Yanin_V_L_Novgorodskie_posadniki

Посадничество в XIII в.	225

Â1273 г., когда Павша Онаньинич умер, посадничество снова возвращается

êМихаилу Мишиничу 106, остававшемуся на посадничестве на протяжении всего княжения Василия Ярославича. Последний умер в 1276 г., освободив великокняжеский стол для Дмитрия Александровича, которого тогда же признали своим князем и новгородцы.

Âдальнейшем принцип великокняжеского суверенитета поддерживается вооруженной силой. В 1280 г. брат Дмитрия Андрей добивается ярлыка на великое княжение, и между обоими претендентами начинается борьба. Оставаясь на первых порах новгородским князем, Дмитрий принимает меры к тому, чтобы обеспечить поддержку Новгорода в начавшемся столкновении. В 1280 г. «отъяша посадничьство князь Дмитрии с новгородци у Михаила у Мишинича и даша Смену Михаилову, вывед из Ладоги. И по трех месяцех преставися Михаил Мишиниць месяца ноября в 9, на память святого Павла Исповедника» 107. Памятуя, что Михаил Мишинич еще в 1272 г. был инициатором поддержания принципа безусловного великокняжеского суверенитета, мы поймем, почему его посадничество стало нежелательным для Дмитрия в тот момент, когда ярлык на великое княжение оказался в руках другого князя. Очевидно, однако, что отстранение посадника, проводившего политику основной части «вятшего» боярства, не так уж сильно укрепляло позиции князя. В следующем 1281 г. происходит разрыв Новгорода с Дмитрием, который уходит из Новгорода, чтобы затем вернуться с ратью и «сотворить много пакости» волости новгородской. После заключения перемирия на Шелони Дмитрий был разбит Андреем и бежал в только что выстроенный им городок Копорье на землях, испрошенных в 1279 г. у Новгорода. Однако новгородцы вынуждают его уйти из Копорья. Тогда же на новгородском столе утверждается новый великий князь Андрей Александрович. Посадник Семен Михайлович, избранный в свое время по воле Дмитрия, теперь сам организует в Торжке засаду против Дмитриевых наместников. В 1283 г. новгородцы участвуют в походе князей на Дмитрия Александровича и подтверждают свой разрыв с ним, взяв мир «на всеи воле новгородчкои».

Âтом же году политическая ситуация резко меняется, когда Дмитрий вновь получает у Ногая ярлык на великое княжение. Андрей Александрович спешит в Торжок, куда им вызван посадник Семен Михайлович «со всеми стареишими», и здесь заключается крестоцелование, «како Андрею не съступитися Новагорода, а новгородцом не искати иного князя; живот ли, смерть ли, новгород-

106НПЛ. С. 322. 6782 ультрамартовский год. И. И. Григорович (Опыт. С. 150) говорит о смерти в 1274 г. также посадника Павла Семеновича. Это недоразумение основано на ошибке Никоновской летописи, которая, сообщая о смерти Павши Онаньинича, называет его Семеновичем.

107ÍÏË. Ñ. 323—324; ÏÑÐË. Ò. 4. Ñ. 43.

226	Глава 4

цом с Андреем». Однако сразу же после крестоцелования Андрей уступает Дмитрию великое княжение и даже оказывает ему вооруженную помощь при его водворении в Новгороде 108.

Посадник Семен Михайлович остается у власти до 1286 г. Он был избран по инициативе Дмитрия, выступал против Дмитрия, когда тот потерял великокняжеский стол, снова делил власть с Дмитрием, когда великое княжение вернулось к этому князю.

Политика посадничества в этот период руководствуется идеей поддержания великокняжеского суверенитета над Новгородом. Однако было бы неверно представлять новгородскую правящую верхушку той поры неким смотрителем за правильностью работы механизма, автоматически сменяющего новгородских князей по мере утраты ими великокняжеского ярлыка. Напротив, мы видели, что всякий раз возникает готовность боярства пойти на сделку с князем. В 1280— 1281 гг. новгородцы некоторое время поддерживают Дмитрия, уже потерявшего великое княжение. В 1283 г. они даже целуют крест Андрею сохранить ему верность при любом повороте событий. Эта готовность идти на сделку с князем в тот момент, когда князь особенно нуждается в новгородской поддержке, весьма знаменательна и говорит о существовании у новгородского боярства особых целей, которые связываются с намерением иметь на столе князя, обязанного своим положением Новгороду.

