Guseynov-_Antichnaya_etika

24.578

1. Гомер

Гусейнов А.: Античная этика, 18

предметно нагружены, не несут в себе морального содержания. В этом отношении весьма показательно, что понятия "мужественный" и "физически сильный" обозначаются одинаково. Они в сознании грека той эпохи совпадают, и по сути Ахиллес, который представляет собой воплощение мужества, является одновременно человеком могучего телосложения, огромной силы, один его яростный вид нагоняет страх на врагов: "быстроногий" – его типологическая хаpaктepистика, его меч – такой тяжелый, что никому другому его поднять не под силу; у него, по словам Гектора, "руки подобны огню, а душа и могучесть – железу" (Ил., XX, 373). Храбрость Ахиллеса есть выражение и продолжение его физической природы, и про нее Агамемнон в пылу ссоры говорит, что "она дарование бога" (Ил., I, 178). Понятие α’ ρετή (arete, добродетель), которое стало центральным в античной этике, у Гомера, как и долго еще после него, также употребляется в широком значении добротности и относится не только к человеку, но и к другим живым существам. Как обозначение добротности, высокого качества человека α’ ρετή является хаpaктepистикой человека благородного, аpистокpaтичeского происхождения и вбирает в себя те свойства, которые делают его

24.579

1. Гомер

Гусейнов А.: Античная этика, 19

благородным, прежде всего силу, мужество, высокий дух, стремление первенствовать; так, одно из собирательных описаний α’ ρετή включает (Ил., XV, 641–642) легкость в беге, искусство в сражениях, блистательный ум. Н. Гнедич переводит α’ ρετή как "доблесть". Понятие доблести у Гомера обозначает конкретные качества, которые высоко ценятся в героическом мире.

Итот факт, что разные качества объединяются

внем по тому критерию, что они высоко ценятся и в своей совокупности выделяют, возвышают обладающего ими человека, уже придают ему этический оттенок. В "Одиссее", следующей по хронологии событий за "Илиадой" и созданной позже, больше свидетельств зарождающегося морального сознания. А. Ф. Лосев, например, находит несомненные моралистические мотивы в изображении Аида в XI песне (водворение Геракла на небо, образы великих грешников Тития, Тантала, Сизифа, хаpaктep суда над умершими и т. д.)3. Терминология, несущая

этическую нагрузку, в ней богаче и встречается

чаще4.

Бедность и неразвитость терминологии свидетельствуют о том, что мораль не обособилась, не эмансипировалась от реальности, когда она "может действительно представить себе

24.580 1. Гомер Гусейнов А.: Античная этика, 19

что-нибудь, не представляя себе чего-нибудь действительного"5, но вовсе не о том, что она отсутствует. Мораль этой эпохи еще вписана в язык самой практической жизни. Мы, например, говорили, что Гектор, защищая родной город, ведет себя самоотверженно, но у него при этом отсутствует представление о самоотверженности. У Гомера вообще нет такого понятия, оно чуждо героическому этосу. Герой, даже идя на смерть, утверждает себя. И тот же Гектор, решая остаться в поле перед наступающими ахейцами во главе с грозным Ахиллесом, в то время как остальные его товарищи укрылись за стенами Трои, руководствуется отнюдь не высокими соображениями долга, предписывающего до последнего защищать Отечество; его мотивация значительно более конкретная и личная: он искупает свою вину военачальника, отдавшего перед тем пагубный приказ, стремится избежать ситуации стыда и позора, когда "гражданин самый последний может сказать в Илионе: Гектор народ погубил" (Ил., XX, 107–108). Не будет преувеличением сказать: герои моральны, не ведая того, что они моральны. Как пишет В. Йегер, "конечными этическими рамками для Гомера, как и для греков вообще, являются законы бытия, а не предписания голого долженствования"6. В

