Тема 5. Эксклюзии права

1. Преступление и цивилизация

Е.Н. Трубецкой (1863–1920) об оправдании воровства

Мир благ, а человек есть часть мира. Благо человека обусловлено местом человека в строе вселенной. Действующее право далеко не всегда соответствует требованиям добра и нередко находится в полном противоречии с ним. Но не подлежит сомнению, что право должно быть нравственным, подчиненным делу добра.

Существует объективный и всеобщий закон добра: никакой человек не может найти своего блага в своей отдельности, вне союза с подобными ему людьми. Единство людей в обществе есть благо; раздор и разъединение есть зло. Как бы ни были разнообразны нравственные понятия у различных народов, все они сходятся между собою в том, что человек должен поступаться некоторыми личными интересами ради блага общего, ограничивать свой произвол ради ближних. Естественное право предписывает, чтобы внешняя свобода лица всегда была ограничена свободою других лиц в той именно мере, в какой этого требует добро.

Сказка требует добра – пишет Е.Н.Трубецкой в статье «Иное царство и его искатели в русской народной сказке» (1923). Но у всех народов имеются воровские сказки. Подвиги сказочных героев (добывание жар-птицы, гyслей-самогудов и прекрасной царевны) большею частью основаны на воровстве. В сказках лучший человек на свете – это вор. Сказочный вор не скрывает своего воровского призвания, но откровенно объявляет, что он обучен одному искусству: «Воровству-крадовству да пьянству-блядовству».

Оправдание воровства в том, что воруют не для себя. Вор все деньги пропивает и проматывает с девками. Вором был Прометей, похитивший у богов огонь для людей. Переход от дикости к культуре начинается с воровства, когда культурный герой добывает для людей имеющиеся запретные блага (Ева).

Кража придает предметам особую ценность. В обрядах вызывания дождя наиболее действенными оказывались краденые предметы: горшки и черепица, которые бросали в воду; рушник, который мочили; плуг, который словенцы бросали в воду и т.д. Сербские пчеловоды полагали, что первый рой следует покупать, второй - одалживать, а третий - красть.

Дополнительным средством сакрализации предмета является его кража у лиц, имеющих высокий сакральный статус, например у вдов, беременных женщин, у гончара, инородца, у лиц с какими-либо магическими именами и так далее.

Ворами" на Руси называли самозванцев. Воровать означало и "прелюбодействовать". Кража невесты – один из способов заключения брака. Было распространено и мнимое похищение - по взаимной договоренности парня и девушки против воли родителей невесты или с их тайного согласия (чтобы избежать расходов). Такие браки называли тихоматными, а свадьбы - крадеными, воровскими.

Специализация воров не только придавала профессиональный характер их деятельности. Она создавала внутри преступного мира своеобразный неписаный кодекс поведения, нарушив который, вор автоматически лишался поддержки своих собратьев. Помимо знания своего дела, в жизни настоящего вора-профессионала были важны верность избранному ремеслу и уклонение от других видов преступной деятельности.

Г. Маркузе в работе «Эрос и цивилизация» комментирует учение З. Фрейда о происхождении цивилизации из преступления.

По Фрейду, отец монополизировал право обладания женщиной и подчинил остальных членов орды своей власти. "Судьба сыновей была сурова; когда они возбуждали ревность отца, то или умерщвлялись, или кастрировались, или изгонялись. Им ничего не оставалось, как сосуществовать в малых сообществах и добывать себе жен грабежом..." (« Человек Моисей и монотеистическая религия»). Какую бы работу ни предстояло совершить первобытной орде, ее бремя ложилось на сыновей, которые, будучи недопущенными к удовольствию, оставленному для отца, стали "свободными" для того, чтобы направить энергию инстинктов на не приносящую удовольствия, но необходимую деятельность. В известном смысле первобытный отец посредством насильственного ограничения удовольствия и обязательного воздержания задал модель для последующего развития цивилизации и подготовил почву для прогресса.

