Глава XI. Юридическая природа взаимоотношений легатария и наследника

Вопрос о том, какими правами обладает легатарий при осуществлении своего требования к обремененному, положительными законодательствами решается неодинаково.

Римское цивильное право распределяло легаты частью по их вещной природе, частью по природе обязательственной. К первым относились legatum per vendicationem и legatum per praeceptionem; ко вторым - legatum per damnationem и sinendi modo. При вещных отказах легатарий получал объект назначения непосредственно из наследственной массы, в качестве собственника. Это право собственности приобреталось им, помимо наследника, от самого завещателя. Ограничивалось только его право владения. При отказах же обязательственных собственником легата был наследник. К нему легат поступал на праве собственности со всей universitas, в качестве ее составного элемента. Перед легатарием наследник являлся только лицом, обязанным передать объект назначения. Что касается фидеикомиссов, то последние имели всегда только обязательственное действие.

Устраняя различие между цивильными легатами и фидеикомиссами, Юстиниан, как мы видели, создал единую форму отказа, на каковой распространил как принципы цивильных легатов, так и принципы фидеикомиссов, установив, что при сомнении должно быть употребляемо лучшее право фидеикомиссов. Ввиду этого его отказ сохранил двойственность, которой характеризовались и легаты цивильные. Отказы по праву Юстиниана прежде всего порождали обязательственные отношения в форме obligatio quasi ех contractu. Однако наравне с этим они создавали также и отношения вещные. Последнее имело место в том случае, если существовало предположение о их вещной природе, т. е. если объектом предоставления являлись индивидуально определенные предметы, входящие в состав наследственной массы и принадлежащие на праве собственности самому наследодателю. Но вместе с этим признавалось и то, что завещатель сам мог определить взаимоотношения на наделенного и обремененного, особо указав, должны ли эти взаимоотношения носить вещный или обязательный характер.

Cod. civ., устанавливая в ст. 1014 положение, что всякий безусловный частный легат дает легатарию право на завещанную вещь, уклоняется от точного определения существа этого права. Этот пробел в тексте закона поставил изучаемый нами вопрос в разряд вопросов спорных. Одни теоретики утверждают, что взаимоотношения обремененного и легатария носят только обязательственный характер. Другие вносят в них и вещный элемент, но под условием предварительно выраженного согласия со стороны обремененного наследника на выдачу легатарию завещанного предмета *(149). Третьи *(150) признают, что вещная или обязательственная природа этих взаимоотношений стоит в зависимости от данного конкретного случая, отождествляя legs а titre particulier с легатом Юстинианова права: вещные отношения складываются во всех тех случаях, где речь идет о легате определенного, принадлежащего завещателю предмета. Там же, где этого нет, как, например, когда объектом предоставления является сумма денег или же вещь, определенная родом, эти отношения носят характер обязательственный, вытекая из quasi contractu. Этой двойственностью природы данных отношений Demalombe стремится объяснить и малую определенность формулы ст. 1014 Cod. civ. Только в этой своей редакции, утверждает он, она в состоянии покрыть собой то право, которое получает наделенный в каждом отдельном случае на назначенный ему легат, будет ли таковое jus in re или jus ad rem. И эта точка зрения Demalombe нам кажется наиболее приемлемой. Согласно ст. 711 Cod. civ., завещание является одним из способов приобретения права собственности; право же собственности, по общим началам, может быть приобретено только на тот предмет, который определен индивидуально. Отсюда, вещный отказ должен иметь место во всех тех случаях, где его объектом является точно указанный предмет. Если допустить, что между обремененным и легатарием по Cod. civ. существуют только отношения личного характера, то это равносильно признанию ст. 711 мертворожденной. Равным образом нет основания придавать решающего значения в определении природы этих отношений и наличности согласия со стороны обремененного или отсутствию такового на выдачу легатарию завещанного в его пользу предмета, ибо, по ст. 711, право собственности черпает свое основание в завещании независимо от каких бы то ни было внешних факторов.

Неясность, вытекающая из ст. 1014 Cod. civ., со всеми ее последствиями присуща и ст. 862 Итал. ул., тождественной редакции со ст. 1014 Cod. civ. Таким образом, в Итальянском уложении имеют место те же сомнения относительно взаимоотношений легатария и обремененного, что и в Кодексе Наполеона. Однако, ввиду наличности в Итальянск. ул. ст. 710, аналогичной по содержанию со ст. 711 Cod. civ., и ввиду того, что легат Итальянск. ул. вообще тождествен с legs а titre partic., эти сомнения необходимо разрешить в том же смысле, как мы разрешили их в отношении Cod. civ.

