История немецкой литературы. Том 3

На рубеже веков

(Неаполь), античность, перенесенную в современную утонченность, языче­ ское отношение к жизни» 34. Огромная жажда жизни, ищущая самовоплоще­ ния, противопоставлена узким рам­ кам буржуазного быта — но противо­ поставлена она лишь в образах не­ уемной фантазии, которые хотя и не лишены эстетической значимости, но вряд ли имеют нравственное оправдание; во всяком случае, у этих образов нет какой-либо соотнесенно­ сти с социальной действительностью. В ряде последующих новелл — осо­ бенно в новелле «Пиппо Спано» (1905) — Генрих Манн уже проводил довольно точное различие между ис­ торическими идеалами Ренессанса и мечтой о полнокровной жизни, кото­ рая самому герою оказывалась не по силам.

Представления	о возможностях
осуществления идей	Возрождения в
современной жизни	менялись у Ген­

риха Манна, поскольку писатель во

все большей мере связывал свои по­ Г. Манн (О. Гульбранссон, 1904) литические идеалы с республиканским

устройством общества, и эти идеалы уже не противопоставлялись действительности. В последнем итальянском

романе Генриха Манна «Маленький город» (1909) идеал и действительность, красота и нравственность стремятся к сближению. Писателя интересует уже не внеисторическая Италия, а ее современность, в которой продолжают жить традиции борьбы за свободу, независимость и национальное единство; героем становится не отдельный, исключительный персонаж, а весь народ, богатый многообразием слившихся в нем личностей.

В маленький город прибывает оперная труппа и производит в нем настоящий переворот: разгораются личные конфликты, обостряется борьба политических партий. Но все эти потрясения в конечном счете упрочивают солидарность людей и пробуждают в них подлинную человечность.

Городу удалось сделать «маленький шаг вперед», и не последнюю роль сыграли в этом искусство и артисты. Генрих Манн не идеализирует рес­ публиканский уклад жизни; он пишет о жителях маленького города с мягким юмором, который позволяет взглянуть на события романа как бы чуть-чуть со стороны, но это вовсе не умаляет их значимости. Ведь «маленький город» представляет собою положительную социальную модель, «пример того, как любовь облагораживает человека. Неправ оказывается здесь тот, кто считает себя умнее сообщества людей...» 35. Генрих Манн назвал свой роман «гимном демократии»36.

Работа над романом, отражающим чаяния и надежды общества, тесно связана по времени и по своему содержанию с замыслом социального сати­ рического романа «Верноподданный».

49

4—1233

Литература и литературная борьба в первой половине XX века

В 1906 году Генрих Манн писал: «...я хотел бы вывести героя, который был бы щедрым, чистым и гуманным в противоположность тем человеко­ ненавистникам, которых рождает нынешняя реакция» 37. Италия и Германия, «Маленький город» и «Верноподданный» — тут и там два полюса. Роман «Верноподданный» был начат в 1911 году и закончен в июле 1914 года; его журнальная публикация была прервана начавшейся войной.

Роман «Верноподданный» стал вершиной среди произведений Генриха Манна, обличавших кайзеровскую империю (под общим названием «Империя» Г. Манн объединил три романа — «Верноподданный», «Бедные», 1917, и «Голова», 1925). Собственно, к этому же циклу можно отнести и роман «Учитель Гнус» (1905). В сатирическом повествовании о судьбе «школьного тирана» прусской складки писатель хотел открыть «изнанку» своего героя; он попытался проникнуть в психологию носителя власти, чтобы обнаружить ее уязвимость. В романе же «Верноподданный» Генрих Манн показал, как человек становится носителем власти.

Речь в этом романе вновь идет о «немецкой карьере нового времени». Дидерих Гесслинг боится отца, бога, трубочиста, полицейского и учителя. Но он быстро начинает понимать, что лучший способ установить хорошие отношения со всеми, у кого сила, — подчиняться им. Автор с издевкой пишет о своем герое, что полную уверенность тот обретал лишь тогда, когда получал тумаки. Однако Дидерих Гесслинг подчиняется власти и силе не как раб (который всегда готов взбунтоваться), а скорее как комедиант, ибо он искренне вос­ хищается могущественной властью и по мере возможности старается под­ ражать ей. Его жизнь становится комическим самоутверждением через само­ уничижение.