З. Фрейд доказывал тезис о том, что социальность возникает в результате объединения людей, связанных виной за совместно совершенное преступление – убийство тирана-прародителя. Отцеубийство он считал «основным и изначальным преступлением человечества и отдельного человека». Допуская, что после убийства отца последовало довольно долгое время междуусобицы братьев по поводу отцовского наследства, Фрейд предполагает, что осознание опасности и безуспешности этой борьбы, память о совместно осуществленном акте освобождения и взаимная эмоциональная привязанность, сложившаяся за время изгнания, приводили братьев в конечном счете к единению, своего рода общественному договору. «Общество покоится теперь на соучастии в совместно совершенном преступлении…», – писал он.

Комментируя учение З. Фрейда, французский социолог Д. Кола отмечает, что заказное убийство в мире североамериканской преступности называется контрактом. В связи с этим он считает более реалистичной фрейдистскую интерпретацию модели общественного договора. Братство и равенство в данной интерпретации возникает в результате совместного убийства – это братство в преступлении и равенство в запрете кровосмешения .

Искупая совершенное преступление, братья табуируют как память об этом событии, так и те отношения, которые его вызвали. Так, согласно З. Фрейду, возникла первая форма социальной организации: «…с отказом от импульсивных порывов, признанием взаимных обязательств, учреждением особых, объявленных нерушимыми (святыми), т. е. первыми началами нравственности и права».

Маркузе: «Строго говоря, началом цивилизации является клан братьев, в котором подавление проистекает из табу, принимаемых самими управляющими братьями, и производится в общих интересах сохранения группы как целого. А решающим психологическим моментом, отделяющим клан братьев от первобытной орды, является чувство вины, благодаря которому возможен прогресс иного типа, нежели в орде, - прогресс цивилизации. Это "Оно" становится внутренним свойством индивидов и, таким образом, сохраняет главные запреты, ограничения и отсрочивает удовлетворение. На этом стоит цивилизация»

В то же время табу на обладание женщинами клана ведет к расширению и слиянию с другими ордами. Организованной сексуальностью положено начало более крупным объединениям, что рассматривалось Фрейдом как функция Эроса в цивилизации. Роль женщин приобретает все большее значение. "Добрая часть властных функций, высвободившихся после устранения отца, перешла к женщинам, наступили времена матриархата" Патриархальная контрреволюция замещает матриархат и упрочивается путем институционализации религии. Материнское право было отменено вновь восстановившимся патриархальным порядком.Первоначальное преступление и сопутствующее ему чувство вины на протяжении истории воспроизводилось в различных формах: в конфликте старого и нового поколений, в мятежах и восстаниях против установленной власти и в последующем раскаянии – восстановлении и прославлении власти. Прогресс осуществлялся путем совершенствования цепей.

В дальнейшем, с прогрессом цивилизации, ее неотъемлемым спутником становится «постоянный рост чувства вины». Этот процесс можно рассматривать как субъективную сторону отмеченной выше тенденции прогрессирующей криминализации конкретных аспектов социальной деятельности. С увеличением числа отцов после «патриархальной контрреволюции», их дополнением и замещением общественной властью, а также распространением запретов и сдерживающих моментов увеличивается число агрессивных позывов и их объектов. Согласно З. Фрейду, усиление чувства вины становится платой за прогресс. И это нарастающее чувство является субъективным основанием процесса прогрессирующей криминализации конкретных аспектов социальной деятельности.

В основании цивилизованного общества лежит постоянное обуздание человеческих инстинктов, на отказе от их удовлетворения. Общество должно быть подчинено дисциплине труда как основного занятия, дисциплине моногамного воспроизводства, существующей системе законодательства и порядка. Согласно с этим Фрейд пишет: «…закон запрещает людям только то, что они могли бы сделать под давлением своих влечений». Первоисточником права явилось преступление-отцеубийство. Первые законодатели - преступники. Дальнейшее становление права связано с возникновением чувства вины и потребности в наказании. То есть народ, совершив первоначально с наслаждением какое-либо преступление под давлением своих влечений, в последующем осознав содеянное, раскаивается и накладывает на нее запреты, которые затем насильственно навязываются следующему поколению.