24.581

1. Гомер

Гусейнов А.: Античная этика, 20

героическом мире есть, разумеется, свои представления о подобающем поведении, которые свидетельствуют о душевном благородстве героя, правильности его поведения. Нестор свой рассказ о судьбах героев после Трои прeдвapяeт замечанием "как следует, я расскажу, ничего не скрывая" (Од., III, 187); о предстоящей встрече Одиссея с сыном Агамемноном говорит такими словами: "К сердцу родителя сам он, как следует сыну, прижмется" (Од., XI, 451); отвечая на слова благодарности еще не узнанного Одиссея за ласковый прием, свинопас Эвмей говорит: "Если бы друг, кто хуже тебя посетил нас, мы долг свой гостя почтить сохранили бы свято" (Од., XIV, 56–57). Гомер употребляет слово Themis, маpкиpующee рaзнообpaзныe поведенческие ситуации по тому признаку, что они свидетельствуют о благородстве души, протекают как должно. То, как следует себя вести, не дано в виде абстрактной нормы, а представлено в качестве поведенческих актов, вписано в язык живой человеческой практики. На страже нравственно подобающего поведения (θέμις, themis) стоит стыд (α’ιδώς, aidos). Ахейцы стыдятся отвергнуть вызов Гектора сразиться в поединке (Ил., VII, 93); Пенелопа в своей верности мужу и дому стыдится молвы (Од., XVI,

24.582

1. Гомер

Гусейнов А.: Античная этика, 20

75); Эвмей стыдится не выполнить приказания своего хозяина (Од., XVII, 188). Стыду противостоит бесстыдное своеволие (υ’ґβρις, hybris), подобное тому, которое продeмонстpиpовaл Агамемнон, отняв у Ахиллеса законную добычу. Нравственно-психологические качества, как и нравственно-нормативные, у Гомера контекстуальны. Они не имеют идеологически самостоятельного статуса.

Единство индивидуальной и коллективной воли, интимности и публичности поведения как основа героического мира – не предзаданный факт, а способ жизнедеятельности, составляющий суть героического этоса и поддерживаемый этим этосом. Именно героический этос является основным предметом вдохновения Гомера. Поэт рaссмaтpивaeт героический мир не в состоянии идиллического спокойствия, а в угрожающих ему проявлениях, точках внутреннего напряжения и возможного разрыва. Природа наиболее опасных для него конфликтов и пути их преодоления – вот, что волнует его в первую очередь. Героический мир держится энергией героических дел, и у него нет другой гарантии, кроме героических личностей. При этом каждый герой является его несущей конструкцией. Он равен самому себе и незаменим. Если есть в поэмах Гомера какая-то

24.583

1. Гомер

Гусейнов А.: Античная этика, 21

несомненная истина, то она состоит в том, что герой и героический мир тождественны. Поэт двадцатого века, воспевающий коллективистский дух, говорил: "Единица – ноль". В случае Гомера единица – все. Он запечатлел героический мир в период, когда мужество одного Ахиллеса решает судьбу войны для ахейцев и мужество одного Гектора решает судьбу войны для троянцев. Высшей инстанцией героического этоса является сам герой. В трудных ситуациях ответственного выбора, касающихся вопросов чести, решения принимает он сам. Как ни уважает герой отца, учителя, друга, военачальника, тем не менее он никому из них, как и вообще никому другому, не может доверить защиту своей чести. Герой столь полно идентифицирует себя с ценностями, составляющими доблесть благородного человека, что он выступает их живой персонификацией и живым хранителем. Он может потерять все, но не может потерять лица, уронить имени. И он не мыслит себя в ином качестве. Известный отечественный исследователь античной культуры В. Н. Ярхо пишет: "Человек сообразует свое поведение с постоянной нравственной нормой, не задумываясь над ее справедливостью и не видя противостоящей ей другой, столь же справедливой нормы. В этом смысле образ Гектора так же

24.584	1. Гомер		Гусейнов А.: Античная этика, 21
"беспроблемен",		как	образы	Ахилла	и

Агамемнона"7.

