Глава VI. О лицах при отказе

При обсуждении конструкции института завещательного отказа следует иметь в виду трех лиц: отказодателя, обремененного и отказополучателя.

1) Отказодателем считается тот, кто назначает в чью-либо пользу легат.

Отказодатель - всегда и наследодатель. Как таковой, он должен обладать завещательной правоспособностью в ее активном значении (testamenti factio activa), если устанавливает отказ путем одностороннего акта последней воли (т. е. в завещании или кодицилле), и неограниченной дееспособностью, если этот отказ он назначает в акте договорного характера, напр. в договоре о наследовании или в договоре дарения на случай смерти *(85), *(86).

2) Обремененным считается тот, кого наследодатель обязывает выдать легат из непосредственно или посредственно предоставленного в его пользу имущества, какового он вправе был ему не предоставлять или лишить его.

Поэтому не может быть обременено отказом лицо, в пользу которого из всей совокупности наследственной массы оставляется только то, на что оно и без того имело право, как, например, обязательная доля, или то, что не составляет увеличения его имущества. Обремененный прежде всего сам должен быть получателем посмертного предоставления.

По общим правилам обремененным может быть тот, кто может быть наследником *(87).

Способность лица к осуществлению его наследственных прав в Риме определялась тремя условиями: а) testamenti factio passiva, под чем разумелась способность быть наследником, являющаяся первоначально привилегией римских граждан, b) capacitas, т. е. способностью к принятию наследства, и с) отсутствием indignitas, т. е. недостойности.

Testamenti factio passiva считалась условием назначения и призвания к наследству. Отсутствие ее у наследника в один из этих моментов рассматривалось, как если бы легатария не существовала вовсе. Но ее утрата была совершенно безразлична в период между написанием духовного завещания и открытием наследства или наступлением условия, если наследник был назначен под условием. Что касается capacitas, то таковая являлась условием принятия наследства, и ее наличность требовалась поэтому лишь в момент принятия наследства. Вследствие этого наследником мог быть назначен и incapax, и это назначение, в противоположность назначению не обладающего test. fact. pas., влекло за собой призвание к принятию наследства. Но для того, чтобы принять наследство, incapax в этот момент должен стать capax. Наконец, indignitas, как фактор этического характера с отрицательным содержанием, служила основанием для отобрания (ereptio) наследства у лица, уже приобретшего право на таковое. Indignus лишался наследства, как только создавалась возможность установить его неуважение как к личности наследодателя, так к его памяти и последней воле. С этой точки зрения наличность dignitas являлась условием владения наследством и требовалась как при жизни наследодателя, так и после его смерти.

В пандектном праве testamenti factio passiva уже утрачивает характер привилегии и входит в состав общей правоспособности. Вместе с тем сглаживается за счет ограничения случаев capacitas и то искусственное различие, которое мы отметили между testamenti factio passiva и саpacitas.

В действующих кодексах способность быть наследником определяется только двумя условиями: наличностью testamenti factio passiva и dignitas *(88), причем наличность testamenti factio passiva, вопреки римскому праву, требуется лишь в момент открытия наследства, т. е. тогда, когда назначенный наследник приобретает наследственное право. Ее отсутствие во время составления завещания безразлично, ибо в это время завещание никаких прав ни для кого не производит. По общим правилам, testamenti factio passiva принадлежит всякому, кто существует в момент открытия наследства и не лишен права приобретать имущества *(89). Некоторые законодательства, как герм. *(90) и Швейц. *(91), идут еще дальше и признают в качестве наследников даже лиц, не существующих в момент смерти завещателя. На эту же точку зрения стала и наша практика в реш. Гр. Кас. деп. 1873 г. N 1530, 1888 г. N 63, 1900 г. N 84, 1901 г. N 52.

Выбор обремененного принадлежит наследодателю. Таковым прежде всего, конечно, может явиться наследник,- по классическому римскому праву только наследник по завещанию *(92). Однако с момента слияния легата с фидеикомиссом это правило утрачивает свое значение. Становится возможным возлагать легатарное обременение и на наследников по закону. Новейшие законодательства в этом отношении различия между назначенным и законным наследником не делают. Затем, отказ может быть возложен и на легатария *(93), а равно и на лицо, получающее что-либо condicionis implendae causa *(94). При субституции, будет ли таковая подназначением наследника или легатария, т. е. универсальным или сингулярным фидеикомиссом *(95), а равно и при установлении подставного наследника или легатария *(96) (на случай отпадения первого назначенного наследника или легатария) считаются обремененными и лица подназначенные. В случае если обремененный при своей жизни не выполнит обременения, его обязанность переходит по наследству на его преемников, поскольку таковое не носило личного характера *(97). Если наследодателем выбора обремененного не сделано, то по новейшим законодательствам обремененным рассматривается как бы самое наследство, а потому и ответственность по легату переносится на наследников, принявших это наследство. То же самое явление наблюдается в новейших законодательствах и тогда, когда назначенные наследники отпадают. В этом случае обремененным может оказаться и фиск, когда он заступает место наследника, а равно и всякий другой субъект прав, совершающие преемство по титулу выморочности *(98).

Легатом может быть обременено единовременно и несколько лиц. От наследодателя зависит возложить это обременение под солидарной ответственностью всех обремененных, а равно распределить эту ответственность между ними поголовно или альтернативно.

