Yanin_V_L_Novgorodskie_posadniki

Посадники первой четверти XV в. и реформа 1410-х гг.	325

Мы видим, что все три источника идентичны только в той части, которая касается первых двух имен. И заключительная часть Списка Б, и 2-е дополнение к Списку А открываются именами Андрея Ивановича и Ивана Богдановича, которые и по летописным данным пришли на посадничество ранее других перечисленных здесь посадников. Эти имена вполне укладываются в схему организации посадничества, образованного девятью посадниками. Об Андрее Ивановиче нам известно, что в 1421 г. его дом был разграблен восставшими жителями Славенского и Неревского концов. Следовательно, сам Андрей принадлежал к боярству одного из этих концов; он мог быть или неревским, или славенским представителем. Думается, что более возможна его неревская принадлежность, поскольку отчество его современника Ивана Богдановича, как уже отмечено, вероятно указывает на родство с прусскими посадниками Богданом Обакуновичем и Григорием Богдановичем. Перед 1416 г. существуют именно две очевидные вакансии, связанные как раз с представительством от Прусской улицы и от Неревского конца: в 1414 г. умер прусский представитель Кирилл Дмитриевич, а в самом начале 1416 г. был разбит параличом неревский представитель Юрий Онцифорович.

Видимые противоречия со схемой 1410—1411 гг. организации посадничества начинаются с появлением в Списке Б имени Бориса Васильевича. Об этом посаднике известны следующие факты. В апреле 1416 г. Борис Васильевич еще не был посадником. Он обладал должностью степенного тысяцкого и в этом звании 16 апреля 1416 г. встречал в Новгороде архиепископа Симеона. Осенью 1417 г. Борис умер уже в звании посадника. Можно установить более или менее точную дату его смерти. Борис Васильевич стал жертвой мора, рассказ о котором летописец начинает после сообщения о заключении мира с немцами (не ранее сентября 1417 г.) и заканчивает сообщением о постройке в Новгороде обетной церкви св. Анастасии и в Торжке такой же церкви св. Афанасия 33. Празднование св. А- настасии Римляныни приходится на 29 октября, а св. Афанасия Цареградского

— на 24 октября. Следовательно, эпидемия разразилась в сентябре — октябре 1417 г. Этими месяцами и датируется смерть посадника Бориса Васильевича 34.

32ÍÏË. Ñ. 404.

33НПЛ. С. 408. Ср. ГВНП. С. 93, ¹ 55; эта грамота является не договором, а только предложением заключить договор.

34Издатели «Грамот Великого Новгорода и Пскова» (С. 91, ¹ 53), ссылаясь на Новгородскую Первую летопись, датируют кончину умершего одновременно с Борисом Васильевичем посадника Ивана Александровича 10 июня 1417 г. Основания такой датировки неясны. Сообщение о смерти этих посадников находятся в самом конце л. 248 Комиссионного списка, а дата 10 июня — в начале того же листа в контексте: «Месяца июня в 10 гром бысть в церкви святого Еупатия на Рогатице и иконы ополеша». Какую связь усмотрели издатели грамоты между громом в церкви и датой смерти посадников, непонятно.

326	Глава 7

Однако Список Б помещает Бориса Васильевича раньше Семена Васильеви- ча, а этот последний был посадником уже в августе — сентябре 1417 г., до нача- ла эпидемии, поскольку с его именем связана датируемая этим временем инициатива заключения договора с немцами: от него исходит приглашение немцам прислать послов для заключения мира.

Семен Васильевич и Борис Васильевич, следовательно, какое-то время были посадниками одновременно. Но кроме них в 1417 г. осуществляли свою деятельность следующие посадники: Федор Тимофеевич (пришел на посадниче- ство в 1380-х гг., умер в 1421 г.), Александр Фоминич (пришел на посадниче- ство на рубеже XIV—XV вв., умер в 1421 г.), Иван Александрович (пришел на посадничество в 1409 г., умер осенью 1417 г. одновременно с Борисом Васильевичем), Андрей Иванович (пришел на посадничество в 1415 г., упоминается в 1421 г.), Иван Богданович (пришел на посадничество в 1415 или 1416 г., умер в 1419 г.). Мы насчитали семь одновременно существующих посадников. Но нам неизвестна судьба неревского представителя Ивана Даниловича и славенского представителя Фомы Ивановича. Коль скоро никаких других имен кроме четырех перечисленных (¹ 86—89) во 2-м дополнении Списка А нет, значит эти лица в начале 1417 г. были живы, и число одновременно действующих посадников в это время продолжало равняться девяти.

