- •Мифологическая школа
- •Вопросы и задания
- •Вопросы и задания
- •Культурно-историческая школа
- •Вопросы и задания
- •Вопросы и задания
- •Сравнительно-историческое литературоведение
- •Вопросы и задания
- •Вопросы и задания
- •Психологическая школа
- •Вопросы и задания
- •Вопросы и задания
- •Социологическое направление
- •Вопросы и задания
- •II. Происхождение искусства
- •III. Социальная функция искусства
- •Вопросы и задания
- •Формальная школа
- •Вопросы и задания:
- •Вопросы и задания
- •Вопросы и задания
- •Невельско-Витебский кружок и М.М. Бахтин
- •I. Искусствоведение и общая эстетика
- •II. Проблема содержания
- •III. Проблема материала
- •IV. Проблема формы
- •Вопросы и задания
- •Вопросы и задания
- •Тартуско-московская семиотическая школа
- •Введение
- •Глава III
- •Вопросы и задания
- •Вопросы и задания
- •Вопросы и задания
- •Вопросы и задания
- •Вопросы и задания
- •Вопросы и задания
- •Историко-типологическое направление
- •Вопросы и задания
- •A.M. Панченко
- •Вопросы и задания
- •Изучение проблемы автора
- •Вопросы и задания
- •Вопросы и задания
- •Вопросы и задания
- •Феноменологический метод
- •Вопросы и задания:
- •Двумерность структуры литературного произведения
- •Схематичность литературного произведения
- •Литературное произведение и его конкретизация
- •Вопросы и задания
- •Герменевтический метод
- •Вопросы и задания
- •Рецептивная эстетика
- •Вопросы и задания
- •Миф как высказывание
- •Миф как семиологическая система
- •Форма и концепт
- •Значение
- •Чтение и расшифровка мифа
- •Миф как похищенный язык
- •Вопросы и задания
- •Дискурсный анализ
- •Предисловие
- •Вопросы и задания
- •Вопросы и задания
- •Вопросы и задания
- •Анализ с позиций деконструкции
- •Вопросы и задания
- •Предисловие
- •Вопросы и задания:
- •Мотивный анализ
- •Вопросы и задания
- •Вопросы и задания
- •Анализ архетипов
- •Вопросы и задания
- •Вопросы и задания
- •Интертекстуальный анализ
- •Вопросы и задания
- •Анализ крупных художественных систем
- •Реализм
- •Вопросы и задания
- •2. Координаты исследования
- •3. «Космографии» и «Хаографии»
- •4. Рубеж 1920—1930-х годов: кризис модернизма и варианты исходов
- •Вопросы и задания
- •Вопросы и задания
Н. П. Хрящева. «Теория литературы. История русского и зарубежного литературоведения. Хрестоматия»
Вопросы и задания
1.Как объясняет С.С. Аверинцев двойную атрибуцию в сборниках Псалтирь и Притчи Соломоновы?
2.Какой категорией заменяется в древней культуре Ближнего Востока категория автор-
ства?
3.Почему, по мнению ученого, отсутствует литературно-критическая рефлексия над феноменом индивидуального авторства в Ветхом и Новом Заветах?
4.Каковы, по Аверинцеву, причины зарождения авторства в собственном смысле?
5.Каковы стадии в утверждении авторства? Как осуществляется движение от концепта авторитета к концепту авторства?
6.Чем, по мнению Аверинцева, важна позиция Гесиода относительно обособления эстетической проблематики от всякой иной?
7.Как характеризует ученый культурное пространство, важное для выращивания индивидуального авторства?
Б. О. Корман Итоги и перспективы изучения проблемы автора30
Проблема автора принадлежит к числу тех, которые в последнее время привлекают к себе особенно пристальное внимание наших литературоведов. Плодом ее интенсивного изучения явились и существенные теоретические результаты, и новое освещение литера- турно-художественного материала. Дальнейшее исследование целесообразно вести по двум направлениям.
