168

Глава 4.

Обрядовый фольклор детского цикла

В духовной жизни многих народов проведение семейных обрядов играет большую роль, у каждого этноса они имеют свою специфику. Обряды детского цикла являются важными ритуалами семейной обрядности, которые тесно взаимосвязаны с традиционными мифологическими представлениями, религиозными потребностями, народной культурой, обусловлены менталитетом народа, хозяйственно-культурным типом.

У тувинцев Китая к традиционным обрядам детского цикла относятся: закапывание плаценты (соңгу иесин көмери), пиршество при рождении ребенка (калча дой), хранение пуповины (кин шыгжаары), обряд первой стрижки (хылбык алыры). Эти ритуалы, сохранив архаичную основу, бытуют и в настоящее время.

Согласно традиционным представлениям китайских тувинцев, в жизни каждого человека имеются три основные дой-пиршества, которые санкционируют его переход из одного статуса в другой. Первый дой устраивают при рождении ребенка, второй дой – при вступлении в брак, а последним считается дой – похороны, означающие конец земной человеческой жизни.

Как было отмечено в главе I, во времена культурной революции в Китае (1956-1976) было запрещено совершать национальные обряды. Несмотря на запрет, семейно-бытовые ритуалы, по воспоминаниям пожилых людей, отмечались тувинцами тайно. Этому способствовала труднодоступность мест проживания китайских тувинцев: отгороженность высокими горами, отсутствие дорог, изоляция от остального мира. Только с изменением курса государственной политики в 1980-ые годы ХХ века все народности Китая, и в том числе тувинцы, получили официальное право проводить свои национальные праздники и обряды.

Семейная обрядность, посвященная детскому циклу, у китайских тувинцев, наряду с сохранением многих архаичных поверий и запретов, всегда была обращена к будущему, она призвана оберегать человека с момента рождения и на протяжении всей его жизни. Поскольку обряды, связанные с рождением ребенка,

169

у всех этнолокальных тувинских групп в научной литературе описаны фрагментарно, в этом разделе представим их более подробно и системно.

Перед тем как приступить к анализу детской обрядности китайских тувинцев, необходимо ознакомиться с современной демографической политикой государственной власти Китая.

С 1980 г. в Китайской Народной Республике началась реализация широкомасштабной демографической политики под девизом: «Одна семья – один ребенок». Исключение из правил составляли китайские семьи, проживающие на территории Синьцзян-Уйгурского автономного района, которые могли иметь двоих детей. Это связано с тем, что в Синьцзяне актуален уйгурский вопрос об отделении Восточного Туркестана, китайское правительство намеренно заселяет эту территорию титульной нацией – ханьцами.

Национальные меньшинства (huaqiao minzu), составляющие 8 % населения страны, куда входят и китайские тувинцы, также пользуются своего рода привилегией. У этих народов по законодательству страны женщины-матери, занятые на государственной службе, могут иметь двух детей, а домохозяйки – не более трех. В случае, когда работающая женщина решится родить в законном браке третьего ребенка, семье придется заплатить государству штраф в размере не менее восемнадцати тысяч юаней, что соответствует средней шестимесячной заработной плате. Кроме этого, в Китае декретный отпуск женщине предоставляется за пятнадцать дней до родов, отпуск по уходу за ребенком длится три месяца.

В действительности оплата штрафа не защищает родившую женщину от других неприятностей, в первую очередь, от увольнения с работы. Например, в тувинской семье супруга Валдис работала учительницей в городской монгольской школе Хабы. Из-за рождения третьего ребенка ее уволили с работы: Үшүнчүсүн тенге берип алыр сен. Бо тенгелиг чүве. Ону өрүйүктүң баштыктарынга барып. Күрүнге тенге бээр, үшүнчү алыр болсаң тенге бээр сен. Ижиңден ойлатыдыыр сен, ижиңден ап каар. Бо 5000 тенге болган. – Третьего ребенка можешь родить,

только заплатив деньги. Этот ребенок стоил денег. Ходили к вышестоящим

170

начальникам. Государству отдаешь деньги, если хочешь иметь третьего ребенка. Выгоняют с работы, увольняют с работы. Этот ребенок стоил 5000 юаней (инф. Валдис, зап. в 2011 г.).

