16 Общая сексопатология

241

риментальных данных: «Для стареющего организма существует определенный оптимум интенсивности нагрузок, и снижение интенсивности нагрузок ниже этого оптимума сопровождается не улучшением, а ухудшением адаптации организма к таким воздействиям».

Оценка уровней половой активности в практике консультативной работы сексопатолога

В повседневной работе сексопатологу постоянно приходится отвечать на вопрос об оптимальном половом режиме и самому корригировать заведомо превышаемые или занижаемые обсле­дуемыми уровни половой активности.

При этом попытки оценить практикуемый пациентом ритм по отношению Ка/Кг страдают двумя существенными недостатка­ми. Во-первых, подобная оценка возможна не во всех случаях (так, например, у холостых мужчин, у которых возраст вступ­ления в полосу УФР не определяется, К_а, выводимый по одному вектору, принимает чисто ориентировочный характер). Во-вто­рых, даже в тех случаях, когда эта оценка производится при опоре на полный набор из 7 векторов, получаемое отношение дает обобщенную характеристику всего периода — от пер­вых пубертатных проявлений до момента обследования. Понят­но, что рекомендации об изменении режима половой активности могут в подобных случаях считаться обоснованными только при условии значительной стабильности ритма на протяжении мно­гих лет у обследованных, еще не вышедших из периода зрелой сексуальности. В тех же случаях, когда имеют место значитель­ные колебания уровня половой активности или когда устанав­ливаются признаки вступления в инволюционный период, опре­деление оптимального ритма приходится производить в преде­лах максимально суженного интервала времени.

В решении этой задачи можно опираться на 2 вида критери­ев — субъективные и объективные. К субъективным относятся критерии, характеризующие степень выраженности полового влечения к началу полового акта; проведение его при «первом позыве» или при одном из повторных (когда первый или не­сколько инициальных подавляются); мотивы проведения поло­вого сношения (следование привычному стереотипу или спон­танно возникающей императивной потребности и т. д.); самочувствие непосредственно по окончании коитуса и на сле­дующий день (или в последующие дни). Объективные критерии учитывают продолжительность копулятивной (фрикционной) стадии. Как указывалось, при сохранных силовых отношениях продолжительность копулятивной стадии обратно пропорцио­нальна длительности предшествующего периода половой абсти­ненции и лежит в пределах от 1 до 372 мин. Демонстрируемая приведенными цифрами закономерность позволяет, с учетом

индивидуальной продолжительности коитуса, расценивать сдвиг в сторону укорочения как сигнал снижения уровня половой активности, и, наоборот, в тех случаях, когда коитус принимает затяжной характер, выходя за пределы 3—4 мин, расценивать установленный пациентом половой режим как отклоняющийся от оптимального в сторону превышения и рекомендовать увели­чение интервалов между отдельными половыми актами.

О некоторых геронтологических аспектах гигиены пола

Выше рассматривалось влияние различных уровней половой активности на функциональное состояние самой половой систе­мы, которое, однако, как показывает сравнительный анализ, у самых разных животных оказывается тесно связанным с продолжительностью жизни [14]. Это и понятно, ибо с оконча­нием прокреационного периода особи, выполнившей свою за­дачу по поддержанию вида, биологический смысл дальнейшего ее существования утрачивается.

Этот общий биологический закон нашел отражение в ряде научно-дидактических произведений древнего Китая (III— IX вв.), связывавших долголетие с соединением начала ян (солнечное, светлое, мужское, положительное, активное начало) и инь (лунное, темное, женское, отрицательное, пассивное на­чало). Например, «Дун сюань цзы» («Трактат проникшего в тайну») начинается следующими словами: «Из мириад вещей, созданных Небом, самое драгоценное — человек. Из всех вещей, дарующих человеку благоденствие, ни одна не сравнится с ин­тимной близостью. В ней он следует Небу и копирует Землю, упорядочивает инь и управляет ян. Те, кто постигнет ее значе­ние, смогут напитать свою природу и продлить свою жизнь; те, кто упустит подлинное ее значение, нанесут себе вред и умрут прежде времени». В другом трактате, «Су нюй цзин» («Настав­ления чистой девы»), говорится: «Все люди впадают в слабость и дряхлость от того, что нарушают законы соединения инь и ян. Женщина для мужчины то же, что вода для огня... Мужчина и женщина дополняют друг друга подобно тому, как Небо и Зем­ля рождены друг для друга. Небо и Земля владеют законами соединения, потому они бесконечны. Люди утратили их, от того <есть умирающие в молодости».

