- •Isbn 5-86007-052-7
- •Глава 1
- •Глава 2
- •Государства
- •Глава 3 . „,
- •Глава 5 общенациональный кризис
- •Глава 2 россия в «эпоху дворцовых переворотов»
- •3 Бумаги и.И.Шувалова // ра. 1867. Кн. 1. Стб. 75—85.
- •4 Соловьев с. М. История России с древнейших времен: Кн. 10. М., 1963.1 j т. 20. С. 467—468.
- •5 Псзт. Т. 9. № 7142.
- •6 Власть и реформы 161
- •8 Бумаги и.И.Шувалова, Стб. 75, 84—85. !
- •1 0 Корякина е. П. Идеология абсолютизма и политические взгляды п. И. Шувалова // Вестник мгу. 1991. Сер. 8. История. С. 25.
- •Глава 3 реформы екатерины II
- •1 Иконников в. С. Правительствующий Сенат при Екатерине Великой // ра. 1888. Т. 1.С. 27.
- •2 Семнадцатый век. М., 1870. Т. 4. С. 222.
- •3 Омельченко о. А. «Законная монархия» Екатерины Второй : Просвещенный абсолютизм в России. М., 1993. С. 240.
- •1 0 Наиболее полный список литературы см. В кн.: Омельченко о. А. «Закон ная монархия»... С. 406—407.
- •11 Наказ, данный Комиссии о сочинении проекта Нового уложения / Под ред. Н. Д. Чечулина. СПб., 1907. С. 139.
- •1 2 Тарановский ф. В. Политическая доктрина в Наказе императрицы Екате* ' рины II // Сб.Статей по истории права, посвященных м. Ф. Владимирскому-Бу- ; данову. Киев, 1904. С. 66, 70. ;
- •14 Омельченко о. А. «Законная монархия»... С. 75.
- •1 6 Собственноручное наставление Екатерины II князю Вяземскому при вступ лении им в должность генерал-прокурора //Сб. Рио. Т. 7. С. 346.
- •17 Дитятин н. И. Верховная власть в России XVIII столетия // Русская мысль. 1881. № 3. С. 24.
- •1 8 Каменский. А. Б. «Под сению Екатерины...». СПб., 1992. С. 296.
- •20 Готье ю. В. Из истории законодательной мысли XVIII в.: Наказ Главной полиции в Уложенной комиссии 1767 г. // Россия и Запад. Пгр., 1923. Вып. 1. С. 101—103.
- •2 3 Пс31. Т. 15. № 11444; см.: Вернадский г. В. Манифест Петра III о вольно сти дворянской и Законодательная комиссия 1754—1766 гг. // Историческое обоз рение. 1915. Т. 20. С. 51—60.
- •24 Jones r. The Emancipation of the Russian Nobility: 1762—1785. Prinston, New Jersey. 1973. P. 119—121.
- •2 6 Никонова в. М. Контент-анализ при изучении дворянских наказов в Уложенную комиссию 1767—1768 гг. // Вестник мгу. Сер. 8: История. 1991. № 2. С. 54.
- •2 7 Очерки истории ссср: Период феодализма. Россия во второй половине XVIII в. М., 1956. С. 127.
- •28 Куломзин а. Ассигнации в царствование Екатерины II // рв. 1869. N° 5. С. 216—243; Очерки истории ссср: Период феодализма. Россия во второй поло вине XVIII в. С. 144—146.
- •29 Троицкий с. М. Дворянские проекты создания «третьего чина» // Троиц кий с. М. Россия в XVIII веке. М., 1982. С. 193.
- •3 0 Цит. По: Троицкий с. М. Дворянские проекты... С. 195—196. 182
- •32 Рождественский с. В. Очерки по истории систем просвещения в России в XVIII—XIX веках. СПб., 1912. Т. 1. С. 258.
- •Глава 4 россия при павле I
- •2 Там же. С. 5. Подробнее см.: Сафонов м. М. Конституционный проект н. И. Панина—д. И. Фонвизина // вид. Л:, 1974. Т. 6. С. 261—280.
