О народном и общечеловеческом: а. С. Хомяков «Разговор в Подмосковной»

Камионко Н.Е. Омск

Обращение к статье А. С. Хомякова «Разговор в Подмосковной»⁸⁰объясняется просто: с одной стороны, написанная в 1856 году, она представляет зрелые, претерпевшие уже ряд изменений взгляды автора, а с другой стороны, напечатанная во втором номере «Русская беседа», может восприниматься как программная, ведь сам журнал являлся рупором славянофильских идей. Примечательно, что И. А. Тульнева, героя, выражающего в «Разговоре» позицию самого Хомякова, в прямой и косвенной форме собеседники называют славянофилом, с чем Тульнев вполне соглашается (С.256, 271).

Народность в чистом виде отделяется Хомяковым от происхождения человека, для ее становления важным является язык. Здесь речь идет не только о слове как таковом, сколько о «слове народном», состоящем и «во всех народных обычаях, сочувствиях, обрядах, во всём быте народа» (С. 262). При этом, рассматривая народность ставшую, приводятся в пример немцы, отстоявше свою народность и в жизни политической, и искусстве, и науке, и быту. Важно зафиксировать тот факт, что народности не противопоставляются между собой, а народность противопоставляется безнародности (С. 263), многонародности, человек в отрыве от народности становится не человеком безусловно, а иностранцем вообще (С. 268).

Соотнесение народности с общечеловеческим предпринимается Хомяковым в несколько этапов. Первоначально признаётся, что народность теснее области общечеловеческого, к приобщению к которой свойственно стремиться человеку (С. 265). В этом случае особую важность приобретает вопрос «народность служит ли пособием или делается помехою при восприятии общечеловеческого?» (С. 266). Ответом служит признание невозможности личного постижения общечеловеческой истины (как неизбежно случайного, частичного). При этом народность, вполне усвоенная, даёт жизни человеческой особую живую цельность, «и человек, принимая в себя всю эту жизнь, кладет стройную и сочлененную основу своему собственному пониманию» (С. 267). Народность, таким образом, выступает необходимым условием для цельности сознания и возможности познания как личного знания. Наука (и научное знание) возможны только в рамках народности, и народному воззрению может противостоять лишь «безнародная слепота» (С. 270). Сама же народность выступает отражением (реализацией) общечеловеческого в народных формах (С. 267). Получается, что в той степени, в какой народность есть реализация общечеловеческого, она не противостоит общечеловеческому, а являет его в себе.

Множество народностей не вступает в противоречие с единством истины, а наоборот, позволяет приблизиться к объемному многостороннему пониманию истины, недоступной каждому народу вполне (С. 269-270). Народность (как жизнь народная), благодаря своей живой цельности, является той средой, которая может включать в себя формы, принятые от других народов. Хомяков не отрицает возможность совместного творчества разных народов; продуктом такого творчества англичан, французов, немцев является «европейский обычай», не приемлемый для русских лишь как не участвовавших в его формировании (С. 261).

Рассматривая историю народов, как наполненную особым смыслом, имеющую свою судьбу, Хомяков проговаривает особое разделение сфер деятельности разных народностей (по умственным способностям или по душевным склонностям), при этом человек, являясь цельным и деятельным, лишь питаясь (своей) народностью, может творить по преимуществу в сфере ей уготованной (С. 270). В человеке, в его деятельности происходит уяснение, проявление народности как высказывание слова о народности. Именно это «слово» и может быть понято другими, ведь «чем полнее принадлежит человек своему народу, тем более доступен он и дорог всему человечеству» (С. 273).

Цепочка «человек – народность - общечеловеческое» уточняется Хомяковым, теперь уже он говорит о связке «человек – семья – народ - человечество» (С. 273), где единение, взаимоперетекание разных уровней возможно лишь в любви, созидающей и пробуждающей человека. Любовь является самой жизнью, любящим смирением. Именно любовь, по Хомякову, делает возможным сближение, общение, обмен чувствами и мыслями. Любовь делает возможным человека понимающего (принимающего) все человечество (С. 273), то есть именно любовью дается понимание общего в частном. При этом любовь является нам как восхождение от ближнего (частного) к высшему как всеобщему.

В свете всего выше сказанного становится видно, что утверждение А.С. Хомяковым русской народности является производным (вторичным) по отношению к утверждению народности как таковой, так как утверждение народа является утверждением человечества, ведь «служение народности есть в высшей степени служение делу общечеловеческому» (С. 275), а «чем более человек становится слугой человеческой истины, тем дороже ему свой народ» (С. 275).