Во-первых, следует как можно шире применять уже созданную методику в ходе анализа конкретного материала. Это – задача историко-литературной науки. Ее решение сразу же даст осязаемые результаты: оно будет способствовать не только более верной и точной характеристике произведения, творчества писателя, литературного направления, но и общему повышению теоретического уровня наших работ.
Во-вторых, должно быть продолжено изучение самой проблемы в ее теоретическом аспекте. Речь идет о совершенствовании теоретического аппарата, уточнении как отдельных понятий, так и их системы, установлении связи этой системы понятий с другими тео- ретико-литературными понятиями.
В настоящей статье мы укажем на некоторые недостаточно изученные стороны вопроса и попытаемся наметить программу дальнейших исследований.
Начнем с вопроса терминологического. Слово «автор» употребляется в литературоведении в нескольких значениях. Прежде всего оно означает писателя – реально существовавшего человека. В других случаях оно обозначает некую концепцию, некий взгляд на действительность (99). <…>
Если принять определение автора как носителя концепции, выражением которой является все произведение, то нужно принять как обязательное следствие и мысль о том, что автор непосредственно не входит в текст: он всегда опосредствован субъектными или внесубъектными формами. Представление об авторе складывается из представления об этих формах, их выборе и сочетании. Дальнейшая разработка теории литературных родов требует, следовательно, создания типологии форм выражения авторского сознания. Примени-
30 Корман Б.О. Итоги и перспективы изучения проблемы автора // Б.О. Корман. Избранные труды. Теория литературы. – Ижевск: Институт компьютерных исследований, 2006. – С. 99, 101–108.
143
Н. П. Хрящева. «Теория литературы. История русского и зарубежного литературоведения. Хрестоматия»
тельно к эпосу эта работа начата исследованиями М.М. Бахтина и Я.О. Зунделовича. Первый из них предложил стройную и весьма дифференцированную классификацию типов прозаического слова, за которой стоит представление о субъектной функции высказывания. Второй ученый пользуется дифференцированной системой обозначений субъектов речи в романах Достоевского. К плодотворным результатам могло бы привести изучение предлагаемой и используемой в трудах названных исследователей (эксплицитной и имплицитной) систем субъектов речи (выявление принципов, лежащих в основе классификации, установление объема и содержания соответствующих понятий и т. д.). Работы такого рода были бы полезны не только для решения проблемы, о которой идет речь в настоящей статье: они могли бы также послужить материалом для еще не написанной истории советской филологической науки (101).
<…> Изучение субъектных форм должно иметь своим продолжением и завершением изучение вопроса о соотношении субъектов речи и автора, то есть, в конечном счете – о выражении авторской позиции через субъектную организацию произведения. Принципиальное значение в связи с этим приобретает недостаточно оцененная до сих пор работа И.М. Семенко, одной из первых в нашем литературоведении рассмотревшей на материале «Евгения Онегина» соотношение автора и субъектов речи в эпическом произведении. Оригинальная система анализа, примененная исследовательницей, имеет общее значение и должна быть изучена особо.
Ниже мы изложим некоторые соображения о соотношении субъектов речи и автора; они могли бы послужить отправной точкой для дальнейшей работы.
Каждое эпическое произведение представляет собой текст, принадлежащий одному или нескольким субъектам речи. Субъект речи тем ближе к автору, чем в большей степени он растворен в тексте и незаметен в нем. По мере того как субъект речи становится и объектом ее, он отдаляется от автора. Чем в большей степени субъект речи становится определенной личностью, тем в меньшей степени он непосредственно выражает авторскую позицию. Естественно заключить, что повествователь ближе других субъектов речи к автору, а рассказчик в сказовом произведении дальше других субъектов речи от автора. В произведении, где весь текст, за исключением реплик героев, принадлежит повествователю, авторская позиция выражается преимущественно через повествовательный текст; но даже в этих случаях автор и повествователь не совпадают. Авторская позиция всегда богаче позиции повествователя: она выражается в своей полноте не отдельным субъектом речи, как бы (102) близок он ни был к автору, а всей субъектной и внесубъектной организацией произведения.