В «Верноподданном» Г. Манн как бы вернулся к традициям буржуазного «романа воспитания», признававшим за человеком ответственность за форми­ рование своей личности. Но Генрих Манн показал в романе такие социальные условия современного общества, которые превращают человека в безответное существо, в «ничтожную частичку массы». Ироническая перекличка с «романом воспитания» — подобно тому, как это произошло с «Признаниями авантю­ риста Феликса Круля» Т. Манна, — подняла произведение Г. Манна до высот социального романа, в котором объектом сатиры стала сама правящая вер­ хушка: ведь приспособленец Гесслинг стремится походить на своего кайзера до «мистической неразличимости», в результате чего оба они оказываются смехотворны.

Борьба Гесслинга за Нетциг, немецкий «маленький город», напоминает провозглашенную Вильгельмом II борьбу за «место под солнцем» для Герма­ нии, которую он вел во имя интересов германского империализма. Пред­ посылкой этой борьбы являлось уничтожение всех либеральных и демокра­ тических традиций. Гесслингу удается победить шаткую «партию народа», возглавляемую стариком Буком. Гесслинг копирует своего кайзера даже в союзничестве с социал-демократом Наполеоном Фишером — фигурой, язви­ тельно пародирующей «реальную политику» немецкой социал-демократии.

Гесслинг побеждает в Нетциге. Правда, его вдохновенной речи в честь «Вильгельма Великого» мешают громы и молнии, разогнавшие торжественное собрание. Хотя оробевшему Гесслингу и приходит в голову мысль, что свер­ жение власти силами природы является попыткой с негодными средствами, гроза в романе все же становится символическим предвестником той бури, которой предстоит совершить подлинный революционный переворот в об­ ществе.

Литература на переломе

«Все разваливается»

Предчувствием близкого «переворота», «апокалипсиса», «конца света» проникнуты не только романы Генриха Манна. В 1911 году Берлинский театр имени Лессинга показал новую пьесу Г. Гауптмана «Крысы», в которой переплетаются комическая линия, связанная с потерпевшим крах театральным директором, и линия трагическая, связанная с бездетной женой каменщика Йона. В конце пьесы Йон выкрикивает слова, символичность и пафос которых, пожалуй, не слишком оправданы предшествующими событиями: «Все сгнило, все здесь разваливается. Все грозит рассыпаться, все подточено крысами и мышами. Все качается и может в любой момент рухнуть, начиная с самого

чердака». В	романах	Гауптмана «Юродивый Эммануэль Квинт» (1910)
и «Атлантида» (1912)		тема кризиса вновь усиливается апокалипсическими
мотивами. В	новелле	Т. Манна «Смерть в Венеции» (1911) личный кризис

героя совпадает со временем, когда ощущается приближение кризиса, гро­ зящего всему европейскому континенту.

Явственные симптомы радикализации в противоположном направлении наблюдались и в той литературе, которая обслуживала интересы правящих классов. Еще в 1907 году Карл Либкнехт писал, что германский милитаризм существует не только в виде германской армии, но и в виде системы насажде­ ния милитаристского духа, который пропитал общественную жизнь и быт целого народа 38. И эта система активно действовала. В 1914 году такие авторы, как Эрнст Лиссауэр и Вальтер Флекс, выпускали книги, сыгравшие немалую роль в воспитании послушного «человеческого материала».

Одним из важных признаков, характеризующих перемены в культурной жизни во втором десятилетии XX века, является объединение молодых пи­ сателей и художников в новые группировки. Они были на десять лет моложе поколения авторов, добившихся известности, и о своем несогласии с условия­

ми, сложившимися	в искусстве и	обществе,	заявляли непривычно громко
и дерзко, требуя	признания для	совершенно	новых течений в искусстве.

В Италии и России их называли футуристами, во Франции и Германии — экспрессионистами. Подъем экспрессионизма, его внутренние разногласия и, наконец, его закат ознаменовали собою сравнительно длительный период в развитии европейской и немецкой литературы, продолжавшийся до середины 20-х годов, хотя, разумеется, этот период не исчерпывался одним направ­ лением. Такие писатели, как К. Штернхейм и Ф. Кафка, вряд ли разделяли мировоззренческие и эстетические принципы экспрессионистов и не примыкали

ких кружкам. Однако их произведения обнаруживали те же содержательные

иформальные элементы, которые характеризовали литературу второго десяти­ летия в целом, свидетельствуя о том, что она вступала в фазу перелома.