Новое увеличение числа посадников можно наблюдать, анализируя состав посадничьих имен 1420 г. К этому времени были еще живы по крайней мере трое из уже известных нам посадников 1417 г.: Федор Тимофеевич, Александр Фоминич и Андрей Иванович. Кроме того, в 1420 г. существовали посадники Василий Есифович (впервые упомянутый в 1418 г. и посадничавший еще в 1421 г.) и Василий Никитич, посадничество которого засвидетельствовано документами 1420, 1421 и 1423 гг. Однако в Списке Б посадник Василий Никитич помещен после Александра Игнатьевича, Якова Федоровича, Ивана Федорови- ча, Афанасия Федоровича и Михаила Мотуричина, названных в других документах только в 1421 г. Показания, которые можно извлечь из очередности имен Списка Б, позволяют утверждать, что все эти посадники были избраны до Василия Никитича или в одно время с ним. Для 1420 г. мы, таким образом, насчитываем по меньшей мере уже десять одновременно существовавших посадников.

Предположив новое расширение числа посадников в какой-то момент между 1417 и 1420 гг., мы получаем возможность объяснить разночтения между заключительной частью Списка Б и 2-м дополнением к Списку А. Из их сопоставления очевидно, что Список Б включил в свой состав всех посадников, одновременно избранных около 1416—1417 гг., тогда как во 2-м дополнении к Списку А их перечисление было только начато и не доведено до конца. Однако если какое-то количество новых посадников было избрано в одно и то же время, то порядок их перечисления в списках безразличен. Поскольку 2-е дополне-

Посадники первой четверти XV в. и реформа 1410-х гг.	327

ние к Списку А называет Семена Васильевича и Тимофея Васильевича, но не включает имени Бориса Васильевича, хотя последний стал посадником именно в 1416 или 1417 г., мы должны сделать вывод об одновременном избрании на посадничество и Бориса Васильевича, и Семена Васильевича, и Тимофея Васильевича. А это значит, что в число одновременно избранных около 1416—1417 гг. посадников включаются и все лица, имена которых в Списке Б помещены после Ивана Богдановича, но ранее Тимофея Васильевича. Всего таких посадников одиннадцать: Борис Васильевич, Семен Васильевич, Василий Есифович, Александр Игнатьевич, Яков Федорович, Иван Федорович, Афанасий Федорович, Михаил Мотуричин, Василий Никитич, Афанасий Есифович и Тимофей Васильевич. Этот список должен быть расширен именами тех посадников, которые были избраны ранее и были живы к моменту проведения реформы, т. е. во всяком случае в 1417 г. Мы знаем пятерых таких посадников — Федора Тимофеевича (умер в 1421 г.), Александра Фоминича (умер в 1421 г.), Ивана Александровича (умер в конце 1417 г.), Андрея Ивановича (упоминается еще в 1421 г.) и Ивана Богдановича (умер в 1419 г.). Всего получается шестнадцать посадников.

Доведя список одновременно избранных посадников до Тимофея Васильевича, мы основывались лишь на сопоставлении 2-го дополнения к Списку А с заключительной частью Списка Б и оказались в зависимости от того чисто слу- чайного обстоятельства, что 2-е дополнение было оборвано именно на Тимофее Васильевиче. Между тем вовсе не исключено, что в числе посадников, следующих в Списке Б за Тимофеем Васильевичем, могут оказаться и какие-то еще лица, избранные на должность в одно время с ним. Попытаемся выяснить возможное число таких посадников.

