7. Мифотворчество и символика в поэмах т.С. Элиота. «Бесплодная земля» и «Полые люди». Обобщённый образ западной цивилизации.

Т.С. Элиот завершил свою поэму «Полые люди» (1925) предположением, что мир закончится не «взрывом», но «всхлипом». Мир еще, слава Богу, не кончается, но завершилась история XX века и второго тысячелетия, а для этого итогового момента дилемма, сформулированная Элиотом, оказывается чрезвычайно актуальной.

Общеизвестно заключение Т.С. Элиота, что «вся европейская литература, начиная с Гомера и включая всю национальную литературу, существует как бы одновременно и составляет один временной ряд». Отсюда и не лишенное - не первый взгляд - парадоксальности его утверждение: даже наиболее оригинальное в произведениях обнаруживает то, что «уже обессмертило имена поэтов ушедших», имена «предшественников». При всей парадоксальности этой мысли очевидно, что писатель не только пишет, но и читает, что предшествующий опыт, сознательно или неосознанно, им усваивается, переваривается, стимулирует и предопределяет любой, самый свободный творческий порыв. Таким образом, достигается синтез в природе искусства, как, впрочем, и духовной культуры в целом.

Однако Т.С. Элиот писал об «Улиссе» Джойса: «Использование мифа, проведение постоянной параллели между современностью и древностью ... ни больше ни меньше, чем способ контролировать, упорядочивать, придавать форму и значение тому громадному зрелищу тщеты и разброда, которое представляет собой современная история».В полной мере эти слова относятся и к самому Элиоту, и к сути модернистского творчества вообще. В XX в. сложилось два направления мифотворчества, а различие между ними определяет различие модернистского и немодернистского искусства. Миф модернистский - форма отражения и способ организации хаоса. Он переводит «внутренние фантазии» (Кафка) и случайности «неоправданных преступлений» экзистенциалистских героев на уровень некоей закономерности, придает им культурологический статус.

Реальность модернизма мифологична в своей сути, какой бы, «житейски-повседневной» она ни представлялась, в какой бы степени она ни питалась достоверной «трагичностью человеческого существования». Абсурд замыкает миф на себе самом, а миф удерживает констатацию абсурда от грозящего ей распада, отождествления с абсурдом, что в конце концов все же произошло на стадии «абсурдного театра» и постмодернистского «антиромана.

«Бесплодная земля» (1922) Действие происходит в Англии после первой мировой войны. В основе поэмы лежит миф о поисках святого Грааля и легенда о бедном рыбаке. Части поэмы фрагментарны и не образуют единства. (1 часть - Жестокий месяц апрель заставляет природу пробуждаться от зимнего сна: цветы и деревья растут из мертвой земли. 2 часть – супруги играют в шахматы. 3 часть - Ночью рыбак удит с берега Темзы. 4 часть – смерть от воды. 5 часть – что сказал гром ««Да. Что же мы дали?» — кровь Иисуса Христа, «кровь задрожавшего сердца», которую никто не найдет. Но ее ищут многие, считая кровь Иисуса ключом к жизни.».) - Поэма заканчивается тем, что рыбак сидит у канала, удит рыбу и думает, наведет ли он порядок в своих землях и о том, что лондонский мост рушится.

«Полые люди» (1925)  Поэма является своеобразной кодой к элиотовской "Бесплодной земле" (The Waste Land) и в определенном смысле завершает тему неудачных исканий. В отличие от "Бесплодной земли" текст поэмы предельно лаконичен и скуп.

Томас Стерн Элиот вошел в мировой литературный процесс как один из знаменитых англо-американских поэтов XX ст., выразитель катастрофической отчужденности человека, талантливый художник, лауреат Нобелевской премии 1948 которая была присуждена ему «за выдающийся взнос в современную поэзию». Стихи Элиот начал писать в четырнадцать лет под влиянием поэзии Омара Хояма. Как и все поэты-авангардисты, молодой Элиот стоял на бунтарских позициях, критично относился к современному мире. Но и позднее главной проблемой остался духовный кризис. Поэт сосредоточился на катастрофических процессах которые направляют жизни общества, и передал его трагичность.

Одним из вершинных произведений Элиота есть поэма «Пустые люди» (1925). Произведение имеет два эпиграфа. Первый - «Мистер Куртц - он умер» - ассоциативно сближает лирического героя с фигурой Куртца Конрада, который долго во тьме, в неизвестности, а потом ради создания внутреннего идеала уничтожил всех и умер со словами: «Гроза! Гроза!» Такого кардинального изменения сути ожидает и герой, стараясь выйти из тьмы жизни и открыть для себя настоящий идеал. Второй эпиграф - «Шлягер для старого Гая» - возрождает культурологический образ английского католика Гая Фавкеса, автора переписи от 5 ноября 1605 г. За иронией судьбы, этот глубоко верующий человек стал патроном обряда огня (английские дети носили по дворам куклу Гая, прося для него, чтобы потом эту куклу сжечь на огне).  И католик стал посмешищем в своей отчизне, дети, которые сжигали куклу Гая, не знали, что этот мужчина имел большую душу. Автор «Пустых людей» описует собственную неуместность в современной ему Англии.

В начале поэмы автор изображает опустошенных, сломанных неизвестной силой людей. Они подобны чучелам, напиханным соломой:В стихотворении есть много выражений типа: «контур без формы», «без цвета тень»,  «жесты без движений» - автор сознательно возвращает читателя к поэзии XVII ст., в которой поэты благодаря таким художественным средствам описывали борьбу человека, ее несогласование с миром. Во второй  части произведения автор старается разгадать тайну посмертной жизни людей и после смерти жизнь такая же безнадежна и одинока?В четвертой части появляется надежда на воскресение души благодаря терпению.Пятая, последняя часть «Пустых людей» начинается безнадежной дорогой эту  мертвую стране кактусов:Финал поэмы звучит как посвящение жизни человека Богу. Элиот утверждает содержание человеческого существования:Смысл поэмы все же остается неотъемлемым от содержания:  «Соломой напиханые», бездушные «пустые люди» не имеют права на выживание.