Мировой кризис, мировая война, мировая революция

Новый динамизм литературной жизни не был неожиданным. Он стал своеобразным проявлением мощных сдвигов, происходивших в мировом исто­ рическом процессе и сопровождавшихся настолько далеко идущими послед-

51

Литература и литературная борьба в первой половине XX века

ствиями, что их трудно было предугадать в начале нового века. Каменщик Йон, ужаснувшись, воскликнул, что все здание «может в любой момент рухнуть», и в этих словах его выразились не только предчувствия, связанные с завтрашним днем, но и ощущение современности.

События, происходившие в России, возвестили о назревании огромных исторических перемен: революция 1905 года, восстание матросов на броне­ носце «Потемкин», призыв большевиков к всеобщей стачке и последовавшие за этим вооруженные выступления свидетельствовали о возможности пере­ растания буржуазно-демократической революции в социалистическую.

Некоторое время спустя ряд зловещих событий в западноевропейских странах показал, что «мирная фаза» империалистической экспансии подошла

кконцу.

В1911 году столкновение интересов империалистических держав произошло в Северной Африке (второй марокканский кризис) и едва не привело к войне между Францией и Германией. Затем последовал балкан­ ский кризис, который также затрагивал интересы крупнейших империалисти­ ческих стран. Лихорадочные военные приготовления обостряли и без того сложную международную обстановку.

Листовка (1916). Реклама журнала «Форум»

52

Литература на переломе

Карикатура на поэтов, прославлявших кайзеровскую Германию. (1914). Сборник рассказов о войне, выпущенный издательством «Кипенхойер»

Европа походила на пороховую бочку. Для взрыва достаточно было искры. Ею стало покушение на австрийского эрцгерцога в Сараево в июле 1914 года. Шесть недель спустя началась первая мировая война, обусловленная са­ мой природой империализма и стоившая человечеству десять миллионов жизней.

Лидеры европейских рабочих партий, объединившихся во II Интернациона­ ле, заявляли о том, что они воспрепятствуют развязыванию войны.

Международные съезды социалистов, которые состоялись в 1907, 1910 и 1912 годах, призывали пролетариат использовать все средства, чтобы не допустить войны, а если она все же будет развязана, то ответить на нее уничтожением капитализма как общественной системы. Еще в июле 1914 года во многих немецких городах прошли демонстрации сознательных рабочих против военной угрозы. Однако в августе 1914 года депутаты социал-демокра­ тических партий всех воюющих стран выступили в поддержку «своих» пра­ вительств. Европейский пролетариат был предан руководителями социалдемократических партий.

Однако лжепатриотическая фразеология не смогла затушевать жестокую правду массового истребления людей, поэтому антивоенное движение приобре­ тало все более широкий размах. Уже в ноябре 1914 года В. И. Ленин писал: «...во всех передовых странах война ставит на очередь лозунг социалисти­ ческой революции, который становится тем насущнее, чем больше ложатся тяжести воины на плечи пролетариата...» 39.

53

Литература и литературная борьба в первой половине XX века

Социалистическое и буржуазно-демократическое антивоенное движение в политике и литературе (1912—1918)

1912

Ламсцус.

Роман

«Человеческая

бойня».

1914

Основание союза «Новое отечество», имев­

Г. Гессе. Статья «Друзья, оста­

шего целью, подобно пацифистским обще­

вим этот тон!».

ствам Германии и Австрии, распростране­

Р. Роллан.

Статья «Над схват­

ние идей мира.

кой».

Сборник

под

этим

названием

(1915).

К. Либкнехт голосует 2 декабря в рейхстаге

Г. Ф. Николаи,

Ф. В. Фёрстер,

против военных кредитов.

А. Эйнштейн. Антивоенный

ма­

нифест «Призыв к европейцам».

Р. Шикеле.

«Вайсе

блеттер»

(1916—1920). Журнал против­

ников войны из буржуазно-де­

мократического

лагеря,

где

было опубликовано эссе Г. Ман­

на «Золя».

1915

Левое крыло социал-демократической пар­

Р. Шикеле. Драма «Ганс в кома­

тии основывает

группу

«Интернационал».