- •7 Власть и реформы 193
- •3 Шумигорский е. С. Император Павел I. С. 58—59; пс31. Т. 24. № 17910.
- •4 Дитятин н. И. Верховная власть в России XVIII .Столетия // Русская мысль. 1881. Кн. 4. С. 23.
- •9 Шильдер и. К. Император Павел I: Историко-биографический очерк. СПб., 1901; Клочков м. Н. Очерки правительственной деятельности времени Павла I. Пг., 1916.
3 0 Цит. По: Троицкий с. М. Дворянские проекты... С. 195—196. 182
издание «фундаментальных» законов: «Положить надобно за главное основание и то, чтоб единожды учрежденные и постановленные порядки действие свое непрерывное имели».31 В установлении таких «фундаментальных» законов о «третьем сословии» самодержавная власть не видела тех ловушек, которые ей расставляли аристократические радетели «фундаментальных» законов о дворянстве. Близки Екатерине II были и мысли о конструировании общества, образовании с помощью законодательства, помимо дворянского сословия, и «среднего рода людей». В здании «законной монархии» «средний род людей» был бы «вторым этажом» между дворянством и крестьянством.
Логичная стройность задуманного плана самым удачным образом совпадала с вполне реальными ожиданиями выгод для казны от институционализации положения купцов и ремесленников. Эти мысли перекликались с разрабатываемой в то же время реформой школы: весной 1764 г. императрица одобрила идеи И. И. Бецкого о создании такой школы, которая бы позволила через качественно новое воспитание образовать «третий чин» общества.32
Идея создания нового среднего сословия, которое, «пользуясь вольностию, не причисляется ни ко дворянству, ни к хлебопашцам», вошла в ст. 379 Наказа Екатерины II, стала центральной в работе Уложенной комиссии, которая составила «Проект законов о правах среднего рода государственных жителей». Вместе с тем императрица-реформатор явно не спешила с осуществлением замысла о «третьем роде», она шла к этому постепенно. Так, в 1775 г. она подписала манифест о привилегированном налогообложении купечества, а в 1785 г. — «Жалованную грамоту городам».
Грамота обеспечивала ряд важнейших привилегий городского сословия. Право собственности на имущество охранялось законом, как и право передачи в наследство и распоряжение им. Согласно Грамоте, мещанство признавалось как «полезное всему обществу» состояние, «чин», полученный за особое трудолюбие и благонравие. Закон гарантировал мещанину защиту личной чести и личного достоинства, запрещал телесные наказания купцов первой и второй гильдии и именитых граждан. Лишить мещанина его «доброго имени», как и сословных привилегий, мог только суд. За горожанами закреплялось безусловное право на промышленно-тор-говую деятельность, им предоставлялась полная свобода на создание компаний, строительство предприятий. Так, положения Грамоты о городском самоуправлении делали вполне реальным понятие «сословие» применительно к довольно разношерстному населению русского города.
3 1 Там же. С. 196—197.
32 Рождественский с. В. Очерки по истории систем просвещения в России в XVIII—XIX веках. СПб., 1912. Т. 1. С. 258.
183
* ♦ ♦
Судьба Русской православной церкви решилась задолго до рождения Екатерины II. Подчинение ее светской власти произошло еще до Петра I, в ходе же его церковной реформы секуляризаци-онные процессы лишь усилились. Объясняется это не только явным преобладанием светского начала над церковным в русском обществе XVIII в., победой рационализма с примесью просветительского безверия, но и желаниями светской власти прибрать к рукам огромные богатства церкви. Секуляризация сознания — характерный процесс второй половины XVII в. — сменился в XVIII в. секуляризацией церковного имущества. Екатерина II лишь завершила этот процесс. Сама она была в целом далека от веры в Бога, хотя соблюдение православного ритуала считала для себя обязательным, никогда не забывая о том, что она — глава Русской православной церкви.