Субъектная организация произведения есть соотнесенность текста с субъектами речи. Следует различать формально-субъектную и содержательно-субъектную организации текста. Формально-субъектная организация текста есть соотнесенность разных частей текста с носителями речи, определяемыми по формальному признаку (степень выявленное™ в тексте). Содержательно-субъектная организация текста есть соотнесенность текста с носителями речи, определяемыми не столько по степени выявленное™ в тексте, сколько по мироотношению и стилю, то есть содержательно. Изучение авторской позиции предполагает определение отношения между формально-субъектной и содержательно-субъектной организациями текста. Задача заключается в том, чтобы после описания и классификации достаточно широкого материала наметить типологию субъектных организаций текста и установить связь тех или иных разновидностей с методами, направлениями, индивидуальными стилями.
Поскольку авторское сознание выражается не только с помощью субъектных, но и внесубъектных форм, возникает задача изучения разнообразных типов сочетания этих форм – в зависимости от мировоззрения писателя, конкретной идейно-художественной задачи, которую он ставит перед собой, требований метода и т. д.
144
Н. П. Хрящева. «Теория литературы. История русского и зарубежного литературоведения. Хрестоматия»
Стоило бы предпринять попытку интерпретации наиболее значительных работ по теории романа в свете проблемы автора. Мы имеем в виду прежде всего труды В. Днепрова и А.В. Чичерина. В. Днепров предложил концепцию романа как особого литературного рода, синтезирующего эпическую, лирическую и драматическую стихии. Эта концепция помогает понять многое в структуре современной повествовательной литературы. Перспективной могла бы оказаться попытка изучения субъектного адеквата родовых стихий, сплавленных в романе. Подобная работа помогла бы уточнению форм и функций каждой из родовых стихий в пределах (103) романного произведения. Поясним эту мысль на примере подтекста.
Подтекст из метафорического образа с весьма зыбким содержанием начал превращаться в последние годы в научное понятие с более или менее четко очерченным содержанием. Важный шаг в этом направлении сделала Т.И. Сильман, обратившая внимание на подтекст как явление композиции. Подтекст в ее трактовке есть особое содержание, особый слой текста, создаваемый повторением («всплыванием») неких элементов. Их характер, строение и типология еще не изучены. Такова нынешняя стадия работы.
Мы склонны рассматривать подтекст как одно из проявлений лирической стихии в романном роде. Преобладание одной из трех стихий (эпической, лирической или драматической), приводящее к структурному изменению целого и являющееся основой жанровой типологии внутри романа как рода, может служить основой построения типологии подтекстов. Крайними случаями являются подтекст в романе с преобладанием эпического начала и подтекст в романе с преобладанием лирического начала. Изучению подлежат следующие моменты: 1. Что собственно повторяется? 2. Каковы функции этого повторения? 3. Как взаимодействуют подтекстные элементы с окружением? 4. Каково расстояние между подтекстными элементами и каков содержательный эффект от изменения расстояния? 5. Какова субъектная ориентированность подтекстных элементов?
Решение вопроса о формах выражения авторского сознания в лирике продвинулось далеко вперед благодаря работам Д.Е. Максимова, Н.Л. Степанова и особенно Л.Я. Гинзбург. Одна из этих форм получила название лирического героя, и содержание этого понятия раскрыто Л.Я. Гинзбург полно и на широком материале. Что же касается другой формы, то в ее изучении еще много спорного и неясного. Трудности начинаются с терминологии. Для обозначения формы авторского сознания, противополагаемой лирическому герою, используется термин «автор». Такое (104) словоупотребление, естественно, нежелательно, ибо создает основу для смешения родового и видового понятий. Более приемлемым представляется нам словосочетание «поэтический мир». Для того чтобы оно получило силу термина, следует прежде всего отграничить его от аналогичных явлений в эпическом или романном роде. Дальнейшее изучение предполагает установление функций «я» в поэтическом мире. Речь идет и об установлении круга функций для лирической поэзии в целом, и о попытке дать типологию на основе выделения некоторых устойчивых групп функций. Одновременно должно идти изучение соотношения того взгляда на мир, который выражается через «я», и того взгляда на мир, который выражается внелично.
