Личность и эпоха

Нонсер**титный поворот вО-х годов. 1964-1970 голи

229

шие и живые", а также „Антимиры". В литературе главным событием года стала публикация в „Новом мире" романа Ф. Абрамова „Две зимы и три лета", центрального романа из большой эпопеи. Не прошли незамеченными и повести В. Белова „Плотницкие рассказы", В. Быкова „Атака с ходу", В. Лихоносова „На улице Широкой".

Важным событием в литературной и общественной жизни страны стала книга В. Солоухина „Письма из Русского музея" (несколько ранее опубликованная в журнале „Молодая гвардия"). С появлением этой книги стало все более явственно определяться еще одно важное направление в нашей общественной жизни, которое можно условно назвать русским национальным движением и которое раздробилось вскоре на несколько различных по своей программе и своим методам течений.

„Письма" эти вызвали возражение и полемику в печати. Некоторые авторы соглашались с Солоухиным насчет бессмысленности и преступности разрушения в Москве да и в других городах многих ценнейших памятников старинной архитектуры и особенно церквей. Но они резонно отмечали, что, сохраняя заповедные зоны в наших городах, мы не можем в том же стиле вести и новое строительство. Нельзя отнимать у людей образы прошлого, но нельзя и жить в прошлом, отказываясь от иных впечатлений, а в архитектуре — и от иных художественных решений.

Растущий произвол в области культуры был продемонстрирован в изобразительном искусстве. В июле 1968 года в выставочном зале на Кузнецком мосту предполагалось открыть выставку картин молодых художников. Отбор картин для выставки проводила комиссия Московского отделения Союза художников

СССР и ЦК ВЛКСМ. В канун открытия ее пожелала посмотреть секретарь МГК по вопросам культуры и

23О Р-АМеяведм. ЛИЧНОСТЬ И ЭПОХА

идеологии А. П.Шапошникова, известная своими консервативными взглядами. Многие из картин не понравились Шапошниковой, и она запретила открывать выставку. Утром вместе с большой группой первых посетителей на Кузнецкий мост явились десятки дружинников с красными повязками, которые сняли все картины и ликвидировали таким образом выставку, несмотря на протест Союза художников. Так и в Москве дружинников стали использовать почти как хунвэйбинов в Китае.

Советская печать, и особенно журнал „Огонек", развернули настоящую кампанию против демонстрации в СССР зарубежных фильмов — как приключенческих, так и развлекательных. Под удар тенденциозной критики попали действительно малосодержательные фильмы, которые, однако, приносили нашей казне немалый доход (из-за отсутствия достаточно интересных советских картин), но, к сожалению, и некоторые превосходные ленты, как, например, „Развод по-итальянски". Несправедливой критике постоянно подвергались и популярные театральные постановки.

Наступление консервативных сил в области культуры усилилось к концу 1968 года. При выборах в Академию наук СССР по Отделению литературы была провалена кандидатура А.Т.Твардовского, а Ленинградский обком провел даже тенденциозную „проверку" идеологической работы в коллективе Пушкинского дома, который выдвинул Твардовского в АН

СССР. Газета „Красная звезда" в грубой форме обрушилась на интересную повесть В. Быкова „Атака с ходу", опубликованную в „Новом мире".

Становилась все более открытой и активной пропаганда националистических и шовинистических взглядов в журнале „Молодая гвардия". Вспоминается статья М. Лобанова „Просвещенное мещанство", направленная против современной интеллигенции и мо-

Нонсервмтнвный поворот 60-ж голов. 1964-197О голы 23 I

лодежи. Подлинные источники духовного обогащения молодежи Лобанов находил только в прошлом, пытаясь противопоставить одну нацию другой и всячески подчеркивая превосходство именно русской нации*.

Большой интерес у читающей публики вызвало появление (с большим запозданием) девятого номера „Нового мира", украшением которого стала статья В.Лакшина „Посев и жатва" с подробным и глубоким по мысли и ярким по форме анализом трех пьес „Современника" — „Декабристы", „Народовольцы", „Большевики". Разбирая эти спектакли, Лакшин одновременно вступал в дискуссию с авторами ряда публикаций, особенно с В. Чалмаевым.

