§ 3 Основные идеи современной европейской философии права и тенденции ее развития

Новое время заявило о себе становлением капиталистического способа производства и тотальным экономическим отчуждением в условиях тройной фетишизации «товар - деньги – капитал», где человек оказывается в состоянии отчуждения от всего, всех и от самого себя; где он обретает статус одномерности, и востребуется как социальная функция.

В философии Нового времени и немецкой классической философии рациональность доводится до уровня панрационализма, становится парадигмой освоения мира, в том числе и социального. Опредмеченная идея рациональности в форме культа разума становится стержнем идеологии буржуазии. Но в условиях соприкосновения теории с практикой приводит к тому, что заявленная рациональность инверсирует в свою противоположность. Она становится «формальной» рациональностью, заложив истоки эпохи модерна, где бал правит формализм, в том числе и в сфере права.

В этих условиях право заявило о способности выполнять лишь внешнюю, регламентирующую функцию. Оно ориентировано на ограничение, запрещение, а не на разрешение.

Институт государства в лице бюрократии трансформировался в бюрократизм, включив механизм персонификации общественных отношений и деперсонификации людей, включенных в эти отношения. Из системы обеспечения бюрократия превратилась в систему самообеспечения, решая в своих интересах отношение «запрещать – разрешать», подменив содержание права формой его закона.

Один из первых, кто диагностировал формальную природу права в условиях эпохи модерна был Макс Вебер (См.: Вебер М. Избранное. М., 1990).

Что касается позитивизма, то он, адаптируя «формальную рациональность» формализует систему публичного и частного права, не вникая в сущность права, а ограничиваясь его полезностью в решении вопроса регламента общественных отношений.

Юридический позитивизм с необходимостью вышел на конвенционализм, когда нормы отраслевого права пересматриваются по воле анонимного большинства, за которым, как правило, стоит сила и произвол. В результате право заявляет о себе как воля большинства, возведенная в закон, гарантом которого выступает исполнительная и судебная власть государства. В этих условиях в качестве доминанты выступает долг, а не правовая возможность.

В середине ХХ века юридический позитивизм в Европе начал сдавать позиции. Очевидным стал конфликт между политикой государства, структурой капиталистических отношений и личностью. За достаточно стройным и изящным фасадом системы буржуазного права скрывается вопиющая несправедливость практики судопроизводства, политические гонения, коррупция чиновников, отчуждение человека от собственности, власти и культуры. Не случайно в качестве реакции на юридический позитивизм последовала экзистенциалистская интерпретация природы права, которая ставит под сомнение деление права на общее и частное. Первое грешит «надуманностью» и превращением в прокрустово ложе для частного в силу динамизма общественной жизни. Как правило, «общее право» - конструкция бюрократизма, которая стремится обеспечить контроль над социальной действительностью и жизнью отдельного человека.

Экзистенциалистская трактовка права исходит из приоритета ценности личности. По К. Ясперсу проблема права заключается не в том, чтобы человек нашел и осуществил правомерное решение, а в том, чтобы этот выбор был его собственным выбором, утверждением своего «Я», взяв на себя всю меру ответственности перед собой, а не перед законом, гарантом которого выступает государство.

Вопрос, какова мера необходимости государства, если оно выполнило свое назначение, прийдя на смену власти авторитета. Должно ли оно уступить место новому качеству власти авторитета, если доверять гегелевской триаде, где «тезису противостоит антитезис, а их противостояние снимается в синтезе с заявкой на новое качество тезиса. Это еще одна неопределенность которая ждет своих исследователей.

С точки зрения экзистенциалистской трактовки право является неотъемлемым элементом не столько общества, сколько человека, и проявляется оно в коммуникации (общении, диалоге). Отправной точкой отчета осмысления права должно быть не общество и не государство, а человек и только человек, утверждают М. Хайдеггер, К. Ясперс, Ю. Хабермас и другие. Но человек не как объект, а как экзистенция.

На лицо попытка вывести право за границы государственного законотворчества, но в этом случае право теряет свою преемственность. Остаются только слова о праве и понимание того, что есть проблема права и ее надо решать.

В качестве общего вывода можно отметить, что обращение теории права к философии обычно связано с переходными периодами от одной исторической эпохи к другой. Следует помнить, что при всей преемственности каждая новая эпоха востребует все новые компоненты духовной жизни общества в том числе, а может быть и, в первую очередь, потребует нового права. И здесь уже не обойтись внутренними ресурсами. Нужна философская рефлексия, ибо соотношение общественного и индивидуального сознания, рационального и иррационального в общественной жизни, свободы воли и необходимости и многое другое имеют общефилософское, а не юридическое содержание.

Грядет новая историческая эпоха. Нужно новое право. И оно может состояться усилиями в том числе и философии права. Но последняя должна быть также новой, а не демонстрировать свою ретроспективу.

Нужна та философия права, которая в состоянии вскрыть предельные (онтологические) основания права в новом варианте системы «природа - общество - человек», который принципиально отличается от старого расклада, где природа выступала объектом страдания (эксплуатации), а человек – средством осуществления сомнительных целей анонимного большинства общества, используемых институтом государства в своих целях.