Незадолго до того как Екатерина II взошла на престол, в 1762 г., Петр III, опираясь на законотворчество шуваловской Комиссии об Уложении, отобрал у церкви ее земли, подчинив их созданной специально для этого Коллегии экономии. В принципе это кардинальное постановление верховной власти полностью удовлетворяло Екатерину II, но спекулятивные соображения, желание упрочить свою популярность после свержения Петра III, имевшего скверную репутацию царя-богохульника, возобладали, и в августе 1762 г. движимые и недвижимые имения были возвращены церкви, а Коллегия экономии ликвидирована. В указе 12 августа Екатерина II заверяла духовенство в отсутствии у нее «намерения и желания присвоить себе церковные имения».33 Но это оказалось лишь тактическим ходом: созданная той же осенью Комиссия о духовных владениях под руководством Г. Н. Теплова приступила к «упорядочению» духовных имуществ, что было лишь эвфемизмом секуляризации.
Подавив оппозицию в церковном управлении (дело Арсения Мациевича), Екатерина II перешла в решительное наступление. Ее речь, произнесенная перед Синодом, была весьма резка и демагогична. Преклоняясь перед ученостью и высокой моралью иерархов, она заявила: «Вы люди просвещенные. Но отчего происходит, что вы равнодушно смотрите на бесчисленные богатства, которыми обладаете и которые дают вам способы жить в преизбыточестве благ земных, что совершенно противно вашему званию? Вы преемники апостолов, которым повелел Бог внушать людям презрение к богатствам и которые были очень бедны. Царство их было не от мира сего — вы меня понимаете?... У вас много подвластных. Вы просвещенны: вы не можете не видеть, что все сии имения похищены у государства, вы не можете владеть ими, не будучи несправедливы к нему».34
Указом 26 февраля 1764 г. церковная реформа началась снова. Суть ее состояла в изъятии у церкви земель с почти 2-мил-
3 3 ПС31. Т. 16. № 11643.
34 Бильбасов В. А. История Екатерины Второй. Лондон, 1895. Т. 2. С. 247.
184
лионным населением, что составляло почти 15% населения России. Как и при Петре I, были установлены штаты духовенства, огромное число священников, причетников и монахов (две трети монастырей было ликвидировано) осталось без мест.35
Но даже не эти последствия церковной реформы Екатерины II оказались принципиальными для духовенства. Важнее всего, что в общей концепции сословного строя России духовенству как особому сословию не нашлось места. Это уже видно по составу Уложенной комиссии 1767 г., где духовенство фактически не было представлено и где проблема духовенства сводилась к сетованиям о недостаточной роли церкви в воспитании подданных. Максимум, на что могло рассчитывать духовенство, — это на включение в состав «среднего рода людей».*6
Одновременно с упадком социального значения духовенства падало и его нравственное влияние, как и православия в целом. При Екатерине II впервые были сделаны серьезные, невиданные ранее послабления старообрядцам, представителям других христианских конфессий, провозглашены начала свободы вероисповедания. Согласие всех подданных-граждан, к какой бы вере они ни принадлежали, под сенью самодержавия признавалось более важным, чем споры о чистоте веры.
♦ * ♦
Царствование Екатерины II началось с завершения дела Сал-тычихи — помещицы-убийцы, приговоренной к лишению дворянства и пожизненному заключению. Это «урод рода человеческого» стоял в одном ряду с тысячами помещиков, убивавших своих крепостных, разумеется, в меньших, чем Салтычиха, масштабах, но остававшихся при этом безнаказанными. Екатерина II не была апологетом крепостничества. Это вытекало из ее отношения к свободе, просвещению, гуманизму. Но она оставалась реалистом в политике, а крепостничество было той упрямой реальностью, с которой ей, политику, не считаться было невозможно. Уровень сознания и культуры дворян второй половины XVIII в. был таков, что крепостное право, представление о том, что «хамы и хамки» даны им в полную собственность в виде живого имущества навечно, казалось непреложной данностью, вечной и неизменной. Поэтому большее, на что могла пойти императрица, — это последовательное моральное осуждение крепостничества, его рабовладельческих крайностей. К этому, собственно, и сводилась генеральная мысль Наказа Екатерины II по крестьянскому вопросу. Практика же была иной: при ней Дон и Украина стали частью империи, на которую распространялось крепостничество, в
3 5 Подробнее см.: Завьялов А. Вопрос о церковных имениях при императрице Екатерине II. СПб., 1900; Комиссаренко А. И. Русский абсолютизм и духовенство в XVIII в.: (Очерк секуляризационной реформы 1764 г.). М., 1990.
