перемещаться на судебную практику, она обычно медленно, от дела к делу, незаметно для широкой общественности меняет смысл формулировок старых актов, приспосабливая их к современным условиям. Реальный правопорядок в сфере отношений, подведомственных судам, ныне можно выяснить лишь путем анализа совокупности их решений, а не простым догматическим изучением кодексов и иных нормативных актов.

Показательна быстрая реакция буржуазной науки. Так называемые социологические и реалистические теории, особенно распространившиеся в США, взяли на себя не только оправдание рациональности указанных тенденций, но и двинулись дальше. Сторонники наиболее крайних точек зрения рекомендуют целиком освободить судей от подчинения законодательству, позволить им действовать и разрешать споры с учетом "конкретной ситуации по своему усмотрению. Эти