2. Е.Н. Трубецкой (1863–1920) об оправдании воровства

Мир благ, а человек есть часть мира. Благо человека обусловлено местом человека в строе вселенной. Действующее право далеко не всегда соответствует требованиям добра и нередко находится в полном противоречии с ним. Но не подлежит сомнению, что право должно быть нравственным, подчиненным делу добра.

Существует объективный и всеобщий закон добра: никакой человек не может найти своего блага в своей отдельности, вне союза с подобными ему людьми. Единство людей в обществе есть благо; раздор и разъединение есть зло. Как бы ни были разнообразны нравственные понятия у различных народов, все они сходятся между собою в том, что человек должен поступаться некоторыми личными интересами ради блага общего, ограничивать свой произвол ради ближних. Естественное право предписывает, чтобы внешняя свобода лица всегда была ограничена свободою других лиц в той именно мере, в какой этого требует добро.

5. Франк с.Л. Об общественной функции права

«Духовные основы общества. Введение в социальную философию»

 1) Подчиненное положение философии права в отношении социальной философии

Во все времена люди думали, что есть подлинная правда. Эта мысль сложилась в особую научную дисциплину: философия права есть познание общественного идеала.

Но этико-телеологическое построение идеального общества ложно, так как основано на незаконном самомнении единичного человека (или отдельного поколения), самочинно созидающего или утверждающего истинный идеал. Ведь человек и общество существуют не с сегодняшнего дня; историческая действительность, формы, в которых человек жил во все прошедшие века и эпохи, суть выражения и воплощения того же, общего человеку во все времена, стремления к идеалу, к добру. Откуда жe я знаю и  какое  право имею верить, что я — умнее и лучше всех прежде  живших людей, какое основание я имею пренебрегать их верой, воплотившейся в их опыте?

Более того: сколь бы несовершенными нам ни казались старые формы жизни, они имеют  уже то существенное преимущество перед новым идеалом, что они уже испытаны, что нравствен­ные понятия, в них выраженные, были опытно проверены и оказались в состоянии более или менее длительно существовать не в идее только, а в жизненном воплощении. Планы будущего идеального устроения общества заслуживают внимания, лишь если они учитывают весь исторический опыт человечества и строятся на понимании имманентного существа общественной жиз­ни, а не противопоставляют ему самочинные создания своей отвлеченной мысли, своего личного понимания добра. Отвлеченные же рецепты таких самочинных целителей и спасителей человечества должны встречаться с величайшим недоверием.

2) Дуализм права и нравственности: «должное» существует в форме права и в форме нравственности. Оба начала как-то неразличимо переливаются друг в друга. Некоторые нормы нам будут казаться в большей мере нравственными, чем правовыми, другие — наоборот. Но и такое относительное различие по степени предполагает отчетливое логическое различие самих принципов.

Отношение между нравственностью и правом производно от первичного отношения между сущностно благодатной жиз­нью и жизнью по закону.

Бытие, в его сверхэмпири­ческой первооснове, есть живое конкретное всеединство: жизнь, как глубинная полнота бытия в себе и для себя, есть внутренняя пронизанность единичного общим, живое при­сутствие целого в каждой части: единство здесь не извне господствует над множественностью, а изнутри пронизыва­ет ее в каждой частной точке бытия,

Бытие в своем как бы наружном слое есть раздельность и раздробленность, в которой все единич­ное утверждает себя в своей противоположности всему иному и где поэтому единство, противостоя множественности, лишь извне налагается на нее и властвует над ней; единство принимает здесь характер системы отвлеченных определенностей, и конкретно-единичное существо есть лишь экзем­пляр абстрактно-общего начала. а в своем наружном слое есть раздробленность и потому пассивно-внешняя подчиненность единичного общему. Закон как норма есть в духовной жизни человека выражение закона как внешней силы общего над  раздробленными частями космического бытия.

Суро­вость и формализм закона (как нравственного, так и право­вого), внешней дисциплины, которой подчинен человек, могут быть смягчены и реформированы законодательством, лишь постольку, поскольку они уже не соответствуют переросшей их субстанциальной духовной жизни человека и общества, и в этой мере и должны подлежать пересмотру Зло, хаос, стихийно-природная необузданность человека внутренне преодолевается  и подлинно уничтожается только органическим взращиванием субстанциальных сил добра, ростом сущностной правды. Но поскольку весь мир лежит во зле, сама возможность сохранения и поддержания жизни в нем, а следовательно, и возможность сущностно нравственного преодоления зла требует от человека еще другой задачи — задачи обуздания зла и ограждения жизни от него. Это и есть задача закона. Закон есть форма борьбы с несовершенством мира и человека, сама отражающая на себе это несовершенство.

3) Общественная функция права

Право, как совокупность норм, издаваемых или, по крайней мере, защищаемых государ­ственной властью, есть рефлексия государства в сферу гражданского общества. Гражданское общество, как система свободного взаимодействия и соглашения частных воль, опирается, таким образом, на планомерную организацию целого и мыслимо лишь на ее основе. Элемент гражданского общества — субъект права — с приуроченной ему сферой притязаний и полно­мочий не есть абсолютное, на себе самом утвержденное начало, а через посредство права конституируется плано­мерной организацией, т. е. государственным началом общества.

Но право, нормирующее структуру гражданского общества, не может всецело произвольно декретироваться государством. Право есть само рефлекс реальных, не зависимых от государства отношений; государство может регулировать, исправлять и направлять их лишь в известных ограниченных пределах, а не сочинять или создавать по своему усмотрению; в основном своем содержании нормы права только фиксируют те отношения взаимных притязаний и повинностей, которые слагаются спонтанно из самих жизненных отношений и непроизволь­но санкционируются интуитивным правосознанием, чувст­вом «должного» или «уместного» их участников.

В лице права органически нераздельно слиты начала  планомерности и спонтанности. Все планомерно устанавливаемое в нем непосредственно примыкает к спонтанно сложившему­ся и сливается с последним в нераздельное единство, как и обратно, вся спонтанно слагающаяся ткань частных отношений кристаллизуется в планомерно нормами права утверждаемую и регулируемую систему.

Право есть осуществление должного, абсолютной правды в эмпирии общественной жизни. В нем обнаруживается, что обще­ственная жизнь имеет свою основу в духовной жизни, в богочеловеческой природе общества. В нем дано примирение двух начал общественной жизни, которые существуют в форме онтологиче­ской двойственности между индивидом и обществом, спонтанностью и планомерностью, гражданским обществом и государством.