206 Риторика и истоки европейской литературной традиции

Теория литературы, созданная в ходе аттической интеллектуаль-

ной революции, оформляла себя двояко: как поэтика и как риторика.

При этом развивались обе дисциплины в различных условиях. Ритори-

ка преподавалась в школах как основной гуманитарный предмет и была

неразрывно связана с каждодневной рутиной самовоспроизведения куль-

туры; не только практика, но и теория риторики —для античности

хлеб насущный, без которого невозможно обойтись, ощутимое присут-

ствие этой теории —инвариант меняющегося культурного обихода.

Трактаты по риторике, прямо или косвенно соотнесенные с учебным

процессом, постоянно пишутся заново, а уж их изучение вообще не

прекращается. Другое дело —поэтика: ее история прочерчена пунк-

тирной, прерывающейся линией. Гениальный трактат Аристотеля не

нашел в пределах самой античности резонанса, не создал традиции. Но

так или иначе —двуединство поэтики и риторики исчерпывало воз-

можности систематического теоретико-литературного описания жан-

ров; за пределами этого двуединства можно отыскать только споради-

ческие замечания, признания, декларации, включенные в текст самих

литературных произведений, от парабас Аристофана до эпиграмм Мар-

циала —материал такого рода очень интересен, однако по самой своей

сути не может давать системы, и сама возможность вычитывать из

него теоретико-литературный смысл связана с наличием более систе-

матических типов рефлексии.

Какие жанры попадали в кругозор поэтики и риторики? Ответ на

этот вопрос ясен. ≪Поэтика≫ Аристотеля в своей сохранившейся части

рассматривает два центральных жанра греческой классической поэзии — эпос и трагедию, с преимущественным интересом к трагедии; в утра-

ченной, гипотетически реконструируемой части речь шла о комедии48.

Послание к Пизонам Горация, построенное по типу диатрибы, т. е.

имитирующее разговорные переходы от темы к теме и принципиально

исключающее систематичность хотя бы на уровне внешней формы49,

тоже сосредоточено на драматических жанрах (трагедия и комедия — ст. 153—19, сатировская драма —ст. 220—50)60. Между Аристоте-

лем и Горацием лежит область эллинистических теорий поэтики, но о

Неоптолеме Парийском, оказавшем влияние на Горация61, мы знаем

слишком мало, даже после ряда исследований, спровоцированных осу-

Жанр как абстракция и жанры как реальность 207

ществленной Хр. Иенсеном публикацией фрагментов Филодема, кри-

тика Неоптолема62.

Так или иначе, не приходится сомневаться, что в кругозоре анти-

чной поэтики находились лишь самые старые, освященные временем,

стабильные и канонические жанры. Мы очень плохо знаем, что содер-

жалось в эллинистических трактатах, но можем быть твердо уверены,

чего там не было и быть не могло: там не было, например, развернутой

теории жанра буколики, как и любого другого из ≪младших≫ поэти-

ческих жанров. Античная поэтика отдает все свое внимание замкнуто-

му кругу ≪старших≫ жанров: на первом месте —гомеровский эпос и

рядом с ним, как уже у Аристотеля, трагедия, на втором месте —коме-

дия, сатировская драма, наиболее традиционные и освященные време-

нем среди лирических жанров. Иначе говоря, освещена лишь меньшая

часть жанровой панорамы, а большая часть остается в тени. Колоссаль-

ная консервативность установки античной поэтики исчерпывающе вы-

явилась на рубеже новой, византийской эпохи, когда поэтика сумела,

что называется, в упор не разглядеть феномен нового стихосложения,

причем эта слепота так и оставалась затем неизжитой в течение целого

тысячелетия63.

Что касается риторики, жесткий отбор анализируемых жанров был

связан с практикой риторической школы: анализа, теоретического ос-

мысления; нормативистской фиксации удостаивались те и только те

жанры, владению которыми эта школа обучала. Что это были за жан-

ры? Естественно, прежде всего жанры, принадлежащие к сфере ритб-

рики в самом узком и строгом смысле, т. е. к области красноречия — речи торжественные, политические и судебные, разновидности кото-

рых до тонкости дифференцировались теорией. На втором месте оказы-

ваются прозаические жанры, которые мы не привыкли относить к об-

ласти красноречия, но которые с точки зрения самой античной ритори-

ки непосредственно подлежали ее ведению, например историография,

включавшая экфразы местностей и битв, а главное, речи54, ≪жанр бо-

лее всего ораторский≫, как выражался Цицерон65. Развернутую тео-

рию такого поэтического жанра, как гимн, мы находим не в античной

поэтике, но в античной риторике, а именно у ритора Менандра Лаоди-

кийского (III в.); эта кажущаяся аномалия объясняется тем, что в позд-