Китайские власти, проводя политику против многодетности, выдают ежегодные денежные пособия семьям для отказа от второго и третьего ребенка (ежегодно выплачивают 3000 юаней). Поселковые администрации имеют специального работника, в задачи которого входит агитационная пропаганда против многодетности и бесплатная раздача средств контрацепции взрослому населению.

В связи с такой демографической политикой к вопросам семьи и брака в Китае относятся очень строго. Существует множество законов, соблюдение которых прописано действующим законодательством. Официально не зарегистрированные пары не могут жить вместе, нет понятия сожительства и женщины не должны рожать вне брака. Если социальные работники выявят не состоящих в браке беременных женщин, то в обязательном порядке им прерывают беременность. В том случае, если студенты во время учебы решатся жениться, то это возможно. Однако они, не должны допускать рождения детей. В противном случае, обоих исключают из учебного заведения (инф. Пинар, Ускулен, зап. в 2016 г.).

На сегодняшний день в реализации демографической программы «Одна семья – один ребенок» китайские ученые видят и плюсы, и минусы. С одной стороны, организовав на разных уровнях эффективный контроль за рождаемостью, в течение последних 35 лет китайскому государству удалось уменьшить прирост населения на несколько миллионов человек. С другой стороны, на сегодняшний день в китайском обществе выступают на передний план другие насущные проблемы, связанные с планированием и рождением детей, а также старением населения.

Поскольку семья могла иметь только одного ребенка, то благодаря современной медицине, многие родители, узнав пол будущего ребенка, в случае если не мальчик, то сознательно отказывались от девочек. Это предпочтение

171

объясняется тем, что мальчики считаются продолжателями рода и фамилии, а девочка – временный член семьи. В результате по статистическим данным в последние годы в стране численно преобладают мужчины. Как считают социологи и медицинские работники, из-за этого стали возникать проблемы, связанные с браком и семьей. Поэтому в настоящее время врачам запрещено говорить о поле будущего ребенка, когда они проводят дородовые ультразвуковые обследования (УЗИ) плода. За предоставление такой информации врачи могут понести уголовную ответственность, вплоть до тюремного заключения, поскольку китайское правительство хочет добиться гендерного баланса среди новорожденных.

20 марта 2014 года на Третьем пленуме ЦК КПК 18-го созыва было официально утверждено, что «будет реализовываться политика, разрешающая заводить второго ребенка, если один из родителей являлся единственным ребенком в семье»[Чун Я, 2014, с.29]. Вслед за этим в разных местах Китая были опубликованы подробные правила реализации этой политики Эта важная мера, принятая новым китайским руководством, учитывает демографическую ситуацию

встране, уровень общественного развития и желание своего народа. «Однако прошел уже год после претворения в жизнь этой политики, а в стране пока не возник ожидаемый бум рождения второго ребенка» [Ту Я, 2014, с. 31].

18 мая 2016 г. состоялся съезд Всекитайского общества планового деторождения, на котором зачитано обращение председателя КНР Си Цзиньпиня,

вкотором была подчеркнута необходимость строго придерживаться политики планового деторождения даже в условиях перехода к политике «одна семья – два ребенка» [http://russian.news.cn/2016-05/18/c_135369530.htm].

Несмотря на демографическую политику своей страны, в традиционной культуре китайских тувинцев до сих пор отводится важное место рождению ребенка. В жизни каждой семьи появление малыша является самым желанным и радостным событием, поскольку дети воспринимаются тувинцами как главное богатство и счастье человека. В детях, как продолжателях своего рода, тувинцы видят смысл своей жизни. Это отмечают в своих работах многие исследователи

172

[Кон, 1936; Грумм-Гржимайло, 2007; Монгуш, 2001]. Раньше тувинские семьи, проживающие на территории Синьцзяна, были многодетными. По воспоминаниям пожилых, число детей в одной семье достигало 6-7 человек. «Однако крайне тяжелые условия жизни и быта, отсутствие грамотной медицинской помощи вносили существенные коррективы: многие дети умирали в младенческом возрасте» [Монгуш, 1997, с.44].