Отмеченная общебиологическая закономерность, так же как откровения древнекитайских научно-дидактических трактатов, оозвучны с рядом публикаций, беспрерывная цепь которых сле­дует с конца XVIII века вцлоть до новейших клинико-экспери-ментальных работ В. М. Дильмана и его сотрудников, форму­лирующих три положения элевационной концепции механизма развития, старения и возрастной патологии [95, 96].

16*

243

Первое положение гласит, что в живых организмах наряду с гомерстатическими системами, регулирующими физиологиче­ские проявления, параметры которых практически не зависят от возраста, оставаясь стабильными на протяжении всего онто­генеза (например, ионный состав крови), существуют гомеоста-тические системы, уровни функционирования которых изменя­ются по мере роста и развития организма. Более того, В. М. Дильман показал, что выполнение стоящих перед этими системами задач по обеспечению постоянства внутренней сре­ды, делающей организм независимым от внешних влияний, было бы невозможным, если бы эти системы функционировали на одном и том же уровне в течение всей жизни. К системам, изменяющим уровень функционирования в зависимости от воз­растного этапа, были отнесены три основные гомеостатические системы — энергетическая, адаптационная и репродуктивная.

Второе положение гласит, что в ходе саморазвития трех наз­ванных гомеостатических систем по мере увеличения возраста происходят однотипные изменения, а именно неуклонное по­вышение порога чувствительности гипоталамуса (или эле-вация, что и послужило основанием для обозначения всей концепции). Это повышение порога (т. е. снижение чувстви­тельности) гипоталамуса происходит на фоне столь же неуклон­ного повышения гормональной активности, что, в частности, с предельной наглядностью прослеживается в репродуктивной системе по постоянному возрастанию концентрации гонадотро-пинов в крови, констатируемому начиная с препубертатного периода и вплоть до постклимактерия (рис. 59).

Если два первых положения В. М. Дильмана обосновываются солидной фактографией и методологией, то третье, формулируе­мое как «неизбежность перехода программы развития в про­грамму формирования возрастной патологии» [96], требует коррекции. Сама по себе фактографическая основа третьего по­стулата возражений не вызывает — процесс саморазвития дей­ствительно создает постоянные метаболические сдвиги, необхо-ходимые для обеспечения возрастающих потребностей организ­ма, — в этом не может быть сомнений, так же как в том, что те же сдвиги как бы «по инерции» продолжают саморазвиваться в том же направлении и после завершения периодов, для кото­рых эти сдвиги были адекватны. Так, в репродуктивной системе женщин, как об этом свидетельствует рис. 59, возрастание экскреции тотальных гонадотропинов и фолликулостимулирую-щего гормона продолжается и по миновании прокреационного периода. Однако это лишь создает предпосылки для формирования возрастной патологии, что отнюдь не равнознач­но реализации программ формирования болезней возраста. Же­сткая формулировка третьего постулата звучит слишком фа­тально, и автор концепции, как показывают другие его публи­кации, вынужден иногда сам от этой формулировки отходить.

Рис. 59. Возрастная динамика экскреции тотальных гонадотро-пинов, ФСГ и тотальных фенол-стероидов у здоровых женщин различного возраста (А—20—29 лет, п=15; Б —30—39 лет, п= 15; В—40—49 лет, п=15; Г—50— 60 лет, п=30).

1—тотальные гонадотропины (ТГТ): 2 — фолликулостимулирующий гор­мон (ФСГ); 3 — тотальные фенолсте-роиды (ТФС) [96].

Так, во втором сообщении, раскрывая термин канкрофилия, он определяет его как «метаболические условия, способст­вующие (разрядка авторов) развитию рака», и здесь же говорит о возрастном снижении сопротивляемости к инфекции как предпосылке к развитию болезни, а не самой болезни.

Если, таким образом, внести соответствующую коррекцию в формулировку третьего положения, концепция В. М. Дильмана может служить надежной теоретической опорой для анализа широкого круга изменений инволюционного периода в аспекте взаимодействия внутренних причин старения с факторами внешними, которые могут как потенцировать, так и задержи­вать действие внутренних механизмов. В примере функциони­рования тех же гомеостатических систем переедание или сни­жение физической активности, увеличивая массу жировой ткани, способствует повышению в крови инсулина, жирных кислот и т. д., т. е. действует в том же направлении, что и внутренние причины старения. Напротив, двигательная актив­ность и рациональный пищевой режим будут противодейство­вать реализации генетически преформированных «программ возрастной патологии».

