Глава 3 полубоги и духи – служители культа

Упоминавшиеся нами священные быки и бараны были реликтами древнего культа, связанного с поклонением животным, происхождение которого совершенно неясно. Египтяне почитали самых разных зверей и птиц; почти в каждом городе или области свой вид животных считался священным. В Гермополе и в других частях Египта объектом поклонения стали бабуин и ибис, как воплощения бога Тота. Во многих местах, прежде всего в Бубасте, где особо почиталась богиня‑кошка Баст, поклонялись кошке.

К священным животным причисляли крокодила и некоторые разновидности рыб. Египтяне боялись и почитали змею; в качестве примера можно вспомнить, что Аменхотеп III, отец Эхнатона, поставил в храме в Бенхе агатовое изображение змеи. Кобра считалась символом Уаджет, богини дельты Нила. Цари этой области в древности использовали изображение кобры как свой символ, и со временем земля – урей стала знаком верховной власти фараона.

Не вдаваясь более в детали египетской религиозной системы, следует все же упомянуть о тысячах демонов и духов, которые наряду с богами населяли невидимый мир. Некоторых из них при необходимости могли вызывать колдуны, и со многими человек встречался после смерти. Четыре духа служили Осирису, великому богу мертвых, ему также подчинялись сорок два ужасных демона, в чьи обязанности входило судить души умерших.

Многочисленные двери подземного мира охраняли чудовища, имена которых наводили ужас, и несчастным душам приходилось повторять бесчисленные и невероятно длинные заклинания, прежде чем им разрешали войти.

Чтобы умилостивить всех этих потусторонних обитателей, требовалось огромное количество жрецов. Коллегия жрецов Амона в Фивах обладала таким могуществом и богатством, что во многих случаях могла диктовать свою волю фараону.

Верховный жрец Амон‑Ра был одной из самых важных персон в государстве, непосредственно подчинявшиеся ему второй, третий и четвертый жрецы (как они именовались) принадлежали к высшей знати.

В описываемый нами период верховный жрец Амона часто являлся также и великим визирем, то есть занимал одновременно высшие светский и духовный посты.

Хотя жрецы бога Ра, отправлявшие культ в Гелиополе, обладали гораздо меньшей властью, чем служители Амона, они также имели большое влияние. Их верховный жрец именовался «Великим Провидцем» и был в большой степени служителем культа, чем политическим деятелем (в отличие от своего фиванского коллеги).

Верховного жреца Птаха в Мемфисе называли «Великим мастером ремесла», поскольку Птах представлял собой двойника греческого Гефеста. Однако ни он, ни жрецы других богов не могли соперничать в могуществе с верховными жрецами Амона и Ра.

Глава 4 тутмос IV и мутемуа

Взойдя на трон, Тутмос IV столкнулся с очень серьезной политической проблемой. В то время гелиопольские жрецы, недовольные всесилием Амона, попытались восстановить утраченный престиж своего собственного бога Ра, который в далеком прошлом являлся высшим божеством Египта, а теперь вынужден был довольствоваться второй ролью по отношению к фиванскому богу.

Тутмос IV, согласно позднейшему свидетельству Эхнатона, не одобрял политических амбиций жрецов Амона и в пику им восстановил статую великого сфинкса в Гизе, находившуюся под опекой гелиопольских жрецов.

Сфинкс соединял в себе черты гелиопольских богов – Хорахти, Хепри и Ра, о которых шла речь выше. По легенде, Тутмос IV получил трон, обойдя своих старших братьев, благодаря покровительству сфинкса, то есть жрецов Гелиополя. Фараона называли «сыном Атума и защитником Хорахти, который очистил Гелиополь и ублажил Ра»³, жрецы Ра‑Хорахти, судя по всему, надеялись, что фараон вернет им былое могущество.

Однако Тутмос IV оказался человеком слабого здоровья, а тот небольшой запас сил, который у него был, он тратил на войну в Сирии и в Судане. Его краткое правление, продолжавшееся чуть более восьми лет, с 1420‑го по 1411 год до нашей эры, ознаменовалось началом скрытого соперничества между Амоном и Ра, которое достигло кульминации в ранние годы царствования его внука Эхнатона.

Еще до вступления на трон Тутмос женился на дочери царя Митанни, государства на севере Сирии, которое служило буфером между египетскими владениями в Сирии и враждебными землями Малой Азии и Месопотамии. Брачный союз должен был, по‑видимому, укрепить дружбу двух стран.

С большой долей вероятности эту принцессу можно отождествить с царицей Мутемуа, от которой осталось несколько стел и которая была матерью Аменхотепа III, сына и преемника Тутмоса IV. Иноземные элементы, привнесенные благодаря ей в жизнь двора, привели к многочисленным и весьма существенным переменам.

Возможно, именно эти азиатские веяния побудили фараона поощрять инициативу гелиопольских жрецов. Как уже говорилось, бог Атум, ипостась Ра как божества заходящего солнца, возможно, имел общее происхождение с Атоном, которому поклонялись в Северной Сирии, отчего и царица, и ее азиатские приближенные испытывали больше симпатий к Гелиополю, чем к Фивам.

Кроме того, выходцам из Азии, где религиозные вопросы нередко становились темой для размышления, учение жрецов северного бога казалось более гибким и более соответствующим их образу мысли, чем суровые, формальные постулаты культа Амона. Таким образом, чужеземное влияние, проникшее в Египет и прежде всего во дворец, возможно, поспособствовало пробуждению того недовольства государственной религией, которое стало очевидно во время правления Тутмоса IV.

Мы почти ничего не знаем о характере и личности Тутмоса IV и не можем судить о том, насколько его внук Эхнатон унаследовал черты деда. Отличаясь слабым здоровьем и женственной внешностью, он, тем не менее, всегда ставил на первое место интересы армии и дела войны. Более всего он чтил память тех фараонов, которые прославились как воины. Он восстановил памятники Тутмосу III в Карнаке, Мхмесу I в Абидосе и Сеносерту III в Амаде – трем величайшим военным вождям египетской истории.

Рис. 1. Тутмос IV и пленные азиаты

Колесницу Тутмоса IV украшали изображения, на которых он попирал своих врагов, а в его гробницу поместили множество разного оружия.

О царице Мутемуа нам совершенно ничего не известно, поэтому мы перейдем к деду и бабке Эхнатона со стороны матери, царицы Тиу.