Вслед за Тимофеем Васильевичем в Списке Б названы: Василий Васильевич (брат Тимофея), Иван Иевлич, Кузьма Терентьевич. Первых двух, коль скоро речь идет об их посадничестве, знает только список, и, следовательно, у нас нет противопоказаний для включения их в число лиц, избранных в одно время с Тимофеем Васильевичем. Напомним, что в точно таком же положении оказываются и некоторые посадники из названных ранее Тимофея Васильевича. Ни летописи, ни акты ничего не сообщают о посадничестве Якова Федоровича или Ивана Федоровича. Напротив, Кузьму Терентьевича мы уже не можем вклю- чить в число посадников 1416—1417 гг., так как после этой даты он в течение нескольких лет титулуется новгородским тысяцким — обстоятельство, противоречащее его возможному посадничеству в этот период. Степенным тысяцким Кузьма Терентьевич был летом 1417 г. во время подготовки и подписания договора с немцами 35 и в 1418 г. во время восстания в апреле 36. Летом 1420 г.

35ÃÂÍÏ. Ñ. 93, ¹ 55; ÏÑÐË. Ò. 4. Ñ. 115.

36ÍÏË. Ñ. 410; ÏÑÐË. Ò. 4. Ñ. 117.

328	Глава 7

как степенный тысяцкий он принимает участие в подготовке мирного договора с немцами 37, а в январе 1421 г. в том же звании — в подготовке этого договора 38. Степенным тысяцким он был и весной 1421 г., когда его имя фигурирует в грамоте Новгорода Юрьеву с отказом заключить мир 39, а также 1 сентября 1421 г., когда он принимал участие в возведении на кафедру архиепископа Феодосия 40.

Существует еще один документ, который также указывает, что Кузьма Терентьевич был еще тысяцким в тот момент, когда один из посадников, отнесенных нами к числу одновременно избранных около 1416—1417 гг., — Александр Игнатьевич — уже занимал посадничью степень. Имеется в виду грамота Новгорода Риге с требованием суда над Иньцей Зашембакой, которая исходит от посадника Александра Игнатьевича и тысяцкого Кузьмы Терентьевича 41. Этот документ имеет лишь суммарную датировку 1418—1420 гг. 42

Таким образом, список посадников, избранных одновременно около 1416— 1417 гг., можно продлить только до имени Ивана Иевлича включительно. Доведя список до этого имени, мы насчитываем 18 посадников и получаем возможность утверждать, что реформой 1416—1417 гг. норма представительства была удвоена сравнительно с 1410—1411 гг. и утроена сравнительно с традицией второй половины XIV — первого десятилетия XV в.

Важно выяснить, изменились ли нормы кончанского представительства по сравнению с тем, какими они были в 1410—1411 гг. Напомним, что тогда Неревский конец был представлен двумя посадниками, Славенский — тремя, Плотницкий — одним, Прусская улица (Загородский и Людин концы) — тремя. Поскольку знакомство с событиями первой половины 1410-х гг. не обнаруживает в Новгороде какой-либо принципиально новой расстановки политических сил, мы вправе ожидать, что и пропорции увеличившегося вдвое кончанского представительства не претерпели изменений. Иными словами, можно предположить, что теперь от Неревского конца избиралось четверо посадников, от Славенского — шестеро, от Плотницкого — двое, от Прусской улицы — шестеро. Попытаемся по возможности установить кончанскую принадлежность посадников 1416—1417 гг.

Удается выяснить принадлежность к Неревскому концу и к клану бояр Мишиничей троих посадников: Андрея Ивановича, Василия Никитича и Алек-

37ÃÂÍÏ. Ñ. 97, ¹ 59.

38Òàì æå. Ñ. 99, ¹ 60.

39Òàì æå. Ñ. 100, ¹ 61.

40ÍÏË. Ñ. 414.

41ÃÂÍÏ. Ñ. 96, ¹ 58.

42Янин В. Л. Новгородские акты XII—XV вв.: Хронологический комментарий.

Ñ.105, ¹ 35.

Посадники первой четверти XV в. и реформа 1410-х гг.	329

сандра Игнатьевича. Василий Никитич был внуком Матфея Варфоломеевича Коски. На одной из усадеб, исследованных на Неревском раскопе, в слое второй четверти XV в. была найдена костяная прикладная печать «Василия Микитинича», т. е. предмет, находившийся в его личном пользовании 43. Внуком Матфея Варфоломеевича был и Александр Игнатьевич. К потомству Игната Матфеевича принадлежал и Андрей Иванович — отец Исака Андреевича Борецкого 44.

Пятеро посадников принадлежали к боярству Славенского конца. Нам уже известна славенская принадлежность Федора Тимофеевича и Ивана Александровича. Но славлянами были и дети Федора Тимофеевича Яков, Иван и Афанасий.