Особый круг задач возникает в связи с изучением лирики как системы. Важная роль принадлежит здесь трудам Г. А. Гуковского. Опыт построения общей теории системы для литературы и частной теории системы для лирики в трудах названного исследователя существенно важен и для современной теории литературы, и для конкретных историко-литера- турных исследований.
Собственно, уже при введении понятий «лирический герой» и «поэтический мир» литературовед явно или неявно исходит из представления о лирической системе как совокупности лирических стихотворений поэта, объединяемых известным отношением к действительности и художественным строем.
145
Н. П. Хрящева. «Теория литературы. История русского и зарубежного литературоведения. Хрестоматия»
Лирическая система организуется образом автора. В зависимости от соотношения автора и форм выражения авторского сознания можно наметить несколько типов лирических систем. Есть случаи, когда автор выражает себя через одну форму, и система ею исчерпывается: он предстает перед нами либо только как лирический герой, либо лишь в форме поэтического мира. Такие лирические системы мы будем называть одноэлементными. В других случаях автор выражает себя через выбор, сочетание и соотношение различных форм. Такие лирические системы мы будем называть многоэлементными. Изучение многоэлементной лирической (105) системы предполагает выделение элементов и характеристику структуры системы. Под элементом лирической системы мы будем понимать совокупность стихотворений, объединяемых одной какой-либо формой выражения авторского сознания. Под структурой лирической системы мы будем понимать сеть отношений между элементами. Изучение возможно большего числа многоэлементных лирических систем должно явиться первой стадией работы. Это позволит в дальнейшем перейти к построению типологии многоэлементных систем.
Принципы и пути выделения подсистем и их соотношения в пределах одноэлементной лирической системы исследованы очень мало. Заслуживает изучения, обобщения и продолжения опыт Б.Я. Бухштаба, рассматривающего лирику Тютчева как соотношение трех основных эмоциональных комплексов, реализованных в трех картинах мира.
Произведения драматического рода представляют большие, чем эпос и лирика, трудности для определения авторской позиции и описания форм выражения авторского сознания. На первый взгляд может даже показаться, что есть непроходимая грань между драмой, с одной стороны, и романом и лирической системой – с другой. При более пристальном рассмотрении оказывается, однако, что можно установить некие соответствия и что есть возможность идти к пониманию драмы от уже охарактеризованных родов.
Для драмы, как и для других родов, характерна некая субъектная и сюжетно-компози- ционная организация. В драме есть два основных способа выражения авторского сознания: словесный и сюжетно-композиционный. Автор может передавать свою позицию: 1) через расположение и соотношение частей и 2) через речи действующих лиц.
Сделав эти предварительные замечания, мы считаем возможным изложить здесь опыт родовой классификации драматических произведений, в основу которой положен принцип преобладания и сочетания тех или иных форм выражения авторского сознания (106).
Для эпической драмы характерно несовпадение формально-субъектной и содержа- тельно-субъектной организаций текста: в речах главных действующих лиц сглажено или ослаблено особенное, определяемое личностью (характером, профессией, общественным положением, принадлежностью к известной бытовой среде и пр.). Возникает некий общий речевой стиль, за которым непосредственно стоит автор.
Влирической (романтической) драме автор стоит непосредственно за главным героем
иего речами. Здесь используется и такое средство выражения авторской позиции, как напряженный сюжет.
Для собственно драмы характерно в тенденции совпадение формально-субъектной
исодержательно-субъектной организаций текста: у каждого из героев есть обычно своя речевая манера, определяемая характером героя, его положением и пр. Непосредственно за речами героев автор здесь, как правило, не стоит, и поэтому столь важную роль приобретает в этом случае такое средство выражения авторского сознания, как сюжетно-композиционная организация материала.
Предложенная здесь классификация драматических произведений представляет собой лишь первую наметку; в дальнейшем потребуется и более строгое изложение, и широкая проверка на материале. В то же время надо предпринять попытку построения сквозной, над-
146