С появлением ребенка родители приобретали в обществе более высокий статус. Народная этика предписывала супругам не называть друг друга по имени. К отцу своего ребенка женщина обращалась өөм ээзи (хозяин юрты), ср. росс.тув. өөм ээзи (хозяин юрты), а к ней – өгнүң авазы (мама семьи). С рождением детей супругов было принято называть мама (авазы) или папа (аажазы) такого-то ребенка. Если детей в семье было много, то обычно родителей звали по имени старшего ребенка. По принятой традиции, младшие по возрасту не называют старших по имени, вместо этого пользуются терминологией родства. Авай – мама, аажа – папа, эгечи – старшая сестра, ага – старший брат, дуңма – обращение к младшему по возрасту, независимо от пола человека, даай – дядя, чеңге – невестка.

Раньше, в случае невозможности иметь детей, семьи обращались к помощи ритуального специалиста – шамана, с тем, чтобы у них появились дети. В традиционной культуре «нарушение ритма рождений несет потенциальную опасность обществу, поэтому в таких ситуациях прибегали к вмешательству шамана, якобы воостанавливавшего нарушенную связь с верхним миром, откуда на землю попадали души будущих детей» [ТМТЮС, 1988, с.54].

Обычно бездетные семьи для усыновления детей обращаются к своим многодетным родственникам со стороны супруги или супруга. Как рассказывали респонденты, при таких просьбах обращаются со следующими словами: «Ачы-

төл үнмээди, ачы-төл эдербээди, меңгээ бо мындыг ачы-төлүңнү бер» деп азырап алыр – «Дети не появились, дети за мной не последовали, мне такого-то ребенка, дай», – так говоря, усыновляют (инф. Кызыл-Боовей, зап. в 2010 г.). Наиболее приемлемыми сроками усыновления маленьких детей являлся возраст

173

от рождения до трех лет. В наши дни, как и прежде, живы представления о родовой взаимопомощи: детей-сирот усыновляют близкие родственники, их не бросают на произвол судьбы и не отдают в детские дома. В условиях Китая, в случаях сиротства и усыновления государство им не оказывает финансовой поддержки.

По нашим полевым материалам, у китайских тувинцев до настоящего времени существует большой комплекс обрядов детского цикла. Они призваны, во-первых, защитить ребенка от воздействия сглаза и нечистой силы. Во-вторых, они направлены на то, чтобы ребенок вырос здоровым и полноценным человеком семьи и рода. В-третьих, рождение нового члена семьи и рода нужно зафиксировать особыми ритуалами и наделить его счастливой судьбой, привлечь удачу и везение для его дальнейшей жизни. Поэтому ритуалы детского цикла неизменно сопровождались магическими действиями, обращенностью в будущее. Именно в них реализовывалось перераспределение или придание ребенку счастливой доли (үүле, салым).

В структуре проводимых обрядов детского цикла большую роль играют акциональные, вербальные, предметные, персонажные и др. коды, в которых реализуется главная идея ритуала. Все они взаимодействуя и дополняя друг друга, добиваются конкретной цели для каждого ритуала. И.С. Седакова, исследовательница семейной обрядности славянских народов, отмечает: «Все эти параметры будущего «закладываются» в акциональную и вербальную магию родинной обрядности, которая призвана обеспечить нормальное протекание жизни и даровать младенцу благополучие» [Седакова, 2007, с. 57].

Особое место в обрядах родинного цикла отводится поэтическому слову и акциональным действиям. Словесные компоненты, обращенные к ребенку, содержат пожелания добра, наставления и советы на будущее с положительной семантикой. Именно в них «кодируются» лучшие человеческие качества, желательное будущее для ребенка. Как отмечает С.Ю. Неклюдов, именно в рождении концентрируются все основные компоненты судьбы ребенка [2005].