XVIII и XIX вв. К Оссиану так или иначе обращались крупнейшие русские

писатели: Державин, Костров, Карамзин. Дмитриев, Озеров, Жуковский, Гнедич,

Батюшков, Катенин, то во второй половине 20-х годов редкие уже переложения

из Оссиана подписываются малоизвестными именами третьестепенных авторов,

каких-нибудь Ивана Бороздны, Андрея Муравьева или А. Слепцова, даже имя

которого до нас не дошло. И если еще в середине 30-х годов мы встречаем

оссиановскую тему у И. И. Козлова и В. К. Кюхельбекера, то следует иметь в

виду, что и слепец Козлов и заключенный в Свеаборгскую крепость Кюхельбекер

были оторваны от современной жизни и заново переживали литературные

впечатления молодости.

Показательна творческая эволюция Валериана Олина, поэта небольшого

дарования, но чуткого к веяниям времени. Как мы уже отмечали, Оссианом он

занимался свыше десяти лет. Сперва он более или менее свободно перелагал

творения  Макферсона : "Сражение при Лоре" (1813, 1817). "Темора" (кн. V-1815)

и др. Позднее он стал создавать на основании оссиановских сюжетов

самостоятельные поэмы: "Оскар и Альтос" (1823) и "Кальфон" (1824),

структурно приближающиеся к байроническому типу. Причем если первоначально

Олин применял в качестве стихотворного размера архаический александрийский

стих ("Сражение при Лоре") или гекзаметр ("Темора"), то теперь он перешел к

характерному для романтических поэм четырехстопному ямбу с вольной

рифмовкой, специально подчеркивая, что такой метр заключает в себе "более

быстроты и движения". {Олин В. Оскар и Альтос. Поэма. СПб., 1823, с. III.} И

критика не преминула заметить его приверженность к стилистическим

новшествам. "Поэма, - писал о "Кальфоне" О. М. Сомов, - разложена на длинные

строфы или отделения, _по образцу поэм романтических_". {Сын отечества,

1825, Ч. С, э 6, с. 173. Курсив мой, - ю. Л. Ср.: Жирмунский в. М. Байрон и

Пушкин. Л., 1978, с. 236.} А далее Олин пришел уже к прямым подражаниям

Байрону: начал писать поэму "Манфред", создал трагедию "Корсер" (1826).

Пушкин с его безошибочным литературным чутьем, по-видимому, раньше

других понял, что Оссиан устарел. Недаром зачин из "Картона" он использовал

для обрамления своей шуточной поэмы-сказки "Руслан и Людмила" (1820):

Дела давно минувших дней,

Преданья старины глубокой.

Нам представляется справедливым высказывавшееся уже предположение, что

в "Руслане и Людмиле" имена Финна и Наины, содержащиеся в иронической

вставной истории о герое, который безуспешно пытался завоевать сердце

красавицы, пока она не превратилась в дряхлую старушонку, должны были

ассоциироваться в сознании современников с Фингалом и Мойной - героями

оссиановской трагедии Озерова. {Pushkin Aleksandr. Eugene Onegin. A novel in

verse translated from the Russian with a commentary, by Vladimir Nabokov,

Vol. II. New York, 1964, p. 255. - Набоков также связывает имя Ратмира с

оссиановским Reuthamir.} А это соответствие бросало иронический отблеск на

осслановскую тематику вообще.

В 20-е годы Оссиан постепенно утрачивает актуальное значение для

русской литературы. Показательно, что именно в это время распространяется

мнение о поддельном характере его поэм. Один, например, раньше уверенный в

их подлинности, отказался от этого взгляда и писал в 1823 г.: "Теперь уже

нет никакого сомнения, что Осснан не существовал никогда и что поэмы,

известные под именем Оссиановых, сочинены самим  Макферсоном ". {Олин В. Оскар

и Альтос, с. I.}

Только заточенный в крепость Кюхельбекер, оторванный от активной

литературной жизни и мысленно переживавший то безвозвратно ушедшее время,

когда поэзия Оссиана служила вдохновляющим примером для него и друзей,

создает в 1835 г. стихотворение, где образ шотландского барда, ставший уже

для многих условным литературным штампом, проникался живым чувством,

сливался с лирическим героем - декабристом, пережившим трагедию поражения.

Напоминая о героической поре русского освободительного движения,

стихотворение "Оссиан" служило своего рода завершением русского оссианизма

как действенного явления отечественной литературы.

После 1830-х годов стихотворные переложения поэм Оссиана на русский

язык - явление крайне редкое и незначительное. Новый прозаический их

перевод, выпущенный в 1890 г. Е. В. Балобановой, { Макферсон  Д. Поэмы

Оссиана. (J. Macpherson. Poems of Ossian). Исследование, перевод и

примечания Е. В. Балобановой. СПб., 1890, 372 с.} носил ученый характер и

сколько-нибудь заметного влияния на литературу не оказал. "Знакомство с

Оссианом по переводу г-жи Балобановой, - писал рецензент, - доставит не

столько эстетическое наслаждение, сколько того особого рода удовольствие,

какое испытывается при научных занятиях". {Книжки Недели, 1891, Э 4, с.