По-видимому, в связи с тем же намерением новгородская верхушка боярства предоставляет князьям Дмитрию и Андрею некоторые личные преимущества. Так, в 1279 г. Дмитрий испрашивает, а новгородцы жалуют ему город Копорье, который укрепляется князем в присутствии посадника и «болших мужей», а в дальнейшем рассматривается князем как личная собственность и во избежание возможных недоразумений срыт новгородцами 109. Дмитрий и Андрей получа- ют в новгородских волостях в пожизненное кормление села, вопрос о которых в XIV в. постоянно поднимается в докончальных грамотах с князьями: «А что сел и свобод Дьмитриевых, то дале есме быле Андрею до живота Андреева в хрьстьное целование, а потом Новугороду то все; а тобе, княже, в то не въступитися» 110. Эта формула повторяется в докончаниях вплоть до 1371 г. 111

Результаты этой сложной политики будут рассмотрены в следующей главе. Здесь же отметим, что она привела к новому ограничению княжеской власти и упрочению республиканских органов. В княжение Андрея Александровича была создана новая схема взаимоотношений республики и князя, характерная для

108ÍÏË. Ñ. 325.

109Òàì æå. Ñ. 323—324.

110ÃÂÍÏ. Ñ. 17, ¹ 7.

111Òàì æå. Ñ. 19, ¹ 9; Ñ. 21, ¹ 10; Ñ. 29, ¹ 15.

Посадничество в XIII в.	227

всей последующей истории независимого Новгорода. На возникновение новых отношений указывают, в частности, особенности формуляра докончаний позднейшего времени, возводящих «старину и пошлину» в отношениях с князьями именно ко времени Андрея Александровича. Имеем в виду характерную для договоров с Василием Темным и Иваном III отсылку: «Как целовал князь великыи Андреи, князь великыи Иван, и дед твои князь великыи Дмитрии, и отец твои князь великыи Василеи, целуи, господине князь великыи по тому же крест к всему Великому Новугороду…» 112

Хронологические итоги изложения и сравнение их с показаниями списков посадников видны в следующей таблице:

		Летопись		Список А
1207	—1211	Твердислав Михалкович	(33)	Твердислав
1211 —		Дмитр Якунович	(34)	Дмитр
	—1215	Твердислав Михалкович (2-й раз)
1215	—1216	Юрий Иванкович	(35)	Гюрги
1216—1219 Твердислав Михалкович (3-й раз)
	1219	Семен Борисович	(36)	Семен
1219	—1220	Твердислав Михалкович (4-й раз)
1220	—1229	Иванко Дмитрович	(37)	Иванко
			(37à 113) Федор Михалкович
1229	—1230	Внезд Водовик	(38)	Внезд Водовик
1230	—1243	Степан Твердиславич	(39)	Степан
1243	—		(40)	Сбыслав (Якунович)
	—1255	Онанья	(41)	Онанья (Феофилатович)
1255	—1256	Михалко Степанович	(42)	Михалко
1256	—1268	Михаил Федорович	(43)	Михаил
1268	—1272	Павша Онаньинич	(44)	Павша
			(44à114) Никита Григорьевич
	1272	Михаил Мишинич	(45)	Михайло
1272	—1273	Павша Онаньинич (2-й раз)
1273	—1280	Михаил Мишинич (2-й раз)
1280	—1286	Семен Михайлович	(46) Семен

Список А в своем изложении продолжает сохранять правильность хронологической очередности имен посадников. Что же касается его полноты, то в одном случае (40. Сбыслав) он дополняет летопись, сообщая не известное лето-

112Òàì æå. Ñ. 35, ¹ 19; Ñ. 40, ¹ 22; Ñ. 45, ¹ 26.

113Список Б, ¹ 34.

114Список Б, ¹ 48.

228	Глава 4

писцу посадничье имя. В Списке Б имеются еще два избыточных имени (37а. Федор Михалкович; 44а. Никита Григорьевич), но правильность их включения источники не подтверждают.

ВОПРОС О РЕСПУБЛИКАНСКИХ ПЕЧАТЯХ XIII в.

