Глава IX Буржуазные моральные катехизисы эпохи Великой Французской революции

И Дефо, и Франклин, которые обращались прежде всего к мелкой и средней буржуазии, проповедуя ей добродетели, ставшие во второй половине XIX века объектом насмешек, — оба они действовали в эпоху, когда буржуазия в их странах находилась у власти. Оба были воспитаны в пуританском духе, что, по мнению других авторов, способствовало формированию у них прокапиталистических установок. В настоящей главе речь пойдет о стране, где буржуазия была католической, и об эпохе, предшествующей победе буржуазии.

Мы уже имели случай познакомиться со взглядами католика Савари, изложенными по заказу католика Кольбера. В них было немало общего со взглядами Дефо и Франклина, однако в отличие от последних Савари занимался исключительно профессиональными вопросами, не выставляя образец купца в качестве образца человека вообще, отличного от господствовавших тогда дворянских личностных образцов. Во Франции XVIII века, накануне революции, буржуазия имела уже ясное представление о новом человеке, не похожем на honnecirc;te homme [Порядочный человек (франц.) ] — галантного и праздного придворного. Этого нового человека оно хотело воспитывать при помощи не связанного с религией учения о морали, учения, привить которое французским детям должна была школа. В последние десятилетия XVIII века во Франции появилось множество гражданских катехизисов, которые исходили из «природы человека» и считались пригодными для воспитания человека в любой стране и в любое время. Отвергнутые в эпоху реакции, они опять привлекли внимание, когда созданная в 1866 г. «Французская лига светского образования» (ее руководителем был Ф. Бюисон, а в парламенте ее представлял Ж. Ферри) добилась наконец в 1877 г. отмены преподавания религии в школе. Дисциплина, включенная с этого времени в учебные программы под названием «Катехизисы морального и гражданского просвещения», складывалась под влиянием гражданских катехизисов XVIII века. Кстати сказать, эволюция учебников гражданского просвещения могла бы стать предметом особого и весьма любопытного исследования.

Среди катехизисов, созданных в эпоху Великой французской революции, был и катехизис К.-Ф. Вольнея. В апреле 1792 г. Комитет просвещения Национального собрания рассматривал мемориал, требовавший ввести светское обучение морали, основанной на естественных чувствах и разуме. Год спустя появился вольнеевский катехизис. Некоторые считают его прямо-таки комментарием к «Декларации прав человека и гражданина», в составлении которой Вольней участвовал. Из множества катехизисов (о них будет сказано ниже) мы выбираем именно этот не потому, что считаем его автора фигурой особенно выдающейся, но потому, что здесь очень точно воспроизведены этические лозунги тогдашней французской буржуазии.

1. Личность Вольнея

Имя, под которым наш автор вошел в историю, не настоящее его имя, а псевдоним. Вольней был сыном адвоката, носившего фамилию Шасбёф. Сочетая доходы от адвокатской практики с доходами от земельной собственности, отец Вольнея поднялся выше среднего уровня благосостояния и постарался обеспечить более высокое общественное положение себе и своим детям. Для этого он отказался от прежней фамилии в пользу фамилии де Буажире — от названия своего имения, что звучало уже по-дворянски. Его сын не унаследовал ни этой фамилии, ни притязаний отца. В двадцать с лишним лет он выбрал псевдоним, а в 1789 г. был избран депутатом Генеральных штатов как «Константин Франсуа Шасбёф Вольней — буржуа» Биографические сведения о Вольнее взяты прежде всего из введения Гастона-Мартена к «Катехизису» Вольнея (см. след, примеч.), а также из биографии Вольнея авторства Ж. Кларети, опубликованной в качестве вступления к кн. Volney. C. F. Les ruines ou meacute;ditations sur les reacute;volutions des empires. Paris, 1869..

Вольней родился в Краоне в 1757 г. Его мать умерла, когда ему было два года. Отданный в школу, он воспитывался вне семьи. По окончании школы отец предоставил ему финансовую самостоятельность, и Вольней едет в Париж; здесь он изучает различные отрасли гуманитарных знаний и медицину, вращается в кругу энциклопедистов; в салоне вдовы Гельвеция он знакомится с Кабанисом, Гольбахом и, вероятно, с Франклином. Получив довольно значительное наследство, Вольней использует его для того, чтобы совершить путешествие в Сирию и Египет. Изданная им по возвращении книга «Путешествие в Египет и Сирию» (1787) приносит ему известность; позже к ней обращался Наполеон во время своего египетского похода. Дальнейшая жизнь Вольнея заполнена основательными научными исследованиями в области языкознания Ближнего Востока (прежде всего арабский и древнееврейский языки), деятельностью политика и моралиста, а также попытками осуществить некоторые агрономические идеи. Сразу после возвращения во Францию Вольней занялся в Ренне подготовкой выборов вГенеральные штаты. В издававшейся им газете он защищает положение о выборах, направленное против привилегированных. Чтобы сокрушить их численным перевесом третьего сословия, он требует индивидуального и всеобщего голосования, исключая из третьего сословия тех, кто находится на службе у господ и чье мнение полностью зависит от мнения их хозяев. Свое требование Вольней подкрепляет такой наглядной картиной: «Это алжирские рабы, которых мы хотим освободить, но которых должны обстреливать, чтобы уменьшить число пиратов» Volney С. F. La loi naturelle ou Cateacute;chisme du citoyen franccedil;ais. Paris, 1934, p. 17 (введение Гастон-Мартена)..

