§114. Пульсация развития

Иногда в развитии паттерна наблюдается остановка, после которой развитие возобновляется, сам же паттерн при этом непременно несколько видоизменяется. Я назвал это импульсами развития. Второй толчок может быть сильнее, первый в таком случае можно истолковывать как его предварение, или предвестие. Или же второй толчок может быть слабее; в этом случае он определялся мною как отголосок, или возрождение. Остановки, или паузы, в развитии могут происходить как до, так и после кульминационного периода Такой тип конфигурации представляет нам латинская литература. Она получает первый, предварительный импульс, под прямым влиянием греков, характеризующийся ярким драматическим мастерством. Он приходится примерно на период до и после 200 г. до н. э., скажем на 240-120 гг. Далее следует полувековой промежуток низкого уровня развития. Затем, с 70 г. до н. э. до 10 г. н. э., — пик развития, достигающий апогея в творчестве Вергилия, — это годы распада Республики и начала правления Августа. Поздние годы его правления и последующие несколько десятилетий, с 10 до 50 г. н. э., опять относительно бесплодны; в большинстве обзоров этот факт опускается, словно он был постыдным, или же упоминается лишь вскользь, будто он совсем незначителен. Далее, со времен Нерона до правления Траяна — скажем, с 50 до 120 г., — вновь создается качественная литература. Итак, мы имеем перед собой периоды развития, которые принято называть «ранним», «золотым» и «серебряным» веками, эти названия стали употребляться как формула описательной классификации и использовались даже тогда, когда не проводилось четкого выделения импульсов развития, перемежающихся периодами торможения. Бесспорно, что латинская литература являла собою единый процесс развития. Но столь же очевидно и то, что в ее развитии наблюдались три основных импульса, несколько отличающихся по содержанию и форме, по тематике и технике письма, четко отграниченных друг от друга во времени периодами, в течение которых качество литературных произведений было невысоким.

Другие паузы развития в европейской науке имеют место после Ньютона (грубо говоря, в первой половине XVIII в.); в аттической драме со времен Аристофана до появления новой комедии; между гомеровской и постгомеровской поэзией; в индийской философии около VI в. от Рождества Христова Итальянская музыка также представляет нам ряд

 

К оглавлению

==470

А. Крёбер. Конфигурации развития культуры

отклонений в развитии, производящих впечатление того же самого феномена

Можно установить градацию таких пауз, разделив их на продолжительные и короткие; тем не менее в любом случае они будут неотъемлемой составной частью единого процесса культурного роста. Продолжительные интервалы затишья, равно как и разграничиваемые ими толчки (или периоды субразвития), бывают нескольких типов. Простейший тип представлен Древним Египтом, который начал создавать свои базисные паттерны в условиях относительной изоляции или, говоря точнее, в условиях медленного проникновения внешних влияний. Его развитие, явно под воздействием внутренних факторов, приостанавливалось 3 раза'. После каждой паузы развитие возобновлялось. Добавлялись какие-то новые элементы, кое-что изменялось, но, согласно всем имеющимся данным, направление развития в основе своей оставалось тем же: прежние паттерны либо возрождались заново, либо слегка расширялись. Если факты и в самом деле таковы, как они описываются, то пример Египта, несомненно, уникален непреклонной жесткостью своей конфигурации; вместе с тем он служит и примером крайнего типа прерывного развития.

Между прочим, именно в век вероятного зенита египетской конфигурации — в районе 1400 г. до н. э. — наблюдались типичные симптомы бунтарства и попыток разрушения успешно утвердившихся шаблонов. «Реформы Эхнатона», более подробно рассмотренные в §101, провалились, и это означает, что культура предпочла пребывать взаперти у своих паттернов, нежели разрушить их и начать все заново. По аналогии можно предположить, что при ином обороте событий успешная реформация не остановилась бы на том, что входило в планы окружения Эхнатона, а продолжалась бы вплоть до полного распада старых образцов; чем бы она в конце концов завершилась — может быть, реконструкцией прежнего образца, может быть, нового комплекса национальных паттернов или же чем-то иным, — вопрос праздный.