Несомненна принадлежность к Прусской улице четырех посадников. Мы уже знаем о принадлежности к ней Александра Фоминича и Ивана Богдановича. Кроме них к прусскому боярству следует отнести Михаила Мотуричина и Ивана Иевлича. Михаил Мотуричин легко отождествляется с посадником Михаилом Ивановичем грамоты 1421 г. 45 Никаких других Михаилов в близкое время среди посадников не было. Однако летопись называет Михаила Ивановича посадничьим сыном 46, а его прозвище прямо связывает Михаила с прусским посадником Иваном Семеновичем Муторицей, который в Академическом списке Новгородской Первой летописи назван, между прочим, Мотурицей 47. Что касается Ивана Иевлича, то летопись называет местонахождение его двора: в 1418 г. восставшими новгородцами был разграблен дом Ивана Иевлича на Чудинцевой улице 48, а эта улица находится в Загородском конце.

Можно назвать двух несомненных плотницких посадников. Один из них — Афанасий Есифович, которого летопись называет посадничьим сыном 49, связывая его, таким образом, с плотницким посадником Есифом Захарьиничем. Другой — Василий Есифович, названный в 3-м дополнении к Списку А братом Афанасия.

Нет материалов для территориальной привязки Бориса Васильевича, Семена Васильевича, Тимофея Васильевича и Василия Васильевича. Однако в установленных случаях пропорции представительства концов нигде не нарушены, что говорит о поддержании той схемы, которая сложилась около 1410 г.

43Янин В. Л. Печати из новгородских раскопок 1955 г. // Материалы и исследования по археологии СССР. М., 1959. ¹ 65. С. 304—305, ðèñ. 9.

44Янин В. Л. Новгородская феодальная вотчина: Историко-генеалогическое исследование. С. 44—54, схема 4.

45ÃÂÍÏ. Ñ. 100, ¹ 61.

46ÍÏË. Ñ. 402; ÏÑÐË. Ò. 4. Ñ. 113; Ò. 5. Ñ. 258.

47ÍÏË. Ñ. 164.

48Òàì æå. Ñ. 409; ÏÑÐË. Ò. 4. Ñ. 117.

49ÍÏË. Ñ. 402; ÏÑÐË. Ò. 4. Ñ. 108, 113, 145; Ò. 5. Ñ. 254, 258.

330	Глава 7

До сих пор, называя дату реформы посадничества, мы говорили о 1416— 1417 гг. Существуют некоторые данные для ограничения этой даты. Для ее приблизительного обозначения важны были показания о деятельности Бориса Васильевича, который 16 апреля 1416 г. был еще тысяцким, а осенью 1417 г. умер уже в звании посадника. Свидетельство о посадничестве Семена Васильевича в конце августа или начале сентября 1417 г. несколько сужает хронологические рамки реформы: ведь Семен Васильевич был одним из одновременно избранных в ходе реформы посадников. Таким образом, можно говорить о том, что реформа была проведена между апрелем 1416 г. и августом 1417 г.

Некоторые из избранных тогда посадников прежде были тысяцкими. Важно, что все упоминания их в этой должности относятся ко времени более раннему, чем эта реформа. Василий Есифович назван в летописи и актах тысяцким под 1405, 1410, 1411 гг. и в последний раз 23 февраля 1416 г. 50 Александр Игнатьевич назван тысяцким под 1415 г., 23 февраля 1416 г., в грамотах 1414—1416 гг. 51

Реформа 1416—1417 гг. не сводилась к увеличению числа посадников вдвое. С еще одним ее результатом знакомит нас сопоставление некоторых актовых и летописных свидетельств. До сих пор мы неоднократно убеждались, что обновление степенного посадничества в Новгороде производилось один раз в год, а наблюдения над датами степенных посадничеств разных лиц позволяли приурочить это ежегодное обновление степени к концу мартовского года, т. е. к февралю. О таком ежегодном обновлении посадничества свидетельствует и сообщение Гильбера де Ланнуа, посетившего Новгород в 1413 г.: «Они имеют двух начальников, тысяцкого и посадника (ung duc et ung burchgrave), которые и управляют сказанным городом. Эти правители возобновляются из года в год (d’an en an)» 52.

