Глава 8 царица тиу посещает свой храм

Опишем еще одно событие, произошедшее во время визита и также запечатленное художником. Мы наблюдаем, как Эхнатон, почтительно поддерживая свою мать под руку, сопровождает старую царицу в храм, который построили в ее честь. Он был назван «Тенью Солнца». Вероятно, это было огромное здание невероятной красоты.

Пройдя через огромные створчатые врата, установленные между двумя обычными пилонами, гость попадал в просторный, залитый солнечным светом двор. По обеим сторонам двора проходила колоннада, между колоннами помещались статуи Эхнатона, Аменхотепа III и самой царицы Тиу. В середине двора возвышался алтарь, к которому вела лестница из нескольких ступенек. В дальнем конце двора располагались еще одни врата, ведущие во внутренние помещения. Миновав ворота, посетитель оказывался в маленькой галерее, по стенам которой стояли статуи фараона и его матери. Далее за закрытыми двустворчатыми дверями находилось святилище, внутри него размещался второй алтарь, по обе стороны которого стояли статуи царя и матери‑царицы. Справа и слева от святилища располагались две небольшие молельни, через них можно было в обход святилища выйти в помещение для молящихся, где также находились статуи царя и Тиу.

Здание, вероятно, радовало глаз яркими красками, на всех алтарях по столь торжественному поводу громоздились горы подношений. В тени колоннад стояли огромные кувшины с вином, украшенные цветочными гирляндами и лентами, на изящных подставках среди цветов лежали мясо, хлеб и фрукты.

Во время посещения храма Эхнатона и Тиу сопровождала юная принцесса Бакетатон, сестра фараона и две ее фрейлины. Перед ними шел мажордом Хуи в сопровождении чужеземного сановника, судя по одеждам критянина.

За ними шествовали придворные с веерами и опахалами, возле храма толпились слуги, возничие и конюхи, носители опахал, носильщики, храмовые служители.

Они приветствовали процессию криками: «Владыка Атона!», «Да живет он вечно!», «О красивейшая из всех!», «Тому, в ком живет Атон!», «Та, кто покровительствует этому храму Атона».

Вероятно, пожилая царица чувствовала себя так, будто время повернулось вспять и она снова возвратилась в дни своей славы. Но насколько же нынешние простые обряды отличались от тех, что совершали жрецы Амона‑Ра! Два‑три взмаха кадильницей, краткая молитва, несколько поклонов – и вот уже все выходят наружу, закрываются священные ворота, и процессия возвращается во дворец.

Глава 9 смерть царицы тиу

Не исключено, что царица Тиу, глубоко тронутая тем роскошным приемом, который устроил ей ее сын, переехала в свою резиденцию в городе Атона. Но так или иначе, ей не довелось в полной мере насладиться роскошью, напоминавшей ей о днях ее молодости.

Вскоре после описанного нами визита она умерла. В соответствии с ее распоряжениями тело Тиу набальзамировали в Фивах и перенесли из ее дворца в Долину царей, где, по обычаю, хоронили фараонов. Эхнатон отдал последнюю дань матери, предоставив погребальные принадлежности, в надписи на усыпальнице можно прочитать, что «он изготовил это для своей матери».

Тиу, видимо, пожелала, чтобы ее похоронили возле Юаа и Туа, ее отца и матери. Ее гробница в восточной части долины находится совсем близко от их усыпальницы. В гробницу вела крутая лестница, продолжавшаяся пологим спуском, в конце которого располагалась просторная погребальная камера с белеными стенами.

Большую часть камеры занимала большая усыпальница. Дверь в нее была изготовлена из дорогого ливанского кедра, покрытого золотом, и оснащена засовом. Большинство гвоздей, скрепляющих деревянные части строения, были сделаны из золота (наглядное свидетельство состояния царской казны в то время).

На створках располагались изображения царицы, озаренной лучами Атона. Сама усыпальница была также изготовлена из кедра, покрыта золотом, на всех ее стенках были представлены сцены поклонения Атону. В одной из них Эхнатон стоит рядом с Тиу, вокруг реалистически нарисованных фигур струятся животворные лучи солнца. Внутри усыпальницы размещался саркофаг, в котором лежала мумия великой царицы. В камере находились также традиционные погребальные принадлежности: живописно разрисованные короба, алебастровые и фаянсовые вазы, статуэтки и прочее. На некоторых вазах видны маленькие гротескные фигуры бога Беса; очевидно, Эхнатон по‑прежнему допускал почитание других богов. В надписях на стенах усыпальницы он везде, где только можно, называет своего отца Аменхотепа III его вторым именем Небмаара, чтобы не упоминать ненавистного имени Амона. Вместе с тем в некоторых случаях, там, где это казалось необходимым, он допускал его употребление. Предубеждение Эхнатона против старого государственного божества проявилось и в другом. Супругой Амона была богиня Мут («Мать»), ее имя писалось иероглифом в виде коршуна. Этот иероглиф следовало употреблять, когда в надписи речь шла о «матери фараона» Тиу; но Эхнатон потребовал, чтобы слово записывали фонетически, по буквам, и таким образом избежал использования неприятного ему символа.

Аналогично, в имени Небмаара, означающем «Ра, владыка истины», слово «истина» представляет собой символ одноименной богини. В религии Эхнатона понятие «правды», «истины», которую он рассматривал как одно из важнейших условий достижения счастья и благополучия, занимало важное место. Сама мысль о том, что существует некое божество истины, казалась ему глубоко неверной. Он писал слово «правда» по буквам, не используя иероглиф богини. Когда похоронные церемонии закончились, когда была прочитана последняя молитва и облако благовонного дыма поднялось к своду гробницы, золотую дверь усыпальницы закрыли и заперли; строители замуровали наружные двери и замаскировали их обломками камня.

Так Эхнатон отдал последнюю дань своей матери, которая была, возможно, вдохновителем планов, успешно претворенных им в жизнь. Со смертью этой доброй и могущественной женщины порвалась последняя нить, связывавшая фараона с прошлым. Узда, сдерживавшая его, исчезла, и начался новый и более суровый период его короткой жизни.