По действующему русскому праву, сообразно смыслу ст. 1086 Зак. гр., обремененными могут быть только наследники по завещанию. Субституция в смысле подназначения наследника по нашим законам, подобно Код. Нап. и Ит. ул., не допускается (прим. к ст. 1011 Зак. гр.). Но запрещения назначать подставного наследника на случай, если первый наследник умрет ранее завещателя или не примет завещанного имущества, в них не содержится. И сенатская практика такое подназначение, по крайней мере в первом его виде, признает (реш. Гр. кас. деп. 1882 г. N 83 по д. Елисеевой), считая такого наследника "единственным, наследующим прямо и непосредственно после самого завещателя". Отсюда следует признать, что обремененным легатом может быть и наследник подназначенный. Наконец, обязанным удовлетворить легатария следует считать и наследника, назначенного наследника, если последний при жизни не успел передать отказополучателю завещанного в его пользу предмета. Эта обязанность наследника, назначенного наследника, вытекает из самого существа наследственного преемства, как преемства универсального: здесь наследник назначенного наследника исполняет лишь обязательство своего непосредственного наследодателя, не выполненного последним при его жизни. Что же касается правила ст. 1086 Зак. гр., запрещающего завещателю обязывать своих наследников денежными выдачами, распространяющимися за пределы их жизни, то оно имеет своей целью не освобождение наследника назначенного наследника от выполнения обязательств своего наследодателя, а воспрещение завещателю обременять отказами тех лиц, которые, не являясь его непосредственными наследниками, ничего из его имущества не получают. Допущение обратного было бы равносильно или санкции, как основания для обременения отказами наследников наследника, субституции в ее открытой форме или признанию, что обременению легатом подлежат лица, непосредственно из наследственной массы завещателя ничего не получающие (см. реш. Гр. кас. деп. 1880 г. N 60).

3. Наконец, легатарием почитается то лицо, в пользу которого предоставлен отказ.

Вопрос о способности легатария к принятию отказа обычно разрешается по тем же началам, как и вопрос о способности лица быть обремененным, т. е. тот, кто может быть наследником, может получать и отказы.

Назначение легатария, как наследника и обремененного, всецело зависит от воли наследодателя. Как бы в уклонение от этого общего принципа, в интересах создания из отказа наиболее гибкого и жизненного института, некоторые законодательства допускают, чтобы легатария определял или сам обремененный, или третье лицо. Так, по ст. 651 Австр. ул., наследодатель, назначивши отказ известному классу лиц, как-то: родственникам, слугам или бедным, может предоставить наследнику или третьему лицу определить, кому из означенных лиц и что каждому должно достаться. Если наследодатель лично об этом не постановил, то выбор предоставляется наследнику. По ст. 834 Ит. ул., распоряжения в пользу неопределенного лица, которое должно быть назначено третьим лицом, недействительно. Но частное завещание в пользу лица, которое должно быть избрано третьим лицом из числа назначенных завещателем или принадлежащих к семействам и или юридическим лицам, им определенным, признается действительным, равным образом как и частное завещание в пользу одного или нескольких лиц, тоже определенных завещателем. Наконец, по ст. 2151 Гер. ул., наследодатель может наделить нескольких лиц одним отказом, с тем чтобы обремененное им или третье лицо должно было решить, кто из нескольких лиц должен получить отказ, и по ст. 2152 того же ул. предполагается, что если наследодатель наделил нескольких лиц одним отказом, с тем чтобы только тот или другой из них получил отказ, то тем самым он предоставил право обремененному решить, кто из них получит отказ *(99).

Однако нельзя не заметить, что все эти отступления от общего принципа черпают свое начало в той же воле наследодателя. Во-первых, их применение получает место только тогда, когда в своем посмертном распоряжении даст для этого основание сам завещатель. Во-вторых, своей целью они имеют не самостоятельное назначение легатария третьим лицом или отказополучателем из неопределенного круга лиц, а лишь выбор такового из лиц, уже указанных самим наследодателем.

Отказополучателями могут быть и несколько лиц, и даже наследники как по назначению, так и по закону. Если легат оставлен одному из сонаследников, то он носит название прелегата, или добавочного отказа *(100). В том случае, когда наследодатель, назначая наследников, установит, что тот или иной предмет, принадлежащий к наследственной массе, к ним не переходит, предполагается, что он остается вне завещательного распоряжения и, как таковой, по общим началам права, почитается предоставленным наследникам по закону, каковые и рассматриваются в отношении его в качестве отказополучателей *(101). От наследодателя зависит назначить одаряемому субститута - или в форме подназначения легатария *(102), или в форме подставного отказополучателя *(103).

Наши законы о праве наследодателя или третьего лица выбирать легатария не говорят ничего. Но наша судебная практика, исходя из положения, что такое распоряжение не противоречит никакому закону, признала допустимыми и такие завещательные распоряжения, в которых наследодатель предоставляет наследнику право выдать завещанное имущество тем лицам из круга родственников и знакомых, кому он найдет нужным (реш. Гр. кас. деп. 1903 г. N 122, по д. Медведевой с Пордстрем). Следует считать допустимым с точки зрения ст. 1086 Зак. гр. и назначение прелегатария. Означенная статья не устанавливает правила, по которому денежные выдачи могут быть назначаемы только третьим лицам, а следовательно, не лишает наследодателя права обязывать своих наследников таковыми выдачами и в пользу одного из сонаследников. Но не могут почитаться по правилам нашего X тома отказополучателями те законные наследники, в пользу которых поступает тот предмет, относительно которого наследодатель не установил, что он переходит к назначенным им наследникам. Получая его непосредственно, как имущество, оставшееся вне завещательного распоряжения, лица, совершающие его преемство, являются не отказополучателями, а законными наследниками *(104).