Теперь и в этом отношении предприняты существенные изменения. Проект договорной грамоты Новгорода с Ливонским орденом и епископом юрьевским о мире, полученный магистром Ливонского ордена 25 августа 1420 г., называет степенным посадником Василия Никитича 53. Как того и следовало ожидать, Василий Никитич остается на степени до февраля 1421 г. Действительно, договорная грамота с Ливонским орденом, составленная на съезде в конце января 1421 г., продолжает называть степенным посадником Василия Никитича 54. Òàê-

50ÃÂÍÏ. Ñ. 85, ¹ 48; Ñ. 88, ¹ 50; ÍÏË. Ñ. 402, 406; ÏÑÐË. Ò. 4. Ñ. 113—114.

51ÍÏË. Ñ. 405—406; ÏÑÐË, Ò. 4. Ñ. 114; Ò. 5. Ñ. 259; ÃÂÍÏ. Ñ. 187, ¹ 130; Ñ. 91,

¹53; Янин В. Л. Новгородские акты XII—XV вв.: Хронологический комментарий. С. 103—104, ¹ 53; С. 301—302, ¹ 228.

52Памятники истории Великого Новгорода и Пскова. Л., 1933. С. 69.

53ÃÂÍÏ. Ñ. 97, ¹ 59.

54Òàì æå. Ñ. 99, ¹ 60.

Посадники первой четверти XV в. и реформа 1410-х гг.	331

же, в полном соответствии с хорошо известным нам порядком ежегодного обновления степени, в феврале 1421 г. Василий Никитич должен был уступить место на степени другому посаднику. В самом деле, грамота Новгорода Юрьеву с отказом заключить мир, составленная вскоре после 24 марта 1421 г., называет степенным посадником уже не Василия Никитича, а Михаила Ивановича 55. Если бы прежний порядок ежегодного обновления степени оставался неизменным, следовало бы ожидать, что новый посадник Михаил Иванович останется на степени до февраля 1422 г. Между тем уже 1 сентября 1421 г., когда на владыч- ную кафедру был возведен Феодосий, «весь Новгород» представлял посадник Тимофей Васильевич 56.

Следовательно, через несколько лет после посещения Новгорода Гильбером де Ланнуа там возникает новый порядок обновления степени, предусматривавший перевыборы степенного посадника не один, а два раза в год. Разумеется, вполне возможно предположение, что Михаил Иванович умер в 1421 г., будучи степенным посадником, и замена его Тимофеем Васильевичем была только результатом этой смерти. Однако такое предположение должно быть отвергнуто самым решительным образом, поскольку существует свидетельство того, что Михаил Иванович был жив и в последующие годы. От его имени исходит докончание Великого Новгорода с великим князем Василием Васильевичем 57. Поскольку Тимофей Васильевич был на степени уже 1 сентября, можно предполагать, что степенное посадничество, став теперь не годичным, а полугодич- ным, обновлялось в конце мартовского года (в феврале) и спустя шесть месяцев, в конце сентябрьского года (в августе).

Подведем итог сделанным в настоящем разделе наблюдениям. Между апрелем 1416 г. и августом 1417 г. в Новгороде была предпринята реформа посадни- ческой организации. Результатом этой реформы было увеличение вдвое числа одновременно действующих посадников при сохранении прежних пропорций кончанского представительства. В силу этой реформы вместо прежних девяти были избраны восемнадцать посадников — по шести от Славенского конца и Прусской улицы (Загородского и Людина концов), четверо от Неревского конца и двое от Плотницкого конца. Одновременно были изменены сроки степенного посадничества. Обновление степени отныне производится два раза в год, тогда как до этого степенные посадники избирались на годичный срок.

Смысл этой реформы станет нам ясен после изучения тех тенденций, которые лежали в основе последующего развития посадничества. Поэтому в дальнейшем мы еще вернемся к этой проблеме.

55Òàì æå. Ñ. 100, ¹ 61.

56ÍÏË. Ñ. 14.

57ÃÂÍÏ. Ñ. 34, ¹ 19.

332	Глава 7

ВОССТАНИЕ СТЕПАНКИ В 1418 г.

Наблюдения над заключительной частью Списка Б знакомят исследователя

ñособенностями общей расстановки политических сил внутрибоярской борьбы после реформы 1416—1417 ãã.