риной дыре».

Р. Люксембург

издает

под

псевдонимом

«Юниус» брошюру «Кризис социал-де­

мократии».

К. Либкнехт

пишет

листовку

«Враг в собственной стране».

Циммервальдское

движение

объединяет

противников войны под руководством боль­

шевиков (с 1919 года в Коммунистическом

Интернационале).

Международная

конференция

женщин —

членов социалистических партий

(Берн).

Международная

конференция

социалисти­

ческой молодежи

(Берн).

Антивоенная агитация большевиков в Пет­

роградской

Думе.

1916

Основание

«Группы

Спартака». Листовки

В. Херцфельде.

Антивоенные

«Письма Спартака»

(1916—1918).

стихи «Новая

молодежь»

(1916—1917).

II Циммервальдская конференция в Кинта-

И. Р. Бехер. «К солдатам социа­

ле (Швейцария).

листической армии».

Первомайские демонстрации во многих не­

Л. Франк.

Новелла

«Человек

мецких городах с требованием заключе­

добр».

ния мира. К. Либкнехт приговаривается за

А. Барбюс. Роман «Огонь»

(пе-

54

их организацию к четырем годам каторж­ ных работ.

Антивоенные заявления социалистической партии и союза «Индустриальные рабочие мира» в США.

1917

Забастовки путиловских рабочих в Петро­ граде.

Февральская революция в России. Международное объединение профсоюзов требует заключения мира.

Восстание рабочих в Турине.

Выход Независимой социал-демократиче­ ской партии из Социал-демократической партии Германии.

Апрельские забастовки в Германии. Восстание матросов в Киле.

А. Барбюс и П. Вайян-Кутюрье основывают Республиканский союз бывших участников войны.

Мятежи во французской армии.

Великая Октябрьская социалистическая революция.

Декрет В. И. Ленина о мире. 1918

Январская забастовка австрийских рабочих перекидывается на флот в Каттаро. Забастовка рабочих военной промышлен­ ности в Германии.

Имперская конференция «Союза Спартака» провозглашает программу народной рево­ люции.

Ноябрьская революция.

Литература на переломе

реведен на немецкий язык в 1918 году).

И. Голл. «Реквием павшим в Ев­ ропе».

Ф. фон Унру. Драма «Род».

Э.Мюзам. «Солдатская песня».

B. Газенклевер. Драма «Антиго­ на»; стихотворение «Убийцы слушают оперу».

Ф. Вольф. Драма «Магомет».

Э.Толлер. Драма «Превраще­ ние».

Р.Гёринг. Драма «Морское сра­ жение».

C. Цвейг. Драма «Иеремия».

А. Лацко. Новеллы «Люди на войне».

Б. Брехт. Стихотворение «Леген­ да о мертвом солдате» (1918). Во время войны были написаны Э. Хёрнле. Стихи «На войне

ив тюрьме» (1918).

Ф. Рюк. Стихи «Цветы в темни­ це» (1918).

В.Мёллер. Стихи «Война и борь­ ба» (1919).

Р. Леонгард.	Стихи	«Хаос»
(1919).

К. Краус. Драма «Последние дни человечества» (1919).

В. Ламсцус. Роман «Сумасшед­ ший дом» (1919).

Ф. фон Унру. Новелла «Жерт­ венный путь» (1919).

Начиная с 1916 года в России, Англии и Франции стали происходить демонстрации и забастовки, выражающие волю народа к миру. В 1917 году

55

Т. Т. Гейне. Старый и новый бог войны («Симплициссимус», 1914)

Литература и литературная борьба в первой половине XX века

восстали матросы немецкого флота. В движение пришли настолько мощные силы, что в результате Февральской революции в России были свергнуты царь и его правительство. Свершившаяся затем Великая Октябрьская социалисти­ ческая революция подтвердила пред­ сказания В. И. Ленина, что эпоха им­ периализма станет началом эпохи социа­ листических революций.