36 Покровский И. М. Екатерининская комиссия о составлении проекта нового Уложения и церковные вопросы в ней (1766—1771). Казань, 1910; Крылов В. В. Екатерининская комиссия в ее отношении к духовенству как сословию // Вера и разум. 1903. № 8—12.
185
1765 г., в развитие указа 1760 г. о праве помещиков ссылать крепостных без суда в Сибирь на поселение, императрица подписала указ о разрешении помещикам ссылать своих крестьян в каторжные работы.37 Продолжался начатый при Анне Ивановне процесс лишения крепостного крестьянства даже тени юридических прав. Они уже не присягали на верность государю, им запрещалось обязываться векселями, заниматься подрядами.
По своей правовой сути крепостное право не претерпело в реформаторское царствование Екатерины II сколь-нибудь существенной перемены в сторону ослабления. Более того, происходил естественный процесс его усиления, ведший к превращению крепостного крестьянина в раба. Крепостное право, неразрывно связанное со статусом и экономическим положением «главного члена» общества — дворянства, оставалось закрытой для законотворчества Екатерины II зоной.
И все же нельзя не признать, что положение другой части крестьянского населения — государственных крестьян, пополнившихся бывшими монастырскими, оставалось предметом внимания императрицы. Это отразилось в «Сельском положении», составленным Екатериной II в 1785 г. Этот документ так и остался проектом, но он должен был лечь необходимым «нижним» блоком в основание здания возводимого императрицей сословного общества. «Сельское положение» по структуре и основным идеям является, в сущности, проектом «Жалованной грамоты» государственным крестьянам и стоит в одном ряду с «Жалованными грамотами» дворянству и городам, изданными в один день, 21 апреля 1785 г. К такому выводу приходит большинство исследователей «Сельского положения»/8
Так же как другие «Жалованные грамоты», оно построено на принципах правового оформления статуса сословия государственных крестьян, утверждает неотъемлемость сословных прав, в том числе личную свободу, право сословных занятий земледелием и некоторыми ремеслами, право собственности, владения и продажи недвижимого и движимого имущества. Как и дворяне и горожане, крестьяне делятся на шесть категорий. Высшие категории крестьян получали свободу от телесного наказания, согласно «Сельскому положению» в сельской местности образовались выборные органы самоуправления, с помощью выборов образовывался сословный суд, существовал механизм взаимодействия с представителями государства.39
Причины, почему готовый и перебеленный проект не стал третьей «Жалованной грамотой» 1785 г., неизвестны. Исследователи в большинстве своем склоняются к выводу, что Екатерина II не хотела будоражить дворянство и провоцировать крепостных, которые могли бы понять такую грамоту как обещание свободы,
" ПС31. Т. 15. № 11166; Т. 17. № 12311.
38 См.: Омельченко О. А. «Законная монархия»... С. 236—237.
39 Проект императрицы Екатерины II об устройстве свободных сельских обы вателей. / Сообщ. В. И. Вешняков. // Сб. РИО. СПб., 1877. Т. 20. С. 447—498.
186
конституирования их прав.40 Можно допустить, что при определенных обстоятельствах, благоприятных для отмены крепостничества, правовая модель, выработанная Екатериной II для государственных крестьян в «Сельском положении», могла быть реализована применительно уже ко всему крестьянскому населению России, включая и крепостных.
* * ♦
Обсуждение проблемы предполагаемой конституции Екатерины II стало достоянием отечественной и зарубежной науки в последние годы, когда историки в полной мере смогли оценить всю совокупность законов и законопроектов, оставшихся после весьма плодовитой императрицы, считавшей в шутку, что она страдает «законобесием» — непреодолимым желанием «царапать законы». Следует отметить, что исследователи, а среди них следует особенно выделить Д. Гриффитса, А. Б. Каменского и О. А. Омельчен-ко,41 понимают термин «конституция» в категориях права— XVIII в., т. е. как «организацию», «устройство», «структуру права».
