- •Глава I. Понятие образца и понятие подражания
- •Рыцарский этос и его разновидности Предисловие
- •Глава I Понятие образца и понятие подражания
- •Глава II Рыцарский этос в Древней Греции
- •Глава III Спартанский воин
- •Глава IV. Древние германцы
- •Глава V. Рыцарь в средневековье
- •Глава VI. Рыцарь в роли придворного
- •Глава VII. Джентльмен
- •Глава VIII Рыцарский этос в Новом Свете
- •Буржуазная мораль Предисловие
- •Глава I Предварительные замечания
- •1. Как понимать название нашей работы
- •2. Понятие буржуазии и мелкой буржуазии
- •3. Об избранной нами последовательности изложения
- •Глава II Буржуазная мораль в отступлении
- •1. Критика буржуазной морали «слева»
- •2. Дворянство о мещанской морали
- •3. «Молодая Польша» против мещанской морали
- •4. О социальной почве нападок «Молодой Польши» на мещанина
- •Глава III Классическая модель буржуазной морали: Бенджамин Франклин
- •1. Жизнь Франклина и его этическая программа
- •2. Франклиновский «человек, обязанный всем самому себе» в дальнейшем развитии
- •3. Примеры франклинизма в Польше
- •Глава IV Добродетель бережливости
- •1. Сбережение денег
- •2. Бережливость по отношению к вещам
- •3. Психологические и социальные предпосылки различных форм бережливости
- •Глава V Купец и джентльмен у Даниеля Дефо
- •1. Жизнь Дефо
- •2. Образец купца
- •3. Иллюстрация образца купца: «Робинзон Крузо»
- •4. Купец и джентльмен
- •5. Образец купца у Дефо на фоне образцов купца у Савари и Франклина
- •Глава VI Пуританские секты и буржуазная этика в развитии капитализма нового времени
- •1. Буржуа Нового времени в типологических исследованиях немецких буржуазных авторов
- •2. Роль религиозного фактора в формировании этоса буржуа Нового времени
- •Глава VII Зависть как мелкобуржуазная черта
- •Глава VIII Буржуазная этика раннего итальянского капитализма: Леон Баттиста Альберти
- •1. Биографические сведения об Альберти
- •2. Характер домохозяйства в трактате «о семье»
- •3. Личностные образцы мужчины и женщины в трактате «о семье»
- •4. Характеристика Альберти в свете трактата «о семье»
- •Глава IX Буржуазные моральные катехизисы эпохи Великой Французской революции
- •1. Личность Вольнея
- •2. «Катехизис» Вольнея в сопоставлении с его «Руинами»
- •3. Естественное право
- •4. Нормативный образец гражданина у Вольнея
- •5. Гражданин Вольнея в своих общественных отношениях
- •6. Общая характеристика Вольнея на фоне других мыслителей эпохи
- •Глава X Интерференция буржуазных и дворянских личностных образцов в XIX веке
- •1. Проблематика главы
- •2. Апологии среднего сословия
- •3. Интерференция буржуазных и дворянских личностных образцов во Франции XIX века
- •4. Буржуа и дворянин в Англии XIX столетия
- •5. Несколько замечаний о Германии
- •Глава XI Методологические замечания о выявлении социальной обусловленности идеологии
- •1. Две концепции интереса и их история
- •2 Использование понятия интереса при выявлении социальной обусловленности идеологии
- •3. Экспрессивная функция идеологических явлений, как критерий их социальной обусловленности
- •4. Трудности, с которыми связаны рассмотренные выше подходы
- •Глава XII Обозрение книги в целом
- •1. Типологические понятия как орудия научного исследования
- •2. Пройденный нами путь и полученные результаты
2 Использование понятия интереса при выявлении социальной обусловленности идеологии
Как уже говорилось в главе I, ту или иную идеологию называют буржуазной, если она возникла или получила распространение в буржуазной среде, или служит интересам буржуазии или,
наконец, выражает ее настроения. Ниже мы рассмотрим два последних случая.
С давних времен содержание того или иного учения объясняли, ссылаясь на личный интерес его автора или интерес какой-либо группы (не обязательно класса в марксистском его понимании). Вспомним Калликла, который в «Горгии» Платона утверждал, что законы составили в собственных интересах люди слабые. Страшась возвышения более сильных, они утверждают, что быть выше остальных постыдно и несправедливо и что лучше терпеть обиды, чем причинять их (438b ). Теми же соображениями руководствуется Фрасимах в «Государстве», когда утверждает, что «устанавливает законы всякая власть в свою пользу... Установив законы, объявляют их справедливыми для подвластных — это и есть как раз то, что полезно властям, а преступающего их карают как нарушителя законов и справедливости» Платон. Соч., М., 1971, т. 3, ч. 1, с. 106-107..