Германия также стояла на пороге новой эры. Вильгельм II бежал в Гол­ ландию. Была провозглашена «Свобод­ ная немецкая республика». «Союз Спар­ така» и молодая коммунистическая пар­ тия видели свою цель в замене буржуаз­ ного парламентаризма Советами депу­ татов трудящихся и в свершении социа­ листической революции. Однако во имя «спокойствия и порядка» социал-де­

мократия объединилась с потерпевшей крах военщиной. Январские бои в Берлине, провозглашение Советской республики в Баварии, подавление капповского путча, революционные выступления в центральной Германии в 1921 году и восстание гамбургского пролетариата в 1923 — таковы наиболее знаменательные события первой решительной битвы труда и капитала на немецкой земле. Послевоенный период революционного подъема завершил­ ся — и не только в Германии — стабилизацией капитализма. Лишь Советской России удалось выстоять в героической борьбе с внутренними и внешними врагами революции.

Эти исторические события нашли свое отражение в пестром многообразии литературных течений, быстро сменявших друг друга. Их содержание и значи­ мость в известной мере определялись теми позициями, исходя из которых немецкие и австрийские писатели воспринимали наступление новой эры. Особенность этого периода заключалась в том, что в предвоенные годы почти не существовало социалистической или тесно связанной с рабочим движением литературы. Поэтому потрясения, которые вызвал в духовной жизни всех европейских стран общий кризис капитализма, отразились преимущественно в творчестве буржуазных деятелей культуры. Среди них же писатели, подхо­ дившие к проблемам общества и культуры с демократических позиций, состав­ ляли меньшинство. Уход из политической сферы общественной жизни стал наиболее распространенной формой отношения буржуазных писателей к гер­ манскому империализму. Вступая в эпоху всемирно-исторических перемен, в эпоху революций, они оказались неготовыми к ней ни в политическом, ни в мировоззренческом плане.

Бурное время не создавало подходящих условий для спокойного созрева­ ния реалистического творческого метода. Молодому поколению буржуазных писателей исторический перелом также открывался спонтанно, он скорее интуитивно угадывался, чем осознавался ими. Количество литературных про­ изведений того периода, сохранивших свою значимость до наших дней, дей­ ствительно невелико. Но ведь немецкая литература 20-х годов и есть литерату­ ра эпохи исторического перелома. Период «позднебуржуазного искусства»

56

Литература на переломе

сменился периодом, требовавшим от художника глубоких переосмыслений, внутренних перемен, выбора политической позиции. Из поисков иных путей рождалось революционное искусство, из протеста совести против бесчеловеч­ ной империалистической войны черпала новые силы социалистическая литера­ тура. В умах многих писателей складывались мировоззренческие предпосылки, без которых были бы немыслимы последующие творческие достижения. Новые художественные формы и идеи, которые внесли решающий вклад в развитие демократической и социалистической литературы, были рождены, в частности, поисками «авангардистов».

Карл Штернхейм

Об усилении критического отношения к господствующей общественной системе свидетельствует творчество Карла Штернхейма (1878—1942) в период

с	1910 по 1920 годы. После довольно слабого «неоромантического» дебюта
он	привлек к себе внимание своей комедией «Панталоны», первой пьесой
из	трилогии под ироническим названием «Из героической жизни бюргера».

В немецкой драматургии до этих пор, пожалуй, не было столь художественно яркого произведения, которое вместе с тем своим социально-критическим содержанием предъявляло столь всеобъемлющий счет германскому империа­ лизму.

Штернхейм пошел тем же путем, что и Т. Манн: социальные и политические интересы общества — вот тот рычаг, который приводит в движение действие пьес Штернхейма. Да и способ сатирического разоблачения у обоих авторов вполне сходен, хотя сатира Штернхейма имеет драматургическую природу и целиком заключена в фабуле пьес. В самих репликах вроде бы и не скрыт пафос возмущения, автор беспристрастен в характеристике своих персонажей, которые разоблачают себя сами обычностью своих поступков и взглядов.

Есть даже совпадение некоторых биографических моментов у Штернхейма и Т. Манна, предопределивших их критическое умонастроение. Отец Штернхейма был ганноверским банкиром и владельцем газет. Сын рос в богатой семье крупного буржуа. У него была возможность спокойно учиться и даже издавать собственный журнал («Гиперион», 1903). Он жил и работал в прекрас­ нейших уголках Германии и Европы.

Благодаря своему происхождению Штернхейм разбирался в экономике и большой политике, что нашло отражение в его произведениях. Правда, он презирал все общество в целом. В одной из работ, где он излагал философские принципы своего драматургического цикла, Штернхейм назвал это общество "Juste milieu" * («Берлин, или Золотая середина», 1920).