В культурной жизни страны 1969 год был переломным. Подготовка к реабилитации Сталина не могла не сказаться и на культуре, ее нужно было зажать в еще более крепкие цензурные тиски, и эти тиски сжимались на протяжении года. Однако именно 1969 год был не только годом весьма ожесточенной борьбы в области культуры, но и годом явного подъема литературы. Достаточно напомнить, что именно в 1969 году „Новый мир" опубликовал на своих страницах повести Ф. Абрамова „Пелагея", Н. Баранской „Неделя как неделя", Ю. Трифонова „Обмен", В. Быкова „Круглянский мост" и Б. Можаева „Лесная дорога". Был опубликован роман Г. Владимова „Три минуты молчания". На Украине еще в 1968 году вышел в свет роман О. Гончара „Собор", однако бурная полемика вокруг этого романа на Украине, где один из партийных руководителей „узнал" себя в одном из главных отрицательных персонажей книги, помешала знакомству читателей страны с этим произведением.

На протяжении всего 1969 года среди писателей распространялись слухи о скорой отставке А. Твардовского — „за ошибки". С особенным ожесточением

•Молодая гвардия. 1968. № 4.

232 Р>МвА»едт. ЛИЧНОСТЬ И ЭПОХА

нападали на Твардовского и „Новый мир" авторы журнала „Огонек", руководимого А. Софроновым.

Попытку напомнить о себе предпринял и М. Шолохов, опубликовав в „Правде" несколько новых глав из романа „Они сражались за Родину", который был начат Шолоховым еще в первый год войны, но потом заброшен на 25 лет. Новые главы, однако, не вызвали интереса у читательской публики: невыразительный язык, отсутствие интересных фактов и соображений, надуманные сцены, явное упрощение той сложной обстановки, которая сложилась на Дону в начале войны, особенно среди казачества.

Продолжалась полемика и вокруг литературных и иных публикаций „Молодой гвардии". С критикой статей В. Чалмаева, А. Ланщикова и других публи- цистов-русофилов из „Молодой гвардии" выступил один из ведущих критиков „Нового мира" А. Дементьев. В большой статье „О традициях и народности" (Новый мир. 1969. № 4) Дементьев показывал, насколько позиция „Молодой гвардии" находится в противоречии с взглядами Маркса и Энгельса, Ленина и решениями партии. Статья Дементьева не была свободна от элементов догматизма, но в целом верно отмечала порочность и ошибочность линии журнала „Молодая гвардия", линии, которую Дементьев определяет как „славянофильское мессианство".

С осени 1969 года в центре внимания советской общественности оказался новый роман В. Кочетова „Чего же ты хочешь?", который начал публиковаться в журнале „Октябрь". Совершенно неинтересный с литературной точки зрения, этот роман явился открытым и предельно грубым вызовом всем тем, кто выступал против сталинизма, против реабилитации Сталина, за демократизацию и обновление советского общества. Такого не просто сталинистского, но и откровенно черносотенного романа в нашей литературе еще не было. Борьбу со сталинизмом Кочетов прямо

Консервативный поворот вО-х годов. 1964-1970 годы 233

считал результатом происков американского империализма. О Сталине он писал как о лучшем из большевиков, революционеров-марксистов, который хорошо подготовил СССР к войне и уничтожил „пятую колонну" в партии. Кочетов высказывал крайнее недовольство советской молодежью, которая якобы слишком беспечна и преклоняется перед западной модой. Главный положительный герой книги — писатель Булатов, в котором нетрудно узнать самого Кочетова. А для Булатова главным положительным героем советской истории является Сталин. Булатов горячо защищает Сталина и в беседе со своим сыном. С откровенной злобой говорят „положительные герои" романа Кочетова о временах Хрущева. Кончается роман сценой, где бывший русский аристократ, он же эсэсовец, воевавший против СССР и вывозивший для Розенберга из России произведения искусства, принявший теперь итальянское гражданство и итальянскую фамилию — Карадонна, неожиданно проникается любовью к Советскому Союзу и произносит патриотические речи перед сыном „ученого" Зародова — Генкой, которому и задает вопрос „Чего же ты хочешь?", ставший заголовком романа.

Роман-донос, роман-пасквиль Кочетова вызвал возмущение среди большинства московской интеллигенции и среди многих коммунистов Запада. По Москве стали распространяться различные пародии, весьма остроумно высмеивающие Кочетова и его роман.

В ноябре 1969 года главным событием, которое занимало литературную общественность в нашей стране, было исключение А.И.Солженицына из Союза писателей. Солженицын в то время жил в Рязани, и исключение его из Союза обсуждалось на общем собрании Рязанской писательской организации из 6 человек в присутствии представителей обкома партии и Союза писателей РСФСР. Обвинений было много, но главное из них состояло в том, что „произведения и

234 PJUVtaMiiM. ЛИЧНОСТЬ И ЭПОХА

имя Солженицына активно используются буржуазной пропагандой и что Солженицын не только не высказал публично своего отношения к этой кампании, но, несмотря на критику советской общественности и неоднократные рекомендации Союза писателей СССР,

некоторыми своими действиями и заявлениями, по существу, способствовал раздуванию шумихи вокруг своего имени".