При таком бесспорном понимании конституции как целостной системы правовых норм вся огромная законодательная деятельность Екатерины II, особенно в середине 1770-х—1780-е годы, приобретает совершенно другой смысл, становится выполнением ею работы по схеме-плану «всеобщего законоположения», состоящего из законодательных блоков. Собственно, так это и было. О. А. Омельченко опубликовал составленные Екатериной II тщательно расчерченные схемы законодательства, взаимосвязи систем, отраслей права.42 Эти схемы подтверждают глобальность правовой реформы Екатерины II, которая не ограничивалась созданием сословного строя, но шла к формулированию единого Свода государственных установлений.
Естественно, что весь этот гипотетический Свод пронизывался общими принципами, лежащими в основе законности просвещенной монархии. Разработку этого грандиозного плана Екатерина II начала в середине 1780-х годов, когда благодаря ее усилиям появились Жалованные грамоты, были написаны проекты других важных законов, которые могли составить единое правовое здание «законной монархии». Если для законотворчества Екатерины II середины 60-х годов XVIII в. исходной точкой стало осмысление и
4 0 См.: Дружинин Н. М. Просвещенный абсолютизм в России // Абсолютизм в России: (XVII—XVIII вв.). М., 1964. С. 452; Bartlett Я P. Catherine II's Draft Charter to State Peasantry // Canadian-American Slavic Studies. 1989. Vol. 23. № 1. P. 36—57; Омельченко О. А. «Законная монархия»... С. 238.
41 Griffiths D. Catherine's Charters: a Question of motivation // Canadian- American Slavic Studies. 1989. Vol. 23. № 1. P. 74; Каменский А. Б. «Под сению Екатерины...». С. 318—319; Омельченко О. А. 1) «Законная монархия»... С. 337—360; 2) Конституция «просвещенного абсолютизма» в России: (Неизвест ные законодательные проекты Екатерины II) // Советское государство и право. 1989. № 8. С. 136—142.
42 Омельченко О. А. «Законная монархия»... С. 258.
187
переработка начал, заложенных в «Духе законов» Монтескье, то в середине 80-х годов сходную роль сыграла тщательная работа императрицы над «Комментариями на английские законы» английского правоведа XVIII в. У. Блэкстона, который предпринял попытку систематизации английского законодательства. «Выпись из Блексто-на» — тщательный конспект этого сочинения — стала основой для разработки Екатериной II проекта Свода отечественных законов.
Центральное положение в проекте Свода занимал «Наказ Сенату», подготовленный в 1787 г. По своему названию он как бы перекликается с «Наказом Комиссии Уложения» 1767 г., знаменует собой новую стадию законодательной деятельности, после того как публикацией Жалованных грамот были заложены основы сословного строя. От общих рассуждений о Сенате как «хранилище законов» теперь можно было, по мнению Екатерины II, перейти к разработке принципов реального функционирования Сената как гаранта незыблемости принятых верховной властью «фундаментальных» законов.
В Наказе Сенату впервые после Наказа Уложенной комиссии делается наиболее серьезная попытка сформулировать правовой статус самодержавия. В обосновании самодержавной формы правления принципиально новых идей нет. В Наказе Сенату фигурирует вся старая аргументация необходимости самодержавия: географический фактор, целесообразность в обширной России именно такого строя, высшие цели монарха — добро для народа и т. д.
Более четко, чем раньше, Наказ Сенату утверждает как незыблемый принцип полноту самодержавной власти. Именно она — единственный источник закона. Одновременно неотторжимость и неизменяемость верховных прав самодержца утверждаются как непреложный закон. В попытке подорвать хотя бы одну из основ самодержавия Екатерина II видит неисчислимые страшные последствия для России. Наконец, в Наказе Сенату Екатерина II затрагивает проблему престолонаследия, бывшую, как мы знаем, пожалуй, самой острой для самодержавия в XVIII в.