Из сказанного прежде всего следует, что продуктивный ана­лиз геронтологических аспектов гигиены пола не может огра­ничиваться рассмотрением оптимального уровня половой актив­ности как таковой, а должен выходить за узко сексологические рамки, поскольку возраст является не только биологическим, но и психологическим, социальным фактором [206].

Важность налаженных семейных отношений как одного из самых значительных бытовых и гигиенических факторов, непо­средственно отражающихся на нервнонпсихическом состоянии человека, доказывается хорошо известными фактами, что холо­стые мужчины, так же как незамужние женщины, дают более высокие показатели заболеваемости и умирают в более молодом возрасте, чем семейные [393, 243, 423, 441, 442, 499 и др.]. Име­ются как клинические, так и экспериментальные данные [294, 373, 374], подтверждающие благотворное влияние регулярной половой активности на сопротивляемость по отношению к дей­ствию патогенных факторов и продолжительность жизни.

Четко наметившаяся в последние годы переориентация герон-тологических исследований в онтогенологический план [253], т. е. изучение всего индивидуального развития, а не толь­ко его заключительных этапов, наряду с выработкой экспери­ментальных приемов, открывающих доступ к изучению молеку­лярных и субмолекулярных процессов в живых системах [89, 331, 332], представили и продолжают представлять убедитель­ные доказательства значения активности как важнейшего фак­тора, предупреждающего преждевременное старение. Ю. А. Спа­сокукоцкий с соавт. [228, 229] представил свидетельства того, что долгожители — все люди деятельного и творческого труда. И. Муравов [287, 288], Д. Ф. Чеботарев и О. В. Коркушко [262], Р. Е. Мотылянская [169] и др. показывают роль мышеч­ной системы как ключа, который способен не только вскрыть важнейшие особенности возрастных изменений на разных эта­пах онтогенеза, но и, что особенно важно, стимулировать раз­витие адаптационных механизмов и тем самым способствовать достижению активного долголетия. С данными советских герон­тологов очень тесно перекликаются эксперименты их болгар­ских коллег. Русанов (цит. по [286]) показал, что искусствен­ная иммобилизация не ограничивается поражением мышечной системы, но наносит одновременно и параллельно ущерб также мышце сердца и общей системе энергетического обеспе­чения организма, т. е. «приводит к тем же самым изменениям, к которым ведут и явления старости». Экспериментальные дан­ные Русанова получают особое значение в свете данных А. И. Берга (1964), показавшего, что доля мышечных усилий в энергетическом балансе человечества за последние 100 лет сократилась с 94 до 1 %.

Экспериментальные данные Матеева в совокупности с дан­ными Русанова послужили основанием для построения Мате-овым негэнтропической концепции профилактики преждевре­менной старости. Если принудительная или вынужденная им^ мобилизация ведет к сокращению энергетического заряда, т. е. свободной для работы энергии, и обозначает увеличение энтро­пии, то функциональная нагрузка стареющего организма физи­ческими упражнениями означает уменьшение энтропии (нег-'энтропия). Фазы расхода (увеличивающейся энтропии) и фазы восстановления (уменьшающейся энтропии) взаимно связаны, и их чередование представляет, по Матееву, цикл са­мообновления живой материи. Пониженная функциональная нагрузка (гипофункция), нарушая оптимальный баланс энерге­тических систем, означает увеличение энтропии и развитие

процессов структурной инволюции и атрофии, что превращает организм в закрытую (изолированную, по И. Пригожину, 1960) термодинамическую систему. Это последнее состояние Матеев уподобляет догорающей свече, так как процессы самообновле­ния в нем не могут быть приведены в движение из-ва недостат­ка активности. Пища, принимаемая в подобных условиях, не мо­жет быть использована в такой степени, чтобы превратить си­стему в открытую. Особый интерес представляет в рассматри­ваемой концепции фактор отдыха. Этот последний, по Ма-тееву, носит восстановительный характер (ведет к уменьшению энтропии, т. е. к негэнтропии) только в том случае, если ему предшествовала достаточная функциональная нагрузка. Напро­тив, отдых, покой без предшествующей функциональной нагруз­ки, достигающей стадии выраженного утомления, приводит к упадку и суживанию энергетического заряда, к инволюции и атрофии (т. е. к повышенной энтропии). «Следовательно, — за­ключает Матеев, — отдых имеет свою диалектиче­скую границу, за пределами которой он прино­сит ущерб организм у» (разрядка авторов).

Методика сексологического обследования