Фоновая преступность

Возвращаясь к информационным координатам реактивной и ресурсной информации, обратим внимание и на третью проек­цию — фоновую информацию. Представления о реактивной и ре­сурсной преступности, казалось бы, охватывают достаточно пол­ный круг явлений, которые попадают в поле зрения традиционной криминологии. Однако, если задаваться вопросом, какие же фак­торы современной жизни оказывают реальное влияние на развитие преступности и последовательную криминализацию общественных отношений, то мы увидим огромные пласты нашей действитель­ности, которые, с одной стороны, представляются некоторым фоном преступной деятельности, но, с другой стороны, обладают ярко выраженным криминогенным запалом, подрывающим осно­вы цивилизованных правовых отношений. Таким запалом порой являются воздействия средств массовой информации. (Криминогенные воздействия средств массовой информации имеют довольно глубокую историю. Вспомним, как десятки лет назад горячие умы возбуждались от репортажей о «подвигах» зна­менитых удачных гангстеров. В современном российском обществе вполне определенно можно констатировать наличие некоторого информационно-психологического фона, который, с одной сто­роны, отражает сложнейшую ситуацию, связанную со стремительным ростом преступности, а с другой — подпитывает ее, стирая в сознании людей грани между добром и злом, между преступным и непреступным.

Никакая профилактика реактивной преступности, никакие меры защиты от ресурсной преступности не будут эффективными, если не учитывать третьего направления — фоновой преступности. Фоновая преступность в данном случае практически полностью совпадает с фоновой информацией и наполняет глубоким смыслом применение в современной криминологии именно информа­ционных координат. Подобно фоновой информации, которая оказывает воздействия и на объекты живой природы, заставляя их вменяться, мутировать, подстраиваться к окружающей среде, и на объекты социальной жизни, заставляя их действовать часто вопреки воле и сознанию, так и фоновая преступность, применяя современную мощь электронных и печатных средств массовой информации, сетевых технологий, Интернета, компьютерных игр, методично воздействует на сознание и на подсознание детей, под­ростков, взрослых людей, готовя новые поколения не только для игнорирования законов и для противоправного поведения, но и для пополнения рядов преступных сообществ, включая их про­фессиональное ядро.

■ Фоновая преступность — это совокупность факторов, стимулирующих криминализацию общественных отношений, подрывающих правовые ос­новы, ведущих к деградации морали, нравственности, духовности, это криминогенные воздействия в информационно-психологической сфере.

Лекция 3. Концепция идм-преступности

1. Характеристика основных подходов к анализу организованной преступности

Трудно представить более емкий объект криминологических исследований, чем современная организованная преступность. За последние 10—15 лет, казалось бы, уже сказано все, что можно о ней сказать. Но многочисленные попытки всестороннего анализа организованной преступности, т.е. исследование правовых, эко­номических, политических, национальных и даже философских аспектов, пока не привели к ясным представлениям о наиболее эффективных методах борьбы, противодействия или контроля.

Организованная преступность оказалась чрезвычайно воспри­имчива ко всем социальным, экономическим, технологическим, политическим и другим новациям. Она мутирует со скоростью, опережающей эти новации, приспосабливается к изменяющимся условиям жизни того или иного общества и геополитической си­туации или «корректирует» их в своих интересах.

По данным, приведенным в фундаментальных исследованиях начала 90-х годов прошлого века, организованная преступность возрастала на 5—6% в год, что превышало темпы роста населения планеты, составляющие 1,5—2% По другим данным конца 90-х годов, которые являлись результатом обработки огромного статистического материала и заслуживали не меньшего доверия, уровень преступности в различное время и в различных странах естественно колебался в зависимости от социально-экономических условий, политической ситуации, уровня и стадии развития циви­лизации, однако, оставался в среднем постоянным. Что же тогда меняется? Что представляет собой сегодня реальную угрозу для общества?

Реальную угрозу представляют те сущностные качества преступ­ности, которые проявляются в процессе совершенствования спо­собов криминального обогащения и, в первую очередь, те соци­ально-экономические, общественно-политические и культурно- духовные трансформации, которые происходят под воздействием организованных криминальных сил.

Организованная преступность все более явно становится одной из веду­щих форм социально-криминальной организации жизни современного общества.

«Имеет ли преступность свои границы и конечность?» — задается вопрос в монографии известного криминолога А.И. Долговой. На этот вопрос дается такой ответ, что, с одной стороны, границы пре­ступного поведения устанавливаются законами государств. «Пре­ступлением признается виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное настоящим Кодексом под угрозой наказания», — говорится в ст. 14 Уголовного кодекса Российской Федерации. С другой стороны, замечает автор: «Истории человечества присущи периоды правового и криминологического безвременья...».

На наш взгляд, есть и третья сторона проблемы, изучение кото­рой позволит глубже понять драматизм реальной криминализации общественных отношений.

Комплексные исследования, основанные на системном ана­лизе и компьютерном объектно-структурном имитационном моделировании тенденций развития организованной преступ­ности и процессов перераспределения материальных и финан­совых ресурсов в России в 90-е годы, показали, что мы имеем дело с качественно новым антисоциальным явлением, которое не подпадает под сложившиеся уголовно-правовые и кримино­логические представления собственно об организованной пре­ступности.

Не раз были обозначены и проанализированы «ошибки» и «про­счеты» представителей как исполнительной, так и законодательной власти на федеральном, региональном и местном уровнях. Много­численные и систематические нарушения законов в процессе при­ватизации промышленных объектов и комплексов, неафишируе­мая деятельность олигархов по формированию и укреплению сво­их финансовых империй внесли наиболее «весомый вклад» в развал экономики страны в первые годы России «молодой», что, есте­ственно, имело ярко выраженные антисоциальные последствия. В то же время эти деяния не удавалось напрямую связать с органи­зованной преступной деятельностью, коррупцией и преступлени­ями в сфере экономики.

В целом в конце прошлого века в России сложилась такая си­туация, при которой определенная совокупность деяний активно обсуждалась в средствах массовой информации и оценивалась об­щественным мнением как криминальная. Были возбуждены уго­ловные дела по статьям, связанным с экономическими преступле­ниями, и прекращены по причине недоказуемости состава пре­ступления или преступного умысла.

Здесь мы вплотную подходим к третьему варианту ответа на во­прос: «Имеет ли преступность свои границы и конечность?». Это потребует развития новых представлений о сущности современной организованной преступности.