§3. Философско-правовые идеи в наследии и.А. Ильина

Ильин И.А.- философ, правовед, политический и религиозный мыслитель. Его кредо: быть, а после действовать. Осуществленное бытие – база для философствования, как мучительного деяния на пути преодоления сомнения.

С точки зрения Ильина, весь рационализм Гегеля покоится на отказе иметь дело с чем-нибудь иным, что не имманентно мысли, что не имеет прямого смысла. Отсюда неадекватность всех построений немецкого мыслителя, в том числе и его философии права.

В качестве пропедевтики своей концепции права и государства А. Ильин берет правосознание. С православно-христианской позиции он рассматривает естественное право как тайну божественного творения и замысел Бога обустроить общество. По Ильину, закон – это норма, правило поведения. При выборе способа поведения человек всегда «прав», если он придерживается установленного закона. В этом смысле любой произвол обречен на неудачу.

Закон предполагает неукоснительное соблюдение трех аксиом: духовного достоинства, автономии и признании другого. Осуществление этих аксиом позволяет гражданину сохранять чувство собственного достоинства; переводить свою свободу в состояние самодисциплины; быть субъектом права, претендуя на доверие и уважение как на уровне отношения с другими, так и на уровне отношения с государством; и заявлять о способности и готовности к сопротивлению злу силою.

В работе «О сопротивление злу силою» Ильин делает религиозно-нравственную попытку оправдать применение силы, объясняя, что не всякое насилие является злом. Насилие может быть внутренним на уровне самозаставления, а может быть внешним «психическим или физическим понуждением и пресечением зла». И первое и второе может быть добром, если можно избежать зла или пресечь зло, внешнее или внутреннее. И чем ниже общий уровень развития человека, тем большая необходимость применять физическое воздействие. Но соблюсти меру и правильно решить вопрос о сопротивлении злу силою можно, только приняв во внимание следующие условия:

• если мы имеем дело с подлинным злом как проявлением злой воли;

• если есть восприятие реального зла и его неприятие;

• если есть подлинная любовь к добру;

• если есть готовность и способность пресечь зло;

• если исчерпаны все формы и способы психического заставления и понуждения.

И.А. Ильин затрагивает еще один вопрос: «Я вижу зло, следует ли мне «умыть руки» и отойти в сторону или я обязан вмешаться, пресечь зло, сознательно избрав путь опасности, а может быть и смерти». На этот вопрос может ответить только тот, у кого болит душа и кто не может жить в условиях проявления зла. Но как согласовать необходимость противостоять злу с заповедями Христа о любви к ближнему своему, о прощении врага? И мыслитель предлагает уточнить предмет любви. Призывая любить врагов, Христос имел в виду личных врагов. Но есть сверхличная сторона, которая ведет преступника на суд общества, закона, и Бога. И в этом случае человек не вправе прощать или не прощать зло, подменяя Бога.

В самом деле, кто дал мне право прощать злодея, совратившего малолетку, предавшего Родину, поднявшего руку на жизнь другого?

Человек может рассуждать: «Я не осуждаю и не обвиняю. Но кто дал ему право быть милостивым судьей?»

Позиция безразличия, безволия – это только повод, условие приумножения зла. Поэтому по Ильину есть только одно правило: «Противиться злу из любви, отдавая все свое, где это нужно; понуждая и пресекая, где это нужно; уговаривая и казня; не отдавая ничего своего, если это «твое» больше чем твое, если оно есть в то же время божие: святыня, церковь, Родина или их вещественное воплощение».

При таком личностном и надличностном понимании предмета любви, все рассуждения о том, что сопротивление злу противоречит любви, являются вредным моральным предрассудком.

Опираясь на свою волю, приняв решение бороться со злом до конца, человек выбирает средства борьбы по обстоятельствам. Убежденный борец со злом не имеет права закрывать глаза на необходимость пресекать зло силою. Путь непротивления имеет «приличную» внешность, но не следует забывать о цене этого «приличия». На уровне человека – это может быть предательством, а на уровне государства – политической капитуляцией, торжеством вседозволенности. Деспот невозможен без пресмыкающихся. Непротивление равносильно попущению. Отказ от пресечения зла можно толковать как соучастие.

Конечно не всякий может подняться на духовную высоту борьбы со злом. Не всякий и правитель способен проявить надлежащую мудрость, чтобы найти оптимальные пути и средства борьбы со злом. Но это уже проблемы либо одного (в первом случае), либо несчастье всех подданных (во втором случае).

Пока в человеческой душе может селиться зло, меч будет необходим и востребован для пресечения его внешнего действия, принимая истину, что взявший меч может от меча и погибнуть.

Но за правое дело имеет смысл идти до конца, так как умирающий за него отдает меньшее за большее, личное за сверхличное, смертное за бессмертное. Поднявший меч против зла - совершает подвиг.

Религиозное осмысление служения добру рождает уверенность, убежденность в правоте добра, а посему вопрос надо ставить с точки зрения Ильина, не об отделении церкви от школы и от государства, а об их соучастии.