Герой – благородный (έσθλός, esthlos) и одновременно хороший (α’ γαθός, agathos), лучший (α’ґριστος, aristos). Благородство органично для него, низкое, плохое (κακός, kakos) он как бы стряхивает с себя. В этой связи показателен образ Терсита – эпизодической фигуры в "Илиаде", который, кажется, только и появляется, чтобы обозначить то, что брезгливо отбрасывается героическим этосом. На собрании воинов он выступил против Агамемнона, обвинив его в присвоении большей части военной добычи. Терсит безобразен по виду, непристоен по поведению, некоторые исследователи считают его также низким по происхождению. Когда ахейское войско, преодолев краткое искушение вернуться домой, не доведя дело до конца, вняло грозным увещеваниям Одиссея и успокоилось, "только Терсит меж безмолвных каркал один, празднословный".

В мыслях вращая всегда непристойные, дерзкие речи, Вечно искал он царейоскорбить, презираяпристойность, Все позволяя себе, что казалось смешнодля народа, Муж безобразнейший, он меж данаев пришелк Илиону; Был косоглаз, хромоног; совершенногорбатые сзади Плечи на персяхсходились; глава у негоподнималась

Вверх острием, и была лишь редким усыпанапухом (Ил., II,

24.585

1. Гомер

Гусейнов А.: Античная этика, 22

212–219).

Одиссей едва удостаивает Терсита ответом и вниманием, считая, что тот только заслуживает удара скипетром. Получив по спине, Терсит присел, дрожа от страха и утирая слезы, и все "от сердца над ним рассмеялись" (Ил., II, 270). Низменное в рамках логики героического этоса не заслуживает серьезного отношения даже как то, с чем надо бороться.

Герой не может сомневаться в героических ценностях. Но это не значит, будто само героическое самоутвepждeниe дается ему легко, без борьбы. Герой умеет преодолевать возникающие препятствия и соблазны. Что это за препятствия и соблазны? Как мы узнаем из поэм Гомера это могут быть а) слепые природные порывы (Ахиллесу приходится с огромным трудом и не без помощи богов сдержать свой яростный гнев, чтобы не поднять меч на Агамемнона; Гектору приходится преодолевать страх, обуявший его при виде грозного Ахиллеса, для чего, кстати заметить, также потребовалось вмешательство Афины); б) матepиaльныe искушения (Ахиллес отвергает огромные дары Агамемнона, прeдлaгaeмыe в качестве компенсации за нанесенное ему оскорбление); в) семейные привязанности (Гектор во имя воинской

24.586

1. Гомер

Гусейнов А.: Античная этика, 22

чести должен перешагнуть через любовь к жене и малолетнему сыну, жалость к прeстapeлому отцу). Герой утверждает себя через собственную природу и жизненные обстоятельства, и он поэтому должен уметь властвовать ими. У Гомера уже намечена линия, связывающая героический этос с умерением страстей, преодолением соблазнов, борьбой мотивов. Герой – человек, который умеет

вслучае необходимости ценности, делающие его богоподобным, ставить выше мотивов, обусловленных его частной бренной жизнью.

От героя требуется также рассудительность, прозорливость, искусство убеждения. Героический мир – пространство бессмертных дел и одновременно с этим пространство речи. Ахиллес

вначале троянского похода был совсем юный, "неискусен в войне, человечеству тяжкой; в сонмах советных неопытен, где прославляются мужи", поэтому отец приставил к нему мудрого учителя, чтобы тот его всему научил: "Был бы в речах ты вития и деятель дел знаменитых" (Ил., IX, 440–443). Благородной доблести надо учиться, ее надо культивировать. Она требует дисциплины, состоящей в том, чтобы страсти и интересы корpeктиpовaть, направлять мудрой речью. У Гомера уже намечается ставшая магистральной для европейской культуры и этики тенденция,

24.587

1. Гомер

Гусейнов А.: Античная этика, 22

отождествляющая нравственно достойное поведение с поведением разумным. Особенно явственно это обнаруживается при сопоставлении "Илиады" с "Одиссеей". В отличие от Ахиллеса, который, как правило, именуется "быстроногим", основное опрeдeлeниe Одиссея – "хитроумный".