Оно включает в себя, по словам Штернхейма, ныне все — «от левого крыла консерваторов до правого крыла коммунистов... и вне его оказались лишь древнефеодальная голубая кровь да Коммунистическая рабочая партия Гер­ мании...» Кроме этих 95 процентов, Штернхейму виделось лишь небольшое количество «решившихся на независимость индивидуумов», которым присущи «мужество человеческой первобытности», «всемогуще-живая, жестокая, све­ жая жизнеспособность», то есть это были «свободные субъекты», личности, как и он сам.

* Золотая середина (франц.).

57

Литература и литературная борьба в первой половине XX века

Этот крайний индивидуализм, возведенный до уровня мировоззрения, отличал Штернхейма от Т. Манна, у которого критика современности базиро­ валась на его демократических идеалах. С позиций абсолютного отрицания Штернхейм смог подвергнуть неподкупному анализу довоенную эпоху, однако проблемы послевоенного времени уже не поддавались критическому осмысле­ нию с подобных позиций. В 20-е годы творчество Штернхейма утратило свою значимость и энергетический заряд. Штернхейм умер одиноким и почти забы­ тым эмигрантом в Брюсселе.

Темой Штернхейма была «ожесточенная финальная схватка противобор­ ствующих классов». Действительно, в пьесах «Сноб» и «Год 1913» на сцене впервые была показана борьба монополий за власть. Хотя персонажи пьес говорили в них неестественно сухим, обезличенным языком телеграмм, все же Штернхейму удалось выявить характер своих героев, обнаружить социаль­ ную и экономическую мотивацию их поступков.

В «буржуазной комедии» «Панталоны» (1911) рассказывается, как пишет Штернхейм в своем предисловии, о том, как некая «дама теряет панталоны, и ни о чем ином, кроме этого банального факта, не говорят со сцены на сухом немецком языке».

Луиза, миловидная супруга мелкого прусского чиновника Теобальда Маске, теряет на оживленной берлинской улице панталоны, чем приводит мужа в гнев, так как он ожидает от этого события множество неприятностей. Комичность происшествия заключается в том, что последствия оказываются совсем иными. Любопытные очевидцы проникают в дом супругов, где Маске превращает их в весьма выгодных квартирантов. Один из квартирантов — дворянин Скар­ рон — пишет стихи, другой — парикмахер Мандельштамм — любит пофило­ софствовать. Их попытки соблазнить Луизу оканчиваются неудачей, несмотря на ее благосклонность. Виною тому отчасти немощность обоих мужчин, отчасти непрестанное желание «просветить слабоумного Маске», из-за чего то и дело разгораются бессмысленные дискуссии. Однако Маске не дает сбить себя с толку. В конце концов он остается победителем, «великаном» (именно так Штернхейм первоначально и хотел назвать свою пьесу). Ему удается скопить приличную сумму денег, и он мечтает обзавестись наследни­ ком. Смешным оказывается общество, в котором неотразимы типажи, подоб­ ные Маске.

Восхождению династии Маске посвящены последующие пьесы цикла. В ко­ медии «Сноб» (1914) сын мелкого буржуа Маске намеревается стать генераль­ ным директором концерна.

Успех Кристиана был бы несомненным, если бы состоялся его брак с девуш­ кой из аристократической семьи, дочерью председателя наблюдательного сове­ та. Кристиан хладнокровно порывает с прежней любовницей и с родителями, выплачивая им «отступные», причем Теобальд, отец Кристиана, считает это правильным, а потому старается повысить сумму отступных; наконец Кристиа­ ну удается внушить своей будущей жене, что он является внебрачным сыном от связи матери с французским дворянином: бюргер может стать героем лишь в том случае, если он сумеет отказаться от всех норм бюргерской морали.

Пьеса «Год 1913» (1915) — последняя в трилогии о Маске — несет в себе предчувствие близящихся исторических перемен. Ключевая мысль пьесы: «если общественная система достигла своего апогея, значит, она находится в преддверии перемен». Не случайно Штернхейм назвал эту пьесу уже не коме­ дией, а драмой. Она повествует о последней схватке в семье Маске, когда идет борьба за господство над миром, но зато близок и конец этого господства.

58