ÂXIII в. создается новая схема суверенитета князя над Новгородом, основанная на признании новгородским князем очередного великого князя. Этот новый порядок практически ликвидирует необходимость и значение особого новгородского стола, сводя на нет принцип «вольности в князях». Однако содержание деятельности аппарата княжеской власти остается в общем таким, каким оно было

âначале XIII в. Формуляр докончальной грамоты, определяющий взаимоотношения князя и города, восходит в этот период к докончаниям Ярослава Всеволодовича, но в своей принципиальной части базируется на порядках, сложившихся еще в XII в. Антикняжеская борьба при Александре и его ближайших преемниках направлена главным образом к поддержанию уровня тех ограничений княжеской власти, которые стали традиционными, и усиление этой борьбы всякий раз связано с теми или иными княжескими «насилиями», нарушениями ряда, злоупотреблениями властью и вторжениями князя в республиканское управление.

Князь продолжает владеть судопроизводством, еще в XII в. поставленным под контроль посадника. Докончальные грамоты постоянно отражают эту часть деятельности князя. «А бес посадника ти, княже, суда не судити, ни волостии раздавати, ни грамот ти даяти»; «А без вины ти, княже, мужа не лишати волости»; «А грамот ти не посужати»; «А на Низу, княже, новгородца не судити»; «А судьи ти слати на Петров день». Все эти традиционные формулы в равной степени говорят и о характере княжеской власти, и о характере ее ограничения.

Âсфрагистике Новгорода XIII в. существует очевидная преемственность от сфрагистики второй половины и конца XII в. Если, как и в предшествующий период, исполнительная власть продолжала оставаться в руках княжеского управления, а республиканские органы в основном продолжали контролировать деятельность князя, то в сфрагистике это распределение государственной юрисдикции должно быть отмечено резкой диспропорцией количества княжеских и республиканских печатей. Прохождение громадного числа актов через аппарат княжеского управления должно оставить след в резком преобладании княжеских булл. С другой стороны, поскольку печать князя утратила значение регалии высшей государственной власти, а по существу сделалась неким индикатором контроля за деятельностью князя, печати республиканских институтов Новгорода, напротив, должны были обрести особое значение и употребляться при важнейших государственных документах.

Посадничество в XIII в.	229

Впрочем, приведенное рассуждение имеет чисто умозрительный характер, поскольку на протяжении всего XIII в. княжеская печать безраздельно господствует в сфрагистике Новгорода, которая вообще не знает булл других государственных институтов вплоть до начала 1260-х гг. Приведу некоторые цифры. К настоящему времени зарегистрированы 51 печать Ярослава Всеволодовича, 102 печати Александра Невского, 25 печатей Ярослава Ярославича, 55 печатей Дмитрия Александровича, 23 печати Андрея Ярославича 115. Обратим особое внимание на отсутствие каких-либо булл, связанных с торговым судом, хотя его существование заподозрено нами уже в конце первой четверти XIII в., коль скоро его конституирование возводится ко времени княжения Всеволода Мстиславича (1219—1221 гг.). Вероятно, на первых порах акты торгового суда утверждались княжеской печатью, подобно прочим актам, которые исходили от сместного суда князя и посадника.

Между тем от более позднего периода сохранилось множество печатей «новгородских тиунов»; так иначе назывались должностные лица аппарата тысяцкого — сотские. Всего к настоящему времени зарегистрировано 218 таких булл, происходящих от 86 пар матриц и датируемых последней третью XIII — XV вв. 116. Наиболее раннюю группу этой сфрагистической категории составляют 15 печатей, не включенных в только что приведенный подсчет. Ниже эта группа предлагается вниманию читателей (рис. 4).

1.Печати Степана

Ë.с. Надпись в три строки:

О. с. Рука; по сторонам неразборчивая надписью.

3 экземпляра

115Янин В. Л. Актовые печати Древней Руси. Т. 2. С. 156—161, 240; Янин В. Л., Гайдуков П. Г. Актовые печати Древней Руси. Т. 3. С. 160—165; Они же. Древнерусские вислые печати, зарегистрированные в 1997 г. С. 349—350; Они же. Древнерусские вислые печати, зарегистрированные в 1998—1999 гг. С. 301—302; Они же. Древнерусские вислые печати, зарегистрированные в 2000 г. С. 190—191.