Мнение Фрасимаха широко развил Мандевиль в «Басне о пчелах». Нормы морали, говорит Мандевиль, навязывают обществу те, кто им управляет, чтобы тем легче водить управляемых за нос. Ловко играя на людском тщеславии, они побуждают граждан оказывать государству всевозможные услуги и даже жертвовать ради него жизнью. Заметим без конкретных ссылок на авторов и даты, что в научной литературе имеют широкое хождение наблюдения наподобие следующих: личностные образцы женщин (восхваляющие целомудрие, супружескую верность, смирение, трудолюбие) в самых различных культурах служили интересам мужчин, которые проповедовали эти образцы; нормы, регулирующие отношение младших к старшим, создавались старшими и служили их жизненным интересам и т.д.
Интересы, которым служили те или иные учения, отнюдь не все мыслители считали экономическими интересами. Гоббс, считая первичной в человеке жажду власти, писал: «Я не сомневаюсь, что если истина, что три угла треугольника равны двум углам квадрата , противоречила бы чьему-либо праву на власть или интересам тех, кто уже обладает властью, то, поскольку это было бы во власти тех, чьи интересы задеты этой истиной, учение геометрии было бы если и не оспариваемо, то путем сожжения всех книг по геометрии вытеснено» Гоббс Т. Левиафан. М., 1936, с. 101..
Обращение к понятию «интерес» для объяснения содержания какой-либо доктрины и отыскания ее социальных корней стало особенно актуальным в связи с пониманием идеологии как надстройки над скрытым под нею классовым экономическим интересом. Ленин писал: «Люди всегда были и всегда будут глупенькими жертвами обмана и самообмана в политике, пока не научатся за любыми нравственными, религиозными, политическими, социальными фразами, заявлениями, обещаниями разыскивать интересы тех или иных господствующих классов» Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 23, с. 47.. Эта позиция позволяла широко применять принцип is fecit, cui prodest [Сделал тот, кому это выгодно (лат.) ].
Напоминая нам, что в конечном счете речь идет об экономических интересах, марксистская литература не всегда указывает на них прямо, выясняя социальные корни той или иной
доктрины. Ее социальная функция характеризуется нередко указанием на ее полезность для завоевания власти тем или иным классом, для духовного порабощения угнетаемых или для успокоения собственной совести.
Одной из излюбленных доктрин тех, кто оказался у власти и хочет ее удержать, считается, как известно, доктрина порядка. Те, кто стоит у руля, отождествляют порядок с существующим положением вещей и объявляют подстрекателем любого, кто выступает против их власти. В государстве должен царить порядок, и они считают себя его защитниками. Правда, понятие порядка требует конкретизации, ведь любой порядок является таковым лишь по отношению к какому-то принципу, положенному в основу данной системы общественных отношений. В случаях, о которых идет речь, понятие порядка абсолютизируется; данный принцип рассматривается как единственно возможный.
Каутский считает учение о свободе воли доктриной господствующих классов, поскольку она дает им возможность «выполнять функции суда и угнетения эксплуатируемых классов с чувством нравственного превосходства и негодования» Каутский К. Происхождение христианства. М., 1930, с. 258.. Компромиссную позицию Канта в вопросе о свободе воли (допущение свободы в мире ноуменов и ее отрицание в мире феноменов) Каутский объясняет промежуточным социальным положением Канта [В том месте «Происхождения христианства», о котором идет речь, говорится о промежуточном положении не Канта, а фарисеев в древней Иудее (цит. соч., с. 259)].
Квиетизму привилегированных служат — об этом нередко говорилось — учения, которые в самоусовершенствовании видели наиболее подходящее средство улучшить мир. Эти учения отвлекают внимание от социальных преобразований, а значит, обеспечивают привилегированным неприкосновенность их позиции в обществе. К тому же они смягчают угрызения совести перед лицом социальной несправедливости и в конечном счете на руку тем, у кого нет причин желать перемен.
Когда читаешь проповеди основателя секты методистов Дж. Уэсли, собиравшие в Англии XVIII века огромные толпы верующих, нельзя не заметить, что его доктрина общественного служения облегчала богатым успокоение собственной совести и оправдание своих привилегий. В соответствии с духом эпохи Уэсли пламенно призывал своих слушателей обогащаться, но при этом считать себя всего лишь распорядителями общественного богатства. Известно, как широко использовали впоследствии его учение крупные американские предприниматели.
Точно так же доктринами, служащими защите привилегированного положения или его оправданию перед окружающими, считаются сентенции наподобие следующих: богатые и бедные были и будут всегда; бедность не порок; всего важнее чистое сердце; счастье зависит исключительно от личных достоинств человека.
Те же цели усматривают в спенсеровской теории общества: общественная жизнь изображается здесь по аналогии с жизнью организма, все органы которого трудятся в полном согласии, выполняя каждый свою функцию. Это воззрение служило упрочению существующего порядка вещей, выгодного привилегированным.