Солженицын присутствовал на собрании и решительно опроверг все эти обвинения. Решение об исключении было принято пятью голосами против одного. Уже на следующий день в Москве собрался Секретариат СП РСФСР. Против исключения Солженицына высказался лишь Д. Гранин. Однако Секретариат Союза российских писателей утвердил решение Рязанской писательской организации. Несомненно, что судьба. Солженицына и его произведений была в 60-е годы в центре внимания как советской общественности, так и общественности западных стран. При этом роль Солженицына в 60-е годы существенно отличалась от той роли, которую этот писатель сыграл в 70-е годы, и многое как в поведении, так и в духовной эволюции Солженицына зависело от его личной судьбы и отношения к нему. В молодости он мечтал внести „свой вклад" в развитие ленинизма и хотел написать роман, прославляющий Октябрьскую революцию и ее вождей. В годы войны зародившиеся у него критические взгляды распространялись только на Сталина, стратегические способности и полководческий гений которого вызывали у молодого капитана артиллерии Солженицына большие сомнения. В годы заключения и ссылки мировоззрение Солженицына претерпело коренные изменения, однако широкое признание и слава начала 60-х годов снова оказали влияние на этого писателя, и он был готов включиться в процесс „перестройки" советского общества и вовсе не собирался отказываться от Ленинской премии по литературе, к которой его пред-

Консервативный поворот вО-х годов. 1964-1970 годи

235

ставила редакционная коллегия „Нового мира". Книги Солженицына, изданные на Западе в 60-е годы, получили наибольшее распространение и признание в первую очередь среди западной прогрессивной и левой интеллигенции, тогда как различные факты дискриминации и преследований писателя использовались правыми кругами и западной пропагандой, чтобы доказать наличие в СССР неосталинизма и тоталитарного режима. Разумеется, в 60-е годы Солженицын уже не объявлял себя сторонником марксизма или ленинизма. Если судить по его произведениям, то многие относили Солженицына к особому интеллектуальному течению „этического социализма". Однако даже в 30—40-е годы не существовало обязательного требования, чтобы Союз писателей СССР объединял в своих рядах одних лишь марксистски мыслящих писателей.

Солженицын распространил в Москве не только свое выступление на собрании Рязанской писательской организации, где он выступал в первую очередь против замалчивания преступлений Сталина и сталинского времени, но и свое „Открытое письмо" Секретариату Союза писателей РСФСР. Письмо Солжени- "цына было, пожалуй, последним из его обращений, в котором он выступал не против советского общества и социализма, а за их оздоровление, за демократию и гласность, за то, чтобы „массы обо всем могли

знать и судить открыто".

„Слепые, поводыри слепых! — писал Солженицын. — Вы даже не замечаете, что бредете в сторону, противоположную той, которую объявили. В эту кризисную пору нашему тяжело больному обществу вы не способны предложить ничего доброго, ничего конструктивного, а только свою ненависть — бдительность, а только „держать и не пущать..." „Враги услышат" — вот ваша отговорка, вечные, постоянные враги, удобная основа ваших должностей и вашего существования. Как будто не было врагов, когда обещалась немедленная открытость! Да что бы вы делали без „врагов"? Вашей бесплодной атмосферой стала ненависть, не уступающая расовой. Но так теряется ощущение цельного и единого человечества и ускоряется его гибель... Гласность, честная и

236 Р^М«А»еям. ЛИЧНОСТЬ И ЭПОХА

полная гласность — вот первое условие здоровья всякого общества, и нашего тоже. И кто не хочет нашей стране гласности — тот равнодушен к отечеству, тот думает только о своей корысти. Кто не хочет человечеству гласности — тот не хочет очистить

его от болезней, а хочет загнать их внутрь, чтобы они гнили там".

Письмо Солженицына вызвало многочисленные отклики и у нас в стране и за границей. „Литературная газета" ответила весьма злобным комментарием, в котором содержались уже не намеки, а прямое предложение „отправиться туда, где всякий раз с таким восторгом встречаются его антисоветские произведения и письма".

