21. Эпизод и сообщение в композиции эпических и драматических произведений. Признаки эпизода.

Эпизод (от греч. epeisodion, букв.— вставка), относительно самостоятельная, единица действия эпических, лироэпических и драматических произведений, фиксирующая происшедшее в легко обозримых границах пространства и времени. Эпизоды могут соответствовать основным компонентам сюжета, но иногда компонент сюжета не развертывается в эпизод, либо, напротив, подается в нескольких эпизодах. Расположение эпизода в тексте — важная грань композиции произведения. В др.-греч. драме эпизоды разделялись выступлениями хора. Впоследствии они стали выделяться в драматических произведениях наряду с актами и явлениями. (Е. Хализев, ЛЭС).

Эпизод следует отделять от сообщения, которое в предельно взятые временные сроки сообщает о событиях, совершенно с ним несоразмерных. Эпизод всегда стремится к драматизму, то есть, опять же, к обозримым границам действия внутри него.

Не знаю, что еще написать, потому что ничего нет, а на лекциях я этого тоже не помню.

21. Вопрос о повторяемости сюжетов в истории литературоведения. Теория заимствования. А.Н.Веселовский о сюжете и мотиве. «Морфология волшебной сказки» (по В.Я.Проппу). Мотивы структурные и свободные.

Сюжеты литературных произведений нередко берутся из мифологии, истории, литературы прошлых веков и обрабатываются, видоизменяются, дополняются. Вопрос о повторяемости сюжетов, особенно сюжетов динамических (см. вопрос 30) подробно рассматривался еще в XIX в., подняли его еще романтики, изучавшие индоевропейские языки и искавшие народную душу. Якоб Гримм и его ученики искали в фольклоре отражение мифологии; существовало две концепции: солярная и метеорологическая. Но не задалось.

В 60-ые годы в науку входит школа заимствования сюжетов, возглавляемая Теодором Бенфеем. Опубликовав «Панчатантру» (III-IV вв.), санскритский памятник, переполненный литературными мотивами, он выдвинул теорию миграции или бродячих сюжетов.

Затем появляется «Историческая поэтика» Александра Николаевича Веселовского (1838-1906) и теория, оперирующая сюжетными схемами и понятием мотива. Он разделил сюжет и мотив, чтобы проследить традицию, предание, интертекст, развел вопросы заимствования и параллельного зарождения сюжетов.

В 1928 году в свет вышла «Морфология волшебной сказки» В.Я.Проппа, где опорным является понятие функции действующих лиц, то есть поступки и их влияние на дальнейшее развитие сюжета (таких функция всего 31), а также трехчастную структуру сюжета. Действие выстраивается следующим образом: завязка связана с изначальной недостачей, за которой следует противоборство героя и антагониста, в результате которого герой обретает искомое, наступает счастливый конец.

Учение о мотивах развил Б.В.Томашевский в «Теории литературы», где разделил понятие сюжетного – или структурного – и свободного мотива. В общем-то (здесь пошло мое мнение) не очень понятно, почему вообще эти два понятия объединены одним словом. Здесь, однако, стоит вспомнить слова Семенова и сказать, что свободные мотивы свободны лишь отчасти, поскольку появляются неспроста и являются формой присутствия автора.