В Месопотамии не только поддерживались более интенсивные контакты с внешним миром, но и жили рядом несколько народов, в результате чего ее конфигурации воспроизводились не столь простым образом. Фактически они были неустойчивыми и достаточно замысловатыми, если исходить из исторических данных — по меньшей мере доступных для таких неспециалистов, как я, — которые недостаточны для того, чтобы ясно распознать ход развития целостной конфигурации или даже отдельных ее национальных составляющих.

 

==471

Динамика культуры

С другой стороны, относительно Европы имеются настолько полные исторические данные, что, несмотря на сложность и запутанность конфигурации Запада в целом, большинство наций представляют нам достаточно четкие профили, в том числе и такие, которые характеризуются прерывностью развития. Примером может служить Франция. Она из всех европейских стран, несомненно, наиболее способствовала преобразованиям характерных паттернов средневековья. В XII в. она явно лидировала в этой работе, а в XIII в. наслаждалась ее кульминацией, в которой в большей или меньшей степени приняла участие почти вся Западная Европа. Далее наступил период упадка со свойственными ему разложением и атрофией. Около 1500 г. французская культурная энергия опять достигла пика, однако на этот раз не было выработано никаких отчетливых паттернов. Последние, между тем, были созданы в течение двух предшествующих столетий в Центральной Европе, главным образом в Италии. В результате этого на протяжении XVI в. нарождающиеся французские образцы постепенно уступали место более развитым образцам итальянского Возрождения, и так было вплоть до XVII в., пока характерные французские паттерны не получили развитие в философии, науке, литературе, живописи, военном деле, политике и жизненных манерах. Эти паттерны обладали значительной внутренней ценностью, и это видно уже по тому, что они оказали влияние не только на такие отсталые страны, как Германия, но и на Испанию, Голландию, Англию, которые вступили в период расцвета Ренессанса почти синхронно с Францией. Бесспорно, кульминационный взлет Франции в XVII в. был подлинно националистическим. Но он явно не был простым повторением того, на чем Франция остановилась в 1325 г. Помимо собственно Ренессанса имели место и всевозможные иные влияния, повсеместно рождавшиеся в этот период: например, протестантизм, который Франции пришлось переварить так же, как и Ренессанс; или, к примеру, научные достижения немцев, поляков, нидерландцев, итальянцев и англичан, без которых группе Декарта вряд ли удалось бы внести свой вклад в культуру.

Затем, после передышки XVIII в., во время которой Франция достигла морального господства над Европой, но сама пребывала в состоянии культурной рассеянности, популяризации и повторения, наступил третий период ее расцвета. В него причудливо вплелись международные нити. Что касается новых политических образцов, то Франция

 

==472

А. Крёбер. Конфигурации развития культуры

первой создала их на континенте, хотя и следовала англосаксонским прецедентам. В науке она преуспела раньше, нежели некоторые ее соседи, однако с другими соседями шла вровень. В области литературы и музыки характерные французские образцы XIX столетия установились лишь в 20- 30-е годы, т. е. позже по сравнению с паттернами Германии и отчасти Англии. В области живописи и скульптуры Франция лидировала в Европе. Таким образом, к 1875 г. Франция во многом сохраняла нити преемственности со вкусами и обычаями 1675 г., но по своим культурным образцам была более международно-европейской, нежели французской страной; при всем при том в международные элементы была вкраплена сильная французская составляющая. Положение Франции было сравнимо с положением Афин в эллинистическом мире, скажем, в 275 г.

Очевидно, что три толчка в развитии Франции дали жизнь вполне определенным паттернам, а паузы между ними, хотя и отличались одна от другой, были заполнены явными или скрытыми влияниями, исходившими отовсюду из Европы. И вся эта целостная картина, следовательно, находится на противоположном конце шкалы по отношению к древнему Египту; в немалой степени это связано с тем, что Франция является лишь частью более широкой целостности Западной культуры.

Эта более широкая целостность Запада, рассматриваемая во всей полноте, обладает, естественно, большей преемственностью развития, нежели каждая из ее составных частей, и эта высокая степень преемственности охватывает по меньшей мере последние девять столетий. Некоторое угасание творческой силы Запада можно заметить в районе 1400 г., а затем около 1700 г., однако отдельные проявления активности вклиниваются в эти интервалы или берут в них начало, так что мы имеем дело лишь с полуприостановками и не наблюдаем ни одной полноценной паузы в производстве качественных ценностей².