В качестве политика Вольней не добился особых успехов, что служило ему поводом для всякого рода обид. В Законодательное собрание он входит прежде всего благодаря своим литературным заслугам. Влиять на ход событий ему мешают, в частности, его слабые ораторские способности. К тому же его амбициозность, резкость в обращении и неизменно абстрактно-принципиальная точка зрения его законодательных проектов настраивают окружающих против него. Так и не попав в первые ряды политиков, после 1790 г. Вольней утрачивает свою популярность. Его обвиняют в связях с Мирабо, хотя А. Матьез пишет о его столкновениях с Мирабо по вопросу о праве короля объявлять войну и заключать мир. Именно Вольнею принадлежит знаменитое восклицание: «Берегись, Мирабо! Вчера — Капитолий, сегодня — Тарпейская скала!» Mathiez A. La Reacute;volution Franccedil;aise. Paris, 1930, vol. 1, p. 93. См. также: Gaston-Martin. Op. cit., p. 22.

В 1791 г. Вольней публикует книгу «Руины, или Размышления о расцвете и упадке империй». О ее романтической историософии, в которой сказался горький опыт автора, будет сказано ниже. После роспуска Законодательного собрания Вольней уезжает на Корсику. Здесь он руководит опытной агрономической станцией, исследуя возможности разведения тропических растений в средиземноморском бассейне и южной Франции — идея, которой он увлекся еще во время пребывания в Сирии. В разведение сахарного тростника, хлопка и кофе он вкладывает собственные средства. После года неудач он возвращается во Францию, продав свой земельный участок с аукциона, рассорившись со своими сотрудниками и прибавив к своим обидам еще одну. На Корсике он подружился с молодым Бонапартом,

В апреле 1793 г. появляется нравственный катехизис Вольнея («Естественное право, или Катехизис французского гражданина»). В том же году — году террора — Вольней попадает в тюрьму, из которой его освобождает Термидор. «Катехизис» встречает благожелательный прием в кругах монтаньяров как учебник гражданского воспитания. Вольней опять выплывает наверх и после основания Нормальной школы, задачей которой была подготовка новых учительских кадров, немедленно назначается ее профессором. Он преподает историю, превращая ее скорее в философию и методологию истории. После закрытия Нормальной школы Вольней едет в Соединенные Штаты в поисках, как он сам пишет, свободы и спокойствия. И там он вскоре портит отношения: с одними — из-за своей непримиримой критики религии, с другими — из-за попыток играть в Штатах определенную политическую роль.

Его обвиняют в шпионаже, и Вольней, снова разочарованный, возвращается во Францию, где Бонапарт — в то время уже консул — оказывает ему поддержку и использует для разных дипломатических поручений. Вольней, который в «Руинах» протестовал против колониализма, против завоевания Африки и порабощения Индии под видом торговли, в 1798 г. пишет статью-панегирик в честь Бонапарта: он видит в нем великого завоевателя и миротворца в одном лице. Но вскоре, по мере того как проясняются намерения Бонапарта, дружбе с ним Вольнея приходит конец. Вольней категорически осуждает экспедицию на Сан-Доминго и конкордат с Ватиканом. Когда в 1804 г. сенату было предложено провозгласить Наполеона императором, Вольней оказался в числе четырех сенаторов, имевших смелость голосовать против. На следующий день после одобрения этого предложения Вольней, пережив очередное разочарование, подает императору прошение об отставке и уезжает в приобретенное им имение. Он решает обосноваться здесь навсегда, занимаясь наукой и агрономическими опытами. При Людовике XVIII Вольней производится в пэры Франции, но и в последних своих сочинениях он остается республиканцем, а на смертном одре отказывается от причащения. Республиканские, либеральные и антирелигиозные убеждения он сохранил до конца жизни.

Идеи Вольнея относительно переустройства общества не шли далеко. Он опасался чрезмерного усиления социальных низов — настолько устрашил его кровавый ход революции. «О приниженные народы! — восклицает в «Руинах» автор (точнее, таинственный дух, устами которого говорит автор). — Вы должны знать свои права! Всякая власть исходит от вас, только в вас вся сила! Напрасно короли повелевают вами именем бога и с помощью вашего оружия. Солдаты, врастите в землю и не повинуйтесь! Если султана поддерживает бог, ваша помощь ему не нужна. Если ему достаточно его собственного меча, он не нуждается в вашем мече: посмотрим, что он может сделать собственными силами... Если солдаты опустят оружие, то повелители мира станут такими же слабыми, как последний из их подданных! Народы! Знайте же, что люди, которые вами управляют, являются вашими руководителями, но не вашими властелинами, старшими уполномоченными, но не хозяевами, не собственниками, что они имеют власть над вами только благодаря вам, от вашего имени и для вашей пользы... что бог создал всех людей равными... и что ни один смертный не имеет права угнетать себе подобного» Вольней К.-Ф. Руины, или Размышления о расцвете и упадке империй. — В кн.: Вольней К.-Ф. Избранные атеистические произведения. М., 1962, с. 79-80. В дальнейшем «Руины» Цитируются по тому же изданию, а «Катехизис» — по французскому изданию 1934 г.. Все это, по мнению Вольнея, гарантировала уже буржуазная республика.