Как мы уже отмечали выше, реабилитация Сталина не состоялась ни в декабре 1969 года, ни позже. Этот факт заметно отразился на положении и содержании советской культуры. Было принято негласное решение — воздерживаться впредь как от наиболее откровенных просталинских произведений, так и от антисталинских. Говорили о необходимости „золотой середины", но это означало также конец полемики и господство посредственности и серости в литературе и искусстве. Для того чтобы добиться этой цели, надо было в первую очередь изменить линию, а стало быть, и состав редакционной коллегии „Нового мира".

„Новый мир" именно в 60-е годы стал не просто лучшим, но и любимым журналом прогрессивной части советской интеллигенции и читающей публики. Этот журнал завоевал свой огромный авторитет не только высоким качеством журнальных публикаций, но и своей верностью линии XX и XXII съездов, исторической правде. Вести легальный журнал в трудных условиях второй половины 60-х годов без всяких компромиссов было невозможно. Но уступки „Нового мира" были минимальными, а достижения — максимально возможными для условий тех лет. Журнал пользовался наибольшим уважением и среди друзей СССР за пределами нашей страны, с его деятельностью связывались надежды на оздоровление обще-

Консервативный поворот 6О-х годов. 1964-197О годы

237

ства. Но именно такой журнал вызывал неприязнь и вражду как партийной бюрократии, власть и влияние которой становились все более сильными, так и наиболее консервативной части нашего литературного мира в целом и литературного „начальства" в частности.

Первый номер журнала за 1970 год вышел в свет еще за подписью А. Твардовского и всех членов его редакционной коллегии. В журнале была опубликована большая статья академика А. Румянцева о Ленине, превосходная и глубокая повесть Ч. Айтматова „Белый пароход". Журнал отметил большой статьей И. Борисовой „Вступление" три первые повести В. Астафьева, тогда еще мало кому известного писателя.

Однако в феврале, еще до выхода в свет второго номера „Нового мира", Секретариат ССП принял решение об увольнении из состава редакционной коллегии двух заместителей А.Т.Твардовского — В.Я.Лакшина и А.И.Кондратовича и двух ведущих членов коллегии — И.И.Виноградова и И.А.Саца. Одновременно было объявлено о назначении нового заместителя Твардовского — некоего Д. Г.Большова и новых членов редакционной коллегии — О.П. Смирнова, В.А.Косолапова, А.И.Овчаренко и А.Е. Рекемчука. По традиции, главный редактор журнала сам подбирает себе редколлегию. Споры при этом возможны, но никто не назначается против воли утвержденного в ЦК КПСС главного редактора. Эта традиция была нарушена. К тому же заместителем Твардовского назначался человек, о котором Твардовский ничего не знал, даже не член Союза писателей. Протест Твардовского был отклонен. Он хотел встретиться с Брежневым или хотя бы с Сусловым, но в этих встречах было отказано. Суслов „соизволил" поговорить с Твардовским по телефону, настаивая на правильности принятого решения. Естественно, что у Твардовского оставался один выход — подать в отставку. Новым

238 Р-А-Мвдмдв.. ЛИЧНОСТЬ И ЭПОХА

главным редактором „Нового мира" был назначен В.А.Косолапов.

Надо сказать, что разгон „Нового мира" не означал, что в литературе установился режим и дух кочетовых. Роман Кочетова и линия его журнала были столь критически встречены советской общественностью, что „продолжения не последовало". Правда, редакция „Октября" не была разогнана, и Кочетов остался главным редактором. Но тот резко отрицательный прием, которым был встречен роман, множество серьезных осуждающих рецензий и фельетонов, отсутствие поддержки „верхов" и даже требование „скорректировать" линию журнала „Октябрь" — все это существенно отразилось на самом Кочетове. Он теперь часто пребывал в состоянии депрессии, ложился спать, положив под подушку пистолет, а в самом начале 70-х годов покончил с собой.

Еще раньше ушел из жизни Твардовский. Глубоко потрясенный, лишенный любимого журнала, он не прожил после этого и двух лет и умер в декабре 1971 года.

БОРЬБА С ИНАКОМЫСЛЯЩИМИ И ОППОЗИЦИЕЙ

Период „стабильности" в брежневском руководстве, как мы видели из предыдущего изложения, вовсе не был лишен элементов сложной борьбы внутри партии и в обществе Но особенного внимания заслуживает борьба между режимом, становящимся на все более консервативные политические и идеологические позиции, и общественными силами, противящимися консервативному повороту, борьба, которая происходила вне официальных политических или культурных систем и механизмов и которая позднее по-