116Янин В. Л. Актовые печати Древней Руси. Т. 2. С. 205—213, 241; Янин В. Л., Гайдуков П. Г. Актовые печати Древней Руси. Т. 3. С. 198—206; Они же. Древнерусские вислые печати, зарегистрированные в 1997 г. С. 353, 355; Они же. Древнерусские вислые печати, зарегистрированные в 1998—1999 гг. С. 305—307; Они же. Древнерусские вислые печати, зарегистрированные в 2000 г. С. 193.

230	Глава 4

1

2

2à

2á

3

4

5	6

6à

6á

Рис. 4. Печати новгородских тиунов 1260-х гг.

Посадничество в XIII в.	231

1.Д. — 26 мм. М. н. — Новгород, до 1917 г. Хр. — Отдел нумизматики Эрмитажа, ¹ 592. Изд. — АПДР. Т. 2. С. 214, ¹ 670-1.

2.Д. — 29 мм. М. н. — Новгород, до 1941 г. Хр. — Новгородский музей,

¹4010. Èçä. — ÀÏÄÐ. Ò. 2. Ñ. 214, ¹ 670-2.

3.Ä. — 27—29 мм. М. н. — неизвестно. Хр. — не разыскана. Изд. — АПДР. Т. 2, ¹ 670-3.

2.Печати с именем Кондрата

Ë.с. Надпись в четыре строки:

О. с. Рука; вокруг двойной точечный ободок. 2 экземпляра

1.Ä. — 29—31 мм. М. н. — Новгород, 1955 г., найдена в слое 10—30-х гг. XIV в. на Неревском раскопе. Хр. — Отдел нумизматики ГИМ, ¹ 179. Изд. — АПДР. Т. 2. С. 214, ¹ 671-1.

2.Ä. — 26—28 мм. М. н. — Новгород, Городище, 1957 г. Хр. — Новгородский музей, ¹ 11126. Изд. — АПДР. Т. 2. С. 214, ¹ 671-2.

Л. с. Надпись в четыре строки:

Î. ñ. Ðóêà; ïî êðàþ:

2 экземпляра

1.Д. — 27 мм (обл.). М. н. — Новгород, Городище, 1978 г. Хр. — Новгородский музей, ¹ 33657-41. Èçä. — ÀÏÄÐ. Ò. 3. Ñ. 207, ¹ 671à-1.

2.Ä. — 23—26 мм. М. н. — Новгород, Городище, 1981 г. Хр. — Новгородский музей, ¹ 55656-219. Изд. — АПДР. Т. 3. С. 207, ¹ 671а-2.

Ë.с. Надпись в четыре строки:

232	Глава 4

О. с. Надпись в четыре строки:

2 экземпляра

1. Д. — 27 мм. М. н. — Новгород, раскопки 1969 г. на Тихвинской ул. Хр. — Новгородский музей, ¹ 33656-220. Изд. — АПДР. Т. 2. С. 242, ¹ 675а.

2. Д. — 30 мм (обл.). М. н. — Новгород, Городище, 1953 г. Хр. — Новгородский музей, ¹ 8420. Изд. — АПДР. Т. 2. С. 234, ¹ 786.

3. Печать Захарии Л. с. Надпись в пять строк:

О. с. Рука; вокруг двойной точечный ободок Оттиснута той же матрицей, что и О. с. печати Кондрата (¹ 671).

Д. — 27 мм. М.н. — Новгород, 1972 г., найдена при раскопках на ул. Кирова. Хр. — Новгородский музей, ¹ 33656-218. Изд. — АПДР. Т. 3. С. 207, ¹ 670а.

4. Печать Моисея

Л. с. Надпись в пять строк:

О. с. Рука; вокруг двойной точечный ободок.

Оттиснута той же матрицей, что и О. с. печатей Кондрата (¹ 671) и Захарии (¹ 670а).

Ä.— 25—27 мм. М. н. — Новгород, 1982 г. Хр. — Новгородский музей,

¹33657-42. Èçä. — ÀÏÄÐ. Ò. 3. Ñ. 207, ¹ 671á.