Екатерина II исходит из общего положения, что, как и всё в стране просвещенного монарха, порядок престолонаследия должен определяться законом, в котором заложены важнейшие принципы: единонаследие, предпочтение прав первородства, а также наследование по мужской линии. Оговаривались и условия лишения наследника прав престолонаследия.43
Не менее важна вторая часть проекта Свода государственных установлений — «О узаконении вообще».44 В этом документе (так же, как и Наказ Сенату, он остался неопубликованным) формулируются начала законотворчества, обозначаются сущность и содержание закона как «правила поведения подданных, предписан-
4 3 Омельченко О. А. К проблеме правовых форм российского абсолютиз ма второй половины XVIII века // Проблемы истории абсолютизма. М., 1983. С. 43-56.
44 Омельченко О. А. Идеи конституционного закона и «всеобщей законности» в правовой политике «просвещенного абсолютизма» в России: Неизвестный проект Екатерины II «О узаконении вообще» // Проблемы политической и правовой иде ологии. М., 1989. С. 71 —108.
188
ного законодательной властию», утверждается также порядок составления, издания и толкования законов — воплощенной воли самодержца. В этом разделе Свода закон признается как единственный принцип общественных взаимоотношений, а понятие «законность» получает исчерпывающее для того времени правовое определение.
Оно выражается в указании тех конкретных прав, которые называются «непременными правами». Это право на жизнь, личную безопасность, здоровье, имя, презумпция невиновности, а также право требовать судебной защиты, апеллировать к высшей власти. Екатерина II сформулировала и ряд положений, которые должны были защитить правовой строй, гарантировать незыблемость закона. Все подданные должны соблюдать законы, признавать законность судов, монополию и законность их решений. Предполагалось запретить наказывать за то, что не определено законом как преступление. Кроме того, отныне закон не имел обратной силы. Провозглашалась свобода вероисповедания, запрещалось наказывать «за мысли и слова людские».45
Особенностью Свода было то, что эти общие для всех законы и равная ответственность подданных-граждан перед верховной властью находили реализацию через сословную систему права. Таким образом, правовая система становилась бы гармоничной и сбалансированной настолько, насколько это было возможно в стране, где половину населения составляли крепостные.
Намерение Екатерины II опубликовать Свод государственных установлений не осуществилось. Практика законотворчества в екатерининское и другие времена показывает, что часто опережающие сознание правовые акты становятся важными вехами в формировании этого же правового сознания и элементов гражданского общества. Екатерина II не спешила опубликовать Наказ Сенату, ибо у нее, вероятно, были сомнения как относительно самих возможностей этого бюрократического органа быть «хранителем законов», так и относительно утверждения в виде «фундаментального закона» норм о престолонаследии, которые входили составной частью в Наказ Сенату.
Как некогда Петр I, умерший в беспокойстве и сомнении о будущем создаваемого им «регулярного» государства, так и Екатерина II в конце жизни с грустью записала среди материалов проекта «О узаконении»: «Не вем (т.е. «не ведаю». — Авт.), ради ково тружусь, и мои труды и попеченье и горячею к пользы империи радении не будет ли тщетны. Понеже вижу, что мое умо-положение не могу учинить в наследственное». Почти в том же духе выражался в письме 1715 г. к сыну Алексею Петр I: «Я есмь человек и смерти подлежу, то кому вышеписанное с помощию Вы-шняго насаждение и уже некоторое и возращенное оставлю? Тому, иже уподобился ленивому рабу евангельскому, вкопавшему талант свой в землю!?».46
45 Там же; см.: Омельченко О. А. «Законная монархия»... С. 353—356.
46 Цит. по кн.: Омельченко О. А. «Законная монархия»... С. 351; Устря- лов Н. Г. История царствования Петра Великого. СПб., 1859. Т. 6. С. 348.
189
Судьба всего огромного здания «просвещенной монархии», возводимого всю жизнь Екатериной II, вдруг (как некогда судьба петровского государства) оказывалась поставленной в зависимость от «благонравия», «умеренности» и иных душевных качеств наследника. В этом-то и состояло глубинное противоречие самодержавия, которое, сохраняя и законодательно утверждая свою независимость, оказывалось — в силу своей же неподконтрольности — зависимым от случайностей, к числу которых относились личные взгляды и пристрастия наследника.