3.4. Гуманизм: идея личности в этике Попытки теоретического определения гуманизма

Идея гуманизма, наверное, одна из самых привлекательных и вмес­те с тем самых неопределенных в истории человеческой мысли. Действительно, есть гуманизм светский, христианский, социалис­тический, либеральный. В каждой из названных концепций имеет­ся свое понимание гуманизма. Есть, однако, и общие черты гума­нистического подхода. Многие согласятся с тем, что гуманизм пред­полагает заботу о человеке, стремление к улучшению условий его жизни, обеспечение удовлетворения его потребностей и развития талантов. Но даже эти, казалось бы, понятные положения при бли­жайшем рассмотрении могут породить дискуссию. Можно поста­вить вопросы о том, гуманно ли стремиться к удовлетворению всех потребностей человека, или же, наоборот, какие-то из этих потреб­ностей следует всемерно ограничить во имя развития других, гу­манно ли стимулировать или даже принуждать человека к развитию его собственных талантов, или же, наоборот, — гуманно лишь предоставлять человеку возможности развития, избегая всякого давления на него со стороны общества?

Проблемы гуманизма получают в различных философских тече­ниях далеко не однозначное решение.

В основе принципа гуманизма, несомненно, лежит зафиксиро­ванная еще с древних времен идея уважительного отношения к дру­гому человеку. Она выражается в золотом правиле нравственности «поступай по отношению к другому так же, как ты хотел бы, чтобы поступали по отношению к тебе» и в кантовском категорическом императиве «поступай всегда так, чтобы максима твоего поведения могла стать всеобщим законом». Однако золотое правило нравст­венности содержит элемент субъективизма, ведь то, что желает какой-то отдельный человек по отношению к себе, вовсе не обяза­тельно хотят все другие. Категорический императив выглядит более универсально. Но он способен быть лишь ограничивающим прави­лом, так как не содержит в себе никакой ценностной идеи, в соот­ветствии с которой могло бы осуществляться развитие личности. Но без такой идеи представление о том, что человек никогда не есть средство, а только цель (вторая формулировка императива), превращается в абстрактную формулу.

Гуманизм, представленный своей императивной стороной, вы­ступающий как практическое нормативное требование, несомнен­но, исходит из приоритета личности над другими ценностями. По­этому содержание гуманизма соотносится с идеей личного счастья. Однако последнее не является независимым от счастья других людей и в целом от характера задач, решаемых обществом на дан­ном этапе его развития. Ведь подлинное счастье предполагает пол­ноту, эмоциональную насыщенность жизни. Оно может быть до­стигнуто лишь в процессе самореализации личности, так или иначе осуществляемом на основе разделенных с другими людьми целей и ценностей. В таком случае формирование у личности качеств, делающих ее способной быть полноценным участником обществен­ной жизни, даже если это предполагает принуждение со стороны общества, не выглядит как негуманное. Сложность решения вопро­са о гуманизме, однако, заключается в выяснении того, какое воз­действие гуманно, а какое нет; в том, чтобы определить, что со­ответствует действительной исторической перспективе и интере­сам самой развивающейся личности, а что является временным, конъюнктурным и, возможно, корыстным подходом того или иного субъекта (например, некоторого политика), пытающегося манипу­лировать другими людьми.

Если исходить из того, что сущность человека изменяется вместе с развитием социальных отношений, из того, что на разных исто­рических этапах меняются цели деятельности людей, гуманизм не может быть понят просто как предоставление условий для самораз­вития и требование никогда не использовать другого в качестве сред­ства.

Посредством формального принципа нельзя решить конкретные вопросы о гуманном отношении одного человека к другому, и ре­альный гуманизм, по-видимому, представляет некоторый баланс в сочетании разных принципов, степень соединения свободы само­выражения личности с требованиями к ее поведению, задаваемыми культурой данного общества.