Мы установили, что список посадников, одновременно избранных в ходе этой реформы, заканчивается именем Ивана Иевлича. Следующий за ним Кузьма Терентьевич не мог быть избран в посадники в 1416—1417 гг., так как до 1421 г. он продолжает занимать должность тысяцкого. Эта дата — 1421 год — весьма интересна в одном отношении. Нам известно, что между 1416—1417 гг.,

ñодной стороны, и 1421 г., с другой, из числа 18 посадников 1416—1417 гг. скончались несколько бояр. Осенью 1417 г. во время мора умерли посадники Иван Александрович и Борис Васильевич. В 1419 г. скончался посадник Иван Богданович. До сих пор, как мы много раз убеждались, открытие какой-либо посадничьей вакансии вызывало ее немедленное замещение новым боярином. На этот раз вакансии остаются открытыми. В самом деле, вслед за посадниками 1416—1417 гг. в заключительной части Списка Б назван Кузьма Терентьевич, а он не мог стать посадником ни в 1417 г., когда со смертью Ивана Александровича и Бориса Васильевича открылись первые две вакансии, ни в 1419 г., когда смерть Ивана Богдановича открыла третью вакансию. И в 1417 г., и в 1419 г. он еще был тысяцким, а не посадником. Это обстоятельство, на наш взгляд, проливает новый свет на некоторые причины и движущие силы одного из крупнейших социальных движений в средневековом Новгороде — восстания 1418 г.

Прежде чем устанавливать связь этого восстания с проблемой организации республиканской власти, следует познакомиться с летописным изложением восстания 1418 г. и обычной его трактовкой в научной литературе.

Рассказ о восстании летописец начинает с повествования о чуде богородич- ной иконы в церкви св. Анастасии 19 апреля. В том же месяце «человек некыи» Степанко схватил боярина Данила Ивановича, Божина внука, и созвал на него вече как на «злодея своего». Боярин был избит («казниша его ранами близко смерти») и брошен в Волхов, но некий «людин» Личков сын взял его в челн, за что сам подвергся разграблению. После этого Степанко был схвачен Данилой Ивановичем и подвергнут пыткам. Летописец, живший на Софийской стороне, выражает сочувствие боярину и пытается оправдать его: «И рекомыи боярин, хотя бещестие свое мьстити, въсхитив супостата и нача мучити, хотя вред исцелити, паче болши язву воздвиже». Узнав о случившемся, народ собрался на Ярославовом дворище, «вопиюще по многы дни: „поидем на оного боярина и дом его расхытим“». Восставшие в доспехах и со стягом пришли на Кузьмодемьянью улицу, разграбили дом Данилы Ивановича и «иных дворов много» и на Яневе улице «берег пограбиша». Перепуганные кузьмодемьянцы передали Степанка

Посадники первой четверти XV в. и реформа 1410-х гг.	333

архиепископу. Восставшие отвергли посредничество владыки и «пакы възъярившеся, аки пиане, на иного боярина, на Ивана на Иевлича, на Чюденцеве улици и с ним много разграбиша домов бояръскых; нь и монастырь святого Николы на Поле разграбиша, ркуще: „зде житнице боярьскыи“». Много дворов было разграблено и на Людогоще улице, причем восставшие говорили о людгощанах: «нам супостаты суть». Удар восставших был отбит лишь на Прусской улице.

После этого, как сообщает летописец, «нача злоба множитися». Восставшие вернулись на «свою Торговую сторону» и начали готовиться к отражению удара с Софийской стороны. «И начаша звонити по всему граду, и начаша людие сърыскивати с обою страну, акы на рать, в доспесех, на мост великыи; быше и губление: овы от стрелы, овы же от оружиа, беша же мертвии аки на рати; и от грозы тоя страшныя и от возмущениа того великого въстрясеся всь град и нападе страх на обе страны». Далее летописец подробно описывает вмешательство в столкновение архиепископа Симеона, который с причтом и «христоименитым людством», обливаясь слезами, вышел на Великий мост и начал благословлять обе стороны. «Услышав же она страна святителево пришествие, и прииде посадник Федор Тимофеевич с иными посадникы и с тысячкыми, покланишася владыце. Владыка послуша молениа их, посла анхимандрита Варлама и отца своего духовного и протодиакона на Ярослаль двор, да подадут благословение степенному посаднику Василью Есифовичю и тысячкому Кузме Терентеевичю, да идут в домы своя. И разидошася… и бысть тишина в граде» 58.