5. Печать Петра

Л. с. Надпись в три строки:

О. с. Рука; вокруг, за линейным ободком:

Посадничество в XIII в.	233

Д. — 25—28 мм. М. н. — Новгород, Городище, 1998 г. Хр. — Новгородский музей, ¹ 40522. Изд. — ННЗ. Вып. 14. С. 307, ¹ 668б.

6.Печати с неразборчивыми именами

Ë.с. Надпись в три (?) строки:

О. с. Рука; по краю, за ободком:

Д. — 27 мм (обл.). М. н. — Новгород, Городище, 1964. Хр. — Отдел нумизматики ГИМ, ¹ 177. Изд. — АПДР. Т. 2. С. 213, ¹ 668.

Ë.с. Неразборчивая надпись в три (?) строки.

Î. ñ. Ðóêà

Д. — 27 мм (обл.). М. н. — Новгород, 1981 г. Хр. — Новгородский музей,

¹40529-105. Èçä. — ÀÏÄÐ. Ò. 3. Ñ. 207, ¹ 671â.

Ë.с. Неразборчивая надпись в три (?) строки.

О. с. Рука; по краю, за ободком: ...ДЕСКОГО… Д. — 25 мм (обл.). М. н. — Новгород, до 1906 г. Хр. — Отдел нумизматики

Эрмитажа, ¹ 635. Изд. — АПДР. Т. 2. С. 233, ¹ 781.

Рассматриваемая группа отличается очевидной компактностью. Из девяти составляющих ее разновидностей восемь несут на оборотной стороне изображение руки (или перчатки?), отдаленно напоминающей держащую жезл руку на западноевропейских епископских буллах. Три разновидности перевязаны между собой тем, что для оттискивания оборотной стороны их владельцы воспользовались одной и той же матрицей. Одна из этих печатей принадлежит Кондрату (¹ 671), другая — Захарии (¹ 670а), третья — Моисею (¹ 671б). Очевидно, что это цепочка имен, носители которых сменяли один другого, наследуя один и тот же пост. Коль скоро они были сотскими («новгородскими тиунами»), должность сотского они занимали в одном и том же «сте» (сотне).

Имя Кондрата, как это хорошо ощутимо, является в рассматриваемой группе ключевым. Оно имеется не только на буллах собственно Кондрата, но и на печати ¹ 671а, на одной стороне которой помещена надпись «Кондратова тиуна», а на другой «Савина печать», а также на печати ¹ 675а, с надписью на одной стороне «Кондратова печать», а на другой «Селивестрова печать». Единственное историческое лицо, которое может быть поставлено с ним в логиче- скую связь, — сотский Кондрат, упоминаемый в «Уставе о мостех» и ставший

234	Глава 4

тысяцким уже в первые годы княжения Ярослава Ярославича. Если это так, то печати с одним именем Кондрата (¹ 671) следует относить к тому времени, когда он был сотским, а печати с именами Кондрата в сочетании с именами Савы (¹ 671а) и Сильвестра (¹ 675а) трактовать как принадлежащие лицам, возглавлявшим соответствующие их именам сотни тогда, когда Кондрат был уже тысяцким.

Что касается Захарии (¹ 670а) и Моисея (¹ 671б), то эти сотские возглавляли ту же сотню, что и Кондрат, будучи или его непосредственными предшественниками или же его непосредственными преемниками. Наконец, Степан был главой своей сотни в близкое всем остальным перечисленным здесь лицам время. Это время соответствует периоду, наступившему после смерти Александра Невского в 1263 г., когда перемены на княжеском столе способствовали расширению республиканской юрисдикции. Ярким признаком этих перемен оказываются сохранившиеся при договорной грамоте Александра Невского и Дмитрия Александровича с немцами, ратифицированной уже при Ярославе Ярославиче привешиванием к ней печатей, буллы «Всего Новгорода» (рис. 5):

Л. с. Надпись в четыре строки:

О. с. Изображение Вседержителя на престоле; по сторонам:

2 экземпляра — свинцовый и позолоченный серебряный при указанной грамоте. Д. — 33 и 31 мм. Хр. — Рижский городской архив. Изд. — АПДР. Т. 2. С. 220, ¹ 705.

Рис. 5. «Печать Всего Новгорода»