Отмеченный дуализм чужд другим изучаемым нами законодательствам. Ни Австрийское, ни Германское, ни Швейцарское уложения не знают отказов виндикационных. По ст. 684 Австр. ул. *(151), право на отказ отказоприниматель приобретает тотчас же после смерти наследодателя. Но право собственности на отказанную вещь к нему переходит только посредством законной передачи и законного принятия - на основании общих правил о приобретении права собственности. Распоряжение на случай смерти здесь является только правооснованием *(152) и, как таковое, само по себе не создает еще права собственности *(153). Оно доставляет отказопринимателю только личное право требования против обремененного, как лица обязанного *(154). Таким образом, Австрийскому уложению известны только отказы обязательственные. То же самое следует сказать и относительно уложений Германского и Швейцарского. По ст. 2174 Герм. ул., отказом устанавливается в пользу наделенного право требовать от обремененного предоставления отказанного предмета. По ст. 562 Швейц. ул., против обремененных отказами отказоприниматели имеют право на личный иск. За отсутствием специально назначенных для исполнения отказов лиц таковой иск направляется против законных или назначенных наследников. Своим предметом он может иметь или просьбу о выдаче отказанных вещей, или просьбу о возмещении убытков, если предмет отказа составляет исполнение какого-нибудь действия. В том случае, если отказ состоит в праве на получение страховой суммы, в размере которой застрахован был наследодатель, то это право отказоприниматель может осуществить непосредственно сам.

Признают только обязательственный отказ и наши гражданские законы. Но об этом мы говорили подробно уже выше *(155).

Указанное различие в характере права легатария на отказ имеет не только теоретический, но и крупный практический интерес. По общим правилам вещный отказ защищается виндикационным иском (actio ad rem). С этой точки зрения он является наиболее верным средством, путем которого наследодатель может обеспечить интересы легатария. Вооруженный виндикационным иском легатарий легко может бороться с отчуждением объекта предоставления как самим обремененным, так и его кредиторами. Этим же иском он может защищаться и против кредиторов наследника, если бы им вздумалось обратить взыскание, помимо имущества наследника, на объект отказа.

Таких преимуществ легатарий не имеет при отказе обязательственном. Здесь ему дается для защиты его интересов только личный иск (actio in persona). Таким образом, прежде всего сокращается возможность защищаться на несколько фронтов. Личный иск уже по своей природе не может следовать за вещь. Путем его легатарий может бороться только с самим обремененным, но не с третьими лицами, нарушающими его легатарные притязания. Вместе с тем при обязательственном отказе падают и вещно-правовые прикрытия. Виндикационные гарантии здесь отсутствуют совершенно.

Сопоставляя эти две системы отказного права, нельзя не признать, что обязательственный легат является наиболее целесообразным. Раз долговая ответственность падает на одного наследника, то для ее осуществления необходимо предоставить наследнику и неограниченную возможность распоряжаться наследством, вплоть до отчуждения его объектов, если нужно это для удовлетворения претензий наследственных кредиторов. Ведь далеко не всякий предмет в тот или иной момент можно реализовать за его настоящую цену. Поэтому чем шире будет у наследника возможность пользоваться правом отчуждать предметы наследственной массы, чем неограниченнее будет ему предоставлен выбор этих предметов, тем более будет гарантий за то, что наследство не будет обесценено. В силу этих соображений система обязательственных отказов должна быть признана наиболее отвечающей как интересам наследника, так и интересам наследственных кредиторов. Между тем при отказе, защищенном виндикационным иском, наследник может нести невыгоды и в другом отношении. Выдавая отказ легатарию при условиях недостатка наследственной массы для удовлетворения кредиторов наследодателя, он попадает в необходимость погашать эти долги из личных средств. Естественно, это не мирится с нормальным положением вещей. Правда, в этих случаях за наследником признается право регресса. Однако, если против наследника легатарий обладает вещным иском, то наследник, осуществляя свое право регресса, может обратиться к легатарию уже только с иском личного характера о сумме денег, соответствующей сбавке. При несостоятельности же легатария и это право утрачивает свой практический интерес. Оно становится лишь jus nudum.