Восстанию Степанки посвящены специальные исследования А. А. Строкова, Л. В. Черепнина и В. Н. Бернадского 59, в которых основное внимание уделено классовой характеристике народного движения. Лишь В. Н. Бернадский пытался сомкнуть проблемы классовой борьбы с проблемами внутрибоярской борьбы. На этой стороне вопроса следует остановиться подробнее.

Концепция, лежащая в основе исследования А. А. Строкова, своим острием направлена против господствовавшей в старой литературе тенденции противопоставлять Торговую и Софийскую стороны Новгорода как некие оплоты демократической и боярской партий. А. А. Строков подробно разбирает построения В. В. Пассека, И. Д. Беляева, Н. И. Костомарова, В. О. Ключевского и Н. А. Рожкова, противопоставляя им известные выводы А. М. Гневушева и В. В. Майкова о равномерном заселении сторон представителями всех слоев новгородского общества.

58ÍÏË. Ñ. 408—410.

59Строков А. А. Восстание Степанки в 1418 году // Новгородский исторический сборник. Новгород, 1938. Вып. 3—4; Черепнин Л. В. Русские феодальные архивы. Ч. 1. С. 390

èсл.; Он же. Образование Русского централизованного государства в XIV—XV ââ. Ñ. 737

èдалее; Бернадский В. Н. Новгород и Новгородская земля в XV в. С. 178—199.

334	Глава 7

В своих построениях А. А. Строков исходит из недвусмысленной формулировки, содержащейся в Софийской Первой летописи: «Сташа чернь с одиноя стороны, а с другои боляре», совершенно справедливо понимая под «сторонами» в данном случае не административные членения Новгорода, а два социальных полюса борьбы 1418 г. В самом деле, антибоярская направленность восстания очевидна до такой степени, что его следует признать крупнейшим социальным столкновением за всю историю республиканского Новгорода. Эта направленность отразилась в рассказе много раз. О ней говорят и записанные летописцем речи восставших, направивших свой гнев против «супостатов-бояр», боярских житниц и боярских дворов.

Развивая эти наблюдения, А. А. Строков пришел, однако, к весьма спорному выводу о том, что восстание 1418 г. было проявлением классового антагонизма, так сказать, в чистом виде, когда на одном полюсе борьбы оказались все бояре, а на другом — весь черный люд Новгорода. Поскольку в летописном рассказе противопоставление классов дополнено противопоставлением Торговой и Софийской сторон Новгорода, А. А. Строков выставляет следующие положения.

«Во-первых, необходимо с самого начала отметить, что эти описания движений, говорящие о борьбе сторон Торговой и Софийской, сравнительно очень немногочисленны: большинство же летописных данных говорит о движениях, направленных против князя, против посадника и отдельных боярских фамилий, против архиепископа, без упоминания борьбы одной „стороны“ с другой и, наконец, имеется много мест, которые четко изображают эти движения как выступления „черных“ людей против бояр» 60.

«Во-вторых, на Торговой стороне была вечевая башня и площадь, где происходили собрания высшего законодательного органа — веча; на Софийской стороне — Кремль с домом св. Софии (Совет господ имел свою резиденцию также здесь).

В-третьих, как видно из описания восстания 1418 г., восставшие почти во всех случаях старались захватить вечевую площадь. Иногда в противовес вечу на Торговой стороне в Кремле также сходилось вече, собиравшееся по звону колокола у стен Софийского собора. Следовательно, в одно и то же время происходит иногда два вечевых собрания, одно — на Торговой, другое — на Софийской стороне; одно вече проводилось восставшими, другое — боярами и архиепископом (например, в 1342 и 1384 гг.).

И в-четвертых, Кремль являлся оплотом боярства в борьбе против восставших. Значительные работы по укреплению Кремля, проводившиеся на протяжении всех столетий, были вызваны не только соображениями обороны от внешних врагов. Кремль был нужен боярству и как защита во время захвата остального города восставшими. Так было в 1418 году. Кремль не был доступен для

60 Строков А. А. Указ. соч. С. 104 и сл.